Русские в органах власти стран Центральной Азии Парламентские выборы и кадровые перестановки, произошедшие в течение 2007 года в Казахстане и Киргизии, заметно повлияли на степень представленности русских в политической жизни этих государств, обладающих на сегодняшний день самым высоким в Центральной Азии (ЦА) удельным весом русского населения. Между тем уровень представительства русских в органах власти – один из наиболее острых вопросов межэтнических отношений в странах региона. В ходе дискуссий на эту тему русскими он, как правило, используется для обоснования наличия дискриминации по этническому признаку, а представителями титульных этносов - ее отсутствия.

Основной тенденцией постсоветского периода было сокращение численности русских и других некоренных этносов в органах власти новых независимых государств ЦА. Начало этому процессу было положено еще до распада СССР. В советский период, когда формирование партийно-государственного аппарата и выборы в советы различных уровней происходили под строгим контролем КПСС, принцип этнического представительства соблюдался более или менее строго. Существовало негласное правило, согласно которому вторым секретарем республиканской компартии всегда назначался русский. Тем не менее в послевоенный период сфера политического управления постепенно монополизировалась титульными этносами. Этнический принцип образования союзных республик закреплял в общественном сознании идею принадлежности данной территории титульному этносу, предоставляя ему формальное право управлять республикой. Из среды титульного населения назначались все высшие руководители - первый секретарь республиканской Компартии, председатель Верховного совета и Совета министров, которые являлись представителями различных клановых или земляческих объединений.

После распада СССР ситуация стала быстро меняться. Отсутствие прежнего контроля со стороны союзного центра, заставлявшего поддерживать этнический и территориально-клановый баланс в органах власти, вело к ее быстрой монополизации доминирующим клановым объединением.

Наиболее отчетливо эта тенденция проявилась в Казахстане, титульное население которого к моменту обретения независимости уступало по численности представителям трех восточнославянских этносов – русских, украинцев и белорусов. В марте 1994 г. состоялись выборы Верховного Совета, в ходе которых русские и казахи, составлявшие, по данным переписи 1989 г., 37,8 и 39,7% населения Казахстана, получили соответственно 21 и 58% депутатских мест1. На внеочередных выборах 1995 г. ситуация несколько улучшилась - в нижнюю палату было избрано 43 казаха, 20 русских и 4 депутата других национальностей2. Доля русских среди депутатов составила около 30%, что, по всей видимости, было несколько ниже их удельного веса в составе населения. Аналогичными были результаты выборов в верхнюю палату парламента, депутатами которой в 1995 г. стали 32 казаха, 13 русских (около 30%), один уйгур и один украинец3.

К концу 1990-х гг. уровень представленности русских в парламенте заметно снизился. На выборах 1999 г. в верхнюю палату парламента были избраны 14 казахов, ни одного русского и два представителя других этносов. В то же время 2 русских оказались среди 7 сенаторов, непосредственно назначенных в соответствии с конституцией президентом Н. Назарбаевым. В нижнюю палату на выборах 1999 г. прошли 58 казахов и 19 русских. В целом на долю казахов, составлявших к 1999 г. 53,4% населения, приходилось 75,3%, а русских, удельный вес которых достигал 30%, – 24,7% депутатов Мажилиса4.

В действующем составе нижней палаты парламента Казахстана, избранном в соответствии с новой конституцией в августе 2007 г., представлены 82 казаха, 17 русских (15,9%), 2 немца и по одному белорусу, балкарцу, корейцу, украинцу, узбеку и уйгуру5. То есть доля русских среди депутатов Мажилиса оказалась в 1,6 раза меньше их удельного веса в составе всего населения (на 1 января 2006 г. – около 26%6). По-видимому, в качестве своего рода компенсации одним из двух заместителей председателя Мажилиса был избран С.А. Дьяченко, имеющий длительный опыт политической работы, а заместителем председателя Сената – А.С. Судьин.

Еще более показательна недопредставленность русских среди государственных служащих, которые, в отличие от парламентариев, обладают реальной властью. По данным заместителя министра информации Казахстана О. Рябченко, представившего 14 августа 2007 г. доклад комитету ООН по ликвидации всех форм расовой дискриминации, среди государственных служащих страны казахи составляют 79%, русские – 14,5%, украинцы – 0,9%7. Таким образом, русских в составе госслужащих в 1,8 раза меньше, а казахов – в 1,3 раза больше их доли в населении республики.

В Киргизии тенденция вытеснения русских из органов власти проявилась еще более ярко. Из 105 депутатов Жогорку Кенеша (Верховного Совета) республики, избранных в 1995 г., 85 являлись киргизами (81%), 8 – узбеками (7,6%), 6 – русскими и украинцами (5,7%), по 2 – карачаевцами и дунганами и один - немцем. В общей сложности нетитульным этносам, составлявшим 41% населения республики, достались 19% депутатских мандатов. Количество парламентариев из числа русских и украинцев оказалось более чем в 4 раза ниже их удельного веса в составе населения (24%)8.

По итогам выборов 2005 г. киргизы составили уже 85% членов парламента. Кроме них в Жогорку Кенеш, число депутатов которого по конституции 2003 г. было сокращено до 75, прошли 7 узбеков (9,3%), один русский и карачаевец. Тем самым доля русских среди депутатов парламента (1,3%) оказалась ниже их доли в составе населения (12,5% по переписи 1999 г.) уже почти в 10 раз. При этом доля узбеков была лишь немногим ниже их удельного веса среди жителей республики (13,8%).

Тенденция изменилась в 2007 году. В парламент, избранный в декабре 2007 г., вошли 73 киргиза (81%), 7 русских (8,2%), два корейца, по одному уйгуру, дунганину, карачаевцу и узбеку9. Причина столь резкого увеличения количества русских – новое избирательное законодательство Киргизии, согласно которому выборы проводятся исключительно по партийным спискам, а сами партии обязаны включать в свои избирательные списки не менее 15% представителей нетитульных этнических групп. В прежние годы, когда избрание парламента происходило по одномандатным округам, депутаты из числа коренного населения могли пользоваться всеми преимуществами клановой поддержки, которой некоренное население было лишено.

Более того, премьер-министром Киргизии в декабре 2007 г. был назначен этнический русский И. Чудинов, ранее работавший министром промышленности, энергетики и топливных ресурсов. После Н. Танаева, возглавлявшего правительство республики в 2002-2005 гг. и вынужденного покинуть Киргизию в ходе «тюльпановой революции», И. Чудинов стал вторым русским, занимающим этот пост. Как следствие, на сегодняшний день Киргизия стала единственной республикой Центральной Азии, в которой доля русских в парламенте почти соответствует их удельному весу в составе населения, а правительство возглавляет русский премьер-министр.

Несмотря на распад СССР и резкое усиление в начале 1990-х гг. националистических настроений, русские в Казахстане и Киргизии пока обладают относительно высоким уровнем политического представительства. В Таджикистане и Туркмении среди высших государственных чиновников русских сегодня практические нет, а в Узбекистане они занимают, в основном, «технические» должности в МИДе, МВД, силовых структурах10. В значительной мере присутствие русских в политической жизни Казахстана и Киргизии - следствие действий правящих элит, заинтересованных в сохранении славянского населения и поддержании спокойных межэтнических отношений. Как правило, назначение русских на высокие должности связано со стремлением продемонстрировать «равенство народов», а также использовать их в качестве компетентных специалистов. Однако реальная власть по-прежнему сконцентрирована в руках титульных этносов, главным ориентиром которых является формирование в Центральной Азии национальных государств.

[Версия для печати]