КАЗАХСТАН

Коллективный кандидат

14.09.2006. Литер (Казахстан)

Досым Сатпаев (Алма-Ата)

Казахстан поставил ОБСЕ в сложное положение

По мере приближения сроков рассмотрения кандидатуры Казахстана на пост председателя ОБСЕ в 2009 году явно выделяются два лагеря: противников и сторонников этой идеи. К первым, судя по заявлениям вице-министра иностранных дел Казахстана Рахата Алиева, относятся Великобритания и США, а ко вторым – большинство стран СНГ. Между ними стоит молчаливое большинство наблюдателей из числа других членов этой международной организации, которые, подобно зрителям на соревнованиях по пинг-понгу, смотрят на мяч аргументов и контраргументов, который летит из одной стороны в другую.

Свой удар Лондон и Вашингтон уже нанесли, озвучив сомнения по поводу целесообразности появления Казахстана на этом посту по политическим мотивам. В ответ постоянный представитель России при ОБСЕ Алексей Бородавкин, выступая на заседании Постоянного совета ОБСЕ в Вене, официально заявил, что страны СНГ считают Казахстан своим коллективным кандидатом на пост председателя. При этом он напомнил, что на саммите в Казани в августе 2005 года главы государств, входящих в СНГ, решили официально поддержать эту инициативу Астаны. Уникальный случай, когда члены СНГ практически единогласно кого-то поддержали. Кстати, в этом вопросе Казахстан нашел поддержку как у одиозной, в глазах Запада, Беларуси, так и у западного любимчика в лице того же Михаила Саакашвили. Вот что делает чудодейственная сила казахстанских инвестиций в грузинскую экономику. Астана четко осознает, что, заняв пост председателя ОБСЕ в 2009 году, Казахстан может повысить свой международный статус и заявить о себе как о крупном региональном игроке, с которым следует считаться. Но это – палка о двух концах. Ведь пост председателя этой международной организации дает не только почет и уважение, но и накладывает определенные серьезные обязательства на страну. И если эти обязательства не выполняются, то не избежать международного скандала и позора.

В то же время значительный интерес представляют доводы сторонников и противников казахстанской инициативы, которые в очередной раз демонстрируют абсолютно разное представление о том, какую задачу, с их точки зрения, должен выполнять Казахстан на этом посту. США и Великобритания вполне традиционно считают, что республика еще не доросла до председательствования в ОБСЕ по причине недостатка демократических свобод. Другие европейские государства предполагают, что нет смысла загонять постсоветские страны на периферию политической жизни, наклеивая на них ярлыки "недемократических". Лучше дать им шанс продемонстрировать собственную готовность к политическим реформам. В какой-то степени такого же мнения придерживается и постоянный представитель Кыргызстана при ОБСЕ Рина Приживойт, которая считает, что избрание Казахстана на пост действующего председателя ОБСЕ явилось бы мощным стимулом для ускорения демократического развития не только самого Казахстана, но и других государств Центральной Азии.

Что касается других лоббистов Казахстана из числа членов СНГ, то, по их мнению, ОБСЕ давно нужна свежая кровь, которая должна придать этой организации большую динамику в отношениях в первую очередь с постсоветскими государствами. То есть оказание доверия Астане продемонстрировало бы равноправный, партнерский характер отношений между государствами – участниками ОБСЕ.

По сути, поддержка Казахстана – это продолжение трений с ОБСЕ, но уже другими средствами. От жестких обвинений в адрес этой организации, которые особенно остро звучали в период парламентских и президентских выборов в разных постсоветских странах, последние решили перейти к другим методам, запустив в ОБСЕ своеобразного троянского коня. Ведь сам факт присутствия Казахстана на посту председателя уже будет означать победу той же теории "суверенной демократии", которая идеологически была оформлена в России и, без всякого сомнения, найдет поддержку в других странах СНГ. Для большинства постсоветских элит это довольно удобная идеологическая конструкция, делающая акцент на особенности политического развития их государств, которое, по их мнению, рано или поздно вроде бы должно привести к демократическому будущему. Хотя в начале 90-х годов был популярен другой термин – "управляемая демократия", которую, кстати, активно использовали и в Казахстане. Но, судя по всему, многим стало понятно, что этот термин так же абсурден, как и понятие "авторитарная демократия", что заставило придумать нечто более совершенное.

Скорее всего, все это хорошо осознают в США и Великобритании, где с тревогой наблюдают за появлением в СНГ некоего ядра государств, которые стали не только активно согласовывать свои действия в борьбе с чрезмерным вмешательством Запада в их внутриполитические процессы, но и идеологически обосновывать эту борьбу. И первой мишенью в этой борьбе они избрали именно ОБСЕ. Тот факт, что данные государства дружно поддерживают Казахстан, является дополнительным тому подтверждением. К тому же практически все они входят в ЕврАзЭС и ШОС. Хотя, с другой стороны, количество этих стран не переходит в качество их политического веса в глазах международного сообщества. И еще неизвестно, плюсом или минусом для Казахстана является поддержка со стороны тех же Беларуси или России, которые во многих странах, особенно в восточноевропейских, воспринимаются довольно неоднозначно.

Но у самого Казахстана есть не- сколько собственных фишек в обоснование своих претензий на пост председателя ОБСЕ. Во-первых, по мнению руководства страны, казахстанский опыт поддержания межнационального и межконфессионального согласия может представлять интерес для ОБСЕ. Во-вторых, Казахстан является гарантом региональной безопасности и проводит политику инвестиций в стабильность Центральной Азии. В-третьих, республика способна играть роль моста между Западом и Востоком. В подтверждение этого Казахстан готов продемонстрировать свою копилку различных инициатив по созданию диалоговых площадок на разные темы: будь то СВМДА или же Съезд лидеров мировых и традиционных религий. Другой вопрос – насколько убедительно все это будет выглядеть в глазах тех европейских государств, которые привыкли оглядываться на Вашингтон.

Получается, что ОБСЕ оказалась в довольно сложном положении. Отказ Казахстану может окончательно подорвать позиции этой организации в большинстве стран СНГ. Поддержка же республики способна ударить по ее имиджу в глазах некоторых западных государств, которые и так критикуют ОБСЕ за мягкотелость в отстаивании демократических принципов. Но, с другой стороны, этот шаг будет говорить о том, что данная организация действительно открыта для сотрудничества с постсоветскими странами. Более того, даже дает им возможность определить стратегию развития. Все это говорит о том, что предстоящее голосование по Казахстану будет серьезным экзаменом как для нас, так и для этой международной структуры.

Не все зависит от президента

15.09.2006. Республика (Казахстан)

Мухамеджан Адилов

«Великие князья» и «бояре» из близкого окружения способны отстаивать свои интересы даже перед «царем»

Не только чиновная Астана, все государственные служащие страны замерли в ожидании перемен. То, о чем шептались в кабинетах и коридорах с начала этого года, становится реальностью – на открытии осенней сессии парламента Нурсултан НАЗАРБАЕВ озвучил свои планы по модернизации и совершенствованию госаппарата.

Сокращение числа чиновников на 30% означает, что под гильотину увольнений попадет каждый третий. В то же время обещание, что экономия пойдет на увеличение зарплат уцелевшим, утешение слабое: перестройку-то еще надо пережить. Не меньше сегодня нервничают и те, кто занимает политические должности, – перечень их также подлежит усекновению, следовательно, сохранить хорошее кресло будет еще труднее.

