БЕЛОРУССИЯ

Хроника

12 декабря. Президент РБ Александр Лукашенко заявил, что не считает церковь организацией, которая противоречит принципам государства. "Я никогда не отделял церковь от решения государственных вопросов, а наоборот отмечал, что наша церковь в последнее время является активнейшим участником тех преобразований, которые происходят в нашем государстве", - отметил Лукашенко, встречаясь с членами Епархиального управления РПЦ в Беларуси.

Белорусский лидер отметил, что поддерживает "новое и интересное предложение» о подписании соглашения между церковью и государством. В этом соглашении должны быть определены формы, методы, направления и сферы приложения общих усилий, полагает белорусский президент.

13 декабря. Александр Лукашенко принял руководителя фракции КПРФ в Государственной Думе Геннадия Зюганова. Белорусский лидер подчеркнул, что всегда встречается с Геннадием Зюгановым как с истинным и убежденным сторонником единства белорусского и российского народов. "Те люди, которые стоят рядом с Вами, - это действительно опора единства наших народов, и не только народов Беларуси и России", - отметил, обращаясь к Геннадию Зюганову, Лукашенко.

 Зюганов, в свою очередь, заверил, что возглавляемая им фракция выступает за равноправный союз Беларуси и России, делает все возможное, чтобы он состоялся и чтобы выполнялись договоренности.

13 декабря. Вице-премьер белорусского правительства Андрей Кобяков, выступая на парламентских слушаниях по вопросу перспектив экономического развития Беларуси и России, заявил, что анализ основных социальных и макроэкономических параметров свидетельствует о последовательном сближении уровней развития республики и России. В основе такого сближения "лежит последовательное выравнивание темпов и условий проведения преобразований в социально-экономической сфере и унификация законодательств в экономике". Однако во взаимоотношениях РБ с РФ по-прежнему остается ряд нерешенных проблем. Прежде всего это касается решения вопроса о компенсации потерь бюджета Белоруссии в связи с взиманием косвенных налогов по принципу страны происхождения. Россией, по мнению Кобякова, не решен вопрос перехода с торговых отношений с Белоруссией на взыскание косвенных налогов по принципу страны назначения, несмотря на заключенное соглашение и принятые обязательства.

17 декабря. Президент Беларуси А.Лукашенко издал указ о создании национального «правового интернет-портала» республики.

17 декабря. Бывший посол Беларуси в Японии Петр Кравченко вернулся в Минск. В декабре Кравченко, которого Александр Лукашенко 19 ноября освободил от занимаемой должности, стал центром скандала в связи со слухами о попытке остаться за границей. Сообщалось, например,  что 30 ноября бывший посол в Токио пропал, затем, что его видели, когда он просил убежища в посольстве США в Токио. Затем Кравченко нашелся. Интересно, что пресс-секретарь белорусского МИД Павел Латушко ранее утверждал, что Кравченко отказался отдать важные документы и печать дипмиссии и возвращаться в Беларусь.

24 декабря.  Правительство Москвы и Институт стран СНГ провели международную научно-практическую конференцию «Пять лет Союзу Беларуси и России». Директор Института стран СНГ Константин Затулин, открывая конференцию, отметил, что подобный форум должен был бы состояться до того, как предложенные Владимиром Путиным варианты интеграции привели к жесткому обмену мнениями между главами государств. По мнению К.Затулина, воссоединение наших стран – это объективный процесс, обусловленный неестественностью их разделения в 1991 г. Ответственный секретарь Парламентского собрания СБР Владимир Аксенов сказал, в частности, что пока нет оснований говорить о необратимости в строительстве Союзного государства. Он посетовал на избыток прагматизма в нынешней российской внешней политике и призвал вспомнить об историческом и геополитическом аспектах объединения. Позиция белорусской стороны прозвучала из уст первого секретаря посольства Беларуси в РФ Александра Гордейчика, который отверг предложенные президентом РФ варианты интеграции на основе включения областей Белоруссии в Россию на правах субъектов или на принципах Евросоюза. Он в очередной раз изложил официальную линию белорусского руководства, которое выступает за неукоснительное соблюдение подписанного в 1999 г. Союзного договора.

