КАЗАХСТАН

«Новая» казахстанская оппозиция: внешнеполитические приоритеты

Андрей Грозин

С осени 2001 года Республика Казахстан (РК) вступила в некий новый этап своего политического развития: оппозиция сегодняшнему политическому режиму возглавляемому Нурсултаном Назарбаевым резко активизировалась.

Появилось движение “Демократический выбор Казахстана” (ДВК), оформившееся, на первых порах, как некое политобъединение “младоказахов” – новой прослойки молодой казахстанской буржуазии, ориентированной на западные политические и идеологические ценности.

Причем активизация эта, не в последнюю очередь, была вызвана неадекватными действиями самой власти: лагерь оппозиционеров, совершенно неожиданно для их “старого руководства”, пополнился двумя непримиримыми лидерами – экс-акимом Павлодарской области Галымжаном Жакияновым и экс-министром Мухтаром Аблязовым. Посадив их, официальная Астана породила первых оппозиционеров, способных претендовать на статус народных героев, пострадавших от власти. Стоит подчеркнуть, что такое явление встречается достаточно редко не только в Казахстане, но и на всем постсоветском пространстве. Ранее, экс-премьер Акежан Кажегельдин – основной оппонент Нурсултана Назарбаева был осужден заочно и проживает в эмиграции. Проживает, судя по всему неплохо, а вот Аблязов с Жакияновым реально оказались “на зоне”. Это уже совсем иное положение вещей.

Не говоря уже о том, что на Западе активно и успешно складывается мнение о лидерах ДВК, как о политзаключенных. И от того, что официальный Казахстан твердит о сугубо коррупционной подоплеке двух прошедших процессов, суть дела не меняется: “правозащитный” Запад (следовательно, и значительная часть политических элит США и Европы) твердо убеждены в политической мотивированности преследования лидеров “Демократического выбора Казахстана”.

Казахстанская оппозиция, как и всякая другая, объективно и субъективно идет по пути эволюции от менее структурированной к более организованной системе. Движение это (в силу различных политических мотиваций тех или иных лидеров, их возраста, исповедуемых ценностей и пр.) носит, в большей мере хаотический характер. Кроме того, прессинг власти серьезно влияет на данный процесс. Часто эффект воздействия на оппозиционных лидеров и организации приносит прямо противоположный ожидаемому эффект. Оппозиционные структуры радикализируются, в лидеры пробиваются непримиримые.

Именно этот процесс отчетливо наблюдать в республике в последние годы.

Оппозиционные лидеры РК “первого призыва” - времен “горбачевизма” и начальных 2-3 лет суверенного существования республики - были, в подавляющем большинстве, людьми внутренне ориентированными на диалог с властями (если власть учтет некоторые их пожелания). Кроме того, они не были “профессиональными оппозиционерами”.

Данный термин употребляется нами без какой-либо негативной оценки и подразумевает отсутствие профессиональных знаний и умений пользоваться политическими и РR-овскими технологиями. Тогда это было нечто похожее на советскую “дессиду” 60-х: много желания переустроить общество, но незнание и неумение регулярно и целенаправленно пользоваться практическим инструментарием., а также отсутствие систематической и широкой поддержки извне. В 1987-1992 гг. в Казахстане оппозиция переживала период романтизма.

Позднее начался этап оппозиционной профессионализации, который можно назвать периодом “прагматизма”. Некоторые из “романтиков” сошли с политической сцены, но большинство просто научилось работать более эффективно и организованно.

Появились гранты, фонды, внутриреспубликанские и внеказахстанские научные и иные мероприятия, возможности высказать свое мнение если не в казахстанских СМИ и органах власти, то на различных международных трибунах. Последние пять лет прошлого века оппозиция в РК, в подавляющем большинстве, оказалась вписанной в систему координат повседневной казахстанской реальности. Некоторые оппозиционеры успели побывать во властных коридорах, “порулить” различными второстепенными правительственными структурами и вернуться обратно, не прижившись.

Власть старалась ограничивать репрессивные действия против политических оппонентов и пользовалась, чаще всего, “тонкими методиками”: поощряя внутренние расколы, используя компромат, периодически “ровняя” СМИ тендерами и налоговыми инспекциями. Оппозиция же произносила дежурные речи об “антинародном режиме”. Вся ситуация очень напоминала то, что происходило в РФ между Кремлем и коммунистами после 1996 года.

Сейчас же в Казахстане медленно, но неуклонно происходит кардинальный процесс смены элит и, следовательно, всего политического лица оппозиции. Обвинительные приговоры Аблязову и Жакиянову подвели своеобразную черту под очередным этапом оппозиционной борьбы против существующего режима власти. На смену “утомившимся борцам” приходит новое поколение оппозиционеров. Оно не имеет опыта сидения в “Доме демократии” с отключенными водой и светом, но имеет политтехнологов, не проживающих в РК, но отлично освоивших широкий спектр современных методик воздействия на общество и власть.

Если большинство “старых” оппозиционеров, выросших вместе с СССР, объективно является “традиционалистами”, то новые – “модернизаторами”. Они быстро осваивают новые технологии политической борьбы, успешно внедряют их на практике и исповедуют идеологию примата западных, индивидуальных ценностей перед коллективистскими.

Это различие влияет как на стратегию внутриполитической борьбы, так и на внешнеполитические приоритеты казахстанской оппозиции.

