Выступление К.Ф.Затулина в Санкт-Петербурге 28 ноября 2002 г.

Я хочу поблагодарить Ассоциацию «Русская культура» и всех организаторов за приглашение принять участие. Мое выступление назвать докладом было бы слишком громко. Это скорее некоторые соображения на тему, которой я занимаюсь многие годы. В повестке конференции мое сообщение названо «Русский мир и новые вызовы XXI века». Но, прежде всего, хочу отмтетить, что с некоторых пор усилиями некоторых публицистов, а теперь уже политологов и политиков, в нашу жизнь вводится понятие недостаточно объясненное, но по умолчанию всеми принимаемое, – «русский мир». Что такое «русский мир»? Как его определить? Безусловно, понятие это философское, как мне кажется, немного похожее на место проведения нашей конференции - Шуваловский дворец – внутри все прекрасно и относится к прошлому, а внешне происходит бесконечная перестройка и ремонт. Но что же мы имеем в виду, касаясь «русского мира»?

Прежде всего, «русский мир» не является чисто этническим понятием. Скрепляющий элемент русского мира – это русский язык, т.е. носитель информационного кода, определяющего все строение этого субъекта под названием «русский мир». Русский мир – это такая культурная общность, экстерриториальная общность, русскофонное пространство, если можно так выразиться. Безусловно, когда мы говорим о русском мире, нам нужно, прежде всего, разобраться в состоянии русского языка, положении русской и русскоязычной диаспор, самой Российской Федерации, т.е. том государстве, в котором мы можем осуществлять какой-то проект своего национально-культурного самоопределения.

Ядром русского мира, который, повторяю, шире, чем просто этническое понятие, конечно, является русский народ. И если мы хотим говорить о новых вызовах XXI в., нам не худо было бы вспомнить о той трагедии, которой русский народ подвергался на протяжении ХХ века. Несколько волн эмиграции как результаты гражданской войны и репрессий, несогласия с существующей в стране советской системой, распад Советского Союза, большой России, сегодняшнее трудное, если не тяжелейшее состояние русских в независимых государствах бывших союзных республик. Безусловно, очень многое утрачено, если говорить о государственном суверенитете, о территориях. Но, может быть, самые главные потери - это внутренние потери, как следствие событий начавшихся в этом городе в 17-ом году. Потом - нравственный надрыв и отрыв от прежней культуры, была разорвана русская культурная традиция, произведена сепарация на своих и чужих, правильных и неправильных писателей, философов. Высылка интеллектуальной элиты – философский пароход 1922 года. И огромное количество людей, которые думали на те же темы, над которыми сейчас задумываемся мы, оказались за пределами своей страны. Возникло такое явление как первая волна русской эмиграции, затем вторая, потом третья. Третья волна, безусловно, имеет свои особые черты, но по крайней мере до начала перестройки в Советском Союзе было очевидно, что государство, его руководство относится к тем, кто не по своей воле уехал из распавшейся российской империи – Советского Союза, прежде всего, как к врагам. Слово «эмигрант» - было синонимом слова «предатель». К эмигрантам относились примерно так же, как к мужьям, бросившим свою жену: негодяй за то, что уехал, и вдвойне негодяй за то, что не вернулся. В это же время у нас в стране происходило насаждение атеизма, не давшего полноценной замены духовной и нравственной школе, которая была в жизни русского народа в лоне церкви. И этот факт сегодня недостаточно оценен, поскольку наше становление как народа только происходит.

Хочу обратить ваше внимание на то, что оказавшийся в силу исторических судеб в сходный условиях армянский народ, кторый был рассеян по территории всего земного шара, не потерял связи со своей Церковью, и в тяжелейших условиях геноцида и рассеяния сохранил свое внутреннее единство. К сожалению, мы не можем сказать, что Россия и русский народ в рассеянии смогли сохранить свое единство.

