НА ПЕРВОЙ ПОЛОСЕ

Анонс телепередачи “Материк” 20 мая 2002 г., ТВЦ.

Грузино-абхазский конфликт и российско-грузинские отношения.

Что происходит по обе стороны реки Ингури? Какова ситуация в Грузии?

Как складываются российско-грузинские отношения и что делать России?

Участники передачи рассмотрят причины и пути урегулирования грузино-абхазского конфликта, роль России и российских миротворцев в поддержании мира в регионе, отношение Грузии к военному присутствию России, какие последствия на развитие российско-грузинских отношений может оказать военное присутствие США в Грузии и усиливающийся фактор участия Турции во внутригрузинских проблемах.

Ведущая – Людмила Телень, заместитель главного редактора газеты “Московские новости”

Главный эксперт - Константин Затулин, директор Института стран СНГ

Гости:

Игорь Ахба - полномочный представитель Республики Абхазии в Российской Федерации

Юрий Гавва - советник Посольства Грузии в России

Лев Миронов - посол по особым поручениям МИД РФ, ответственный секретарь госкомиссии по подготовке российско-грузинского договора

Хронометраж программы – 35 минут.

Производитель - Институт стран СНГ.

Тел.: 959-35-27, 959-34-51, 959-34-52

E-mail: materik@materik.ru

Смотрите седьмую передачу телецикла

20 мая в 17:15 на канале ТВЦ

Стенограмма телепередачи "Материк", 6 мая 2002 г., ТВЦ

Ведущая – Людмила Телень, заместитель главного редактора газеты “Московские новости”.

Главный эксперт - Константин Затулин, директор Института стран СНГ.

Сегодня в программе:

“Между Европой и Азией. Казахстан.

Останутся ли русские в Казахстане? Оппозиция Назарбаеву. Борьба за власть или за реформы? Казахстан – авторитарная демократия или демократический авторитаризм?”

Ведущая. Здравствуйте! В эфире очередной выпуск программы “Материк”. Веду его я, Людмила Телень.

Все знают, что после 1991 года в Россию хлынул поток русских, русскоговорящих или, как теперь принято говорить, русскоязычных. До сих пор этот поток не иссякает. Но не все знают, что большинство приезжающих к нам - не из республик Балтии, а из Казахстана. Между тем, эта республика имеет имидж самой спокойной и стабильной на территории СНГ. В чем дело? Парадокс или, может быть, мы плохо представляем, что реально происходит в Республике Казахстан?

Сегодня у нас в студии, как всегда, постоянный эксперт Константин Затулин. Здравствуйте, Константин!

Затулин. Здравствуйте.

Справка. Территория Казахстана равна Западной Европе. Согласно последней переписи, население республики составляет почти 15 миллионов человек, из которых 53,4 % - казахи, 30 % - русские, 3,7 % - украинцы, 2,5 % - узбеки, 2,4 % - немцы. Казахстан располагает огромными запасами полезных ископаемых - угля, цветных металлов и урана, нефти и газа. Нефть, которой добывается более 30 млн. тонн в год, составляет главную статью экспорта.

Основной объем казахстанской нефти прокачивается через трубопроводную систему России.

Казахстан стремится к “многополярной внешнеполитической ориентации”, однако основным приоритетом остается Россия. Протяженность общей и практически открытой границы более 6 тысяч км.

Казахстан является членом СНГ, ЕврАзЭС, Таможенного Союза, Договора о коллективной безопасности – организаций, в которых Россия играет доминирующую роль. Россия арендует в Казахстане космодром Байконур, осуществляет совместное боевое дежурство ПВО. Однако из более 300 российско-казахстанских соглашений работает менее трети.

Казахстан стремится к установлению близких отношений с США. Он стал ключевым звеном в реализации транснационального транспортно-энергетического проекта ТРАСЕКА, 50 % месторождений которого контролируют американские компании.

Казахстан, наряду с другими бывшими советскими республиками Азии, предоставил свое воздушное пространство для ВВС НАТО в ходе недавней операции в Афганистане, однако американских военных баз на его территории нет.

Ведущая. Итак, наш первый гость сегодня советник президента Республики Казахстан Ермухамет Ертызбаев. Добрый день!

Ертызбаев. Здравствуйте!

Ведущая. Многие российские эксперты считают, что Казахстан находится в положении выбора между стратегическим партнерством с США или с Россией. Сегодня этот выбор происходит, и происходит не в пользу России. Как Вы к этому относитесь?

Ертызбаев. Я не согласен с такой постановкой вопроса, потому что Россия (я сейчас скажу совершенно банальную вещь), это действительно стратегический партнер номер один, и нынешнее правительство Казахстана и предыдущее и будущее всегда первостепенное значение будет уделять именно Российской Федерации, потому что мы, действительно, обречены жить вместе и сообща. Мы имеем единое экономическое, информационное и в некотором роде демократическое пространство. Поэтому Россия будет всегда на первом месте.

Другое дело, как говорил Наполеон, политика государства определяется его географией.

Ведущая. Тогда у меня вопрос, может быть, даже к вам обоим. Давайте попытаемся ответить на вопрос, почему уезжают русские, почему уезжают русскоязычные из Казахстана?

Ертызбаев. А что тут непонятного? Человек ищет, где лучше, а рыба, где глубже. Насколько мне известно, 3 млн. человек в Соединенных Штатах Америки признали своим родным языком русский, несколько сот тысяч в Австралии и т.д. Русские тоже уезжают из России. Такие миграционные процессы происходят во всем мире, особенно в транзитный период. Поэтому люди собираются и, к великому сожалению, уезжают.

Ведущая. Так все же Ваша позиция в том, что, к сожалению, уезжают, или в том, что так получается, или они должны ухать?

Ертызбаев. Ну что Вы. Это колоссальная потеря государства с территорией 2.744 тыс. кв. км. Мы сейчас хотели бы иметь 40-50 млн. населения. Для нас это очень большая проблема в настоящем, а еще больше в будущем.

Ведущая. Константин?

Затулин. Я хочу сказать следующее. Есть две главные, основные причины такой большой миграции населения из Казахстана.

Первая причина, общая, кстати говоря, не только для Казахстана, но и для многих других государств, связана с тем, что развал общесоюзной экономики привел к остановке огромного количества предприятий. Но если бы мы ограничились только этой причиной, я думаю, это было бы неправильно и нечестно.

Все же была другая причина. Может быть, я разойдусь во мнении с нашим уважаемым гостем, была причина, связанная с тем, что Казахстан пусть не в такой степени, как некоторые его соседи, скажем, в Туркмении или в Грузии, проявил свое желание строить национальное государство.

Ведущая. На Ваш взгляд, противоестественно, что из-за этого уезжали люди?

Затулин. На мой взгляд, не важно противоестественно или естественно. Могу сказать только, что логика этого национального становления привела к тому, что неказахское население оказалось недостаточно убеждено в своем будущем, в будущем своих детей, будущем в этом национальном казахском государстве. Такого рода сомнения периодически и до сих пор звучат.