Этот договор стал предметом резкой критики со стороны президента Фонда «Политика» Вячеслава Никонова, который не знает «как эта штука будет летать». По его мнению, в союзные документы еще в 1996 г. была заложена родовая травма, так как все интеграционные инициативы со стороны России были всего лишь элементом предвыборной кампании Бориса Ельцина. Он считает, что предложенные Путиным модели объединения (в единое государство и по варианту Евросоюза) не только понятны и жизнеспособны, но и поддерживаются населением как в России, так и в Беларуси. Политолог Александра Ципко заявил, что объединение России и Белоруссии скорее всего не состоится, так у власти в России находится политическая элита, которая действует вопреки национально-государственным интересам страны и не заинтересована в интеграции. Заместитель мэра Москвы Михаил Мень призвал поставить во главу угла вопросы экономической интеграции, и напомнил собравшимся, что на Москву приходится 1/3 объема всего товарооборота между Россией и Белоруссией. Правительство Москвы будет и в дальнейшем помогать преодолевать все разногласия в интеграционном процессе. Председатель комитета ГД по делам СНГ Борис Пастухов остановился на трудностях, мешающих становлению российско-белорусского государства, и отметил необходимость продолжения усилий по укреплению союза РФ и РБ. В заключение Константин Затулин призвал руководство России и Беларуси пересмотреть существующий подход к национальным конституциям с тем, чтобы достичь целей интеграции, строить свои взаимоотношения в  рамках Договора 1999 г., выбрав полностью заложенный в нем объединительный потенциал.

25 декабря. Спикер Госдумы Г.Селезнев на пресс-конференции заявил, что ротации в Высшем государственном совете (ВГС) Союзного государства пока не будет. Он при этом сослался на мнение российского президента, который считает, что Александр Лукашенко на этом посту работает эффективно.

1 января. Приступил к исполнению своих обязанностей новый представитель Всемирного банка в Беларуси Вадим Воронин. Всемирный банк, возможно, предложит Беларуси план сотрудничества, используя существующие инструменты финансовой и технической помощи. Ключевым условием для реализации стратегии банка в Беларуси остается начало осуществления проекта по предотвращению распространения ВИЧ/туберкулеза. Это направление, с точки зрения представителей ВБ, будет  служить индикатором готовности белорусского правительства сотрудничать с международными партнерами.

Россия и Беларусь: итоги 2002 г.

Александр Фадеев

2002 год, пятый, а, фактически, уже шестой год союзного строительства, подошел к концу. Что нового внес он в создание российско-белорусского государства? Президенты двух стран несколько раз встречались и обсуждали проблему взаимоотношений. Однако смогли ли лидеры России и Беларуси придать импульс интеграции? Многие политики в России поспешили назвать 2002 год «рубежным», открывающим некий новый этап в созидании Союзного государства. До августа ушедшего года аналогичные заявления делали и представители белорусской власти.

К оптимистическим прогнозам, к сожалению, пока нет оснований: процесс воссоединения России и Белоруссии не удалось сдвинуть с мертвой точки, это касается и экономического сближения, и создания общего политического пространства и выстраивания совместной обороны. У двух стран по-прежнему нет единого президента, парламента, конституции и аппарата управления. Осуществление программы введения единой валюты не только замедлилось, но и сама идея перехода на российский рубль оказалась под угрозой из-за неконструктивной позиции Минска. Там продолжают настаивать на праве республиканских властей участвовать на равных в определении эмиссионной политики. Ни на шаг не удалось продвинуть создание Единой системы ПВО двух стран, региональная группировка войск по-прежнему не развернута.

  Годами на самом высоком уровне утверждалось, что приоритет принадлежит экономическому сближению двух стран. Но к 2003 году Россия и Беларусь подошли не имея на перспективу крупных программ экономической кооперации в сфере промышленного и сельскохозяйственного производства, а также на рынке услуг. Запланированная на первое полугодие 2002 г. процедура создания российско-белорусского предприятия на основе преобразования «Белтрансгаза» была сорвана по вине правительства Беларуси, программа акционирования белорусского нефтехимического комплекса им также не выполнена. Единственная серьезная межгосударственная компания, которой владели совместно Россия и Беларусь, - «Славнефть» по инициативе российского правительства на исходе 2002 г. прекратила свое существование в этом качестве и была, как известно, срочно продана по заниженной цене. Что касается самого масштабного союзного проекта – «Развитие дизельного автомобилестроения», то доля собственно союзного бюджета в нем составляет менее 50%, по сути ни этот, ни один другой союзный проект собственно союзным не является. Россия и Беларусь за пять лет союза ни по одной товарной группе так и не смогли подойти к выпуску полностью совместного продукта, союзного товара, который можно было бы продвигать на рынке. У российских предпринимателей сложилось достаточно негативное мнение о союзных программах и распорядителях союзного бюджета, которые не торопятся рассчитываться с подрядчиками за уже выполненные работы и оказанные услуги.

