Приднестровский конфликт - комплексное явление, в котором задействовано много участников, в том числе Россия, Украина, США, ОБСЕ и ЕС. Все они в один голос заявляют о своем желании способствовать разрешению конфликта. С другой стороны, если сравнить огромный общий потенциал этих горячих сторонников разрешения конфликта с тем, что существует по обе стороны Днестра, то непонятно, почему же данный конфликт не был разрешен в мгновение ока?

Логика подсказывает, что подобное "необъяснимое" затягивание возможно, когда, по крайней мере, одна из сторон, вопреки своим заявлениям, в действительности против разрешения конфликта, в то время как остальных это мало беспокоит. Или когда всем им вместе взятым не нужна ни Молдова, ни ее проблемы. Ответ на вопрос, кто именно противится реинтеграции Республики Молдова, мы найдем, если перейдем от смакования заявлений к анализу действий.

2007 год с точки зрения действий сторон в формате 5+2 можно разделить на два этапа, а именно: до и после 22 июня 2007 года. На протяжении первого этапа пресса активно муссировала слухи о существовании некоего "секретного плана" разрешения конфликта на фоне беспрецедентной по своей интенсивности "челночной дипломатии" между Кишиневом и Кремлем. 11 апреля дело дошло даже до утечки информации о встрече в президентуре, в ходе которой некоторых представителей "конструктивной оппозиции" ознакомили с ключевыми пунктами пресловутого плана. Тем не менее, в отличие от 2003 года, когда Меморандум Козака стал доступен широкой общественности дней за десять до намечаемого подписания, "секретный план" 2007 года так и не был опубликован.

Важно, что игрища вокруг приднестровской проблемы на протяжении 2007 года дают нам возможность понять, насколько эффективна работа нашего правительства. После скандала с Меморандумом Козака в 2003 году и разрыва отношений двух президентов Кишинев предпринял сверхусилия, чтобы восстановить прямую связь с Кремлем, и как только это удалось, решил на этом не останавливаться и добиться разрешения приднестровского конфликта в рамках двустороннего соглашения с Владимиром Путиным. Или, как бы сказали в любой демократической стране, "ПКРМ во главе с Владимиром Ворониным взяли на себя политическое обязательство по реинтеграции страны путем достижения договоренности с Россией".

Дипломатическая суета не могла длиться бесконечно, тем более, что осенью в России намечалось проведение первого этапа операции "преемник". В этой ситуации стало очевидным, что кишиневская администрация возложила все надежды на встречу президентов Владимира Воронина и Владимира Путина, намеченную на 22 июня 2007 года.

Никто не может отрицать значимость России в приднестровском вопросе. Другое дело, что Россия открыто заявляет, что у нее есть свои интересы, связанные с Приднестровьем. Помимо этого, Россия 2007 года разительно отличается от России образца 1998 года, которая на саммите в Стамбуле взяла на себя обязательства по выводу войск из Молдовы, а выступление Владимира Путина 10 февраля 2007 года на Мюнхенской Конференции по безопасности возвестило миру о рождении новой России, претендующей стать одним из важнейших полюсов многополярного мира. Эта речь вызвала жаркие споры и комментарии во всем мире, но только не в Кишиневе, где 22 февраля телевидение транслировало президента Владимира Воронина, беседующего "с группой представителей молдавской диаспоры в Румынии". А в кулуарах власти муссировались бредовые идеи выдвинуть Путина-объединителя на Нобелевскую премию мира, после того, как на мосту через Днестр народ станцует Хору Объединения (молдавского)!

О "решающей" встрече двух глав государств 22 июня 2007 года мало что известно. Хотя порой молчание куда красноречивее любых вычурных заявлений. Остается лишь предположить, что проявленная на встрече с аккредитованным в Молдове дипломатическим корпусом 28 июня 2007 года нервозность, с которой Владимир Воронин обвинил весь белый свет в нежелании помочь ему в разрешении конфликта, была отзвуком неприятной беседы, состоявшейся 22 июня.

Взамен, за дружественными заявлениями двух президентов от 22 июня последовали конкретные действия. Они вписываются в простую схему - Россия движется вперед, а Кишинев оставил приднестровский вопрос и начал готовиться к выборам 2009 года. За выступлением в Мюнхене последовал Декрет Путина от 14 июля 2007 года, которым Россия приостановила свое участие в Договоре об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). Это делает перспективу вывода российских войск из Молдовы еще более неопределенной. Выборы в Государственную Думу России 2 декабря 2007 года были организованы в Приднестровье как на российской территории. 17 декабря в Тирасполе представитель "ГАЗПРОМ" заявил, что долги Приднестровья в размере 1,6 миллиарда долларов США должны стать "государственным долгом", с тем, чтобы впоследствии "ГАЗПРОМ" объявил себя хозяином всего, что движется по обоим берегам Днестра. Расчет России крайне прост. Вопреки действующим юридическим инструментам (например, Отчету Нью-йоркской коллегии адвокатов), которые позволяют аннулировать результаты незаконной приватизации в Приднестровье, Кремль твердо уверен, что молдаване никогда не посмеют отрицать право России быть хозяином Приднестровья, и не только. 27,2 млн. долларов США, предоставленных Приднестровью в конце 2007 года в рамках отношений между командой "Шериф" и "Единой Россией", свидетельствуют о том, что Игорь Смирнов впал в немилость, и что Москва будет искать замену своей одряхлевшей марионетке. Однако это отнюдь не означает, что Москва размышляет над тем, как бы вернуть Приднестровье в состав Молдовы. Тем паче, что на носу выборы 2 марта. Интересно, будет ли протестовать кишиневское МИДЕИ в связи с их проведением в Приднестровье?

Встречу двух глав государств 22 января 2008 года даже не стоит комментировать. Очевидно, что Воронин уже не надеется восстановить целостность Молдовы. Грядут парламентские выборы, а власть важнее какой-то там целостности. Стрелки переведены, и вновь начинается борьба за власть, как это по обыкновению и происходит в нашей местной демократии - с подхалимажем перед московским Царем, с внутренней ксенофобией и полным презрением к собственным гражданам. И никто не подаст в отставку, признав свое фиаско и покаявшись какому-либо священнику (из Митрополии Молдовы). Некто Лорд Палмерстон в 1848 году заявил: "У Британии нет вечных союзников и постоянных врагов, а есть лишь постоянные интересы". А что есть у молдаван? Или, может, им чего-то не хватает?

[Версия для печати]