КАЗАХСТАН

Навигатор (Казахстан),
29 августа 2003

"Ему хорошо, и он думает, что и населению хорошо…"

Галина Дырдина

Похоже, правы были те, кто предрекал нынешней избирательной кампании бурное течение. Обычные, можно даже сказать, дежурные выборы в маслихаты - не в парламент и не на первый пост в государстве - сегодня стали событием номер один в политической жизни страны.

Причем новости с дистанции предвыборной гонки звучат порой, как сообщения с передовой. Одна из последних новостей такого рода: избирательные комиссии сделали замечания ряду кандидатов в депутаты по поводу проведения ими встреч с избирателями помимо тех мероприятий, которые финансируются из государственного бюджета. Прокомментировать это происшествие и заодно ответить на другие наши вопросы мы попросили члена политсовета ДВК Петра СВОИКА.

Не расстраивайте акимов!

Петр Владимирович, что за очередное “ноу-хау” изобрели избиркомы?

- Буквально на днях на свет родилась новая версия одной из статей выборного законодательства. Ее исповедуют члены избирательных комиссий (почему исповедуют, это другой разговор, мы к нему еще вернемся), и состоит она в том, что коль скоро государство финансирует выступления кандидатов на ТВ и в государственных газетах, а также финансирует изготовление некоей печатной продукции, то больше кандидат не моги ничего делать. То есть, не моги ничего печатать, не моги нигде выступать – все это будет нарушением закона.

А вы с такой версией не согласны?

- Такая версия при всей ее популярности в избирательных комиссиях и при всем том, что, как ни странно, очень многие государственные органы и многие должностные лица говорят эту ерунду, - это именно ерунда. И, прежде всего, с точки зрения основ классического права, согласно которому государственному чиновнику можно делать лишь то, что ему предписано законом. А гражданину можно делать все то, что закон не запрещает.

Рассмотрим с этой совершенно очевидной классической позиции действующий Закон о выборах. Он гласит, что кандидат в депутаты может агитировать за себя либо против других (и равным образом такое право агитации имеется у всех других граждан Казахстана, и не только у граждан). И это право ограничивается законом только в трех случаях: нельзя агитировать за насильственное изменение конституционного строя, нельзя разжигать всякие виды розни, и если ты штатный работник СМИ, то ты не можешь освещать выборы. Все остальное можно. И, в частности, любому кандидату можно хоть сто раз в день хоть в ста любых СМИ выступать со своими программами, либо эти СМИ могут о нем рассказывать. Это нисколько не возбраняется.

Ну, а как понимать норму, что государство финансирует выборы и, в частности, определенные действия кандидата?

- Как всякий закон, ее надо понимать так, как она написана. То есть, написано, что государство выделяет бюджетные средства на финансирование выступлений кандидатов в государственных, я подчеркиваю, в государственных СМИ. А также определенные средства выделяет на печатание листовок и плакатов. Раз выделяет, значит, надо этим пользоваться. Это норма никоим образом не ограничивает права кандидатов заниматься дополнительной агитацией в свою пользу.

Ведь если толкование закона по версии избирательных комиссий попытаться реализовать на практике, получится, что кандидат может только то, на что ему выделена денежка от государства, но в таком случае сами избирательные комиссии должны немедленно поснимать всех без исключения кандидатов и закрыть выборы. Например, если кандидат за государственные деньги напечатал плакат, то клеить его на стенку он никак не может, потому что клей, которым он его клеит, бюджетом не оплачен. Или другой пример: напишет частная газета без оплаты бюджетными деньгами про какого-то хорошего человека, близкого к одному из акимов, которому этот человек край как нужен в качестве депутата маслихата, потому что он крышует его бизнес и будет абсолютно управляем. Сама газета сделает это в полном соответствии с законом о СМИ, но этого господина придется тогда снимать с дистанции. Аким будет очень сильно из-за этого расстраиваться.

Однако пока почему-то в зоне особого внимания избиркомов находятся кандидаты от интернациональной платформы “Алма-Ату - в чистые руки!”…

Ну, почему именно мы на острие – это понятно. Что же касается попыток “поймать” нас именно на таких “нарушениях”, то объясняется это тем, что народ наш не слишком грамотен в правовом отношении. Все привыкли, что можно только то, что разрешил чиновник, а все остальное делать нельзя. Во-вторых, эта массовая неграмотность особенно характерна, как ни странно, для членов избирательных комиссий. Я, возможно, скажу шокирующую вещь, но готов с кем угодно и на что угодно спорить, что можно подойти на выбор к любому члену любой избирательной комиссии и спросить, читал ли он Закон о выборах? Может ли он своими словами рассказать, о чем он? И бьюсь об заклад, что половина рядовых членов избирательных комиссий начнет безбожно путаться, краснеть, но не скажет даже самых элементарных вещей, потому что им этого знать не полагается.