Кто чиновника ужинает, тот им и вертит

Но если стратегическая и политическая ценность мер, озвученных президентом на совместном заседании Мажилиса и Сената, сомнительна, то их морально-мобилизующее воздействие на государственных служащих несомненно. Это все равно, что насильно напоить тонизирующим напитком всех чиновников.

А поскольку никак не завершится кампания по борьбе с коррупцией, в ходе которой многие ведомства несут неожиданные и при прочих условиях невозможные кадровые потери, то в совокупности все это заставляет государственный аппарат мобилизоваться и демонстрировать свою полезность, эффективность и результативность. Чего, видимо, и добивается Нурсултан Абишевич.

Поскольку «аппаратное землетрясение» носит искусственный характер и осуществляется сверху, все ждут перестановок в высшем эшелоне власти – в частности, кто станет или останется спикером Сената, премьер-министром и руководителем президентской администрации. В зависимости от того, как разместятся «звезды» на политическом небосклоне, лягут карты карьеры и судьбы более мелким чиновникам.

Спекуляций на тему перестановок по стране ходит великое множество. Все знают точно, кого и куда назначат, вот только никто не может поручиться, что сбудется его версия. Лично же мне представляется, что никто, включая Нурсултана Назарбаева – главного архитектора и прораба перестройки государственной машины, точно не знает новой расстановки людей.

Только наивные люди, далекие от политики, не знакомые с расстановкой сил в верхушке страны, историей и принципами функционирования государственного аппарата, представляют Нурсултана Абишевича всемогущим и способным на любое волюнтаристское решение человеком.

Да, такое было в первые годы независимости, когда элитные группировки только складывались, были слабы материально и кадрово, не имели большого опыта междуусобной борьбы. Теперь все изменилось. «Великие князья» и «бояре» из окружения Нурсултана Абишевича сильно окрепли, нарастили всевозможные мускулы и способны отстаивать свои интересы даже перед «царем».

Но самое главное – изменился государственный аппарат. Многие годы работы в условиях ущемления карьерных чиновников в угоду политическим назначенцам привели к тому, что государственников среди госслужащих осталось совсем немного, зато их сменили в большом количестве люди, готовые примкнуть к любой группировке, которая их подберет и за это отплатит.

Другими словами, чиновники, призванные реализовывать и обслуживать функции государственного управления, превратились в ландскнехтов – наемных солдат, готовых своевременно переметнуться на сторону более сильного и преследующие в первую очередь свои личные интересы, затем интересы группы и только потом всех остальных, включая главу государства.

Одних сократят – придут другие

Думаю, своим великолепным политическим «нюхом» Нурсултан Назарбаев учуял, что потерял контроль над госаппаратом, который перешел к «великим князьям» и «боярам», и для восстановления статус-кво решил осуществить программу модернизации и совершенствования государственной службы. Если это так, то становится понятной логика его действий. А то, что нам представляется малоценным с общегосударственной и общенациональной точки зрения, оказывается принципиальным, жизненно важным для отдельно взятого «царя».

Кстати, схема возвращения госаппарата под контроль очень любопытна. Нурсултан Абишевич начал эту работу с национальных компаний. В 2005-2006 годах туда первыми вице-президентами было отправлено множество людей, на первый взгляд не имевших никакого опыта работы по профилю возглавляемых ими акционерных обществ, зато обладающих большим опытом работы на высоких государственных постах, лично преданных главе государства и не аффилированных с «великими князьями» и «боярами», контролировавшими эти структуры.

Затем настало время правительства. Двуглавое правительство – когда премьер-министру помогает единственный заместитель, равный и, возможно, даже превосходящий его по важности исполняемых функций и возможности влиять на первое лицо государства, – видимо, не временное решение, а постоянная схема. И она может быть широко распространена вниз.

Назарбаев уже объявил об этом. Ибо кто такие статс-секретари министерств, как не воспроизведение Карима Масимова только с другим статусом, задачами и правами? Назначаются они, как и он, по предложению Администрации президента, слабо подчиняются своим непосредственным начальникам и имеют куда большее, нежели они, влияние на аппарат.

Ирония заключается в том, что, сокращая возможности своего окружения влиять на чиновников, Нурсултан Абишевич сильно увеличивает возможности того человека, который возглавляет его аппарат. Думаю, что такой опытный политик, как первый президент, это прекрасно понимает. Поэтому в Администрации президента наверняка будут заместители, равные руководителю.

Таким образом, количество ключевых должностей увеличится почти вдвое – премьер-министр, его единственный заместитель, руководитель Администрации президента, его первый заместитель, курирующий кадры, включая статс-секретарей, и спикеры Сената и Мажилиса. Именно это обстоятельство, по моему мнению, не учитывают многие прогнозисты и предсказатели кадровых рокировок.

Что на чашах весов?

Нет смысла обсуждать возможных претендентов на ту или иную должность. До последнего момента, а им является даже не подписание указа президента о назначении, а его опубликование, глава государства находится под прессингом окружения, которое проталкивает своих людей и блокирует кандидатов конкурентов.

Задача Назарбаева – скомпоновать руководство важнейших центров власти таким образом, чтобы последние, во-первых, были работоспособны, во-вторых, принципиальные и важнейшие решения выносили на рассмотрение главы государства, в-третьих, не конфликтовали друг с другом сверх меры, в-четвертых, информировали о действиях друг друга.

Задача это не просто сложная, а практически не имеющая решения. Поэтому компромисс, достигнутый на момент подписания указов о назначениях, нарушается буквально на следующий день. В результате приходится небольшими кадровыми перестановками постоянно поддерживать статус-кво между «великими князьями» и «боярами». Как мудро заметил сам Нурсултан Абишевич по этому поводу, каждым своим решением он получает одного сторонника и кучу недовольных.

Кадровые решения президента должны учесть нынешний баланс сил, который сильно качнулся в сторону Тимура КУЛИБАЕВА и его старого соратника Карима Масимова, а также в сторону Адильбека ДЖАКСЫБЕКОВА.

Если, к примеру, нынешний руководитель Администрации президента станет премьер-министром, а Масимов сохранит пост вице-премьера, значит, Назарбаев решил ограничить усиление группы среднего зятя. Если же Масимов возглавит правительство, а Джаксыбеков останется во главе Администрации президента, это будет, возможно, означать, что «нефтяного принца» допускают на ближайшие подступы к власти.

То есть баланс власти можно представить в виде весов с несколькими чашами, связанными между собой скрытой системой рычагов с переменными значениями передачи усилий, на которые Назарбаев то ставит, то снимает политические фигуры с различной массой и ускорением в надежде добиться в итоге нулевого значения.

Впереди новый цикл

Предстоящие перестановки продемонстрируют нам баланс сил после завершения политического кризиса, начавшегося осенью 2001 года созданием ДВК и закончившегося президентскими выборами 2005 года и смертью Алтынбека Сарсенбаева.

И уже сейчас можно сказать его результат: две группы, доминировавшие до 2001 года, – Рахата АЛИЕВА – Дариги НАЗАРБАЕВОЙ и Нуртая АБЫКАЕВА – потерпели крупное поражение и теперь отброшены от эпицентра власти. Их место заняли группы Тимура Кулибаева – Карима Масимова и Адильбека Джаксыбекова.

