ФОРУМ

Судьба Югославии и роль России.
Российские и югославские эксперты о ситуации на Балканах.

13 ноября 2002 г. в Москве в рамках Дней сербской культуры Косово и Метохии состоялась международная конференция "Судьба Югославии и роль России: можно ли подводить итоги". В одном из номеров нашего бюллетеня мы уже писали о мероприятиях Дней культуры. Сегодня мы предалагаем вашему вниманию стенограмму выступлений ряда участников международной конференции.

В.ВОЛКОВ, директор Института славяноведения РАН.

В порядке вступления скажу несколько слов о сегодняшней встрече. Я хотел бы, чтобы она носила именно научный, научно-аналитический характер. Как известно, эта встреча обозначена современными проблемами постюгославского пространства и позицией России. Формулировка, как вы видите, очень широкая. Сюда можно включить буквально любую проблему. Свою задачу я вижу в том, чтобы коротко охарактеризовать развитие балканского кризиса. Как известно, его причинами явились как внутреннее наследие посткоммунистической эпохи, так, и особенно это характерно для Балкан, вмешательство извне, что придало внутренним противоречиям особенно острый характер. Что я имею в виду? Прежде всего хотел бы, чтобы каждый из вас уяснил одну вещь. Долгие десятилетия коммунистического господства создали определенный правящий слой, этнопартократию, которая разорвала многонациональные государства, в том числе Югославию, скроеную по образу и подобию Советского Союза, и сам Советский Союз по швам, прошитым самими же коммунистическими режимами, не обращая внимания на реальное распределение населения. Да это и не ставилось в качестве цели. Основная цель была в другом – в удержании власти. Для этого считалось, что ведущую или самую крупную нацию в стране нужно расчленить, возможно, помельче. Что и было сделано. Поэтому, когда после революции 1989 г. зашатался внутренний режим и в Югославии, и в тогдашнем Советском Союзе, в Югославии ведущими силами выступили эти этнобюрократические, этнопартократические кланы. Из их же рядов образовывались и новые элиты, которые я бы назвал просто этнократическими. Они использовали национальные проблемы в качестве легитимизации своей власти. В основу своей деятельности поставили проблему, как превратить собственную нынешнюю власть в завтрашнюю личную собственность. Так же этот вопрос решался во многих других посткоммунистических странах. Даже спокойная Чехословакия, и та не выдержала этого напора и разошлась, хотя там это произошло более цивилизационными методами - методом бракоразводного процесса.

Что касается Югославии. Во времена, когда мир был разделен на два противоположных лагеря, Югославия вместе с Албанией выполняли роль "серой зоны" на Балканах, если рассматривать вопрос с геополитической точки зрения. Такая прослойка между НАТО, с одной стороны, и Варшавским блоком, с другой стороны. Как только этот район, разделенный по принципу: Греция и Турция - члены НАТО; Болгария и Румыния - члены Варшавского договора, и 2 страны неприсоединившиеся - Югославия и Албания. Сразу же появились попытки, и прежде всего со стороны только что объединившейся Германии, вмешаться в эти процессы. Германская дипломатия сделала максимум для того, чтобы подтолкнуть руководителей Словении и Хорватии на сепаратистские действия. В результате, на Балканах сразу же возник сербский национальный вопрос, который фактически сконцентрировался на положении сербов в многонациональной Боснии и Герцеговине. То, что произошло там, это была этногражданская война. И вмешательство в эту этногражданскую войну со стороны западных держав носило исключительно односторонний характер. Югославский кризис сопровождался мощнейшей информационно-психологической войной против сербской стороны. Мировые СМИ по команде заняли исключительно антисербскую позицию, обвиняя только сербскую сторону, и фактически загнав в угол сербское руководство, сделав его заложником сербского национального вопроса.

В это время Россия находилась в состоянии эйфории, этакой детской болезни влюбленности в Соединенные Штаты Америки. Бывший министр иностранных дел России А.Козырев после распада Союза в 1991 г. и Джеймс Бейкер, тогдашний государственный секретарь США по иностранным делам, смотрелись на фотографиях как дружный дед и внук. Когда однажды Бейкер спросил Козырева: "Можете ли вы охарактеризовать национальные интересы России?", Козырев не моргнув глазом ответил: "У России нет национальных интересов. Главный приоритет внешней политики России - жить в дружбе с Соединенными Штатами Америки". Так была сформулирована внешнеполитическая линия страны устами этого человека. Я думаю, что история воздаст ему по-своему как человеку, сдавшему основные позиции России и в мире, и на Балканах. Когда он был заменен в 1995 г. или в 1996 г., первый этап югославского кризиса уже завершился. Завершился миром в Дейтоне, который более справедливо следовало бы назвать мирным диктатом или дейтонским диктатом. По этому соглашению, которое, кстати говоря, западные страны пригласили подписать с сербской стороны именно Слободана Милошевича, Босния была разделена на три национальных анклава в очень несправедливом виде. Но о справедливости в Дейтоне думали меньше всего. Тем не менее, первый этап был завершен. Милошевичу было обещано снятие всех санкций, но вместо этого начал развиваться второй этап балканского кризиса. По времени он точно совпал с объявленным тогда расширением НАТО за счет Вышеградской "четверки", т.е. Польши, Венгрии, Чехии, Словакии. Было бы наивно думать, что о Балканах забыли. Просто по отношению к ним была применена другая тактика, другая стратегия. Началось постепенное проникновение в этот регион западных государств. Потихоньку начались действия по смещению Милошевича. Это был первый опыт изменения режима внутри страны методами вмешательства извне.

Поскольку Слободан Милошевич не желал уступать своего места, считая, что его поддерживает большинство сербского населения, начались другие действия, а именно разжигание сепаратизма во всех частях нового государства Союзной Республики Югославии, а именно в Черногории, Косово и Метохии, Воеводине.

В 1997 г., после государственного переворота в Албании, страна впала в состояние полной анархии. На севере Албании было создано три лагеря, в которых начали проводить подготовку будущие деятели и руководители так называемой Армии освобождения Косова. Туда рекрутировались офицеры службы безопасности, офицеры распавшейся албанской армии, оставшиеся не у дел, националистические элементы. Основными инструкторами были американцы и немцы. Когда мне стало известно, что пропагандистскую линию косовских албанцев финансирует Фонд Сороса, то все встало на свои места.

В конце 1997 г. первая группа албанских боевиков появилась на территории Косова и провозгласила о существовании так называемой Армии освобождения Косова. Начались провокации против югославских сил безопасности, против полиции. Естественно, на это были сделаны соответствующие ответы, достаточно решительные, что не понравилось Западу. На Югославию стал оказываться беспрецедентный нажим. К осени 1998 г. на Балканы был послан человек, которого называли "бульдозер американской дипломатии" - Ричард Холбрук. И он начал челночную дипломатию между западными державами и Белградом, 12-дневный марафон переговоров с Милошевичем, с тем чтобы добиться определенного статуса для Косова. Но когда, наконец, Милошевич согласился на эти условия, и в край были введены наблюдатели организации ОБСЕ, то там начали развиваться совершенно другие события и сценарии. Их прибыло много. Но главное, они собирали компромат на югославские власти, особенно спецслужбы. И этот компромат охотно подбрасывали албанские боевики.

Должен сказать, что в первоначальном виде в этом конфликте, который носил исключительно этнонациональный, даже я бы сказал, националистический характер со стороны албанских боевиков, исламский фактор фактически не играл серьезной роли. Дело в том, что в самой Албании еще во времена Энвера Ходжи настолько подавлялись все религии и ислам, к которому принадлежало примерно 70 процентов населения Албании, и христианская церковь, в основном католическая. Албания в этом плане была достаточно, я бы сказал, спокойная страна. Но в ряды косовских боевиков стали постепенно проникать радикальные элементы с Ближнего Востока, а также те лица, принявшие активное участие в боснийских событиях - моджахеды. По разным сведениям, их было от 3 до 6 тыс. человек. Трудно определить их общее число, поскольку потом они растворялись в местном населении, некоторые потом перекочевали в ряды так называемой Армии освобождения Косова.

