Реалии «русского мира»

В предыдущем номере нашего «Бюллетеня» мы давали информацию на эту тему и публиковали доклад директора Института этнологии и антропологии РАН, председателя комиссии Общественной палаты по вопросам толерантности и свободы совести Валерия Тишкова.  Сегодня же предлагаем публикацию Екатерины Добрыниной пытающейся с помощью цитат из выступлений участников дискуссии ответить на вопрос:  Что такое «Русский мир» и как его выстроить?

30.05.2007 http://www.vesti.uz

 Екатерина Добрынина

По мнению Вячеслава Никонова, главы фонда «Политика», открывшего дискуссию, вопрос этот явно назрел. Русские - нация разделенная. Можно долго дожидаться, пока смогут договориться политические элиты государств, где по собственной воле или по воле судьбы оказались наши соотечественники. Но общая тенденция к сближению налицо, о чем свидетельствует и объединение православных церквей. И слово «русский» уж точно нельзя отдавать на откуп националистам, как это происходило в последнее время: в нем слишком много смысла, важного для всех нас.

Директор Института этнологии и антропологии РАН, председатель комиссии Общественной палаты по вопросам толерантности и свободы совести Валерий Тишков разделил «Русский мир» на неравные группы: «старый русский» и «новый», куда входят как эмигранты в дальнем зарубежье, так и соотечественники, оказавшиеся в странах СНГ и Балтии после распада СССР.

«Молчаливая диаспора - это не мир, - сказал он, - это просто эмиграция. Мир - это те, кто неравнодушен к тому, что происходит в России, и чувствует связь с ней, кто предпринимает некие действия, чтобы ситуация в стране изменилась. Чаще - к лучшему, но иногда и наоборот, и это тоже нельзя сбрасывать со счетов.

«Главное в данном случае, - считает Тишков, - это сам факт ощущения связи и демонстрируемое отношение к России, будь это потомки русских эмигрантов, сохраняющие Форт Росс в Калифорнии, или же борцы против «кремлевских режимов», окопавшиеся в Лондоне».

По мнению Тишкова, очень распространенная ошибка - считать, что все наши зарубежные соотечественники прямо-таки жаждут немедленно приехать обратно в Россию (в связи с чем некоторые политики говорили о «25 миллионах русскоязычных переселенцев»). Это совсем не так, русскоязычные эмигранты давно сделали выбор в пользу тех государств, где они сейчас живут и к которым проявляют лояльность.

«И даже безотносительно возможного переезда у них присутствует символический интерес - это иметь в качестве родины благополучную страну с позитивным имиджем, чтобы через этот имидж лучше поддерживать и отстаивать собственную идентичность перед вызовами ассимиляции в стране пребывания», - говорит Тишков. И вспоминает, как русскоязычные иммигранты, например в США, с гордостью говорили ему, что «только мы и можем делать настоящую математику в Силиконовой долине».

При этом, отмечает Тишков, поражает феномен: русские диаспоры далеко не так прочны и сплочены, как другие (армянские, греческие, китайские), а имидж России и русских сохраняется (не без помощи политиков тех или иных стран) намеренно низким и во многом отрицательным. А диаспора порой выбирает негативную, а вовсе не позитивную позицию по отношению к России и очень часто только выигрывает от этого не только в стране пребывания, где «поливать» бывший Советский Союз помоями считается хорошим тоном, но и на бывшей родине: «Мы принимаем их, даем визы и жмем руки как «героям» и «борцам за правду», не понимая, что они просто едут сюда «срубить легких денег», - возмущается Тишков.

По мнению выступившего в дальнейшей дискуссии научного руководителя ГУ-ВШЭ Евгения Ясина, «Русский мир» - это среда, где укоренилась русская культура. Необязательно классическая - современная тоже. Наша задача - строить «благожелательный» русский мир и эту культуру всячески поддерживать.

Как считает член Общественной палаты Вячеслав Глазычев, совершенно напрасно упускают из поля зрения такие сегменты этой самой русскоязычной культуры, как русский сегмент Интернета (где обсуждается все - от моделей газонокосилок до политики в Прибалтике), русскоязычную поп-музыку, по-прежнему популярную на постсоветском пространстве, а также «эмоциональные факторы» - например, тягу людей к поиску собственных корней, которая порой заставляет «стопроцентного американского профессора» держать в бумажнике фотографию бабушки, эмигрировавшей из Могилевской области.