Ольвия-пресс,
29 декабря 2003

Испытание на прочность в Приднестровье. Политические итоги года

О.Елков

До первого января остались считанные дни, и в Приднестровье уже подводят итоги уходящего года. Для республики он был политически насыщенным. Беспрецедентное внимание мирового сообщества, развитие федеративной идеи, и все это – на фоне почти предвоенной атмосферы на границе с Молдовой. Уходящий год, без сомнения, стал еще одним испытанием на прочность для Приднестровья.

Давая предварительную оценку результатам года, эксперты сходятся в главном – эти 12 месяцев очень многому научили приднестровцев.

Политическую атмосферу начала года определили два ключевых события декабря 2002-го. Одно из них – это декларация о намерениях, подписанная представителями Приднестровья, России, Украины и ОБСЕ. Документ подтверждал, что урегулирование отношений Кишинева и Тирасполя должно строиться на федеративных принципах. Была определена модель будущего государства – федерация на договорной основе. Значение документа – в том, что впервые такую формулу официально поддержало международное сообщество.

Однако намеченного прорыва в урегулировании не получилось. Несмотря на принципиальную позицию гарантов и посредников, Молдова отказалась подписывать декларацию. Уже тогда готовность Кишинева к компромиссному примирению была поставлена под сомнение.  

В интервью информационному агентству «Ольвия-пресс» политическую атмосферу начала года прокомментировал первый заместитель министра иностранных дел ПМР Руслан Слободенюк. Говоря о декабрьской декларации, замглавы внешнеполитического ведомства отметил, что «с момента появления федеративной идеи появилась необходимость отработать первичные подходы к разработке будущей федеративной модели. Понадобилось создать документ, который регламентировал бы, как мы будем выстраивать свои отношения, каким будет это федеративное государство, какие будут институты власти, какими полномочиями эта власть будет обладать. И уже к декабрю 2002 года нам удалось согласовать первичные параметры, согласно которым общее государство могло состояться уже в самом ближайшем времени. К сожалению, тогда власти Молдовы не были готовы присоединиться к этой декларации. И в новый год мы вступали в то время с довольно сырыми представлениями о том, каким образом мы будем вести наш диалог».

Второе ключевое событие, которое оказало заметное влияние на атмосферу уходящего года – это саммит ОБСЕ в португальском городе Порто. Согласно Стамбульским договоренностям, к концу 2002 года Россия должна была ликвидировать свое военное присутствие в Приднестровье. На саммите в Порто этот срок был продлен еще на один год.

Понимая, что невыполнение международных обязательств – это серьезный рычаг Запада для давления на Москву, в уходящем году Верховный Совет Приднестровья принял решение обеспечить беспрепятственный вывоз вооружений. Это решение исходило из договоренностей, что вывод войск должен быть совмещен с политическим урегулированием. Из этих же договоренностей исходила и Москва, которая не могла допустить, чтобы после ее ухода на Днестре остался тлеющий конфликт. Поэтому уходящий год можно назвать временем особой роли России. 

Активность Кремля в урегулировании проявилась уже в феврале. Тогда президент Молдовы совершил свой последний визит в Москву. Воронину, которого в Кремле тогда все еще считали пророссийским политиком, ясно дали понять, что его унитарные подходы к урегулированию обречены на провал. Только реальная федерация может стать тем компромиссом, который будет учитывать интересы и Кишинева, и Тирасполя.

Казалось, что кремлевское внушение пошло на пользу молдавскому президенту. Из российской столицы Владимир Воронин привез инициативу о создании Конституции будущего федеративного государства. Кишинев предложил Тирасполю вместе написать исторический документ.

Приднестровье пошло навстречу, и уже весной был утвержден состав совместной комиссии. На ее участников была возложена титаническая миссия – создать общий закон, по которому смогут мирно жить две республики.

Однако уже первые месяцы существования СКК показали, что даже начать работу над подобным документом – весьма непростая задача.

«Буквально с первых же дней своего бумажного существования эта комиссия уже столкнулась с серьезными проблемами, - напоминает Руслан Слободенюк. - Так, стороны не один месяц потратили на разработку регламента. Сразу же возникли большие сложности в комплектации совместной комиссии. Молдавская сторона настаивала на том, что каждую из сторон должны представлять по три эксперта. Приднестровская сторона считала, что нужно привлечь все силы общества для того, чтобы разрабатывать открытую и понятную людям модель».

Впрочем, начало работы СКК тоже не стало прорывом. Уже первое заседание комиссии показало, что Кишинев готов говорить о чем угодно, но только не о федеративном государстве. Молдавские представители старательно избегали даже самого слова «федерация». Совсем скоро стало понятно, что на деле Кишинев не собирается уходить от унитарного подхода, при котором Приднестровье должно получить в лучшем случае статус автономной молдавской колонии.