В январе 1999 г. была совершена провокация. В одну из деревень албанские боевики подбросили около 40-45 тел людей, которых, как они утверждали, расстреляла сербская полиция. Естественно, сербская сторона не признала себя виновной и пригласила для исследования этого преступления независимую делегацию финских экспертов. Но тем не менее, эта пропагандистская акция уже была запущена в ход, и она получила беспрецедентное распространение. Фальшивка стала основой последующих действий НАТО и Соединенных Штатов против Югославии. И к тому времени, когда уже начались бомбардировки НАТО, была сделана и представлена экспертиза этой финской делегации. Оказалось, что раны на телах этих людей не совпадали с повреждениями их одежды. Методом парафиновых перчаток были установлены налеты пороховой гари у них на руках. Короче говоря, это были убитые боевики, которых сами же боевики собрали и подбросили в качестве такой, я бы сказал, дружеской помощи миссии ОБСЕ.

Последовал новый беспрецедентный нажим на Югославию, переговоры в Рамбуйе, которые, наверное, войдут в историю дипломатии как пример того, чего не надо делать. Делегации не общались друг с другом. В числе албанской делегации было несколько неграждан Югославии. Т.е. даже не представлявших Косово. И наконец, когда сербская сторона согласилась на те условия предоставления автономии Косова, на которых настаивала западная дипломатия, неожиданно Мадлен Олбрайт, госсекретарь США, выдвинула новые, неожиданные для сербской стороны условия размещения натовских войск на территории Косова. То есть заведомо выдвигались условия, которые сербская сторона не могла принять. Однако на это и был провокационный расчет. Как вам известно, в середине марта силами Соединенных Штатов Америки начались бомбардировки территории Югославии, преимущественно Сербии.

Организация Объединенных Наций имела к тому времени уже соглашение, которое было подписано 14 декабря 1974 г., об определении агрессии. Эта конвенция была принята Генеральной ассамблеей Организации Объединенных Наций. Если кто-нибудь сейчас возьмет в руки текст этой конвенции и пройдется по ее содержанию, совершенно очевидным становится факт, что Соединенные Штаты нарушили все без исключения пункты этой конвенции. По нормам международного права Соединенные Штаты и их союзники по НАТО являются агрессорами, заслуживающими того осуждения, которое имеется в рамках и в нормах международного права. Такова реальность и действительность. 78 дней продолжалась эта бомбардировка практически беззащитной перед этими средствами страны, варварское уничтожение инфраструктуры, мостов, передовых промышленных предприятий, отдельных учреждений, таких как бывшее здание ЦК Союза коммунистов Югославии, военное министерство, были также разбиты и телевизионные центры. Югославия подвергалась мощнейшей обработке информационно-психологическими средствами. И здесь, к сожалению, Россия сыграла неблаговидную роль. Российский МИД, который тогда возглавлял Е.М.Примаков, фактически был отстранен от участия в югославских делах. Распоряжением тогдашнего президента Ельцина его представителем на Балканах, по предложению западной стороны, стал Черномырдин. Черномырдин проделал вместе с А.Саари, президентом Финляндии, примерно такую же работу, которую он проделал во время рейда Басаева в Буденновске. Он сдал позиции. Так что это был не первый случай в биографии Виктора Степановича Черномырдина, когда он сдавал позиции без видимых на то причин и обстоятельств. К тому же имел место и простой обман американской стороны, которая в нарушение достигнутых соглашений - она их превысила, стала вводить свои контингенты на территорию Косова.

Беспрецедентный рейд российского батальона из Боснии и Герцеговины в Приштину и занятие аэродрома - с одной стороны, был героическим актом, поддержанным нашими военными кругами. Его даже взял под защиту Ельцин, хотя перед этим руками Черномырдина он сделал прямо противоположное. Косово было оккупировано войсками НАТО и фактически выведено из состава Югославской Федерации. Что произошло дальше? В Косово была введена новая денежная единица - немецкая марка. Введение валюты означало, что все экономические, политические, культурные и прочие связи Косова с Югославией, Сербией были разорваны. Дальше там началась деятельность так называемого представительства Европейского союза, которое называлось Пакт стабильности для Юго-Восточной Европы. Он начал действовать примерно с лета 1999 г. Фактически он выполнял те же самые функции проникновения в балканские страны, которое стало более или менее очевидным. Тем не менее, выдержка сербского народа оказалась удивительной. Натовские бомбардировки Белграда и Югославии были приурочены к 50-летнему юбилею НАТО, который праздновался в апреле месяце в Нью-Йорке. Стойкость сербского народа статус это мероприятие несколько подпортила. Гром фанфар, который был задуман под эти бомбардировки, не состоялся. Тем не менее, НАТО объявило о своем расширении, а главное, о своей новой доктрине.

Я был последний раз в Югославии в мае этого года. То, что я наблюдал там, вызывает глубокое удручение. Во-первых, общая ситуация на Балканах очень сложна, противоречива, и нужно прямо констатировать, что наряду с сербским национальным вопросом, который был вызван распадом Югославии и вернул Сербию чуть ли не ко временам до балканских войн, отбросил ее к началу века. Усилиями западных держав на Балканах также был создан албанский национальный вопрос.

В 1998 г. накануне всех этих событий Албанская академия наук опубликовала свой меморандум, в котором фактически выступила адвокатом идеи Великой Албании и объединения в едином государстве всех земель, населенных албанцами на Балканах. В случае осуществления этого плана на Балканах возникнет государство с населением около 6-7 млн.человек, что по балканским меркам уже представляет из себя серьезную силу. Учтите, что в Болгарии примерно 8,5 млн.человек. Примерно 10-10,5 сейчас в Сербии. В Хорватии - 5,5 млн. чел. Единственная крупная страна - это Румыния, 23 млн. человек. Но у Румынии свои проблемы и свои политические планы, связанные с Балканами.

Что сейчас представляет самую большую угрозу? Вспышка этнонациональных конфликтов. Присутствие войск НАТО на Балканах временно это сдерживает. Не так давно мы имели возможность прочитать в нашей прессе статью специального представителя Генерального секретаря Организации Объединенных Наций и координатора операции в Боснии и Герцеговине Жака-Поля Кляйна, который сказал, что если войска будут выведены с территории Боснии и Герцеговины, то через некоторое время там неизбежна вспышка этнических конфликтов.

Что касается других частей Югославии, то там также развиваются сепаратистские тенденции. Я думаю, что наши югославские коллеги, которые здесь присутствуют, расскажут нам о том соглашении между Черногорией и Сербией, которое было подписано в марте этого года и которое вызывает так много вопросов. Естественно, что встала проблема, которая раньше так актуально не стояла. Македонский национальный вопрос. Усилиями натовских миротворцев сейчас Македония все больше скатывается к расколу. Что там реально будет, трудно сказать. Но не исключено, что часть Македонии, та часть, где преобладают албанцы, может быть отколота от этой страны. И тогда мы получим непредсказуемую ситуацию на Балканах, ибо тогда будут втянуты в конфликт и Болгария, а может быть, и другие страны.

И наконец, последнее. Нынешнее положение Сербии. После двух туров голосования Сербия не получила президента. Предстоят новые выборы. Случайно это или нет? Видимо, нет. Потому что сербское общественное мнение, как и мнение других балканских стран, сейчас мощно обрабатывается западными средствами массовой информации. Только один немецкий концерн "ВестДойче Альгемайне Цайтунг" имеет сейчас на Балканах 23 газеты, 38 журналов и 10 рекламных издательств. Не слабо.

Что касается Сербии, то ее сейчас трудно назвать самостоятельной страной. Фактически там за всем ведет наблюдение миссия ОБСЕ. Сейчас многие балканские страны устремлены в НАТО. Остаются только Западные Балканы - Сербия, Черногория, Албания и, пожалуй, Хорватия, которая тоже рвется в НАТО, но пока не получает доступа. Эта часть находится под особым наблюдением НАТО и ОБСЕ. ОБСЕ на Балканах, к сожалению, не выполняет свою функцию, она представлена там как контролирующая и инспектирующая организация. Я предвижу на Балканах очень большие трудности. Они продолжаются в экономическом плане, но беспокоят те зародыши этнических конфликтов, которые были посеяны натовскими деятелями. Известно, что в 30-е годы ХХ века на Балканах было широкое движение в пользу сотрудничества, взаимодействия балканских государств. Происходили балканские конференции. И я думаю, что лозунг, выдвинутый тогда этим движением: "Балканы - балканским народам", сохраняет свою актуальность по нынешний день. Иностранное вмешательство только обостряет ситуацию.

А.ПУШКОВ, ведущий информационно-аналитической программы «Постскриптум»

Я хотел бы поделиться несколькими соображениями, которые позволят разместить югославский кризис в рамках более широкой картины того, что сейчас происходит на нашей планете, и к чему мы идем.

