О промежуточных итогах приднестровского урегулирования

Геннадий Коненко

Прямые переговоры между Молдавией и Приднестровьем по урегулированию приднестровской проблемы начались в феврале 1993 года, роль посредника на которых,  по просьбе молдавской стороны, взяла на себя Россия.

В мае этого же года к переговорному процессу присоединилась Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе, прежде всего, в лице своей миссии в Кишиневе, наделенной полномочиями "содействовать достижению прочного всеобъемлющего политического урегулирования конфликта во всех его аспектах на основе принципов и обязательств ОБСЕ и предусматривать сотрудничество…с уже существующими многосторонними механизмами, созданными для урегулирования конфликта".

Сами переговоры стали, как известно, возможны после создания в регионе соответствующей благоприятной обстановки - при содействии  Москвы был прекращен вооруженный конфликт между Кишиневом и Тирасполем; в зону безопасности, разделившую противоборствующие стороны, были введены Совместные миротворческие силы в составе военных контингентов России, Молдавии и Приднестровья, до сих пор обеспечивающие в регионе мир и стабильность.

Нельзя не отметить, что переговоры не могли бы состояться, если бы молдавские и приднестровские руководители не осознали тогда всю пагубность дальнейшего противостояния и не проявили политической воли, надеясь при помощи мирного диалога найти взаимоприемлемое для обеих сторон решение проблемы Приднестровья.

По прошествии десяти лет после начала многосторонних переговоров, видимо, настало время подвести некоторые промежуточные итоги, поскольку окончательное урегулирование проблемы только вырисовывается и потребует еще довольно напряженной и трудной работы как самих сторон, так и посредников. Напомним, что в число посредников в 1995 году вошла Украина, а сегодня весьма активную и все более довлеющую роль в деле урегулирования играют США.

Как и во всех других длительных переговорах, здесь также были свои "подъемы и падения". Не будем подробно останавливаться на неудачах и ошибках, имевших место за эти 10 лет. Во-первых, они в большинстве своем известны, а во-вторых, несмотря на затяжки, многочисленные перерывы и "холостые" пробеги, все же можно констатировать медленное, постепенное продвижение к намеченной цели - всеобъемлющему политическому урегулированию.

Остановимся на некоторых этапах переговорного процесса, когда, по нашему мнению, стороны при содействии посредников сумели достичь определенных и конкретных договоренностей по нормализации их отношений в целом и разрешению приднестровской проблемы, в частности.

Наиболее значимыми в этом отношении были подписанные в присутствии посредников документы: Совместное заявление президента РМ М.Снегура и лидера ПМР И.Смирнова, определявшее общие принципы и цели переговорного процесса по выработке государственно-правового статуса Приднестровья (апрель 1994 г.); Соглашение о поддержании мира и гарантиях безопасности между Республикой Молдова и Приднестровьем, в котором стороны взяли на себя обязательство " не применять во взаимных отношениях военную силу и не оказывать политическое, экономическое или иные формы давления друг на друга (июль 1995 г.); Документ о взаимоотношениях денежно-кредитных  систем РМ и Приднестровья (июль 1995 г.); Протокольное решение по таможенным вопросам, где, в частности, было сказано, что оформление в таможенном отношении грузов, следующих из Приднестровья, осуществляют таможенные органы Приднестровского региона…, и далее (пункт 7) Республика Молдова и Приднестровье обеспечивают беспрепятственное и беспошлинное прохождение грузов, следующих сторонам из дальнего зарубежья и стран Балтии (февраль 1996 г.); Протокол, закреплявший за Приднестровьем право иметь свою конституцию, законодательство, символику государственно-территориального образования (герб, флаг, гимн), самостоятельно  устанавливать  и  поддерживать  международные контакты в экономической, научно-технической и культурной областях в интересах населения, проживающего на его территории (июнь 1996 г.).

И, наконец, в Москве 8 мая 1997 года был подписан Меморандум об основах нормализации отношений между Республикой Молдова и Приднестровьем, ставший юридической базой для последующих переговоров. В нем нашли свое отражение многие положения ранее подписанных между сторонами документов. Но он содержал и весьма важный новый элемент - речь шла о создании общего для Молдавии и Приднестровья государства. В Московском меморандуме было записано обязательство сторон строить " свои отношения в рамках общего государства в границах бывшей Молдавской ССР на январь 1990 года".

Таким образом, Кишиневу и Тирасполю предстояло теперь совместно  определить форму и характер будущего общего молдавского государства.

