— Я не вижу, конечно, ничего хорошего в том, что отношения между Россией и Белоруссией развиваются в стиле конфликта. Это не радость для тех, кто надеялся на создание союзного государства. С другой стороны, я не могу, положа руку на сердце, во всем разделить риторику тех, кто сегодня не замечает того обстоятельства, что никакое союзное государство всерьез на сегодняшний момент не функционирует. Союзное государство забуксовало, и пробуксовка эта длится как минимум с момента подписания ратификации союзного договора в 1999 году. На сегодняшний день не реализованы положения союзного договора о конституционном акте, избрания общего парламента, то есть не осуществлено то действие, которое позволило бы создать на законодательном уровне общее политическое пространство. Наконец, мы топчемся на месте — если вообще не идем вспять — в вопросе объединения денежных систем и введения единой валюты. А это, между прочим, то, с чего начинались все переговоры о сближении с Белоруссией еще в 1993 году.

Я, безусловно, не считаю, что во всем виновата одна Белоруссия. Белоруссия, конечно, в последние годы использует тему союзного государства крайне утилитарно — только для выколачивания из России скидок на газ или особых условий для торговли нефтепродуктами и нефтью. Для нас абсолютно не секрет, что разницу между рыночной и нерыночной ценой, скажем, на газ и нефть власть Белоруссии использует исключительно в своих собственных нуждах и интересах. То есть мы приплачиваем Белоруссии за риторику о союзном государстве. Ну и, может быть, за некоторые шаги в военно-стратегической сфере.

Все это должно быть положено на чашу весов. Хочу заметить, что действия Белоруссии, на мой взгляд, неадекватны. Это действия, в которых Белоруссия вместо попытки предложить реальную интеграцию занята сегодня раздуванием национализма, темы суверенитета и независимости. Если бы в момент создания Евросоюза лидеры входящих в него государств с утра до вечера рассказывали бы своему населению о ценности суверенитета, о том, что они ни одной пядью своей независимости не поступятся, то Евросоюз никогда не был бы создан.

Думаю, что Александр Лукашенко, который выступал в свое время лоббистом союзного государства, за прошедшие годы превратился скорее в тормоз на пути реального объединения. Потому что он освоил достаточно нехитрую технологию «бега на месте» в вопросе о союзном государстве. И на сегодняшний день он фактически включился в происки против российского влияния. Во всяком случае, меня поразило в ноябре его заявление перед украинскими журналистами — а ведь что на уме, то и на языке — по поводу совместных действий Украины и Белоруссии по фактическому шантажу России и Европы своим транзитным положением. После этого трудно говорить о Лукашенко как о человеке, искренне приверженном созданию союзного государства и отношениям с Россией. Во всяком случае, следовало бы с его стороны представить какие-то доказательства этого. А вместо этого — совершенно бесперспективная для Белоруссии попытка враждовать с Россией, вместо поиска решения — желание манипулировать общественным мнением в борьбе за интерпретацию истоков конфликта и поиск виноватых.

Лукашенко, конечно, имеет преимущество в своих возможностях манипулировать общественным мнением в Белоруссии. Он имеет некоторую возможность — правда, очень скромную — манипулировать общественным мнением в России. Здесь у него еще есть сторонники, которые продолжают не замечать перерождение белорусского режима, во всяком случае, в отношениях к России. Но он, конечно, абсолютно не имеет возможности манипулировать общественным мнением в Европе.

Европа же, с одной стороны, не может не использовать лишний повод для того, чтобы еще раз поговорить о «российской энергетической угрозе». С другой стороны, конечно, любой здравомыслящий политик в Европе понимает, что в то время, когда Россия приводит свои отношения с Белоруссией к общему знаменателю — к чему, надо заметить, Европа ее постоянно призывала — в то же самое время Лукашенко пытается возродить какие-то феодальные обычаи по взиманию мыта за транзит через свою территорию. Причем в абсолютно непропорциональных размерах. Это уже чревато для самой Европы, прежде всего для ее кошелька.

Думаю, что, несмотря на известные антироссийские фобии, которые обуревают в последнее время политическую элиту Европы, тем не менее, в конечном счете Лукашенко и его линия вряд ли будут Европой поддержаны. В этом вопросе белорусское руководство просто залезает в тупик. Сегодняшний ажиотаж вокруг всей этой темы выдает еще одно обстоятельство: реальную зависимость белорусской экономики и темпов роста белорусской экономики от России и российских энергоносителей. А если посмотреть еще глубже — от российского рынка. Вот с этой точки зрения Белоруссии надо трижды подумать, прежде чем заниматься всеми этими пиар-акциями. На мой взгляд, это накладно для Белоруссии, вообще не прагматично. Погоня за харизмой подводит Александра Григорьевича — он явно перебрал по части слов в адрес России.

— Возможно ли еще объединение России и Белоруссии?

— Ничего не бывает окончательным. Есть разная логика в дальнейшем разрешении конфликта. Конечно, конфликт сам по себе только внешне связан с нефтью и газом, он на самом деле глубинный. Повторюсь, это конфликт в вопросе о том, считаем ли мы реальным сегодняшнее союзное государство вопреки очевидному. Или на самом деле мы его не считаем реальным и хотим, чтобы оно стало, наконец, реальным.

Мы сегодня исчерпали возможности просьб и призывов и вынуждены, учитывая то, что Белоруссия — независимая страна, таким вот образом обратить ее внимание на то, что невозможно враскоряку сосуществовать в течение полутора десятков лет. Надеюсь, если мы вернемся к этому разговору всерьез, то тогда могут быть найдены решения. Конечно, мы должны тоже пройти свою часть пути, добиться восстановления доверия в отношениях между руководителями и политическими элитами. Но само по себе союзное государство сегодня, конечно, дальше от воплощения, чем когда бы то ни было за все предыдущее время.

[Версия для печати]