На протяжении 10 лет независимости оппозиция никогда не пользовалась широкой поддержкой масс. Частично поддержка масс была у коммунистов, рабочего движения и движения “Поколение”. Партии же либерально-демократического толка не пользовались поддержкой масс. Политический процесс обычно происходил в очень узком кругу среди властных структур и оппозиции. Население не принимало в этом серьезного участия. Сейчас многое указывает на ориентацию ДВК и их ближайших союзников на привлечение максимально возможных масс населения на свою сторону, которое должно будет в решающие моменты поддержать оппозицию всеми доступными способами. У казахстанской оппозиции наконец-то появилось понимание того, что поддержка масс - это один из решающих факторов победы. Уже можно услышать заявления некоторых публицистов, близких к “новой” оппозиции о том, что народу нужны простые и понятные лозунги, нужны народные герои, пострадавшие от власти.

Если с внутриполитическими аспектами различий “новой” и “старой” оппозиции все более-менее ясно (простые, без “демократической зауми” лозунги для народа, борьба за широкую известность, а затем и поддержку населения, консолидация всех оппозиционных сил под эгидой ДВК перед очередным этапом борьбы с нынешним режимом, использование “политических катализаторов” для активизации протестного потенциала населения), то вопрос о внешнеполитических приоритетах ведущей на сегодня оппозиционной силы Республики Казахстан требует более пристального рассмотрения.

Все прошедшее десятилетие независимого существования Республики Казахстан давала о себе знать важная тенденция: для всех русскоязычных и для значительной части казахов идея интеграции с Россией и другими странами СНГ в любых формах, была и остается весьма привлекательной. Большинство населения не воспринимает западные ценности, худшие образцы которых демонстрируют местные СМИ. Коллективизм, ориентация на традиционные ценности, приоритетность “духовного” перед “материальным”, существенно влияют на жизнь казахстанского социума. И у казахов, и у казахстанских русских преобладает “евразийский менталитет”, не приемлющий западные культурные приоритеты в их радикальном, “американизированном” виде.

Поэтому и власть и оппозиция в области внешнеполитического позиционирования находились, что называется, по одну сторону баррикад. Власть, при этом, имея реальные рычаги управления страной, переигрывала своих оппонентов, демонстрируя неудержимое стремление к интеграции на всех и всяческих уровнях. “Евразийство по-казахстански” стало прекрасной находкой для руководства республики. При этом, не важно, что большинство объединительных инициатив носило декларативно-умозрительный характер и по множеству причин (часто, независящих от Казахстана) не могло быть реализовано.

Оппозиции оставалось лишь повторять за официозом безальтернативность стратегической ориентации на Российскую Федерацию. Против этого выступали лишь казахстанские национал-патриоты, но их влияние на государственный курс было минимальным. Да и относить их к оппозиции было бы неверно.

В то же время, большая часть оппозиционных лидеров (особенно, либерально-демократического направления) полностью существовала за счет иностранных средств. Средства эти приходили вполне легально, по официально декларируемым, прозрачным каналам. В большинстве это были различные гранты от международных НПО.

Стоит заметить, что руководство Казахстана несет, пожалуй, главную ответственность за то, что большинство лидеров оппозиции, лишенное возможности получать средства к существованию внутри страны, обратилось к фондам Сороса, Карнеги, Эберта, Макартуров и т.д. Если неудобного профессора всячески выдавливают из отечественного ВУЗа, то у него остается не слишком богатый выбор: или в “челноки” или к грантодателям.

РФ в силу множества причин до 2000 года не оказывала почти никакой поддержки казахстанской оппозиции. С русскоязычными объединениями несистематически работал комитет в Госдуме и несколько российских парламентариев. В гуманитарной области (курсу повышения квалификации педагогических кадров, помощь учебниками, выделение квот для поступления в ВУЗы Москвы и т.п.) значительную помощь соотечественникам оказывал Ю.Лужков и правительство российской столицы. Деятельность правительственной комиссии РФ по связям с соотечественниками носила “судорожный” характер – от мероприятия к мероприятию.

К сожалению, стоит констатировать, что и в течение 2001-2002 годов, российская властная элита не проявила серьезного практического интереса к событиям в Казахстане. Многое указывает на то, что в ближайшем будущем Кремль будет поддерживать действующего президента РК. Россия полностью погружена в собственные тяжелые проблемы и ее поддержка оппозиции кажется пока маловероятной. Москва и Астана с момента вступления в должность Владимира Путина смогли решить большинство имевшихся межгосударственных проблем (разграничение на Каспии, Экибастуз, квоты на прокачку казахстанских углеводородов, межгосударственный газовый консорциум и т.д.). У руководства РФ нет никакого желания вмешиваться во внутренние казахстанские дела. Сегодня Россию устраивает действующий президент Казахстана, реальной альтернативы ему Кремль не видит, а потому и не тратит времени и ресурсов на “раскладывание яиц по разным корзинам”. Насколько эта политика дальновидна покажет ближайшее будущее.

В то же время Запад и, в первую очередь, мировой лидер – Соединенные Штаты, в отличие от России, проявляет значительно большую заинтересованность и уже на словах поддерживают оппозицию, не предпринимая, однако, пока иных действий.

На сегодня США пристально наблюдают за происходящим в Казахстане.

Отдельно стоит заметить, что казахстанская власть сейчас характеризуется настроем использовать силовые действия по нейтрализации оппозиции. С подачи западных и некоторых российских СМИ складывается представление о том, что после суда над двумя лидерами ДВК власть начала “зачистку” оппозиционного поля грубыми методами.

Данное положение вещей представляется контрпродуктивным уже потому, что чем жестче будут “гонения” на “новых оппозиционеров”, тем большую поддержку (информационную, моральную, материальную и, в конце концов, политическую) они получат на Западе.