В течение 1998-2001 г.г. участники переговоров рассмотрели довольно внушительное  количество различных проектов по урегулированию проблемы Приднестровья, однако большинство из них исходило из унитарного характера молдавского государства и предполагало наличие строгой вертикали подчиненности Приднестровского региона по отношению к центральной власти Кишинева, хотя и наделяло Приднестровье автономным статусом в рамках единого государства и определенной самостоятельностью в ряде вопросов торгово-экономического и социального характера.

Это явно не устраивало приднестровские власти, которые после Киевской встречи руководителей России, Украины, Молдавии, Приднестровья и представителя Действующего председателя ОБСЕ в 1999 году стали настойчиво продвигать идею равноправности ПМР и РМ не только в переговорном процессе, но в будущем общем государстве.

Подготовленные в этом ключе приднестровцами проекты документов были отклонены посредниками как нереальные.

Молдавия, в свою очередь, не приняла проекты Украины, один из которых предлагал вариант т.н. отложенного статуса Приднестровья, когда вплоть до окончательного урегулирования проблемы ПМР фактически признавалась как самостоятельное государственно-территориальное образование, а второй, предусматривавший создание механизма построения т.н. общих для РМ и ПМР пространств - экономического, правового, социального, оборонного и др., потому, что затягивал переговоры на годы. Понятно, что обсуждение огромного количества вопросов, относящихся к упомянутым пространствам, не могло завершиться конкретными результатами без решения основного вопроса о статусе Приднестровья.

 Молдавия и Приднестровье не восприняли и переданный на их рассмотрение летом 2000 года российский проект, который развивал ряд положений Московского меморандума от 8 мая 1997 года и вплотную подводил к возможности федеративного устройства страны.  Кишинев отверг его именно по этой причине, а Тирасполь в это время "закусил удела" и говорил, что реальное урегулирование может быть основано только на равносубъектности РМ и ПМР в рамках будущего государства.

Одним из значимых итогов переговоров явилось создание по предложению Москвы в феврале 2002 года Постоянного совещания политических представителей участников переговорного процесса - России, Украины, Молдавии, Приднестровья и ОБСЕ, которое должно было собираться на регулярной основе в соответствии с заранее намеченным графиком.  В пятистороннем механизме переговоров появился постоянно действующий орган, призванный разрабатывать, согласовывать и фиксировать достигнутые договоренности, а после утверждения их политическим руководством сторон включать  в текст итогового документа о всеобъемлющем решении приднестровской проблемы.

К положительным результатам работы переговорщиков можно было бы отнести появление нового проекта соглашения по урегулированию, представленного от имени посредников главой миссии ОБСЕ на заседании Постоянного совещания политических экспертов в Киеве 3 июля 2002 года.

  Но положительным не потому, что проект был оптимальным по своему содержанию и вел к каким-то быстрым подвижкам в деле урегулирования, а потому, что в нем впервые закладывался  принцип федерализма как основа построения будущего молдавского государства, с которым, наконец, согласился официальный Кишинев, до этого упорно отстаивавший унитарный характер Республики Молдова и препятствовавший тем самым поискам компромиссного решения по форме государственного устройства страны.

В значительной части представленный проект носил черты конституционного документа,  и в силу этого принятие его сторонами влекло за собой необходимость разработки  и принятия новой Конституции РМ, которая закрепляла бы положения о федеративном характере государства.

Приднестровская сторона, позитивно оценив согласие Кишинева на создание молдавской федерации, тем не менее,  указывала на нечеткость и даже противоречивость многих положений проекта и предлагала в который раз одновременно взять на рассмотрение и другие проекты по урегулированию, в т.ч. ее собственные.

После дополнительного изучения киевского документа участники переговоров решили продолжить совместную работу над ним, особенно его основополагающими статьями, прежде всего, ст.1, где речь шла о федеративных принципах построения Молдавии.

В этой работе, как казалось, удалось найти приемлемую для сторон формулировку ст. 1. Однако молдавская сторона, в конце концов, отказалась принять согласованную и одобренную Тирасполем формулировку, делая бесперспективным дальнейшее ее обсуждение.

Так что надежды на успешное продвижение в деле нормализации отношений между РМ и ПМР вновь не оправдались. Содержание молдавского документа подтверждает линию руководства РМ на ужесточение его позиции по отношению к Приднестровью.

О федеративном устройстве страны в нем только упоминается, хотя и говорится, что Приднестровье признается субъектом федерации. Но регион пока, согласно проекту, обладает правом на проведение собственной политики лишь в области функционирования языков, но опять же  государственным языком для Приднестровья определяется молдавский, а русский - в качестве официального. Тогда, как в настоящее время в ПМР государственными языками являются - русский, молдавский и украинский.

Ничего в проекте соглашения не говорится о праве Приднестровья  самостоятельно устанавливать и поддерживать торгово-экономические, социальные, культурные и др. связи с внешним миром, как это зафиксировано в целом ряде ранее заключенных между сторонами документов. А именно это положение во многом определяет статус  Приднестровского региона как субъекта федерации в объединенной Молдавии.