Крушение коммунизма как мессианской идеи, - прежде всего, справедливости, а не захвата чужих территорий или какой-то иной агрессии, - привела к потере исторического оптимизма у людей, которые привыкли говорить на русском языке и отождествлять себя с советским народом, с новой исторической общностью. Фактически, после крушения коммунизма нового позитивного объединительного обозрения не выработано. Повсеместно происходит совершенно оголтелое насаждение индивидуализма, культа успеха. И, конечно же все это противоречит самим духовным основам того, что мы хотим называть русским миром.

В настоящее время мы переживаем тягчайший кризис самоидентификации. И прежде всего, я хочу сказать, что этот кризис поразил само государство, в котором мы живем – Российскую Федерацию.

В самом деле, что такое Российская Федерация? Это государство русских? Такое же государство, какое на наших глазах пытаются с огромными конфликтами, противоречиями, попранием элементарных прав и свобод части населения создать в большинстве союзных республик, ныне независимых государствах; «Украина для украинцев», «Казахстан для казахов», Туркмения даже не для туркменов, а для туркменбаши? Или же Российская Федерация - это государство для всех, кто живет в Российской Федерации, место проживания россиян - этой новой, вслед за советской исторической общности? От ответа на этот вопрос очень многое зависит. Но ответа до сегодняшнего дня нет. Конечно, внутренние события, которые происходят в Российской Федерации каким-то образом нацеливают нас на какой-то ответ, но в полной мере окончательного и единственного ответа здесь быть не может, потому что в противоречии, в столкновении этих двух подходов вся история России, по крайней мере, со времен Петра I.

Естественно, что кризис самоидентификации приводит и к разночтениям и расхождениям в том, что мы называем отношением к нашим соотечественникам, к самому определению того, что является современной российской диаспорой. Если считать, что Россия – это государство русских, то в таком случае очевидно, что 17% этнических русских живут за пределами этого государства. Если считать, что с 1991г. начинается совершенно новая история нового государства, которое не имеет четко выраженных предшественников в прошлом (как ни странно, некоторые так считают), в таком случае, соотечественниками для проживающих в этом государстве могут являться, пожалуй, только граждане Российской Федерации, члены их семей, которые по каким-то причинам сегодня живут за рубежом. Исходя из всего этого ясно, что русская диаспора, как и сама Россия, находится сейчас в муках самоопределения. Из соображений политкорректности в условиях, когда не выработано четкого представления о том, кто же является сегодня нашей диаспорой, мы очень часто пользуемся заменителем - словосочетанием «соотечественники за рубежом», которое сегодня проникло в официальные документы, в правительственные программы и даже название некоторых структур законодательной власти, как, например, комитет по делам СНГ и связям с соотечественниками.

Конечно, в силу специфики нашего Института, мы прежде всего имеем дело, пожалуй, с наиболее проблемной и обездоленной сегодня частью русскоязычной или русской диаспоры за рубежом, - нашими соотечественниками в государствах нового зарубежья, т.е. в государствах СНГ и Прибалтики. С уверенностью могу сказать, что сегодня эти государства, за исключением России и Белоруссии, строятся как моноэтнические, как государства национального типа, не предоставляющие никакого удовлетворительного решения русского вопроса и проблемы русскоязычных. По сути, русских и русскоязычных русскокультурных людей ставят перед дилеммой: или эмигрировать в Россию, или добровольно согласиться на ассимиляцию - вначале политическую, затем культурную, языковую и прочую.

Ближайшим следствием такого неблагополучного самочувствия русских и русскоязычных является устойчивая и масштабная депрессия, охватившая русское население всего бывшего Советского Союза. Я хочу привести только один пример, чтобы не быть голословным. Конечно же, социальные проблемы не миновали ни одно из постсоветских государств, резко возросла смертность, уменьшилась рождаемость. Например, на Украине смертность рожениц выросла в два раза. Эти проблемы коснулись всех народов без исключения. Численность населения на постсоветском пространстве за последние одиннадцать лет сократилась на 6 млн. человек. Уменьшилось население в России, Украине, Казахстане, Грузии, в Прибалтийских странах, Молдавии. Но именно русские понесли самый большой урон лишившись более 11 млн. человек. При этом миграция русских в Европу, США и другие страны из всех постсоветских стран за этот период составляет не более полумиллиона человек. Эти колоссальные потери и есть результат депрессии, которую испытывают русские люди. Например, в Восточно-Казахстанской области в 1996 г. на 1 тыс. человек русских родилось в 2,3 раза меньше, чем казахов, а умерло в 1,6 раза больше. Притом, что демографические показатели казахского населения также значительно ухудшились по сравнению с советским периодом, все-таки на каждую тысячу казахского населения прибавилось 8,5 человек, а раньше прирост составлял 13 человек на тысячу. А у русских из каждой тысячи убыло 7,4 человека только из-за «естественных» причин, без учета мигрантов. Этим я хочу обратить внимание на тот, в общем-то достаточно уже проанализированный факт, что распад Советского Союза и все происходящее сегодня в новых независимых государствах является катализатором депопуляции не только русского народа, если мы договорились говорить о русском мире, то и русского мира тоже.