Условно говоря, если “Тайм”, “Вашингтон пост”, “Файненшл таймс” и пр. в течение всего одного месяца будут иметь возможность десяток раз рассказать своему читателю о “политических репрессиях в Казахстане - среднеазиатской стране, расположенной между Россией и Китаем и обладающей богатыми углеводородными запасами” (так РК характеризуют практически все западные СМИ), то с уверенностью можно сказать о том, что у политического руководства республики возникнут очень серьезные проблемы. Проблемы, возможно, схожие с теми, которые имеются сейчас у А.Лукашенко и Л.Кучмы.

Если для оппозиционеров предыдущего периода Запад с его ценностными ориентирами был своеобразным “светом в окошке”, “идеалом”, “сияющим Градом на холме”, то для “новых инакомыслящих” западные ценности стали сугубо прикладным инструментом: специалисты получают конкретные задачи и используют для их решения конкретные механизмы под конкретное финансовое обеспечение. Все выглядит очень технологично.

Остается лишь вопрос насколько подобная ориентация “новой” казахстанской оппозиции отвечает интересам России.

Все идеологическое обеспечение ДВК не дает ответа на вопрос каким именно образом “новая оппозиция” мыслит себе взаимоотношения с Российской Федерацией после своего гипотетического прихода к власти. На лицо пока лишь абсолютно расплывчатые формулировки о «стратегическом партнерстве»

В то же время четко заявляется, что “работа с Западом с целью получения поддержки – весьма эффективное стратегическое направление. Россия – дай бог, чтобы просто не мешала оппозиции” (12.11.02.“Навигатор”. А.Птиц. Идеальная оппозиция?).

Как понимать такие заявления?

Не исключено. что “новая” казахстанская оппозиция все же вспомнит об основательно подзабытых правах русского населения Казахстана. В первую очередь это конечно касается статуса русского языка, дискриминацию властями которого русское население воспринимает особо болезненно.

Правда, большие сомнения вызывает то, что интересы России, русских в РК могут стать органичной частью почти сформировавшегося, внешне целостного внешнеполитического корпуса идеологии «новых оппозиционеров» - менеджеров сугубо «западнистского» (А.Зиновьев) толка. Не является ли упоминание о «большом северном соседе» банальной ритуальной фразой?

Очевидно, ответы на этот вопросы, даст самое близкое будущее: с 2003 года в Казахстане стартует череда выборных кампаний самого различного уровня и всем политическим силам страны так или иначе придется четко обозначать свои приоритеты (в том числе и внешнеполитические). Тогда многое и станет гораздо яснее.

Asia Times Online,
6 декабря 2002

Изоляция Казахстана

Марк Берникер

Весь последний год Нурсултан Назарбаев роет своей стране яму

Нурсултан Назарбаев, автократичный президент Казахстана, за последний год вырыл глубокую яму для своего государства. Жестокий разгром независимых казахстанских СМИ и преследования политической оппозиции отчасти стали причиной и значительного ухудшения среды для ведения бизнеса. Все это в совокупности ставит нищую центрально-азиатскую страну перед риском оказаться в условиях международной изоляции.

Гранича с Россией, Китаем и среднеазиатскими государствами, Казахстан расположен прямо в центре войны против терроризма, которой охвачена Евразия от Ближнего Востока до Афганистана. 29 ноября Романо Проди, глава Еврокомиссии, выразил в интервью журналистам серьезную озабоченность по поводу «приверженности Казахстана ценностям демократии, прав человека и законности".

Ряд весьма тревожных тенденций бросают нелицеприятную тень на Назарбаева, среди которых и недавний арест журналиста Сергея Дуванова. Двадцать конгрессменов США на днях обратились к Президенту Бушу, выражая свое негодование по поводу сомнительных причин задержания Дуванова, известного критика Назарбаева.

Другой видный казахский журналист Нури Муфтах, шеф-редактор газеты «Алтын Гасыр» («Золотой Век»), был сбит машиной и скончался от полученных травм. Муфтах написал ряд разоблачительных статей о коррупции высшего руководства страны и многомиллионных нефтедолларовых счетах в швейцарских банках. Кроме того, чуть раньше дочь Лиры Байсеитовой, соучредителя еженедельника «Республика 2000», была обнаружена мертвой при загадочных обстоятельствах. Эти события вызвали волну возмущения и обеспокоенности тем, что жестокий диктатор, возможно, причастен к расправам над независимыми СМИ и инакомыслящими.

Назарбаеву удалось выйти сухим из воды после обвинений в вопиющем нарушении прав человека, но теперь вопрос стоит иначе: останется ли мир в стороне от этого, позволяя ему продолжать истреблять оппозиционные СМИ и политических противников. И это не столько проблема свободы слова, которая подавляется повсеместно в Центральной Азии, сколько соблюдения законности и надежности Казахстана как ключевого геостратегического партнера и потенциального участника мирового нефтяного рынка.

И хотя бывший партийный бонза Назарбаев чувствует некоторую напряженность со стороны международного сообщества, он остается ключевым стратегическим партнером в регионе для антитеррористической кампании США. Сегодня помощь Соединенных Штатов пяти республикам Центральной Азии – Казахстану, Узбекистану, Кыргызстану, Таджикистану и Туркменистану – составляет около 600 миллионов долларов, что вдвое больше, чем до 11 сентября. США осознавали риск привлечения Казахстана в качестве партнера, и оправдали этот риск стратегическим интересом, включающим не только военную операцию в Афганистане, но будущий расклад на мировом рынке нефти. Это решение может в будущем оказаться роковой ошибкой администрации Буша.

Тот факт, что администрация Буша имеет дело с Назарбаевым, а стало быть, не осуждает его, дает существенную поддержку морально несостоятельному и чрезвычайно репрессивному режиму в республике, которая стоит на пересечении важнейших геополитических векторов. Разгром СМИ и подавление оппозиции уже негативным образом сказываются на миллиардных инвестиционных проектах в Казахстане. Ряд западных компаний объявили о приостановлении своего участия в нефтяных проектах и уходе из Казахстана.