Почему?

- Да потому что акимы в комиссии направляют только одну основную категорию исполнителей. Это, к сожалению, педагоги. Вообще-то власть использует в избирательных технологиях две категории бюджетников – врачей и учителей. Врачей, точнее, главврачей, акимы стараются пропихнуть в маслихаты. В частности, Алматинский маслихат наполовину состоит из главврачей, и этот же контингент сейчас запланирован для обновления маслихата, потому что врачи управляемы, хотя они очень достойные люди. А удел педагогов (они у нас как бы “кара суек”) – обслуживать избирательные фальсификации по схеме: директора школы или завуча ставят председателем или секретарем избирательной комиссии, рядовых учителей - в члены избирательных комиссий.

По большому счету, комиссии в данном инциденте, можно сказать, ни при чем, потому что они сами ничего никогда не решают. Комиссии просто выполняют руководящие указания, которые идут от акимов. В частности, аким Алматы и его подчиненные сейчас наверняка обеспокоены: они не знают, что делать с такими выборами в маслихат, которые наконец-то происходят всерьез. И, главное, они не знают, что делать с Платформой “Алма-Ату - в чистые руки”. Поэтому, я уверен, что в избиркомы идут распоряжения такого типа: что хотите делайте, но остановите этих кандидатов. И начинается правовой беспредел.

Но в высших-то эшелонах власти сидят люди наверняка грамотные?

- Да, Игорь Рогов – доктор юридических наук. Нынешний министр юстиции – тоже сведущий правовед. Сама г-жа Балиева – тоже грамотный юрист. Но вся их юридическая грамотность как бы рудиментарная. Они, в принципе, знают, как следует поступать по закону, но поскольку они являются политическими служащими, точнее, политической обслугой, то эта грамотность легко трансформируется в соответствии с требованиями политических запросов власти. Хотя тот же Рогов наверняка понимает, что трактовка закона, по которой кандидаты должны делать только то, на что выделяются государственные деньги, в юридическом смысле просто анекдотична. Тем не менее, он не вмешивается.

Но я думаю, что сегодняшний массовый наезд на кандидатов просто не пройдет. Сами власти поймут, что такое очевидное нарушение ими же созданного законодательства им же во вред. Не зря же Казахстан - и я очень рад этому - сделал заявку на председательство в ОБСЕ, от политической ангажированности и этих глупостей придется потихонечку отказываться.

Правила игры с шулером

Как Вы считаете, нынешний ажиотаж вокруг маслихатов вызван только тем, что по новому выборному законодательству эти органы будут формировать избиркомы для грядущих выборов?

- Тому есть несколько причин. Первая и самая главная, что все выборы в Казахстане откровенно фальсифицируются – и чем дальше, тем больше. Делается это через хорошо выстроенную и хорошо продуманную систему кадрового наполнения избиркомов и с помощью специального законодательства, с виду современного и прогрессивного, но сознательно сделанного с расчетом возможности фальсификации.

Конструкции, на которых выстроена эта система, просты, и центральная из них – это директор школы, лояльный к акиму, во главе участковой избирательной комиссии, он же – главный исполнитель фальсификации, и рядовые учителя у него в подчинении в этой избирательной комиссии. Вот вся система. Разломать ее можно с разных сторон и очень просто. Для этого, например, нужно добиться, чтобы в одной избирательной комиссии ее члены не находились в служебной зависимости от председателя, для начала хотя бы это.

А другой способ есть?

- Есть много способов. Например, необходимо дополнить закон вполне очевидными процедурами, препятствующими фальсификациям. То есть, нынешние избиркомы, как карточные шулеры, не могут не жульничать. Но можно прописать правила игры: шулер садится за стол в рубашке с короткими рукавами, руки под стол убирать ни при каких условиях не может, и т. д. С таким шулером уже можно играть - если не совсем в честную, то более или менее дающую шанс на победу игру.

И, наконец, эти несчастные учителя - рабы не потому, что им страшно нравится быть рабами, а потому, что их держат в таком состоянии. Да открой им просто глаза, объясни им, что к чему, и дай возможность сопротивляться фальсификации – чисто процедурно, дай им хороший закон, который бы их прикрывал, - и все, не будет фальсификации! Ведь, на самом деле, никому из них не хочется этого делать.