Самым серьезным препятствием для интеграции с точки зрения российского руководства остается Конституция Российской Федерации, трогать которую оно откровенно опасается. Именно поэтому 14 августа 2002 г. президент В.Путин попытался предложить варианты сближения с Республикой Беларусь, главный из которых позволял бы инкорпорировать ее, не затрагивая конституционные основы России. Даже если оставить в стороне рассмотрение реакции политической элиты Беларуси на такой демарш, ограничившись анализом международно-правовых аспектов, то выяснится главное – оформить практически новое государство без изменения российской Конституции просто невозможно. Даже если представить теоретически включение Беларуси в качестве субъекта Российской Федерации, то это потребует не просто изменения ее Основного закона, но изменения его вполне определенным образом в рамках сложной, многолетней по времени и феноменально громоздкой триады: Федеральный конституционный закон – Конституционное собрание – общенародный референдум. Соответствующий пересмотр положений Конституции требует поддержки трех пятых от общего числа членов Федерального Собрания и одобрения не менее двух третей местных органов законодательной власти всех субъектов Федерации. К такой конструкции в России еще ни разу не прибегали, опыта подобных действий нет, кроме того нет и абсолютной уверенности в положительном результате. Зато есть убеждение, что сохранить в неприкосновенности полномочия президента, самой властной элиты в итоге такого плана конституционных преобразований не удастся. Накануне парламентских и президентских выборов этот путь Кремль, на наш взгляд, не выберет никогда.

Августовские инициативы российского президента по активизации хода воссоединения России и Беларуси не только не были в достаточной степени продуманы, но и подкреплены последовательными многоплановыми действиями и, как следствие, повисли в воздухе, не приведя абсолютно ни к каким положительным переменам на интеграционном поле. Объединение завели в политический и конституционно-правовой тупик. Поэтому далеко не случайно 19 декабря во время прямого телеэфира, отвечая на поступившие вопросы, президент России Владимир Путин фактически дезавуировал свои августовско-сентябрьские предложения по объединению с Белоруссией. Это был и определенный сигнал правительственным чиновникам, государственным СМИ о том, что данная кампания закончена, о ней нужно быстрее забыть.

В сущности этот конкретный пример дипломатии в исполнении первого лица государства лежит в русле внешней политики России последнего времени, которая отличается спонтанностью, кампанейщиной, иногда она способна определенным образом реагировать на те или иные вызовы, но явно не способна  четко определять приоритетные цели, отражающие национально-государственные интересы, и вырабатывать долгосрочную стратегию действий по их осуществлению.  Функционирование в режиме конъюнктурных кампаний не могло, да и не принесло России никаких успехов на внешнеполитическом поле. Политика по отношению к союзной Белоруссии здесь не исключение.

Президенты двух стран, выдвиженцы депутатского корпуса и первые лица в правительствах РФ и РБ, забросив идею проведения выборов в Союзный парламент, не скупились на обещания разработать и согласовать до 2003 г. Конституционный акт СГ. Увы, перспективы принятия Конституционного акта российско-белорусского государства остаются весьма туманными,  на сегодня не существует даже проекта такого документа, согласованного обеими сторонами, который можно было бы вынести на суд общественности. Не утверждены и списки участников совместной комиссии по разработке проекта от российской и белорусской сторон.

Минск продолжает настаивать на закреплении в Акте права сецессии и безоговорочного суверенитета, независимости Беларуси. Это делает совершенно невозможным ни сейчас, ни в будущем создание федерации с Беларусью, поскольку та сохраняет полное право самостоятельно решать внутренние дела, включая принятие конституции и иных законов, печатание денежных знаков, выпуск ценных бумаг, установление налогов и сборов с граждан и т.п. Во внешней политике это предполагает осуществление полной свободы в заключении республикой любых соглашений и договоров с третьими государствами и группами государств, международными структурами без учета интересов и независимо от воли России. Т.е. главные критерии, характеризующие федерацию, в данном случае просто отсутствуют.