Югославский кризис - это закономерное следствие окончания "холодной войны". В свое время, в эпоху перестройки, когда начали таять льды "холодной войны", мы не успели провести анализ чем же была "холодная война" и к каким последствиям надо было готовиться в связи с ее окончанием. Сейчас выясняется, что "холодная война", как это ни парадоксально, была, помимо всего прочего, средством гарантии суверенитета довольно большого количества государств, непосредственно не входивших в противостоящие группировки. Конечно, можно говорить об ограниченном суверенитете государств Варшавского договора, но были значительные ограничения, хотя и добровольного характера, в рамках НАТО. Тем не менее, в силу того, что мир был сосредоточен на противостоянии двух группировок, государства, не входившие в эти группы, обладали возможностью осуществлять свой суверенитет. Окончание "холодной войны" устранило ситуацию противостояния и привело к тому, что одна группа стран во главе с Соединенными Штатами Америки получила возможность к существенной экспансии. Это второй важный момент, заключающийся в том, что западная цивилизация - это цивилизация экспансионистская. Если посмотреть на идеологию Соединенных Штатов после Второй мировой войны, идея сосуществования с коммунизмом никогда не принималась в Америке. Сосуществование было вынужденным состоянием, навязанным Америке Советским Союзом. Однако после окончания "холодной войны" Соединенные Штаты четко заявили, что они не хотят сосуществовать с режимами, которые не вписываются в структуру их представлений и интересов.

На мой взгляд, судьба режима Милошевича - это результат отказа Соединенных Штатов, Запада в сосуществовании с теми типами государств, которые не вписываются в ареал действий или в систему ценностей Запада.

В-третьих, мы очень часто воспринимаем экспансию Запада как сугубо экономическое движение. Я думаю, что это не совсем верно. Безусловно, военные средства служат инструментом экспансии, а целью, как правило, объявляется экономика. Однако, несмотря на приведенные здесь впечатляющие цифры о деятельности германского капитала на Балканах, этот регион играет мизерную роль в рамках общего объема американских экономических интересов в мире. Степень задействованности США и Запада в Югославии не оправдывается экономическими выгодами от контроля над Балканами. Пока, во всяком случае. Здесь было нечто другое. Вряд ли экономическими мотивами можно объяснить массированную атаку Югославии американским политическим классом и западными средствами массовой информации. Здесь нет нефти, газа, стратегических запасов урана. Регион достаточно бедный. Безусловно, это рынок, но рынок незначительный.

Здесь, в Югославии мы увидели, как мне кажется, еще одну важную черту этой экспансии, не соблюдение циничного экономического интереса, а то, что американцы всегда демонстрировали в Латинской и Центральной Америке. Мы имеем дело с гораздо более серьезным и фундаментальным явлением - с экспансией ценностей. Это, на мой взгляд, вещь гораздо более опасная, чем экспансия экономическая. Дело в том, что военная экспансия всегда считается с противостоящей военной силой. Экономическая экспансия считается с соотношением затрат и выгод, если затраты выше выгод, то экономическая экспансия ограничивается в силу этого фактора. Идейная экспансия не имеет ограничений. Когда Запад получил возможность распространять свою систему представлений и ценностей на другие регионы, государства и т.д., он начал осуществлять эту стратегию.

В Соединенных Штатах экспансионистские идеи широко представляли неоконсерваторы. Однако только в последние годы неоконсерваторы в США получили действительно подавляющее влияние в связи с тем, что они наслоились на американское консервативное, т.н. правохристианское движение. Сегодня в Соединенных Штатах 34 млн. человек входят в различные евангелические движения. Для них понятие "экономическая выгода" – вещь весьма абстрактная, т.е. они получают выгоды от американской экспансии, но очень опосредованно. И вполне естественно, они не видят себя как кровопийц мира. Они считают, что призваны нести мир, добро, свет и разум. Именно это искреннее убеждение в том, что Запад является носителем абсолютных ценностей, света, добра и разума, является чрезвычайно опасной чертой современной американской политики.

К.ЗАТУЛИН, директор Института диаспоры и интеграции

Очень много общего между Сербией и Россией. Это постоянно присутствующее сравнение в любых комментариях, связанных с югославским кризисом и распадом Советского Союза. И здесь есть много действительно общего. Впору говорить о том, что можно выделить в самостоятельную научную дисциплину все попытки изучать проблемы двух наших государств и пространств сравнительным образом.

Начнем с того, что и Советский Союз, распавшийся в 1991 г., и Югославия, распад которой начался примерно на год раньше, были социалистическими, федеративными государствами (в отличие от многих других бывших социалистических государств Восточной Европы). На территории Югославии и на территории Советского Союза осуществлялся большой исторический эксперимент, состоявший в стремлении создать новую историческую общность. То, что до сих пор Советский Союз виртуально, особенно для старшего поколения, невзирая на национальность, продолжает существовать, быть точкой притяжения - это как раз свидетельство тому, что эксперимент по созданию советского народа не прошел даром.

В свою очередь, в Югославии до и после войны проходил своеобразный исторический эксперимент по созданию единой югославской нации. Конечно, условия, в которых этот эксперимент осуществлялся до Второй мировой войны - в королевстве сербов, хорватов и словенцев, и условия, в которых он осуществлялся после войны в Социалистической Федеративной Республике Югославии - это разные условия. Однако изначальный посыл, как мне кажется, был до некоторой степени близок.

В рамках одного и того же эксперимента по созданию новой исторической общности и в Советском Союзе, и в Югославии правящий режим и правящая идеология видела одного из главных своих врагов в национализме основной, самой большой населяющей это государство народности. В Советском Союзе была РСФСР, однако в РСФСР, в отличие от других союзных республик, не существовало большого числа атрибутов государственности. Когда эти атрибуты в период перестройки стали создаваться, стало ясным, что их создание приводит к крупнейшему конфликту интересов между Россией и Советским Союзом. Я имею в виду и создание российской компартии, и учреждение поста президента Российской Федерации. После введения поста президента Советского Союза, учреждение поста президента Российской Федерации стало похоронным звоном по попыткам сохранить общее союзное пространство.

В России в советские годы русское национальное чувство могло находить хоть какое-то удовлетворение только в существовании фольклорных коллективов, которые сводили всю проблему русской нации исключительно к сентиментальным березкам или к чему-то еще в песенном фольклоре. При этом целый ряд песен был заранее запрещен. Например, нынешний гимн Краснодарского края: "Кубань - ты моя родина" был запрещен и фактически не исполнялся до распада Советского Союза. Точно так же, как и в Сербии во времена Тито не очень жаловали песню "Тамо далеко".

Так или иначе, но можно сказать, что и в Советском Союзе, и в Югославии главный удар в процессе полунасильственного-полуестественного перерастания в новую историческую общность был нанесен по державному этносу, по тому народу, который как раз и являлся скрепляющим это государство цементом.

Безусловно, существовали различия между Советским Союзом и Югославией. Эти различия связаны хотя бы с тем, что сам социалистический эксперимент в Югославии длился намного меньше, чем в Советском Союзе, - только после Второй мировой войны. И хотя Югославия не миновала периода репрессий, их трудно сравнить по масштабу с репрессиями сталинского периода. Православная церковь, которая очень жестоко преследовалась в Советском Союзе в 20-30-е годы, и некоторое развитие получила только в ходе войны и в послевоенный этап жизни Советского Союза, все же не понесла таких потерь в Югославии. Времена после 1945 г. были уже не те. Однако в целом все очень близко и очень похоже.

Алексей Пушков уже говорил, что судьба Советского Союза или Российской Федерации - не частный случай в процессе переустройства мира. Мы должны быть благодарны ядерному щиту, наличию средств сдерживания, - тому, что было в Советском Союзе и отсутствовало в Югославии. Безусловно, оба эти государства стали жертвой не только внутренних проблем и ошибок, но и определенных внешних интересов. Мне одинаково неприемлема позиция, при которой мы в России, - по крайней мере, часть наших ученых, журналистов, интеллигенции видят в распаде Союза следы заговора извне, снимая таким образом с себя всякую ответственность за то, что произошло. Но мне при этом очень странными кажутся рассуждения о том, что ни у кого в мире не было интереса в том, чтобы разваливать Советский Союз или, допустим, разваливать Югославию.

