О ходе и возможных перспективах миротворческой операции в Приднестровье

Геннадий Коненко

В конце июля 2002 года исполнилось 10 лет как прекратилась братоубийственная война в Приднестровье и начала осуществляться миротворческая операция в соответствии с подписанным 21 июля 1992 года Соглашением «О принципах мирного урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровском регионе Республики Молдова».

По этому случаю в Приднестровье состоялся торжественный вечер, в котором приняли участие первые лица Приднестровской Молдавской Республики - председатель Верховного Совета Г.С.Маракуца, вице-президент С.Ф.Леонтьев, министры, а руководитель Приднестровья И.Н.Смирнов направил телеграмму Президенту Российской Федерации В.В.Путину, в которой отметил ведущую роль России в прекращении кровопролития на берегах Днестра.

Совместные миротворческие силы, состоящие из воинских контингентов России, Молдавии и Приднестровья, также отметили свой 10-летний юбилей. Были проведены совместные учения, торжественное построение и военный парад. От Республики Молдова на них присутствовал начальник Главного штаба Вооруженных сил бригадный генерал И.Коробчан, от Приднестровья – заместитель Министра обороны генерал-майор Ю.Матвеев. Лучшие миротворцы были награждены Почетными грамотами Минобороны России, получили ценные подарки и денежные премии от военных ведомств сторон.

Попытки примирить враждующие стороны предпринимались и до подписания Соглашения 1992 г. В апреле 1992 г. после совещаний министров иностранных дел России, Румынии, Украины и Молдавии была создана Смешанная комиссия по контролю за ситуацией, деятельность которой, однако, к положительным результатам не привела. В июне противостояние вновь перерасло в военное столкновение. Больше четырехсторонний механизм не задействовался.

На наш взгляд, возобновление вооруженного конфликта произошло по двум основным причинам. Во-первых, интересы Приднестровья не были учтены в достаточной степени, больше того, приднестровцы не являлись на переговорах равной с молдаванами стороной. Во-вторых, в Кишиневе возобладала тенденция к решению проблемы силовым путем, в чем ему активно содействовал Бухарест.

Под воздействием России в июле 1992 г. молдаване пошли на признание приднестровцев равной стороной в конфликте, и хотя Соглашение от 21 июля было подписано президентами Российской Федерации и Республики Молдова, документ был завизирован и руководителем Приднестровья И.Смирновым.

На основании Соглашения в целях обеспечения контроля за осуществлением мероприятий по принятию конфликтующими сторонами мер к полному прекращению огня, а также любых вооруженных действий друг против друга; по отводу конфликтующими сторонами частей своих вооруженных сил и иных формирований, боевой техники и вооружения создается (27 июля) Объединенная контрольная комиссия (ОКК), которую возглавили на равных в качестве сопредседателей представители России, Молдавии и Приднестровья.

28 июля ОКК принимает решение о составе, количестве и размещении воинских контингентов сторон, участвующих в урегулировании конфликта. Воинские контингенты получили название Совместные миротворческие силы (СМС). Для руководства ими создается Объединенное военное командование (ОВК), в состав которого входят старшие военные начальники МС сторон, начальник штата СМС (представитель РФ), заместители начштаба от Молдавии и Приднестровья. В миротворческий механизм входят также военные комендатуры в г.Бендеры (штаб-квартира ОКК и ОВК) и в г.Дубоссары, которые возглавляют представители Вооруженных сил РФ, в их подчинении находятся группы оперативного реагирования ОВК.

От России в миротворческой операции первоначально было задействовано 6 батальонов и вертолетная эскадрилья, от Молдавии и Приднестровья – по три батальона. Впоследствии, летом 1996 года, Россия в одностороннем порядке сократила свои МС до двух неполных батальонов (500 чел.), что вызвало недовольство Кишинева и Тирасполя. Поводов для сокращения российской составляющей СМС не было, кроме как отсутствие у Минобороны России необходимых финансовых средств на их содержание. В 1998 г. Молдавия и Приднестровье в соответствии с Одесским соглашением о мерах доверия и развитии контактов от 20 марта 1998 г. в свою очередь сократили численность своих батальонов МС до 500 чел.

