У Грузии осталось еще 38 самолетов-разведчиков “Мы надеемся, что члены Совета Безопасности ООН на специальном заседании разделят наши опасения по поводу действий России”, — заявил прибывший в Нью-Йорк глава грузинского МИДа Давид Бакрадзе. Экстренное заседание Совбеза ООН по грузино-российским отношениям соберется в среду по запросу Тбилиси.

Можно не сомневаться, что история со сбитым над Абхазией беспилотным грузинским самолетом-разведчиком стала лишь поводом к этому заседанию. Точнее, еще одним лыком в строку. Причина — гораздо шире. И связана она с последними действиями Москвы в отношении Абхазии и Южной Осетии (поручение Путина правительству оказать предметную помощь жителям этих непризнанных республик, а также выход России из режима санкций в отношении Абхазии). Более того, грузинский беспилотный “шпион” был сбит 20 апреля, а еще 18-го числа появилось сообщение, что председатель Совбеза ООН получил письмо Грузии с просьбой созвать чрезвычайное заседание СБ в связи с действиями России по укреплению связей с Абхазией и Южной Осетией.

Вспомним, что неделю назад Совбез ООН на открытом заседании обсуждал “грузинскую” тему и единогласно принял резолюцию о продлении мандата Миссии ООН по наблюдению в Грузии. Кстати, 18 марта над Абхазией был сбит аналогичный летательный аппарат. Грузинская сторона тогда отрицала, что имеет к нему какое-либо отношение. А разведчик рухнул в Черное море, и никаких доказательств шпионской деятельности Сухуми предъявить не смог. На прошедшем в прошлый вторник заседании СБ ООН, напротив, претензии в связи со сбитым грузинским беспилотным аппаратом предъявлял представитель России, назвав его полет над абхазской территорией “серьезной провокацией”.

На этот раз абхазским властям удалось обнаружить в Галльском районе республики обломки сбитой техники и даже установить серийный номер аппарата. Это был самолет израильского производства Hermes 450 компании Elbit Systems. В понедельник остатки были продемонстрированы журналистам. Но теперь уже протест заявляет грузинская сторона. Маразм?

Как пояснил “МК” заведующий отделом Кавказа Института стран СНГ при РАН Михаил Александров, “Московские соглашения от 1994 года, которые подписал и Тбилиси, четко говорят, что грузинские военные не могут находиться на территории Абхазии. Москва же подписывала только те документы, которые ограничивают присутствие российских военных по численности, но не по составу войск. Так что наш “МиГ” если и находился в абхазском небе, то правомерно, а грузинский разведчик — нет. Другое дело, что Россия, непонятно зачем, стала оправдываться, хотя могла спокойно заявить, что выполняла свою миротворческую миссию”.

Будет ли непосредственный эффект от этого заседания? Сомнительно. Примеры это подтверждают: вот 1 марта СБ по просьбе Ливии провел чрезвычайное заседание по Ближнему Востоку. Члены Совета выразили обеспокоенность эскалацией насилия в регионе и призвали немедленно его прекратить. Комментарии излишни. К тому же не будем забывать, что у России есть право вето — и это многое облегчает.

Насколько часто происходят подобные заседания, созываемые по требованию той или иной страны? С этим вопросом “МК” обратился к сотруднику Информационного центра ООН в Москве Юрию ШИШАЕВУ.

Любая страна может привлечь внимание Совета Безопасности к ситуации, угрожающей, по ее мнению, миру и стабильности. Как показывает практика, часто заседания Совбеза не заканчиваются принятием резолюции. Если был обозначен на заседании консенсус, то может быть принято решение (совместное заявление). Есть еще один результат, когда ни решения, ни резолюции не принимают, а Совет Безопасности продолжает обсуждение той или иной проблемы.

[Версия для печати]