Чтобы сохранить хотя бы видимость работы, комиссия занялась статьей о правах и свободах. Принципиальный вопрос – политическое устройство будущей федерации – был отложен «на потом».

В результате к середине года в урегулировании сложилась довольно странная ситуация. С одной стороны, каждая новая неделя приносила бодрые вести об очередном заседании СКК. Молдавская власть увлеченно убеждала людей в том, что еще каких-нибудь полгода – и наступит полное примирение с Приднестровьем. С другой стороны, реальные шаги Кишинева открывали совсем иную картину.

Как отметил в интервью «Ольвии-пресс» первый заместитель министра иностранных дел ПМР, «безусловно, главным элементом в работе совместной конституционной комиссии, да и в работе постоянного совещания является выработка мер доверия между сторонами – это тот спектр вопросов, без которого никакое продвижение в дальнейших переговорах вообще невозможно. К сожалению, в течение всего года молдавская сторона достаточно последовательно проводила жесткую и необоснованную линию в отношениях в ПМР. И в течение всего 2003 года мы сталкивались с теми или иными проявлениями этой жесткой линии».

Среди таких проявлений - прежде всего, силовое давление на Приднестровье. Используя работу СКК в качестве прикрытия, молдавская власть развернула масштабное наступление на Тирасполь. Давление велось сразу по нескольким направлениям – политическому, экономическому, информационному. Главная задача – заставить Тирасполь принять кишиневские правила игры.  

 Летом уходящего года молдавское правительство выступило с требованием о регистрации приднестровских предприятий в Кишиневе. Без такой регистрации под угрозой полной блокады мог оказаться весь приднестровский экспорт. Одновременно силы, подконтрольные президенту Воронину, активно стали развивать в Кишиневе идею о привлечении к решению «приднестровского вопроса» западных умиротворителей. При этом со стороны Запада было усилено давление на Россию с требованием немедленного вывода российских войск из Приднестровья. Но все это были только пробные шаги.

Ситуация резко накалилась к осени уходящего года. В сентябре Кишинев начинает печально знаменитую «телефонную войну». В это же время молдавская власть организует прямые вооруженные провокации на границе. Среди наиболее опасных - захват приднестровской собственности в Варнице и высадка молдавского спецназа на границе с Приднестровьем. Уже в октябре Кишинев публично заявляет о возможности разрыва мирного соглашения с Приднестровьем. Конечный итог развития такой политики предугадать несложно. Каждый новый шаг молдавской власти показывал, что компромиссного урегулирования в Кишиневе не хотят.           

Как отмечает Руслан Слободенюк, «в молдавской политике сложились два подхода к приднестровскому урегулированию. Первый подход состоит в том, что переговоры с Приднестровьем вести надо, но не потому, что это справедливо, и не потому, что это может принести главные плоды и главный успех – принести стабильность и безопасность на берега Днестра. Продолжение переговоров необходимо потому, что этого требуют международные обстоятельства, некое внешнее давление на Кишинев.

Второй подход гораздо проще - он заключается в том, что никаких переговоров с Тирасполем вести не нужно, решение проблемы очевидно и это решение - силовое. Будь то меры со стороны Молдовы, или действия со стороны Евросоюза. Мы часто слышим призывы: «Пришлите кого-нибудь для того, чтобы навести порядок в Приднестровье». В течение всего года и тот, и другой подход мы видели неоднократно. К сожалению, третьего и самого очевидного подхода со стороны Молдовы мы до сих пор не видим - трезвого, ответственного, партнерского подхода к решению задач, которые волнуют не только Приднестровье, а в некоторых аспектах не столько Приднестровье, сколько Молдову».

То, что силовые подходы Кишинева могут повторить в регионе 92-й год, стали сознавать и гаранты урегулирования. И первой опасность кишиневской политики увидела Россия – главный гарант мира на Днестре. С сентября при посредничестве Москвы началась напряженная работа над документом, который помог бы вернуть отношения сторон в нормальное русло.

Именно этот документ должен был стать той программой к действию, тем принципиальным соглашением, которое определило бы, какое именно общее государство будут строить Кишинев и Тирасполь. Без него и встречи экспертов, и работа Совместной конституционной комиссии бесполезны.

