КАЗАХСТАН

«Розовый блицкриг» и трансформации казахстанской оппозиции: внешнеполитический контекст

Андрей Грозин

После грузино-украинского «цветочного блицкрига» экспертные круги России вновь активно начали обсуждать не только тему возможного «расползания» «оранжевой заразы (А.Акаев) по постсоветскому пространству, но и реальный потенциал различных оппозиционных сил в новых независимых государствах (ННГ).

Есть много объективных и, особенно, субъективных причин для того, чтобы ожидать следующего всплеска «цветочной революционности» в Центральной Азии. Кроме причин о которых уже неоднократно говорилось (социально-экономическая ситуация, раскол властных элит, череда различных выборных кампаний и т.п.) «кавказская» и «восточноевропейская» модели захвата власти «новой» элитой (понятно, что этот термин можно применять к деятелям «розовой» и «каштановой революций» с большой долей условности) настоятельно требуется дополнить моделью с «азиатской спецификой». Это будет не только геополитически и геоэкономически оправданно, но и просто логично и полезно для накопления практического опыта. Все же ХХI век все с большим основанием называют веком Азии.

Ясно, что в Туркмении или Узбекистане ожидать «бескровных народных революций» может лишь очень наивный, не знакомый с грубыми реалиями жизни в этих государствах наблюдатель. Внутриполитическая жизнь в этих странах представляет собой если и не пустыню, то выжженный солнцем такыр: всякое инакомыслие беспощадно пресекается, оппозиция либо в эмиграции (и не имеет влияния на ситуацию в стране), либо в тюрьмах и лагерях, независимых от власти СМИ не существует, силовые структуры жестко контролируют общественную жизнь, власть строго консолидирована. Нет каких-либо национальных олигархов (олигархами являются высшие государственные чиновники) и межэлитная борьба идет в совершенно «закрытом режиме», не влияя на общую устойчивость властной пирамиды. В принципе, в отношении двух этих республик речь может идти лишь о каких-либо формах внутриэлитного переворота, но никак не о «революционном волеизъявлении масс».

Примерно то же относится и к Таджикистану, но дополнительным фактором почти исключающим «цветочные сценарии» является глубокая психологическая травма этноса, нанесенная кровопролитной гражданской войной и так и не изжитая после внутритаджикского урегулирования. Думается, что сейчас «выйти на площадь» в Душанбе способны немногие – в обществе очень ярки воспоминания о «противостоянии двух площадей» ставшем прологом межтаджикской резни, стоившей республике то ли 150-и, то ли 250-и (данные источников сильно разнятся) тысяч жизней.

В итоге, наиболее вероятными кандидатами на «розовые трансформации» остаются наиболее демократизированные и наименее авторитарные (в сравнении с азиатскими соседями) Казахстан и Киргизия. Кроме всего прочего, в обеих республиках имеется не только более-менее развитая и структурированная оппозиция, но и наблюдается затяжной «электоральный цикл» - практически весь 2005 год и, очевидно часть 2006-го будут идти различные избирательные кампании.

В настоящей работе мы не рассматриваем ситуацию в Киргизии – это тема отдельной статьи. Кроме того, о «скатывании в оранжевое», или победе «партии власти» в стране можно будет с определенной долей достоверности говорить только после предстоящих парламентских выборов 27 февраля

Гораздо более значимой для России остается ситуация в Республике Казахстан (РК). Более того, без преувеличения можно сказать, что положение дел именно в этой республике для Москвы важнее, чем в других азиатских ННГ.

Еще осенью 2001 г. Казахстан вступила в некий новый этап своего политического развития: оппозиция сегодняшнему политическому режиму возглавляемому Нурсултаном Назарбаевым резко активизировалась.

Появилось движение “Демократический выбор Казахстана” (ДВК), оформившееся, на первых порах, как некое политобъединение “младоказахов” – новой прослойки молодой казахстанской буржуазии, ориентированной на западные политические и идеологические ценности и до этого времени не создавших каких-то «своих» политических объединений.

Причем активизация эта, не в последнюю очередь, была вызвана неадекватными действиями самой власти: лагерь оппозиционеров, совершенно неожиданно для их “старого руководства”, пополнился двумя непримиримыми лидерами – экс-акимом Павлодарской области Галымжаном Жакияновым и экс-министром Мухтаром Аблязовым. Отправив их в заключение, официальная Астана породила первых в РК оппозиционеров, способных претендовать на статус народных героев, пострадавших от власти. Стоит подчеркнуть, что такое явление встречается достаточно редко не только в Казахстане, но и на всем постсоветском пространстве. Ранее, экс-премьер Акежан Кажегельдин – основной оппонент Нурсултана Назарбаева был осужден заочно и сейчас проживает в эмиграции. Проживает, судя по всему неплохо, а вот Аблязов с Жакияновым реально оказались в тюрьме. И если Аблязов, после того как написал прошение о помиловании на имя президента, был освобожден и, «уйдя из большой политики» занялся строительным бизнесом в российской столице, то Жакиянов до сих пор «топчет зону» на поселении. Это уже совсем иное положение вещей.

Не говоря уже о том, что на Западе активно и успешно складывается мнение о лидере ДВК, как о политзаключенном. И от того, что официальная Астана твердит о сугубо коррупционной подоплеке двух прошедших в 2002 году процессов, суть дела не меняется: “правозащитный” Запад (следовательно, и значительная часть политических и медийных элит США и Европы) твердо убеждены в политической мотивированности преследования лидеров “Демократического выбора Казахстана”.

