20 лет назад советские внутренние войска были введены в Нагорный Карабах, где к тому времени армяне и азербайджанцы уже начали пускать друг другу кровь. Это было первое крупное применение советских вооруженных сил в Закавказье после 1920-х годов. А Карабах открыл счет больших войн на территории СССР позднего периода. С того времени многое изменилось, и России приходится разбираться с новым южным "ребусом". Кстати, недавно в Баку предложили карабахцам взять пример с Татарстана и Башкирии. То есть, войти в состав Азербайджана на правах "высокой автономии". Однако, вряд ли в Ереване и Степанакерте согласятся с подобным предложением. В нем нет смысла при наличии фактической независимости НКР. О том, почему в Закавказье все произошло именно так, а не иначе, что ждет Грузию и возникнут ли у Азербайджана проблемы с талышами и лезгинами в интервью Накануне.RU рассказал заведующий отделом Закавказья Института стран СНГ Михаил Александров.

Вопрос: Скажите, оправданными ли оказались присутствие и потери в то время нашей армии и внутренних войск в этих "горячих точках"?

Михаил Александров: Потери неизбежны, когда проводятся силовые акции. Цена, которую приходится платить за стабильность. Надо выбирать – либо ты уходишь из региона, либо пытаешься урегулировать ситуацию, и здесь без потерь не обойтись. Тогда ввод войск был правильным решением. Положение стабилизировали. Другое дело, что не велось нормального диалога, например, с карабахцами, их точка зрения игнорировалась в интересах азербайджанского руководства. И ошибка была в этом, а не в приходе ВВ. В Южную Осетию войска сперва ввели, а потом вывели. Началась война. Нужно было сохранить военное присутствие.

Вопрос: Сейчас в Закавказье мы имеем типичную постимперскую ситуацию, когда регион еще не имеет четкой конфигурации?

Михаил Александров: Дело не в распаде империи, а в том, что, например, карабахский конфликт существует долго, уходит в глубь веков. Просто при советской власти он обострился. Что касается Абхазии и Южной Осетии, осетины никогда формально не признавали власти грузинских князей. Абхазы были независимым княжеством под протекторатом Турции до того, как присоединились к России. Так что особых оснований входить в состав Грузии у них нет. При советской власти их к ней присоединили. Они были недовольны и при первой возможности успешно отделились.

Вопрос: От каких факторов зависит окончательное формирование региона? Сводится ли здесь все к противостоянию Россия и Америки, и ситуации с "непризнанными"?

Михаил Александров: Противостояние России и Америке в Закавказье - фактор временный и краткосрочный в исторической перспективе. Оно возникло недавно, даже не в 90-е годы, а с приходом к власти Буша, когда Америка начала новую волну экспансии на постсоветское пространство, взяла на вооружение стратегию окружения России поясом недружественных государств. Россия была вынуждена отвечать. По мере ослабления США, а мы сейчас видим, что там серьезный экономический кризис, им придется уходить из Евразии – прежде всего из Афганистана, Ирака. У них обострятся внутренние проблемы, не станет возможностей удерживать систему союзов и военных баз за рубежом, в местах, которые не являются критическими для американской безопасности. Поэтому, скорее всего, Закавказье предоставят само себе. Восстановится баланс региональных сил. Традиционно Россия, Турция и Иран станут определять политику. В этих условиях Грузия будет главным ответчиком за все события, которые произошли в последнее время. Абхазия и Южная Осетия окончательно получат независимость, Аджария, Джавахетия, азербаджанонаселенный Марнеульский район выйдут из-под контроля Тбилиси. Скорее всего, Грузия разделится на несколько территорий – Мингрелию, Гурию и Восточную Грузию. Превратится в конфедерацию. За счет этого может быть решен и нагорно-карабахский вопрос, поскольку Азербайджан имеет шансы получить компенсацию в виде Марнеульского района, взамен НКР. Такой план представляется более реалистичным после ухода Запада из региона.

Вопрос: Какова сегодня степень привязанности Закавказья к тому, что происходит в Турции, вокруг Ирана, на Северном Кавказе?

Михаил Александров: Турция имеет в Закавказье свои интересы. Она внимательно следит за политикой Армении, поддерживает Азербайджан по НКР. Иран обеспокоен позицией Азербайджана по сотрудничеству с Западом, попытками Запада разыграть карту Южного Азербайджана, который входит в состав Ирана. Южная Осетия, Абхазия тесно связаны с Северным Кавказом, также, как и лезгины с Дагестаном. Чеченцы частично живут в Грузии. По Каспию есть противоречия между Россией и Азербайджаном. Получается что здесь все сильно переплетено.

Вопрос: Как в регионе проявляется исламский фактор?

Михаил Александров: Исламский фактор в Закавказье мало заметен. Он больше присутствует у нас, на Северном Кавказе - в Дагестане, в Кабардино-Балкарии, в Карачаево-Черкесии. В Азербайджане идет активная борьба с радикальным исламом. Грузия и Армения – православные страны.

Вопрос: Может ли в будущем возникнуть вопрос разделенных лезгин и талышей в Азербайджане?

Михаил Александров: Это будет зависеть от поведения Азербайджана. Если Баку будет проводить сбалансированную политику, учитывая интересы соседей – России и Ирана, то, я думаю, проблема не возникнет. И во внутренней политике Баку надо учитывать интересы лезгин и талышей. Дать им возможность посещать школы на родном языке, использовать его в печатных СМИ, в региональном ТВ, не допускать попыток тотальной ассимиляции.

Вопрос: Как бы Вы могли охарактеризовать политику Москвы в регионе с 90-х до наших дней?

Михаил Александров: Можно выделить три этапа. Первый – попытки сохранить СССР любой ценой. Ставка делалась на союзные республики против автономий, с другой стороны – использование автономий, чтобы сдержать выход союзных республик из состава СССР. С 1990-го по конец 1991-го. Второй этап – попытки Ельцина консолидировать СНГ. Для этого он шел на значительные уступки бывшим союзным республикам частично за счет отделившихся автономий – блокада Абхазии, уступки по выводу войск из Приднестровья, политика экономических дотаций членам СНГ, торговые преференции, безвизовый режим, возможность свободно вести бизнес в России. С приходом Путина эта политика стала приобретать более прагматичный характер. Не было желания спасать СНГ. Россия стала использовать экономические рычаги влияния, наметился более реалистичный подход к "непризнанным", перестали предоставляться преференции либо их существенно урезали.

Вопрос: О какой степени влияния России на закавказские дела сегодня уместно говорить?

Михаил Александров: Россия сохраняет рычаги влияния. К сожалению, не все они эффективно использовались в прошлые годы из-за внутренней робости российского руководства или нежелания ссориться с Западом. Присутствовала линия на интеграцию в западные экономические, политические структуры. Она провалилась. Начинается пересмотр политики. Уже сейчас в отношении "непризнанных" проводится более реалистичная политика. Она приобретает осмысленный здравый оттенок, хотя еще не до конца, в потенциале. Но движение идет в правильном направлении.

[Версия для печати]