Белоруское руководство считает для себя неприемлемым вариант сближения с Россией по образцу Евросоюза,- Беларуси, в силу того, что в союзное государство входит пока только два разновеликих государства, не с кем блокироваться против РФ, если предлагаемые Москвой решения не устраивают белорусскую сторону. Механизм принятия решений в ЕС в сфере экономики, когда они могут проводиться его руководством без их одобрения национальными парламентами, тоже не устраивает Беларусь. Президент А.Лукашенко, министерство иностранных дел РБ подчеркивают «идеологическую линию» республиканского руководства, которая состоит в том, что Договор о строительстве Союзного государства 1999 г. не подлежит пересмотру. Россия, со своей стороны всячески дает понять своим союзникам, что не намерена строить взаимоотношения с Беларусью в рамках данного договора.

Договор 1999 г. так и не вступил в силу. Других основополагающих документов по интеграции Лукашенко и Путин за три года не подписали, нет, как выяснилось, и готовых проектов такого плана договоров и соглашений. Подтвердилось худшее предположение общественности - Союзного государства нет, и к его строительству еще не приступали. Дискуссия по конституционным основаниям Союзного государства грозит стать бесконечной. Российское руководство предложило три взаимоисключающих варианта дальнейшего движения к союзному государству, отдав, однако, предпочтение инкорпорации республики в состав России. Затем, практически, отозвало эти предложения. Это свидетельствует только об одном – все эти годы на Олимпе российской власти руки до разработки политики по отношению к Белоруссии так и не дошли: приходится вынужденно прибегать к экспромту.  Белорусскими делами занимаются время от времени отдельные группы в администрации и правительстве, если поручат, перемежая эту работу со своей основной, но никто постоянно отношениями с Белоруссией не занимается, и за этот участок деятельности ни один специальный орган не отвечает.

Часть политической элиты Беларуси считает, что в союзном контексте настало время вернуться к концепции «финляндизации» внешней политики. Другие ответственные функционеры республики призывают следовать модели межгосударственного образования Черногория+Сербия. Самая свежая идея, которую пытаются из Минска окольными путями утвердить в общественном сознании, - отказ от любых попыток создания союзного государства, перейдя к реанимированию идеи «Союза демократических государств». С осени 2002 г. Минском заметно активизируется и деятельность по определенному продвижению организованного сверху молодежного движения на союзные просторы.

В любом случае, декларируемые ранее политическими лидерами России и Беларуси единодушие и отсутствие противоречий в подходах к строительству Союзного государства, оказались весьма далекими от действительного положения дел, характеризуемого глубокими расхождениями во взглядах на будущую форму российско-белорусского государства. Российский президент, например, высказывал свое мнение о том, что в основании союзного государства не может лежать идея сохранения суверенитета и независимости странами-участницами, не может идти речь о равноправном партнерстве столь разновеликих в экономическом отношении субъектов интеграции.

Белорусская сторона очертила свое видение перспектив взаимоотношений со своим восточным соседом: Республика Беларусь - суверенное, независимое государство со всеми атрибутами этого государства. «Мы, - как отметил Александр Лукашенко, - готовы строить союз, но только на равноправной основе». Федеративного государства в принципе не может быть, – оба государства продолжают оставаться политически суверенными, суверенными субъектами международного права и международных отношений. предпочитают не торопиться с реальным созданием союзного с ней государства. Однако предусмотрены «организационные и убедительные действия», призванные наглядно демонстрировать общественности двух стран приверженность президента и правительства РБ курсу на сближение с восточной соседкой. Перед чиновниками, причастными к проведению внешнеполитического курса, президентом на 2002 г. была поставлена задача закрепить международную правосубъектность Белоруссии и повысить ее международный престиж, а также не допустить пересмотра и ревизии ни одного основополагающего конституционного параметра РБ (суверенитет и независимость, внеблоковый, безъядерный и нейтральный статус).

Накануне 2003 г. белорусская сторона заняла выжидательную позицию, стремясь  перевести проблему выработки путей политической интеграции России и Беларуси на рельсы обсуждения лишь вопросов торгово-экономических взаимоотношений двух стран. Сегодня есть опасность за дискуссиями о дееспоспобности той, или иной политической конструкции потенциального государства утерять позитивное начало идеи воссоединения России и Белоруссии, и, что было бы уже совсем катастрофой для дальнейшего развития отношений между братскими народами двух стран, вообще отойти от попыток ее реализации.