Если говорить о Югославии, об итогах так называемой помощи в разрешении конфликтов на территории этого государства со стороны, прежде всего, западного сообщества, то они подходят сегодня к своему логическому оформлению. Югославия как географическое и государственное понятие через несколько месяцев прекращает свое существование. То, что известно на сегодняшний день о будущем государстве Сербии и Черногории, о его полномочиях, функциях, в лучшем случае, говорит о том, что это слабая форма конфедерации, и не случайно из лексикона политической и международной жизни пропадает само понятие "Югославия".

Что касается Советского Союза, то, естественно, Советский Союз не только объявлен в прошлом империей зла, но и на сегодняшний день нет никаких оснований говорить о возможности его какого-то восстановления под таким названием. Вероятно, и такой потребности сегодня уже нет.

Ежели говорить о западных экспериментах над Югославией, то нет ничего более далекого от истины, чем желание представить эту работу Запада как помощь народам Югославии в нахождении своего пути в новой ситуации, избежании дальнейших столкновений, конфликтов и т.д. Каждый следующий шаг по отношению к Югославии порождал новые витки конфликтов и новые проблемы.

Одной из главных проблем на протяжении всего этого кризиса были двойные стандарты и желание вычленять те или иные приоритеты в списке тех принципов международной жизни, которые общеизвестны и составляют, как правило, основу различных международных хартий, устава ООН и всего остального. Вспомните, первые вооруженные столкновения в Югославии начались с провозглашения независимости Словении и Хорватии и незамедлительного поддержания этого процесса сначала Германией, а потом другими государствами, в том числе и Советским Союзом. Эта поддержка фактически узаконила распад Югославии в международном плане. Всюду вели речи о праве наций на самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства, между прочим, это не международная норма, а чисто ленинское понимание права наций на самоопределение (Резолюция Х съезда РКП(б)). Это право было взято на щит и вырвано из контекста всех других принципов международных отношений, в том числе и такого основополагающего, как территориальная целостность существующих в Европе государств, закрепленная в Хельсинкском акте 1975 г. После того, как Хорватия, Словения и другие республики бывшей Югославии получили свою независимость, народы, населявшие эти территории, получили право самоопределения, после этого спохватились сербы, поставив вопрос о своем самоопределении на территории Боснии и Герцеговины, Хорватии, которое в условиях поднявшейся волны национализма в новых независимых государствах они видели в формах ассоциативных связей с самой Сербией, с Белградом. Как только эта тенденция в Сербской Краине или в Республике Сербия стала набирать обороты, как только это стало очевидным, на Западе незамедлительно были отставлены прежние приоритеты. Теперь речь зашла о том, что основополагающим принципом является территориальная целостность уже расколовшихся республик Югославии. Именно эта позиция положена в основу Дейтонских соглашений по Боснии и Герцеговине: территориальная целостность никогда на самом деле отдельно не существовавшей Боснии и Герцеговины как единого государства не может быть поставлена под сомнение, потому что священная корова международной дипломатии - территориальная целостность государства. Так на какой-то период времени о праве народов на самоопределение, в том числе, безусловно, и сербского народа, просто забыли.

Прошло некоторое время, - впрочем, как говорят «не надо было, ходить к гадалке», - и стало понятным, что следующим актом по расчленению и распаду Югославии будет косовский вопрос. Край Косово находился в составе Югославии, уже сократившейся до размеров Сербии и Черногории. Формально возбуждение этого вопроса было прямым вызовом принципу территориальной целостности существовавшего государства Югославия. Однако, без каких либо угрызений и сомнений сначала общественное мнение, затем политические структуры Запада опять, уже в третий раз за 10 лет, поменяли приоритеты общеизвестных принципов международной жизни. И вновь речь зашла о праве наций на самоопределение.

Я не придерживаюсь точки зрения, популярной в наших патриотических кругах, что Югославия - это показательный пример для Советского Союза, отработка методик Западного сообщества по разрушению государства. Если говорить о более глубоком содержании югославского кризиса, то мне кажется, он тесно связан с противоборством Соединенных Штатов и Европы, хотя Европа не выступает здесь с открытым забралом, но внутренее противоречие постоянно присутствует. То, что произошло в 1999 г. в Югославии, безусловно, произошло потому, что объединенная Европа, Европа, развивающаяся бесконфликтно, совершенно не в планах и не в интересах Соединенных Штатов. Безусловно, война 1999 г. НАТО против Югославии нанесла огромный ущерб Югославии и послужила поводом к дальнейшему ее распаду. Но она не в меньшей степени нанесла огромный ущерб для планов объединенной Европы, устойчивости новой денежной единицы, введение которой было задержано минимум на год.

Мне кажется, все эти 10 лет спор за Югославию шел не столько между Западом и Россией, сколько между возрождающейся Германией и Соединенными Штатами, потому что проект, связанный с независимостью Словении и Хорватии, - это, безусловно, немецкий проект, а проект, связанный с мусульманским государством Босния и Герцеговина, а уж тем более с Великой Албанией или пока с автономизацией Косова, - это проект исключительно американский.

В заключение я хотел бы отметить, если Югославия стала жертвой растущих противоречий между объединяющейся Европой, возрождающейся Германией и Соединенными Штатами, то сегодня есть все основания говорить о том, что для нас эти 10 лет югославского кризиса послужили поводом для очень серьезного осмысления своей собственной судьбы. Мы, будем откровенны, не были в полной степени взаимосвязаны в те годы, когда Югославия была Социалистической Федеративной Республикой во главе с Иосипом Броз Тито. У нас, как вы знаете, были периоды конфликтов, охлаждения. Социалистическая Федеративная Республика Югославия играла свою самостоятельную роль на международной арене, далеко не всегда взаимосвязанную с интересами Советского Союза. Но нынешняя Югославия - Сербия и Черногория, или просто Сербия - неизбежно гораздо ближе и более тесно взаимосвязана с интересами России в этом регионе. И наша задача, в том числе задача этой конференции, этих Дней Косова и Метохии в Москве, - активизация отношений, хотя бы осознание новых интересов на уровне интеллигенции двух стран. Пауза в межгосударственных отношениях, возникшая после 1999 г., не должна превратиться в паузу в отношениях между сербским и русским народами, у которых сейчас больше, чем в 1990 г. или в 1991 г. оснований для того, чтобы координировать свои интересы и помогать друг другу.

Славенко Терзич, доктор исторических наук, председатель Сербского литературного объединения и Международного славянского форума

Мировое общественное мнение, не только профессиональное, но и более широкое, сталкивается в последние годы, да и сегодня, с недопустимым и почти невероятным искажением исторической правды о сербах в Косове и Метохии, крае, который является центром сербской цивилизации. Есть много примеров пристрастной интерпретации отдельных событий в балканской и европейской истории, но почти нет примеров подобного аморального манипулирования историческими фактами. Албанцы в Косове никогда не были, не являются и сейчас, жертвами этнической чистки со стороны сербов, но, к сожалению, сербы являются жертвами массовых этнических чисток, которые проводили албанцы и в 19 веке (особенно в период 1878-1912 гг.) под покровительством турецкой власти, и во время Второй мировой войны в рамках Великой Албании под патронажем фашистской Италии и нацистской Германии, и в период после Второй мировой войны при благосклонной поддержке коммунистического режима Тито.

История Юго-Восточной Европы очень сложна и никакой целью, даже и "новым мировым порядком" нельзя оправдать очевидные односторонность и манипулирование. Самым ярким примером такого манипулирования является недавно вышедшая книга Ноэла Малколма "Косово. Краткая история".

Османские завоевания во второй половине 15 века прервали высокие цивилизационные процессы балканских христианских народов. Такую судьбу пережило и сербское общество среднего века: уничтожена его политическая, общественная и культурная элита, разорены многие средневековые города, церкви, монастыри и другие памятники культуры.

Косово и Метохия, как правомерно и многократно подчеркивал бывший американский госсекретарь Генри Киссинджер, являются красноречивым примером того, как на небольшом пространстве сталкиваются две упомянутые цивилизационные и общественные модели. Албанцы в Албании в большинстве приняли ислам, но от исламской цивилизации переняли почти только одно - дух воинствующего и радикального ислама, который в себе несет потребность освоения чужих территорий, не наполняя его особым духовным и культурным содержанием. Сербы как и другие христианские народы на Балканах оказывали серьезную поддержку усилиям христианской Европы вытеснить Османское царство из Центральной Европы (особенно с конца 17 в.). Под покровительством турецкой власти албанцы из Албании после поражения христианской коалиции в столкновении с Турцией и вывода европейских сил их южных частей нынешней Сербии начали населять Сербию, и, в первую очередь, область Метохию, а позже и Косово.

