С.В. Селиверстов, кандидат исторических наук, доцент Евразийский национальный университет им. Л.Н. Гумилева, г. Астана, Казахстан (доклад на Конференции)

Последние пятнадцать лет, как известно, стали временем укрепления реального суверенитета стран, утвердившихся на месте Советского Союза. Одной из сторон этого процесса явилось развитие исторической науки, которая в странах СНГ стала своего рода необходимым научным атрибутом независимости. На пространстве СНГ произошла, можно сказать, суверенизация исторической науки.

В целом это был позитивный процесс, который в большой степени стимулировал исторические исследования с тематической стороны и концептуально. В сложившихся научно-политических обстоятельствах возникли весьма различающиеся между собой национально-государственные реконструкции как собственно национальной, так и зарубежной истории.

Именно эти новые реконструкции и интерпретации отражены сегодня в учебниках по истории не только для высшей, но и для общеобразовательной, средней школы. Конечно, нет никакой возможности (и необходимости) унифицировать школьные учебники, так как национальная история не математика. Различные интерпретации в целом – это нормально. И было бы, наоборот, странно, если бы учебники истории разных стран были бы похожи друг на друга, как, например, учебники физики.

Однако функция истории как учебного предмета в школе не только историко-познавательная, но и по сути, страноведческая. Именно история, как известно, формирует первые образы стран в головах и сердцах школьников. И поэтому всем нам, думается, не безразлично, какие образы формируются в современных учебниках. По ряду причин эта проблема в наибольшей степени сегодня интересует Российскую Федерацию. Но, с другой стороны, и нам, в частности, казахстанцам, совсем не безразлично то, что пишут о Казахстане. Таким образом, интерес к адекватному восприятию истории и современности на самом деле взаимный. Проблема образов – это взаимная проблема, непосредственно касающаяся престижа и имиджа наших государств. Мы все заинтересованы в позитивном образе друг друга, так как являемся представителями достойных стран и народов. И здесь не должно быть никакого одностороннего движения – толерантность может быть только взаимной.

От чего же зависит образ стран в учебниках истории? Конечно, от фактической информации, а также, как известно, и от ее толкования. Но не только от интерпретации конкретных событий, но и от более широких подходов, которые лежат в основе исторического изложения.

Поэтому зададимся вопросом: какой подход может взаимно способствовать формированию позитивных, толерантных образов, с одной стороны, России, а с другой стороны, сопредельных суверенных стран (а также и этих стран между собой). Какие подходы, какие идеи, какие основания могут способствовать созданию таких толерантных образов в учебниках истории?

Давайте поразмышляем.

Может ли стать таким основанием, например, воспоминание об ушедшей сверхдержаве – Советском Союзе? Полагаем, что даже несмотря на то, что со временем, возможно, образ самого Советского Союза несколько улучшится, отчасти реабилитируется и не будет столь тенденциозным и демонизированным как сейчас – несмотря на это, все же маловероятно, практически невозможно, чтобы воспоминание о Советском Союзе стало основанием для взаимной и глубокой толерантной интерпретации. Очевидно, что, несмотря на все плюсы советского федерализма, опыт СССР воспринимается в странах СНГ преимущественно через образ красной империи, жестко выстроенной и централизованной. С этой позиции «советизм» как воспоминание о недавнем прошлом вряд ли может дать что-то существенное для формирования взаимных толерантных образов, особенно на перспективу.

Следующий подход. Например, идея большого «русского мира», идея русского языка и русской культуры, имеющих безусловно не только национальное, но региональное и мировой значение. При всем уважении к русскому языку, который в регионе стран СНГ по существу имеет значение английского, идея, так сказать, русскоязычности региона СНГ, идея «русского мира» не может стать основанием для формирования толерантных образов. Слишком сильна здесь культурная доминанта России. Тем более в условиях небывалого развития национальных культур, национального самосознания в странах СНГ (в том числе и в Казахстане).