Самым серьезным образом осложняет интеграцию тяжелое экономическое положение Беларуси. Высший эшелон власти Белоруссии годами ждет дождя внешних инвестиций, в то время как сама республика не имеет внятного сценария экономического развития, разработанной научной модели долгосрочного прогнозирования платежеспособности хозяйственного комплекса. Экономика РБ все последние годы функционирует в режиме хронического дефицита государственного бюджета и роста внешней и внутренней задолженности, что является прямым следствием ошибочной хозяйственной политики правительства. За истекший год руководство республики так и не приступило к обещанным ранее системным экономическим реформам. Дальнейшее затягивание решений по реформе экономике неизбежно приведет хозяйственный комплекс Беларуси к краху.

Кризисное состояние экономики инициирует власти республики на поиски выхода из сложившейся неблагоприятной ситуации. Одни белорусские политики и экономисты предлагают правительству и Национальному банку в срочном порядке приступить к девальвации национальной валюты, другие, прежде всего часть директорского корпуса, – настоятельно требуют поставить преграды экономической экспансии российских производителей, восстановить границу с Россией, оградить тарифами внутренний рынок Беларуси и применить «метод естественного выдавливания» бизнесменов и поставщиков товаров из РФ. И то, и другое в случае реализации способно не только обрушить всю многолетнюю программу перехода на единую валюту, но вообще поставить крест на идее союза.

Не вызывает сомнений и то, что известный газовый конфликт самым негативным образом отразился на проектах союзного строительства. Вообще белорусская сторона склонна сейчас любое обострение финансово-экономических отношений трактовать как отход России от обязательств по союзу, намеренный политический нажим на белорусское руководство. Особенно обострились в республике фобии по поводу потенциальных угроз государственной собственности Белоруссии со стороны российских «олигархов», стремящихся, якобы, поглотить за долги белорусские предприятия. В России, по мнению Лукашенко, есть олигархи и кланы, пытающиеся воздействовать на Путина с целью «придавить» белорусского лидера, поставить Беларусь в условия «хуже, чем Литва», приватизировать в своих интересах предприятия РБ. Но конфликт вокруг поставок российского газа довольно выпукло показал, что Беларусь не является самодостаточной в экономическом отношении, это впервые вынужден был публично признать президент Лукашенко.

С сожалением приходится констатировать и тот факт, что сближение, «примирение» России с НАТО, вхождение РФ в «двадцатку» объективно вынуждают руководство России пойти на встречные шаги, оправдывающие авансы Альянса и те ожидания, которые демонстрируют ее новые западные союзники. Суть их состоит в радикальном изменении российских позиций по принципиальным вопросам международной политики, что может затронуть и отношения с Белоруссией Лукашенко.

В ушедшем году российско-белорусские связи были осложнены и попыткой лидера Беларуси реанимировать политику и традиции взаимоотношений властных элит РБ и РФ периода Ельцина. Это просто невозможно: эпоха инсценировок громких государственных актов, не учитывающих национальные интересы и внешнеполитические последствия, скомпрометировала себя и прошла окончательно, и нет никакого смысла спекулировать по этому поводу. Никакие популистские модели интеграции РБ и РФ, если они не оправданы финансовыми, военно-стратегическими или практическими государственными соображениями, не будут восприняты нынешним руководством России.

В целом, приходится констатировать, что в настоящий момент  президенты России и Беларуси более озабочены удовлетворением собственных властных амбиций, чем проблемой дальнейшего развития процесса объединения двух стран. Нет пока и политической концепции реинтеграции, учитывающей все главные интересы сторон, которую можно было воспринимать всерьез. Роль парламентов и народов России и Беларуси продолжает оставаться при этом второстепенной, никак не сказывается на ходе объединительных усилий.

Белорусское руководство предпочитает сейчас рассуждать о неизбежности союза русских и белорусов, но лишь в будущем («не при Лукашенко, Путине»). Белорусскую сторону не устраивает «патерналистское» отношение к ней России, а также то, что ни российский президент, ни российский премьер сегодня не подают элите республики никаких демонстративных знаков доверия.