К этому я бы добавил и тот факт, что движение новых независимых государств по пути превращения их в национальные государства, прежде всего характеризуется отрывом от прежней исторической и культурной традиции, в процессе образования и воспитания, объяснения подрастающему поколению совершенно новой версии истории. В этой исторической версии русские и Россия являются врагами и ее колонизаторами. Как иногда любит говорить на казахском языке президент Норсултан Назарбаев, казахский народ самый пострадавший и Казахстан – самая пострадавшая республика из всех на территории бывшего Советского Союза. Почему? Потому что стала местом ссылки со всей страны в конце 30-х годов. При этом Назарбаев не говорит ни о подъеме целины, ни о том, что ссыльные инженеры, ученые, рабочие построили и обучили тот самый Казахстан почти с нуля в 30-60-е годы.

Я привожу в пример Казахстан, но ровно такие же речи, утверждающие в сознании местного народа тот факт, что он наиболее пострадавший, и именно русские заставляли его страдать, - звучат и в Литве, Латвии, Эстонии, и на Украине. В результате такого отношения к прошлому, общей истории страдают не только русские. Прежде всего вымывается слой русскоязычных. Белыми воронами в Средней Азии, называющейся сейчас Центральной Азией, становятся прежде всего представители местных этносов, которые в течение своей жизни, в предыдущих поколениях уже превратились в составную часть этой новой исторической общности, мыслящих, говорящих и думающих по-русски. В силу этого они, прежде всего, объявляются «пятой колонной» и именно они сокращаются опережающими темпами. Прежде всего их мы предали в 1991 году, когда развалился Советский Союз, и в этом горячее участие приняли тогдашние власти России.

Я немного отвлекусь. У меня за время научной и политической карьеры были разные встречи и беседы, и я помню как на Парламентской Ассамблее Совета Европы в 1995 году представители украинской делегации - депутаты от народного РУХа Украины, рассказывая о проблемах своего народа и своей страны сводили их к проблемам и наследству Советского Союза, злой воле России и русских, которые веками уничтожали и притесняли Украину. Так случилось, что в момент доклада такого делегата я отвлекся на разговор с соседом, и обсуждая что-то мы засмеялись, а делегат от РУХа прямо с трибуны, прервав свою речь, обратился ко мне и сказал: «Как Вам не стыдно, я говорю об исторических бедах своего народа, о голоде на Украине в 30-х годах, а Вы, русские в этот момент смеетесь. Вот Ваше отношение!»

Я был вынужден встать и сказал: «Вы знаете, я засмеялся только потому, что мой сосед рассказал мне бытующий в России анекдот. Представьте себе, 30-е годы. На трибуне Мавзолея находятся Сталин, Каганович, Берия и Микоян, а внизу идет первомайская демонстрация. И Сталин, обращаясь к Кагановичу, говорит: «Ну что еще нам сделать для нашего русского народа?».