Далее. Например, идея славянского сообщества, идея некоего новейшего славизма может ли стать таким основанием? Тоже нет, так как среди стран СНГ есть не только славянские, но тюркские республики. Точно также и тюркская солидарность, тюркизм, даже в умеренной форме, не могут стать основанием для формирования взаимного позитивного исторического образа для всех стран СНГ,

Есть еще «европеизм», так как все мы стремимся сегодня, в той или иной степени в Европу. Но вряд ли, даже при внешней привлекательности и, казалось бы, взаимоприемлемости, «европеизм» сможет стать общим историческим знаменателем для наших стран, значительная группа которых неразрывно связана с Востоком.

Вряд ли можно также найти какую-либо приемлемую для всех стран СНГ схему геополитики. Так как весьма различны на практике внешние интересы.

Что у нас еще есть? Например, общность исторической судьбы в эпоху Российской империи. Но образ самой империи крепко связан (независимо даже от исторических реалий и фактов) в нашем сознании с образом «метрополия-колония», что в любом случае абсолютно неприемлемо сегодня для стран СНГ (в том числе и для Казахстана).

Есть еще, например, абстрактный лозунг «единства в многообразии». Он хорош, но может быть применим вообще-то к любому человеческому сообществу, и не отражает нашей региональной специфики.

Что касается формулы - «СНГ», то все три слова, безусловно хороши, но они неизбежно ориентируют нас только на последние два десятилетия, хотя проблема взаимоотношений гораздо глубже.

И вот таким образом, находясь в поисках какого-то взаимного «общего знаменателя», который был бы приемлем и для европейских, славянских стран Восточной Европы, и для Российской Федерации, и для стран Кавказа, и для тюркских, исламских стран Центральной Азии, - вот думая обо всем этом, мысль постепенно приходит к евразийскому взгляду на наш интересный, многообразный сопредельный мир.

Действительно, что еще кроме евразийского подхода может как-то не только политически, но и цивилизационно (и самое главное – взаимоприемлемо) объяснить существование сообщества стран СНГ? Стран христианских и мусульманских, стран европейских и азиатских? Стран славянских и тюркских. По нашему представлению, таким взаимоприемлемым основанием для стран региона СНГ, для стран нашей исторической судьбы может стать преимущественно евразийский подход.

Разумеется, это не панацея, не «золотой ключик» к толерантности. Могут быть и есть разные интерпретации евразийской идеи. Так вот, размышляя над этой темой, мы приходим к заключению, что для стран СНГ приемлемо только постимперское, то есть неимперское, евразийство. Именно такое, подлинное постимперское евразийство предлагает сообществу стран СНГ Президент Казахстана Нурсултан Абишевич Назарбаев в качестве основания для взаимопонимания и сотрудничества. С этих позиций, очевидно, что евразийство как стремление к реставрации империи в любом виде абсолютно неприемлемо для стран региона. И только может загубить идею.

Полагаем, что евразийский подход должен развиваться, и потому речь не идет о какой то догме, наоборот, речь идет о новом евразийстве, о евразийстве XXI века, взаимоприемлемом как для России, так и для европейских и азиатских стран СНГ.

На наш взгляд, в том новом евразийском подходе, который только-только формируется в нашу эпоху, самое главное, даже не интеграция, которая может случиться (а может и не случиться) в нашем регионе, а то, что евразийский подход позволяет рассматривать европейскую и азиатскую половины СНГ не через призму «столкновения цивилизаций», а через толерантное, уважительное взаимное восприятие, через призму «содружества цивилизаций». Проблема, ведь, не только во взаимных образах отдельных стран СНГ, проблема по большому счету в образах самих Европы и Азии, как они соприкасаются и взаимопроникают друг в друга в нашем историческом пространстве. В этом отношении евразийский подход важен тем, что позволяет сформировать толерантный, позитивный образ взаимодействия европейско-азиатского мира, мира, с одной стороны, преимущественно, христианско-славянского, а с другой - исламско-тюркского.

Возможно, есть и иные предпосылки и основания для формирования позитивного, толерантного исторического и перспективного образа стран СНГ, но давайте не будем забывать о евразийском подходе, о том евразийском подходе, который никого не ущемляет, никого не отрицает, ни чьей национальной идентичности не угрожает, а наоборот, позволяет сочетать в наших странах и национальную идею, и идею позитивного взаимного восприятия.

