Доинтегрировались

10.10.2006. БелГазета

Сергей Жбанов

Набирающий силу российско-грузинский конфликт может стать испытанием и для российско-белорусских союзных взаимоотношений. В Москве не скрывают своей заинтересованности в том, чтобы Беларусь выполнила свои обязательства по обеспечению единой миграционной политики союзного государства и ввела визовый режим с Грузией. Но в Минске не спешат присоединяться к российским санкциям.

Пока белорусский МИД отрицает сам факт официальной постановки данного вопроса Москвой перед властями республики и отсылает за комментариями в МВД. А в МВД полагают, что эта тема «больше относится к компетенции МИДа». Пока ведомства разбираются, очевидно лишь то, что договорные обязательства по обеспечению единой эмиграционной политики в рамках союзного государства еще никто не отменял. И если Беларусь не поддержит Россию в ее стремлении наказать Грузию за недружественные акции, это может стать еще одним серьезным поводом для углубления кризиса в союзном государстве.

Ведь не секрет, что нежелание Беларуси поддержать российские санкции против молдавских и грузинских вин не вызвало восторга в Москве. Безусловно, никаких договорных обязательств в этом случае Беларусь не нарушила. Но ведь наши страны пребывают в едином таможенном пространстве. И даже ничтожный объем экспорта в Россию белорусских вин, изготавливаемых из молдавских виноматериалов, - это удар по российским санкциям и в какой-то степени измена союзническому долгу. Иначе главному российскому санврачу Геннадию Онищенко никогда бы не пришла в голову мысль о проверке качества белорусских вин.

Однако проблема не в оценке достоинств белорусских «чернил», а в строгом соблюдении экономических интересов государства, которому служишь. Союзники могут меняться, а экономические интересы государства - величина постоянная. Если бы в белорусско-российском союзе преобладали единые общегосударственные экономические интересы, то даже юридический акт, подтверждающий реальность существования славянского межгосударственного объединения, имел бы формальный характер. Но чего нет - того нет. И санврач Онищенко служит России, а не Беларуси.

Еще один очевидный факт состоит в том, что различия в экономических интересах двух стран с каждым годом становятся все более непримиримыми, грозя разрушить зыбкий газово-нефтяной фундамент мифического белорусско-российского государства. У этого союза нет будущего. Над хозяйственными связями между белорусскими и российскими предприятиями нависла угроза распада. Первым об этом публично предупредил Александр Лукашенко, еще недавно с заботой и любовью восстанавливавший кооперационные производственные связи между субъектами хозяйствования России и Беларуси.

В ходе недавней встречи с российскими журналистами глава белорусского государства с обезоруживающей простотой поделился своей тревогой: «Увеличение до таких размеров цены на газ - это однозначно разрыв всех отношений. В экономике - это точно». После этих слов ни у кого не должно было возникнуть даже тени сомнения об основе российско-белорусских экономических отношений. Но они появились. Прежде всего у белорусского президента, который на той же встрече пояснил, что считает некомпетентным мнение о том, что «белорусское экономическое чудо существует только за счет дешевого российского газа».

Спорить с этим вряд ли стоит. Тем более что очень скоро Беларуси представится возможность доказать на практике самодостаточность национальной экономической модели, по крайней мере без дешевого российского газа. О ликвидации хозяйственных связей и единого таможенного пространства пока речь не идет. Но ситуация в российско-белорусских отношениях уже «критическая», как охарактеризовал ее Владимир Путин. А ведь как хорошо было все задумано!

Вместо того чтобы сначала унифицировать бюджетную и налоговую политику, а затем создать юридически объединенное государство на принципах Евросоюза, Россия решила авансом обеспечить Беларусь дешевыми энергоносителями и кредитами в рамках кампании по выравниванию условий хозяйствования в новом союзе. Как оказалось, о большем белорусские власти и не мечтали, а потому не спешили снижать инфляцию и налоги. Когда же с российской помощью белорусский рубль окреп, то и объединение валют утратило всякий смысл.

Ситуация запуталась настолько, что даже эксперты из МВФ не смогли однозначно оценить возможный эффект от будущего валютного союза двух стран. В 2003г. МВФ решил, что «российско-белорусский валютный союз может принести существенные выгоды». Год спустя в том же МВФ посчитали данное объединение валют «более политическим, чем экономическим вопросом». Спустя еще два года заговорили о возможном эффекте от валютного объединения только при создании «всех необходимых условий». Хотя какие еще нужны были дополнительные условия, если даже отдельные производственные программы финансировались из союзного бюджета. Оставалось только желать увеличения объемов прямого финансирования белорусской экономики со стороны России.

Между тем Беларусь, оставаясь по сути суверенным государством, добилась больших успехов в социально-экономическом развитии, используя дешевые энергоносители и беспрепятственный доступ белорусских товаров на огромный российский рынок. И дальнейшее углубление интеграции уже не представляло интереса для экономики республики. Зато появилась реальная угроза потери суверенитета.

Следует признать, что сложившаяся форма союза оказалась оптимальной для Беларуси, поскольку республика проводила независимый от России внешнеэкономический курс, позволявший получать дополнительные доходы благодаря разнице в экспортно-импортных пошлинах. И этот источник доходов может очень скоро стать основным, если цены на российский газ, поставляемый в республику в 2007г., поднимутся до европейского уровня.

При сохранении единого таможенного пространства любые экономические санкции, объявляемые Россией против некоторых бывших советских республик, могут стать новым дополнительным резервом для дальнейшего роста внешнеторгового оборота Беларуси.