Спящая дипломатия

Александр Фадеев

В начале декабря высшее руководство Беларуси обозначило позиции республики по отношению к ОБСЕ.

Была, в частности, заявлена готовность вести переговоры о мандате миссии ОБСЕ, формате и сроках ее работы на территории РБ. А.Лукашенко поспешил подчеркнуть, что Минск не собирается противостоять всему миру, прежде всего США и Европе, хотя Беларусь имеет свои национальные интересы. Белорусские визы будут выданы всем, кто приедет вести переговоры по мандату группы ОБСЕ, формам и срокам ее присутствия в Беларуси.

Международная изоляция Белоруссии оказалась для многих политиков в Белоруссии неожиданной. Российская реакция на эти действия международного сообщества выглядела весьма запоздалой и невнятной. Министерство иностранных дел России не смогло(или не захотело) приложить усилия с целью своевременного купирования конфликта, возникшего вокруг Белоруссии. Между тем, такие действия НАТО-ЕС-США следует рассматривать как удар и по идее создания Союзного государства. Все это усугубляется и тем, что международная изоляция Беларуси происходит в период развернувшейся в мире и Европе «серой войны» под флагом борьбы с терроризмом, все руководство которой сосредоточено в Вашингтоне, где Белый дом, Пентагон и Госдепартамент, отодвинув в сторону ООН, практически пытаются  монополизировать право определять пути, по которому предстоит двигаться человечеству. Остальным странам в этом сценарии отведена роль либо союзников США, готовых в любой момент к демонстрации «неограниченной солидарности» с ними, либо стран-изгоев, собственно и образующих пресловутую «ось зла».

В случае с Белоруссией непосредственным главным предлогом для принятия жестких мер по отношению к ее руководству послужило фактическая ликвидация республиканскими властями присутствия миссии ОБСЕ в Минске. При этом Беларусь ранее неоднократно подчеркивала те причины, которые не позволяют далее пролонгировать присутствие группы наблюдателей из ОБСЕ в стране. В этой ситуации Кремль проявил полную пассивность, хотя в данном случае логика требовала придерживаться основополагающих принципов Внешнеполитической концепции Российской Федерации, принятой уже при Путине в 2000 году. Там прямо провозглашено, что «Россия будет решительно противодействовать сужению функций ОБСЕ, в частности, попыткам перепрофилировать ее деятельность на постсоветское пространство».

Смоленская площадь, как представитель одной из крупнейших стран-членов ОБСЕ, в очередной раз упустила благоприятную возможность вмешаться в коррекцию деятельности Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, которая была уже, мягко говоря, неадекватной и по отношению к событиям в Нагорном Карабахе, и к конфликту на югославянской земле, и к операциям по восстановлению конституционного порядка на суверенной территории самой России - в Чечне. Нынешние политики, представленные в руководящих структурах ОБСЕ, всячески выпячивают такую функцию Организации, как эффективный конфликтный мониторинг, посредничество и постконфликтное урегулирование. Но мы слишком хорошо знаем на недавних исторических примерах насколько все это было «эффективно» в Босне и Герцеговине в 1995-1996 гг., где непонятно чьи  интересы отражали и чем занимались почти три десятка миссий ОБСЕ, а также в Косово-Метохии, Санджаке и Войводине, Македонии, Нагорном Карабахе, Эстонии, Молдове, Латвии, Таджикистане и Чечне.

Конфликт ОБСЕ – Беларусь со всей очевидностью выявил и еще один крупный просчет министерства иностранных дел России: за 12 лет, прошедших с момента принятия Парижской хартии(тогда еще СБСЕ), российские дипломаты не предприняли абсолютно никаких мер по купированию провозглашенного тогда в Париже принципа принятия решений  – «консенсус минус один». Именно этот принцип, который, напомним, позволяет рассматривать приемлемыми и, главное, предпринимать акции по защите прав человека, цитирую, «в отсутствие согласия со стороны государства, которое затрагивается данным решением», был ловко использован в контексте международной изоляции белорусской правящей элиты. Но меры в отношении Беларуси со стороны Запада могут быть в перспективе и ужесточены. Какую позицию следует в этом случае в сложившихся обстоятельствах занять российской дипломатии по защите единственного союзника? Пока, в силу вышеперечисленного, Смоленская площадь вынуждена пожинать плоды своей предшествующей недальновидной политики, выступая с маловразумительными заявлениями по типу «пусть все идет, как идет».

Есть и другая опасность, которая кроется в латентном пересмотре самой доктрины ОБСЕ. Ряд объективных факторов позволяет сделать уверенное предположение, что Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе намеренно будет допускать перераспределение своих основных и ведущих функций, закрепленных ранее за ней, последовательно передавая их Европейскому союзу. В 2003 г., например, будет развернут 60000 корпус быстрого реагирования Евросоюза, и нет никаких сомнений, что военные, т.н. «миротворческие», операции во всем объеме перейдут от ОБСЕ к нему. Это уже происходит в действительности, ЕС начинает активно подменять ОБСЕ, что, например, недавно поставило в замешательство белорусских дипломатов.

В настоящий момент западноевропейские страны-члены ОБСЕ акцентируют внимание на тесном взаимодействии с НАТО (войска этого блока уже фактически подменяли ОБСЕ, по крайней мере на Балканах). Но есть и другой немаловажный аспект, который рискует проспать в очередной раз отечественная дипломатия, - ОБСЕ стремится уйти от политики универсального урегулирования конфликтов в Европе, прочно и окончательно заняв специальную функциональную нишу, ограниченную постсоциалистическим и, прежде всего, постсоветским пространством в Евразии.

Необходимо обратить пристальное внимание вот еще на что. НАТО и Евросоюз расширяются на Восток, стремясь включить в свой состав не только государства, бывшие некогда членами ОВД и СЭВ, но и многие постсоветские республики. В 2004 году большинство стран ЕС, как планируется, войдет в стремительно складывающуюся на наших глазах Европейскую Федерацию. Совсем не исключено, что в нее войдет и Франция, которая демонстрировала пока некоторые колебания по этому поводу. Естественно поэтому задаться вопросом, что станет лейтмотивом новой Федерации в реализации внешней политики на европейском континенте. Ответ ясен – ликвидация в зародыше любых иных форм консолидации на просторах Европы, как конкурентов и вызовов внешней среды. Иллюзии по скорой интеграции России со всей остальной Европой, ЕС пусть останутся уделом недалеких политиков, «мышление» которых, по известному замечанию Наполеона, высказанного в адрес увольняемого министра финансов, не имеет предела. Поэтому с созданием союзных России межгосударственных объединений, прежде всего со славянскими странами, единого российско-белорусского государства, следует поспешить. У России и Беларуси нет никаких десятилетий в запасе, в год-два этот вопрос необходимо коренным образом решить. Потом будет поздно: международная обстановка оставит только шанс горестно разводить руками.