Международная изоляция Лукашенко и Россия

Александр Фадеев

Последняя декада ноября характеризовалась не только обострением отношений Минска с руководством и отдельными странами-членами НАТО, но и, что еще более драматично, с Евросоюзом и США. На совещании министров иностранных дел ЕС в Брюсселе было принято решение запретить въезд в страны Европейского союза для президента РБ Александра Лукашенко. Более того, обсуждался вопрос и о лишении права на передвижение по террритории ЕС для еще полсотни государственных чиновников Беларуси. Пока круг невъездных официальных лиц республики решили ограничить – в «черном» списке ЕС восемь персон.  Запрет, скорее всего, распространится на премьер-министра РБ Г.Новицкого, председателя КГБ Л.Ерина, министра внутренних дел В.Наумова, госсекретаря Совета безопасности Г.Невыгласа, главу президентской администрации У.Латыпова, министра обороны Л.Мальцева и министра иностранных дел М.Хвостова.

Из 15-ти стран-членов Евросоюза лишь Португалия согласна принимать на своей территории государственную элиту Беларуси. Что касается государств, которые сегодня числятся в списке на вступление в ЕС, то они вынужденны будут поддерживать этот запрет, невзирая на особую позицию по этому вопросу Республики Польша, отдельные представители которой высказались потив политики международной изоляции Беларуси и ее лидера. Столь жесткие меры ЕС в отношении руководства Беларуси формально объясняются несоблюдением в этой стране общепринятых норм демократии и прав человека, проявлениями авторитарного режима и отсутствием прогресса в сотрудничестве с ОБСЕ.

Александр Лукашенко назвал все эти меры Евросоюза «абсурдными». Но к таким мерам поспешили присоединиться и американские власти, которые с 25 ноября запретили белорусскому лидеру и ряду других высших чиновников РБ въезд на территорию США. Вместе с тем, нельзя не заметить, что к столь серьезному повороту событий привела недостаточно продуманная внешняя политика республиканского руководства, пороки внешнеполитической концепции РБ, где в центр угла поставлена пресловутая «многовекторность». Можно, конечно, считать, что А.Лукашенко занял неверную позицию к политике ОБСЕ и методам ее реализации. Но это, на наш взгляд, не главное - самым непосредственным образом на решение ЕС и США, как это не покажется странным, повлияло существенное охлаждение взаимоотношений Белоруссии с соседней Россией, что в Европе и за океаном было мгновенно замечено и учтено. Именно в этом направлении Лукашенко за последние полгода делал, казалось, все, чтобы самого себя изолировать.

В целом база для реинтеграции России и Белоруссии, несмотря на острый политический кризис лета-осени этого года, сохраняется. Минску пора согласиться с тем значимым и объективным обстоятельством, что в обозримой перспективе союзной для Беларуси может быть только Россия. Между двумя славянскими странами отсутствуют неустранимые противоречия, исторический груз взаимных претензий и обид,  что уже само по себе благоприятствует достижению прочного и долговременного союза. Разногласия, и это неизбежно, возникают по тем или иным поводам, но они по большому счету не затрагивают коренных интересов обеих стран. Поэтому нельзя допустить, чтобы действия правительств прямо или косвенно могли наносить вред идее объединения, национальным интересам Росссии и Белоруссии. Наоборот, правящие элиты должны постоянно поддерживать тесные контакты между собой с тем, чтобы воспрепятствоать третьим странам и группам государств проводить политику, способную повредить интересам России и Белоруссии.

У федеральной власти России сегодня действительно есть повод для упреков в адрес правительства РБ в контексте развития финансово-экономических взаимоотношений, но стратегические интересы должны быть в данном случае поставлены выше сиюминутных потерь. Минск, со своей стороны, способен добиться большего, если будет выше отвлеченных принципов равноправия в выстраивании союзных отношений с Россией. Вся предшествующая практика интеграции доказывает, что расчеты, политику и России и Беларуси нужно строить на иных, более прочных основаниях, чем диалог двух президентов.

Приходится констатировать, что пока российская правящая элита стремилась достичь успеха во взаимоотношениях с Минском действуя в рамках методов финансово-экономического обольщения союзницы и прибегая время от времени к дипломатии сильного жеста, особо не скрывая при этом видов на инкорпорацию Беларуси в состав Российской Федерации. Белорусский президент в этих условиях предпочитал лавировать и выжидать, продолжая пререкаться с российским правительством по любому поводу, используя хорошо зарекомендовавшую себя ранее(в допутинские времена) систему активной пропаганды. К чему это все привело – хорошо известно. Разрыв с Лукашенко на самом деле был бы неизбежным, если бы у белорусского лидера была иная альтернатива.

