Нет ничего хуже, чем гадать на кофейной гуще. Затянувшаяся эпоха правления человека, чья деятельность оценивается неоднозначно, тем не менее, не дает пока повода говорить, о приближающемся конце.

Было несколько периодов, когда, казалось, вот-вот Каримов уйдет, и на его место прочили то заведомо ангажированного Мухаммада Солиха, то людей, которые слишком близко подбирались к "трону".

Но ни первый, ни остальные другие так и не смогли составить хоть какую-то конкуренцию политику, правление которого характеризуется в Узбекистане обострением социальной напряженности, падением уровня жизни и массовым оттоком трудоспособного населения в близлежащие государства на заработки.

Ферганская долина стала местом, где зарождались и крепли самые крайние проявления религиозного экстремизма.

Жесткая борьба самаркандского и ташкентского кланов за место руководителя 26-миллионной страны время от времени сменяется тишиной. Обманчивой тишиной.

Но время идет, и период, когда Каримову придется уйти, неумолимо приближается. Занимая ключевое положение в Центральной Азии, Узбекистан может стать или локомотивом региональной интеграции, или очагом постоянной напряженности.

Когда многие из обывателей задумываются над вопросом, почему Россия и Китай решили спасти Каримова от полной изоляции, есть резон еще раз взглянуть на карту.

В Центральной Азии есть три государства, которые владеют тем или иным куском очень опасной территории - Узбекистан, Таджикистан, Кыргызстан. Все они и являются источником потенциальной опасности не только региона, но и двух крупных мировых держав - России и Китая. И только одна из стран находится в таком географическом положении, которое предполагает в той или иной мере контроль над всеми остальными. Это Узбекистан.

Туркменистан не может спать спокойно, если Узбекистан перекроет магистральный газопровод, который идет по его территории. Таджикистан не может получить ни киргизский газ, ни инвестиции из России и Китая, пока территория Узбекистана остается закрытой. Кыргызстан никак не может в течение долгого времени решить с Узбекистаном газовый вопрос, а его, казалось бы, эффективные рычаги по Токтогулю на поверку малоэффективны. Каримов, при желании, в обмен на газ мог бы давно в ультимативной форме потребовать прекращения зимнего сброса воды из Токтогульского водохранилища, однако он этого не делает. Почему? Наверное, выжидает более удобного момента. Казахстан ведет в Центральной Азии свою игру. Назарбаев набрал такой политический вес и экономический потенциал, что может себе позволить без проблем платить за узбекский газ, необходимый для его южных регионов ту цену, которую выставит Узбекистан. И еще одно важное обстоятельство.

Транзитный газопровод, которым фактически управляет российский монополист "Газпром", проходит по территории Казахстана, что и дает Назарбаеву лишний козырь в энергетической игре. Часть расходов, необходимых для проплаты за узбекский газ, он берет как раз от транзита.

Исходя из всего вышесказанного, и принимая во внимание богатейшие природные богатства Узбекистана, можно предположить, что ни у Путина, ни у Ху Цзиньтао не было иной альтернативы, чем идти на сближение с Каримовым.

Именно майские 2005 года события в Андижане стали мощным толчком, заставивший узбекского президента вернуться в орбиту влияния Москвы и Пекина.

При всем при том нельзя сказать, что Каримов стал послушным сателлитом России. Характер человека, в течение 20 с лишним лет занимающего первый пост в Узбекистане, трудно назвать мягким. Наверное, он хорошо в свое время усвоил труды Ленина, концепция которого выглядела примерно так: в политике не бывает друзей, а лишь попутчики и временные союзники.

После Андижана попутчиками и временными союзниками стали Россия и Китай. Мало кто точно представляет, как поведет себя Каримов, если отношения с Западом снова станут налаживаться. Станет ли он четко выполнять свои обязательства по союзническому договору с Россией? Перед Китаем же у Каримова никаких четких обязательств, кроме обязательств по интеграции в рамках довольно размытого по сути Шанхайской Организации сотрудничества, нет и быть не может. Почему? Близкие друг к другу по ментальности страны СНГ готовы использовать любые экономические выгоды от соседства с Поднебесной. Но та же самая географическая близость предполагает и осторожный подход к Китаю, стране с полуторамиллиардным населением. Эти осторожность, недосказанность и желание иметь четко очерченную линию интеграции с Китаем видны невооруженным глазом.

Каримов вовсе не случайно сблизился с Россией и Китаем. У него есть четкий план, как воспользоваться сложившейся ситуацией. Рядовые граждане Узбекистана связывают потепление отношений с Россией (о Китае здесь всерьез никто не думает) с возможностью мощных инвестиционных потоков с севера, которые оживят давно стагнирующую экономику. Однако планы узбекского президента не имеют ничего общего с этой формулой. Ему надо, во-первых, обеспечить безопасную передачу власти в стране, во-вторых, обезопасить свой режим от американского влияния и планов Вашингтона по насильственному смещению Каримова, в-третьих, обеспечить безопасность своей семьи и себя лично.

Все остальные элементы российско-узбекской дружбы и экономического сотрудничества носят по большей части закамуфлированный характер.

Конечно, планы российского бизнеса в Узбекистане со стороны видятся долгосрочными и капитальными, но при ближайшем их рассмотрении становится понятна конечная цель: экономически привязать Узбекистан к России. Насколько это получится, думаю, мало кто может сказать. Да, российский бизнес приобретает активы в Узбекистане, стремится монополизировать рынок энергоносителей, старается поставить на ключевые посты в экономическом сегменте своих людей. Но…

Многочисленное население Узбекистана не чувствует реальных выгод от такого сотрудничества и потому до сих пор остается аморфным и безынициативным.

Настроения вполне радужные от демонстративного ухода американцев и внедрения русских, вполне могут смениться на апатию, или, того гляди хуже, - на агрессивные по отношению к Москве.

Надежды на то, что промышленные центры Узбекистана получат свою дозу финансовых и инвестиционных вливаний, становятся все иллюзорнее.

Правящая верхушка такими темпами узбекско-российского сближения вполне довольна. Русские не собираются ничего менять в этой стране, ограничив свое участие лишь в экономической сфере. Каримов ей выгоден, ибо является гарантом того, что все их накопленные капиталы останутся в неприкосновенности. Другое дело, люди, которые наряду с экономическими выгодами ожидали, как им думается, существенных перемен в сфере политической.

Да, именно в такой плоскости узбекистанцы рассматривали присутствие России в их стране. Многие понимают, что засидевшийся в кремле президента Каримов уже давно стал тормозом развития страны, а андижанские события еще раз показали - тормозом, который добровольно с поста не уйдет. Тогда как же с планами Каримова обеспечить мягкую смену власти в стране с помощью Москвы?

Разумеется, эти планы никак не прописаны в союзническом договоре и других документах, подписанных с Россией. Они существуют, по всей видимости, в форме устных договоренностей между президентами. И все, естественно, ждут конца 2007 года, когда можно будет точно сказать, в какой форме эта передача осуществится: Каримов сам назовет человека, которому доверяет, или станет, к примеру, председателем Сената или Олий Мажлиса, оставив за собой реальные рычаги управления страной. В любом случае нужна политическая фигура, способная, с одной стороны жестко противостоять Западу, с другой, пользоваться доверием Москвы.

Но Узбекистан такая страна, в которой возможно все. А сам Каримов настолько непредсказуемый политик, что в промежутке между концом 2006 года и концом 2007-го может такую шахматную партию разыграть…И не факт, что он останется в сфере российско-китайского влияния. Далеко не факт.

[Версия для печати]