Ведущая. Как я понимаю, из того, что говорят наши собеседники видно, что проблема существует, хотя они говорили чрезвычайно мягко. Но сегодня существует еще одна проблема, связанная с Казахстаном, и ее отголоски мы чувствуем здесь, в России. Речь идет о том, что нет политической стабильности в Казахстане. Насколько известно, сегодня довольно резкие противоречия возникли между президентом Назарбаевым и лидерами оппозиции “Демократического выбора Казахстана”, которые оказались в тюрьме не по политическим мотивам, а по уголовным.

Справка. Политическая система республики Казахстан определяется борьбой за власть между представителями казахских племенных объединений (жузов) – Старшего (юг и юго-восток Казахстана, примерно 35 % казахов), Среднего (север, центр и восток, 40 %) и Младшего (запад, 25 %). Бессменным руководителем Казахстана с 1989 года (сначала – в качестве первого секретаря ЦК Компартии Казахской ССР, затем – президента независимого Казахстана) является Нурсултан Назарбаев, представитель Старшего жуза. Внутриполитическая стабильность в многонациональном Казахстане в течение последнего десятилетия неизменно приводилась властями республики в качестве основного своего достижения.

Однако в Казахстане уже подросло поколение политиков - их называют “младоказахами”, - которые думают о наступающем периоде - “после Назарбаева”. В ноябре 2001 г. против президента выступила целая когорта фигур из высших эшелонов власти республики, которые объединились в движение “Демократический выбор Казахстана” (Галымжан Жакиянов – аким Павлодарской области, которого называли “казахским Гайдаром”, Мухтар Аблязов – министр энергетики Казахстана и др.).

В результате правительственного кризиса пострадали как сугубо пропрезидентские фигуры (премьер-министр Касымжомарт Токаев, “старший зять” президента Рахат Алиев), так и представители ДВК. Но если первые отделались перестановками на менее значимые посты, то вторые были обвинены в “коррупционной деятельности”: Жакиянов этапирован “по месту проведения основных следственных действий в г. Павлодар”, Аблязов уже почти месяц находится в СИЗО. У остальных их единомышленников дела обстоят не намного лучше: если и не в тюрьме, то без работы.

Ведущая. Я попрошу г-на советника высказать свою точку зрения на то, что же происходит, каковы сегодня отношения оппозиции и власти?

Ертызбаев. Лидеры ДВК, к большому сожалению, пошли на тесный союз с компартией, с радикальной непримиримой оппозицией, это был алогичный ход с их стороны, и это, я не буду скрывать, обострило политическую ситуацию в Казахстане. Но Людмила сделала очень важное замечание. Вы сказали, что это не политические преследования, а уголовные.

Ведущая. К сожалению, так всегда говорят, когда выясняют отношения с политической оппозицией.

Ертызбаев. А можно я Вам задам вопрос: Борис Березовский он уголовник или политик?

Ведущая. Здесь разные точки зрения существуют, что он политик до тех пор, пока не обвинен в суде и пока не вынесен приговор.

Ертызбаев. У нас то же самое. Существует уголовное дело, возбужденное в отношении одного из лидеров ДВК Мухтара Аблязова задолго до появления ДВК. Кстати, я его уважаю, очень сильный человек. Он состоялся как политический лидер. Но факты, которые представило министерство внутренних дел и финансовая полиция, были обнародованы. Его обвиняют в неуплате налогов и ряде других финансовых махинаций. Но я глубоко убежден, что только суд, я, кстати, настаиваю на суде присяжных, честный, объективный суд должен определить его вину. Ситуация достаточно сложная, но президент контролирует весь политический процесс в Казахстане и я бы не сказал, что сейчас в стране глубокий политический кризис, как это часто представляет оппозиция.

Ведущая. Не кажется ли Вам, что стабильность в Казахстане была похожа на ту стабильность, которая была в СССР, где все было под контролем, под жестким контролем?

Ертызбаев. Существующая сегодня в Казахстане система в значительной степени сфокусирована на одной личности, на нашем президенте. В России прошли конкурентные выборы на государственном и на региональном уровне. Вы уже трижды прошли через горнило президентских выборов. Дважды Ельцин и вот победа Путина в марте 2000 года.

У нас такой картины, к сожалению, не было. И с этой точки зрения и оппозиция, я с ними вел очень много бесед, и социальная база сторонников президента - они, конечно, очень хотели бы, чтобы наш президент до декабря 2006 года оставался главой государства. Он был избран, как Вы помните, в январе 1999 года сроком на семь лет. Поэтому я бы не приводил такой прямой параллели между Союзом. Просто организационные структуры и оппозиция в Казахстане слаба для того, чтобы брать власть.

Ведущая. Но Вы не боитесь, что этими действиями вы загоняете оппозицию в угол, в подполье, вы вынуждаете ее не к парламентской, открытой и демократической борьбе, а к некой другой, чрезвычайно опасной?

Ертызбаев. Конечно, такое отношение мне лично не нравится. Хотя у нас оппозиция в парламенте представлена достаточно широко: помимо компартии, существуют другие фракции.

Ведущая. Но эксперты говорят, что представительные органы власти в Казахстане - наиболее слабый вид власти.

Ертызбаев. Вы знаете, какие бы конституционные нормы не были заложены под реально действующий парламент, парламент как законодательный и представительный орган предназначен для борьбы, в хорошем смысле, скажем, с исполнительной властью. Поэтому, конечно, нынешний Мажелис - парламент Казахстана не имеет таких функций и полномочий, как это было в первой половине 90-х годов, когда я был депутатом Верховного Совета. Но оппозиция, еще раз повторю, она представлена в парламенте Казахстана.

Ведущая. Спасибо, г-н советник. И в заключение разговора об оппозиции один вопрос. Я бы хотела, чтобы ответили и Вы, и наш эксперт - Константин Затулин.

Все-таки что дальше, как будут развиваться отношения с оппозицией? Президент будет настаивать, чтобы все оппозиционеры сели в тюрьму или все-таки возможен какой-то диалог с оппозицией?

Затулин. Я, разумеется, не смогу ответить на вопрос, на чем будет настаивать президент Назарбаев.

Ведущая. Будь Вы советником президента Назарбаева, что бы Вы ему посоветовали?