После этих выяснений, кто на самом деле виноват и кто «съел все сало», становится ясно, что в таких условиях без поддержки нашего государства, властей Российской Федерации не произойдет подлинного становления российской диаспоры в ближнем зарубежье, потому что сегодня русская и русскоязычная диаспора в странах ближнего зарубежья – это объект репрессий, которые могут выливаться в форму формально-юридическую, как в Прибалтийских странах, где существует такое необычное для Европы и нашего времени понятие, как «неграждане». В Латвии и Эстонии две трети таких неграждан. А формально могут быть равноправны, но на самом деле притеснены по национальному признаку во всех вопросах жизни и деятельности. Я уже довольно часто обращался к примеру Казахстана. Казахстан, казалось бы, более благополучная, чем иные государства Центрально Азии страна, но и там за пять лет число неказахов, т.е. прежде всего русских, на административных должностях сократилось ровно вдвое. Конечно, не от того, что все представители титульной нации враз поумнели, а потому что осуществляется соответствующая кадровая политика на самом высоком государственном уровне.

Когда я говорю о государстве и отношении русского мира или русской диаспоры во всем мире к русскому государству, я, прежде всего, исхожу из ответа на вопрос: в чем урок прошлого для русских и основная тяжесть их положения за рубежами России. К сожалению, в том, что русские люди без государства не организуются. Пытались организоваться в отсутствие государства представители первой русской эмиграции. Конечно же, эта была совершенно особенная эмиграция, это была культурная, политическая, деловая элита, и собственных внутренних возможностей для того, чтобы организоваться, у них было гораздо больше, чем у тех, кто сегодня оказался за пределами Российской Федерации. Но и созданные ими общества, союзы, ассоциации с течением времени, в силу естественного исторического процесса вне связи с исторической Родиной хирели, сокращались, исчезали и пропадали.

Есть много исследований и наблюдений процессов, касающихся мигрантов первой, второй, третьей волны. В первом поколении очень многие из них стараются забыть о том, что они русские, стараются забыть об этом как о кошмаре. Однако уже их внуки, т.е. второе поколение мигрантов интересуются отцовскими и дедовскими могилами, отцовскими и дедовскими поместьями не для того, чтобы их приобрести или вернуться, а для того, чтобы просто почувствовать эту духовную связь. И тем не менее без государства русские люди не организуются.

Еще до советских времен люди привыкли чрезмерно полагаться на решения сверху, на централизованное начало. Кроме государства, языка и культуры у русского человека в истории никаких безусловных поводов гордости не было. Именно причастность к большому государству, большим свершениям была важным ресурсом, опорой русскому народу. Полагаясь во всем на государство в случае распада российской империи, а потом Советского Союза, русские оказались за внезапно возникшими границами у разбитого корыта. Национальные государства, возникшие на обломках общей державы, не торопятся учитывать естественные интересы своего русского населения, вымещают на нем вчерашний страх местных элит к имперскому центру. На взгляд новой национальной власти, русские в силу своего прежнего влияния, своей большой массы слишком медленно перевариваются, плохо вписываются в новую политическую реальность. А русские, почти утратившие в советские годы сопротивляемость национальному притеснению, но не все доверие к государству как таковому, крайне растеряны встречая враждебность новой власти к их мифам, идеалам и жизненным потребностям. Наши соотечественники еще не усвоили новые правила игры, не овладели ее инструментарием, не выработали механизмов самозащиты. Не стали еще полнокровной диаспорой по образцу существующих в мире. На этом первом этапе они оказываются недостаточно способными бороться за свое достойное существование, за справедливое представительство в политической и общественной жизни, за образование своих детей на родном языке. Возникает протест, но умение постоять за себя не возникает так сразу, как сам протест. И русские, и русскоязычные адресуют свои беды, невзгоды и надежды России, т.е. государству, которое должно их защитить.