Экспорт нефти дает основную часть доходов государства, власти которого и не думают ослаблять прессинг инакомыслящих. Уход компаний-гигантов из нефтяной отрасли Казахстана станет сильным ударом по экономике страны и сыграет на руку внутренней политической оппозиции. Скорее всего, это еще сильнее ужесточит методы правления Назарбаева, и, возможно, приведет к политической и экономической изоляции страны. Известно, что в Правительстве республики готовится новый Закон о СМИ, который сделает режим еще более деспотичным.

В последнее время оппозиция Казахстана прилагает усилия по привлечению международного внимания к факту ареста Сергея Дуванова. Известный журналист и правозащитник был задержан 28 октября, а 7 ноября ему было официально предъявлено обвинение в изнасиловании 14-летней девочки. Сам он отрицает свою вину и заявляет о фальсификации, организованной спецслужбами. Дуванов был задержан накануне своего визита в США, где он должен был получить награду за свою журналистскую деятельность и выступить в Фонде Карнеги с докладом о свободе слова. Дуванов объявил голодовку, но через 10 дней к нему было применено принудительное кормление. 6 ноября ослабевший заключенный журналист написал обращение со словами благодарности всем соратникам и осуждением политического произвола.

15 ноября дочь С. Дуванова Денисса, студентка Университета штата Огайо, заявила в интервью Washington Times, «Это часть кампании режима, пытающегося заставить его замолчать». Дуванов находится под арестом, и это не первый случай его противостояния с властями. 28 августа, накануне своей поездки в Варшаву на встречу ОБСЕ, посвященную свободе слова, он был жестоко избит неизвестными.

Администрация Буша не осудила арест Дуванова официально, но представитель Госдепартамента США Ричард Бушер назвал обвинения против Дуванова «очень серьезными» и отметил, что это далеко не первое сообщение о преследованиях журналистов со стороны Назарбаева. 15 ноября двадцать конгрессменов направили обращение к президенту Бушу, назвав дело Дуванова «очередным подтверждением кампании расправы над инакомыслящими, развернутой Назарбаевым. Члены Европарламента, представители ОБСЕ, Международной Лиги по правам человека и Комитета защиты журналистов выступили решительно против задержания Дуванова».

Впрочем, не только отдельные журналисты подвергаются давлению в Казахстане. Целый ряд телекомпаний, журналов и газет был закрыт из-за незначительных нарушений. Сам Назарбаев с 1996 года подозревается в коррупции и присвоении средств от многомиллиардной сделки с компанией ChevronTexaco и ее партнерами по разработке Тенгизского месторождения. Премьер-министр И. Тасмагамбетов сообщил депутатам казахстанского Парламента, что национальный нефтяной фонд, контролируемый лично Назарбаевым и созданный с целью стабилизации экономики Казахстана в случае кризиса, содержит более 1 млрд. долларов, которые размещены в швейцарских банках. Тем временем, федеральный судья Манхэттена Д. Чин в сентябре распорядился о передаче более «300 000 страниц документов» Большому Жюри для проведения расследования причастности консультанта Mercator Corp. Дж. Гиффена к переводу 60 млн. долларов от крупных нефтяных компаний на счета в швейцарских банках, предположительно связанных с Назарбаевым и другими высокопоставленными лицами. Сообщалось, что Н. Муфтах, журналист, погибший под колесами автобуса по пути из Шымкента в Алматы, должен был привезти сенсационные материалы о т.н. Казахгейте, деле о швейцарских счетах.

Детали Казахгейта находятся за семью печатями, нет никакой открытой информации по делу. Однако, судья Чин отметил в своем постановлении, что «власти иностранного государства, подозреваемые в получении взяток от американской корпорации, не смогут повлиять на ход расследования Большого Жюри». То есть, следствие по делу о международной коррупции, в котором главными действующими лицами являются правительство Казахстана и компания Mercator, продолжается.

Советник США по национальной безопасности К. Райс являлась консультантом нефтяных сделок Chevron'а в Казахстане, а Министр юстиции Дж. Эшкрофт был подвергнут критике за медленный ход расследования.

«Репортеры без границ» провели акцию протеста против ареста Дуванова возле посольства Казахстана в Париже. Форум демократических сил Казахстана, объединяющий несколько оппозиционных партий и движений, направил письмо в посольство Голландии в Алматы, с призывом отказать Назарбаеву в посещении этой страны в конце ноября. «Назарбаев развернул кампанию физического уничтожения демократической оппозиции», говорится в письме.

Кроме последних фактов задержания и гибели видных казахстанских журналистов, также сообщалось о смерти при загадочных обстоятельствах двоих работников Казахстанского Международного Бюро по Правам Человека Дулата Тулегенова и Алексея Пугаева. Есть подозрения, что С. Дуванов и лидер Коммунистической партии Казахстана С. Абдильдин, были отравлены какими-то препаратами, подмешанными в питье.

Если Казахстан хоть немного рассчитывает на признание мировым сообществом и возможность вступления в НАТО, Назарбаеву придется пересмотреть свои драконовские методы, доказать приверженность нормам права, научиться уважать свободу слова и создать стабильной бизнес среды для привлечения иностранных инвестиций в освоение ресурсов страны, богатой залежами черного золота.

Правительства западных стран и транснациональные нефтяные компании уже дали понять, что режим Казахстана перешел все границы. Что они намерены делать дальше? Главное в данной ситуации не дать Назарбаеву уйти от наказания за устроенный произвол, не позволить ему разрушить перспективы будущего процветания Казахстана.