Происходящие процессы закономерны и отражают ход эволюции и развития элитных группировок, смены поколений во власти. Впереди нас ждет новый политический цикл, особенность которого заключается в том, что президентские полномочия Нурсултана Назарбаева истекают, как, впрочем, и его время.

То есть на повестку дня неумолимо встает вопрос о преемнике. С этой точки зрения идея Рахата Алиева ввести наследственную конституционную монархию – это попытка заскочить на ступеньки уходящего вагона, но, увы, запоздалая. Против нее будут не только общественность, демократическая оппозиция, но и самые влиятельные на сегодняшний день элитные группы, которые, может быть, и готовы бы были поднять Назарбаева на белой кошме, но прекрасно понимают, что за край ее могут зацепиться совсем не те, кто их устраивает.

Памятник предку

19.09.2006. Немецкая волна

А.Вайскопф (Алма-Ата)

В конце минувшей недели президент Казахстана посетил с рабочим визитом Алма-Ату и Алма-атинскую область. И, возможно, общественность республики так бы и не обратила особого внимания на эту поездку главы государства, если бы не два случая, вызвавшие многочисленные пересуды. С подробностями наш корреспондент Анатолий Вайскопф.

Как это ни странно, но оба факта, обрастающие сегодня все новыми и новыми слухами, связаны с открытием мемориальных комплексов. Так, в минувшую субботу Нурсултан Назарбаев принял участие в открытии памятника Наурызбай-батыру, имя которого, кстати, стало известно большинству населения республики лишь после приобретения независимости. В принципе, сама скульптурная композиция, установленная при въезде в город Каскелен Алма-Атинской области, каких-либо особых эмоций у собравшихся на ее открытии не вызвала. Это памятник, каких ныне очень много по всему Казахстану: прославленный герой, восседающий на великолепном скакуне. Внимание общественности больше привлекла речь авторов скульптурной композиции и последовавшие за этим сообщения ряда информационных агентств Казахстана.

Выяснилось, что Наурызбай-батыр был не только знаменосцем в войске Абылай-хана (легендарного победителя угнетавших казахский народ джунгаров), но и выходцем из рода шапырашты. Того самого рода из Старшего жуза, к которому относит себя не только президент Назарбаев, но и спикер верхней палаты парламента Казахстана Нуртай Абыкаев, вице-премьер Ахметжан Есимов, председатель КНБ республики Амангельды Шабдарбаев, а также ряд других высокопоставленных чиновников страны. Всё это вместе дало очередной толчок для разговоров среди населения Казахстана о том, что в действительности за статьей зятя президента Назарбаева Рахата Алиева, появившейся в еженедельнике «Караван» 1 сентября текущего года, стоит сам глава государства.

Напомним, Супруг дочери главы государства Дариги Назарбаевой, первый заместитель министра иностранных дел, предложил отказаться от республиканской формы правления в пользу Казахского Султаната, с восстановлением межжузовых и межродовых общественных отношений. Для справки: в Казахстане коренное население до сих пор негласно делится не только на три Жуза (Старший, Средний и Младший), установленных ещё Чингиз-ханом в XIII веке, но и на роды, влияние которых на политику государства в отдельных случаях весьма ощутимо.

Но ещё больше разговоров в обществе вызвала другая церемония открытия монумента, которая в итоге так и не состоялась. Нурсултан Назарбаев должен был принять участие в открытии памятника «Заря Независимости», посвященного 20-летию декабрьских событий в Алма-Ате. Однако, несмотря на то, что на церемонию собрались сотни, а то и тысячи людей, сам глава государства там так и не появился.

Причина – неожиданное…разрушение нескольких элементов скульптурной композиции за несколько часов до её официального открытия. Естественно, этот факт немедленно породил многочисленные слухи. Некоторые даже говорили, что готовилось покушение на президента Казахстана, но злоумышленники якобы не рассчитали время падения огромных гранитных блоков.

А вот что рассказала «Немецкой Волне» студентка одного из институтов Алма-Аты - Дина Кулданкызы, которая уже с раннего утра находилась возле памятника:

Дина Кулданкызы: - Нам сказали, что открывается новый памятник. Не сказали в честь чего, просто сказали, что будет возлагать цветы президент. Мы должны туда приехать. Приехали туда. Там только собирали памятник, была репетиция оркестра военного.

Корреспондент: - Как это собирали памятник?

Дина Кулданкызы: - Ну, там наверху должна была быть серебряная вставка и солнце. Но это не смогли собрать, потому что у них не получилось.

Корреспондент: - Так она не упала?

Дина Кулданкызы: - Нет, они пытались что-то сделать. Собирали, собирали, но она чего-то развалилась. Они обратно всё собрали быстро, убрали. Мы так и недосмотрели

Корреспондент: - А президент приехал?

Дина Кулданкызы: - Президента не было. Он так и не приехал.

Надо сказать, что открытие памятника было перенесено на следующий день. Однако мероприятие так и не состоялось, несмотря на то, что к памятнику вновь пришли люди. В настоящий момент возле мемориала «Заря Независимости» работают строительные бригады. В то же время пересуды не прекращаются, поскольку ни одно из средств массовой информации Казахстана так и не сообщило каких-либо подробностей о случае в Алма-Ате.

Вопрос о "русском вопросе"

13 - 26 сентября 2006. «Континент» (Казахстан)

Алексей Иконников (Алма-Ата)

Ждать ли "второй волны" миграции из Казахстана? В исторически русскоязычных пригородных поселках мы не заметили такого интереса к указу российского президента Владимира Путина о репатриации, какой проявляют к этой теме некоторые СМИ. Местных жителей сейчас мало интересуют варианты переезда в Россию, хотя так, конечно, было не всегда

Не тема дня

Покровка, Дмитриевка, Энергетический (поселок Отеген Батыр), Байсерке и многие другие пригороды Алматы в свое время были преимущественно заселены русскоязычными жителями. Так сложилось еще в советское время – здесь жил пролетариат, рабочие алматинских заводов и фабрик. Видимо, в качестве целевого пункта "программы русских оралманов" (как назвал путинский репатриационный проект местный автомеханик Вячеслав Шнайдер) все эти поселки подходят почти идеально.

Однако варианты жительства в России, поиск подходящих мест для переезда, сборы и проводы – все это для жителей Покровки сейчас не актуально, говорит Валентина Болдырева, десять лет назад – активный участник "Русской общины Казахстана", а сегодня – мелкий частный предприниматель. Те, кто хотел отсюда уехать, давно уехали, констатирует наша собеседница. Интересно, что в свое время первоначальный стартовый капитал для своего сегодняшнего дела (Валентина сдает в аренду несколько квартир в поселке Отеген Батыр) она заработала в "Русской общине". В 1990-е годы эта организация, наряду с национальной культурой и самодеятельностью, занималась также посредничеством по оформлению российского гражданства. Тогда были большие очереди из желающих или переехать, или просто "на всякий случай" иметь российский паспорт. Но схлынула волна отъезжавших, и постепенно интерес к виду на жительство в России иссяк. Теперь, как рассказывает Валентина, с бывшими коллегами по оформлению документов она чаще встречается в рамках своего бизнеса.