Составной частью миротворческой операции являются военные наблюдатели от России, Молдавии и Приднестровья, институт которых определен тем же Соглашением от 21 июля 1992 года. В 1998 г. на основании упомянутого выше Одесского соглашения к группе военных наблюдателей присоединились украинские военнослужащие. В настоящее время роль военных наблюдателей выполняют 40 офицеров (по 10 от каждой стороны).

Необходимо отметить, что поскольку ответственность за обстановку в зоне безопасности по разъединению конфликтующих сторон (зоне действий СМС) должны в равной степени нести все участники миротворческой операции, в Соглашении 1992 г. был прописан особый трехсторонний механизм их взаимодействия для управления ситуацией в зоне безопасности – ОКК и ОВК, который не зависел ни от Республики Молдова, ни от Приднестровья, и принцип принятия решений консенсусом. Практика подтвердила действенность такого решения. За 10 лет миротворческой операции в зоне безопасности (ЗБ) не было ни одного военного или силового инцидента между конфликтующими сторонами, которые могли бы привести к дестабилизации обстановки в регионе. Очень важно и то, что местное население в основном уже не верит в возможность повторения трагических событий 1992 года.

Надо сказать, что Молдавия и Приднестровье, в отличие от России, придают важное значение ОКК, исходя из того, что её деятельность в соответствии с Соглашением 1992 г. является важной неотъемлемой частью процесса урегулирования конфликта мирными политическими средствами. Руководители делегаций РМ и ПМР назначаются указами высших должностных лиц. Это показали и прошедшие в Приднестровье мероприятия по случаю 10-й годовщины миротворческой операции, на которых не было ни одного высокопоставленного представителя ни Минобороны России, ни Генерального штаба ВС РФ.

В настоящее время, наряду с выполнением своей основной задачи по обеспечению мира, стабильности и правопорядка в зоне безопасности, ОКК решает задачу её поэтапной демилитаризации ЗБ, поставленную перед сторонами в соответствии с подписанными в Одессе 20 марта 1998 г. документами, в частности, уже упоминавшимся Соглашением о мерах доверия и развитии контактов между Республикой Молдова и Приднестровьем.

Анализируя ход выполнения этого документа можно утверждать, что, несмотря на ещё имеющиеся факты неполной реализации сторонами отдельных его элементов, Кишинев и Тирасполь пусть не так быстро, как хотелось бы, но двигаются всё же в сторону окончательного разрешения конфликта и нормализации отношений между ними. Одесское соглашение на данный момент практически выполнено.

2.        Постепенно сокращается число стационарных контрольно-пропускных пунктов (КПП), постов СМС, как односторонних, так и 2-х и 3-х сторонних (п.2 Соглашения).

3.        Сокращен численный состав МС РМ и ПМР до 500 чел. (п.1). Молдавия в конце 2001 г. дополнительно сократила часть своих миротворцев и вывела несколько единиц бронетехники.

4.        Предприняты шаги по снижению противостояния (п.3). Из н.п. Копанка и Кременчуг (южная часть ЗБ) в 2000 г. выведены миротворческая рота РМ и миротворческий взвод ПМР, где они находились без санкции ОКК.

5.        В декабре 2000 г. и мае 2001 г. в два этапа был упразднен комендантский час в г.Бендеры, установленный ещё в 1992 г. Население получило возможность свободно перемещаться без специальных на то пропусков.

6.        Введен в эксплуатацию мост через реку Днестр в районе г.Дубоссары, начато восстановление автомоста через Днестр и в районе н.п.Гура-Быкулуй (п.5).

7.        В мае 2001 г. молдавская сторона завершила разминирование своего участка минных полей, оставшихся после военных действий 1992 года (приднестровцы сделали это ранее).