Англичанка Мэри Эдит Дурхам, автор книги о сербских землях, находясь в 1903 г. в Метохии в Печи и Дечанах, записала: "История о Старой Сербии - это одна постоянная боль. Страдание христианских народов на Балканах не является чем-то новым. Оно началось с приходом турок и будет длиться до тех пор, пока они здесь. Еще в далеком 1690 г. невыносимая судьба сербов в Старой Сербии привела к переселению в Венгрию немногим менее 37 тысяч задруг (семейные группы, которые включают и братьев, и их детей). Албанцы потом расселялись по пустующим поселениям, и им было разрешено отныне и навсегда их безнаказанно опустошать".

С конца 17 в. начинается процесс ежедневного вытеснения православных сербов со стороны вновь пришедших албанцев, главным образом мусульман. С этого времени наступает самая жестокая фаза разрушения монументальных сербских духовных храмов (разрушение церкви Св. Архангела под Призреном, монументального памятника, построенного сербским царем Душаном; превращение известной церкви богородицы Левишской в мечеть в 1756 г.), памятников культуры, сопровождаемая различными видами насилия и преступлений. Об этом свидетельствуют многочисленные исторические источники в ватиканских и австрийских архивах, а также в архивах других европейских стран. Албанцы, которые прибывали из Албании, являлись исключительно пастухами и гнали перед собой многочисленные стада, занимая плодородные земли Метохии и Косова. У них нет своих памятников культуры на этой территории.

Православные сербы если не уходили, то большей частью принимали ислам, чтобы остаться у своих очагов, а позже, во втором или третьем поколении, в условиях исламского, албанского окружения они постепенно губят свою сербскую этническую идентичность. В науке этот феномен известен как албанизация. Речь идет о процессах, растянутых во времени, которые можно понять, если только понимать общие политические, социальные и духовные процессы в глухих провинциях Османского царства в 18-19 вв. Албанцы долго составляли меньшинство по отношению к православным сербам в Косове и Метохии, но имели серьезную поддержку турецкой власти, в которой и сами участвовали, занимая очень высокие посты в турецкой администрации.

Известный британский историк Харольд Темперлей ясно сказал, что: "The Mussulmanised Serbs known as Arnauts are the bitterest foes of the Serb". Темперлей был профессором в Гарварде и Кембридже, а в 1921 г. был британским представителем в комитете по установлению албанских границ. Многие европейские авторы и путешественники отмечают процесс постепенной этнической чистки сербов в Старой Сербии (Йозеф Миллер, Александр Гильфердинг, Виктор Берар, Иван Ястребов, Гастон Гравье и др.). Архимандрит сербского монастыря Дечаны в Метохии Хаджи Серафим Ристич обратился с жалобой к турецкому султану Абдуле Азису, которую позже опубликовал в виде отдельной книги "Плач Старой Сербии" (Земун, 1864 г.), посвятив ее английскому пресвитеру Вильяму Дентону. В этой книге на основе документов показаны все злодеяния албанцев над сербами в Метохии и Косове. Этническая чистка сербов особенно продолжилась после создания Албанской лиги в Призрене в 1878 г., которая недвусмысленно высказала претензии на создание Великой Албании.

Видный европейский историк Константин Йиречек утверждает, что в период с 1878 по 1912 гг. из Старой Сербии в центральные области современной Сербии (тогдашнее Королевство Сербия) было выселено около 150.000 православных сербов. Вопреки массовому насильственному вытеснению сербов из Косова и Метохии в этих областях на протяжении ста лет соотношение сербов, православных и мусульман, и албанцев, в основном мусульман, составляло примерно 50% : 50% (по данным австро-венгерских военно-информационных источников 1899 г. соотношение сербов православных, мусульман и католиков по отношению к албанцам мусульманам и католикам составляло 43,70% : 47,88%). Об этом процессе очень уверенно говорит и Х.Н. Браилсфорд в книге "Македония", написанной в 1905 г. Он даже говорит, что албанцы по отношению к славянскому миру "демонстрируют полуфеодальный терроризм". В конце 19 – начале 20 в. проникновение албанцев в Старую Сербию поддержала и Австро-Венгрия. Исследователь из Великобритании Р.Г. Лафан кроме всего прочего отмечает: "Число албанцев в Старой Сербии увеличилось потому, что их поддержала и воодушевила Австрия". Нужно посмотреть этническую карту Сербии, представленную Альфредом Стедом в 1909 г. в Лондоне, которая показывает, что этнических албанцев в Косове и Метохии было очень мало, и что в основном это были "албанизированные сербы".

Наряду с многочисленными русскими, французскими и другими документами, об этом процессе свидетельствуют и английские дипломатические материалы. Например, сэр Джордж Банам пишет маркизу Ленсдауну 7 мая 1901 г., что 40 сербских семей были вынуждены бежать в Королевство Сербию из-за албанского террора. Другой английский дипломат, господин Янг также написал маркизу Ленсдауну 9 сентября 1901 г. следующее: "Старая Сербия все еще остается беспокойной областью из-за беззакония, мести и расовой ненависти албанцев". В этом же сообщении Янг добавляет, что продолжаются изгнания сербского населения и, что 600 албанцев с помощью турецких военных "на четверть сократили село из 60 хозяйств". Сообщение Янга в декабре 1901 г. свидетельствует, что с весны до декабря, в результате албанского террора в Королевство Сербию было изгнано 250 сербских семей.

Этот процесс был прекращен освобождением Старой Сербии и всего Балканского полуострова от турецкой власти совместными действиями балканских христиан в 1912 г. Он вновь начался в еще более жестоком виде в период Второй мировой войны, во время нацистско-фашистской Великой Албании, когда большая часть Метохии и часть Косова были включены в состав этого образования. Во время фашистской оккупации в Косове и Метохии наряду с 10.000 убитых сербов было изгнано от 80.000 до 100.000 сербов, в то время как такое же число албанцев из Албании колонизировали эти сербские области. Об этих преступлениях пишет осенью 1943 г. и Герман Нойбахер, специальный политический уполномоченный в Восточной Европе Третьего Рейха. Кроме всего прочего, он отмечает: "Шиптары поспешили выгнать из страны как можно больше сербов. При этом, местные насильники часто от прогоняемых за разрешение уехать взимали золото… Когда генерал Недич с горькими жалобами обратился ко мне, я поручил албанскому руководству быстро положить конец выселению. Когда я увидел, что мое вмешательство не принесло успеха, я попросил отменить мою миссию в Албании: я буду вынужден кому-то другому предоставить защищать Албанию от территориальной жадности Болгарии. Джафер Дева, который имеет влияние в косовской области, обещал мне, что вмешается. Он это выполнил с успехом. И, наряду с этим, после 1941 г. там совершено много зла".

Новая коммунистическая власть вместо того, чтобы вернуть изгнанных сербов в их поместья и их дома, запретила их возвращение. При коммунистической власти завершена фаза этнической чистки Косова и Метохии, поощряемая политическим руководством автономного края Косова и Метохии. Албанцы имели полную власть в этом крае и, вместо того, чтобы использовать автономию для развития многонационального и мультикультурного общества в Косове и Метохии, они стремились полностью этнически очистить эти сербские области от сербов.

Наша наука, к сожалению, из оппортунистических соображений не занималась этой большой драмой сербского народа в Старой Сербии. Так, нужно было бы точно установить количество изгнанных сербов, хотя мы должны понимать, что не существует достаточно точных данных по всем прогнанным. Вытеснение сербов началось сразу же после 1945 г. одновременно с запретом на возвращение ранее выселенных во время Второй мировой войны. Самое массовое выселение прошло в период с 1966 по 1981 г. Согласно данным Благоя К. Павловича в книге "Албанизация Косова и Метохии", в этот период из Косова и Метохии уехало более 220.000 сербов (он приводит данные и по черногорцам, но нет разницы между ними и сербами). Предраг Живанчевич в книге "Заселение Косова из Албании" утверждает, что "полную государственную и политическую власть в Космете на протяжении 40 лет осуществляли эмигранты из Албании, 150.000 так называемых военных колонистов". Самые полные и самые систематизированные данные об этнических чистках сербов в Косове и Метохии приводит иеромонах (сейчас епископ) Атанасий Евтич в книге "Страдания сербов в Косове и Метохии с 1941-1990 гг. ". Он привел тысячи примеров с точными данными места, времени и имен жертв прогнанных сербов. Хотя, изгнание не прерывалось в 50-е- 60-е гг., особенно массовыми они стали после 1968 г. Как пример Евтич приводит выдержки из сообщения пароха из Подуева Живоина Трайковича от 8 июня 1969 г. за период от войны до 1968 г. Согласно этому сообщению, из села около Подуева сербы были выселены из 663 домов, а среди причин выселения названы: 350 физических нападений албанцев на сербов, 21 изнасилование, 430 краж сербского имущества и два убитых серба. Самое большое число данных, которые приводит иеромонах Евтич, взяты из Архива Святого Синода Сербской православной церкви и Архива Рашко-Призренской Епархии. Еще только предстоит детальное исследование архивных материалов партийных и государственных органов в послевоенный период, органов безопасности, военных архивов, чтобы представить всестороннюю картину этой неизвестной Европе драмы части одного народа на своей родной земле.