Затулин. Я бы рекомендовал, если бы я был советником президента Назарбаева, как в свое время говорили про Наполеона – “он надел сапоги 1796 года” - это в тот момент, когда ему было сложнее всего, в период ста дней. То есть президент Назарбаев, наверное, многократно усилил бы свои позиции, если бы стал в этой ситуации по собственной инициативе инициатором серьезных демократических реформ в Казахстане. Та оппозиция, которая сейчас возникла, мое убеждение, может быть, я ее обижаю этим самым, но эта оппозиция, в значительной степени верхушечная оппозиция. На самом деле те, кто сегодня в оппозиции, окажись на месте Назарбаева, вели бы себя точно так же. Но они не на месте Назарбаева и поэтому хотят часть власти перераспределить в свою пользу. Если бы вместо дележа портфелей и власти были проведены более глубокие реформы, например, реформы самоуправления в Казахстане, предоставляющие, областям Казахстана право самим выбирать своих акимов - губернаторов, или городам мэров, что есть у нас, и нет в соседнем Казахстане, при том, что все мы вышли из шинели Советского Союза. Мне кажется, это бы усилило авторитет Назарбаева, распределило бы ответственность между широким кругом лиц и позволило ему спокойно до конца срока своих президентских полномочий не опасаться никаких дворцовых переворотов и заговоров. А сегодня источник опасности для Назарбаева не в парламенте, не в легальной оппозиции, а, Вы верно сказали, именно в возможности дворцовых заговоров и переворотов.

Ведущая. Спасибо, Константин.

Г-н советник, я бы просила Вас выступить в заключение, в роли эксперта. Ваша экспертиза того совета, который дал Константин Затулин?

Ертызбаев. На самом деле это очень хороший, дельный совет, и насколько я вижу, глава государства как раз идет именно по этому пути. Принята очень серьезная программа децентрализации развития местного самоуправления, выборности акимов населенных пунктов. Это очень важный момент, потому что мы, в отличие от России, являемся унитарным государством. Поэтому выборность власти в населенных пунктах поэтапно будет внедрена в течение ближайших полутора-трех лет. Уже в этом году около 7 тыс. поселков городского типа, аулов и городов будут избирать своих руководителей. И сейчас в парламенте будет принят закон об уполномоченном по правам человека, полностью изменено выборное законодательство. Необходимо, чтобы все избирательные комиссии формировались представительными органами, а не исполнительной властью, как это было раньше. Чтобы был внедрен мажоритарный, пропорциональный принцип выборов в парламент, 50 на 50, как это делается в России.

Но оппозиция хочет, чтобы президент сел за стол переговоров. Это уже чисто психологическая проблема. Он все-таки глава государства, и не в традициях менталитета Востока обсуждать и принимать установки лидеров оппозиции.

Ведущая. Честно говоря, садиться за стол переговоров и принимать установки, это немножко разные вещи.

Я благодарю Вас за тот разговор, который мы с Вами сегодня провели. Как мне кажется, он был не такой официальный, как можно было рассчитывать, а вполне откровенный.

Большое спасибо.

Ертызбаев. Спасибо Вам.

Ведущая. Итак, мы продолжаем наш разговор о казахстанской оппозиции. Наш гость в студии брат одного из главных оппозиционеров Мухтара Аблязова, который сегодня находится в тюрьме, Нурлан Аблязов.

Не могли бы Вы сформулировать, что именно требует оппозиция от президента Назарбаева?

Аблязов. Главная проблема заключается в том, что вся власть сосредоточена в руках одного человека. Ни один человек с такой властью справиться не сможет, и он ее делегирует.

На самом деле все началось в ноябре прошлого года, когда ряд политиков-бизнесменов в открытую выступили против одного человека, но они не выступали против президента Назарбаева. Наоборот, каждый из них говорил: мы за президента, но против его зятя. Это как раз та проблема, которая должна была случиться. И замечательно, что она случилась сейчас, когда президент сильный. Его старший зять, муж Дариги Назарбаевой. Вы наверняка знаете, что она прямо или косвенно является владелицей ряда главных телеканалов, газет, радиостанций в Казахстане. Ее муж Рахат Алиев за короткий срок совершил потрясающую карьеру. Он последовательно возглавил сначала финансовую полицию страны, затем стал вторым человеком в ФНБ, он был первым заместителем Комитета национальной безопасности. Одновременно этот человек был бизнесменом. Таким образом, в нем было четыре начала. Я так полагаю, что у этого человека стали отказывать тормоза. Это и подорвало ситуацию.

Ведущая. На самом деле это все укладывается в очень простую формулу, которую придумал один из российских политиков. Либо дело в серьезных стратегических и политических вопросах, либо в том, что надо делиться. Может быть, дело в том, что зять Назарбаева не делился властью?

Аблязов. Ну, конечно, в этом дело, я так понимаю. Для начала. А потом…

Затулин. Я хочу подчеркнуть для наших телезрителей. Чтобы все прекрасно понимали, о чем идет речь.

Президент Казахстана имеет право распускать парламент, назначать правительство, назначать глав районов или областей, руководителей городов и районных центров. Имеет право инициировать референдумы. И только он имеет право инициировать изменения в Конституцию. Он назначает своих представителей в верхнюю палату парламента.

Аблязов. И тем самым контролирует ее.

Затулин. Президент Назарбаев кроил политическую жизнь и государственное управление Казахстана так, как считал нужным. Но коллизия заключается в том, что люди, которые сегодня выступили против него и, как теперь видим, пострадали, к счастью этой системы, участвовали в ее создании.

Ведущая. Я говорю большое спасибо нашему гостю Нурлану Аблязову. И продолжаем нашу передачу.

Сегодня мы затронули массу интересных проблем, но, я думаю, самая острая проблема для российских телезрителей – это тема потока эмигрантов из Казахстана. И сейчас мы об этом поговорим.

Справка. Русское население на территории современной Республики Казахстан появилось XVI веке. До средины ХIХ века главной социальной группой в составе славянского населения были казаки. Первые русские крестьянские поселения появились на территории нынешнего Казахстана в первой половине XVIII века. К 1914 году численность славянского населения превысила 1900 тысяч человек, т.е. около 30% населения всего Казахстана. В советские времена доля русского населения в северных областях Казахстана составляла до 90 %. Эти этнические диспропорции были одной из главных причин переноса столицы Казахстана из Алма-Аты ближе к центру страны, в Астану (бывший Целиноград, Акмола).

По переписи 1999 года нетитульное русскоязычное население составляет 44% граждан Казахстана. К этой цифре следует добавить не менее половины казахов, которые предпочитают русский язык. Таким образом, Казахстан фактически является русскоязычной страной. Однако Республика Казахстан строится как национальное казахское государство, что подчеркивается в первых строках Конституции, где провозглашается “государственность на исконной казахской земле”.

Казахстан является самым большим донором мигрантов в Россию. За 10 лет более 2 млн. русских уехали из Казахстана, а доля русского населения республики сократилась с 42 до 30 %. По данным опросов общественного мнения, в республике от 80 до 90 % русских хотели бы уехать, 40-50% предпринимают для этого какие-то конкретные усилия. И только 10-15 % русских твердо намерены оставаться в Казахстане.

Ведущая. Наш гость в студии председатель славянского движения Казахстана “Лад”, член Совета соотечественников при Государственной Думе России Виктор Михайлов.

Добрый день!

У меня есть такая, по-моему, интересная цифра. Статус вынужденных переселенцев в 1998 г. в Казахстане получили 14 тысяч человек. Довольно большая цифра. В 2000 году – трое, а в 2001 – один человек. Это значит, как я понимаю, что притеснения русских и русскоязычных граждан в Казахстане нет. Объясните, почему тогда уезжают, в чем причина?