Перманентный отъезд русскоязычного населения, продолжавшийся в течение 1990-х годов, существенно изменил демографическую картину в Покровке, Дмитриевке и Энергетическом. На сегодня в Покровке соотношение жителей казахской и некоренных национальностей составляет примерно 50 на 50. Всего, если смотреть по сводным архивным данным, с 1993 по 2000 год из Илийского района выехало на ПМЖ в Россию около 14 тысяч человек. Правда, при анализе нынешней обстановки ссылаться на эти цифры было бы уже некорректно, потому что современный миграционный процесс в районе выглядит далеко не так "линейно", как в прошлом десятилетии. Жить поближе к Алматы стремятся тысячи людей самых разных национальностей, как "коренной", так и "некоренных", и в этом уже очень трудно отыскать какие-то национальные тенденции. Все определяют тенденции экономические.

Уехал каждый шестой: истории из жизни

Из рассказов местных жителей о российском опыте переселенцев "первой волны" напрашивается один главный вывод: те, кто уехал в 1990-е годы, на новом месте оказались в неодинаковом положении по целому ряду позиций.

Первый принципиально важный вопрос, который так или иначе волновал отъезжавших, – это особенности региона, сам местный уклад жизни с точки зрения "пригодности для проживания", комфортности среды обитания. "Наши дети в 1999 году выехали на Алтай, купили дом в Рубцовске Алтайского края, – рассказывает пенсионер Георгий Берендеев из поселка Отеген Батыр. – А семья двоюродного брата закрепилась в южном регионе России, под Белгородом. И оказалось, что в этих двух местностях совершенно разные традиции. На Алтае прижиться оказалось тяжелее, хотя это, казалось бы, совсем рядом с Казахстаном. И работа на местном железнодорожном предприятии была, и зарплату там платили регулярно, что позволяло семье стабильно жить, но отношение местных жителей нас очень расстроило. В поселке был высокий молодежный криминал, поэтому отпускать детей вечером во двор они просто боялись. Внуки в итоге просто не смогли нормально общаться со сверстниками, хотя дома, в Энергетическом, оба были заводилами и лидерами. Их агрессивно встретили в школе; дошло до того, что младший из мальчиков даже отказывался ходить на занятия, так как старшеклассники издевались над ним. У моего сына (отца семейства) отношения на работе тоже не складывались: как квалифицированный специалист он был назначен начальником участка, но подчиненные возмущались, что руководить ими поставили переселенца. В общем, такую обстановку нельзя было называть нормальной, поэтому в 2001 году они вернулись в Казахстан, купили дом в таком же поселке городского типа недалеко от Петропавловска. Внуки хорошо окончили школу, теперь оба учатся в российских вузах; старший уже женился, купил себе машину".

Другая семья родственников, по рассказу Георгия Берендеева, напротив, встретила в России очень теплое отношение со стороны местных жителей. И хотя с работой в пригороде Белгорода, куда они переехали в 1996-м, было сложно, семья смогла экономически адаптироваться через "самозанятость". "Юрий хороший плотник, вот и организовал небольшую бригаду вместе с местными умельцами, – рассказывает наш собеседник. – Прямо у себя дома, во времянке, они устроили цех – делают оконные рамы, двери и прочее. Через год купил небольшую грузовую "Газель". Сейчас они живут зажиточно, заказы расписаны на месяц вперед: в Белгороде развернулся настоящий ремонтный и строительный бум".

Примечательно, кстати, что в ряде поселков под Белгородом, в небольшом приморском городке Азове, в Каспийске и некоторых других местностях южных губерний России сформировались целые анклавы, районы компактного проживания казахстанцев. Как рассказывали наши собеседники, из числа уехавших знакомых и родственников сейчас больше всех довольны жизнью в России именно те, кто оказался в таких "анклавных" поселениях. При прочих равных условиях и схожем климате там нет проблемы адаптации, "притирки" во взаимоотношениях с местными жителями. В общем, им повезло больше.

Понятно, что решение об отъезде с обжитых мест, с такими неоднозначными перспективами адаптации, должно иметь под собой серьезную основу. От хорошей жизни срываться в неизвестность, говорят наши собеседники, никто бы не стал. Безусловно, решающий вопрос, связанный с переездом, касается экономических преимуществ жизни в России. Сегодня можно много рассуждать о том, сколь серьезны эти преимущества и есть ли они вообще. Но десять лет назад, в пик "первой волны" миграции, реалии были иными. Тогда наш северный сосед выглядел в обывательских представлениях более социальным и в широком смысле – "социалистическим" государством. Многим казалось, что система гарантий, к которой привыкли во времена СССР, для россиян более надежна – и в общем это мнение на протяжении ряда лет подтверждалось. В соседней стране работали заводы, держались социально ориентированные тарифы на "коммуналку". "В Россию наши местные люди ехали не есенинскими березками любоваться, они искали там лучшей жизни, более высоких заработков, стремились лучше обеспечить своих детей, – говорит банковский служащий из Байсерке Азамат Абуов. – И сейчас многие возвращаются тоже не из-за тоски по родным карагачам, а по более земным, материальным причинам".

Разница ключевых экономических позиций в России и в Казахстане в 1995 и 2006 годах очень наглядно иллюстрирует эту сторону вопроса. "С 1994-го АЗТМ, на котором работали мой двоюродный брат и сын, простаивал, – рассказывает жительница поселка Отеген Батыр Людмила Аксененко. – Сокращения тогда шли и на табачной фабрике. Выходом для брата стала работа кондуктором на автобусе. Доход семьи у них не превышал 50 – 100 долларов в месяц, а в некоторые месяцы они не видели даже этого. Хорошо, что у нас с мужем на железной дороге сохранилось рабочее место, во многом именно поэтому мы и не стали переезжать. А родственники уехали в Анжеро-Судженск Кемеровской области. Город небольшой, промышленный, и все предприятия там работали. Доход семьи получался у них тогда в среднем на уровне где-то 400 долларов, это по тем временам были серьезные деньги. Но сейчас у нас соотношение другое. Мой муж, железнодорожник, зарабатывает около 600 долларов в месяц, я же оставила работу и занялась торговлей на барахолке – получается в среднем тоже не ниже 500 – 600 долларов. А у наших родственников в России заработок вырос не настолько – они имеют доход где-то 600 – 700 долларов на всю семью. При этом цены в России выше где-то в полтора-два раза, климат значительно хуже, особенно утомляет долгая зима. Но они уже привыкли".

"Моя дочь с семьей живет в Алтайском крае уже десять лет, работает на промышленном предприятии с высокой вредностью. Дочь зарабатывает очень хорошо – по местным меркам, 15–20 тысяч рублей (70 – 95 тыс. тенге), – рассказывает Клавдия Савельева. – Но и стоимость жизни в России значительно выше: например, килограмм мяса стоит у них где-то 1200 тенге на наши деньги, более-менее приличные зимние ботинки обойдутся не дешевле ста долларов. Мой сын здесь сейчас зарабатывает около 50 – 60 тысяч тенге, но по тому, что мы можем купить, я думаю, наши доходы выше".

Азамат Абуов, вспоминая рассказы своих знакомых, сделал в общем довольно банальный вывод, что экономические преимущества жизни в России (если они, конечно, есть) коснулись в свое время не представителей массовых профессий, уезжающих, как правило, в промышленные пригороды или в сельскую местность. Реальные плюсы работы, скажем, в московских компаниях ощутили представители прослойки "белых воротничков", отдельные специалисты высокой квалификации. Но это – своего рода "штучный товар", и, во всяком случае, это явно не та категория людей, на которых рассчитана современная российская программа репатриации.