Выглядит парадоксально, но союзная верхушка бывшего югославского государства ничего не сделало для того, чтобы защитить сербов в том автономном краю. Обо всем том процессе, учитывая, что речь идет о новом времени, существует объемная документация, прежде всего архивная, видео и аудио материалы. Сербы, к сожалению, нечего не предприняли, чтобы опубликовать эти материалы и представить их европейской общественности. Наоборот, миру сегодня представлена ложная картина, что сербы занимаются этническими чистками в Косове и Метохии, хотя в действительности они являются большими и трагическими жертвами одних из самых больших этнических чисток в современной истории Европы.

Позвольте несколько слов сказать о том, как в русской науке рассматривались вопросы истории Косова и Метохии. Вы знаете, что в русской науке, которая существует почти 200 лет, существует огромная богатая традиция изучения Балкан и, в том числе, истории сербского народа. Следует выделить три исследовательских периода, которые просматриваются на протяжении последних 150 лет.

К первому периоду я бы отнес дореволюционную науку. До революции русская наука, русское славяноведение, русская балканистика были на очень высоком уровне, владели серьезной методологией. Русские дипломаты, русские ученые бывали на Балканах, на сербских землях, они очень хорошо знали нашу историю. Они писали об увиденном высоко профессионально. Я имею в виду такие имена, как Александр Федорович Гильфердинг и Иван Степанович Ястребов.

Ко второму периоду можно отнести славяноведение и балканистику советской эпохи. В этот период сложились две точки зрения. С одной стороны, существовали серьезные работы серьезных ученых, которые понимали проблемы, объективно писали об этих проблемах. Я имею в виду такие имена, как Юрий Писарев, как Виктор Карасев, Владимир Волков. Но с другой стороны, что касается Старой Сербии, в это время в советской науке появилась тенденция необъективной, неточной интерпретации как истории Старой Сербии, так и сербско-албанских отношений. Я имею в виду двух историков - Ирину Сенкевич и ее работу "Албания в период восточного кризиса" (1965), а также Нину Смирнову. К сожалению, я узнал вчера, что ее нет среди нас, но все равно, я буду говорить и о ней. В ее "Краткой истории Албания" (1967), она дала совсем ложную историю Старой Сербии и ложную историю Косова и Метохии. Книга была переведена на албанский язык, долгие годы была университетским учебником в Приштинском университете. История Старой Сербии в работах Сенкевич и Смирновой основывается, прежде всего, на албанских и западных источниках, находится под влиянием албанской интерпретации истории Косова и Метохии. Интересно, что они очень мало используют, особенно Смирнова, богатые русские источники.

И третий исследовательский период, условно можно сказать, связан с периодом ельцинской эпохи. Точнее, это последнее десятилетие ХХ века, где тоже отчетливо видны две тенденции. Первая - это продолжение или, может быть, возобновление старой исторической русского славяноведения и балканистики во главе с Институтом славяноведения и балканистики Российской Академии Наук. К таким авторам принадлежат кроме Владимира Константиновича Волкова, о котором я уже говорил, Елена Юрьевна Гуськова, которая стала, мне кажется, очень высокопрофессиональным экспертом по проблемам Балкан и Старой Сербии, Константин Никифоров, который не занимался особенно Старой Сербией, но в том числе и Старой Сербией, Андрей Шемякин, Людмила Кузьмичева, молодой коллега Тимофеев, Александр Анисимов, Елена Бондарева и др.

Но в последние 12 лет появилась и другая тенденция, которая в ложной интерпретации истории Косова, Метохии и Старой Сербии ушла даже чуть дальше тех историков, которых я упомянул раньше. Это школа, к которой принадлежит такой круг единомышленников, как Павел Кандель, Алла Язькова и та же Нина Смирнова. Что характеризует эту точку зрения? По-моему, полное повторение тех стереотипов, которые на Западе были выдвинуты о сербах и Косове и Метохии, и почти можно сказать, что их работы представляют 100-процентную реконструкцию западных предрассудков, стереотипов, клише о сербах и о Косове и Метохии. Я бы, может быть, условно мог сказать, что это какой-то пример сателлитского мышления.

Иллюстрируя сейчас эти три направления, не могу не упомянуть имя Александра Федоровича Гильфердинга, русского консула на Балканах с 1857 г. А.Ф.Гильфердинг побывал много раз в Старой Сербии, написал очень хорошую книгу о путешествиях по Герцеговине, Боснии и Старой Сербии. Интересно, что в русской науке до революции, когда пишут об этих сербских районах пользуются только термином "Старая Сербия". Русским ученым было ясно, что такое Старая Сербия. Косово и Метохия являются центром Старой Сербии. Надо обязательно читать книгу Гильфердинга, его выводы. Как очень серьезный ученый, он пишет о заселении албанцев в Старую Сербию, о том, что раньше в Метохии жили только сербы. В конце VII - начале VIII века в Метохию и другие районы Старой Сербии албанцы пришли с юга, с горных районов. И если Н.Смирнова, Язькова, Кандель в своих работах говорят об агрессии сербов, оккупации Косова, то Гильфердинг пишет о разрушении сербских церквей, монастырей, о ежедневном терроре албанцев над сербами, о превращении сербских церквей в мечети. Он посетил почти все районы, все города Косова и Метохии, и об этом очень много писал. Например, когда он побывал в Призрене, то узнал, что в одной из народных песен Призрен называется сербским Константинополем.

Другой автор, который, мне кажется, может быть примером серьезного исследования, - это Иван Степанович Ястребов. Его труд "Старая Сербия и Албания" был опубликован в 1994 г. Ястребов был консулом в Призрене около 10 лет, очень был уважаемым человеком, много сделал для сербской церкви. В 1996 г. я был в Призрене, когда там был открыт памятник И.С.Ястребову, прекрасный памятник. Сейчас этого памятника нет. Албанцы его разрушили. Ястребов был очень профессиональный исследователь, он знал не только классические языки - греческий, латинский, и старославянский, но прекрасно знал турецкий, арабский, персидский и даже албанский. Что такое Старая Сербия для Ястребова? Он пишет, что Старая Сербия - это Джаковицкий округ, Призренский округ, Тетово и Гостивар, Скадарский округ. Это понятия самого Ястребова. Он это считает Старой Сербией.

Хотел бы несколько слов сказать о книге Ирины Сенкевич, "Албания.". В ней есть очень много неточных вещей. Как и в книге "Косово: международные аспекты кризиса", которая опубликована в Москве на деньги Московского центра Карнеги в 1999 г. В этой книге, мне кажется, 8 авторов. Есть очень серьезные статьи, например, Елены Юрьевны Гуськовой, Юрия Павловича Давыдова, Рубинского. Однако обращу ваше внимание на доклады, в которых искажена истина. Например, Павел Кандель интерпретирует историю Косова и Метохии совсем иначе, чем Гильфердинг, Ястребов и другие серьезные исследователи. Название его статьи - "Косовский кризис и этнополитические конфликты постсоветского пространства". Цитирую Павла Канделя.: "Доминирующей характеристикой сербского общественного сознания, за исключением очень узкой части европейски образованной интеллигенции, стала одержимость национальными проблемами, погруженность в историю и сосредоточенность на традиционных комплексах и национальных мифах. Это и предопределило внутри- и внешнеполитические приоритеты Сербии". Логичным стало стремление Белграда воздать соседям за прежде нанесенные обиды, вернуть исторические границы. Павел Кандель тоже говорит об идее Великой Сербии. Он, как и многие западные коллеги, совсем без основания считает, что меморандум Сербской Академии Наук был идеологически основан на понятии "Великая Сербия".