Такой евразийский подход никакой новой империи не создаст, но вот исторический (и в тоже время перспективный) смысл (цивилизационный смысл!), для наших встреч, для нашего сотрудничества, для наших народов, для наших детей и внуков, для всех нас, может и дать.

Полагаем, что если хотя бы частично исторический материал наших учебников по национальной и зарубежной истории (уже начиная с освещения древних и средневековых эпох, а не только последних 15 лет) будет отталкиваться от евразийского подхода, то тем самым будут создаваться предпосылки для формирования встречных толерантных образов на материале также новой и современной истории.

Наконец, в заключение следует вновь подчеркнуть, что идеи и концепции проникают в тексты учебников из научной сферы. По сути, какие концепции в науке, такие и в учебниках. Поэтому учебники истории, их содержание – это проблема не только педагогическая, образовательная, методическая, но это проблема в первую очередь академическая, научная, университетская.

Если в изучении стран СНГ в академической науке будет получать, хотя в некоторой степени распространение евразийский подход, то есть надежда, что через некоторое время этот подход, может быть, найдет отражение и школьных учебниках. Если же большая наука окажется равнодушна, или боле того, антагонистична толерантному евразийскому подходу, то это же отношение будет повторяться, прямо дублироваться и в школьных учебниках.

Есть ли в этой ситуации основания для, хотя бы, сдержанного оптимизма? На наш взгляд, судя по некоторым тенденциям в научном историческом сообществе, - такие основания есть. Дело в том, что современные учебники истории отражают уровень 5- и даже 10-летней давности, отражают фактически уровень исторической науки 1990-х годов. Однако в исторической науке ситуация не стоит на месте. Да, реальная суверенность исторических интерпретаций сегодня полностью достигнута. Национальные концепции сформулированы и защищены. Истории написаны и изданы.

Однако появляется вопрос: что дальше? Оставаться в конкретно-национальных рамках? Или двигаться вперед? Но если да, то куда? Куда же дальше будет двигаться национальная историческая наука в странах СНГ? И этот вопрос, как можно понять из некоторых кулуарных разговоров, обсуждений, на «эсенговских» международных конференциях, выходит на поверхность. Постепенно выходит на поверхность проблематика взаимодействия, взаимовлияния стран СНГ, народов нашего региона, но взаимодействия осмысленного уже на новой, действительно, по-настоящему, - постсоветской, постимперской научной базе. И именно вот эти еще слабые, неявные течения позволяют проявлять сдержанный оптимизм, позволяют надеяться, что период, так сказать, сплошной «национализации» в исторической науке и школьном образовании истории дополнится и продолжится взаимным толерантным мировосприятием «соседних», сопредельных стран и национальных историй.

Важную роль в этом направлении, то есть в изучении истории стран СНГ, и даже в постановке самого вопроса о необходимости такого изучения, играет деятельность академических институтов РАН, в частности, Института всеобщей истории (во главе с академиком А.О. Чубарьяном). Большой вклад в формирование взаимного толерантного исторического восприятия может внести начавшееся издание журнала «Историческое пространство», проведение соответствующих научных конференций, семинаров и совещаний, создание профильных региональных кафедр, расширение личных научных контактов. И эта работа не может и не должна ограничиваться рамками российской исторической науки. Такая же работа по осмыслению нашего взаимного исторического пространства должна, наконец, развернуться в исторической науке всех стран СНГ. И если в наших сопредельных странах история стран СНГ (с древнейшего времени до современности) получит полноценное представление в университетской и академической науке, то только тогда можно ожидать адекватного отражения и изложения этой истории в школьных учебниках.

В этом же направлении воздействуют и состоявшееся в последнее время два Форума творческой и научной интеллигенции стран СНГ (Москва – 2006 и Астана - 2007), которые убеждают, что страны нашего региона – это не случайное и временное сообщество, а содружество, понимающее свою взаимную историческую и перспективную сопричастность.

Таким образом, содержание и направленность школьных учебников по истории во многом зависит именно от этой важнейшей работы по осмыслению того, одновременно, национального и евразийского мира, в котором мы с вами живем и сотрудничаем.

[Версия для печати]