Казахстанская оппозиция, как и всякая другая, идет по пути эволюции от менее структурированной к более организованной системе. Движение это (в силу различных политических мотиваций тех или иных лидеров, их возраста, исповедуемых ценностей и пр.) носит, в большей мере хаотический характер. Кроме того, прессинг власти серьезно влияет на данный процесс. Часто эффект воздействия на оппозиционных лидеров и организации приносит прямо противоположный ожидаемому эффект – организации и личности, ориентированные на «борьбу с режимом» очень часто демонстрируют склонность к трансформациям не по логике, а по парадоксу. В итоге, оппозиционные структуры радикализируются, в лидеры пробиваются самые непримиримые.

Именно этот процесс отчетливо наблюдать в республике в последние полтора-два года.

Оппозиционные лидеры РК “первого призыва” - времен “позднего горбачевизма” и начальных 2-3 лет суверенного существования республики - были, в подавляющем большинстве, людьми внутренне ориентированными на диалог с властями (если власть учтет некоторые их пожелания). Кроме того, они не были “профессиональными оппозиционерами”.

Данный термин употребляется нами без какой-либо негативной оценки и подразумевает отсутствие профессиональных знаний и умений пользоваться политическими и РR-технологиями. Тогда это было нечто похожее на советскую “дессиду” 60-х: много желания переустроить общество, но незнание и неумение регулярно и целенаправленно пользоваться практическим инструментарием., а также отсутствие систематической и широкой поддержки извне. Можно сказать, что в 1987-1993 гг. в Казахстане оппозиция переживала период романтизма.

Позднее начался этап оппозиционной профессионализации, который можно назвать периодом “прагматизма”. Некоторые из “романтиков” сошли с политической сцены, но большинство просто заставило себя и научилось работать более эффективно и, главное, организованно.

Появились гранты, фонды, НПО, внутриреспубликанские и международные научные и иные мероприятия, возможности высказать свое мнение если не в казахстанских СМИ и органах власти, то на различных международных трибунах и в иностранных медиа. Последние пять лет прошлого века оппозиция в РК, в подавляющем большинстве, оказалась почти органично вписанной в систему координат повседневной казахстанской действительности. Некоторые оппозиционеры успели побывать во властных коридорах, “порулить” различными второстепенными правительственными структурами и вернуться обратно, не прижившись.

Власть старалась ограничивать репрессивные действия против политических оппонентов и пользовалась, чаще всего, “тонкими методиками”: поощряя внутренние расколы, используя компромат, периодически “строя” СМИ тендерами и налоговыми инспекциями. Оппозиция же произносила привычные речи об “антинародном режиме”. Вся ситуация очень напоминала то, что происходило в России между Кремлем и КПРФ после 1996 года.

Сейчас же в Казахстане медленно, но неуклонно происходит кардинальный процесс смены элит и, следовательно, всего политического лица оппозиции. Обвинительные приговоры Аблязову и Жакиянову подвели своеобразную черту под очередным этапом оппозиционной борьбы против существующей власти.

На смену “утомившимся борцам” уже приходит новое поколение оппозиционеров. Условно говоря, оно не имеет опыта сидения в “Доме демократии” с отключенными водой и светом, но имеет политтехнологов, не проживающих в РК, но освоивших широкий спектр современных методик воздействия на общество.

Если большинство “старых” оппозиционеров, выросших вместе с СССР, объективно является “традиционалистами”, то новые – “модернистами”. Они быстро осваивают новые технологии политической борьбы, внедряют их на практике и исповедуют идеологию примата индивидуальных ценностей перед коллективистскими.

Это, ставшее в последнее время особенно заметным, различие влияет как на стратегию внутриполитической борьбы, так и на внешнеполитические приоритеты казахстанской оппозиции.

На протяжении 10 лет независимости оппозиция никогда не пользовалась широкой поддержкой масс. Частично поддержка масс была у коммунистов, рабочего движения и движения “Поколение”. Партии же либерально-демократического толка не имели совершенно никакой массовой базы. Политический процесс обычно происходил в очень узком кругу среди властных структур и оппозиции. Население не принимало в этом какого-либо участия. Сейчас многое указывает на ориентацию ДВК и заметно радикализирующейся после выборов в парламент в 2004 г. «Ак Жол» на привлечение максимально возможных масс населения на свою сторону, которое должно будет в решающие моменты поддержать оппозицию всеми доступными способами. У казахстанской оппозиции наконец-то появилось понимание того, что поддержка масс - это один из решающих факторов победы. Можно услышать заявления некоторых публицистов, близких к “новой” оппозиции о том, что народу нужны простые и понятные лозунги, нужны народные герои, пострадавшие от власти. В конце января 2005 г. в Алматы уже состоялась первая, сугубо пробная акция с привлечением масс. Провластные казахстанские СМИ традиционны назвали это «агонией оппозиционеров», окончательно утративших народную поддержку. Любой неангажированный политтехнолог, ознакомившись с фактической стороной прошедшего мероприятия оппозиции скажет совершенно обратное – акция безусловно удалась: власть согнав в оцепление несколько батальонов ВВ и ОМОНа сама указала на значение этого «пробного шара» «новой оппозиции». Все же призрак «оранжевой революции» уже приобрел самодостаточное значение не только для оппозиционеров…

Если с внутриполитическими аспектами различий “новой” и “старой” оппозиции все более-менее ясно (простые, без “демократической зауми” лозунги для народа, борьба за широкую известность, а затем и поддержку населения, консолидация всех оппозиционных сил под эгидой Координационного совет демсил (КСДС), в рамках которого взят курс на расширение его формата внутри страны и выход на формат международный, ориентация на использование любых возможных “политических катализаторов” для активизации протестного потенциала населения), то вопрос о внешнеполитических приоритетах «новых» оппозиционных сил РК требует отдельного рассмотрения.