Нина Смирнова, может быть, пошла дальше других. Она конструирует историческую область Косово как часть большей исконно албанской территории. Это тезис из меморандума Албанской Академии Наук, согласно которому, сегодняшние Косово и Метохия - это часть исторического Косова, а историческое Косово включает в себя нынешние Косово и Метохию, часть Северной Черногории, южные районы Сербии, северную часть Республики Македонии. Меморандум центром исторического Косова считает Скопье. Она же утверждает, что Косово впервые вошло в состав Сербии только после балканских войн. Тем, кто знает историю Сербии, ясно, что речь идет об исконно сербских землях. Смирнова считает, что из Косова времен Александра Ранковича и позже убежали только чиновники, которые злоупотребляли своей работой, чиновники государственного аппарата и лишь некоторые колонисты. Однако многие источники говорят о том, что из Косова и Метохии изгонялись сербы. Посмотрите, например, донесения нынешнего Сербского патриарха Павла, который тогда был епископом Рашко-Призненским. Он информировал Святой Синод о том, как идет вытеснение сербов.

Нина Смирнова просто легитимизирует ОАК, Освободительную армию Косова, считает, что она была средствам защиты мирных албанцев в Косове и Метохии, а не орудием албанских боевиков в их борьбе против органов безопасности, военных и полицейских, силой, которая вытесняла сербов. Она считает, что агрессия НАТО была совсем нормальным следствием той политики, которую сербское правительство вело в Косове и Метохии.

Я заканчиваю, приглашая моих русских коллег возвращаться к источникам, возвращаться к старым традициям русского славяноведения и балканистики. Большое спасибо за внимание.

Е.ГУСЬКОВА, руководитель Центра по изучению современного балканского кризиса Института славяноведения РАН

На одной из научных конференций, которая проходила еще в 1996 г., представитель НАТО показал нам карту Европы, где страны или территории, которые находились уже под влиянием НАТО, были окрашены в темный цвет. И вот что было интересно. В этот цвет были окрашены практически все Балканы, включая страны, которые еще даже не собирались вступать в НАТО, включая Косово и Метохию, Воеводину. И только маленькая Черногория и Сербия в окружении всей этой затемненной территории были окрашены в совершенно другой цвет. И представитель НАТО нам открыто сказал: вот видите, под нашим влиянием находится почти вся Европа, кроме Сербии и Черногории. Но это - задача, над которой мы сегодня работаем. Они действительно над этой задачей продолжали работать и справились с ней успешно. И Сербия, и Черногория сегодня уже не только не отрицают возможность более тесного сотрудничества с НАТО, но и размышляют о вступлении в эту организацию.

 Второй пример, который я хочу привести, опять связан с картой, которую нам показывал один наш венгерский коллега Густав Молнар тоже на одной из научных конференций в 1999 г. Сначала он показал Европу до 1991 г. и, сравнив территорию СССР и Европы, отметил, что СССР был слишком большой страной, несоизмеримой с Европой, поэтому его территории следовало сократить. Показав карту Российской Федерации после 1991 г., он сказал, что и сейчас все еще Российская Федерация имеет слишком большую территорию, с управлением которой не справляется. Поэтому перед международными организациями стоят соответствующие задачи, чтобы помочь России управлять этими территориями и в экономическом, и в политическом смысле. Мне кажется, что эти два примера очень характерны для политики вмешательства во внутренние дела и нашей страны, и Балканского региона. Причем в последнее время НАТО выступает как самостоятельная сила, которая пытается определять политику и затем эту политику осуществлять.

Не призывая открыто к нарушению принципа нерушимости международных границ, многие международные организации содействовали тому, чтобы их очертания все-таки изменились. Оправданием служил тезис о том, что это идет на пользу мирному процессу. Если сравним карту Балкан 1990 и 2000 года, то увидим, что при полной поддержке ООН, ЕС, ОБСЕ, а также при непосредственном участии НАТО в этом процессе вместо одной страны появились пять. А в 2002 г. их стало шесть с тенденцией иметь семь, если отделение Косова окончательно будет закреплено. Для Запада это является естественным процессом, поскольку речь идет о дезинтеграции посткоммунистического пространства. В связи с тем, что Россия проиграла в интеграционной конкуренции между Брюсселем и Москвой, центром притяжения становится Брюссель со своими союзами, предлагающий членам союзов более благоприятные условия – безопасность, государственную целостность, экономическое процветание, демократию и политические свободы.

В этой связи посткоммунистическое югославянское пространство стало более удобным для "переваривания" НАТО и ЕС с точки зрения его предсказуемости и безопасности. Потенциально опасными для Запада были Сербия и Черногория. Поэтому с самыми большими потерями в кризисе прошла именно Сербия и сербский народ. В условиях социализма сербский народ был разбросан по многим республикам, где жил достаточно компактно и где составлял значительную часть населения, особенно в Хорватии, Боснии и Герцеговине. Сегодня сербов практически нет в Хорватии, а Хорватия является самостоятельным государством. Хорваты как раз свою цель в основном осуществили, построили вековую свою мечту - Хорватское государство. Сегодня сербы из последних сил держатся в Боснии и Герцеговине на части территории, обозначенной международными организациями как "образование". Но тенденцией является создание единой Боснии и Герцеговины, и над этой задачей очень упорно работают международные организации. Если говорить о будущей карте Балкан, то кризисными точками являются Босния и Герцеговина, Косово, Южная Сербия, Македония, Черногория, Воеводина. О посткризисном пространстве можно говорить достаточно условно, поскольку кризис в ряде районов еще продолжается.

Босния и Герцеговина. Дейтону уже семь лет, но многого сделать из поставленных миротворческими организациями задач не получилось. Страна разъединена по национальному признаку, и даже федерация мусульман и хорватов дает трещину, что доказывает ее искусственное создание. Сложившаяся в БиГ система протектората, на наш взгляд, мешает, тормозит дальнейшее развитие БиГ по пути демократии и свободы, которые сегодня имеют на этом пространстве усеченный, урезанный облик. А урезанная демократия – не демократия. Экономика БиГ находится в упадке: в ее основе до сих пор лежит гуманитарная помощь международных организаций и развитых стран. Однако в перспективе Боснию и Герцеговину ожидает мучительный процесс интеграции, над которым бьются международные организации.

Косово. Нерешенность проблем статуса Косова, его экономического и политического будущего серьезно мешает стабильности региона. В одном только надо быть уверенным – албанцы семимильными шагами стремятся к независимости края от Сербии. Эта проблема тесно связана с соседними странами и территориями – Македонией, Черногорией и Южной Сербией. Чтобы понять специфику развивающихся событий на Балканах, следует знать две вещи.

Первое – осуществляется очередной этап борьбы албанского народа за «национальное освобождение», который предполагает включение в этот процесс уже и албанцев, проживающих на территории Македонии и Черногории, объединение всех этих земель с Албанией. Сепаратистская деятельность радикально настроенной части албанцев в Автономном крае Косово в рамках ФНРЮ (СФРЮ) началась сразу после Второй мировой войны и не прекращалась ни на один день. Объединение с Албанией оставалось их главной целью. Они шли к этой цели все годы, шли упорно и настойчиво. Менялись средства и тактика, но цель была неизменной, и она не зависела от статуса края в республике, от количества вкладываемых в его развитие денег, от уровня межнациональных отношений в федерации. Действовали по этапам: пропаганда национализма - в пятидесятые, демонстрации и провокации - в шестидесятые, вооруженная борьба - в семидесятые, восстание - в начале восьмидесятых. К началу 90-х гг. албанские экстремисты собственными силами достигли многого – свели сербское население всего к 9%, создали параллельную, независимую от Сербии, систему краевого управления и образования; установили тесные контакты с Албанией; организовали работу по покупке, транспортировке и складированию оружия как в Косове, так и в районах с преимущественно албанским населением на территории Македонии, Черногории и Юге Сербии, по обучению добровольцев и налаживанию каналов связи, по созданию военизированных формирований. Важным было также привлечь внимание мировой общественности и международных организаций к «проблеме Косова». С этой задачей они справились успешно. В конце девяностых албанцы Косова поднялись уже на войну за независимость.