Что же дальше? Политика России по отношению к Белоруссии, как представляется, не пойдет по пути окончательного подтверждения «принципа различных правительств» и выстраивания равноправного партнерства с Минском в политической сфере. Поскольку оставить тему союза с Белоруссией невозможно по соображениям внутриполитическим, имея в виду и ее популярность у потенциального электората, то следует ожидать мощных дипломатических, международно-правовых и экономических диверсий со стороны российского руководства. Цель их ясна – подвигнуть правящий класс Беларуси к принятию условий и параметров интеграции, задаваемых в Кремле. До сих пор они были, кстати, абсолютно неприемлемы с точки зрения белорусской стороны. Выяснилось и другое – на политическом поле Белоруссии сегодня нет партий и движений пророссийской направленности, способных выступать проводниками интеграции и быть опорой, посредниками Москвы в организации необходимой базы объединения, мобилизации с этой целью общественности внутри республики.

Вместе с тем, для Белоруссии союз с Россией – это не только льготное обеспечение энергоресурсами, кредитами и доступ к обширному российскому рынку: это, прежде всего, проблема выживания страны, подъем международного престижа, авторитета в Европе и мире, повышение политического веса республики. Президентской администрации РБ поэтому необходимо пересмотреть свое отношение к интеграции, перестать рассматривать этот процесс как случайную конъюнктурную сделку страны, стремящейся сохранить и укрепить свой суверенитет, и уже в силу этого ограниченную во времени. Объединение – важнейший элемент долговременной национальной политики Белоруссии, основывающийся на прочной базе коренных государственных интересов. Именно с этой точки зрения трагедия нынешнего президента Беларуси состоит в том, что он, правильно оценив в свое время важность и приоритетность союза с Россией, роль этого объединения для дальнейшей исторической судьбы республики, своими последующими практическими действиями попытался двигаться вопреки заявленной официально собственной внешнеполитической концепции.

Никто не станет отрицать того очевидного факта, что сближение и партнерство с Россией по ряду направлений уже принесло заметную пользу экономике и гражданам Белоруссии. Но сегодня для белорусов понятнее и другое – они вдруг почувствовали ослабление, пусть и нематериализованного, но весьма значимого фактора могущественной международной, военно-стратегической поддержки России.  В прошедшие годы Беларусь, не задумываясь об потенциальной конечности такой поддержки, использовала благоприятные обстоятельства в виде российского «зонтика» с универсальной полнотой, хотя и с присущей белорусам неторопливостью. Но на борту теплохода «Россия» в июне этого года белорусским лидером, занятым активным уклонением от продвижения реальной интеграции, торгом и затягиванием времени в диалоге с В.Путиным, был утерян ключ к российскому Кремлю.

 Лукашенко не раз пытался переиграть Путина за столом переговоров, но это ему стало делать все труднее, миллионы телезрителей наблюдали, например, замешательство Лукашенко в момент оглашения президентом РФ своих известных инициатив в Москве. В дальнейшем слабость международной позиции Белоруссии усугубилась роковыми ошибками ее президента, пытавшегося как-то купировать пережитое в российской столице унижение, становилась все более явственнее. В ноябре ЕС и США посчитали что настал момент указать Минску на предназначенное ему место в международной политике – «последней диктатуры» на задворках Европы, не опасаясь ответной реакции Кремля.

На что же рассчитывал белорусский лидер, занимая столь неконструктивную позицию по отношению к России. Думается, что главные усилия по саботированию предложений президента РФ прилагались им в целях затягивания времени. В этом большую роль играли, как представляется, некие надежды белорусской верхушки, которые связывались с предстоящим, якобы, радикальным изменением цветов на политическом поле России, и которые подпитывались сведениями, окольными путями и непосредственно через политических персон приходящими в Минск из лагеря российских левых. Поэтому какое значение имели жесткие предложения президента России или требования правительственных чиновников союзной державы в контексте финансово-экономических обязательств республики, когда глава белорусского государства уже решает все самые сложные проблемы в прямом и дружественном обмене с новыми потенциальными политическими лидерами восточной соседки.