И этого будет достаточно, чтобы разрушить систему?

- Как бы ни сопротивлялась власть, избирательная система все равно уже дрожит и вибрирует. Она не хочет больше фальсификации, она ее боится. И выборы в маслихаты при всей их, казалось бы, малой значимости, есть тот предел, на котором нынешняя система избиркомовских фальсификаций может не выдержать и “поплывет”.

А, кроме того, маслихат является очень важным органом власти. У него полномочий более чем достаточно. Если бы соблюдался Закон о местных органах государственной власти, то перед маслихатом и аким бы был подотчетен, и маслихат мог бы стать ему нормальным противовесом. Все это записано в законе. Пресловутые беззубость и бездействие маслихатов есть результат нынешнего их наполнения. Это уже все поняли или начинают понимать. Поэтому на этих выборах, во всяком случае, в Алма-Ате, очень сильная конкуренция.

Прибавка или подачка?

Вы сказали, что власть серьезно готовилась к этим выборам, выстраивая целую систему. Как вы считаете, прибавка пенсии – тоже часть этой подготовки?

- Безусловно, эта подачка пенсионерам (причем, слово “подачка”, к сожалению, имеет реальный смысл) – часть подготовки к выборам. Вернее, к серии выборов с финалом в 2006 году. Одно только то, что президент обнародовал возможность повышения пенсий в своем послании, говорит о том, что этому придается очень глубокий политический смысл и что это фактически начало избирательной кампании самого президента. И деньги под это специально сконцентрировали. Если бы это было не так, то пенсии бы повышали каждый год, как, между прочим, записано в Законе о пенсионном обеспечении, который никто не выполняет, начиная с Минтруда и соцзащиты. А тут, пожалуйста, повысили впервые за длительное время.

Повысить-то повысили, но непонятно, кому и на сколько…

- Многим повысили довольно существенно. Но более чем 40% пенсионеров государство “облагодетельствовало” минимальными 5,5 тысячами тенге, на которые надо еще умудриться прожить, как, впрочем, нелегко прожить и на максимальную пенсию в 9 810 тенге. Кстати, эта максимальная пенсия соответствует 2 долларам в день, что во всем мире расценивается как показатель глобального порога бедности, хотя в нашей стране, добывающей 50 миллионов тонн нефти, можно было бы поднять минимальный уровень пенсий и до 15 тысяч тенге. Для этого достаточно хотя бы половину добытой нефти продавать не через оффшорные Бермудские острова.

И еще один момент: почему пенсионерам не выдают на руки методики пересчета и его результаты? Не потому ли, что Министерство труда и социальной защиты применило методику, не соответствующую Постановлению правительства № 564 “О повышении размеров пенсионных выплат… с 1 июля 2003 года”? А именно: при определении персонифицированных расчетных коэффициентов средний заработок пенсионеров за последний год работы делился на среднеотраслевую зарплату, взятую не за те же последние двенадцать месяцев, а по году (или по кварталу) выхода на пенсию. В результате использования такой методики “повышенные” пенсии оказались заниженными у всех, кто заканчивал трудовую деятельность не 31 декабря. Но особенно пострадали те, кто оформлял пенсии в инфляционные 1992-95 годы. В частности, почти все, кто остался сейчас с минимумом в 5 500 тенге, оказались без вины виноватыми именно из-за этой чиновничьей “ошибки”.

Мало того, правительство тоже нарушило этот же Закон, установив выдуманное им самим ограничение максимального размера пенсии в 9 810 тенге. В действительности статья 13 Закона гласит, что максимальный размер пенсионных выплат не может превышать 75% от 25-кратного расчетного показателя, устанавливаемого Законом о республиканском бюджете на соответствующий год. Поскольку на 2003 год этот показатель установлен в размере 872 тенге, то верхний предел пенсии должен составлять 16 350 тенге. Так как же можно назвать те прибавки, которыми осчастливили пенсионеров?

Любопытно, что в этом же году, по странному стечению обстоятельств, было принято решение о поэтапной компенсации сберегательных вкладов…

- По моему мнению, это мероприятие - просто издевательство и в экономическом, и в социальном, и в юридическом смыслах. Вообще, о добровольной компенсации вкладов (кто хочет – идите и получайте) было объявлено еще несколько лет назад. А потом эта кампания время от времени возобновлялась, по этому поводу принимались какие-то решения. Я эту затею считаю совершенно не серьезной, потому что когда люди складывали свои рубли на сберкнижках, реальный курс рубля - не только официальный, который был от 70 копеек до 90 копеек за доллар - был не меньше, а то и больше. А компенсируют эти вклады сегодня таким образом, что к этому всерьез относиться не приходится.