Наконец, третий важный вопрос, который всегда волновал потенциальных отъезжающих, это то будущее, которое ожидает на новом месте их детей. Брать на себя весь комплекс проблем, связанных с обустройством на новом месте, издержками переезда, "вливанием" в непростое социальное поле российской глубинки имеет смысл только в том случае, если все это сулит лучшее будущее вашим детям. Так считает живущий на окраине города неподалеку от Покровки Михаил Домин, походный атаман "Семиреченского казачьего войска" (в Казахстане есть такая национально-культурная организация). Михаил, в прошлом военный, принципиально считающий себя патриотом России, несколько лет назад позаботился об оформлении гражданства РФ своему сыну. Однако переезжать в Россию семья походного атамана так и не надумала, и причина, по словам родителей, – не только в том, что не хочется оставлять "казачье войско", но и в том, что их взрослые дети решительно не намерены менять место жительства. Они прекрасно чувствуют себя в Казахстане, экономически востребованы; 22-летний Юрий уже заработал себе на неплохой автомобиль. По словам Юрия, его не тянет в Россию не только из-за климата и "достаточно жесткого ритма жизни", и не только из-за того, что в Алматы все его друзья, но и потому, что в российской армии хронический недобор, а "горячих точек" пока не становится меньше.

"Вообще все нормальные люди среди моих знакомых (нормальные – то есть те, кто хоть немного думает о будущем своих детей) уже лет шесть даже не рассматривают каких-то вариантов переезда в Россию, если у них в семье подрастают пацаны, – говорит Виталий Брыль из Покровки, сотрудник одной из алматинских компьютерных компаний. – Тут есть, по меньшей мере, три важных момента. Во-первых, состояние дел в самих российских вооруженных силах. Мы смотрим российские телеканалы, читаем прессу и можем судить, какое там положение дел. Благо, у каждого второго сейчас есть спутниковая "тарелка", Интернет. Все эти истории про армейский беспредел и "дедовщину", когда солдаты гибнут в войсках, как-то не добавляют оптимизма. Во-вторых, мы знаем о недоборе в российских войсках, и это отличается от ситуации в нашей казахстанской армии. У нас недоборов давно нет, и наша армия, насколько я знаю, на три четверти уже сейчас комплектуется контрактниками. Даже существуют конкурсы, потому что многие ребята из сельской местности стремятся служить – это для них и карьерный старт, и просто способ подзаработать. Так что мой сын, когда подрастет, сможет выбирать, например, идти ему служить по контракту или вообще воздержаться от армейской службы. В России же есть риск попасть в какую-нибудь часть, где просто банально будут избивать старослужащие. Ну и, в-третьих, российских солдат направляют на самые разные военные конфликты. Весь Северный Кавказ не очень стабилен, и проблемы там есть от Чечни до зоны грузино-абхазского конфликта. Это меня тоже никак не воодушевляет к переезду".

"В 1990-е годы у многих существовали опасения по поводу того, что учиться в хороших вузах дети не смогут, и это было одним из факторов, которые подталкивали многих наших жителей переезжать, – говорит учительница Фарида Нуралиева. – Были некоторые страхи, своеобразные "языковые фобии", я бы так сказала. Люди боялись, что скоро все будет по-казахски и детям негде будет ни учиться, ни работать. Мне вообще с самого начала был непонятен этот страх, ведь подобной политики антирусской, как сейчас мы видим в той же Украине, у нас никогда не наблюдалось. Но люди опасались, и их где-то можно понять: время было действительно смутное, тяжелое, полное неопределенности. Но теперь мы видим, что эти страхи оказались надуманными. Моя дочь поступила здесь, в Алматы, в один из ведущих вузов Санкт-Петербурга. В Казахстане сейчас можно получить вполне качественное образование. Поэтому вопрос, где учить детей, больше уже не стоит".

Мнения наших собеседников по поводу резонов переезда в Россию в целом сводятся к одному выводу. В каждом конкретном случае существует выбор, связанный с социальными, экономическими и общими житейскими перспективами жизни на новом месте. Но десять–пятнадцать лет назад и сегодня жители Казахстана, которые делают этот выбор, оказываются в разных ситуациях. Если в 1990-е годы существовала общая неопределенность, а экономические перспективы жизни на родине вызывали много вопросов, то сейчас все в целом проще. Можно сравнивать, сопоставлять достигнутое друзьями и знакомыми здесь и в России. То есть выбор становится более предметным, конкретным и предсказуемым.

Среда обитания: наши в нашем городе

Сегодня у жителей алматинских пригородов явно меньше аргументов в пользу того, чтобы менять место жительства, чем было десять лет назад. Пожалуй, основной довод "против" того, чтобы сниматься с якоря, – это перспективная экономическая среда на родине. Даже при том, что нынешние цены на недвижимость под Алматы дают возможность уезжающим купить значительно лучшие дома и квартиры, чем в 1995-м, да и вообще обосноваться в более престижных российских регионах и городах, у людей возникает вопрос, насколько стабильными будут там их перспективы. Ответить на этот вопрос современным казахстанцам российская программа репатриации не в состоянии во многом потому, что она ориентирована на социальный класс "ниже среднего", рассчитана на тех, в общем не избалованных экономическим выбором русских людей, которые живут, например, в Киргизии или Узбекистане. Программа размещения переселенцев в российских регионах предполагает для них не самые квалифицированные рабочие места на заводах и фабриках – такие, на которых платят порядка 250–350 долл. Но таких рабочих мест у жителей Покровки или Байсерке достаточно и по соседству. На фабрике "Филип Моррис Казахстан" самый низкоквалифицированный рабочий не получает меньше 300 долл. Рядом, в двух-трех автобусных остановках, – заводы "Арсенал", "Ферросталь", "Казстальмонтаж", АЗМК и прочие предприятия, где средний заработок рабочего не ниже 500 долл. А для более квалифицированных специалистов под боком – огромный город с сотнями предложений.

Обширная сфера приложения сил есть в Казахстане и у так называемых "самозанятых". Автомеханик Вячеслав Шнайдер уже семь лет трудится в небольшом автосервисе примерно в двух километрах от Покровки. У Вячеслава десятки постоянных клиентов, рабочий график расписан на неделю вперед, а проблема у него только одна – хроническая усталость. "В городе такое количество машин, что работы нам хватит надолго, я думаю, – улыбается мастер. – Приходится выходить даже в праздники. Я сейчас обеспечен не хуже какого-нибудь банковского служащего, при этом работаю спокойно и знаю, что завтра все будет нормально, семья обеспечена".

"У нас очень важно то, что мы живем в спокойной обстановке, – говорит Анатолий Кривец, руководитель бригады по установке спутниковых антенн. – Частным бизнесом заниматься можно везде, но не везде вы встретите такое доброжелательное и лояльное отношение. У меня есть знакомый, который восемь лет назад переехал в город Выборг под Санкт-Петербургом и организовал там подобное предприятие. Уже в первые полгода им пришлось столкнуться и с криминалом, и с местными конкурирующими фирмами. Чтобы как-то развиваться и не потерять все, им пришлось платить дань местной рэкетирской группировке, потом – в один день снимать все накопления и переезжать на другой конец страны... Словом, были очень серьезные проблемы, о которых мы здесь в Алматы даже и не задумываемся. Условия ведения бизнеса очень важны. Поэтому даже если мне предложат готовое жилье в России и позовут туда, я еще хорошо подумаю".

