Программа переселения соотечественников: в поисках идеологии

Национальный форум информационной безопасности "ИНФОФОРУМ" и Институт Русского зарубежья при государственной поддержке Федерального агентства по делам печати и массовых коммуникаций 23-24 октября 2007 г. провели двухдневный экспертный семинар "Проблемы информационной поддержки актуальных направлений современной миграционной политики Российской Федерации". Согласно программе мероприятия, 23 октября состоялся экспертный круглый стол "Проблемы информационной поддержки реализации Государственной программы по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающим за рубежом". Ниже мы публикуем выступление Натальи Харитоновой на этом "круглом столе".

23.10.2007, http://www.russians.kz/

Наталья Харитонова

Мне бы хотелось обратить внимание коллег на очень важную, на мой взгляд, составляющую Государственной программы по оказанию содействия добровольному переселению соотечественников в Россию. Эти люди, безусловно, нужны России - говорим ли мы о мигрантах-соотечественниках, как их определило наше правительство, или мигрантах – выходцах из стран ближнего зарубежья. Демографический кризис, необходимость развивать сельское хозяйство, нехватка квалифицированной рабочей силы – все это обусловливает необходимость повышения количества и качества человеческого ресурса.

Однако речь пойдет об идеологии Программы. При этом чрезвычайно важно не путать цели/задачи программы и ее идеологическую составляющую. Так, целью провозглашается привлечение квалифицированных кадров. Однако состав переселенцев для каждого региона будет формироваться в соответствии с заявками этого региона. Попросту говоря, парадигма программы переселения соотечественников ориентирована на то, чтобы «связать стремления людей, которые живут за рубежом и хотят переехать в Россию, с необходимостью развития регионов».

Основной проблемой, вероятно, является то, что в рамках реализации этой программы власти не учитывают влияние на потенциальных переселенцев идеологической и моральной составляющей проводимой в рамках программы политики. Информирование о программе сводится к пропаганде материальной составляющей. Однако потенциальные переселенцы трудоспособного возраста, воспитанные в русской традиции, оценивают и моральную сторону этой политики. Поэтому заявления некоторых должностных лиц о том, что Россия нуждается в «трудовом ресурсе», «квалифицированных кадрах», или того хуже «дешевой рабочей силе» являются для них малопривлекательными и, более того, малоприятными. Ситуация еще более усугубляется, когда на официальном уровне, в комментариях подчеркивается, что Россию интересуют только трудоспособные граждане репродуктивного возраста, что естественным образом не относится к пенсионерам, инвалидам, ветеранам, которые воспринимаются как «балласт». Государство не берет в рамках этой программы ответственности за них – оно полностью перекладывает ее на плечи переселенцев. Все это плюс корректировки плана на уровне принимающих субъектов выливается в устойчивое недоверие потенциальных переселенцев к программе. Позитивным примером здесь, кстати, выступает Новосибирская область, готовая привлекать в качестве переселенцев студентов и обучать их.

Далее еще одна немаловажная вещь для формирования четкой идеологии политики переселения. У нас до сих пор нет четкого определения понятия «соотечественник». Согласно высказыванию главы нашего государства – «соотечественник – это в первую очередь вопрос личного духовного самоопределения», в самой Программе соотечественники определены как люди, «воспитанные в традициях российской культуры, владеющие русским языком и не желающие терять связь с Россией», наше внешнеполитическое ведомство полагает, что это «все граждане бывшего Советского Союза», чиновники считают, что «план относится к владельцам российских паспортов, русскоговорящим лицам с двойным гражданством или людям, которые собираются подать прошение о получении российского гражданства», журналисты делают вывод, что Программа «имеет отношение к сотням тысяч этнических русских из бывших советских республик» и привязывают реализацию этой программы к целям русского националистического движения.

Еще одним фактором, который может сказаться на реализации Государственной программы, стало то, что 15 лет российские власти практически ничего не сделали для улучшения положения русскоязычного населения в бывших советских республиках, ощущение ненужности стало для целых групп наших соотечественников привычным. И это автоматически ставит под сомнение возможность реализации инициативы российского руководства на психологическом уровне. Нынешнее трудоспособное русскоязычное население в странах ближнего зарубежья прекрасно помнит те трудности, которые испытывали прежние группы переселенцев в России.