Михайлов. Особенность национальной политики Казахстана в отличие, от прибалтийских государств, Грузии и даже Украины состоит как раз в том, что строительство мононационального государства осуществляется постепенно, когда из руководства производством удаляются русские руководители, когда государственные чиновники составляют 80%, а где-то и 90% только из казахов. То есть идет казахизация государства. Приоритет отдается лицам, владеющим государственным языком, и когда ты приходишь в учреждение, и оно обвешено табличками только на казахском языке, ты не знаешь, куда ткнуться, в какую дверь, чтобы получить данного конкретного специалиста. Это меня унижает. Фактически сейчас весь Казахстан говорит на русском языке - в парламенте, в правительстве все говорят на русском языке.

Ведущая. Тогда я ничего не понимаю: все говорят по-русски в парламенте, в правительстве, а кто ж тогда говорит по-казахски?

Затулин. Можно я вмешаюсь и попробую объяснить. На самом деле это просто. Вы обращаетесь к власти, в какие-то инстанции с вопросом, который эта власть не хочет слышать, не хочет выполнять, решать. Она имеет формальный повод отклонить ваше обращение, считая нужным вести подобные переговоры только на национальном языке. При этом все прекрасно понимают русский язык, говорят с вами на русском языке.

Ведущая. Вот это другой разговор. Вы представлены в парламенте? Извините, я этого не знаю.

Михайлов. Я был депутатом Верховного Совета 13 созыва. Но это был тот самый Верховный Совет, который, начав активную деятельность, через полтора года был разогнан.

Ведущая. Вы были делегированы в парламент движением “Лад”?

Михайлов. Да, движением “Лад”. И я был там не один. Работала целая депутатская группа, называвшаяся “Евразия”, а непосредственно членов движения было более десяти человек. Однако в 1995 году этот парламент был разогнан, и фактически после этого демократических выборов в Казахстане не было.

Затулин. Я знаю, Вы были участником достаточно поворотной, по крайней мере так казалось в тот момент, встречи Президента Российской Федерации Владимира Путина с соотечественниками в Астане, которая состоялась через пол года после того, как Путин стал Президентом. Что-нибудь произошло или нет?

Михайлов. Тогда состоялся в принципе толковый разговор. Президент сказал: “Мне больше импонирует возвращение русских на территорию России, их расселение и обеспечение работой”.

Затулин. И что после этого произошло?

Михайлов. Что произошло? Республиканское славянское движение хотело предложить Правительству и Президенту России конкретную программу по стабильному и целенаправленному переселению в русское нечерноземье или черноземье в зависимости от того, где определит Правительство, желающих выехать из Казахстана.

Затулин. Как эта программа называлась?

Михайлов. Мы эту акцию назвали “Первый эшелон”.

Ведущая. Так Вы предложили ее или нет?

Михайлов. К сожалению, “первый эшелон” потерпел крушение. Потому что мы не нашли поддержки ни со стороны казахстанского правительства, ни со стороны правительства России.

Ведущая. После этого все заглянули в российский бюджет и поняли, что кроме заинтересованности на это еще нужны деньги. А денег нет.

Затулин. Да. Денег на это нет, но здесь есть один важный вопрос. Ведь Президент выбрал этот вариант. Президент России, разговаривая с соотечественниками, имел палитру возможностей для своего ответа. Он мог бы, например, сказать: мы будем бороться, мы будем оказывать влияние на Казахстан, будем использовать наши особые дружественные отношения с Казахстаном для того, чтобы заставить его обращаться с русскими как с равноправным народом, чтобы русские чувствовали себя здесь также как в России. Президент выбирал другой вариант.

Видимо, на имеющейся основе мы не можем добиться равноправия для русских. Президент этого не сказал, но суть его ответа базировалась на том, что Россия добиться этого от властей Казахстана не может. Поэтому сказали: переезжайте. Когда решили переезжать, выяснилось, что Россия и на это не способна.

Михайлов. Спасибо Вам большое за то, что пригласили, выслушали. Это все равно, что встретиться с Путиным, встретиться с вами, зрителями, жителями и гражданами России.

Ведущая. Мы, конечно, не Путин, но все равно это было полезно. Спасибо. Всего доброго.

Итак, мы продолжаем наш разговор и вступаем в его финальную часть. Сейчас нашими комментаторами будут два эксперта. Один из них наш постоянный эксперт Константин Затулин, а второй гость-эксперт по Средней Азии Ашдар Куртов.

Я попросила бы обоих экспертов сосредоточиться, может быть, на одном центральном вопросе. Этот вопрос заключается в следующем. Что нас ждет? Как будут развиваться события внутри Казахстана, каков вектор этого развития? И как будут развиваться отношения между Казахстаном и Россией?

Ашдар Куртов, руководитель Центра изучения проблем публичного права.

Куртов. Я думаю, что Казахстан все больше превращается в типичную страну третьего мира, где черпаются природные ресурсы из земли в виде нефти, газа, цветных и черных металлов. Отрасли высокой технологии не развиваются. Соответственно, экономика подставляется под удар, потому что все эти отрасли очень сильно зависят от конъюнктуры на мировых рынках. Экономический рост, таким образом, становится очень проблематичным. Существенно увеличиваются риски вступить в конкуренцию с ближайшими соседями Казахстана, в том числе и с Россией, и мы уже здесь вступаем в конкуренцию.

В политической сфере все более очевидной становится архаизация Казахстана, т.е. в политике появляется все больше черт, свойственных деспотическому, восточному варианту правления.

Ведущая. Спасибо, хотя и очень грустно.

Скажите, все-таки, как будут развиваться отношения с Россией?

Куртов. Я думаю, что отношения с Россией будут развиваться точно так же, как они развивались до сегодняшнего момента. Даже если к власти придет группировка демократического выбора Казахстана, о которой идет речь, думаю, во внешней политике она продолжит курс нынешнего президента Казахстана. Могут быть подвижки только в отношении внутренней политики.

Ведущая. Ваше мнение, Константин?

Затулин. Мое мнение, прежде всего, состоит в том, что если Россия не будет обращать внимание на происходящие внутри Казахстана процессы, то рано или поздно это грозит очень серьезными проблемами для российско-казахстанских отношений. Мало того, это может привести к очень серьезному внутреннему кризису и взрыву в Казахстане.

В первые годы после распада Советского Союза было впечатление, что источником такого внутреннего кризиса и взрыва могут быть требования русских и русскоязычных жителей Казахстана. Но Россия все это время и до сих пор настолько была безразлична к их судьбе, что они сами постепенно все больше и больше утрачивали всякую инициативу и возможности влиять на происходящее в этом государстве. А само государство Казахстан развивалось в варианте, как здесь было сказано, мононационального государства на исконно казахской земле. Этот курс типичен для многих других постсоветских государств, и предполагает построение национального государства в самом Казахстане, тем не менее, порождает очень серьезный не исчезающий внутренний конфликт. Он может быть более активным, менее активным, может находить разные формы разрешения. Одна из форм разрешения этого конфликта - это выезд огромной массы русского населения.