«Без четкого и принципиального понимания, каким будет общее государство, совместная конституционная комиссия не могла отработать ключевые элементы этого государства, принцип разделения полномочий, компетенции сторон, не могла отработать даже вопрос о количестве субъектов в будущем государстве, - отмечает Руслан Слободенюк. - Документ, который регламентировал бы основные параметры будущего государства – будь этот документ Декларацией, Меморандумом, Соглашением – документ общего политического характера был совершенно необходим для продолжения работы СКК».

Будущий документ должен был стать не только инструкцией для экспертов. Он призван был кардинально изменить обстановку на Днестре, развернуть процесс от прямого противостояния к строительству добрососедских отношений.

К середине ноября проект такого документа был готов. Впервые в урегулировании были найдены формулировки, которые могли соединить интересы и Кишинева, и Тирасполя. Для Приднестровья Меморандум стал тяжелым компромиссом. Быть субъектом общего государства и быть  абсолютно независимым государством – это, конечно, не одно и то же. Но вместе с тем впервые документ подобного уровня открывал возможность международного признания государственного статуса Приднестровья. Впервые мог быть положен конец многолетнему противостоянию и неопределенности.

Скандальный отказ президента Молдовы от уже согласованного Меморандума стал не просто скандалом. Согласившись на непростой компромисс, Приднестровье вложило в него весь свой кредит доверия Кишиневу. И то, как ответил на такое доверие молдавский президент, превзошло даже самые черные опасения приднестровцев.

«Мы хотели, чтобы здесь были мир и согласие, чтобы мы могли свободно работать и развиваться, а не находиться в постоянном ожидании - ради этого мы пошли на почти недопустимые уступки. И после этого получили прямой плевок в лицо», - так прокомментировал ситуацию с неподписанием Меморандума Председатель Верховного Совета ПМР Григорий Маракуца. 

По мнению экспертов, Меморандум был последним и уникальным шансом договориться с современной молдавской властью. После кишиневского отказа второго такого шанса не будет – во всяком случае, при современном молдавском президенте. Слишком многое было вложено в этот проект. История с Меморандумом стала одновременно и диагнозом, и приговором для Владимира Воронина.

«Надежды были очень большие – на то, что наконец-то ПМР сможет вздохнуть с облегчением, сможет существовать как легитимное государство со всеми вытекающими последствиями, то есть государство, которое будет представлено за рубежом, государство, в которое иностранные инвесторы будут вкладывать капиталы, государство, в котором население будет психологически комфортно и спокойно жить, не боясь агрессии и взрывов, - признался в интервью «Ольвии-пресс» директор центра социально-политических исследований «Перспектива», член приднестровской делегации в СКК Илья Галинский. - К сожалению, заканчивается год демонстрацией торжества лживости, фарисейства и конъюнктурщины. Этот год, к сожалению, продемонстрировал то опасение, о чем мы неоднократно высказывались, - с Ворониным реально договариваться невозможно. Это человек, который совершенно не в состоянии отвечать за свои поступки и свои слова».

О том, что двуличная политика Воронина на приднестровском направлении привела к фатальным для молдавского президента последствиям, говорят и его бывшие соратники в Кишиневе. Кишиневские социалисты называют главным итогом года для молдавской власти сокрушительный провал урегулирования.

Как заявил в интервью информационному агентству «Ольвия-пресс» секретарь партии социалистов РМ Валентин Крылов, «подводя итоги года, мы,  к великому сожалению, должны констатировать фактический провал переговорного процесса. Можно было его подержать немножко «замороженным», можно было его несколько законсервировать, можно было что угодно делать, но то, что произошло – есть самое худшее из того, что могло произойти. Поэтому этот политический год в контексте приднестровского урегулирования, с моей точки зрения, может быть оценен только как провальный». 

Отвергнутый Молдовой Меморандум стал главным политическим уроком уходящего года. И не только для Приднестровья. Долгие годы мы говорили о том, что корень урегулирования – прежде всего в искоренении причин конфликта. Превосходство одной нации над остальными и желание пожить за чужой счет – все это, к сожалению, по-прежнему остается главными приметами молдавской действительности. Выступая со своей инициативой, Россия убеждала нас в том, что Молдова начала 90-х и Молдова современная – это разные государства. В итоге Москва сама убедилась в обратном.

По словам первого замглавы внешнеполитического ведомства ПМР Руслана Слободенюка, «подписание документа, который мы отрабатывали в трехстороннем формате с РФ и РМ, могло стать поворотным моментом года. Но и неподписание стало таким же серьезным поворотом. Прояснились и молдавская, и приднестровская позиции. Во многом, я думаю, будут скорректированы и позиция РФ, и Украины, и ОБСЕ. Так или иначе, подходы к урегулированию всех участников переговоров, включая и тех, которые не были напрямую привлечены в разработку Меморандума, будут изменяться».