Кроме того, важно учитывать и другой психологический момент. Российскому населению не очень ясно понятие «соотечественник», т.к. за ним не стоит ощущение этнической близости. Гораздо ближе и понятнее определение «русский» или «русскоязычный». Оперирование в Программе и ее информационном сопровождении понятием «соотечественник» фактически свидетельствует об отсутствии идеологической прокладки под Программой. Здесь нет прямой апелляции к сознанию тех, кто должен принимать своих «сородичей» на своей земле. Ведь именно этническое в сознании до сих пор остается самым устойчивым конструктом, формирующим модель социального поведения.

Что касается потенциальных возвращающихся, то здесь тоже все непросто. Есть большая вероятность того, что вернувшиеся соотечественники будут чувствовать себя психологически некомфортно особенно в экономически неблагополучных районах. Вполне реальной может стать ситуация, когда местное население, особенно в сельских районах, будет проецировать свои проблемы на приезжих. Частично эту ситуацию можно было бы исправить корректировкой термина «соотечественник», как намеренное демонстрирование отсутствия «русского вопроса», на, предположим, «русский соотечественник/переселенец». Однако это входит в прямое противоречие с проводимой в России этнонациональной политикой по формированию политической нации россиян и установки не использовать понятия «русский» в политическом контексте. Решением могло бы стать использование понятия «выходец из России» и т.д. Однако это повлекло бы за собой увеличение меры ответственности за тех, кто в свое время переселился из России в страны ближнего зарубежья без привязки к этнической принадлежности. Но в гораздо меньшей степени, чем это было в случае с применением понятия «русский соотечественник». Именно поэтому российскому руководству гораздо удобнее использовать в рамках реализации программы не этническую мотивацию, чувство Родины, а экономическую, которая не требует никаких моральных обязательств. Фактически, по замечанию одного из экспертов, «ресурс» становится национальностью соотечественника. Но это вовсе не безопасная политика.

В этой связи отмечу, что существует точка зрения, к которой склоняются и ряд российских чиновников, что Программа несколько нелогична. Согласно этой точке зрения было бы гораздо лучше, если бы русские общины в странах ближнего зарубежья оставались инструментом российского влияния, а также лоббистами интересов русскоязычного населения. Поэтому, полагают они, выгоднее не поощрять русских к репатриации, а поддерживать русскую диаспору в соседних государствах. Кстати, эту точку зрения поддерживают и главы русских общин за рубежом.

С другой стороны понятно, что русские общины, опять же в силу отсутствия массовой поддержки с российской стороны, вынуждены интегрироваться в национальные структуры государств пребывания. И по этой причине они вряд ли будут содействовать реализации «плана Путина».

Между тем, само ее появление явилось вполне логичным перед выборами. Информационная составляющая процесса «возвращения русских братьев на Родину», безусловно, станет эффективным механизмом получения политических дивидендов на предстоящих выборах. Тот факт, что большая часть представителей экспертного сообщества расценивает Программу как пиар-ход российских властей, выглядит вполне обоснованным, если учесть что Программа не имеет под собой достаточных ресурсов для реализации. Это касается и приема соотечественников, их адаптации, и стимулирования желания «репатриироваться» в принципе. При этом некоторые эксперты предполагают, что это лишь торг между регионами и Центром за освоение целевых средств, выделенных на Программу.

Таким образом, идеологическая составляющая выходит на первый план среди проблем, сопровождающих реализацию Государственной программы по оказанию содействия добровольному переселению соотечественников в Россию. Игнорирование программой этнической составляющей может негативно сказаться на адаптации переселенцев на новом месте. Это скажется на результатах. И если России не удастся реализовать программу, пусть даже не в полном объеме – это станет сильнейшим ударом по имиджу России и нашего президента. Фактически это будет означать, что Россия отвернулась от своих соотечественников. Сегодня уже можно услышать об умышленной дискредитации «плана Путина» и не только в странах Ближнего зарубежья. Поэтому не нужно удивляться, если у нас очередной раз появятся «потемкинские деревни» - к этому власть непременно прибегнет, если план не удастся и часть приезжих поедет обратно. Такая возможность, кстати, предусмотрена в рамках программы, и сегодня есть немалое количество «старых» переселенцев в Россию, которые выправляют себе документы для переезда, например, обратно в Казахстан.