Русские и Белая Русь

Владислав Лосев (Минск)

После развала Советского Союза, когда 25 миллионов русских людей в одночасье и не по своей воле оказались за границей собственного государства, Российская Федерация, выступающая как правопреемница Руси – России – СССР вынуждена была начать выстраивать свою политику в отношении русских, проживающих в республиках СНГ и Прибалтики, которую нельзя назвать успешной. В том числе  потому, что она, по сути, оказалась шаблонной в отношении всех новых постсоветских государственных образований и до сих пор строится во многом на идейной основе пресловутой «ленинской национальной политики»,  включающей следующие «бесспорные истины»:

– этническая территория русского народа ограничена исключительно границами Российской Федерации;

– русские в государствах СНГ и Прибалтике являются диаспорой, т.е. пришлыми;

–  русской может называться только одна ветвь восточных славян –  великороссы.

Очевидно, что такой подход не только противоречит историческим фактам, но и в корне не соответствует стратегическим  интересам русского народа. В первую очередь это касается Белоруссии, которая как следует из самого названия – Белая Русь – является также русской страной как и Россия. Примечательно, что еще накануне 1917 года никто (и в тогдашней России и за ее пределами) и не сомневался, что Белоруссия – это исторически неотъемлемая часть Русской земли.

Однако, как известно, итогом драматических революционных событий начала XX столетия стала гибель исторического российского государства и создание на его обломках интернационалистской «рабоче-крестьянской» империи – Советского Союза. Сейчас уже ни для кого не является секретом, что высшее большевистское руководство, по крайней мере, в первые десятилетия советской власти, занимало в национальном вопросе  жесткую антирусскую позицию. Подобный подход коснулся и белорусов, которые лишились своего естественного права именоваться русскими, а Белоруссия была отнесена к разряду «угнетенных» территорий и ей буквально навязали «советскую социалистическую государственность» в виде БССР (провозглашена 1 января 1919 г в Смоленске). Бесспорный интерес представляет предыстория этого вопроса. Сразу после прихода большевиков к власти в  декабре 1917 года в Минске состоялся Всебелорусский съезд,  созванный по инициативе политических сил Белоруссии находящихся в оппозиции к Северо-Западному областному комитету РСДРП (б). Съезд (1872 делегата) в своей резолюции недвусмысленно заявил о неотделимости Белоруссии от России, и высказался за «утверждение демократического республиканского строя в границах Белорусской земли в целях сохранения целостности Белоруссии в составе Российской федеративной демократической республики».

Позиция правящего в Белоруссии  Северо-Западного комитета большевистской партии в этом вопросе также отличалась  определенностью. Белорусские коммунисты считали, что белорусские губернии должны образовать Западную область Российской советской республики без каких-либо автономий.

Таким образом, практически все белорусские политические силы того времени не зависимо от их социально-экономических и классовых воззрений считали, что Белоруссия в любом случае должна быть частью российского государства. Казалось бы, в вопросе  единства с Россией в белорусском обществе особых разногласий не было (споры шли о формах единства и о том, являются ли белорусы великороссами или же одной из ветвей русского народа). Но исторический путь Белой Руси вдруг резко отклонился от естественного направления. И причиной тому оказались планы вождя пролетариата и его ближайших соратников по разжиганию мирового революционного пожара. Дело в том, что к концу 1918 года международная обстановка, сложившаяся после Ноябрьской революции в Германии и завершения первой мировой войны, оценивалась большевистским  руководством как подходящая для экспорта революции в Европу с последующим построением всемирного интернационалистского пролетарского сообщества. При этом большевистские вожди одним из главных инструментов достижения своих амбициозных целей  считали свою сформулированную Лениным и Троцким национальную политику, которая должна была показать «трудящимся массам всех стран», что советская власть полностью отрекается от исторического российского  наследия, и  предстоящая революционная экспансия будет обусловлена исключительно поддержкой братьев по классу с последующей «переделкой» их стран по советскому образцу. С этой целью вдоль границ Советской России начали провозглашаться «независимые» советские республики. Подобная участь должна была постичь и Белоруссию.

Так как белорусские коммунисты во главе с руководителем Северо-Западного обкома РКП (б) А.Ф. Мясниковым выступали категорически против отрыва белорусов от русского народа, то в дело вмешался лично В.И. Ленин. Под его давлением ЦК РКП (б) 24 декабря 1918 года принял решение о создании независимой Белорусской Советской республики. А 25 декабря И.В. Сталин на встрече с представителями Белорусского национального комитета (выступал за автономию Белоруссии в составе России) и белорусскими коммунистами откровенно заявил, что «в существующих современных международных условиях в целях укрепления и расширения завоеваний социалистической революции во всемирном масштабе в настоящий момент в полной мере настала необходимость объявления Белоруссии как самостоятельной во всех отношениях нации».