8.        Реализован п.3 Соглашения – политическому руководству сторон представлен анализ (Итоговый документ) выполнения Соглашения от 21 июля 1992 г. о принципах прекращения вооруженного конфликта. В этом документе, подписанном сторонами в июле 1999 г. в Кишиневе, подтверждается, что ОКК и СМС обеспечивают мир и стабильность в зоне безопасности, ситуация остается управляемой и контролируемой.

Однако есть две серьезные проблемы в области мер доверия, по которым Молдавия и Приднестровье вот уже на протяжении многих лет не могут найти компромиссного решения. Это - проблема сокращения бронированной техники сторон и проблема транспарентности в зоне безопасности в плане определения находящихся здесь т.н. неконтролируемых сторонами и ОКК вооруженных формирований.

Ни молдаване, ни приднестровцы полностью не вывели из ЗБ тяжелую технику после прекращения конфликта 1992 г., передав оставшиеся танки и бронемашины в подчинение своих МС. Не вывели стороны бронетехнику из ЗБ и после заключения Одесских соглашений 1998 года, где на этот счет ими были взяты определенные обязательства. Приднестровье мотивирует это тем, что у него в 2 раза меньше бронеединиц, чем у Молдавии (23 против примерно 50), и предлагает решить вопрос на паритетных началах. Молдавская же сторона готова эвакуировать свою технику только тогда, когда приднестровцы выведут из ЗБ все бронемашины, включая и те, которые не относятся к МС. Несмотря на подключение к этой проблеме военных специалистов ОБСЕ, которые дали свои рекомендации относительно оптимального числа бронемашин, способных обеспечить нужды сегодняшней миротворческой операции, вопрос не решен и по сей день.

В соответствии с положениями Соглашения от 21 июля 1992 г. противоборствующие стороны должны были вывести из зоны безопасности свои воинские части и иные формирования, боевую технику и вооружения. Однако ни молдавская сторона, ни приднестровская до конца так и не выполнили своих обязательств, а также последующих предписаний ОКК.

Сегодня в ЗБ, кроме МС, есть воинские формирования сторон, включая подразделения регулярной армии, внутренних войск, гражданской обороны, погранвойск, таможенной полиции, охраны пенитенциарных учреждений и др., которые в нарушение Соглашения от 1992 года напрямую подчиняются Министерствам обороны и внутренних дел РМ и ПМР, Министерству госбезопасности ПМР и Министерству юстиции РМ.

Справедливости ради, следует отметить, что находящиеся в ЗБ т.н. неконтролируемые военные и полувоенные формирования сторон за эти годы ни разу не дали повода говорить об их причастности к каким-либо фактам осложнения обстановки. Больше того, пока нет признаков возможного возникновения здесь критической ситуации.

Молдавская сторона, следуя логике Соглашения от 21 июля 1992 года и соответствующих документов ОКК, считает необходимым принятие мер по мониторингу неконтролируемых Объединенной контрольной комиссией военных формирований с последующим обязательным их выводом из зоны безопасности.

Приднестровцы же утверждают, раз эти формирования подчиняются министерствам и ведомствам одной из сторон, они не являются неконтролируемыми и, следовательно, не подлежат выводу.

Такая аргументация, совершенно очевидно, не выдерживает критики, т.к. по общепринятым нормам проведения операций по поддержанию мира, прописанным также в Соглашении 1992 г., в зоне разъединения сторон пребывание других военных формирований, кроме миротворческих, исключается.

Суть же проблемы заключается в следующем: основные воинские части ПМР располагаются в оставшихся от советских времен специально оборудованных военных городках в районных центрах Приднестровья, которые, за исключением Тирасполя, находятся в зоне безопасности, занимающей большую часть территории Приднестровского региона (в ряде мест ЗБ вплотную подходит к границе с Украиной). Поэтому войска попросту некуда выводить, в противном случае обороноспособности ПМР будет нанесен непоправимый ущерб.

Особо хотелось бы сказать о создании в Приднестровье пограничной службы при Министерстве госбезопасности и размещении погранзастав и постов вдоль Днестра. В 1997 г. посредники в переговорном процессе заявили о своем отрицательном отношении к принятому руководством ПМР решению о создании новой военной структуры в нарушение Соглашения 1992 г. и рекомендовали воздержаться от введения пограничного режима на административной границе с РМ.