О том, какие выводы могут сделать гаранты из истории с Меморандумом, сегодня можно только догадываться. По косвенным признакам можно увидеть, что авторитет молдавского президента и молдавской власти в глазах международного сообщества так низко еще никогда не падал.  

Характерные сигналы поступают уже сейчас. Прежде всего, это заметное изменение акцентов Кремля в отношениях с молдавским руководством. Миф о пророссийском Воронине бесповоротно развенчан. Последствия этого для официального Кишинева не заставили себя ждать. На 50 процентов сокращен лимит российского газа для Молдовы, причем это сокращение не относится к Приднестровью. Последствия такого шага будут видны уже весной, когда в Кишиневе станет реальной угроза энергетического кризиса. В преддверие приближающихся в Молдове парламентских выборов это существенный удар по авторитету Воронина.

Еще один характерный сигнал – история с гуманитарной пшеницей. Россия выполнила перед Молдовой свои обязательства и подарила республике  10 тысяч тонн продовольственного зерна. Но при этом Москва заставила Кишинев поделиться пшеницей с Приднестровьем, хотя изначально подобного раздела не предполагалось.   

В Тирасполе надеются, что подобное смещение акцентов – это не кратковременная политика. Вполне возможно, что в Кремле, наконец, вспомнили о своих стратегических интересах.

«Будем надеяться на то, что этот год стал поворотным этапом во взаимоотношениях между нашей праматерью Россией и Приднестровской Молдавской Республикой. Наметился явный сдвиг в позитивную сторону в отношениях российского руководства и официального Тирасполя, - считает директор центра «Перспектива» Илья Галинский. - И хотелось бы очень надеяться и верить, что это не какой-то кратковременный поворотный момент, а это долговременная политика защиты своих интересов со стороны Российской Федерации».

Срыв урегулирования поставил под вопрос возможность вывоза российских вооружений из Приднестровья. В условиях, когда политическое решение конфликта заморожено, ликвидация военного присутствия России  может создать угрозу для безопасности республики. После отказа Воронина от Меморандума Президент Приднестровья недвусмысленно заявил, что в связи с политической неопределенностью Тирасполь может приостановить вывоз вооружений. На прошлой неделе авторитетные московские агентства сообщили, что для этого уже приняты шаги. И эта информация недалека от истины.       

Еще один важный урок уходящего года – это истинная роль западных структур в урегулировании. О том, что именно позиция Запада стала одной из главных причин срыва Меморандума, в Брюсселе и Вашингтоне не скрывают. Комментируя ситуацию, американская пресса с негодованием пишет, что появилась угроза геополитическим интересам США в Молдавии. Покушению на эти интересы дан достойный ответ. О том, что такой «ответ» отодвинул решение конфликта на долгие годы, в Вашингтоне предпочитают не упоминать. 

Продолжают укорять Россию за ее инициативу и в Брюсселе. На прошлой неделе Европарламент заявил, что Меморандум мог привести к дестабилизации обстановки в регионе. По мнению Европы, стабилизировать обстановку может только активное привлечение к урегулированию западных структур.

На самом деле за такой позицией скрывается весьма печальный вывод. Даже те эксперты в Приднестровье, которые искренне надеялись на цивилизованную Европу, сегодня говорят о том, что интересы Запада не имеют ничего общего с действительным примирением на Днестре.

Как отметил в интервью «Ольвии-пресс» Илья Галинский, «этот год стал, на мой взгляд, годом развенчивания иллюзий в отношении европейской цивилизованности, европейской порядочности и честности руководства ОБСЕ, Евросоюза и США. Сколько раз нам заявляли с самых высоких трибун, что главной целью этих организаций и стран является компромиссное решение приднестровского вопроса, - больше их ничего якобы не интересует. Их роль в неподписании Меморандума показала, что на самом деле за всеми их красивыми рассуждениями находится трезвый, прагматичный расчет, их собственные интересы, а отнюдь не мирное урегулирование молдо-приднестровского вопроса». 

И все-таки уходящий год нельзя назвать плохим для республики. В условиях внешнего давления и проблем с урегулированием удалось сохранить главное – политическую и экономическую стабильность. Итоги года говорят о том, что у Приднестровья есть хорошая основа для полноценного развития. Уже не вызывает сомнения, что наша республика сумела занять свое – и далеко не последнее место в современном мире. На фоне не получившейся Молдовы мы уже вполне состоявшееся государство. И хотя впереди у республики еще немало испытаний, сегодня очевидно одно – мы сумеем их выдержать. И уходящий год только прибавил в этом уверенности.