Таким образом, именно большевистское руководство сделало решающий шаг в направлении этнического отрыва белорусов от русского народа, единство которого было принесено в жертву глобальным претензиям  «вождей мирового пролетариата».

После завершения гражданской войны и создания  СССР в Белоруссии началось внедрение проекта «белорусы как отдельная нация». Причем в начале было создано белорусское «пролетарское советское государство», а затем наступил этап этнического моделирования, предполагавшего целенаправленное искажение национального самосознания белорусов. Им необходимо было внушить, что белорусы не являются русскими, и что русский язык является для Белоруссии чуждым и навязанным «проклятым царизмом».

Такой подход не только в корне противоречил всей истории белорусского народа, но и спровоцировал постоянный конфликт между исконным для Белой Руси русским языком и титульной белорусской «мовой», которая в директивном порядке была определена в качестве единственно возможного родного языка для белорусов. При этом игнорировалось то обстоятельство, что «мова» (по крайней мере, в литературной форме) была создана во второй половине XIX – начале XX столетия группой пропольской католическо-униатской интеллигенции, группировавшейся вокруг Виленского университета. На «мове» было написано некоторое количество, в том числе и талантливых, литературных произведений (М. Богданович, Я.Колас, Я Купала и т.д.). но никому из белорусскопишущих литераторов в то время даже в голову не приходило объявлять белорусов отдельной от русских  нацией. Так, например, классик белорусской литературы (писал по-белорусски и по-русски) Максим Богданович занимал в этом вопросе ясную и определенную позицию: белорусы – третий народ русского корня.

Проводимая руководством БССР политика «белоруссизации» не находила понимания ни у большинства членов партии ни тем более среди населения. Вот, например, что говорил на XII всебелорусской конференции «О белорусском языке и его роли в обществе» (20-26 марта 1923 г.) представитель Бобруйской уездной организации КП(б)Б Кублер:

«Каким же образом можно прививать белорусскую культуру, когда в то же самое время белорусский язык составляется искусственно. Я должен сказать, что материнского языка в школах нет, а внедряется искусственно созданный белорусский язык». На что нарком просвещения БССР Игнатовский вынужден был признать: «Верно замечено, что тот белорусский язык, о котором идет речь, во многом искусственный, в нем мало взято от жизни. До сих пор белорусский язык создавался интеллигентами».

Неприятие же «белоруссизации» со стороны населения носило еще более решительный характер. Вот сообщение под грифом «секретно» заведующего информационно-статистического подотдела ЦК КП(б)Б Гозмана об отношении к «белоруссизации» населения Слуцкого округа (30 апреля 1926 г.): «В дер. Рудное Копыльского района на собрании крестьян было вынесено постановление: «ликвидировать белорусский язык и потребовать от власти быстрого его уничтожения».

Подобные мнения советскими и партийными властями, естественно, не приветствовались, а их носители подвергались репрессиям. Вот выписка из протокола заседания Национальной комиссии  при ЦК КП(б)Б  «Об отношении к белорусскому языку работника Московско-Белорусско-Балтийской железной дороги (7 января 1929 г.):

Слушали: О враждебном  отношении к белорусскому языку прораба ст. Полоцк МББ железной дороги Климова.

Постановили: Поручить Прокуратуре БССР проивлечь к ответственности прораба ст. Полоцк МББ железной дороги Климова за враждебное отношение к белорусскому языку. А уполномоченному Наркомата путей сообшения СССР предложить гр-на Климова снять с работы на железной дороге.

Следует заметить, что политика гонений в отношении противников лишения белорусов русских корней (деруссификации) с разной степенью активности проводилась весь советский период. Проводится она и в суверенной Белоруссии, в  первую очередь в области культуры, информации и образования. Показателен в этом отношении пример Белорусского литературного союза «Полоцкая ветвь», объединяющего в своих рядах более сотни белорусских писателей и поэтов, пишущих на русском языке. Эта творческая организация возникла девять лет назад в самый разгар очередной волны «белоруссизации», организованной вначале последними советскими, а затем поддержанной уже суверенными белорусскими властями, которые поставили перед собой задачу в течение десятилетия провести тотальную «деруссификацию» белорусского населения. И «Полоцкая ветвь» объективно стала одной из точек сопротивления этой антинародной политике. Понятно, что никакой поддержкой со стороны государства этот творческий союз не пользовался, произведения местных русских авторов государственными издательствами не издавались, а министерство культуры и официальный Союз белорусских писателей занимали в отношении «Полоцкой ветви» неприкрыто враждебную позицию. Кое-какие положительные изменения произошли после конституционной реформы 1996 года, когда по итогам референдума русский язык приобрел, наконец, подобающий ему статус государственного (наравне с белорусским). И все же ущемления местной русской культуры в Белоруссии продолжаются.