Дальнейшее развитие эта тема получила в 1998 г. в Одессе, где стороны обязались найти приемлемое решение, направленное на сокращение погранпостов. Однако до сих пор взятое сторонами обязательство не выполнено. Приднестровская сторона не только не уменьшила, а наоборот увеличила количество своих постов на границе с Молдавией, а Кишинев установил вдоль той же границы 18 т.н. фискальных постов. И та, и другая сторона уверяют, что на постах несут службу без оружия. Но есть достаточно достоверных фактов, доказывающих, что пограничники и фискальные агенты тем не менее имеют оружие, которое хранится в их служебных помещениях.

Молдавская сторона болезненно воспринимает любые акции пограничников, даже положительного свойства – задержание подозреваемых в правонарушениях лиц или преступников, пресечение попыток провоза оружия, наркотиков и контрабандных товаров, т.к. усматривает в этом стремление Тирасполя закрепить за собой право пограничного контроля на внутренней границе, а в будущем попытаться определить её как внешнюю границу с Республикой Молдова. В своем желании предотвратить такое развитие событий молдаване целеустремленно ставят в ОКК и в других переговорных инстанциях вопрос об упразднении погранслужбы в ПМР, настойчиво пытаясь привлечь к его решению представителей стран – посредников и ОБСЕ. Это апеллирование к «третейскому суду» вообще стало характерным для деятельности как молдавской делегации в ОКК, так руководителей Республики Молдова.

Однако часть проблемы транспарентности можно было бы решить, не обращаясь к ним и не трогая пока вопроса о выводе из зоны безопасности т.н. неконтролируемых ОКК военных формирований. Есть на этот счет ряд предложений, например, о проведении военного мониторинга по всей территории Республики Молдова, включая, естественно, ЗБ и оставшуюся часть Приднестровья. Очевидно, что транспарентность только ЗБ коснется главным образом вооруженных сил ПМР, ведь основные армейские части РМ находятся за пределами зоны безопасности. По мнению приднестровцев, при резком изменении ситуации с учетом малых расстояний небольшой по размерам Молдавии в конфликт могут быть быстро вовлечены ВС РМ, что поставит под угрозу безопасность ПМР, мир и стабильность в регионе.

Второе часто высказываемое предложение касается вопроса о целесообразности взаимного сокращения вооруженных сил сторон, что Кишинев и Тирасполь однажды уже осуществили (тогда было сокращено по 1 тыс. человек с каждой стороны).

Транспарентность в военной сфере по всей Молдавии и взаимное сокращение армий могли бы стать весьма значимыми факторами в укреплении мер доверия. Начавшийся переговорный процесс по политическому урегулированию приднестровской проблемы в целом и подтверждение высокими представителями РМ и ПМР на последних встречах (в Киеве и Кишиневе) своей приверженности принципу решения существующих между ними проблем мирными средствами, путем переговоров и консультаций, казалось бы, дают для этого все основания.

Молдавская сторона, однако, пока действует в прежнем ключе, в т.ч. и в ОКК. С завидным упорством руководитель делегации РМ в Объединенной контрольной комиссии Г.Роман практически на каждом её заседании ставит вопрос о транспарентности ЗБ, требует вывода из зоны безопасности неконтролируемых военных формирований даже с применением силы. В нынешних условиях, когда не завершен процесс политического урегулирования между РМ и ПМР, существует прочное взаимное недоверие, некоторые проблемы не находят решения вот уже несколько лет, такие призывы и требования лишь обостряют обстановку в ОКК и могут иметь самые негативные последствия. Может быть, это так и задумано кем-то в Кишиневе. Вот и в дни десятой годовщины проведения миротворческой операции Г.Роман не преминул «разбавить бочку меда своей ложкой дегтя», повторив в прессе по сути свои прежние претензии и требования. Но и он не мог отрицать того, что на берегах Днестра, несмотря на ещё нерешенные проблемы, вот уже десять лет сохраняется мир и стабильность. И всё это благодаря, прежде всего, российским миротворцам.

