Политический аспект проблемы расширения Каспийского Трубопроводного Консорциума

10.04.2006. Кремль орг

Наталья Харитонова

Вопрос о расширении системы Каспийского Трубопроводного Консорциума (КТК) остается одним из самых актуальных. Это подтвердил и ход обсуждения вопроса на недавней встрече президентов Казахстана и России 4-5 апреля. Если с экономической точки зрения здесь все более или менее ясно, то политический аспект проблемы по-прежнему остается предметом дискуссии не только в экспертном сообществе, но и в рамках переговорного процесса по КТК.

Напомним, акционеры консорциума, основываясь на прогнозных данных по добыче и поставкам нефти, в октябре 2004 года согласились с необходимостью расширения мощности КТК до 67 миллионов тонн (1,35 миллиона баррелей в сутки) ежегодно к 2008 году и начали обсуждение конкретных условий. Российская сторона, указывая на нерентабельность проекта для себя, выдвинула ряд условий. Переговоры по расширению КТК прошли несколько раундов, в ходе которых почти все условия российской стороны были выполнены.

Однако в мае 2005 года на переговорах в Москве договоренность о расширении не была достигнута. В ряде изданий этот факт объяснялся тем, что стороны не могут прийти к единому решению "из-за разногласий в походах к управлению консорциумом". В Минпромэнерго РФ этот факт прокомментировали следующим образом: "смысл переговоров сводится к установлению справедливости, чтобы правительства России и Казахстана участвовали в повседневном управлении КТК в соответствии с их долей". Действительно, утверждение новой структуры КТК было одним из требований российского правительства для согласования проекта расширения системы КТК. При этом РФ требовала либо пропорционального распределения прикомандированных руководителей КТК согласно долевому участию, либо создания совета директоров.

Между тем, акционеры КТК на собрании 22-23 марта этого года единогласно проголосовали за утверждение новой организационной структуры руководства консорциумом. Новая структура предусматривает избрание на пост генерального директора консорциума представителя страны-акционера и вступает в силу с 1 мая 2006 года. Она отражает долевое участие акционеров, где 50% предусмотренных должностей отдаются кандидатам от членов-основателей (Россия, Казахстан и Султанат Оман), а 50% - добывающим компаниям (Сhevron Caspian Pipeline Concortium Co, LUKARCO B.V., Mobil Caspian Pipeline Company, Rosneft-Shell Caspian Ventures Ltd., BG Overseas Holdings Ltd., Agip International (N.A.) N.V., Kazakhstan Pipeline Ventures LLC и Oryx Caspian Pipeline LLC). Таким образом, на следующие четыре года на должность генерального директора будет назначен представитель России как члена-основателя, а на должность первого заместителя генерального директора, соответственно, - представитель добывающей компании. Судя по всему, сейчас акционерам КТК необходимо предложить кандидатуры на эти посты, их отбор должен завершиться к концу апреля. Это обстоятельство, как выяснилось, и стало решающим в вопросе о расширении системы КТК.

Таким образом, на данный момент проект расширения КТК фактически готов к реализации, основные вопросы согласованы со всеми участниками консорциума.

Практически решен вопрос "главенства России в КТК", т.е. вопрос об управлении консорциумом. Однако нерешенным остается и вопрос по тарификации: российская сторона и западные компании-участники по-прежнему не согласовали сроки начала и окончания действия специальных тарифов. Тариф КТК ежегодно индексируется, предполагается, что в июне 2006 года из-за инфляции он автоматически увеличится с $28,33 примерно до $29,9 за тонну. Все акционеры КТК согласовали увеличение тарифа дополнительно на $2,5 за тонну при условии одобрения проекта расширения системы КТК. Фактически, это означает повышение тарифа до $32,4 за тонну.

Эксперты за требованием российской стороны повысить тарифы на прокачку нефти увидели нечто большее, чем просто желание увеличить свои доходы. Речь идет о стремлении России как основного акционера (24%) к созданию механизма изменения тарифов - ежегодное начисление процентов на активы акционеров КТК. Для того чтобы обеспечить рентабельность доли, которая в данном случае должна считаться инвестицией, необходимо значительно увеличить тариф (эксперты называют цифру в $40). Западных же акционеров, вошедших в консорциум с негосударственными средствами, такая тарифная политика, естественно, не устраивает. Фактически, указывают специалисты, если российское требование будет принято, это будет означать полный пересмотр финансового механизма КТК и условий создания консорциума.