Ведущая. Вы считаете, что этот конфликт определит вектор развития?

Затулин. Я думаю, что этот конфликт будет актуален для внутренней жизни Казахстана до тех пор, пока не будет гарантировано право русского населения на более активное участие в жизни Казахстана. Сегодня мы должны понимать, что реальной и единственной гарантией для нас являются не личности тех или иных руководителей Казахстана, а продвижение Казахстана по пути демократизации, которая предоставит русскоязычному населению возможность предъявлять свои политические требования и права.

Ведущая. Ну что ж, как мне кажется, из ваших комментариев следует, что надежда на успешный и быстрый ход демократизации, к сожалению, маловата, но, тем не менее, мы будем на это рассчитывать. Ничего другого нам не остается.

Наша программа подходит к концу. Я напомню, что те, кто вырос в Казахстане или в России еще в советские времена, привыкли ощущать себя гражданами одной страны. И даже в 1991 году нам казалось, что это ощущение не уйдет никогда. Оно ушло. Ушло быстрее, чем мы ожидали, и чем бы нам того хотелось. А вот общие проблемы у нас остались и, наверное, останутся навсегда. Придется решать их сообща, так или иначе.

Всего доброго!

Конференция в Шанхае.

Шанхайский институт международных исследований (ШИМИ) 13-14 мая провел очередную, уже третью по счету ежегодную научную конференцию о положении в Центральной Азии (официальное название конференции – «Ситуация в Центральной Азии после событий 11 сентября и развитие Шанхайской организации сотрудничества (ШОС)»). Актуальность конференции была задана предстоящим в июне в Санкт-Петербурге саммитом глав государств – членов ШОС: в ходе дискуссии на «второй», то есть научно-политологической «дорожке», организаторы конференции пытались разобраться в тенденциях, берущих верх в России и среднеазиатских государствах после разгрома «Талибан» и появления в регионе американцев. Были приглашены представители России и всех государств Средней Азии, однако из Узбекистана и Таджикистана в этот раз никто не приехал. Россия была представлена директором Российского института стратегических исследований Евгением Кожокиным и директором Института стран СНГ Константином Затулиным, Казахстан – Мауленом Ашимбаевым, директором Института стратегических исследований при президенте РК, Азатом Перуашевым, первым секретарем ЦК Гражданской партии и Байкеном Султановым, новым директором Центра политики и анализа. От Киргизии в конференции участвовал посол Ишим Абдуразеков, бывший госсекретарь Кыргызской республики. Среди многочисленных китайских ученых и специалистов – из Шанхайского института международных исследований, Китайского (Пекинского) института современных международных отношений, Китайского (Пекинского) института международных исследований, Академии общественных наук и др. – следует выделить бывшего посла КНР в Москве, а ныне председателя Китайского общества по изучению Восточной Европы и Центральной Азии Ли Фэн Линя, директора ШИМИ Юй Синьтянь и заведующего отделом России этого института Чжао Хуашэна.

В ходе конференции стала очевидной общая обеспокоенность китайских и российских исследователей изменением геостратегической ситуации в Центральной Азии, неопределенностью со сроками дальнейшего пребывания в регионе американских военнослужащих. Представители Казахстана и Киргизии явно не разделяли такой озабоченности американским присутствием, рассматривая его скорее как дополнительную возможность, открывающуюся перед новыми независимыми государствами Средней Азии. Все присутствующие, правда в разной степени, демонстрировали заинтересованность в дальнейшем развитии ШОС и возлагали надежды на предстоящий саммит. Однако представитель Киргизии проявлял определенные сомнения в согласованности выносимого на обсуждение лидеров ШОС документа о создании в рамках этой организации общего антитеррористического центра. Еще большие сомнения в приверженности к ШОС порождало демонстративное отсутствие на конференции представителей Узбекистана, с которыми, по утверждению организаторов, велась долгая переписка и согласование – к слову сказать, особая позиция Узбекистана, его явное желание быть «главным другом США» в регионе подвергалась на конференции критике со стороны нескольких участников.

В целом же, по итогам конференции, Россия и Китай выглядят более заинтересованными в дальнейшем насыщении  реальным содержанием Шанхайской организации сотрудничества. Государства же Средней Азии, переживающие «медовый месяц» во взаимоотношениях с США, польщенные интересом к ним со стороны сверхдержавы, гораздо более осторожны в отношении ШОС, желая исключить ее превращение в антиамериканский блок.

Директор Института стран СНГ выступил на конференции с докладом "Превращение Средней Азии в Центральную. Развитие постсоветских государств в регионе и позиция России: до и после 11 сентября", который мы ниже публикуем. В ходе пребывания в Шанхае Константин Затулин также встречался с генеральным консулом РФ Андреем Кривцовым, его сотрудниками, ознакомился с деятельностью недавно возникшего "Русского клуба" в Шанхае. Вместе с руководителями этого клуба Михаилом Дроздовым и Александров Копковым К.Затулин осмотрел русские достопримечательности Шанхая - кафедральный православный собор и церковь, построенную по подписке среди белоэмигрантов в память о Николае II его семье. В будущем номере нашего бюллетеня мы расскажем о новой истории русской общины в Шанхае, разворачивающейся на наших глазах.

Тезисы выступления директора Института стран СНГ К.Ф.Затулина на международной конференции в Шанхае 13 мая 2002 г.

"Превращение Средней Азии в Центральную. Борьба за влияние в постсоветском регионе и позиции России: до и после 11 сентября 2001 года".

Прежде всего хочу объяснить несколько провокационный заголовок своего выступления. В прежнем Советском Союзе, когда речь шла о его внутреннем районировании, о его региональной структуре, мы пользовались формулировкой «Средняя Азия и Казахстан».  Из этой формулировки, между прочим, следует, что Казахстан нельзя было полностью и во всем отождествлять со Средней Азией, считать частью только Азии. Однако уже вскоре после распада Советского Союза бывшие советские республики в этом регионе, став независимыми, стали называть себя «Центральной Азией», развивать планы центральноазиатской интеграции, создавать общее военное подразделение – Центразбат и т.д. Казахстан тоже принял в этом участие.

Уважаемые участники конференции, понимающие русский также хорошо как уважаемый посол Ли Фэнлинь, безусловно чувствуют разницу в толковании слов «средний» и «центральный», присущую нашему языку. Однако до 11 сентября, как мне кажется, не было серьезных оснований считать, что бывшие среднеазиатские советские республики и Казахстан в самом деле находятся в Азии в центре внимания.

И вот теперь, кажется, с приходом в регион мировой сверхдержавы, эти надежды, эти местные амбиции начинают реализовываться. Средняя Азия превратилась в Центральную. Но что это несет существующим здесь государствам и, шире, их ближайшим соседям?