Примерно в конце 70-х годов я положил на книжки для своих дочерей, которые тогда еще в школу не ходили, по 500 рублей. Тогда для меня это были большие деньги, а я уже работал руководителем группы в проектном институте и получал довольно приличную зарплату. У меня до сих пор эти книжки лежат, но я даже помыслить себе не могу, что я пойду в этот так называемый Народный банк, чтобы получить какие-то крохи. Я не понимаю, зачем политтехнологи посоветовали президенту затеять всю эту историю с индексацией вкладов? Любой человек, который попытается получить эти копейки, возненавидит государство, которое, по сути, его обобрало. Уж лучше бы про эти вклады забыли вообще, как про ПИКи.

До последнего патрона

Но не все же у нас так плохо. Совсем недавно на встрече с общественностью президент отметил успехи в развитии малого и среднего бизнеса, который производит около 30% от общего объема продукции…

- …но нужно довести эту цифру до 50-60%. Я думаю, что показатель в 30% завышен, на самом деле и этого нет, потому что наша экономика, хотя она действительно работоспособна и дает неплохие деньги, является экпортно-сырьевой и развивается по принципу кругов на воде, которые идут от брошенного туда камня – продажи нефти. Первый крупный круг – это вся инфраструктура, обслуживающая экспорт сырья: железная дорога, энергетика, связь.

Следующий круг (пониже, поменьше) – это как бы вторичная обслуга. Сюда относятся строительство, службы быта, до которых нефтедоллары тоже как-то доходят. И в какой-то мере сельское хозяйство, которое кормит сырьевиков. А дальше практически ничего нет. Если ты не причастен к нефтедолларовому валютно-сырьевому бизнесу, то у тебя никаких экономических шансов. И эти 30% малого так называемого бизнеса – в основном просто малая обслуга той же самой сырьевой экономики. Поэтому довести долю малого и среднего бизнеса в Казахстане хотя бы до 50-60% - это абсолютно необходимо, это стратегическая цель. Но эта цель прямо противоречит не столько экономической, сколько политической структуре, которая сегодня выстроена.

Что же нужно изменить, чтобы достигнуть поставленной президентом цели?

Экспортно-сырьевой бизнес хорошо работает в условиях непарламентаризма, в условиях отсутствия реальной судебной системы, в условиях акимовщины, при отсутствии любой избираемой власти. Экспортный бизнес – это штучный бизнес. Он хорошо делается, когда им заведуют либо прямые ставленники президента, как, например, назначаемые им главы национальных компаний. Либо это очень серьезные межнациональные компании, которые, не только за счет своей экономической мощи, но и за счет политического влияния своих государств, просто “крышуют” свой бизнес, и им никакой парламент и суд не нужны. Либо это то, чем занимается Евразийская группа: возведение мостика между Семьей и реальным транснациональным бизнесом, международными финансовыми кругами.

Только подобная экономика может терпеть такую политическую систему, как та, что сегодня есть в Казахстане. А малая экономика, малый и средний бизнес, массовая экономика категорически не выживет под такой крышей. Это принципиальный вопрос. Невозможно развивать малый и средний бизнес, даже если президент каждый день будет собирать акимов и с утра до ночи их спрашивать, как ты все у себя развиваешь? Для развития массовой экономики как раз нужны политические формы, которые предлагает оппозиция.

На той же встрече президент отметил, что необходимо довести численность населения страны до 20 миллионов человек, потому что стране не хватает кадров, и, “начиная с 2006 года, потребуется дополнительно 100 тысяч рабочих рук”.

- Ну, что можно сказать по этому поводу? Та политика, при которой мы за последние годы потеряли по одним данным 10%, по другим – гораздо больше своего населения (и далеко не худшего качества), и благодаря которой население страны составляет менее 15 млн. человек, с точки зрения долгосрочной государственности, просто катастрофична. Для той территории, которой располагает наше государство, и по нашему геополитическому расположению, Казахстану, чтобы существовать не временно, а долгосрочно, надо примерно 50-60 млн. человек. Меньше просто нельзя. В противном случае создастся вакуум, который будет так или иначе заполняться другим материалом, весь вопрос только во времени. Но как ее решить, эту задачу? И тут тоже приходится возвращаться вновь к той же самой политике.