Выборы по-казахстански: краткий курс истории фальсификаций

Петр Своик

Не важно, как голосуют, важно, как считают.

(Иосиф Сталин)

Известно, что переход всех без исключения постсоветских государств к рыночной демократии сопровождался, или до сих пор сопровождается, технологиями “грязных выборов”. Не исключение, разумеется, и Казахстан, с той только существенной разницей, что у нас “черный пиар”, подкуп избирателей, другие махинации кандидатов и их политтехнологов играют значительно меньшую, чем в той же России, роль. Поскольку, и это является основным ноу-хау выборов по-казахстански, решающие махинации производятся… самими избирательными комиссиями.

Соответственно, главный административный ресурс авторитарного режима, потеряв который он просто не сможет продлять свое существование, - это право формировать избирательные комиссии из полностью подконтрольных ему людей.

Схема отработана четко, и она однотипна по всему Казахстану: председателями и секретарями участковых избирательных комиссий, где и производятся основные фальсификации, назначаются люди, полностью зависимые от соответствующего городского-районного акима или сельского “акимчика”. Например: школьные директора или завучи, начальники местных госучреждений, на худой конец, - директора предприятий, также вынужденные “дружить” с властью. Этим людям, добровольно или по принуждению, и приходится подтасовывать результаты голосований под спускаемый из акиматов заказ.

Что же касается остальных пяти членов участковых комиссий, то они назначаются из подчиненных председателя и секретаря, непосредственно в фальсификациях они, как правило, не участвуют, и зачастую даже не знают о них. Их предназначение: добросовестно отработать на выдаче бюллетеней избирателям и поприсутствовать при их подсчете. После чего поставить подписи под требуемыми бумагами, не задавая начальству “лишних” вопросов.

Основной заказ выдается акимом области (Алматы и Астаны) и отражает установки, полученные из президентской администрации: “желательный” процент принявших участие в голосовании и процент “правильно” проголосовавших. Кроме того, в эти главные установки включаются запреты на победу кандидатов от открытой или тайной оппозиции, если таковые имеются в данном округе, и, наоборот, “заказы” на победу нужных Астане претендентов. На областном уровне этот централизованный заказ дополняется установками “большого” акима, и далее, вниз по акимовской вертикали, он обрастает дополнительными “подробностями” под нужды местного начальства и конкурирующих кланов, вплоть до прямого подкупа кем-то из кандидатов уже непосредственно руководителей избирательных комиссий.

Надо сказать, что в такой “вертикальной” схеме политическая параллель нередко соседствует с коммерческой, или является одновременно и тем и тем, или одно маскируется под другое, и разделить их трудно самим “заказчикам”. Так, если из ЦИК “спускается” установка, что пройти должен такой-то и такой-то, то за этим может быть как 30-40 тысяч долларов взятки (в отдельных случаях – значительно больше), так и разработка политтехнологов из администрации, а подчас – все вместе.

Конкретно за реализацией “заказов” закрепляются заместители акимов - области, города, района, в селах – акимчики. Доведение же их указаний непосредственно до руководителей участковых избиркомов осуществляется через так называемых кураторов. Роль кураторов никак не прописана в законодательстве, но она весьма важна. Кураторами закрепляют чиновников среднего звена, должности которых, с одной стороны, достаточно “весомы”, чтобы их указания воспринимались председателями участковых комиссий, а, с другой стороны, не столь велики, чтобы лично они боялись ответственности за понуждение своих подопечных нарушать Закон. В день выборов кураторы непосредственно на избирательном участке “не светятся”, однако незримо присутствуют в “задней” комнате, куда регулярно ходит “докладываться” председатель.

Основной заказ исполняется в участковых избирательных комиссиях в ходе голосования и при оформлении результатов подсчета. Как – об этом мы скажем ниже. Но этих первичных фальсификаций иногда оказывается недостаточно, поэтому окончательная обработка ведется в окружных комиссиях в ночь после голосования. Вернее, это только считается, что ночью протоколы с результатами подсчета голосов (“немедленно”, как сказано в Законе о выборах) доставляются в соответствующие окружные комиссии. На самом деле секретари (или председатели) участковых комиссий везут сдавать протоколы в акиматы, где их принимает заворг, специально для того и назначенный секретарем окружной комиссии. Руководит же всем процессом заместитель акима, который и отвечает за то, чтобы к утру были получены именно те результаты, которые накануне увидел во сне Президент или которые предсказал аким.

С этой целью секретарей участковых комиссий заставляют, иногда не по одному разу за ночь, возвращаться на избирательный участок и “исправлять” протокол, либо организуют все такие “исправления” непосредственно в акимате. Для чего там заранее все приготовлено: “запасные” бланки бюллетеней и протоколов, сургуч и печати. Акиматы в такие ночи особо тщательно охраняются от доступа туда “посторонних”. Даже секретарей участковых комиссий полицейские выпускают наружу лишь после предъявления ими специального талончика от замакима.

Что же касается собственно членов окружных избирательных комиссий, от имени которых кипит вся эта ночная работа, то они спокойно спят дома. Вообще, обязанности всех членов избирательных комиссий уровня выше участковых - это только символизировать свое присутствие при том, что всю реальную работу за них исполняют штатные работники акиматов. Для чего в члены таких комиссий назначают “просто хороших” людей, готовых играть роль статистов в силу служебной зависимости, аффилированности с властью или личной уязвимости. В председатели же окружных комиссий акимы подбирают “верных” людей, которым “есть что терять”.