Понятно, что экономические вопросы в данном случае напрямую увязаны с политическими. Примечательно, что в российских госорганах политический аспект функционирования КТК поднимался не раз. К примеру, в 2001 году вопрос о КТК обсуждался в Государственной Думе в следующем контексте: из двух правительственных соглашений с КТК от 1993 и от 1997 году, изменившее состав долей участников консорциума, ратифицировано законодательным органом было только соглашение 1993 года. Законодателей также смутил тот факт, что акции, принадлежащие РФ, переданы в доверительное управление нефтяным компаниям, и непонятно, какую же долю средств от транзита нефти получит Россия. К тому же, с точки зрения некоторых парламентариев, КТК - частная компания, и в отношении ее не действует система ограничений, принятая, к примеру, для "Транснефти", поэтому "возникают опасения, что огромные потоки нефти и денег за транзит будут уходить в частные руки". Однако, как известно, КТК состоит из частных компаний, и соглашение 1997 года подпадает под действие Международного частного права.

Еще ранее в печати широко обсуждалась тема КТК в контексте проблем на Северном Кавказе. Акцент делался на остром соперничестве различных финансово-промышленных и политических группировок за приоритет в реализации своих проектов освоения и транспортировки каспийской нефти по проекту КТК через территорию России. Противодействие строительству и функционированию КТК как цель отстранения России от участия в схемах доставки нефти в Западную Европу и на Ближний Восток и, как следствие, постановки России в условия экономической и политической изоляции сваливалось, прежде всего, на Соединенные Штаты. Реализаторами этих задач рассматривались новые лидеры бывших союзных республик и главы местных администраций, а также различного рода экологические движения, финансируемые Западом. Примечательно, что в зарубежной прессе и в местных СМИ в 1997-1998 годах действительно широко освещалась проблема противодействия развертыванию системы КТК на российской территории со стороны, в частности, администрации Краснодарского края.

Как бы то ни было, реализация проекта КТК существенно добавило политических проблем России. Для начала пуск КТК поколебал позиции "Транснефти" как монополиста и поставил перед отечественными нефтяными компаниями вопрос о необходимости учета новых реалий на рынке, в том числе наличия банка качества нефти. В рамках внутриаппаратных игр появились проблемы со сторонниками Баку-Тбилиси-Джейхан. Во внешнеполитической составляющей живо обрисовалась угроза Турции перекрыть проливы под предлогом обеспечения собственной экологической безопасности.

Последние два момента можно в принципе свести к одному: прямые сторонники проекта Баку-Тбилиси-Джейхан пытались заморозить проект КТК. Согласно сообщениям в СМИ, в феврале 2001 года вице-президент ГНКАР Ильхам Алиев заявил о том, что проект Баку-Тбилиси-Джейхан является приоритетным для Азербайджана, и что "развитие нефтяных проектов на Каспии без него невозможно". Чуть позже турецкая стороны в лице министра по морским делам Рамазан Мирза-оглу на официальном уровне поставила в известность российскую, что в связи с началом закачки нефти в систему КТК Турция может ограничить движение танкеров с тенгизской нефтью через Босфор и Дарданеллы. Причиной якобы является необходимость обеспечения экологической безопасности.

В этой связи напомним, что Черноморские проливы - это не новая проблема, на что постоянно указывают аналитики. Турция в 1994 году в одностороннем порядке ввела ограничения на проход через проливы кораблей длиной свыше 200 метров (большинство таких судов в этом регионе - это либо военные корабли, либо нефтеналивные танкеры с российской нефтью). Однако, и это известно всем специалистам по международному праву, международные бессрочные конвенции о свободе торгового судоходства (1925г., 1936г.) предписывают вводить ограничения этого режима только с согласия всех стран, подписавших данную конвенцию. Вместе с тем, недавние заявления турецкой стороны об ограничении прохода танкеров, скорее связаны с лоббированием транскаспийского нефтепровода, выводящего среднеазиатскую нефть в обход российской территории, а не только со стремлением ограничить экспорт российской нефти столь нехитрым техническим способом.

Итак, Россия была готова одобрить решение по расширению трубопровода в случае повышения тарифов на прокачку нефти. Однако еще одним своим условием, как известно, Россия обозначила в феврале 2006 года непременное присоединение системы КТК к проекту Бурнгас-Александропулис. Эта позиция оказалась неприемлемой для КТК: глава консорциума подтвердил, что руководство КТК не ведет переговоры об использовании КТК для заполнения трубы Бургас-Александропулис, при этом подчеркнув, что "зона ответственности КТК - транспортировка нефти из Казахстана к терминалу на Черном море".