Территории Македонии и Черногории, населенные албанцами, никогда не исключались из планов косовских албанцев. Когда в 1994 г. шли переговоры по Боснии и Герцеговине, И.Ругова ожидал, что сербы из Боснии вступят в конфедеративные отношения с Сербией, что значительно облегчило бы албанцам Косова задачу вступления в конфедеративные отношения с Албанией. Он мечтал о том, что Косово станет независимой республикой, открытой для Сербии и Албании, а албанцы в Черногории получат автономию. Для албанцев Македонии он готовил "статус государствообразующего народа" (Барјактаревић Р. Судар двеју конфедерација // Борба. - Београд, 1994. - 28 септ. - С. 14.). Это дало бы албанцам в Македонии право требовать предоставления автономии, а, возможно, республики. Осенью 1994 г. все чаще в выступлениях М.Руговы звучали идеи объединения Косова с Албанией.

Второе - присутствие натовцев в Косове после июня 1999 г. создало просто тепличные условия для процветания албанского экстремизма, поскольку они не замечали убийства сербов, разрушения памятников православной культуры, фактически поощряя создание этнически чистого албанского края. Вспомним, как «миротворцы» не смогли разоружить т.н. Освободительную армию Косова, как уменьшили сербскую территорию, создав 5-километровую буферную зону не со стороны Косова, а со стороны Сербии, включив в нее районы с преимущественно албанским населением, как стремились как можно скорее создать местную администрацию, не связанную никакими обязательствами с федерацией или Сербией, провести выборы местных органов власти, как открыли границу Косова с Албанией и Македонией для свободного передвижения людских потоков, а, возможно, и оружия. Это не могло не взрастить у албанцев чувства безнаказанности.

Выбрав благоприятный политический момент, экстремисты развернули по косовскому сценарию военный бунт на территории Македонии, где живут большинство албанцев. И неверно считать это делом рук группы албанцев из Косова, проникших на соседнюю территорию. Экстремистское крыло албанского политического спектра давно готовилось к такому повороту событий – создавали политические партии, провозгласили республику «Илирида», создали систему подпольного образования, готовили вооруженные отряды, окутывали националистической пропагандой всех албанцев республики. Следует подчеркнуть, что албанское общество в Македонии неоднородно. Большая его часть – мирные и лояльные власти жители, не желающие брать в руки оружие. Но против них применялась и продолжает применяться методика запугивания, угроз и насилия со стороны экстремистов. Албанская молодежь легко откликается на националистические призывы, т.к. социально не защищена, как правило, не имеет работы, живет бедно. Они выходят на митинги, пополняют собой отряды боевиков.

Если движение экстремизма не остановить, то македонцам, а за ними и черногорцам придется распрощаться с частью территории, а Европе думать над тем, как поставить вопрос о пересмотре границ и как признать новое увеличенное государство Албанию или увеличенное самостоятельное Косово.

Юг Сербии, где большинством является мусульманское население, - это тоже проблемный регион, который уже резолюциями Совета Безопасности давно внесен в зону, которая вполне может отойти Республике Косова, о которой говорил профессор Словенко Терзич. И создание большой Албании или Великой Албании, куда будут входить части территории Черногории, Македонии, Косова, Юга Сербии, и, вполне возможно, Севера Греции - реальность. Так что все условия для перекройки карты Балкан существуют.

 Сербы зря уповали на Россию, потому что Россия совершенно неожиданно использовала свои исторические связи с сербами только для того, чтобы проводить линию Запада на территории Балкан, на территории Сербии, Черногории, Македонии и Сербской части Хорватии, где жило большинство сербского населения, начиная с 1991 г.

Здесь правильно говорилось о том, что у России не было никакой национальной политики на Балканах. Но сегодня мы пожинаем плоды отсутствия четкой позиции по Балканам. Я не питаю никакого оптимизма по поводу нынешнего возможного улучшения позиции России на Балканском направлении. Дело в том, что до сих пор нас просто используют, когда надо надавить на сербов или их уговорить. Но в последнее время и этого от нас уже не требуют. Запад сам вполне справляется с этой задачей.

Думается, что интересы России сегодня определить несложно. Они заключаются, прежде всего, даже не в выработке балканской политики, от которой у нас не осталось абсолютно ничего, а в попытке, используя опыт Югославии, хотя бы сохранить свою нынешнюю территорию. Поэтому очень важно попытаться использовать балканский опыт, который мы анализируем. Результаты анализа, выводы мы можем предложить российской дипломатии, российской политической элите.

Т.ЗАМЯТИНА, политический обозреватель ИТАР ТАСС

Мне кажется, что все проблемы, которые мы сегодня обсуждаем, проблемы, связанные с постюгославским пространством, происходят не только из-за отсутствия у России ясно выраженной внешней политики на протяжении последних 10-12 лет, но и по причине отсутствия конкретной политики на балканском направлении.

Мне это особенно очевидно, потому что в течение пяти лет, пришедшиеся на кризисный период второго этапа распада Югославии, бомбардировок НАТО, я провела в Белграде в качестве корреспондента ИТАР-ТАСС. И было просто странно наблюдать те шараханья, которые происходили в позиции России по отношению ко всем событиям в мире, конкретно на примере Югославии. Это хорошо проиллюстрировал Константин Затулин короткой фразой в своей статье в газете "Россiя" по поводу наших югославских шараханий. Затулин так сформулировал наш "зигзаг" - "от петли самолета Примакова над Атлантическим океаном, когда он отменил свой визит в США в связи с начавшимися бомбардировками Югославии, до соглашательской позиции Виктора Черномырдина, который навязал Милошевичу капитуляцию без учета как сербских, так и российских интересов".

Для меня в связи с этими обстоятельствами совершенно очевидной стала деградация кадровой политики МИД РФ. Наше

внешнеполитическое ведомство, сознавая, что Балканы в последнее десятилетие были ристалищем, местом столкновения противоречивых устремлений разных стран мира, направляло в Сербию и в бывшие республики Югославии людей, которые не только далеки от проблематики этого очень сложного региона. Некоторые из наших высокопоставленных дипломатов даже кичились тем, что они вообще не любят этот регион и хотели бы поскорее закончить туда свою командировку и поехать в какую-нибудь теплую спокойную страну, с которой можно строить просто двусторонние отношения и не заниматься сложными международными конфликтами, в которые всегда оказывается на протяжении последнего 10-летия втянута Югославия.

За время моей работы в Югославии сменилось два посла. Фамилии я называть не хочу, дело не в персоналиях, как вы сами понимаете, а в принципе. Один из послов просто вслух говорил, что хотел бы поскорее закончить свои югославские мытарства, а второй вообще был специалистом по Алжиру, арабистом. Его публичной линией было постоянное сравнение Сербии и Алжира, отчего местный народ не скрывал недоумения и обиды. Что касается третьего, нынешнего посла России в Белграде, я опять процитирую Константина Затулина. Нынешний посол страшно не хотел, чтобы недавний гуманитарный конвой из Москвы, направленный в адрес сербов в Косове, достался именно сербам. Посол говорил, что надо поделить эту гуманитарную помощь между всеми народами Косово, в том числе албанцами, которые как раз и загнали сербов в резервации. Вот до чего доходят политики-перевертыши. Они настолько колеблются вместе с линией партии и правительства, что за это просто стыдно.

Ка политический журналист я хорошо знаю Конституцию России, знаю, что внешнюю политику в России определяет глава государства - президент. Но в то же самое время в связи с 80-летием ученого-мыслителя Александра Зиновьева я запомнила его цитату о том, что если ты чувствуешь себя оскорбленным со стороны властей в своих гражданских чувствах, в своих убеждениях, то в этом виноват и ты. Поэтому я апеллирую к нашему с вами профессиональному сообществу, которое занимается Балканами: нельзя нам говорить "се-ля-ви", нельзя делать вид, что мы не можем повлиять на внешнюю политику. Мне кажется, что и ученые, и политологи, и журналисты все-таки должны объяснять нашим профессиональным политикам, нашим дипломатам, что Балканы – это далеко не тот регион, где участие России бесперспективно, где у нас якобы нет интересов. Это совершенно не так. Тут я не согласна с Алексеем Пушковым, к сожалению, уже отсутствующим, который говорил, что у Соединенных Штатов и у Запада нет особых экономических интересов на Балканах, а есть только стремление к идеологической экспансии.

Мне кажется, что речь скорее идет о стремлении Запада подчинить Балканы собственным геополитическим и экономическим целям. Как тут не вспомнить фразу бывшего министра энергетики США о том, что направления американской внешней политики должны совпадать с направлениями нефтяных потоков в мире. Это касается не только событий вокруг Ирака, но и ситуации на Балканах. Речь идет об экспансионистских замашках крупных западных концернов. А вот Россия забывает о том, что и у нас есть свои политические и экономические интересы в Юго-Восточной Европе.