С 28 октября в Казахстане вводятся таможенные пошлины на экспорт нефтепродуктов. Правительство республики, согласно официальному комментарию к постановлению, планирует таким образом обеспечить внутренний рынок нефтепродуктами, стабилизировать ситуацию с ценами на внутреннем рынке ГСМ и увеличить доходную часть республиканского бюджета.

По версии официальной Астаны, данное решение относится к ряду и других мер, таких, как продление запрета на вывоз дизтоплива, предпринятых правительством республики для стабилизации ценовой ситуации на рынке ГСМ, где за последние недели цена на бензин взлетела с 92 до 200 тенге (1 долл. равен 134,2 тенге). Однако у большинства экспертов и представителей нефтегазового сектора иное мнение.

«Правительственных мер, принимаемых сейчас в целях сдерживания роста цен на нефтепродукты на внутреннем рынке, достаточно лишь на краткосрочную перспективу. У правительства есть два основных рычага – рыночный и административный. Рыночный – оптимален, но требует серьезной и долгой работы (необходимо изменение структуры налогообложения и т.п.). В преддверии президентских выборов времени ждать нет. Пока же используется привычный административный ресурс, что не является верным выходом», – убежден известный казахстанский эксперт, главный редактор международного журнала «Мир Евразии» Эдуард Полетаев.

Об административном ресурсе говорят и представители нефтяного рынка республики. Однако, по их мнению, причина не в резком росте цен на ГСМ, который объясняется повышением цены на нефть на мировых рынках. Основная причина – власти Казахстана хотят усилить свое влияние на нефтяной сектор страны. «Последние два года в Казахстане наметилась четкая тенденция: изменения законодательства, введение запретов и так далее. По сути, каждым своим решением правительство дает инвесторам понять, что правила игры определяют именно они, а не рынок», – сказал на условиях анонимности «НГ» представитель иностранной компании, работающей в нефтегазовом секторе Казахстана.

Отсчет событий собеседник «НГ» ведет с 2004 года. С января 2004 года в Казахстане введен налог на ренту при экспорте нефти, что соответственно увеличило налоговую нагрузку на нефтяников. Базой исчисления этого налога является стоимость экспортируемой нефти, исходя из фактически реализуемого на экспорт объема сырья и его рыночной цены за вычетом расходов по реализации и качественных характеристик нефти. Ставка налога устанавливается по скользящей шкале – от 1% при цене 19 долл. за баррель до 33% при цене 40 долл. и выше.

Тогда же, в 2004 году, британская компания BG заявила о намерении продать свою долю (16,67%) в проекте Кашаган. Британцы настаивали на преимущественном праве приобретения акций участниками проекта (итальянской Eni, британо-голландской Royal Dutch/Shell, французской Total, американским Exxon Mobil и ConocoPhillips, а также японской Inpex), однако правительство Казахстана само изъявило желание приобрести этот пакет. Были молниеносно разработаны, а парламентом – приняты поправки в Закон «О недропользовании», согласно которым правительство получало приоритетное право выкупа отчуждаемых долей в нефтяных месторождениях. Пакет поправок получил в кулуарах название «право первой ночи», но, несмотря на шуточные прозвища, свою функцию он выполнил: правительством в итоге приобретена доля BG в проекте Кашаган.

Очередной скандал и очередные поправки в законодательство о недропользовании случились в августе 2005 года, когда канадская компания PetroKazakhstan сообщила о своем намерении продать все находящиеся в обращении свои обыкновенные акции CNPC International Ltd. (дочерней компаний китайской CNPC). Общая сумма сделки была оценена в 4,18 млрд. долларов. Это сообщение вызвало эффект разорвавшейся бомбы, поскольку PetroKazakhstan разрабатывает Кумкольскую группу месторождений на юге Казахстана и владеет Шимкентским нефтеперерабатывающим заводом (один из трех НПЗ республики). Ну а тот факт, что информация появилась накануне президентских выборов, только добавил ей политизированности. Практически все политические партии, мало-мальски значимые общественные объединения, политики-одиночки и депутаты парламента – все сочли своим долгом сделать соответствующее «политическое заявление» и раскритиковать правительство за бездействие. Между тем правительство оказалось просто поставлено перед фактом: продажа проводилась не в Казахстане, и пресловутое «право первой ночи» не имело силы.

Выход из сложившейся ситуации казахстанский кабмин «нашел» традиционный: в срочном порядке был разработан очередной пакет поправок в законодательство по недропользованию. Эти изменения фактически наделяют правительство страны правом блокировать передачу третьим лицам прав недропользования на казахстанских месторождениях и долей участия в организациях, которые прямо или косвенно обладают этими правами. Согласно законодательным новшествам, государство получает приоритетное право на приобретение отчуждаемого права недропользования или доли участия не только в юридическом лице, непосредственно обладающем такими правами, но и «в юридическом лице, которое имеет возможность прямо и (или) косвенно определять решения и (или) оказывать влияние на принимаемые недропользователем решения». Этот закон уже подписан президентом страны и вступил в силу.

Будет ли официальная реакция иностранных инвесторов на такие действия правительства, пока неизвестно. Но в кулуарах специалисты заявляют, что подобные меры вряд ли принесут властям страны реальную возможность полного контроля над нефтегазовым сектором и, конечно, не добавят авторитета в международных кругах. «Есть рынок, и его правила надо учитывать, а не давить на компании административным ресурсом», – говорят они.

[Версия для печати]