Помню, как в 1994 г., только что избранный на пост председателя Комитета по делам СНГ и связям с соотечественниками только что организованной Государственной Думы я приехал в Казахстан, и впервые за три года существования отдельного независимого государства попросил собрать в посольстве представителей русских центров, ассоциаций, общин. К тому времени их в Казахстане было довольно много, хотя все они были маломощны, и все преследовались властями. В течение двух часов мы выслушивали сплошной крик. Люди говорили о том, что Россия их предала, Россия их бросила. Ельцин - негодяй, мерзавец; власти России, конечно же, будут пригвождены к позорному столбу. И конечно, раз их здесь преследуют в Казахстане, они в конце концов вынуждены будут уехать из Казахстана, формируя тот самый первый «красный эшелон», по аналогии с первыми эшелонами на целину, которые привезли их в Казахстан, для того, чтобы вернуться в Россию. Уже в России они штурмом возьмут Кремль и повесят всех виновников своих несчастий прямо на зубцах кремлевской стены. Единственный вопрос, который я задал после всего этого участникам собрания, - это: а что вам здесь, в Казахстане мешает так активно сопротивляться национальному притеснению и угнетению, если вы решились бороться чуть ли ни с оружием в руках в России, когда вас отсюда выгонят? Вас тут 8 миллионов! И выясняется, что на самом деле, наследство советского периода во многом связано с тем, что мы много времени проводим в разговорах, но совершенно не готовы к тому, чтобы организовать цивилизованную работу по защите своих прав и свобод.

Россия очень долго не отвечала на призывы организовать диаспору. Россия, которая возникла в 1991 году, бежит от обременительной ответственности за судьбы своей диаспоры, как черт от ладана. России в тот момент не до семиреченских казаков, ей надо в Европу. Это очень популярный и сейчас лозунг, я хотел бы когда-нибудь, хотя бы находясь в Петербурге, разобраться – мы вообще в Европе или нет? Отовсюду, из всех средств массовой информации и телевидения мы слышим, что нам туда надо обязательно интегрироваться. Находясь здесь, в Петербурге, в Москве это не всем ясно в силу природы этого города, может быть, давайте договоримся о том, что мы на самом деле люди европейской культуры, и ни в какую Европу нам, с этой точки зрения, не надо. Мы и есть Европа. И в ту Европу, которая существует, значительный культурный и иной вклад внесли не только наши писатели, но и наша история. Но разговоры продолжаются, и всем понятно, что речь идет не столько о Европе, сколько о западно-европейских структурах власти и безопасности. А это, как говорят в Одессе, две большие разницы.

Еще на начальном этапе, когда распался Советский Союз, максимум, что могло себе позволить демократическое руководство новой России времен лозунга: «Россия! Выйди из Союза!», декларации о государственном суверенитете и первых выборах Ельцина, это заявить, что если русским в союзных республиках будет плохо, все они найдут пристанище в Российской Федерации. Демократически настроенные депутаты Верховного Совета в августе 1991-го года организуют первый Конгресс соотечественников, чтобы вспомнить о печальной судьбе эмиграции и призвать ее детей к сотрудничеству с возрождающейся Россией. По иронии судьбы, в тот день, когда на паперть Успенского собора должен был взойти Патриарх Алексий и сказать, что сегодня, в этот день мы забываем о прошлом и Россия старая и новая объединяются в том, чтобы построить новую, лучшую Россию, мы забываем о своих претензиях и просим простить эмиграцию и принять участие в этой работе, в этот день произошел августовский путч 1991 года, и эта проповедь осталась неуслышенной. И хотя в отношении эмиграции были признаны свои долги и ответственность, сотрудничество с русскоязычными интерфронтами Прибалтики и Молдавии считалось вредным и политически некорректным. На поток беженцев и эмигрантов в Россию, который произошел как результат отношения к нашим соотечественникам, прежде всего в бывших союзных республиках, мы ответили созданием в 1992 году Федеральной миграционной службы и ратификацией соответствующих международных конвенций, всех условий которых в отношении вынужденных переселенцев никогда не суждено было выполнить. Что, собственно говоря, и привело к тому, что Федеральная миграционная служба, как вы знаете, была закрыта. Нынче она возрождена, но уже с совершенно иными задачами в составе Министерства внутренних дел.

Постепенно, вместе с отдельными всходами национального самоопределения в новых независимых государствах, первой кровью, пролитой в этнических конфликтах на территории бывшего СССР, под впечатлением от нарастающего вала миграции в России начинает приходить осознание масштаба обретенной проблемы. В это время, в 1994-1995 годах, кое-что было продекларировано. Обращу ваше внимание на Указ Президента Ельцина от 11 августа 1994 г., утверждающий Программу сотрудничества с соотечественниками, создание в Государственной Думе Комитета, о котором я уже упоминал, на следующий год создание Совета соотечественников при Государственной Думе. В 1995 году в Бюджете Российской Федерации появляется отдельная строка статьи расходов на соотечественников за рубежом – все это было сделано, хотя этого явно было недостаточно, и все эти усилия скорее были декларативными.