Например, окружную комиссию Торайгыровского избирательного округа возглавляет бывший вице-министр образования, ныне ректор Павлодарского госуниверситета Ерлан Арын. А для оценки “стоимости” такой должности можно сослаться на авторитетное мнение “Транспаренси Казахстан” (“Начнем с понедельника”, № 46, 29.11.02), определяющее годовой доход ректоров вузов, равно как крупных чиновников и судей, величиной в сто тысяч долларов.

Надо сказать, что этот главный свой “избирательный ресурс” - право формировать все избирательные комиссии, сверху донизу, исключительно из подконтрольных людей режим охраняет наиболее упорно. Собственно говоря, именно эта необходимость - закрепиться хотя бы на последнем рубеже обороны, и вынудила руководителей Парламента, Правительства и Центризбиркома рисковать раздражением ОБСЕ, но все же никак не реагировать на предложения “Круглого стола”, работавшего более года после признанных недемократическими выборов 1999 года.

Еще пример того, как цепко держится власть именно за это свое право.

В мае 1999 года, после вызвавшего выражено негативную реакцию Запада досрочного переизбрания Президента, и в преддверии парламентских выборов, Указ “О выборах в Республике Казахстан” был наконец переименован в Конституционный Закон, и в него были внесены несколько изменений, призванных продемонстрировать ОБСЕ “неуклонное” движение Казахстана к демократии. Основной “новостью” явилось изменение порядка формирования территориальных, окружных и участковых избирательных комиссий. Если в старой редакции они просто назначались соответствующими акимами, то по вступившему с 9 мая 1999 года порядку акимы только вносят представление на утверждение составов избиркомов вышестоящими комиссиями. Совершенно очевидно, что изменения внесены по пословице “что в лоб, что по лбу”. Существенно изменена лишь формальная юридическая процедура, подконтрольность же всех избиркомов акимовской вертикали остается в неприкосновенности. Кстати, в этой связи небезынтересен такой курьез, иллюстрирующий дееспособность всей системы.

Председатель ЦИК Загипа Балиева, обязанная организовать переоформление всех комиссий по новой процедуре, почему-то не стала этого делать. Сознательно или нет, но юридически, и это понятно любому, знакомому хотя бы с азами права, парламентские выборы осени 1999 года были проведены комиссиями, утратившими законные полномочия. И, если “заказ” сверху поступит, любой районный суд, по иску любой новой гр-ки Квятковской, может на этом юридически неопровержимом основании объявить нелегитимным весь нынешний Мажилис и, заодно, все избранные тогда маслихаты.

Однако вернемся собственно к фальсификациям. Понятно, что для, например, нечестной игры в карты нужен, прежде всего, сам шулер. Но махинатору, чтобы облапошивать партнеров, нужен определенный реквизит и некое скрытое от чужих глаз пространство. И чем больше опыта приобретают одурачиваемые, тем сложнее обманщику повторять свои пасы. В идеале даже шулера можно заставить играть честно. Тем более это относится к руководителям участковых комиссий, которые, в массе своей, вынуждены “мухлевать” против воли.

В этом смысле организаторам избирательных фальсификаций не позавидуешь. Несмотря на отсутствие хоть какого-то прогресса на уровне Закона “О выборах”, Центризбиркому, раз за разом, приходится вставлять в свои “Рекомендации …” те или иные пункты, затрудняющие наиболее очевидные махинации непосредственно на избирательных участках. Например, теперь уже нельзя, не нарушая инструкции ЦИК, просто-напросто набить лишними бюллетенями урны для выездного голосования.

Однако именно то, как ЦИК, под давлением демократической оппозиции, “совершенствует” свои рекомендации, красноречиво свидетельствует о попытках любой ценой закрепиться на трех последних “рубежах обороны”.

Первый – это махинации со списками избирателей.

Дело в том, что выдача бюллетеней явившимся на участок избирателям, как правило, ведется добросовестно. Рядовые члены комиссии закрепляются за выдачей бюллетеней по спискам избирателей поименно, специальным приказом, каждый из них, выдавая бюллетень, расписывается в списке напротив фамилии избирателя и на самом бюллетене, как того требует Закон. И это дает достаточные гарантии невозможности массовых махинаций на данном этапе. Поэтому списки избирателей к моменту окончания голосования содержат, обычно, достоверные данные о числе голосовавших, хотя в урнах к этому моменту, возможно, уже лежат “дополнительные” бюллетени. Или этим “дополнительным” бюллетеням предстоит попасть уже на столы при подсчете. Все такие “лишние” бюллетени подписывают секретарь или председатель участковой комиссии, которые на выдаче бюллетеней по спискам как раз не закреплены. (И которых ЦИК специально “крышует” своей инструкцией, позволяющей им тоже выдавать бюллетени “в случае большого скопления избирателей”.)

Махинация основана на том, что председатель участковой комиссии, под любым предлогом, не допускает подсчета явившихся голосовать граждан и выданных им бюллетеней по спискам избирателей, а сами списки, сразу после окончания голосования, куда-то “исчезают”.

Надо признать, что перед парламентскими выборами 1999 года ЦИК все же решился на серьезную уступку (без кавычек), согласившись считать число получивших бюллетени избирателей по их спискам (п. 6 “Рекомендаций по организации и проведению голосования” № 20/233 от 09.08.99). И теперь, если эта “рекомендация” будет соблюдаться на местах, она сможет предостеречь руководителей избиркомов подписывать “дополнительные” бюллетени для их “заброса”.

И все же одного этого недостаточно. Например, сам по себе подсчет проголосовавших по спискам избирателей не закрывает такую “случайно” оставленную ЦИК “лазейку”, как “голосование автобусами”. По нашим данным, именно к такой “технологии” готовятся в Павлодаре “алюминщики” в попытке “протолкнуть” кандидата от тандема Машкевич-Ахметов.

