Узбекистан становится еще более многовекторным

РИА Новости, 13.11.08

Андрей Грозин

Основная причина того, что Узбекистан подал заявку на выход из Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС), куда также входят Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Россия и Таджикистан, лежит на поверхности. Внешняя политика Узбекистана такая же, как у соседей, – страны Центральной Азии руководствуются пресловутой «многовекторной» политикой.

Другое дело, что если остальные государства маневрируют более-менее «гладко», не провоцируя раздражения внешних игроков, то для Узбекистана характерны определенные «шероховатости», истолковываемые многими наблюдателями как зигзаги внешней политики страны.

Вспомним, как Ташкент сначала выходил из тогда еще ДКБ, а потом, спустя шесть лет, вновь возвращался, как выходил из ГУУАМ, как вступал в ЕврАзЭС «на особых условиях». Ташкент затем покидал ГУУАМ более года. Очевидно, республика рассматривала представленные Западом аргументы в пользу сохранения членства Узбекистана в ГУУАМ, но, в конечном итоге, геополитическая целесообразность партнерства с Россией и Китаем «перебила» все стимулирующие аргументы.

Убежден, что трагедию из выхода Узбекистана из ЕврАзЭС делать не стоит. Понятно, что этот шаг Ташкента является определенным вызовом для российской дипломатии. Но он не опасен для России, хотя и неприятен: наши западные «друзья» уже говорят (и долго еще будут говорить) о столь желанном для них «снижении влияния России в Центральной Азии».

Стоит отметить, что Узбекистан специально оговаривает за собой право на развитие двусторонних отношений с бывшими партнерами по этой организации. То есть многочисленные масштабные проекты, идущие в рамках двустороннего сотрудничества с Россией, после выхода республики из ЕврАзЭС вряд ли пострадают.

Так что ситуация для российского бизнеса не изменится в худшую сторону. Это не в интересах ни Москвы, ни Ташкента. «Газпром» работает по добыче газа на месторождении Шахпахты и готов вложить до полутора миллиардов долларов в разработку Устюртских месторождений. «Лукойл-Оверсиз» на достаточно выгодных для себя условиях получил контроль над разработкой газоконденсатного месторождения Хаузах. Активно работает российский бизнес в области коммуникаций, торговых сетей, пищепрома и пр. В целом в экономическом секторе существует огромное количество взаимосвязей между Россией и Узбекистаном.

Не думаю, что в России люди, принимающие решения, были наивны, когда после событий в Андижане в 2005 г. Узбекистан развернулся к России. Ташкент тогда оказался ограничен в своем маневрировании, в отличие, например, от Казахстана. На Западе на уровне СМИ и правозащитных организаций вслух заговорили о необходимости создания некоего «международного трибунала по Андижану» - первый шаг к масштабной зачистке элиты. Были введены пусть и половинчатые и несущественные, но санкции со стороны ЕС.

Известно, что последний год с Ташкентом активно пытаются взаимодействовать представители США и Евросоюза. Окно возможностей на Западе приоткрылось – и, очевидно, Узбекистан надеется на получение ресурсов не только со стороны России и Китая, но и с Запада тоже.

В Узбекистане достаточно сложных социальных и экономических проблем. Мировой экономический кризис «накрывает» и Центральную Азию. Самое печальное, что «дно» пока совершенно не просматривается. Разноплановые кризисные процессы продолжают разворачиваться и входят в новую фазу. Состояние мировой финансовой системы продолжает ухудшаться, и это отражается, в том числе, и на инвестиционной привлекательности центрально-азиатских эмитентов.

Кроме того, новая администрация США может – вопреки нынешним заявлениям - принять решение о сворачивании операции в Афганистане, в результате чего регион столкнется с множеством разнообразных проблем: от дальнейшего расширения наркотрафика, до роста радикалистских настроений в обществе и даже возрождения исламистского подполья. Некоего повторения андижанских событий 2005 г. исключать не следует.

Ясно, что в случае многими ожидаемого обострения ситуации в Центральной Азии Россия будет действовать исходя из уровня отношений с государствами региона. Вряд ли им стоит ожидать реальной помощи от США с ЕС. Августовские события в Грузии показали, что Запад не готов к прямой вооруженной поддержке даже абсолютно сателлитного режима. Остается Китай, и если Ташкент ничего не боится, то Пекин, конечно же, окажет самую широкую помощь.

Стоит добавить, что перед Узбекистаном, как и перед Казахстаном, все острее стоит вопрос транзита власти. Но осуществить его мирно, как это было сделано в Туркмении, вряд ли будет возможно. Уже сейчас в этих странах много игроков, примеряющих на себя президентские регалии. И они имеют не только амбиции, но и реальные ресурсы. Поэтому мирной передачи власти, скорее всего, не получится – будет жесткая борьба за власть.

В ситуации «многовекторной» политики эта борьба только обострится. Внешние игроки будут вмешиваться в процесс. В этой ситуации тому же Узбекистану было бы правильно занять более определенную позицию. Это не значит, что надо ориентироваться только на Россию. Страна вправе сделать выбор в пользу Запада или Китая. Но любая определенность, снижающая многочисленные риски, была бы оправдана.

Узбекистан – вполне состоявшееся, самостоятельное и суверенное государство и вправе принимать решения, какие считает нужным. Поэтому на официальном уровне от России не последуют какие-либо негативные комментарии. Соглашение о стратегическом партнерстве наших государств, думается, никто в здравом уме пересматривать не станет.

А на неофициальном – приходит на ум фраза, приписываемая Черчиллю: «Великие державы не обижаются, но очень долго все помнят».