На русскую диаспору за рубежом начинают смотреть как на фактор влияния. К тому же даже поверхностное изучение опыта образцовых демократических государств Запада позволяет судить о чрезвычайной успешности лоббистской деятельности наиболее продвинутых диаспор, например, еврейской, армянской в условиях демократии и гражданского общества. На какой-то период защищать соотечественников становится в России политически модным. Даже бывший министр иностранных дел Андрей Козырев в безуспешной попытке оттянуть отставку, вдруг начинает жестким языком говорить о необходимости использовать по примеру США весь арсенал внешней политики России для защиты своих сограждан и соотечественников за границей.

Впрочем, если вы помните, ему мало кто тогда поверил и совершенно правильно. Кроме слов, деклараций, концепций власти России так ничего и не делают всерьез для облегчения жизни русского и русскоязычного населения соседних стран. Вместо этого предпочитают укреплять СНГ, расплачиваясь за мираж содружества, дружбы, сотрудничества и так называемого стратегического партнерства с главами соседних государств российским газом, нефтью, Крымом, невниманием к русскому языку и человеку за рубежом. Ни на одном саммите СНГ до самого последнего времени в повестке обсуждений ни разу не появляется такое внутреннее дело как права человека. Россия продолжает терять влияние, пренебрегая своим главным козырем в отношении с новыми государствами. К концу президентства Б.Н.Ельцина словоблудие на высоком уровне о помощи соотечественникам при реальном к ним безразличии приводит к полнейшей деградации всей этой темы в государстве и обществе. Принятый в 1999 г. Федеральным Собранием Закон «О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом» остался памятником на бумаге. Тихо упраздняется единственный орган правительства, отвечающий за эту работу – правительственная Комиссия по делам соотечественников за рубежом, промежутки между заседаниями которой становились все длиннее и длиннее. В 1999 г. она была упразднена. Более чем скромные суммы, выделяемые в законе о бюджете на помощь диаспоре, перестают расходоваться вообще, становясь постоянным резервом для показной экономии.

Кстати, хочу заметить, что даже теперь это продолжает иметь место. После того, как к власти пришел новый президент - Владимир Путин, состоялись его визиты в Казахстан, встречи с соотечественниками, на одном из саммитов СНГ он заявил о том, что мы в особых отношениях с государствами СНГ, потому что там живут наши люди. Как бы доктриной Путина становится мысль: прежде всего наши люди, а потом другие интересы. После этого правительство спохватилось, вновь была учреждена правительственная комиссия, ее возглавил Виктор Христенко (одновременно занимающийся энергетическими комиссиями), разделявший внимание к соотечественникам с гораздо более интересными темами, например, с вниманием к нефтегазовым отраслям этих стран. И вот, не взирая на то, что была восстановлена строчка в Федеральном Бюджете на поддержку соотечественников за рубежом, более того, она была даже увеличена в материальном выражении, в 2000-2001 году эти средства недорасходовались и переводились в так называемую статью «экономия средств Федерального Бюджета». Если рассказать об этом живущим в ближнем зарубежье и постоянно обращающимся за помощью к нашему государству, то они посчитают это каким-то безумием. Такая экономия за счет соотечественников в размере нескольких десятков миллионов рублей была в 1999, 2000 гг. Не могли расходовать деньги, потому что не знали на что и зачем. В лучшем случае, как например, в конце 2000 года срочно требовали, чтобы дети из Киргизии приехали на отдых в Омскую или в Иркутскую область. Поскольку в тот момент как раз в Омской области были перебои с электроэнергией, то киргизские - русские дети просили их больше туда не везти, потому что в Киргизии им по крайней мере теплее. А делалось это все потому, что деньги надо как-то израсходовать, подходит декабрь и почему бы в декабре не послать на отдых в Омскую область?