Сохраняющееся стойкое недоверие между РМ и ПМР, серьезные противоречия в подходах к политическому урегулированию приднестровской проблемы, безусловно, оказывают своё негативное влияние на обстановку в Объединенной контрольной комиссии и Объединенном военном командовании и на ход миротворческой операции в целом, и в силу этого позиции сторон по имеющимся проблемам вряд ли претерпят большие изменения в ближайшее время. Вместо того, чтобы совместно искать компромиссные подходы в решении отдельных составляющих пока ещё нерешенных проблем, молдавские и приднестровские представители в ОКК, как показывает практика, по-прежнему намерены заниматься поисками «виноватых» в нынешней ситуации.

Для Тирасполя «виновником» является молдавская сторона, которая не желает, мол, учитывать сложившиеся за 10 лет реалии и стремится лишь определить параметры обороноспособности ПМР, с тем чтобы было легче решить приднестровскую проблему силовым путем. По мнению приднестровцев, чтобы прекратить «топтание на месте», достаточно считаться с реалиями сегодняшнего дня, соблюдать достигнутые ранее договоренности (что, кстати, сами они не всегда делают), двигаться «малыми» шагами, оставив на усмотрение политического руководства вопрос о нахождении в ЗБ военных формирований, не входящих в СМС.

Приднестровцы, говоря о недостатках и недоработках в деле проведения миротворческой операции, полагают, что ныне действующий механизм выполняет тем не менее свою главную задачу по сохранению мира и стабильности в регионе, поэтому он не должен подвергаться никаким существенным изменениям. Это, в частности, подтвердил в своем выступлении 30 июля с.г. на торжественном вечере по случаю 10-летнего юбилея МО заместитель министра обороны ПМР генерал-майор Ю.Матвеев, который резко отозвался о попытках нарушить установившееся равновесие путем дискредитации миротворческой миссии с целью замены российских миротворцев на «натовские голубые каски».

Единственное, на что пошли бы в Тирасполе, как нам кажется, так это на увеличение числа российских миротворцев, которое, по мнению Ю.Матвеева, недостаточно. Эта идея озвучивалась ранее и на заседаниях ОКК, однако до сих пор представители России официально своего мнения на этот счёт не высказали.

По мнению же молдавской стороны, которая его усиленно навязывает общественности и посредникам в переговорном процессе, причина сложившейся в зоне безопасности обстановки лежит в несовершенстве нынешнего миротворческого механизма. А поскольку всё же ситуация в ЗБ в целом управляемая, и нет оснований предполагать её возможное осложнение, что еженедельно констатирует Объединенная контрольная комиссия на своих заседаниях, молдаване сознательно накаляют «страсти», доказывая неэффективность деятельности ОКК и ОВК и подводя к мысли о необходимости реорганизации миротворческой операции или её замены на другую.

Что же предлагает или во всяком случае предлагал Кишинев до самого последнего времени. Следует при этом уточнить, что предложения молдавской стороны по вопросу реорганизации МО и её формата много раз видоизменялись, но существо их оставалось неизменным.

Первое. Молдаване, не без подсказки со стороны представителей ОБСЕ и некоторых западных стран, настаивали на передаче миротворческой операции под контроль ОБСЕ или ООН.

Надо сказать, что свою лепту в распространение идеи о контроле ОБСЕ над операцией по поддержанию мира и стабильности в регионе внесла Госкомиссия РФ по урегулированию приднестровской проблемы во главе с Е.М.Примаковым, которая допускала осуществление контроля над МО на Днестре со стороны ОБСЕ и даже обсуждала, насколько нам известно, этот вопрос с её представителями.