Серьезным препятствием для интеграции является внешнеполитическая концепция Беларуси. В своих главных чертах она исходит из тех построений внешнеполитического курса, которые были характерны для внешней политики межвоенной Польши, тех принципов, которые в свое время разрабатывались Э.Карделем в социалистической Югославии, Г.Георгиу-Дежем, а затем Н.Чаушеску в Румынии. Ведущей идеей такого подхода является стремлении балансировать между сверхдержавами и военно-политическими блоками государств. Кроме того к целям внешней политики объективно отнесено стремление снизить политическую, военную и идеологическую зависимость от России, последовательно утверждая приоритет национальных, белорусских интересов. В этом ключе следует рассматривать и последние изменения в военной доктрине Беларуси, которая предусматривает, например, ускоренное создание  войск территориальной обороны. Такие специальные военные формирования не только не подпадают под интеграцию в контексте объединенных сил ДКБ, но и при любом развороте интеграции остаются вне рамок потенциального развертывания совместной группировки войск Союзного государства, оставаясь под исключительным контролем и управлением республиканского руководства. Кроме того, белорусское правительство стремится минимизировать(или совсем исключить) участие своих вооруженных сил в совместной военной деятельности с Россией. До сегодняшнего дня президентом РБ так и не подписан Договор о создании Единой системы ПВО двух стран, речь о создании которой идет уже много лет. Это тем более странно, учитывая, что США вышли из договора по ПРО, а военные специалисты России и Беларуси до деталей согласовали ранее проект данного документа. Все уперлось в политику Беларуси, которая стремится оставаться нейтральной, не допустить втягивания республики в военные конфликты, которые могут быть инициированы Россией, или в которые та может быть вовлечена.

Республиканская концепция «многовекторности» предусматривает не только реализацию принципа «внеблоковости» Беларуси как краеугольного для межгосударственных отношений, но и подразумевает культивацию тезиса об отрицательной роли в геополитике вообще сверхдержав, и России, в частности. Подобно И.-Б.Тито и Н.Чаушеску президент Беларуси Александр Лукашенко не упускает случая повысить свой авторитет и известность на международной арене, выступая с внешнеполитическими инициативами общеевропейского и даже мирового масштаба, которые почти всегда не согласованы с союзной Россией и, нередко, идут вразрез с ее национальными интересами.

Румыния, как известно, в начале 80-х гг. прилагала огромные усилия по созданию альтернативных тогдашнему СЭВу систем экономических отношений между малыми и средними странами, стремилась снизить зависимость от поставок из вне, прежде всего из СССР, сырьевых и энергетических ресурсов. По этому же пути сегодня пытается идти Беларусь, то инициируя разработку проектов альтернативных российским поставок нефти и газа, то предлагая себя в качестве точки опоры в Европе для Китая и богатых ресурсами стран арабского Востока, то проявляя интерес к покупке Игналинской АЭС, то снова возвращаясь к идее строительства атомной станции на белорусской земле. Во всем этом, учитывая, прежде всего, отсутствие реальной основы для осуществления таких планов при современном состоянии экономики республики, есть политический подтекст, элементы скрытого шантажа союзной России. Интересно, что стремление дистанцироваться от России в сфере политики,  сопровождаются при этом шагами по привлечению российской финансовой и иной экономической помощи.

В целом, сегодня все говорит о том, что для белорусского правящего класса проблема интеграции с Россией лишена актуальности. «Верхи» республики больше озабочены сейчас возможностью потерять государственную независимость и  правосубъектность Беларуси на международной арене, имея в виду не столько реинтеграцию с Россией, которая представляется как чрезвычайно отдаленная перспектива, и территориальные претензии к ней соседних государств, сколько выпадение страны из общеевропейских процессов консолидации, европейской цивилизации с клеймом «последней диктатуры Европы». Все это, на фоне очевидной слабости экономики и военной компоненты государственной безопасности, вынуждает Минск активизировать дипломатические усилия, которые пока сводились к обозначению приверженности к особой форме стратегического и равного партнерства с Россией в виде межгосударственного союза. Однако желание Беларуси играть особую роль в мировом концерте, сохранить любой ценой суверенитет, не исключает движения республики по пути выстраивания двусторонних отношений с другим внешнеполитическим стратегическим партнером, не с Россией, которая стремится, с точки зрения Минска, не только лишить независимости, но вообще стереть Беларусь с карты мира. Мы все были свидетелями недавней «трассировки» белорусским лидером такого западного внешнеполитического курса.