Суть такова: специально подобранную группу сажают в два-три автобуса и последовательно объезжают участки, на каждом из которых эти “избиратели” вносятся в дополнительные списки, получают свои бюллетени и многократно голосуют. Махинация основана на отсутствии в Законе прописанной процедуры включения избирателей в дополнительные списки уже в день голосования, и на искусственном “вакууме” на тот же счет в подзаконных актах Центризбиркома. Она вполне осуществима, если среди членов комиссии на каждом участке есть “посвященные”, к которым и идут “цепочкой” эти “избиратели”, и если наблюдатели не слишком настырны. И, конечно, главное в такой махинации - это не дать никому ознакомиться со списками избирателей уже после выборов, поскольку сопоставление списков по разным участкам легко “ловит” эту придумку.

В завершение темы махинаций со списками избирателей опишем еще одну фальсификацию, на которую, по нашим сведениям, также уповают “алюминщики” на предстоящих в Павлодаре выборах. Назовем ее “голосованием через бухгалтерии”.

Технология: на округ печатается “сверхлимитное” количество бюллетеней (благо – все, включая Госзнак, в руках власти), они заранее заполняются “правильным” образом и выдаются накануне дня выборов работникам ПАЗа и других подконтрольных г-дам Машкевичу и Ахметову предприятий и организаций. В обязанность такого подневольного “избирателя” входит опустить “правильный” бюллетень в урну, а по месту службы отчитаться о выполнении задачи чистым бюллетенем, полученным на избирательном участке.

Это наиболее изощренная фальсификация, но и она элементарно “ловится” путем, опять-таки, сверки числа подписей членов избирательной комиссии в списках избирателей с числом их же подписей на бюллетенях. Дело в том, что для “чистоты” этой махинации ее устроители должны были бы заранее заставить подписать “правильные” бюллетени всех тех рядовых членов участковых комиссий, которые в день выборов действительно будут выдавать таким “избирателям” “бюллетени для бухгалтерий”. А расширять круг махинаторов режим уже категорически не в состоянии, поскольку власти сейчас “прижаты к стенке”, они боятся населения и не могут никому доверять, включая подневольных им исполнителей. Поэтому все такие “сверлимитные” бюллетени будет подписывать кто-то из узкого круга самих махинаторов, и сверка со списками сразу их разоблачит.

Наверное, именно поэтому Центриизбирком и Торайгыровская окружная комиссия категорически не желают “понять” следующую настойчиво высказываемую нами мысль: если уж Закон предписывает члену избирательной комиссии подписывать каждый выдаваемый им бюллетень и расписываться в списке напротив фамилии получившего его избирателя, то, наверное, не для того, чтобы потом никак не сопоставлять число этих подписей. А ведь такая сверка заняла бы максимум 20-25 минут и избавила бы многих от искушения, или вынужденной необходимости, “заброса”.

Следующий рубеж обороны: махинации при подсчете бюллетеней.

Все такие махинации основываются на неопределенности прав наблюдателей. В Законе о выборах и в нормативах ЦИК про наблюдателей сказано довольно много, но … нарочито расплывчато. Анекдотические случаи, когда наблюдателям отводят места на расстоянии 15-20 метров от места действия, или даже … в другой комнате (!!!) не так уж редки, особенно на периферии, но и в “нормальных” ситуациях наблюдатели фактически лишены возможности объективно фиксировать процесс и предотвращать махинации.

Что касается собственно махинаций, упомянем две: это превращение “нежелательных” бюллетеней в недействительные путем проставления на них “лишних” отметок и это подкладывание в стопку заказанного “победителя” бюллетеней с голосами его соперников.

Последняя махинация “крышуется” “уступкой” Центризбиркома, “согласившегося” на показ по одному бюллетеню из каждой посчитанной пачки (пункт 8“Рекомендаций…” N 20/233 от 09.08.99). Совершенно очевидно, что контролировать раскладку бюллетеней в проигравших пачках нет никакого смысла, зато ограничение показом только одного бюллетеня из пачки “победителя” позволяет манипулятору гарантированно обмануть наблюдателей прямо на их глазах. В то же время требования показа, например, десяти бюллетеней из разных мест лидирующей пачки займет не более 20-30 секунд, зато также избавит от искушения подкладывать чужие бюллетени протеже акима.

Наконец, третий, и решающий рубеж обороны – это махинации с протоколами результатов подсчета голосов.

Технология здесь самая простая, и поэтому самая эффективная: ни под каким видом не оставлять на руках у наблюдателей документальных доказательств результатов подсчета голосов.

Предотвратить такую фальсификацию также крайне просто: достаточно обязать председателей участковых комиссий делать для наблюдателей ксерокопии протоколов, либо просто удостоверять своей подписью и печатью копию протоколов, составленные самими наблюдателями. Уж чего чего, а если не ксероксы, так шариковые авторучки имеются даже в самых бедных аулах, печать же секретарь избирательной комиссии всегда имеет при себе.

Наверное, как раз по причине крайней простоты этой “проблемы”, Центризбирком никак не может взять в толк, о чем идет речь. Последняя уловка, придуманная ЦИК в ответ на наше давление, это согласие на вывешивание копии протокола на избирательном участке. (Пункт 8 “Инструкции по составлению и передаче протоколов о результатах голосования участковыми, окружными и соответствующими территориальными комиссиям”, № 19/221 от 07.08.99). Понятно, что “вывешенная” копия так и останется на избирательном участке (где рано или поздно исчезнет), а на руках у кандидатов и их доверенных лиц не останется никаких имеющих юридическую силу документов, дающих возможность проверить официально объявленные результаты и, при необходимости, опротестовать их.