Второе. Предлагалось сокращение СМС, включая российский военный контингент. И вообще, как считают в Кишиневе, военных нужно постепенно заменять международным правоохранительным персоналом (полицейские, таможенники и т.п.), состоящим из представителей других стран ОБСЕ, а не только России и Украины. Националисты Молдавии пошли ещё дальше, потребовав на последнем заседании «круглого стола» общественных организаций, состоявшемся в молдавской столице в начале августа с.г., отстранить от участия в миротворческой операции Россию и Украину, хотя, видимо, и сами понимают, что в нынешних условиях это нереально.

Третье. Предлагалось также включить в состав СМС военные контингенты некоторых государств-участников ОБСЕ. Понимая, что такое предложение Москва и Тирасполь вряд ли воспримут положительно, его авторы, чтобы «подсластить пилюлю», говорят о возможности подключения к миротворчеству в Приднестровье стран ОБСЕ, не являющихся членами НАТО (Финляндия, Словакия, Швеция и др.).

Четвертое. Число военных наблюдателей, по замыслу сторонников организации миротворческой операции, увеличивалось за счёт привлечения военнослужащих из других стран-участников ОБСЕ, помимо России и Украины, возможно, по тому же принципу, который предлагался для комплектования СМС. Наблюдатели в данном случае становились отдельным институтом в операции, подчиняющимся ОБСЕ.

Пятое. Командование операцией по поручению ОБСЕ передавалось бы военному представителю одной из стран этой организации.

Шестое. Ликвидировался принцип консенсуса в принятии решений.

В конце концов после более тщательного анализа положения вещей, а также позиций России и Приднестровья «реорганизаторы» всё же пришли к выводу о целесообразности сохранения ведущей роли российских миротворцев в обеспечении мира и стабильности в регионе. При этом не исключалось возможное подключение к ним украинского военного контингента, принимая во внимание тот факт, что Кишинев и Тирасполь уже обращались с такой просьбой к странам-посредникам и гарантам – России и Украине, и что вопрос этот в принципе был решен в марте 1998 г. в Одессе на основании подписанного Протокола о некоторых первоочередных шагах по активизации политического урегулирования приднестровской проблемы. К миротворческой операции уже тогда присоединились украинские военные наблюдатели, а что касается воинского контингента Украины, его окончательное решение было отложено.

Киев, активизировавший действия по усилению и расширению своих позиций в Приднестровье, в т.ч. в военной сфере, на переговорах с российскими представителями неоднократно поднимал вопрос о полномасштабном практическом подключении к миротворческой операции (по имеющимся у нас данным, согласие Москвы на этот счёт уже имеется). В 2001 г. Правительство Украины приняло решение о выделении средств на подготовку военного контингента, который, как планируется, будет включен в состав СМС в Приднестровье. Однако в связи с недостаточностью финансирования в Минобороны Украины рассматривается пока временный вариант несения службы «по вахтовому методу»: украинский батальон МС будет размещаться недалеко от границы с Приднестровьем, а одна из его рот будет направляться в Приднестровье на какой-то определенный срок, например, на месяц.

В последнее время посредники в переговорном процессе, прежде всего, Россия и Украина, были заняты проблемой возобновления переговоров по политическим вопросам урегулирования, поэтому обсуждение тематики миротворческой операции отошло на второй план. Но у сторон и посредников есть понимание того, что ныне действующий механизм будет функционировать до подписания всеобъемлющего документа по окончательному урегулированию отношений между Республикой Молдова и Приднестровьем. В этот же документ должны войти в качестве неотъемлемой составной части положения о новой миротворческой операции.

В представленном 2-3 июля 2002 г. на возобновившихся переговорах по урегулированию проекте Соглашения содержится отдельная глава «Гарантии и переходные положения», которая, в частности, гласит, что в Республике Молдова в переходном периоде в целях поддерживания прочного мира и стабильности будут находиться миротворческие силы под руководством ОБСЕ. Здесь надо оговориться – эта операция по сути своей не является миротворческой, она будет разворачиваться после подписания документа об урегулировании и призвана обеспечивать военные гарантии его соблюдения, наряду с гарантиями политического, дипломатического, экономического характера и др. Видимо, новой операции нужно будет давать другое название.