Все прошедшее десятилетие независимого существования Казахстана давала о себе знать важная тенденция: для всех русскоязычных и для значительной части казахов идея интеграции с Россией и другими странами СНГ в любых формах, была и остается весьма привлекательной. Большинство населения не воспринимает западные ценности, худшие образцы которых упорно и широко демонстрируют местные СМИ (здесь ситуация практически идентична российской). Коллективизм, ориентация на традиционные ценности, приоритетность “духовного” перед “телесным”, существенно влияют на жизнь казахстанского социума. И у казахов, и у казахстанских русских преобладает “евразийский менталитет”, не приемлющий западные культурные приоритеты в их радикальном, “американизированном” виде.

Поэтому и власть и оппозиция в области внешнеполитического позиционирования находились, что называется, по одну сторону баррикад.

Власть, при этом, имея реальные рычаги управления страной, переигрывала своих оппонентов, демонстрируя неудержимое стремление к интеграции на всех и всяческих уровнях. “Евразийство по-казахстански” стало прекрасной находкой для руководства республики. При этом, не важно, что большинство объединительных инициатив носило декларативно-умозрительный характер и по множеству причин (часто, независящих от Казахстана) не могло быть реализовано.

Оппозиции оставалось лишь повторять за официозом безальтернативность стратегической ориентации на партнерство с Российской Федерацией. Против этого выступали лишь казахстанские национал-патриоты, но их влияние на государственный курс всегда было минимальным. Да и относить их к оппозиции было бы неверно.

В то же время, большая часть оппозиционных лидеров (особенно, либерально-демократического направления существовала за счет иностранных средств. Средства эти приходили вполне легально, по официально декларируемым, прозрачным каналам. В большинстве это были различные гранты от международных НПО, фондов, институтов и т.д.

Стоит заметить, что руководство Казахстана несет, пожалуй, главную ответственность за то, что большинство лидеров оппозиции, лишенное возможности получать средства к существованию внутри страны, обратилось к фондам Сороса, Карнеги, Эберта, Макартуров и т.д. Если неудобного профессора всячески выдавливают из отечественного ВУЗа, то у него остается не слишком богатый выбор: или в “челноки” или к грантодателям.

РФ, в силу множества причин, не оказывала почти никакой поддержки казахстанской оппозиции. С русскоязычными объединениями несистематически работал комитет в Госдуме и несколько российских парламентариев. В гуманитарной области (курсы повышения квалификации педагогических кадров, помощь учебниками, выделение квот для поступления в ВУЗы Москвы и т.п.) значительную помощь соотечественникам оказывал Ю.Лужков и правительство российской столицы. Деятельность правительственной комиссии РФ по связям с соотечественниками носила “судорожный” характер – от мероприятия к мероприятию (точнее, от очередного открытия к очередному закрытию).

К сожалению, стоит констатировать, что и в течение 2001-2003 гг., российская властная элита не проявила серьезного практического интереса к событиям в Казахстане. Многое указывает на то, что в ближайшем будущем Кремль будет поддерживать действующего президента РК. После «украинского фиаско», основным мнением, судя по многим фактам, стало то, что в Киеве нужно было действовать наступательнее, активнее и, вообще, «дать в морду революции» (Глеб Павловский).

Ясно, что применительно к Казахстану поддержка Россией оппозиции кажется маловероятной. Москва и Астана с момента вступления в должность Владимира Путина смогли решить большинство имевшихся межгосударственных проблем (разграничение на Каспии, Экибастуз, квоты и тарифы на прокачку казахстанских углеводородов, аренда Байконура, делимитация границы и т.д.). У руководства РФ нет никакого желания вмешиваться во внутренние казахстанские дела и уж тем более помогать оппозиции. Сегодня Россию вполне устраивает действующий президент РК, реальной альтернативы ему Кремль не видит, а потому и не тратит времени и ресурсов на “раскладывание яиц по разным корзинам”.

В то же время Запад и, в первую очередь, Соединенные Штаты, в отличие от РФ, проявляет значительно большую заинтересованность и уже на словах поддерживают оппозицию, не предпринимая, однако, пока иных действий и ограничиваясь пристальным наблюдением за происходящим в Казахстане.

С подачи западных и ряда «независимых» российских СМИ складывается представление о том, что после суда над лидерами ДВК власть взяла долгосрочный курс на нейтрализацию оппозиции с использованием «грубых» методов.

Данное положение вещей представляется контрпродуктивным уже потому, что чем жестче будут “гонения” на “новых оппозиционеров”, тем большую поддержку (информационную, моральную, материальную и, в конце концов, политическую) они получат на Западе.

Если для оппозиционеров предыдущего периода Запад с его ценностными ориентирами был своеобразным “идеалом”, “сияющим Градом на холме”, то для “новых инакомыслящих” западные ценности стали сугубо прикладным инструментом: специалисты получают конкретные задачи и используют для их решения конкретные механизмы под конкретное финансовое обеспечение. Все выглядит очень технологично.

Остается вопрос насколько подобная ориентация “новой” казахстанской оппозиции отвечает интересам России.