В широком смысле очевидно, что именно комфортность среды обитания, уверенность в завтрашнем дне, перспективы экономического процветания (или, по крайней мере, стабильности) определяют для большинства наших собеседников ответ на вопрос, менять ли привычное и обжитое место на новое. Для "состоявшихся", экономически растущих жителей республики условия дома в Казахстане сегодня представляются достаточно комфортными, и поэтому переезд в Россию им не очень интересен. Но это, конечно, не означает, что никто из наших собеседников не мечтает переехать в Россию. Такие желающие нашлись, но не среди представителей среднего класса, а в другой, маргинальной среде. И это натолкнуло на один любопытный вывод. Очевидно, что в Казахстане основная "целевая аудитория" российской программы по переселению – это не тот "русскоязычный" средний класс, который сформировался за последние годы на периферии казахстанских городов и в глубинке. Если данный проект сможет снять кого-либо с насиженных мест, то это будут, скорее всего, представители прослойки, которую условно можно назвать "значительно ниже среднего" – то есть люди, не сумевшие нормально адаптироваться в рыночной среде. Это либо неудачники, которым просто не повезло с самореализацией, либо те, кто рассчитывает на некую помощь со стороны государства, причем в данном случае неважно, какого именно – казахстанского или российского. Российское государство, если оно будет готово принимать у себя переселенцев такой социальной прослойки, безусловно, сыграет определенную позитивную роль. Во-первых, оно снимет с казахстанских властей часть груза социальных обязательств, а во-вторых (что, безусловно, важнее) – даст шанс многим социально неустроенным семьям поправить свое положение, получив стабильную (пускай и не самую высокооплачиваемую) работу, право на равных с гражданами России участвовать в государственных ипотечных программах и прочие социальные гарантии. Вообще, для них это будет возможность сделать тот выбор в своей жизни, какого они по разным причинам или не могли, или не хотели сделать ранее.

Вот - новый поворот, или Как Казахстану стать другом Америки

13 - 26 сентября 2006. «Континент» (Казахстан)

Мурат Лаумулин (Алма-Ата)

В конце августа в Алматы состоялась конференция, имевшая в своем роде весьма симптоматичное значение. Она была посвящена состоянию и перспективам отношений между Казахстаном и Соединенными Штатами. Из общего ряда многочисленных мероприятий подобного рода, на которых, как правило, переливают из пустого в порожнее, эта конференция выделялась тем, что в ходе этого форума обсуждались вполне конкретные проблемы двусторонних отношений, а также региональной политики

В дружеских объятиях Америки

С учетом уровня представительства на этом форуме американской стороны, а также предстоящего вскоре визита лидера Казахстана в Вашингтон, можно предположить, что США придают этим событиям серьезное значение. В ходе конференции прозвучал уже подзабытый афоризм, гласивший, что "зачастую быть другом Америки труднее, чем ее врагом". Судя по живой реакции наших американских коллег, этот тезис все еще сохраняет свою актуальность. В последние годы, с момента появления военных баз США в регионе Казахстан – в отличие от Ташкента – не наблюдался в числе ближайших друзей Соединенных Штатов, хотя и в открытые изгои мы не попадали. Как констатировали на этом мероприятии известная специалистка по Казахстану Марта Б. Олкотт и ваш покорный слуга, стратегия США в Центральной Азии, и особенно в отношении нашей страны, вступает в новую фазу.

В полной мере испытать на своем опыте правдивость приведенного афоризма пришлось Узбекистану, который в качестве "стратегического партнера" США постоянно попадал под прицел критики со стороны Белого дома. Сегодня перед Астаной реально вырисовывается перспектива поднять свои отношения с Америкой на новый уровень доверия и взаимопонимания (фактически этот процесс начался еще прошлым летом). Но при этом резко возрастает риск ухудшить отношения с другими великими державами – традиционными союзниками и партнерами РК, не говоря уже о том, что всегда существует риск быть задушенными в "дружеских объятиях" американской геополитики.

Вот как выглядит ретроспектива казахстанско-американских отношений и в целом политики США в Центральной Азии. Первый этап, охватывающий первую половину 1990-х годов, характеризовался рядом факторов. Во-первых, США неофициально признавали геополитическую ответственность России и ее интересы в регионе. Во-вторых, главной проблемой, интересовавшей Соединенные Штаты в контексте стратегической безопасности, была судьба советского ядерного потенциала, дислоцированного на территории Казахстана. И, наконец, в-третьих, Америка проявляла определенную обеспокоенность в отношении перспектив усиления позиций исламизма в регионе, особенно учитывая близость Ирана к Центральной Азии.

На втором этапе развития американской политики в регионе (1996–2001) обозначились новые приоритеты в стратегии США. Так, в полный рост встала проблема углеводородных ресурсов Каспийского региона, возник проект трубопровода в обход России и Ирана (позднее получивший название нефтепровод Баку – Тбилиси – Джейхан). В 1997 году Центральная Азия и Каспийский регион были объявлены "зоной жизненно важных интересов США" и включены в сферу ответственности Центрального командования ВС США. На доктринальном уровне эти изменения нашли отражение в так называемой "доктрине Тэлботта". США объявили, что не намерены устанавливать в регионе свое монопольное стратегическое присутствие, но в то же время дали ясно понять, что не потерпят такого от других великих держав. На этом этапе Вашингтон уже фактически перестал считаться с "особыми интересами" России в регионе. В этот период начался пересмотр отношения Америки к роли Турции и Китая в Центральной Азии, активность которых Вашингтон ранее рассматривал в качестве положительного фактора, теоретически сдерживавшего влияние России. По-видимому, США решили взять на себя основную ответственность за развитие региона. К концу ХХ столетия США начали проявлять обеспокоенность в связи с возросшей угрозой странам Центральной Азии от воинствующего исламского режима талибов в Афганистане.

Начало третьего этапа (2001–2005) совпало с драматическими событиями 11 сентября 2001-го. Соединенные Штаты развернули широкомасштабную борьбу против "международного терроризма" в лице воинствующих исламских радикалов, провели военную операцию в Афганистане и развернули в рамках антитеррористической операции военные базы в ряде республик Центральной Азии. На этом этапе США поначалу утвердили свое военно-стратегическое присутствие в регионе, постепенно и совместно с НАТО расширяя его. Резко активизировалось сотрудничество между Вашингтоном и центральноазиатскими государствами в военно-политической области. В то же время США наращивали давление на страны региона в рамках своей политики по "поддержке демократии", остро критикуя те или иные режимы в Центральной Азии за их политику в области прав человека.

Сегодня мы наблюдаем, как американская политика в регионе входит в новую фазу: усиливается давление со стороны ШОС, испорчены отношения с Ташкентом и в некоторой степени с Бишкеком, но при этом происходит интенсификация политики США с Казахстаном.

Вот – новый поворот

Итак, накануне очередного и при этом весьма символичного визита президента страны на Потомак, что имеет Казахстан в активе и пассиве своих отношений с США? К нашему активу следует отнести, безусловно, наметившийся в прошлом году очевидный поворот в американской стратегии от подготовки очередной "цветной революции" к скрытой, а когда и явной, поддержке казахстанского лидера. Другим позитивным моментом стало то, что Соединенные Штаты практически признали (реформаторское и экономическое) лидерство Казахстана в Центральной Азии и в определенной степени – в СНГ и так называемой Восточной Европе. На этот счет нам довелось за последний год выслушать немало комплиментов от бывших и действующих президентов, госсекретарей, министров обороны, членов Конгресса и так далее.

