Кому мешают российские миротворцы?

19.10.2007, Коммерсант PLUS (Кишинев)

В последнее время много дискуссий вызывают усилия России по поддержанию мира в конфликтах между Молдовой и Приднестровьем, а также между Грузией и Абхазией, Грузией и Южной Осетией. На фоне обострившихся отношений между сторонами конфликтов, прошедшего референдума в Приднестровье, активизации третьих сил на пространстве СНГ и многих других обстоятельств тема присутствия российских военных в зонах конфликтов стала весьма актуальной. Молдавская сторона, в частности, открыто обвиняет российских миротворцев в том, что они выступают на стороне одного из участников конфликта и тем самым осложняют сам процесс урегулирования. Именно поэтому их-де было бы желательно заменить. Правда, президент Молдовы перед саммитом СНГ заявил было, что уже несколько лет никто не требует вывода российских миротворцев, однако аккурат накануне министр иностранных дел нашей страны с трибуны ООН потребовал как раз обратного. А если учесть, что Молдова - парламентская республика, то всем ясно, что позиция министра значительно важнее. Тем более что глава парламента г-н Лупу открыто заявлял о необходимости вхождения страны в НАТО.

Что же такое произошло, что российские миротворцы, 15 лет сохранявшие мир и спасшие одним своим присутствием тысячи жизней, вдруг ни с того ни с сего превратились чуть ли не в оккупантов и нарушителей покоя? Изменился их статус? Ничуть – мандат прежний. Может, они ведут себя как-то иначе? Ни в коей мере – они сейчас, как и все эти 15 лет, удерживают стороны от конфликта, и с этой точки зрения это одна из самых эффективных (а может, и самая эффективная) миротворческих миссий в мире.

Дело, по-видимому, вовсе не в российских военных, а исключительно в том, что они слишком хорошо выполняют свое предназначение, мешая одной из сторон конфликта силой навязать свою волю другой. Рискну предположить, что россияне вызывают раздражение именно тем, что они эффективно осуществляют классическую миротворческую функцию – то есть удержание сторон от военных действий. Собственно урегулирование – равноправный переговорный процесс – остается за сторонами. Если с обеих или с одной из сторон желания к переговорам не возникает или одна из сторон не признает другую в качестве равноправной и требует соблюдения каких-то предварительных условий, значит, миссия миротворцев не исчерпана.

Не нужно быть экспертом в вопросах СНГ, чтобы понять: за стремлением убрать российских военных из зоны конфликтов стоит не очень скрываемое намерение заставить своих оппонентов в непризнанных республиках подчиниться воле сильного. При этом расчет на желанные поддержку и присутствие НАТО в зоне конфликта делается именно в надежде на то, что военные альянса отнюдь не будут заниматься классическим миротворчеством. Напротив, от них ждут активного содействия реализации планов «правильной» стороны, даже ценой тотального подавления прав «неправильного» населения, как это было продемонстрировано в Косово.

Если непризнанные республики сегодня резонно указывают на прецедент Косово как на пример воплощения права на самоопределение народа, не желающего жить в составе другого государства, то власти Молдовы, похоже, усмотрели в косовских событиях совсем другой сигнал. Дескать, теперь не обязательно договариваться с другой стороной конфликта, идти на уступки, придумывать компромиссные варианты урегулирования, которые не ущемляли бы интересы оппонента и права тысяч и тысяч человек. Такая тенденция очень опасна, ибо она ни в коей мере не может привести к реальному урегулированию, но порождает ложные надежды на легкие решения нелегких ситуаций.

Российская же миссия в подобных условиях приобретает все более гуманитарный характер, ибо в центре нее ставятся права человека и целых народов. Не дать свершиться несправедливости, не допустить ущемления интересов, прав и свобод тысяч людей, к судьбе которых не могут быть безразличны все бывшие граждане общего для нас Советского Союза.

В общем-то, позиция ОБСЕ, НАТО, Молдовы в этом вопросе предельно понятна. Не менее понятна и позиция Грузии, которой мешают российские миротворцы в Южной Осетии и Абхазии, никак не дающие "маленькому грузинскому Наполеону" М. Саакашвили развязать новую "победоносную войну" на Кавказе.

Вызывает удивление позиция официальных лиц Украины, казалось бы, никаким образом не участвующей в этих конфликтах.

Правительство Украины 3 марта 2006 г. приняло решение о введении нового порядка транзита приднестровских грузов через молдавско-украинскую границу, согласно которому они должны проходить обязательную регистрацию в Кишиневе.

Сегодня Украина как член ГУАМ требует вывода российских миротворцев, чтобы развязать руки Кишиневу в его стремлении насильственным путем подавить "сепаратистскую" ПМР.

Эксперты все происходящее связывают с прямым давлением Запада. Не исключено, что сказал свое слово и Евросоюз. Есть ряд объективных причин: Румыния вступает в НАТО, Молдова стремится в Евросоюз, а принимать туда Молдову без хорошо развитого промышленного Приднестровья Европе невыгодно. Объединение, которое предлагается ПМР, означает перевод собственности Приднестровья под юрисдикцию Молдовы. Все приднестровские заводы и фабрики регистрируются в Молдове, начинают платить налоги в молдавский бюджет, а бюджет самого Приднестровья просто рухнет. И тогда объединенную таким образом страну с помощью все тех же экономических рычагов можно загонять и в НАТО, и в Европу, и вообще куда угодно.

Позиция ОБСЕ, НАТО и ГУАМ является продолжением политики силового давления на ПМР и никак не способствует мирному урегулированию молдавско-приднестровского конфликта.

Что касается требования о выводе российского миротворческого контингента из Приднестровья, то поскольку сама Россия на Стамбульском саммите ОБСЕ в 1999 г. обязалась осуществить вывод войск до 2002 г., не мешало бы помнить, что основополагающим документом по урегулированию молдавско-приднестровского конфликта является Меморандум об основах нормализации отношений между Республикой Молдова и ПМР от 8 мая 1997 г., подписанный в Москве представителями Молдовы и Приднестровья при посредничестве Украины и России. Он четко оговаривает обязательное участие приднестровской стороны в обсуждении внешнеполитических вопросов, затрагивающих ее интересы. Это действующий в настоящее время международный документ, так как в свое время его подписали президенты Молдовы, Украины, России, Приднестровья, а также действующий председатель ОБСЕ. Однако решения Стамбульского саммита 1999 г. были приняты в отсутствие представителей Приднестровья, что уже само по себе вступает в противоречие с положениями Меморандума и ставит под сомнение достигнутые договоренности на саммите ОБСЕ.