Все идеологическое обеспечение «новой оппозиции», пытающейся объединиться вокруг КСДС не дает ответа на вопрос каким именно образом эта сила мыслит себе взаимоотношения с Российской Федерацией после своего гипотетического прихода к власти. До «оранжевых проектов» в ходу были лишь абсолютно абстрактные формулировки о «стратегическом партнерстве». В то же время четко заявлялось, что “работа с Западом с целью получения поддержки – весьма эффективное стратегическое направление. Россия – дай бог, чтобы просто не мешала оппозиции” (А.Птиц. Идеальная оппозиция? 12.11.2002. Навигатор Кз.).

Изначально большие сомнения вызывало то, что интересы России, русских в РК могут стать органичной частью почти сформировавшегося, внешне целостного внешнеполитического корпуса идеологии «новых оппозиционеров» - менеджеров сугубо «западнистского» (А.Зиновьев) толка.

Так или иначе, вся эта «внешнеполитическая невнятица» оппозиции сейчас уже уходит в прошлое.

После Тбилиси и Киева технологически оправданным был признан прямой подход. Он заключен в формулировках одного из умнейших и профессиональных идеологов «новой» казахстанской оппозиции – профессора Нурбулата Масанова. После лондонской конференции “Демократия в Евразии” (ноябрь 2004 г.) оппозиционных сил постсоветской Азии (на мероприятии безусловно доминировала казахстанская оппозиция) Нурбулат Эдигеевич прямо высказался по поводу внешнеполитических приоритетов сегодняшнего оппозиционного лагеря РК, отметив «очень тревожный симптом, свидетельствующий о том, что Россия переходит от пассивной политики к политике жесткого проталкивания интересов диктаторских государств, то есть своих собратьев по классу. Запад пока еще не готов к пониманию этих вещей, там пытались дискутировать и даже спорить». Разъяснять Западу ситуацию в стране и вскрывать имперские амбиции Москвы, очевидно, должны информационные структуры, к созданию которых «новая» оппозиция приступила с начала текущего года.

Далее политолог четко формулирует внешнеполитическое кредо казахстанской оппозиции: «сейчас Казахстан становится главным фронтом борьбы. Почему? Потому что Россия пытается создать третий полюс. На границах России Прибалтика уже ушла, Украина сейчас, дай Бог, уйдет, Грузия ушла. На границах России фактически остаются только Белоруссия и Казахстан. Если уйдет Казахстан в демократический лагерь, Россия остается в полной изоляции. Поэтому нужно понимать, что власть России будет серьезно бороться за влияние в Казахстане, серьезно нам мешать и вредить. И это казахстанская оппозиция тоже должна понимать. Сейчас российские власти все больше и больше становятся союзниками Назарбаева, и в этом контексте очень важно объединение с российской демократической общественностью» (Н.Масанов. О перспективах казахстанской оппозиции. 25.11.2004. «Соз».).

Похвальная откровенность, не оставляющая места для каких-то недоговоренностей и взаимного недопонимания. Если в Кремле кто-то и испытывал сомнения по поводу вопроса имеет ли смысл поддерживать контакты с оппозицией в РК, то после подобных деклараций все становится кристально ясно: в качестве возможных партнеров в России лидеры КСДС видят политических маргиналов сгруппировавшихся вокруг СПС, «Комитета 2008» и всей нашей, абсолютно непопулярной в массах (это стало особенно выпукло заметно в ходе выступлений россиян вокруг проблемы монетизации льгот), «правой линии».

Стоит отметить, что не смотря на категоричность вышеприведенных оценок, представляется что такой подход вряд ли примут очень многие лидеры и целые оппозиции. И произойдет это не только из-за какой-то особенной любви к России или влияния в РК «русского фактора». В Казахстане существует и еще долгое время будет сохраняться ситуация, характерная для соседней Киргизии. Сопредседатель движения «Атажурт», экс-министр иностранных дел КР и активно «раскручиваемая» в последние недели в российских и западных СМИ в качестве едва ли не «киргизской Тимошенко» Роза Отунбаева обозначила внешнеполитические приоритеты киргизской оппозиции так: «Отношения с Россией остаются для нас стратегически приоритетными, доминантными. Это будет альфой и омегой внешней политики любого следующего легитимно избранного президента Кыргызстана. Другого у нас народ просто не изберет». (Р.Отунбаева. Спонсором перемен выступит народ. 07.02.2005. «Моя столица»).

В Казахстане "взялись" за исламистов

15.02.2005. IWPR

Даур Досыбиев, Эдуард Полетаев

Судя по всему, Казахстан готов последовать примеру своих соседей по региону и запретить организацию "Хизб-ут-Тахрир".

Казахстан до недавнего времени являлся одним из последних островков в Центральной Азии, где сторонники радикальных исламских идей "Хизб-ут-Тахрир" чувствовали себя относительно свободно.

Но, похоже, этому вскоре может настать конец. Недавно в Казахстане задержаны более 50 активистов этой организации, а новый Закон "О противодействии экстремистской деятельности" может привести к полному запрету на деятельность "Хизб-ут-Тахрир".

Деятельность организации уже запрещена в Узбекистане, Кыргызстане и Таджикистане. В Казахстане же в последнее время "хизбутовцы" активизировали работу по распространению листовок, стремясь показать себя поборниками ненасильственных действий и врагами экстремизма.

Как правило, "хизбутовцы" не "трогают" в своих призывах казахстанские власти, а выражают недовольство, прежде всего, политикой США, а также Узбекистана и Китая.