Другим фактом, скорее позитивным, чем негативным, стало давно ожидаемое присоединение Казахстана к трубопроводу Баку – Тбилиси – Джейхан. Окончательный вердикт целесообразности нашего участия в этом грандиозном геополитическом проекте еще предстоит вынести истории. В настоящее время этот факт рассматривается скорее как благо, хотя и вынужденное. Насколько оно связано с теми изменениями в политике Вашингтона, о которых говорилось выше, известно только узкому кругу лиц. В середине марта 2006 года во время визита в Астану министр энергетики США С. Бодман довольно откровенно определил приемлемую с точки зрения США роль Казахстана в региональной политике. В Вашингтоне считают, что Казахстану необходимо взять на себя роль лидера в регионе для развития инфраструктуры энергетического сектора, а также создания дополнительных транзитных маршрутов для энергоресурсов.

В случае согласия Астаны подключиться к выстраиваемым в обход России нефте-газопроводам (через территорию Азербайджана, Грузии и Турции), администрация Дж. Буша обещает создать "прозрачный, стабильный и предсказуемый инвестклимат в Казахстане, который не только сможет привлечь дополнительные инвестиции, но и станет источником новых рабочих мест". При этом в ближайшие пять лет объем американских инвестиций в экономику Казахстана может удвоиться (объем инвестиций США в казахстанскую экономику с 1993 по 2005 год составил 11,43 млрд. долл., а товарооборот между США и Казахстаном в 2005-м составил 1,7 млрд. долл.).

Другим прорывом по линии Казахстан – Запад была интенсификация сотрудничества с НАТО. Фактически, нашей стране уже открыты двери для перехода на новый уровень: от Индивидуального плана партнерства к Плану действий по подготовке к членству в НАТО (ПДПЧ). Все это вполне укладывается в разработанную ранее стратегию США по переманиванию стран СНГ в структуры безопасности, находящиеся под западным, в большей степени американским контролем. И этот внешне позитивный факт таит в себе большой заряд двойственности. В любом случае, все такие шаги Казахстана полностью вписываются в нашу политику многовекторности.

К пассиву наших отношений с США можно отнести застойность в американских подходах по проведению финансово-экономической и инвестиционной политики в отношении Казахстана. Несмотря на тот факт, что Соединенные Штаты лидируют по объему инвестиций в нашу экономику, все эти средства идут в нефтяной сектор и представляют собой скорее инвестиции со стороны транснациональных компаний, чем самих США. Хотя американская сторона и сократила объем помощи Казахстану под вполне благовидным предлогом наших реальных успехов в экономике, тем не менее мы еще фигурируем в списке получателей американской помощи. Но эти средства, как и прежде, распределяются в основном на нужды развития демократии, гуманитарные цели, поддержку СМИ, НПО и т. п. В реальности на протяжении всей истории не только казахстанско-американских отношений, но и финансовой поддержки Америкой других государств Центральной Азии, эти порой немалые деньги расходуются впустую: на оплату высокооплачиваемых американских же специалистов и консультантов, многочисленные и бессмысленные семинары и "круглые столы", гранты на различные проекты, экономическая отдача которых равна нулю, и прочее. С учетом рекомендаций, которые получает Белый дом от своих экспертов по региону и линии Конгресса, в этой области в перспективе мало что изменится.

Но в любом случае, как говорится, и за это спасибо. Хуже, когда Вашингтон берется осуществлять очередные геополитические проекты, а нам предстоит стать объектами такой стратегии. Здесь нельзя не упомянуть об очередном подобном проекте, который уже набил оскомину информированной публике – создание Большой Центральной Азии. Речь идет о слиянии собственно Центральной Азии (то есть пяти постсоветских среднеазиатских республик) с Афганистаном (и не только) в единое геоэкономическое пространство. Казахстанской стороне уже приходилось высказываться по этому поводу: устами нашего министра иностранных дел К. Токаева в апреле этого года Астана формально поддержала этот проект, но с существенными оговорками. То есть Казахстан ничего не имеет против экономической помощи многострадальному Афганистану и хозяйственной кооперации с ним в рамках Центральной Азии, но культурные и политические традиции между нами и этой страной настолько разнятся, что сложно представить нашу кооперацию, например, в сфере образования и культуры. Тенденции регионального разделения труда, формирования направлений транспортных коммуникаций, географические реалии – все это препятствует активной региональной кооперации с нашим южным соседом сегодня в не меньшей степени, чем в XIX веке.

Тем не менее Вашингтон упорно гнет свою линию: Госдеп перевел Центральную Азию из европейского департамента в южноазиатский (по-нашему, средневосточный). Это объясняется, по-видимому, не только традиционным стремлением США оторвать те или иные куски постсоветского пространства от "Евразии" (то есть России и СНГ), но и иным масштабом видения геополитической картинки: США оперируют категориями "Большого Ближнего (и Среднего) Востока", частью которого они рассматривают и наш регион. Так или иначе, нашему президенту не избежать давать комментарии к этому сюжету в Вашингтоне во время предстоящего визита. Скорее всего, он ограничится дипломатическими экивоками о важности реконструкции Афганистана и обещаниями участия РК в этом процессе.

Откровенно негативным багажом двусторонних отношений являлись попытки США осуществлять постоянное давление по линии демократизации, прав человека, положения СМИ и НПО. Ни для кого не составляло секрета, что такая политика является частью стратегии Вашингтона по ускорению процесса смены правящих режимов и элит на постсоветском пространстве. Где-то она была успешной, где-то нет. В Казахстане к прошлому году накал ожиданий и опасений достиг своей критической точки. Но вдруг в определенный момент (к концу лета и началу осени 2005-го) в политике США произошел переворот практически на сто восемьдесят градусов. И хотя эта тема полностью не потеряла своей актуальности (США время от времени позволяют себе мелкие уколы вроде их совместной с Великобританией позиции относительно нашего председательства в ОБСЕ именно в 2009-м), можно сделать вывод, что худшие времена позади.

Заманчивые перспективы

Однако стратегические и геополитические интересы США еще никто не отменял. Ясно, что Соединенные Штаты не отказались и не откажутся от проведения такой стратегии, которая должна способствовать укреплению и расширению их влияния в регионе. В настоящий момент, как представляется, Казахстан устраивает последнюю супердержаву своим внутри- и внешнеполитическим курсом. В этой связи представляют интерес последние наработки представителей американского стратегического экспертного сообщества, которые в форме рекомендаций ложатся на стол политиков.

Исследователи из Института Центральной Азии и Кавказа (Университет Джонса Гопкинса) в Вашингтоне предполагают, что уже в обозримом будущем (к 2015 г.) Казахстан выйдет на уровень среднеразвитой страны и резко оторвется от всех соседей, включая Азербайджан, от двух до восьми раз на душу населения. К тому времени Казахстан будет контролировать основные финансовые, транспортные и экспортные потоки в регионе и из него. Претерпит изменения характер экономических отношений Казахстана с Россией и Европой. Установится промышленное и техническое доминирование РК в регионе. Характерно, что эксперты рассматривают три возможных сценария экономического развития, но при любом из них Казахстан или устанавливает свое экономическое доминирование, или развивается самостоятельно с большим отрывом от других республик.