Говоря же о дополнительных рабочих руках, я бы предложил президенту опереться на его собственную цитату из газеты “Известия-Казахстан” о том, что в Казахстане 3 млн. самозанятых. Самозанятые – это действительно целый мир, и от обычного мира он отличается тем, что не входит в понятие “государство Казахстан”. Самозанятость ни через какие учеты не проходит. И это не только плохо с точки зрения бюджета - самозанятый не платит никаких налогов. Это катастрофически плохо для самого человека, потому что самозанятость – это выключенность человека из системы пенсионного страхования, медицинской защиты, будущего медицинского страхования и т.д. и т.п.

И много у нас самозанятых? Каков порядок цифр?

- По статистическим сводкам недельной давности, - 40% от экономически активного населения, то есть не менее 3 миллионов человек. Если кому-то надо найти дополнительно 100 тысяч рабочих рук – вот они, в том же Западном Казахстане. Кстати, самая бессовестная безработица и самая низкая оплата труда у работающих вне сферы нефтяников, знаете где? – в Атырауской, Мангистауской, Актюбинской и Западно-Казахстанской областях.

К сожалению, наш президент в последнее время очень сильно нуждается в положительной информации. Она его как бы успокаивает, поэтому советники несут ему такую замечательную информацию, а он выдает ее населению. Ему хорошо, и он, наверное, думает, что и населению хорошо. И это было бы хорошо, если бы, во-первых, население могло соразмерить сказанное со своим опытом и сказать – да, все правильно. А во-вторых, если бы не было официальной же статистики, которая говорит обратное.

Но несмотря на все недостатки государственной политики, прогнозы по выборам для кандидатов от оппозиции все-таки неутешительные?

Конечно. А что же вы хотели? За последние 10 лет система, что называется, заматерела, приобрела опыт - и кадровый, и технологический, и процедурный, и идеологический – с точки зрения фальсификации, и вообще “отстрела” оппозиции. Кроме того, власти более или менее удачно подсуетились и создали квазипартии типа “Отана”. Гражданская партия - это вообще хорошо продуманный и хорошо финансируемый продукт. Даже Аграрная партия – и то как-то старается, тянется.

Сейчас разворачивается проект создания таких же “управляемых” НПО.

Словом, система фальсификации и промывки мозгов людям неплохо отработана. И о том, чтобы она просто так сдалась, мечтать не приходится, тем более что эта система обороняется, как армия в окружении, - до последнего патрона. Они всех легкораненых из лазарета вооружили и выгнали на передовую. Не случайно сегодня из власти никого не выгоняют, хоть человека уже десять раз обсмеяли, хоть в него все пальцем тычут, дескать, проворовался полностью – он все равно работает, потому что бойцов-то новых нет. И сражаться будут до конца – это надо иметь в виду.

Эксперт-Урал, №32 (111),
1 сентября 2003

Пошли в обход

Игорь Степанов, Дмитрий Носков

В борьбе за Удоканское месторождение корпорация "Казахмыс" пытается переиграть УГМК на его же поле. Отвлекающий маневр - предложение о разработке небольших медных месторождений Южного Урала

21 августа на пресс-конференции в Челябинске представители ЗАО "Кыштымский медеэлектролитный завод" (КМЭЗ; Челябинская область) и ОАО Корпорация "Казахмыс" (Казахстан) объявили о создании совместного российско-казахстанского предприятия ЗАО "РосКазМедь"с уставным капиталом 1 млн долларов. Компания зарегистрирована в Челябинске 15 августа этого года с равными долями КМЭЗа и "Казахмыса". СП будет инвестиционной компанией. Как заявили участники пресс-конференции, предприятие займется реализацией проектов разработки медных месторождений на Урале и в Российской Федерации. Два в уме Председатель совета директоров ОАО "Казахмыс" Владимир Ким скептически отозвался о перспективах разработки Удокана, где вечная мерзлота и температуры "минус пятьдесят градусов" делают "всякую добычу абсолютно нерентабельной". Между тем с большой долей вероятности можно утверждать, что именно Удоканское месторождение, а вовсе не разработка медных месторождений на территории Челябинской области, - главная цель "Казахмыса".