Движение "Хизб-ут-Тахрир" (в переводе с арабского – "Партия освобождения") возникло в 50-х гг. на Ближнем Востоке, а в бывшей советской Центральной Азии действует с момента развала СССР.

"Хизб-ут-Тахрир" призывает к свержению действующих в Центральной Азии светских режимов и замене их единым панисламским халифатом, однако каждый раз подчеркивает, что это должно быть достигнуто мирными средствами.

В Узбекистане таким заявлениям не верят. За последние несколько лет в этой стране арестованы и осуждены тысячи активистов и сторонников "Хизб-ут-Тахрира", которые отвечают особо яростной критикой в адрес режима Ислама Каримова.

"Не думаю, что эта организация рассматривает Казахстан как цель своей деятельности, - сказал IWPR казахстанский политолог Санат Кушкумбаев. – Она направлена в основном против действующей власти в Узбекистане".

Тем не менее, активизация деятельности "Хизб-ут-Тахрира" вызывает растущее беспокойство казахстанских властей, которые тоже начинают принимать меры. Возможно, определенную роль в этом сыграло и давление со стороны Ташкента. По утверждению узбекистанских властей, "хизбутовцы" могли быть причастны к организации терактов и столкновений в Ташкенте прошлой весной, а также трех подрывов террористов-самоубийц в июле. По данным узбекистанской милиции, некоторые из террористов были гражданами Казахстана. Конкретных доказательств причастности "Хизб-ут-Тахрира" к этим событиям не существует.

Казахстан серьезно "взялся" за исламистов еще в прошлом году. Только в одной Южно-Казахстанской области (ЮКО), по данным областной прокуратуры, в 2004 году в отношении активистов "Хизб-ут-Тахрира" было возбуждено 39 уголовных дел, что в три раза превышает показатель 2003 года.

21 января у центральной городской мечети Алматы милиция задержала около 40 митингующих, требовавших освободить осужденного двумя днями ранее в Шымкенте на один год лишения свободы активиста "Хизб-ут-Тахрира" Вадима Берестова - этнического русского из города Кентау.

В ЮКО, благодаря близости к Узбекистану, отличающейся особо высокой активностью "Хизб-ут-Тахрира", 28 января сразу девять "хизбутовцев" были задержаны милицией в мечетях Шымкента и Кентау.

8 февраля пресс-служба ГУВД Алматы объявила о ликвидации типографии "Хизб-ут-Тахрира", располагавшейся в одной из городских квартир. Конфисковано более 12 тыс. листовок.

27-летний Серик примкнул к "Хизб-ут-Тахриру" летом 2003 года по окончании Шымкентского госуниверситета. "Почему милиция так ожесточилась против нас? – недоумевает он. – Ведь мы не несем ничего, кроме любви к Аллаху".

Казахстанские эксперты в большинстве своем не считают "Хизб-ут-Тахрир" серьезной угрозой национальной безопасности.

"Эта организация никогда не привлечет на свою сторону широкие массы, - считает эксперт Ассоциации социологов и политологов Казахстана Максут Сарсенов. - И она не является террористической – она легально действует в цивилизованной Европе".

Некоторые обозреватели считают, что лишь давление со стороны руководства Узбекистана заставляет Астану действовать решительнее. Узбекский лидер Ислам Каримов в этом году дважды призывал Казахстан ужесточить меры в отношении к "Хизб-ут-Тахриру".

"Он хотел бы, чтобы его жесткие акции в отношении исламистов сопровождались столь же жесткими акциями на территории нашей страны, - говорит ведущий аналитик центра коммуникативных технологий "Репутация" Николай Кузьмин. - В Узбекистане члены этой организации сидят за решеткой. У нас этого нет. Естественно, Каримову это не нравится".

"Хизб-ут-Тахрир" сознательно не регистрируется в органах юстиции, как того требует закон, однако шымкентский юрист, отказавшийся представиться, сообщил IWPR, что в законодательстве Казахстана существует положение, согласно которому религиозные объединения не обязаны регистрироваться в органах юстиции. При этом он признает: "Иногда отдельные законодательные акты противоречат друг другу".

Ранее в Казахстане активисты "Хизб-ут-Тахрира" обвинялись в проведении несанкционированных митингов, распространении листовок и разжигании межрелигиозной вражды.

Отныне жизнь "хизбутовцев" осложнится. По новому Закону "О противодействии экстремистской деятельности", само членство в этой организации может являться преступлением. 9 февраля законопроект был принят парламентом и в настоящее время ожидает подписи президента.

Но и до принятия нового закона "хизбутовцы" жаловались на чересчур жестокое к себе отношение. Они даже обратились за защитой к руководителю Духовного управления мусульман Казахстана (ДУМК) Абсаттару-кажы Дербисали. Однако муфтият поддерживает хорошие отношения с руководством страны, а к подозрительной "импортной" организации с неортодоксальной идеологией относится с недоверием.

"С начала 2004 г. по настоящее время более 100 мусульман Казахстана оказались за решеткой за пропаганду ислама. Около 20 невинных мусульман вынуждены сидеть в тюрьме… Наши братья должны быть на свободе", - говорится в обращении, в котором также содержится просьба к Верховному муфтию Казахстана взять "Хизб-ут-Тахрир" "под свое крыло".