Хотелось бы подчеркнуть, что авторы проекта (а к нему, как сообщалось в прессе, приложили руку также ОБСЕ и США) поспешили, не дожидаясь обсуждения основных параметров операции всеми участниками переговорного процесса, заложить в нем главный, по их мнению, принцип проведения операции-контроль за её ходом должен осуществляться со стороны международной организации.

Сейчас, вероятно, рано говорить, какой будет новая операция по поддержанию мира и обеспечению выполнения документа по урегулированию приднестровской проблемы, ясно только одно, сторонники ослабления позиций России в регионе будут настаивать на её подчинении ООН или, скорее всего, ОБСЕ, в противном случае Москве по-прежнему будет отказано в предоставлении её миротворческим силам международного статуса.

В российской прессе, в частности, в «Независимой газете», появилось несколько статей на тему о роли и участии России в миротворческих операциях на постсоветском пространстве (статья В.Георгиева «Десять лет миротворчества» и статья В.Гаврилова «Миротворческие операции в СНГ» и др.). В них совершенно справедливо, на наш взгляд, отмечается, что Россия играет ведущую роль в сохранении мира в «горячих» точках на территории СНГ. Особо отмечается эффективность операций, проводимых в Южной Осетии и Приднестровье, где её осуществляют совместные миротворческие силы в трехстороннем формате, пусть даже эти операции не вполне соответствуют общепринятым международным нормам.

Напрашивается вопрос, а есть ли смысл, как считают иные авторы, распространять на операции в Южной Осетии и Приднестровье эти нормы, если они в течение 10 лет обеспечивают стабильность и правопорядок в регионах. Примеры ряда миротворческих операций, проводимых под эгидой ООН или НАТО в различных районах земли, в этом далеко не убеждают.

И второй вопрос. А разве государства, чьи интересы непосредственно затрагиваются возникшим конфликтом, не могут, как суверенные субъекты международного права, по договоренности с конфликтующими сторонами заключить соответствующий региональный документ и на основании его проводить миротворческие операции в зоне конфликта с целью его прекращения.

Думается, что главным критерием здесь должно быть установление и сохранение мира, тем более, что это в полной мере отвечает основной цели созданной после Второй мировой войны Организации Объединенных Наций.

Теперь непосредственно о Приднестровье. По нашему глубокому убеждению, если Россия, Украина, Молдавия и Приднестровье найдут взаимоприемлемое юридическое и политическое решение по урегулированию приднестровской проблемы и механизму, обеспечивающему выполнение подписанного на этот счёт документа, совершенно не обязательно, чтобы он функционировал под эгидой ОБСЕ. На примере нынешней миротворческой операции на Днестре можно сказать, что ОБСЕ, являясь посредником в переговорном процессе по урегулированию, имеет прямое отношение к работе ОКК, участвуя в её еженедельных заседаниях с правом совещательного голоса, высказывает свои рекомендации относительно обсуждаемых вопросов о деятельности СМС, осуществляет по согласованию с ОКК мониторинг ситуации в зоне безопасности.

Учитывая, что уже вскоре вопрос о новом механизме по обеспечению выполнения будущих договоренностей между Республикой  Молдова и Приднестровьем станет предметом дискуссий на переговорах по урегулированию, России, по нашему мнению, следует выступить инициатором в разработке механизма и всей гарантийной операции в целом.

Как нам представляется, важно закрепить ведущую роль Российской Федерации в операции и коалиционный характера её военного компонента. Основу совместных воинских контингентов могли бы составить формирования России и Украины, а также Молдавии и Приднестровья в сокращенном варианте.

Следует сохранить, на наш взгляд, нынешний характер взаимоотношений с ОБСЕ при проведении и будущей операции.

Возможно, было бы продуктивно подключить к ней в той или иной форме Содружество Независимых Государств как региональную политическую организацию, признанную международным сообществом.

В любом случае будущая операция по сохранению мира и стабильности в постурегулировочный переходный период должна отвечать геополитическим и региональным интересам России, как бы это не громко не звучало.