Удоканское медное месторождение в Читинской области, на котором "Казахмыс" настойчиво пытается обосноваться, - самое перспективное в России. Его запасы оцениваются в 20 млн тонн металла - это более 60% разведанных общероссийских запасов.Владимир Ким на пресс-конференции в Челябинске объяснил мотивы прихода "Казахмыса" в область следующим образом: "Специфика казахстанских медных месторождений в том, что они считаются бедными. Приведу такой пример. Если "Норильский никель" добывает 10 млн тонн руды в год, при этом имеет 450 тыс. тонн меди, то нам, чтобы достичь результата в 430 -440 тыс. тонн катодной меди, нужно 42 млн тонн руды поднять. Мы руды поднимаем в три раза больше, чем вся Россия". Но и месторождения Челябинской области - вовсе не клад. Здесь есть богатые залежи полиметаллических руд с содержанием металла в породе до 17%. Запасы меди большие (11% уральских запасов), но, как отметил первый вице-губернатор Челябинской области Виктор Тимашов, - трудноизвлекаемые. Месторождения, легко поддавшиеся разработке, давно освоены КМЭЗом. Проиграно сражение, но не война В борьбе за Удокан "Казахмысу" противостоит лишь один серьезный конкурент - ОАО "Уралэлектромедь", головное предприятие Уральской горно-металлургической компании (УГМК). До последнего времени российское правительство предпочитало видеть в роли инвестора на Удокане уральский холдинг.

Причин у такой благосклонности, по крайней мере, две. Первая – неудачный опыт освоения Удокана иностранцами. По результатам тендера 1992 года, в котором приняли участие несколько зарубежных компаний, лицензия досталась российско-американскому СП "Удоканская горная компания". Однако вскоре после получения лицензии предприятие прекратило работы на месторождении. Лишь в 1998 году СП лишили лицензии. Бездействие иностранцев - главный аргумент УГМК. Только российская компания способна поднять Удокан, утверждают в холдинге. Вторая причина, по которой правительство склонялось к тому, чтобы отдать месторождение отечественной компании, такова: казахов заподозрили в намерении продавать медь Китаю, а не поставлять ее на российские комбинаты, испытывающие острый дефицит сырья.

Дело в том, что Китай закупает медный концентрат по ценам выше среднемировых. Это конъюнктурное соображение способно перечеркнуть выгоду, которую государство могло бы извлечь, согласись оно на проведение открытого аукциона, предлагаемого "Казахмысом". В открытом аукционе победила бы компания, предложившая большие деньги, а такой вариант для "Казахмыса" с капитализацией в миллиард долларов и ресурсами одного из совладельцев, южнокорейского чеболя Samsung, вполне приемлем.

Впрочем, намерение казахов продавать удоканскую медь в Китай - не более чем предположение. Директор Института цветной металлургии (Екатеринбург) Борис Смирнов, например, сомневается, что подобные планы могут существовать. - Развивать Удокан только для того, чтобы везти за рубеж 90 - 95% пустой породы, слишком дорого. Концентрат (20 - 25% содержания меди) в перерасчете на тонну меди выгоднее, но тоже накладно, - считает специалист. - Я думаю, Удоканское месторождение необходимо "Казахмысу" для того, чтобы расширить производство внутри России. Есть информация, что "Казахмыс" собирается строить медеплавильный завод там же, на Удокане. Это мне кажется более реальным, чем вывоз из России руды и концентрата. Как бы там ни было, УГМК весь последний год активно боролась за то, чтобы лицензирование на разработку Удокана проходило в рамках конкурса и допущены к нему были только российские компании. Пока побеждала. Менеджмент холдинга сумел убедить правительство и Совет безопасности России в выгодности конкурсного сценария. По словам гендиректора УГМК Андрея Козицына, до сих пор правительство разделяло точку зрения компании.

Принципиальное решение должно быть принято уже этой осенью.

Восточная хитрость Создание российско-казахстанского совместного предприятия оказалось для УГМК неприятной неожиданностью. Одно из преимуществ компании - ее российская принадлежность - теперь нивелировано. Шансы на победу в борьбе за Удокан у формально российской компании, которой является СП "РосКазМедь", безусловно повысились.

Власти Челябинской области между тем пообещали председателю совета директоров ОАО "Казахмыс" Владимиру Киму и главе казахстанской делегации министру индустрии и торговли Адильбеку Джаксыбекову поддержку не только на своей территории, но и во всех проектах, которые реализуются в России и в которых пожелает участвовать казахстанско-российская компания с "челябинской" пропиской.

"Казахмыс" в свою очередь дал понять, что ему не чужды интересы страны, в которой он собирается вести бизнес. По схеме, предложенной председателем совета директоров "Казахмыса" Владимиром Кимом, компания готова поставлять руду для переработки в черновую медь на Карабашский медеплавильный комбинат (КМК), который загрузит в полном объеме мощности своего традиционного партнера - КМЭЗа, выпускающего рафинированную медь. На то, что создание СП - маневр, осуществленный ради Удоканского месторождения, указывает и то, что челябинские месторождения, хоть они и богаче казахстанских, мало интересны для "Казахмыса".