Политолог Игорь Савин считает, что излишне жесткие действия в отношении "Хизб-ут-Тахрира" могут заставить эту организацию расколоться на два крыла. И если первое будет стремиться к легитимности (и обращение к муфтияту Казахстана – первый шаг на этом пути), то второе уйдет в глубокое подполье, и его миролюбивая политика сменится агрессией.

"Их обращение - попытка легализоваться в глазах мусульман Казахстана. Представители "Хизб-ут-Тахрир", похоже, стремятся изменить тактику политической борьбы, видя, что власть заняла по отношению к ним жесткую позицию".

Президент «отключился» на половине Послания

20.02.2005. Радио Азаттык (Свобода)

Бауржан Шаяхмет

Основным событием минувшей недели можно назвать ежегодное Послание президента Н.Назарбаева к народу Казахстана. Послание озвучено в новом парламенте.

Необычным было и то, что нынешнее Послание транслировали в прямом эфире сразу шесть телеканалов, в том числе спутниковый. Кроме того, Послание отличается от предыдущих временем, когда оно озвучено - до этого бюджетные и политические задачи перед правительством президент ставил весной.

Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев сообщил, что с 1 июля 2005 года нужно увеличить заработную плату работников бюджетной сферы: учителям, врачам, специалистам культуры, социального обеспечения в среднем на 32 процента. Кроме того, Назарбаев поручил правительству увеличить объем образовательных грантов на 50 процентов. Касаясь темы бизнеса, Назарбаев призвал регионы стать «экономически амбициозными». В то время когда президент Казахстана перешел к жилищным проблемам, в зале погас свет:

- ...Будем надеяться, что ... сейчас поправится в новом здании.

Свет в парламент Казахстана подали только через 40-50 минут. Трянсляция в прямом телеэфире прервалась, на экране появились дежурные зарисовки о новостройках Астаны. Как было разъяснено журналистам, произошло аварийное отключение электричества не только в новом здании парламента, но и во всем левобережном, новом районе новой столицы Казахстана. Президент Назарбаев, возобновляя свою речь после темноты, разрядил обстановку с присущим ему юмором:

- Думаю, сам Аллах дает нам знать, чтобы мы надолго запомнили идеи Послания. (Смех в зале).

После экономического анализа президент Назарбаев перешел к политическим тезисам. «Демократия – это цель, а не начало пути. Демократию надо выстрадать, ее не установить декретом», - сказал Назарбаев. По словам Назарбаева, суть этого подхода состоит в дальнейшей демократизации Казахстана в соответствии с принципами западной демократии. Президент страны возложил координацию по обсуждению общенациональной программы политических реформ на Национальную комиссию по вопросам демократии и гражданского общества. По словам политолога Борихана Нурмухамедова в интервью программе "Паровоз", после этой речи стало ясно, что Назарбаев еще не определился в конкретных методах политической модернизации страны:

- В части политического блока, по всей видимости, президент еще не определился и приглашает эти вопросы решать в рамках комиссии и таким образом берет тайм-аут, хочет продлить время политических реформ.

Борихан Нурмухамедов считает, что недосказанность говорит о некой политической силе:

- Что-то сдерживает президента, есть серьезные консервативные силы, которые не дают ему говорит однозначно о политической реформе. Хотя в парламенте нет ни одного оппозиционного представителя.

К концу послания президент Назарбаев предложил создать Союз центральноазиатских государств. По словам президента, договоры о вечной дружбе между Казахстаном, Узбекистаном и Кыргызстаном могут послужить базой для такого объединения. При этом не исключаются и другие страны региона:

- Я предлагаю создать Союз центральноазиатских государств. У нас общие экономические интересы, культурно-исторические корни, язык, религия, экологические проблемы, внешняя угроза. О таких предпосылках архитекторы Европейского Союза могли только мечтать. Нам надо перейти к тесной экономической интеграции, двигаться к общему рынку и общей валюте.

Политолог Сабит Жусупов уверен, что у этого предложения есть плюсы:

- Идея интересная. Исторические аналоги - это 50 миллионов населения, общие водные ресурсы, масса вещей, связанных с трудовой миграцией.

Однако есть и минусы, полагает политолог Сабит Жусупов:

- Разность в темпах реформирования, разные экономика, политика во всех этих странах, схожесть смены не династий, а режимов.

Некоторые политологи связывают нынешнее Послание с фактическим началом предвыборной пи-ар кампании предстоящих выборов президента Казахстана. Назарбаев намерен еще раз остаться во власти. Агентство Рейтерс подчеркивает, что казахский президент предостерег общество от бунтов и революций, что они ведут к большим потерям и социальным откатам. В Украине и Грузии, как известно, прошли массовые выступления протеста против фальсификаций выборов, которые стали "бескровными революциями" и привели к власти лидеров прозападного толка. Не забыл Назарбаев и об оппозиции: «нам надо научиться прислушиваться к мнению оппозиции». Однако в зале из представителей оппозиции присутствовала только Людмила Жуланова, одна из раскольников партии «Ак жол».

Назарбаеву стало тесно в Казахстане

25.02.2005. Независимая газета

Виктория Панфилова

Очередная интеграционная инициатива Астаны больше похожа на месседж, чем на реальный проект

Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев выдвигает идею создания «Союза центральноазиатских государств», куда приглашает Узбекистан и Киргизию. Это событие почти не обсуждается. Между тем новая интеграционная инициатива Назарбаева означает, что вслед за разногласиями с Украиной и Грузией и на фоне ухудшения отношений с Молдавией Россию ждет значительное снижение ее влияния в Центральной Азии.