Но это экономика, а существует еще и политика. В этой сфере дело обстоит сложнее. Другой аналитический доклад, вышедший из недр этого института, посвящен характеру правящих режимов в регионе. Авторы считают их кланово-авторитарными по своей сущности, хотя и допускают возможность их эволюции, развития парламентаризма и зачатков гражданского общества, но с местной спецификой. Американские эксперты считают сложившиеся политические системы дуалистичными; это означает, что местные авторитарные правители ограничены в своем авторитаризме другими центрами силы (кланами, экономическими и региональными "баронами"). Но и в этом случае Казахстан в докладе представляет исключение: в отличие от своих соседей в Казахстане центральная власть, опирающаяся на уже развитые парламентаризм и партийную систему, не чувствует себя зависимой от каких-либо других предполагаемых центров силы. Вывод однозначен: с Казахстаном как серьезным и стабильным партнером можно иметь дело.

Еще более оптимистично выглядит последний доклад экспертов Национального комитета по американской внешней политике в Нью-Йорке. Лейтмотив их доклада звучит следующим образом: Соединенные Штаты и Казахстан разделяют общие ценности и представления в отношении характера, природы и конечных целей политической и экономической трансформации, переживаемой нашей страной. Казахстан – это умеренное, светское и прозападное государство, которое должно использоваться в американской стратегии как модель не только для других стран региона, но и в других частях мусульманского мира (напомним, ранее такая роль отводилась Турции). Если США заинтересованы в стабильности в этом регионе, то американская политика должна базироваться на поддержке Казахстана. При этом интересы США в своих интересах не должны ограничиваться исключительно нефтью, безопасностью и борьбой с терроризмом. Фактически речь идет о формировании из Казахстана нового стратегического партнера на долгосрочную перспективу. То есть эти круги предлагают видеть в Астане не просто партнера, а идеологического союзника.

Таким образом, общий тон и конкретные выводы в рекомендациях американских аналитиков создают более чем благоприятный фон для дальнейшего развития двусторонних отношений. Разумеется, в этой бочке меда будет еще немало ложек дегтя. Слишком многие силы внутри США и из числа других держав захотят использовать Казахстан в своих политических целях. Но это тема уже для другого сюжета, который будет развиваться после визита нашего президента в Америку.

Как видятся наши отношения с США на ближайшую перспективу? Очевидно, что их удалось стабилизировать как минимум на период до завершения легислатуры нынешней администрации. Еще в течение двух лет мы сможем относительно спокойно проводить внутреннюю и внешнюю политику, не опасаясь давления с американской стороны. Но что произойдет после 2008 года? Сможет ли следующая администрация – вне зависимости от того, будет ли она демократической или вновь республиканской – и, главное, захочет ли сохранить на достигнутом уровне эти отношения? Или же геополитическая ревность или мессианизм по насаждению демократии в американском понимании повсюду в мире вновь возьмет вверх над демонстрируемым ныне реализмом и прагматизмом Дж. Буша и К. Райс? К сожалению, сегодня ответа на эти вопросы нет.

А деньги – обратно в кассу!

22.09.2006. Республика (Казахстан)

Ирина Сергеева

Президент поражен окладами руководителей национальных компаний и требует вернуть стране излишки зарплаты

В среду на заседании Совета безопасности президент устроил «разбор полетов» по деятельности национальных компаний. Работой топ-менеджеров президент не доволен из-за слишком высоких аппетитов руководителей нацкомпаний и холдингов.

Естественно, весь диалог проходил за наглухо закрытой от прессы дверью. Журналистам на специальном брифинге было сообщено, что на заседании был рассмотрен вопрос «об упорядочении заработной платы руководителей и заместителей руководителей национальных компаний и институтов развития». По результатам обсуждения вопроса «сделан вывод, что работа бессистемная и никем не контролируемая».

В пресс-релизе Администрации президента, распространенном по итогам заседания, добавлено, что правительство должно сделать «соответствующие кадровые выводы» в отношении «отдельных лиц, допустивших нарушения служебной этики». Это, согласно пресс-релизу, «руководители некоторых организаций», которые «в нарушение общепризнанных этических норм необоснованно назначали себе непомерно высокие выплаты». Конкретные примеры – это руководство АО «Казахтелеком», АО «Казпочта», национальной компании «Казкосмос» и ряд других.

Детали заседания Совбеза стали известны лишь вечером из итогового выпуска новостей телеканала «Хабар». Лишь на этом, по-прежнему, кстати, считающемся частным телеканале появились фактически эксклюзивные цитаты главы государства. Оказывается, «соответствующие кадровые выводы» – это не что иное, как увольнение.

- Президента «Казахтелекома» – снять с работы, немедленно! – потребовал Нурсултан Назарбаев от премьер-министра. – Не имеет он морального права работать!

Причина президентского гнева – зарплата топ-менеджеров. У главы «Казахтелекома» Хайрата КАРИБЖАНОВА – $364 тысячи в месяц, у президента Банка развития Казахстана(бывшего) – 100 тысяч у.е., у руководителя недавно созданного холдинга «Самрук» – 34 тысячи «зеленых».

- Всем обнаглевшим дать предписание вернуть деньги государству, – потребовал Назарбаев. – Кто не вернет деньги – в отдельный список, опубликовать в печати, а потом будем вести расследование в законном порядке.

В четверг столичные журналисты ходили слегка озадаченные. Чем руководствовалась пресс-служба президента, не дав репортерам услышать критику главы государства, никому не понятно. Удивляет и странный «эксклюзив» для телеканала «Хабар». На единственном государственном канале – национальном телеканале «Казахстан» этой информации не было. Неужто критика президента, причем вполне справедливая и обоснованная, не должна выходить за пределы зала заседаний?..

От редакции

Что ни заседание Совета безопасности, так новая информационная бомба. Но если обычно за воровство и коррупционные преступления «вешали» чиновников средней руки, то на этот раз досталось элите – первым руководителям национальных компаний.

В общем-то информация о том, как хорошо живется тем, кто от имени государства занимается бизнесом, ходила по стране давно. Депутаты регулярно и давно пытаются заглянуть в бухгалтерию крупных акционерных обществ, контрольный пакет которых принадлежит правительству, но пока безрезультатно. Теперь благодаря Нурсултану Абишевичу стала известна частичка того, что прятали господа президенты и председатели правлений – размер их зарплат и прочих полагающихся им денежных выплат. И господину Карибжанову и прочим позавидует 99,99% населения страны, включая всех бизнесменов.

Озвученные президентом суммы официальной зарплаты в месяц выглядят весьма значительно даже по западным меркам. А что говорить о Казахстане, где большая часть населения если и имеет доходы выше официального уровня бедности, то не намного? Воистину, квалифицированные кадры стоят недешево, но почему тогда от нас скрывали, что их у нас так много и обходятся они так дорого?

А ежегодная премия президенту «Казахтелекома» в два с лишним миллиона долларов? Сотни тысяч казахстанцев покупают билеты лотереи и играют в бинго, надеясь поймать удачу и выиграть миллион тенге. Оказывается, умные ли решают свои материальные проблемы по иному – просто утверждают ведомственные правила премирования.

Похоже, президент уже понимает, что сам с зарвавшимися бизнес-чиновниками не справится. И если раньше он предупреждал, что может взять любого за руку и отвести в суд, то на этот раз ограничился угрозой опубликовать список «высокооплачиваемых специалистов» в печати. Хотя ежу понятно, что если те правильно и вовремя платили налоги, то никакое законное расследование не поможет вернуть деньги, несмотря на общественное порицание.