Русский язык и его поморские и сибирские родственники

27.11.08, www.russkiymir.ru

Дмитрий Верхотуров

О возрождении языка поморов и сибирских старожилов

Мы решились опубликовать эту статью вовсе не из особого сочувствия к делу создания поморского и сибирского литературных языков. Признаемся, что далеко не все утверждения автора кажутся нам убедительными или достаточно обоснованными, что, впрочем, отчасти можно объяснить ограниченностью формата популярной статьи. Тем не менее разговор о путях развития русского языка, который затрагивает и современные этнические процессы в нашем обществе, представляется достаточно важным. Надеемся, что данная публикация – не без участия наших читателей – станет лишь прологом к дискуссии на нашем портале.

Не так давно свершилось уникальное событие. Министр по национальной политике Республики Карелия Андрей Манин на Международном семинаре по вопросам законодательства Российской Федерации в области сохранения языка и культуры, традиционного образа жизни и природопользования коренных народов заявил, что стоит задача возрождения местных говоров.

«Речь традиционного русского населения Карелии своеобразна, это речь русских былин, сказок, плачей. Наука относит говоры русских Карелии к северному наречию великорусского языка. Сегодня эта уникальная речь находится у черты исчезновения. В Карелии назрела этнокультурная проблема возрождения местных говоров северного наречия», – сказал Манин.

Это событие – из числа экстраординарных, поскольку впервые в России открыто ставится вопрос о поддержке и возрождении одного из наречий русского языка. Хотя и в данном случае министр не стал открыто говорить о том, что, в первую очередь, имеются в виду поморы с их очень своеобразным языком.

Поморы представляют собой ветвь новгородцев и частично рязанцев, которые с XII по XV век заселяли побережье Белого моря, особенно его юго-западное побережье, отчего даже пошло название – Поморский берег. Поморы вели тресковые промыслы на Мурмане, били морского зверя, ловили сёмгу и селёдку в Белом море, совершая при этом весьма дальние экспедиции к Новой Земле и Шпицбергену, благо, традиционное поморское судно – коч (запрещённое к строительству Петром I) – было отлично приспособлено к плаванию во льдах.

В 2002 году поморами назвали себя 6571 человек (из них 6295 проживают в Архангельской области). Однако на проблемы небольшой субэтнической группы столь долгое время не обращалось никакого внимания (официально они даже не существовали), что это положение вынудило поморов начать борьбу за свои права.

21 сентября 2007 года в Архангельске состоялся первый объединительный съезд поморского народа, представивший делегатов практически из всех поморских сёл в нескольких регионах. Съезд принял решение признать право поморов на существование в качестве самоопределившейся коренной малочисленной этнической общности России. Сейчас поморы добиваются права на свои традиционные морские промыслы: вылов трески, сёмги, камбалы, забой бельков, – которые сейчас резко ограничены.

Долгое время не обращалось никакого внимания на северные говоры. Они только изучались этнографическими и диалектологическими экспедициями, но не предпринималось никаких мер по их сохранению и развитию. Даже само определение их как говоров или диалектов русского языка существенно принижало их значение и вело к недооценке их богатства.

Хотя, судя по изысканиям лингвистов, тот же поморский говор – это совсем не говор, а самостоятельный язык со своей грамматикой и богатым лексическим запасом. С 1956 года в МГУ ведутся исследования поморского языка, и в словнике «Архангельского областного словаря» учтено около 170 тысяч словарных единиц, из них в неполном (от буквы А до Дело) 10-томном издании опубликовано около 17 тысяч слов. Для сравнения, «Академический словарь современного русского литературного языка» в 12-ти томах включает в себя около 120 тысяч словарных единиц. После этого весьма трудно согласиться с тем, что поморский язык – это всего лишь наречие или даже говор.

В 2005 году вышла книга Ивана Моисеева «Поморьска говоря», представляющая собой краткий учебник, содержащий основные правила грамматики, примеры поморской речи и словарь из 2500 лексических единиц.

Поморский язык тесно связан с языками других русских субэтнических групп, образовавшихся на Урале и в Сибири. В XVI-XVII веках поморы и население северных новгородских земель активно переселялись в Сибирь, где и принимали участие в сложении самого раннего русского населения, теперь объединяемого под понятием «старожилы». Два наиболее крупных старожильческих анклава, население которых употребляло собственный язык, очень близкий к поморскому и новгородскому, сложились в районах, прилегающих к Томску и Енисейску.

