Еще весной этого смутного года из кругов, близких к Виктору Ющенко, стали доноситься трудноразличимые слухи: дескать, настанет час, когда Владимир Путин, самодержец всея Руси, прозреет и перестанет поддерживать Виктора Януковича. И - похлопает царственной рукой по жестяному плечу «народного кандидата» в президенты Украины.

Романтически-эйфорический штаб Ющенко не мог понять, что ни при каких обстоятельствах не стал бы Путин поддерживать оранжевого вождя. Даже если б по дороге из резиденции «Ново-Огарево» в резиденцию «Кремль» явился бы ему на переполненном гудом сирен Рублево-Успенском шоссе лично апостол Павел и замолвил бы словечко за Ющенко. Путин, должно быть, в этом случае только раздраженно хмыкнул бы и велел бы охране проверить у святого апостола московскую регистрацию.

И есть человек, который виновен в том, что Путин сделал жесткую, как черная корочка советской столовой, ставку на Януковича. Это – Юлия Тимошенко.

Не многие, увы, понимают, что нынешний хозяин Кремля, по сути своей, - не политик. А порождение политтехнологий, едва ли не вопреки собственной воле брошенное на отсыревший от времени перемен трон царей московских. И для Путина личное всегда (зачастую – намного) важнее политического. Если задеты особо чувствительные зоны непроглядной президентской души – все, баста. Рациональными аргументами российского президента не убедить и не переубедить.

Владимир Путин впервые увидел Юлию Владимировну в апреле 2000 года. Тогда он был еще исполняющим обязанности президента и мучительно привыкал к потогонной монаршей роли. Она – неистово и страстно работала вице-премьером в кабинете Ющенко.

В те баснословные дни Путин, 47 полных лет от роду, впервые подумал, что с супругой, нервной и немногословной спутницей его нечаянного вершинного восхождения, можно и развестись. То, что он ощутил при соприкосновении с Юлией Тимошенко, нельзя воспроизвести никакими ультрасовременными технологиями, даже политическими. И если бы полковник Путин знал слово «любовь», он сразу бы сообразил: это – оно самое. Любовь.

Бывший директор дрезденского Дома культуры был не слишком искушен в общении с женщинами. Наипаче – Такими. Он, ясное дело, не посмел подойти к Юлии и объясниться. Посредником он попросил быть человека, в женских вопросах куда более сведущего – Леонида Кучму.

Ю. Т. ответила отказом. Путин был премного раздосадован. И озлоблен. Не на Юлию Владимировну – на Леонида Даниловича. Старый чёрт не смог толком объяснить, что к чему! С тех пор Путин и Кучма уже никогда до конца не доверяли друг другу.

В то свежее время Владимир Владимирович еще не так верил в собственные чудо-способности. И поручил заняться «проблемой Тимошенко» хитровывернутому Александру Волошину. Доверив этому тихому бородачу еще и Украину в целом. Потому что в те поры для Путина термины «Украина» и «Тимошенко» означали одно и то же.

Деликатный, как юная воспитанница Смольного института, Волошин долго не решался сказать патрону всю правду. Он как будто забывал поделиться с Путиным добытой в секретных боях информацией. Владимир Владимирович же – стеснялся спросить. Ведь тогда он еще не был совсем президентом, и правление свое воспринимал как шутку судьбы.

И только на банкете в честь Дня согласия и примирения, 7 ноября 2000 года, Волошин, приняв на административную грудь грамм триста текилы, подвалил к номинальному шефу и рубанул со своего администраторского плеча:

- Володь, скажу тебе честно, дело – дрянь. Не соглашается ни за что. Говорит, слишком ты прозрачный, как всякий стукач, – на Солнце тебя и не видно.

Серый Путин почернел от ярости. Так не может быть, ибо так не должно быть! Надо срочно звонить старому пропойце, пропади он пропадом!

Через несколько недель Юлия Тимошенко была отправлена в отставку, потом – в тюрьму.

В марте 2001 года Владимир Путин снова явился в Киев, и снова по тому же поводу. Но, вопреки предложению Кучмы, сам в тюрьму не пошел. Заскорузлой рукой незадачливого шпиона он начертал царственную записку, каковую отнес в СИЗО генеральный прокурор Украины. По некоторым сведениям, президент РФ намекал, что мог бы похлопотать о свободе для некоторых узников экономической совести. В обмен на вящую благосклонность, конечно.

Ответ последовал тот же: нет, нет и нет. Путин убыл в Кремль, как побитая, затравленная собака.

Прошло много лет. Любовь российского правителя стала лишь тверже. Особенно с того дня, когда, расставшись с женой, он предался целомудренной жизни со своим грустным лабрадором по имени Кони.

Условие поддержки Ющенко Путиным было столь же понятным, сколь и невыполнимым.

Хозяин Кремля уже много лет ищет посредников, которые помогли б ему сблизиться с Ю. Т. Последним вызвался Председатель КНР Ху Цзиньтао – зато с обветшалого кремлевского стола были ему авансом подарены полтора острова на реке Амур (название-то какое, чувствуете?).

Владимир Владимирович Путин, как известно, не пьет. Почти совсем не пьет. Но сегодня, 27 ноября, он запрется в «Ново-Огареве», в специальной комнате, увешанной портретами бессмертной недоступной возлюбленной и, по традиции, напьется в хлам дорогостоящим ирландским виски. Он всегда напивается – и только раз в год, в этот роковой день.

Он не может покинуть сей мир, не заполучив самую прекрасную из женщин. Потому-то он и думает о третьем сроке, о пролонгации полномочий, а всякой прочей конституционной ерунде. Ведь если В. В. перестанет быть президентом России, Ю. В. тогда уж точно и в сторону его не посмотрит. Так он думает. И потому он так истерично безрассуден во всем, что касается Украины, ее выборов и ее революции.

С днем рождения, Юлия Владимировна!

[Версия для печати]