Объединение должно происходить на основе «общих экономических интересов, культурно-исторических корней, языка, религии, экологических проблем и преодоления внешних угроз», говорится в обнародованной Назарбаевым программе будущего объединения. В перспективе предлагается «перейти к тесной экономической интеграции, двигаться к общему рынку и общей валюте», поскольку интеграция в Центральной Азии – «это путь к стабильности и прогрессу региона, его экономической и военно-политической независимости».

Хотя предполагается, что лидером очередного гипотетического союза будет Казахстан, в Бишкеке идею Назарбаева восприняли в целом благосклонно: Киргизии, где социально-экономическое и внутриполитическое положение последовательно осложняется, явно нужен внешний гарант обеспечения стабильности. Министр иностранных дел Киргизии Аскар Айтматов подтвердил «НГ», что Киргизия «всегда выступает активным сторонником интеграционных процессов в регионе. Мы, безусловно, считаем, что предложение Назарбаева должно быть поддержано Киргизией».

Ташкент, также претендующий на региональное лидерство, вначале устами МИДа заявил, что это «очередной декларативный призыв». Но уже через пару дней в телефонном разговоре, инициатором которого был Нурсултан Назарбаев, Ислам Каримов дезавуировал заявление своего МИДа и обсудил с коллегой вопросы регионального сотрудничества. Правда, как полагает профессор Высшей школы экономики Федор Шелов-Коведяев, «исторически сложилось так, что Ташкент всегда ревниво реагирует на инициативы Астаны».

Симптоматично, что на этот раз президент Назарбаев уже даже на словах не рассматривает Россию в числе возможных участников предлагаемого им объединения. На этот беспрецедентный (для обычной практики Назарбаева) факт, кстати, обратили внимание все без исключения аналитики и комментаторы. Общее мнение по этому поводу практически едино: по всей видимости, в Астане наконец-то уяснили, что период российского «донорства» окончательно завершился, а после смены власти на Украине и без того туманные перспективы ЕЭП, а также ЕврАзЭС и ОЦАС, стали еще более сомнительными и неопределенными. Вместе с тем, кажется, никто не удивлен, что в этой компании «на троих» нет Таджикистана и Туркмении.

По сути, очередная затея казахстанского лидера представляет собой еще одну попытку демонтажа Содружества путем его дальнейшей субрегионализации. Что, в общем, вполне естественно: за время, прошедшее после распада Союза, Назарбаеву удалось решить в рамках СНГ несколько весьма опасных и болезненных проблем, связанных в первую очередь с этнико-географической структурой Казахстана. Ныне, после переноса столицы из Алма-Аты в Астану, что помогло изменить демографический состав северных территорий (где в основном жили русские), а главное – после подписания с российским президентом договора о границе, опасность распада Казахстана ощутимо уменьшилась. Соответственно снизилась и потребность в дружбе с Москвой, полагает директор Центра стратегических исследований Андрей Пионтковский.

При этом очевидно, что демонстративное невключение России в новый проект президента Казахстана вызвано последними событиями на Украине. В Астане, видимо, полагают, что отныне с Москвой можно разговаривать совершенно иным, нежели прежде, тоном. И это понятно: на Востоке ценят силу. И не прощают любого проявления слабости. А «украинская эпопея» в представлении политиков с восточной ментальностью – явная демонстрация слабости.

Вообще создается впечатление, что инициатива Назарбаева не столько реальный интеграционный проект, сколько месседж в адрес Москвы. Ведь на самом деле в Астане не могут не понимать, что предложения казахстанского лидера не найдут понимания в Ташкенте, считает Федор Шелов-Коведяев.

Зато в перспективе к ним может проявить благосклонность Китай, и без того де-факто становящийся лидером ШОС, в рамках которого России все труднее конкурировать с китайской инвестиционной экспансией. Можно предположить, что, мягко вытесняя Москву из региональных процессов, Астана демонстрирует стремление занять место «старшего брата» и самой стать лидером. Ведь понятно, что в свете многочисленных общерегиональных угроз и проблем (этно-религиозный радикализм, наркотрафик, экологическая и сложная демографическая ситуация, вопросы внутриполитической стабильности для существующих режимов, которые явно напуганы «оранжевой революцией» на Украине) постсоветским государствам Центральной Азии еще очень долго будут нужны могущественные спонсоры и покровители в их продвижении к реальной самостоятельности. А поскольку в отличие от стран Южного Кавказа государствам Центральной Азии по понятным причинам сложно рассчитывать на реальное покровительство Европы, нынешний Китай по всем параметрам объективнее куда больше подходит для этой роли, нежели нынешняя Россия.

Казахские коты в сметане

18.02.2005. КУБ кз.

Розлана Таукина

После провала московских политтехнологов и падения спроса на их услуги Кыргызская республика стала искать специалистов в соседнем Казахстане

Юные выпускники школ, выбирая профессию, думают не столько о продолжении династий и общественной необходимости, сколько о престижности и будущем заработке выбранной профессии. Они еще не знают, что одной из очень высоко оплачиваемых занятий в наше время стала профессия политконсультантов, которые с помощью политических технологий продвигают во властные выборные органы отдельных политиков и даже целые партии. Профессия эта зарубежная, доморощенные появились только в этом сезоне.

Политтехнологов в нашу страну начали приглашать партии, имеющие финансовые ресурсы. Это команды, работавшие на президента и провластные партии. Оппозиционеры тоже решили попробовать московские технологии, но привлекли полупрофессионалов и, истратив фантастические суммы, так и не получили желаемого результата.