Вызовы XXI в., о которых нужно упомянуть, это прежде всего, конечно же, глобализация, которая приводит к унификации, к стиранию всяких национально-культурных своеобразий. Происходит это, прежде всего, по инициативе движущего мотора этой глобализации единственной оставшейся в мире сверхдержавы. И для русского мира это сегодня характеризуется прежде всего оскудением, продолжающимся рассеянием интеллектуальной элиты, потерей научных и интеллектуальных школ, уничтожением классического русского образования, т.е. утратой потенциала роста русской культуры. Во-вторых, сжатием этого русского мира, продолжением ущемления прав русскоязычного населения на постсоветском пространстве, что приводит к его маргинализации, вытеснению из постсоветских государств, вытеснению русской культуры из исторического ареала ее обитания.

Естественно, частью проблемы является потеря исторической территории русского мира - это угроза потери суверенитета Российской Федерации. Сегодня она связана не только с Чечней, но и с Калининградом и целым рядом других территорий. И конечно же, слабость Российской Федерации, пока удерживающей огромную территорию со стратегическими мировыми запасами важнейших ресурсов, есть повод для претензий на эти ресурсы. Когда говорят о том, что мы должны интегрироваться в Европу, я бы хотел напомнить, как говорил в прежние времена президент Де Голль об объединенной Европе - он говорил об объединенной Европе от Атлантики до Урала. До Урала нас готовы интегрировать в Европу и даже, может быть, принять в НАТО, чем черт не шутит. Но для того чтобы быть интегрированным по такому проекту в такую Европу, прежде всего в европейские структуры, мы должны согласиться на распад нашей страны, на ее очередное самоуничтожение.

И самое главное, что я хотел бы сказать. Что из всего этого следует и что следовало бы делать? Конечно же, в этой аудитории хотелось бы сказать, что прежде всего требуется консолидация интеллектуальной элиты, т.е. нового русского мира, сохранение очагов и возрождение системы русского образования – источников воспроизводства интеллекта этого русского мира, в том числе с использованием нового инструмента - Интернета. Если мы сегодня в новых независимых государствах не можем позволить себе издавать газеты на русском языке - они преследуются, или они вполне русские по виду, а на самом деле абсолютно антирусские по содержанию, то вот Интернет может быть использован для того, чтобы этот русский мир сохранялся.

Необходимо сохранять и расширять русскоязычное пространство, развивать русский язык, являющийся связующей субстанцией русского мира. Усилия нашего государства, кажется, оно начинает это понимать, должны быть направлены на то, чтобы поддерживать русский язык. Так же как усилиями французского государства развивается и поддерживается французский язык везде за пределами Франции.

Я думаю, что можно говорить о более конкретных вещах, можно обсуждать те программы, которые сегодня реализуются или пытаются реализовать в новом составе правительственной комиссии по делам соотечественников за рубежом, которую теперь возглавляет вице-премьер Валентина Матвиенко. Сегодня в Москве принята среднесрочная программа поддержки соотечественников за рубежом. Я так часто говорю о соотечественниках потому, что мы должны, конечно же, понимать, что наиболее кричащая проблема – это проблема русских или русскоязычных, оставшихся за пределами Российской Федерации. Я сознательно ограничиваю себя, потому что времени на обсуждение проблем русских и проблем русского языка в России просто не остается.

Правительство Москвы приняло решение о создании Московского Дома соотечественников в центре Москвы, в Столешниковом переулке как информационного и культурного центра, который будет Домом России и Домом Москвы для наших зарубежных соотечественников. Проведено уже несколько конференций и встреч, на которые приглашались деловое сословие России из-за рубежа, деловое сословие русской диаспоры, и эта работа, безусловно, будет продолжена.

Я очень приветствую сегодняшнюю конференцию и на этом заканчиваю, потому что все практические шаги нуждаются в философском и историческом осмыслении, а без общих целей, без общих задач, без договоренности о том, какие цели мы преследуем, какие понятия мы используем, вся деятельность будет только частными попытками. Как говорил классик, без решения общих вопросов, всякие частные всегда будут натыкаться опять на общие проблемы.