Такое положение вынудило участников  прошедшей 23-24 августа 2003 года  в Минске конференции «Белорусская русскоязычная литература  в контексте современной белорусской культуры» (организатор БЛС «Полоцкая ветвь») выступить с призывом прекратить, наконец, дискриминацию белорусской русскоязычной литературы. В обращении, в частности, говорится, что «в настоящее время в Беларуси живет и работает около 300 писателей, языком творчества которых является русский язык, ежегодно издаются десятки авторских книг и коллективных сборников. Выпускаются культурологические периодические издания. Проводятся сотни творческих вечеров и презентаций книг, организуются конференции и семинары. К сожалению, все это происходит не столько благодаря, сколько вопреки нынешней государственной политике, осуществляемой в отношении белорусской русскоязычной литературы».

Вряд ли стоит ожидать от властей какого-либо положительного отклика на данное обращение, так как белорусский официоз в очередной раз делает антирусский зигзаг в своей культурной и информационной политике.

Уже 85 лет на Белой Руси продолжается культурно-языковой конфликт между властями, которые с упорством достойным иного применения продолжают внедрять в жизнь обанкротившиеся «заветы Ильича» по национальному вопросу и большинством народа, принципиально не желающим отрываться от общерусского этнического древа и отказываться от того языка, на котором столетиями разговаривали его предки. В свое время изобретатели новых этнических конструкций навесили на этот язык бирку «старобелорусского». Но это всего лишь обманный трюк, который легко разоблачается. Достаточно открыть, к примеру, «Исторический словарь белорусского языка», который выпускается Институтом языкознания имени Якуба Коласа Национальной академии наук Белоруссии и поинтересоваться как разговаривали и писали жители Белой Руси, например, в XVI–XVII веках. И вот, что собой представлял тот язык, который ныне лукаво именуют «старобелорусским»: буря, градъ, морозъ, гора, долина, озеро, река, весна, годъ, день, лето, груша, сосна, хмель, яблоня, волкъ, дятелъ, лось, заяц, братъ, мати, сынъ, дедъ, война, посолъ, родъ, судъ, веревка, горшокъ, лестница, ножницы, пуговицы, бояринъ, ловчий, отчина, служба, селянинъ, краина, борозна, воронъ, дорога, золото, молодость, порохъ, сторона, возеро, гусеница, бочаръ, добродейство, мостовникъ, застава, корона, документъ, персона, реестръ, секретарь, барышъ, чоботъ, весло, вертепъ, десятский и так далее.

В те времена на Белой Руси в ходу был именно русский язык, который был государственным в Великом княжестве Литовском и Русском (ВКЛР) до 1696 года, когда он был запрещен сеймом Речи Посполитой. По-русски велось делопроизводство в Литовско-Русском государстве, и были написаны Статут 1588года (конституция ВКЛР) и Трибунал (аналог современного уголовного кодекса). Кстати, главная заслуга перед потомками западнорусского (белорусского) первопечатника Ф. Скорины состоит не столько  в его просветительской деятельности, сколько в том, что, издав свою «Библию Русскую» (перевод Библии Яна Гуса) не на церковнославянском, а на разговорном языке в точности  донес до нас язык наших предков, который оказался русским языком.

Нет ничего удивительного в том, что белорусы сохраняют стойкую верность русскому языку. Ведь с русским языком связаны самые славные страницы истории Белоруссии: это и западнорусские вечевые княжества, и лучшие времена Великого княжества Литовского и Русского, и Российская держава и, наконец, Советский Союз. В конце концов, русский язык для белорусов всегда был языком свободы и просвещения. Поэтому  нелепыми и просто глупыми представляются попытки хоть как-то ущемить русский язык на Белой Руси.

Итак, кто же такие русские в Белоруссии? Конечно, это великороссы (их, конечно, больше, чем показала перепись 1999 г. - 1млн.114 тыс.), но не только. Это значительная часть белорусов, у которой в разной степени, но сохранилось общерусское (восточнославянское) сознание. В любом случае к этой категории правомерно отнести те более 80-ти процентов граждан Белоруссии, которые проголосовали за государственное двуязычие.Однако. русские составляющие самосознания белорусов вновь подвергаются в последнее время серьезным испытаниеям со стороны нарастающей антирусской и антироссийской пропаганды, которой совместно каждый по своему занимаются государственные информационные службы и оппозиция.

И сейчас очень многое зависит от правильно избранной позиции российской политической элиты, которой в первую очередь необходимо окончательно отказаться от «ленинского наследия» в русском вопросе и  признать (вне зависимости от реакции официального Минска)  за белорусами их естественное право вновь наравне с великороссами относить себя к русскому народу. При этом необходимо постоянно оказывать содействие восстановлению общерусской состовляющей национального самосознания белорусского народа.