Самым высокооплачиваемым и маститым в России считался мэтр политических технологий, вальяжный президент центра эффективной политики Глеб Павловский. Именно ему приписывают победные президентские кампании Ельцина в 1996 году и Путина на оба срока, а также победу «Единства» в 1999 году в государственную думу России. С тех пор мэтр политтехнологий понял, что лучше всего работать с представителями, которые находятся у власти. Именно эти победы легко обеспечиваются административным ресурсом, прессой, силовой, организационной, коммуникационной поддержкой, неограниченными средствами на проведение выборной кампании и очень большими гонорарами. На такой базе легко сделать себе имя, лицо, репутацию и безопасные политические пристрастия.

Как известно, господин Павловский предложил услуги президенту нашей страны и членам его семьи. Поезда, билборды и концерты российских звезд в прошлом уже забыты населением, как и президентские выборы в конце девяностых. Но рекомендации Павловского на последних парламентских выборах еще в памяти у народа. Тогда по его предложению партия «Асар» заполонила телевизионный эфир своими пиар-акциями с малыми делами, красными майками на свадебных церемониях и молодежных тусовках по уборке территорий, когда всем миром «Асар» собирал деньги то на дом, то на подарки несчастной пропившейся семье, и практически отвратила публику от симпатий и поддержки.

Люди увидели, что партия представляет собой виртуальный политический фантом, суть которой рекламная показуха. А после серии советов Павловского, когда превалировала агрессивная реклама, доказывающая, что в стране нет лучше лидера и приемника президента, кроме лидера «Асара» Дариги Назарбаевой, отец мгновенно осадил свою дочь, публично указав ей место в углу. Провал избирательной кампании партии решили исправить и смягчить разорвав контракт с великим мистификатором России.

В ходе подготовки к украинским выборам Павловский работал в Киеве со штабом Виктора Януковича, но, как вынужден признать сам, оказался не готов к сценарию, разыгранному оппозицией после второго тура голосования. Его советы шантажировать украинцев национальным бунтом русского населения и нарушением целостности территории страны чуть не привели к гражданской войне, что также является практическим провалом его консультаций на Украине.

Теперь, когда несостоятельность московских политтехнологов увидели все в СНГ, спрос на их услуги резко упал. Соседняя Кыргызская республика стала искать специалистов в Казахстане. Это связано с тем, что просматривается очень большое сходство ситуации в Казахстане и Кыргызстане. На спрос мгновенно появились и предложения. Наблюдая за работой Павловского в бытность одного из фаворитов Дариги, политолог Ерлан Карин решил попробовать себя в новом качестве. Тем более, что за год он приобрел определенный опыт в претворении идей Павловского, знает просчеты и промахи московского мэтра, который считал, что может использовать российские копирки без учета менталитета страны.

Возможность дебютировать в качестве политтехнолога особенно удобна в чужой стране. В Кыргызстане Ерлан Карин со своим другом Досымом Сатпаевым успокаивает себя тем, что они освобождены от каких-то моральных обязательств. Это в своей стране можно быть приверженцами демократии, а в чужой стороне они работают за деньги, предлагая свои профессиональные услуги как наемные легионеры. Консультанты, которым все равно с кем работать, для них политический маркетинг как продажа товара, где, на их взгляд, кандидат несет сам ответственность за свое качество. Заодно обкатывают и апробируют новые технологии наравне с испытанными в Казахстане приемами. И заказчики готовы платить любые деньги за победу, поскольку имеют прямое отношение к президентской семье.

А мы удивляемся, увидев в Кыргызстане знакомые до боли лозунги, которые сводятся к мысли «Живи и помогай другим», конкретные малые дела и даже аргументы, которыми парирует семейный кандидат в парламент, слово в слово повторяются, будто Дарига Назарбаева надиктовала текст своей подруге на шпаргалку. Те же шары, столы, жертвоприношения и прочие трюки, когда отсутствие содержания заменяется пиаром. Раскручивается личность, за которой даже не просвечиваются программные цели ее партии, когда лозунг «имидж – ничто, жажда – все!» понимается совсем в другом - политическом ракурсе. И когда борьба персоналий в соседней стране приведет к парламенту, состоящему на треть из близких родственников действующего президента, нашим политтехнологам может дорого обойтись такая обкатка своих сил.

Хотя…, смотря какая цель стоит перед нашими дебютантами. Можно талантливо сделать капитал, поднять на себя спрос в глазах казахстанского президента, авось назначат своими технологами на президентские выборы. Тогда они будут как коты у сметаны! Да, политика всегда требует аналитического обслуживания, хотя в Казахстане она порой сводится к тому, насколько мы информированы в тайных позициях и расстановке сил. А можно получить скандальный имидж Хлестаковых, преуспевающих в рекламе. Можно гордиться и отвечать за качество своей работы, а можно списать все промахи на ситуацию.

В любом случае, сегодня в Кыргызстане экзаменуются, уточняются новые политические технологии, которые далее могут дважды использоваться на президентских выборах в Казахстане и Кыргызии в этом 2005 году. Возможность бороться за умы и души избирателей путем манипуляций и давлений на общественное мнение и сознание является интригой и иллюзией в купе с фальсификацией выборов при подсчете голосов. Неприятно, что социальные и политические технологии, виртуальные фантомы заменяют честные прозрачные выборы и никто не желает нести моральную и социальную ответственность за такое состояние дел ни в чужой, ни в нашей стране.