На пресс-конференции в Челябинске гендиректор КМЭЗа Александр Вольхин заявил, в частности, что проект создания СП готовился около года и проработан со всех сторон. Однако Владимир Ким признался, что карту медных месторождений Челябинской области получил только неделю назад и "вопросов пока больше, чем ответов". Поэтому или по какой иной причине казахи не приняли решения о разработке хотя бы одного челябинского месторождения и вообще о какой-либо производственной или коммерческой деятельности в области. Г-н Ким лишь обозначил примерные параметры проекта, который компания могла бы осуществить на челябинской земле. Месторождение должно иметь запасы меди не менее 20 - 30 тыс. тонн, а инвестиции в его разработку не должны превышать 30 млн долларов в течение трех-четырех лет. Корпорация "Казахмыс" готова взяться за реализацию такого проекта, если он окупится за 5 - 10 лет. Для компании с ежегодным объемом инвестиций в 150 - 200 млн долларов предполагаемые расходы на разработку челябинского месторождения невелики и вполне приемлемы, чтобы сохранить лицо. На кону более интересный приз, ради которого можно согласиться с небольшими издержками.

Посягательство на стратегический сырьевой запас России?

Комментарий генерального директора УГМК Андрея Козицына

Андрей Козицын - Известными иностранными фирмами для УГМК подготовлено ТЭО проекта освоения Удокана, ведутся переговоры с инвесторами, готовыми профинансировать этот проект. У нас по-прежнему есть основания рассчитывать на положительное для себя решение этого вопроса.

С регистрацией СП у корпорации "Казахмыс" появились формальные основания участвовать в конкурсе на получение лицензии на Удокан. При этом она заявляет о намерениях в дальнейшем осуществлять переработку удоканской меди на российском предприятии, а именно на мощностях КМЭЗа. Однако большого экономического смысла для "Казахмыса" в этой переработке, на наш взгляд, не будет. Во-первых, технологический уровень предприятий "Казахмыса" гораздо выше, чем у КМЭЗа, а во-вторых, с экономической точки зрения им целесообразнее вывозить концентрат в Китай, нежели перерабатывать его в Челябинской области. Более того, по заявлению руководства "Казахмыса", компания обеспечена собственным медным сырьем на 60 - 70 лет вперед. Очень сомнительно, что она в ближайшее время будет готова вкладывать серьезные средства в разработку Удокана: для нее это не критично. Иначе как посягательством на стратегический сырьевой запас России действия "Казахмыса" мы назвать не можем.

Gazeta.kz,
4 сентября 2003

Казахстан ждет газовый бум

Гульмира Кенжегалиева

К 2019 году Казахстан достигнет рекордного показателя по добыче газа. Страна начнет пожинать плоды многолетнего труда. Вот только скажется ли это на простых казахстанцах, зазвенят ли в их карманах золотые монеты?

Взоры многих крупнейших мировых нефтяных компании ныне обращены на Запад Казахстана. Не исключение и российская нефтяная компания "ЛУКОЙЛ".

В конце прошлой недели представители почти всех дочерних компаний этого нефтяного магната, а также крупнейших международных банков и журналисты мировых информационных агентств побывали в Западно-Казахстанской области. Турне было организовано самим "ЛУКОЙЛом" и было посвящено знакомству с инвестиционным климатом Западно-Казахстанской области.

Соседи не скрывали своего желания вложить свои инвестиции в интересные проекты. Тем более, что регион для компании не новый: "ЛУКОЙЛ" владеет 15% доли Карачаганакского проекта.

Развитие третьей фазы Карачаганакского проекта, а вместе с ним реализация газового проекта - хорошая почва для вложения инвестиций, чтобы потом с лихвой оправдать свои надежды. До последнего времени судьба газового проекта находилась под вопросом. Особенно в той части, где его реализовывать. Российская сторона предлагала в этой связи расширить мощности Оренбургского перерабатывающего завода и произвести его реконструкцию, учитывая, что на сегодня почти весь карачаганакский газ поступает на переработку именно туда. Точку в этом вопросе поставил президент РК во время визита в начале августа на Карачаганак. Газовый проект будет осуществлен в Казахстане, на территории Западно-Казахстанской области.