Союз с Белоруссией, казавшийся многим решенным и гарантированным, выглядит все более неосуществимым в ближайшей перспективе. В Минске, например, так до сих пор и не смогли объективно и трезво оценить смысл происшедшего 14 августа; там, как представляется, не готовы считаться с реальностью и искать иные пути в выстраивании внешнеполитических ориентиров, разработав другую, реальную концепцию сближения с Россией. Ведь латентное затягивание президентом РБ союзного строительства, ряд его последних шагов, которые российской стороной вполне могли быть расценены как вероломство, и не продвигают идею интеграции.

В самой Беларуси идет подспудное брожение в верхах и заметно определенное выжидание на фоне попыток части элиты определить конечность власти первого лица государства. Налицо опасность проникновения в поры ослабевшего политического режима сил, отрицательно настроенных по отношению к России и перспективе реинтеграции с ней. В России, и в этом особенность политической ситуации, идея воссоединения с Белоруссией встречается с всеобщим и нескрываемым удовлетворением, тогда как в правящем классе республики, может быть в значительной мере именно поэтому, к ней относятся настороженно, с опаской и подозрением, принимая ее в лучшем случае со значительными оговорками.

Политическая элита РБ откровенно побаивается новой России, а ее высших руководителей не понимает и их действия не одобряет. Все это проистекает и от того, что белорусы довольно слабо на самом деле представляют себе что же на самом деле произошло и продолжает происходить в России: в политике, в социальной сфере, в экономике. Отдельные правительственные чиновники по большому счету и не желают знать всю правду, предпочитая смотреть на Восток исключительно через «черные» очки, видеть и замечать только плохое, игнорируя положительные тенденции в развитии России. Многие всерьез и взаправду продолжают ждать известий о распаде Федерации и пытаются уверить население республики в этом через подвластные им СМИ. Другие руководители понимают, что построение союзного государства гораздо выгоднее Белоруссии, чем России, но неопределенность собственной судьбы, неясность статуса в такой новой державе сковывает их инициативу.

Переговоры в рамках рабочего визита президента РБ Александра Лукашенко в Москву 27 ноября, как и ожидалось, не принесли существенного улучшения во взаимоотношениях двух лидеров. Не наблюдалось и заметного продвижения в плане союзного строительства: нельзя же таковым считать частичную перетряску совместной комиссии по выработке Конституционного акта СГ, до этого абсолютно безрезультатно функционировавшей длительное время. Владимир Путин, правда, заявил, что пришло время «сверить часы с Белоруссией по вопросам интеграции», но сами переговоры показали, что глава российского государства на этот раз даже не предпринял серьезной попытки найти почву для взаимопонимания по этой проблеме с Лукашенко. Президент Беларуси же, как представляется, до прояснения ситуации с итогами выборов в Государственную Думу, вообще делать никаких реальных шагов по сближению с Россией не намерен. Напрасно отдельные российские СМИ поспешили расценить встречу в Москве как начало потепления между белорусским и российским лидерами. В кулуарах правительственных чиновников и союзных российско-белорусских структур сегодня в ходу другой, более меткий на наш взгляд, термин: «присыпать все пеплом».

Если не отходить от логики воссоединения двух государств, то российскому руководству, вероятно, целесообразно в будущем предложить своим белорусским коллегам четкий вариант интеграции, предусматривающий некий переходный период, во время которого Россия взяла бы на себя обязательства не вмешиваться во внутреннюю политику союзной Белоруссии, в систему организации там власти. Окончание данного периода должно означать собственно создание союзного государства «на вечные времена» без права выхода из союза партнеров по нему.

Если такой договор не устроит элиту Беларуси, то диалог предпочтительно тогда вести непосредственно с населением республики напрямую. Причем не через референдум, как это сегодня предлагает российский президент, а через весьма эффективный институт облегченного предоставления (восстановления) гражданства России всем пожелавшим приобрести его белорусам (заявительный принцип) с одновременным включением в этот процесс всего спектра льгот и преимуществ от такого перехода и правовой защиты. Такой путь, кстати, вполне способен обеспечить и организацию политический партий и течений пророссийской направленности на территории РБ, без чего интеграция просто немыслима.  Демократия и свободы, включая предпринимательскую, будут для значительных категорий белорусского социума таким образом гарантированы, а, самое главное, Кремль, наконец, получит основание для сохранения в неприкосновенности российской конституции, трогать которую откровенно боится и которая объективно является сейчас непреодолимым препятствием для реинтеграции двух стран.