Центром изучения языка сибирских старожилов традиционно был Томский государственный университет, который с конца 1940-х годов проводил ежегодные диалектологические экспедиции. Результаты и здесь впечатляющие. По данным томского лингвиста О. И. Блиновой, за 30 лет опубликовано 18 диалектных словарей объёмом в 355 печатных листов, введено в научный оборот более 100 тысяч лексических единиц старожильческих говоров Среднего Приобья. «Фразеологический словарь русских говоров Сибири», изданный в 1980 году, содержит в себе около 7 тысяч словарных единиц. «Полный словарь сибирского говора», отразивший язык населения села Вершинино Томского района Томской области, содержит в себе 32 тысячи словарных единиц и отражает все компоненты устной речи.

При подобных результатах исследований также можно сказать, что говор русских старожилов в Сибири является отдельным языком, по своему богатству мало в чём уступающим русскому литературному языку.

Это весьма неполные данные, поскольку есть исследования языка русских старожилов Енисея, Алтая, Прибайкалья, Забайкалья, Камчатки и Чукотки.

Сейчас попытки сохранения и возрождения этих языков, тесно связанных с русским, формирования на их основе литературных языков, почему-то встречаются в штыки. Так, к примеру, инициатива томского лингвиста Ярослава Золотарёва по воссозданию сибирского литературного языка на основе многочисленных материалов, накопленных экспедициями ТГУ, и изданных словарей встретила сильную критику и нападки. Даже создание страницы в «Википедии» на сибирском языке вызвало крупные столкновения, которые закончились тем, что страница была удалена через год после её появления, хотя она занимала 66-е место по всей «Википедии», в ней было 6924 статьи, и по этому показателю она опережала страницы на многих признанных языках, в том числе на узбекском и белорусском.

Создание сибирского языка иногда считают «антирусским» проектом, упомянутого же Золотарёва обвиняют в сепаратизме. Но тут нельзя не увидеть яркой параллели с аналогичным процессом, который шёл в конце XIX века, когда примерно с такой же степенью рьяности отрицалось самостоятельность украинского и белорусского языков, которые назывались соответственно малороссийским и белорусским наречиями. Что же, плоды этой негибкой и неуступчивой позиции многих великорусских учёных и публицистов, обличавших когда-то украинский язык за его «искусственность» и «бедность», теперь полностью пожаты. Украинский язык теперь стал государственным языком независимой Украины, и в самой стране началось упорное противостояние двух близкородственных языков.

Наверное, не такого результата хотели всё же добиться. Возможно, если бы в XIX веке украинской интеллигенции не мешали бы развивать «малороссийское наречие», то не было бы теперь подобной вражды и противостояния двух стран и двух языков. Эта аналогия позволяет сказать, что преследование сибирского языка приведёт примерно к тому же результату.

Нужно быть дальновидными и не закладывать теперь основы для конфронтации и противостояния в будущем. Развитие поморского и сибирского языков может дать весьма много ценного и полезного для русского языка, русской культуры и Русского мира вообще.

Прежде всего, это обогащение устной и письменной речи. Известнейший собиратель материалов русского языка Владимир Даль в своём «Толковом словаре живого великорусского языка» широко использовал диалекты и местные говоры. Чем был бы русский язык сейчас, если бы не этот словарь, вобравший в себя многочисленную диалектную лексику? И сейчас можно использовать богатства поморского и сибирского языков для нового этапа развития русского языка.

Поморский и сибирский языки являются отражением мировоззрения населения, давно укоренившегося в этих местах, полностью адаптированного к суровым условиям этих непростых регионов. Изучение накопленного сибирскими старожилами и поморами хозяйственного опыта позволить исправить ошибки нынешнего экономического развития Севера и Сибири. Поскольку экономическая деятельность определённо смещается на Урал и в Сибирь, значение глубокого понимания местных условий будет всё более и более увеличиваться.

Пока что возрождение и развитие поморского и сибирского языков находится только в начальной стадии, и потому пока трудно определить все перспективы сотрудничества этих близкородственных языков. Но ясно, что это сотрудничество будет весьма плодотворным, его надо развивать и уж, во всяком случае, не разжигать вражду между носителями близкородственных языков.