Позиция другого крупного акционера - Казахстана (19%) также ясна. Для Казахстана положительное решение о расширении КТК является жизненно необходимым, особенно если учесть, что нефть является для Казахстана основным экспортным товаром в условиях отсутствия его прямого выхода на основные рынки потребления. Именно поэтому проблема КТК приобретает и для Казахстана политическую окраску. Вопрос о расширении КТК, равно как и системы Атырау-Самара - основных нефтяных магистралей - казахстанская сторона рассматривает как приоритетные в развитии нефтеэкспорта. Необходимость решения этих вопросов в текущем году подтвердил нынешний министр энергетики Б. Измухамбетов. Казахстанская сторона всячески подчеркивает необходимость развития инфраструктуры в каспийском регионе, связанную, прежде всего, с освоением казахстанского сектора Каспийского моря (КСКМ), якобы недостатки в этой области обуславливают отсутствие высокого уровня нефтедобычи в регионе. Вероятно, такая постановка вопроса и стала серьезным средством давления на российскую сторону в вопросе как можно более быстрого решения по расширению КТК.

Позиция России в вопросе тарифов, как уже указывалось, также смущает казахстанскую сторону. На это указывал еще бывший министр энергетики Казахстана В.Школьник: "Казахстан в целом не заинтересован в этом, поскольку, с одной стороны, как акционеру КТК с 19% акций нам это выгодно, а другой - как акционеру "Тенгизшевройла", где у нас 20% акций, невыгодно: Мы одновременно и грузоотправитель, и транспортировщик". Здесь же министр подчеркнул, что и вопрос о возможности расширения нефтепровода Атырау - Самара косвенно зависит от решения вопроса о расширении КТК.

Фактически, требования России поддерживает только Султанат Оман (7%). Однако остальным экспортерам в таком случае станет выгоднее экспортировать сырье по китайскому маршруту и системе Баку-Тбилиси-Джейхан. Казахстану в таких условиях приходится маневрировать между требованиями российской стороны, которая в принципе во многом является его конкурентом, позицией консорциума, получающего огромную прибыль от его сырья, и необходимостью решать свои задачи в рамках проекта.

Во время встречи президентов Путина и Назарбаева 4 апреля в Москве наконец была достигнута договоренность о расширении системы КТК до 67 млн.тонн в год. "Мы выработали единую государственную позицию по этому вопросу, и я думаю, что все частные инвесторы КТК с этим согласятся... Это означает, что на практике КТК может быть расширен до 67 млн тонн.. в ближайшие семь-восемь лет увеличение добычи нефти в Казахстане обеспечено транспортными возможностями," - заявил Н. Назарбаев после встречи. Уже 5 апреля представитель "КазМунайГаза" заявил, что окончание строительства второй очереди КТК возможно уже через год-два.

Таким образом, важнейший этап переговорного процесса по расширению системы КТК был преодолен. И решающую роль, по сей видимости, здесь сыграло именно утверждение новой организационной структуры консорциума, в соответствии с которой ближайшие 4 года руководство КТК будет осуществляться представителем РФ. Это немаловажный факт, учитывая который, российская сторона решила, видимо, на время отложить свои "предложения" по присоединению системы КТК к проекту Бургас-Александропулис. С другой стороны, вряд ли есть смысл утверждать, что акционеры-представители других стран просто "выменяли" у России разрешение на расширение в обмен на возможность "порулить". Ведь принципиальное решение по модернизации системы КТК еще не означает беспрепятственную реализацию проекта, особенно если учесть существующие планы, в соответствии с которыми расширение будет осуществляться на средства консорциума, руководить которым будет сторона, столь долго сопротивлявшаяся реализации указанного проекта.

Примечательно, что некоторые эксперты видят в позиции России по отношению к консорциуму желание поставить КТК под свой полный контроль. В таком случае западные компании направят свое сырье с казахстанских месторождений в обход российской территории, что само по себе чревато финансовыми потерями для России. Точно также американское лобби будет препятствовать продвижению трансбалканского проекта. Далее, согласно этой схеме, если Россия устанавливает контроль над КТК, западные компании, чтобы избежать убытков, будут вынуждены оказывать давление на Турцию с целью смягчения режима прохода танкеров с сырьем КТК через Босфор и Дарданеллы. При такой схеме привлекательность обходных маршрутов снижается, и Россия фактически становится монополистом.

Однако такой подход в действительности сильно упрощает ситуацию. Любая из стран-экспортеров, равно как транспортирующие компании, стремятся использовать все возможные пути транспортировки, стараясь их максимально наполнять. В данном случае западные компании-транспортеры, особенно если они одновременно являются и нефтедобывающими, точно также диверсифицирует свои маршруты, зачастую составляя друг другу конкуренцию. Общим модератором может считаться лишь государство, однако лишь на довольно высоком уровне. И именно такая схема, практикуемая, прежде всего, американскими компаниями и ТНК, является на данный момент наиболее эффективной.

Что касается КТК, здесь действительно на первый план выступает именно политический аспект проблемы. И экономическая составляющая при этом отходит на второй план, становясь лишь объектом манипулирования в переговорном процессе. На каких условиях будет реализовываться проект расширения КТК, и какие последствия оно будет иметь для стран-участниц проекта и их контрагентов покажет уже ближайшее время.