Подстраховывается эта фальсификация также полной тайной, окутывающей конкретные данные по голосованию уже после объявления “итогов” выборов. Не случайно ЦИК, как ни добивалось того руководство ОБСЕ, так и не опубликовал результаты парламентских выборов 1999 года хотя бы по округам, не говоря уже об участках.

Подведем итоги:

Сам Конституционный Закон “О выборах в Республике Казахстан”, выглядящий, на первый взгляд, вполне современным, содержит так много случайных или сознательно допущенных “ляпов”, что требует кардинальной реконструкции. И, разумеется, новая редакция должна начинаться с решения задачи вывода избирательных комиссий из-под контроля исполнительной власти. Но об этом – отдельный разговор.

Здесь же мы сосредоточились на тех дополнениях к действующей нормативной базе, которые:

а) вписываются в нормы Закона и могут быть реализованы без их изменения или дополнения;

б) не требуют каких-то материальных затрат или организационных усилий, или потерь времени.

Это, по сути дела, - тест органам власти и конкретно Центризбиркому на готовность отказаться от практики организуемых ими самими фальсификаций. Стоит ЦИК просто спустить соответствующие указания на уровень участковых комиссий и проследить за их исполнением, как можно будет говорить, что Казахстан действительно сделал серьезный шаг к честным выборам. В конце концов, согласие с нашими предложениями явилось бы для Центризбиркома лучшим доказательством его утверждения, что все фальсификации – это выдумки оппозиции.

И, наоборот, чем упорнее г-же Балиева “не понимает”, о чем идет речь, тем очевиднее ее персональная роль как покровителя системы фальсификаций.

В этой связи стоит напомнить такие хронологические этапы:

Осень 2001 года, Астана, Парламент, четвертое - заключительное заседание “Круглого стола” под эгидой ОБСЕ по демократизации избирательного законодательства. Партиями “Азамат”, Народный Конгресс, движениями “Лад” и “Орлеу” совместно вносятся поправки и дополнения в Закон, составленные именно на предмет предотвращения наиболее очевидных фальсификаций. Реакция на сегодня - нулевая.

Октябрь 2002 года, Астана, Мажилис Парламента. Депутатами Алибаевым, Макалкиным, Косаревым и Кабанбаевым направляется обращение к Центризбиркому, содержащее те же самые, легко исполнимые и первоочередные меры по предотвращению фальсификаций. Реакция - пустая отписка.

Ноябрь-декабрь 2002 года, Павлодар, Торайгыровская окружная комиссия. Доверенное лицо кандидата в депутаты Карлыгаш Жакияновой Петр Своик обращается с заявлением, описывающим возможные фальсификации и предлагающим меры по их предотвращению. Реакция - ответ Е. Арына, сообщающий, что “все внесенные Вами предложения уже отражены в соответствующих инструкциях и рекомендациях, утвержденных ЦИК”.

Вот Вам еще один “не понимающий”, вынужденный подписывать, на официальном бланке, откровенную ложь пополам с некомпетентностью.

Итак, подождем продолжения?

Независимая газета,
6 декабря 2002

Астана перекраивает нефтяной ландшафт страны

Василина Васильева

Казахстанская нефть американцам оказалась не по зубам, но по карману голландцам

Конфликт иностранных компаний, вкладывающих средства в нефтегазовый сектор Казахстана, с местным правительством обостряется. Зарубежные инвесторы громко заявляют о недовольстве инвестиционной политикой казахстанских чиновников, которые требуют все больших валютных инвестиций. В связи с этим инвесторы "нефтяной державы" на следующей неделе намерены провести в Лондоне двухдневную конференцию, где будут обсуждать перспективы своего присутствия в стране.

Скандал между официальной Астаной и американской компанией "Шеврон Тексако" уже давно вышел за границы страны и получил широкий резонанс на Западе. В ответ на заявление нефтяной компании о прекращении своей деятельности на самом крупном месторождении Казахстана Тенгиз правительство республики попыталось наложить на бунтующего инвестора крупный штраф - 70 млн. долл. якобы за хранение под открытым небом около 6 млн. тонн серы. Видимо, такое наказание (кстати, первое за всю историю деятельности компании на территории Казахстана) "Шеврон Тексако" понесла не столько за нанесение ущерба окружающей среде, сколько за то, что открыто объявила о своем конфликте с местными властями. Уже через несколько дней секретарь департамента коммерции США Дональд Эванс передал требования о разрешении этого конфликта честным путем вице-премьеру Казахстана Кариму Масимову, прибывшему в Вашингтон, и резко раскритиковал стремление Казахстана оштрафовать нефтяную компанию.

После этих событий все более-менее заметные иностранные партнеры Казахстана решили встать на тропу широкомасштабной войны с местным правительством. Так, вслед за "Шеврон Тексако" свернуть свою деятельность решили и другие нефтяные компании - итальянская "Аджип" и американская "Керр Мак-Джи", которая намерена продать свои месторождения на казахстанском шельфе Каспия и долю в Каспийском трубопроводном консорциуме. Причем покупателем хочет стать англо-голландская компания "Шелл", уже имеющая некоторые нефтяные активы в Казахстане.

Примечательно, что лоббирует интересы этой компании сам президент РК Нурсултан Назарбаев, который во время недавнего визита в Голландию намеревался санкционировать вхождение "Шелл" в ряд новых привлекательных нефтяных проектов. Благосклонность президента во многом объясняется тем, что на фоне критики в адрес казахстанского правительства со стороны крупнейших иностранных компаний "Шелл" работает на политическую поддержку инвестиционного имиджа страны.