При составлении своего проекта молдаване посчитали, почему, правда, неизвестно, что документ по урегулированию от 3 июля 2002 года является соглашением сторон, однако Тирасполь, насколько мы знаем, согласился только на его совместное с посредниками и Молдавией обсуждение.

Далее. Молдавская сторона утверждает, что ее предложения основаны на киевском документе посредников, но, если сравнивать оба проекта, то легко убедится, что общего в них весьма мало.

В кишиневском проекте соглашения ничего не говорится о гарантиях по обеспечению мира и безопасности в регионе после подписания документа об окончательном урегулировании. Не упоминает он и о переходном периоде объединения. В документе от 3 июля 2003 года этому была посвящена целая глава (восьмая), в которой подробно излагается существо гарантий, призванных обеспечить реализацию соглашения о нормализации отношений между Молдавией и Приднестровьем.

Приднестровье имеет сегодня свою Конституцию, законодательство, все атрибуты и символы государственного образования, включая органы законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти, герб, флаг, гимн и др., мало зависящую от Молдавии собственную экономику и свой уклад общественной жизни. По нашему убеждению, заставить приднестровцев отказаться от всего этого можно только силой, да и то при помощи извне. Положение молдавского документа об установлении механизма обязательности прямого действия нормативных актов центральной власти, если не будет учитываться особый статус Приднестровья, заранее ставит регион в жесткую зависимость от Кишинева. В таком случае фактически сохраняется прежний унитарный характер государства, Приднестровье становится  автономным образованием по типу Гагаузии и не больше.

При таком видении федеративного устройства страны будет очень трудно убедить приднестровцев в том, что инициатива молдавских властей учитывает их интересы.

В отличие от киевского проекта кишиневский вариант соглашения не содержит формулировок конкретных статей будущей конституции, теперь речь идет о разработке и принятии нового Основного закона Республики Молдова и отдельно Соглашения о мерах по окончательному урегулированию приднестровской проблемы. Молдавская сторона  предлагает осуществить подготовку новой конституции за шесть месяцев со дня утверждения состава и регламента комиссии по ее составлению; провести конституционный референдум не позднее 1 февраля 2004 года;   выборы органов власти всех уровней - не позднее 25 февраля 2005 года в соответствии с уже принятой Конституцией РМ.

Кишинев предлагает еще одно новшество - изменение формата переговоров. Если с согласия Молдавии США стали фактическим участником переговорного процесса, так сказать, в явочном порядке, то  подключение к выработке новой конституции Венецианской комиссии делает Совет Европы участником переговоров уже официально.

Интересно и другое предложение, согласно которому, Комиссия по разработке новой конституции создается сторонами, то бишь, Молдавией и Приднестровьем,  в составе  полномочных представителей каждой стороны с приглашением в качестве наблюдателей международных экспертов из стран посредников, ОБСЕ и Венецианской комиссии СЕ, но утверждается в соответствии с законодательством Республики Молдова. Где здесь равенство сторон конфликта в переговорном процессе?  Впрочем, эта общепринятая норма международного права по урегулированию конфликтных ситуаций всегда ставилась в Кишиневе под сомнение.

Молдаване предполагают создать Комиссию по выработке новой конституции в месячный срок после подписания их проекта соглашения по урегулированию.

Как кажется, руководство Молдавии, видимо, потеряло чувство реальности, если полагает, что можно решить приднестровскую проблему на его условиях, когда десятилетние переговоры именно из-за этого не дали до сих пор окончательного, положительного результата.  И именно тогда, когда Кишинев принимал во внимание интересы Приднестровья, на переговорах удавалось делать шаги в направлении к этой цели.

Сегодня же, когда предложения молдавской стороны фактически игнорируют все ранее достигнутые договоренности с Тирасполем, в т.ч. в рамках пятистороннего переговорного процесса, представляется, что переговорщиков снова ждут долгие и долгие дискуссии. Уж во всяком случае, пока трудно представить, что можно будет уложиться в намеченные Кишиневом сроки.

Последние инициативы, по нашему мнению, не основаны на существующих реалиях, ведут к нагнетанию обстановки вокруг Приднестровья и на переговорах, еще больше затягивают их и делают призрачными надежды на скорое урегулирование приднестровской проблемы.

Начиная эту статью "со здравия", когда хотелось подвести хотя бы промежуточные итоги десятилетних переговоров по приднестровскому урегулированию, приходится заканчивать ее "за упокой", ибо молдавское руководство поставило на них "большой крест", и переговоры возвращаются к исходному положению.