Хочу сделать несколько принципиальных деклараций прежде, чем пробовать ответить на поставленный вопрос.

Первое. Новые независимые государства (ННГ) постсоветской Азии получили суверенитет без каких-либо личных усилий. Они были «катапультированы в независимость» (удачная формулировка Марты Брилл Олкотт – советника Госдепа США при администрации Б.Клинтона).

Второе. Десятилетие, прошедшее после формального провозглашения независимости для всех пяти ННГ Азии – Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Туркмении и Таджикистана – не стало временем формирования подлинной государственности. Флаги, гербы, гимны и иные атрибуты полноценных государственных образований до последнего времени остаются неким «декоративным элементом». Не было и обострившихся с конца 2001 – начала 2002 г., разговоров о начале нового раунда «Большой игры» ведущих мировых держав в этом «сердце континента».

Третье. После террористических актов в Нью-Йорке и Вашингтоне, США, ранее достаточно безразлично относившиеся к Центральноазиатскому региону, сконцентрировали свое внимание на процессах, происходящих в этом пространстве (включая, примыкающие к ЦАР субрегион Каспия и все Закавказье). Сейчас в ряде ННГ Азии ускоренными темпами создаются и укрепляются форпосты американского военного и экономического присутствия.

Четвертое. В силу множества объективных и субъективных причин активизация присутствия военных и финансово-экономических элит Запада (прежде всего – Соединенных Штатов) уже порождает процессы, способные поставить вопрос не только о выживаемости политических режимов постсоветских государств, но и само их существование.

Пятое. Ведущие евразийские центры силы пока не определили своего отношения к процессу выработки стратегии, отвечающей интересам континентальной стабильности. Нет и сколько-нибудь консолидированной позиции Москвы, Пекина, Тегерана, Дели и Исламабада по ходу и перспективам (даже кратко- и среднесрочным) антитеррористической операции против неуклонно растущей «оси зла», заявленной «лидером Запада» – США.

I.

Десятилетие независимого существования пяти новых государств Азии можно охарактеризовать как период своеобразного «безвременья». Властные элиты (в подавляющем большинстве выросшие в 60-80-е годы при КПСС) были заняты укреплением собственных политических позиций, более-менее удачной торговлей оставшимся после Советского Союза ресурсным потенциалом и множественными имиджевыми акциями на мировой арене.

Наиболее активно в данной связи заявили о себе Узбекистан (половина населения всей постсоветской Азии, сугубо авторитарная политическая система, консолидирующая общество) и Казахстан (богатая минерально-сырьевая база, наиболее «продвинутая» в технологическом плане экономика из всех пяти азиатских ННГ, большая доля квалифицированных кадров, преимущественно из европейского населения).

В Узбекистане за десятилетие независимости никаких реальных шагов по пути либерализации экономики сделано не было. Все новые (автомобилестроение) и доставшиеся после распада СССР (авиастроение, приборостроение) высокотехнологичные промышленные отрасли создавались только как государственные. За десять лет Ташкенту удалось привлечь лишь 10 млрд. долл. иностранных инвестиций (узбекская статистика зачисляет в данную категорию любые иностранные средства, пришедшие в страну, включая внешние заимствования). В стране, особенно после взрывов бомб в Ташкенте (1999) резко ужесточилось преследование любого инакомыслия. Независимых СМИ не существует по сию пору. По данным правозащитных организаций по политическим мотивам отбывает наказание более 2 тыс. человек.

Власти Республики Казахстан после 1992 г. взяли курс на форсированную либерализацию экономики и валютно-финансовой сферы. В силу высокой коррумпированности государственного аппарата, до 80% государствообразующих предприятий были переданы в управление, или стали собственностью иностранных владельцев, многие из которых сейчас практически срослись с высшим руководством страны. За республикой постоянно тянется шлейф скандалов со «счетами Назарбаева и членов его семьи в банках Швейцарии», «поставках оружия странам-изгоям», «нарушением режима нераспространения ядерных материалов» и т.п.

Киргизия – наряду с Таджикистаном – беднейшая республика бывшего Союза, взяла курс на создание некоей «центральноазиатской Швейцарии»: наиболее демократической страны, располагающей мощным транспортным и гидроэнергетическим потенциалом. В силу высокой коррумпированности власти реализовать экономический потенциал страны не удалось. В настоящее время только государственно гарантированный внешний долг превысил годовой ВВП республики.

Таджикистан почти на десять лет погрузился в пучину кланово-региональной гражданской войны, превратившей экономический сектор республики в совершеннейшие руины. Наиболее процветающей «сферой экономики» стали производство и транспортировка наркотиков.

Туркмения, во главе с Туркменбаши Сапармурадом Ниязовым, приняла статус нейтрального государства и выстроила настоящий «железный занавес» по периметру своих границ.

В ННГ Азии за последнее десятилетие устойчиво рос внутренний протестный потенциал. Коррупция достигла невиданных масштабов. Например, «островок демократии» – Киргизия – по среднему уровню жизни населения фактически сравнялся с разоренным гражданской войной Таджикистаном. Отсутствие демократических реформ и разгул коррупции привели к высокому уровню безработицы, ухудшению здоровья населения и качества образования. По оценке ООН, 70-80 % населения Таджикистана и Кыргызстана живет за чертой бедности. Не намного лучше обстоят дела в Казахстане и Узбекистане (особенно, в сельских районах). Большая часть населения Туркмении также занята постоянной борьбой за выживание. Жалкие условия существования не позволяют людям объединиться, чтобы выступить с требованием реформ, однако дают экстремистским исламским группировкам, таким, как Исламское движение Узбекистана (ИДУ) и Хизб-ут-Тахрир, возможность пополнять свои ряды все новыми членами.

Секты ваххабитов с 2000 г. начинают фиксировать даже в Казахстане и Киргизии – государствах, титульная нация в которых, будучи кочевниками и пантеистами, до начала ХХ в - не были подвержены традиционным (тем более, нетрадиционным) исламским верованиям

Во всех пять азиатских постсоветских государствах произошло резкое социальное расслоение. Одновременно началось наступление на свободу СМИ, ограничение прав человека и национальных меньшинств.

Происходящее в «Новой Азии» привлекало до последнего времени серьезное внимание только ее соседей. Москва и Тегеран активно участвовали в процессе внутритаджикского урегулирования и успешно завершили его. КНР достигла с Казахстаном не только договоренностей по локализации сепаратистских движений этнических уйгуров, пытавшихся использовать казахстанские территории в качестве опорных баз для действий в Синьцзяне, но и разрешила территориальные проблемы двух государств. Киргизия также идет по пути взаимного снятия «приграничной проблемы» с Китаем. Туркмения, не смотря на массу субъективных, по своему характеру, проблем, наладила действенные торгово-экономические взаимоотношения с Ираном. Россия и Китай способствовали вовлечению всех, кроме Туркмении, постсоветских республик Азии в «Шанхайскую пятерку» (сейчас – Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), ориентированную на решение ряда крупных транспортно-экономических и торговых проектов, установлению климата подлинного добрососедства на границах стран-участников ШОС.