К концу октября предполагается завершить технико-экономическое обоснование этого проекта, после чего должен быть подписан контракт на его реализацию. Стоимость его оценивается в 1,2 миллиарда долларов. Для ЗКО это уникальная возможность поправить свое экономическое положение. Для нефтяных компаний - тоже шанс, - получить свою долю в проекте. Газовый проект предполагает строительство сразу 12 предприятий нефтехимического профиля и кроме того строительство завода по переработке газа. За исключением внутренних потребностей, весь произведенный газ пойдет на продажу. Казахстан на сегодня занимает 15-е место в мире по производству газа и основным его производителем является Карачаганак, затем уже Тенгиз, а в дальнейшем предполагается Кашаган. Пока еще не решен вопрос будет ли газовый проект реализован на базе Карачаганака или в другом месте. Для региона важно также освоение малых месторождений, в том числе Каменского и месторождении Тепловско-Токаревской группы. Исходя из этого, понятен интерес ЛУКОЙЛа к западному региону Казахстана, тем более, что и территориально область граничит с пятью российскими областями. А месторождения Тепловско-Токаревской группы находятся прямо на границе с Россией.

К 2019 году Казахстан намерен увеличить добычу газа до 80 миллиардов кубических метров в год. И тогда страна может столкнуться с проблемой транспортировки газа. Поэтому уже сегодня власти разрабатывают проект по расширению газопровода Атырау-Самара. При этом его пропускные возможности могут достигнуть 25 миллионов тонн в год. Другое дело, что нужны гарантии нефтяных компаний, которые будут транспортировать свою продукцию. На сегодня компания "Казтрансойл" как раз ведет переговоры по предоставлению гарантии.

Расширение трубопровода Атырау-Самара предполагается начать не позднее 2006 года. А уже дальше начнется поэтапное его заполнение. По словам начальника департамента индустриальной политики Министерства энергетики и минеральных ресурсов РК Мусабека Исаева, при благоприятном раскладе возможно соединение трубопровода Кенкияк-Атырау с трубопроводом Атырау-Самара. Главная цель молодой республики поставка газа на мировой рынок. Причем желательно в этом вопросе быть независимым от соседей. Но не нужно забывать и о внутреннем рынке, потребности которого достигают 2 миллиардов куб.м.

В ближайшее время Карачаганакским газом предполагается снабдить Астану, Караганду и южные области страны. На сегодня юг страны почти полностью зависит от узбекского газа. Строптивые соседи не всегда постоянны. Недостача газа в южном регионе может достигнуть до 6 миллиардов кубических метров, поэтому в министерстве энергетики и минеральных ресурсов считают, что целесообразно построить газопровод с севера на юг, дабы достичь независимости от узбекского газа.

Из 80 миллиадов куб.м., предполагаемых добыть к 2019году, 40% нужно куда-то релизовать. Необходимо тщательно изучать рынки сбыта. Сейчас изучаются рынки Китая, Турции. Хотя буквально на этой неделе некоторые азиатские страны заявили о нецелесообразности строительства трубопровода с Казахстана в Китай. Казахстанские власти, по мнению Исаева, намерены изучить китайский рынок, потребности которого очень велики. В настоящее время созданы рабочая группа, координационный совет, которые исследуют возможность и целесообразность строительства трубопровода Актасу-Алажанколь, также ведется разработка технико-экономического обоснования.

Протяженность трубопровода составит 1200 километров. Предполагается, что к 2006 году строительство будет завершено. Хотя некоторые аналитики не исключают и такой ситуации, когда Китай не будет нуждаться в казахстанском газе, в связи с удешевлением иранской и иракской продукции. В Казахстане придерживаются другого мнения, здесь уверены, что иранская и иракская нефти не окажут никакого влияния на развитие нефтегазового сектора в Казахстане.

Тем более, по словам президента РК Н. Назарбаева, развитие мировой экономики свидетельствует о том, что в ближайшие 25 лет потребность в углеводородах на мировом рынке возрастет на 25%.

А Китай, с которым сегодня работает Казахстан, в этом плане - неограниченный рынок. Большие надежды чиновники связывают и с недавно созданным совместным предприятием "КазРосгаз", которое намерено перерабатывать казахстанский газ на территории России, а часть выводить на европейский рынок.

Однако это заботы завтрашнего дня. Сегодня даже Западно-Казахстанская область, где находятся основные запасы газа в стране, испытывает нехватку этого продукта. Собственный карачаганкский газ, идущий на переработку в Оренбург, оттуда покупается по цене в два раза дороже. Реализацию газового проекта и увеличение добычи газа казахстанцы прежде всего связывают с решением своих насущных нужд. Они надеются хотя бы на доступность газа.