Соединенные Штаты и, шире, Запад, до 2001 г. уделяли азиатским ННГ сугубо «остаточное» внимание, концентрируясь на периодических заявлениях о «богатом энергетическом потенциале региона» и не слишком активно выступая в защиту немногочисленных местных диссидентов.

При этом, и экономическое, и оборонное сотрудничество строилось Вашингтоном на основе а) односторонней выгоды, б) с минимизацией для себя любых затрат.

II.

Таким образом, накануне событий 11 сентября все пять новых азиатских республик Советского Союза находились в глубоком экономическом и социальном кризисе. Кроме того, их национальная безопасность находилась на крайне низком уровне.

Данный факт наглядно продемонстрировали вторжения исламистских боевиков ИДУ в киргизо-узбеко-таджикское приграничье. В 1999 и 2000 г. вооруженным бандам, не превышавшим по численности двух-трех сотен человек едва не удалось поставить на колени Киргизию, а через территорию Таджикистана они вообще перемещались беспрепятственно. Только разгром «Талибана» спас политические режимы ННГ Азии от массированного удара экстремистов, ожидавшегося осенью 2002 г.

После начала действий США и их союзников против талибов наиболее активно проявил себя официальный Ташкент: Ислам Каримов не только первым из центральноазиатских лидеров предоставил воздушное пространство для пролета американской авиации, но первым же разместил на своей территории американские воинские контингенты. На базе ВВС Ханабд (Карши) развернулось подразделение авиаразведки с беспилотными летательными аппаратами «Предэйтор».

Затем Киргизия заявила о предоставлении своей военной инфраструктуры в распоряжение сил коалиции. Третьим государством, предоставившим свои аэропорты для иностранной военно-транспортной и разведывательной авиации и военных специалистов, стал Таджикистан.

Казахстан и Туркмения, немного опоздав с изъявлением лояльности США и их союзникам пока активно заявляют о желательности присутствия на своей территории американских военных объектов. Астана уже несколько раз предлагала направить свой миротворческий батальон в Афганистан (от такой помощи Вашингтон пока отказывается), а Ашхабад вновь заявил о желательности строительства магистрального трубопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан.

Сейчас в Узбекистане находится самый крупный в ННГ Азии воинский контингент США: на авиабазах Каган, Ханабад и Кокайды сконцентрировано более 2 тыс. американских солдат и офицеров. Есть данные, что Ташкент активно предлагает американцам арендовать Ханабад на 25 лет.

В Киргизии в столичном аэропорту Манас (самая длинная в регионе взлетно-посадочная полоса) находится 2 тыс.иностранных военных (одна тысяча – американцы). Быстрыми темпами на 15 га ведется капитальное строительство военной базы Соединенных Штатов на 3 тыс. человек. В Манасе уже размещена эскадрилья многоцелевых истребителей Ф-18 и французских «Миражей».

Данные по иностранному военному присутствию в Таджикистане пока крайне разноречивы, но по ряду данных, уже сейчас у российских военных летчиков, размещающихся рядом с американцами на аэродромах Курган-Тюбе и Куляба возникают некоторые сложности с возможностями полноценно выполнять свои боевые задачи (трудности с аэродромным обеспечением, несвоевременное предоставление аэронавигационных данных таджикской стороной и т.д.).

Сейчас, пользуясь вступлением в военный альянс с Соединенными Штатами, лидеры внутренне слабых среднеазиатских государств еще более агрессивно демонстрируют безграничность своей власти.

III.

Расширение американского военного присутствия привело к активизации внутригосударственных негативных процессов.

Наиболее заметным, за последние полгода в ННГ Центральной Азии, стал кризис местных политических режимов (причем, как в странах активно сотрудничающих с антитеррористической коалицией, так и в колеблющихся республиках).

В Казахстане в ноябре 2001 г. разразился невиданный за 10 последних лет кризис власти, повлекший не только смену абсолютно послушного президенту правительства, но и аресты «новых оппозиционеров» (обвиненных в коррупции, но выведенных в высшие эшелоны власти самим Нурсултаном Назарбаевым). Набирает обороты скандал с иностранными банковскими счетами лидера страны и его ближайших родственников.

В Джелалабадской области Киргизии милиция открыла огонь по мирной демонстрации (пятеро убитых, более 60 раненых). Власть продемонстрировала собственное бессилие освободив главного фигуранта уголовного дела, из-за которого и разгорелись основные страсти. Аскар Акаев, объявивший о том, что не станет участвовать в следующих президентских выборах, рассматривается и населением и, главное, властными группами, как «отработанная» фигура, не имеющая никаких перспектив на будущее.

В Туркмении продолжаются масштабные чистки в Комитете национальной безопасности (КНБ), Погранслужбе и Минобороны. Высшее руководство силовых структур смещено со своих постов, основная часть генералитета находится в СИЗО. По некоторым данным, силовики, официально обвиняемые в коррупции, готовили правительственный переворот против Сапармурада Ниязова. Одновременно наблюдается активизация чиновников-оппозиционеров бежавших из страны за последнее полугодие. Участились слухи о серьезных проблемах со здоровьем у Туркменбаши.

Ислам Каримов в Узбекистане упрочил собственное положение в ходе проведенного с нарушением всех и всяческих правовых норм референдума о продлении президентских полномочий до 2006 г. (стоит заметить, что активно осваивающие узбекские военно-воздушные базы американцы очень мягко пожурили узбекского лидера за недостаточную «правовую обоснованность» прошедшего мероприятия). В то же время, в стране растет внутренний протестный потенциал и одними репрессивными мерами сдержать его уже невозможно. Есть данные о том, что боевики Исламского движения Узбекистана, после разгрома афганских талибов, перетекают в Ферганскую долину и их численность уже превышает 3,5-5 тыс. человек.

Таджикистан, так и не оправившийся после 6 лет гражданской войны, находится на пороге нового передела власти между региональными группировками (по большей части, активно вовлеченными в деятельность наркотрафика из Афганистана). Власть Эмомали Рахмонова сейчас выглядит куда более уязвимой, чем в 1998 г.

Помимо обострения внутригосударственных проблем новое звучание приобрели и противоречия между самими азиатскими ННГ, причем, в некоторых случаях дело доходит не только до взаимного обмена резкими заявлениями и дипломатическими нотами, но уже и до демонстрации военной мощи.

Таджико-узбекские взаимоотношения никогда не выглядели настолько натянутыми, как теперь. На узбекских минах в приграничье погибло за последний год около 60 таджикистанцев. В Казахстане развивается молодежное общественное движение «по защите Багыса и Туркестанца» (самопровозглашенных «Казахской республикой» спорных  населенных пунктов на узбекской территории). Переговоры о делимитации казахстано-узбекской границы пока не дали серьезных результатов. В Киргизии ряд депутатов парламента начали процедуру импичмента А.Акаева по поводу «неоправданных территориальных уступок» КНР. Туркмения продолжает жесткий спор с азербайджаном по поводу территориальной принадлежности ряда нефтегазовых месторождений на дне моря, а сам С.Ниязов уже высказался о том, что Каспий может начать «пахнуть кровью».

Традиционно обостряет внутрирегиональную ситуацию «водный вопрос». Киргизия и Таджикистан (естественные монополисты водных ресурсов региона) требуют оплаты за воду от Узбекистана и Казахстана. Вопрос выглядит совершенно неразрешимым, особенно с учетом последних засушливых лет и катастрофического высыхания Аральского моря.

IV.

Сегодняшний «медовый месяц» Соединенных Штатов с автократиями «новой Азии» носит весьма противоречивый характер. С одной стороны, Штаты уже создали серьезную военную инфраструктуру в ЦАР. Это и базы ВВС, и отдельные протоцентры подготовки местных подразделений американскими военными инструкторами (по меньшей мере, в Узбекистане и в Казахстане). западные спецслужбы вскрыли аэродромную сеть и собрали исчерпывающие данные (от источников воды, до характеристики боеспособности основных подразделений национальных ВС) о своих новых «азиатских союзниках». Ведется расширение финансирования ряда совместных военных программ, осуществляются поставки амуниции, медикаментов, спецтехники (в основном, средства связи, приборы НВ, иное высокотехнологичное оборудования для войск). В Киргизии и Узбекистане США уже затратили около 20 млн. долл. на модернизацию аэродромной инфраструктуры и приближения ее к стандартам НАТО.

В то же время, есть основания предполагать, что в Вашингтоне сделали определенные выводы из своего «иранского опыта». Тогда, в 1979 г. исламская революция в этой стране немногим более чем за полтора месяца уничтожила плоды более чем десятилетней работы с шахским режимом, выглядевшим достаточно прозападным, но отягощенным системой кланово-родственной коррумпированности и нищетой более чем 80% населения. Ту же картину можно наблюдать сейчас и на постсоветском азиатском пространстве.

Американская стратегия в ННГ ЦАР выглядит, как разноуровневая система:

·         заигрывание и прямой подкуп высших эшелонов нынешней власти с обещанием разрешить ее основные внутриполитические проблемы;

·         некоторые реверансы в пользу ориентированной на Запад местной оппозиции. Ее финансирование через различные небюджетные организации и консолидация в качестве вероятного «резерва»;

·         активизация экономического проникновения в регион, с опорой на новые военные базы.

Отдельно следует упомянуть и расширение участия в процессах, проистекающих в ЦАР после 11 сентября, международные финансово-экономических организаций. Всемирный банк (ВБ) планирует предоставить странам региона займ в 1,5 млрд. долларов, который будет выплачиваться в ближайшее десятилетие; Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) объявил о планах выделить в 2002 г. ННГ Азии 300 млн. долл.

Деньги этих организаций, естественно, означают также и заявку на политическое влияние. "После 11 сентября многие наши партнеры поняли значение этого региона, и мы собираемся воспользоваться возможностью и проводить последовательную политику", – сказал журналистам 9 апреля в Алматы президент Всемирного банка Джеймс Вулфенсон. На той же конференции, на которой выступал Вулфенсон, советник президента Казахстана по политическим вопросам Ермухамет Ертысбаев дал своему начальству индульгенцию на перенос выборов. "Для иностранных инвесторов неважно, куда они вкладывают деньги, будет это диктатура или демократия", – сказал он.

В свете всего вышесказанного, Россию теперь заботит не столько иностранное военное присутствие, сколько перспектива дорогостоящей и долгой борьбы за контроль над природными и промышленными ресурсами региона. Нежелание американцев раскрывать свои долгосрочные планы только подогревает эту обеспокоенность.

В.Путин уже наметил курс России в постсоветской Азии. РФ будет развивать свою собственную нефтепромышленность и повышать объем экспорта энергоносителей, поэтому президент предупредил американцев, что не будет воздерживаться от шагов, выходящих за рамки взаимного сотрудничества с США. 21 января, на встрече с Сапармуратом Ниязовым, Путин высказал идею создания "евразийского союза газодобывающих стран". Хотя глава РФ и не затрагивал вопрос о транспортировке нефти, высказанная им идея представляет угрозу для американских усилий, направленных на строительство гигантского трубопровода Баку – Тбилиси - Джейхан.

После своего запуска трубопровод, по замыслу его политических лоббистов из Госдепартамента США будет перекачивать казахстанскую нефть и нефть из других бывших советских республик, однако его маршрут не будет проходить по территории России и Ирана, лишая их доходов от транспортировки и строительства.

Присутствие американских солдат ослабляет влияние России, Китая и Ирана не только на региональную экономику, но и на политику. Сейчас РФ сотрудничает с США и в основном разделяет их цели борьбы с «террористическим интернационалом». Однако по мере того, как война в Афганистане близится к завершению, все более обоснованным становится беспокойство в связи с продолжающимся присутствием Штатов в регионе, который объективно является сферой непосредственных интересов таких ведущих государств Евразии как Россия, Китай, Иран и Индия.

Отсюда и рост в российской властной элите негативных настроений по поводу расширения иностранного военного присутствия в ННГ Азии.

Так, после того как 20 апреля шесть американских истребителей Ф-18 прибыли в Кыргызстан, Госдума России дезавуировала обещание правительства РФ реструктурировать киргизский долг, составляющий 133 млн. долл. Президент Акаев вынужден был выступить с опровержением утверждений, будто американские базы "ущемляют российские интересы", или "ограничивают влияние (РФ), или вообще выдавливают Россию из региона".

Однако, попытки руководства «новообразованных» республик ЦАР «усидеть на двух стульях», приносящие тактические приобретения (за каждый взлет-посадку своих самолетов, например, США выплачивает Бишкеку 2-3 тыс. долл.), стратегически проигрышны.

Сколько бы ни получили бюджеты ННГ от США, на всех граждан «новой Азии» и на все проблемы региона американских денег не хватит. Трудно рассчитывать на то, что Вашингтон всерьез и надолго возьмет на обеспечение громадную территорию с более чем 50 миллионами жителей, да еще и отягощенный множеством внутренних и международных проблем. Киргизия, или Таджикистан – это не Никарагуа, или Панама. Не говоря уже об Узбекистане с его 25 миллионами граждан из которых около 50% не старше 18 лет, а уровень безработицы независимые эксперты оценивают в 35-45% трудоспособного населения.

В конечном итоге игры, затеянные в Центральной Азии Соединенными Штатами могут плохо закончиться, если в регионе не будет восстановлена стабильность и он не станет безопасным местом для работы и жизни. Какой бы «медовый месяц» ни переживали сегодня страны региона в надежде на американскую поддержку. Не следует упускать из вида того, что помощь всегда преходяща. А факт исторической и географической близости к России и Китаю ничем не заменить.