Поскольку Лукашенко, скорее всего, не готов отказаться от идеи стратегической значимости Беларуси, ее особой роли в Европе и мире, то он и в дальнейшем продолжит лоббировать свои интересы, прибегая к подобным византийским методам лавирования. Можно предположить также, что белорусское руководство вскоре выступит с новыми инициативами по созданию неких региональных структур или блоков малых и средних государств. Нельзя совершенно исключать в дальнейшем и попыток Беларуси интернационализировать ряд проблем на региональном уровне, придав им известную конфликтность, сыграть роль страны-буфера на пути российской финансово-экономической экспансии и имперских притязаний Кремля в Восточной Европе при условии подтверждения со стороны западных сверхдержав (ЕС, НАТО) особого государственного статуса Беларуси. Кроме того, Беларусь явно стремится не ограничивать свои внешнеполитические шаги в рамках «маятниковой» дипломатии между традиционными центрами силы, пытаясь выйти на стратегическое партнерство с удаленными от европейского региона богатыми арабскими и мощными, обладающими многомиллионными армиями и ядерным оружием азиатскими странами (Китай, Индия).

Специально подчеркнем, что благоприятными факторами для воссоединения России и Белоруссии являются этническая близость русских и белорусов, которые в сущности вышли из одной нации, общий язык общения, отношение большинства граждан РФ и РБ к союзу не как той или иной  форме межгосударственного образования(это беспокоит исключительно элиты), а как к восстановлению прерванных связей в рамках единой родины, общих историко-культурных традиций. Кроме того, для белорусов очевидно, что новое российско-белорусское государство обеспечит материальный подъем граждан, откроет широкие социальные перспективы для молодежи, всему трудоспособному населению. Для Белоруссии союз с Россией – это не только льготное обеспечение энергоресурсами, кредитами и доступ к обширному российскому рынку: это, прежде всего, проблема выживания страны, подъем международного престижа, авторитета в Европе и мире, повышение политического веса республики.

В контексте заявления Лукашенко, что с Россией интегрироваться Белоруссия если и будет, то исключительно в форме конфедерации, чтобы сохранить особый статус, полную самостоятельность и независимость республики, то стоит заметить, что специфику и особость конкретного государственного или государственно-этнического образования в лучше всего обеспечивает в любом разновеликом объединении вовсе не конфедерация, а автономия, как специально для этого созданная система политического самоуправления. В самой природе автономии заложена большая степень «суверенности» и децентрализации, независимости от «центра». В Минске по этому поводу есть определенное недопонимание, более того, понятие конфедерация республиканские руководители трактуют тоже на свой лад, исключая, например, из ведения конфедеративного образования вопросы единой внешней политики и обороны, допуская лишь в перспективе переход на единую валюту.

В союзном строительстве вполне уместно и использование немецкого опыта «финансового выравнивания», когда происходит перераспределение налоговых поступлений на двух уровнях: между федерацией и землями, а также между сильными и слабыми в финансово-экономическом отношении землями. Кроме того, Минску пора согласиться с тем значимым и объективным обстоятельством, что в обозримой перспективе союзной для Беларуси может быть только Россия.

Поэтому нельзя допустить, чтобы действия правительств прямо или косвенно могли наносить вред идее объединения, национальным интересам Росссии и Белоруссии. Наоборот, правящие элиты должны постоянно поддерживать тесные контакты между собой с тем, чтобы воспрепятствовать третьим странам и группам государств проводить политику, способную повредить интересам России и Белоруссии.

Вся предшествующая практика интеграции доказывает, что расчеты, политику и России и Беларуси нужно строить на иных, более прочных основаниях, чем диалог двух президентов. Политика России по отношению к Белоруссии, как представляется, не пойдет по пути окончательного подтверждения «принципа различных правительств» и выстраивания равноправного партнерства с Минском. На политическом поле Белоруссии сегодня нет партий и движений пророссийской направленности, способных выступать проводниками интеграции и быть опорой, посредниками Москвы в организации необходимой базы объединения, мобилизации с этой целью общественности внутри республики. Их создание – насущная потребность момента.

Если не отходить от логики воссоединения двух государств, то российскому руководству, вероятно, целесообразно в будущем предложить своим белорусским коллегам четкий вариант интеграции, предусматривающий некий переходный период, во время которого Россия взяла бы на себя обязательства не вмешиваться во внутреннюю политику союзной Белоруссии, в систему организации там власти. Окончание данного периода должно означать собственно создание союзного государства, создание его без права выхода стран-партнеров.

Народы двух стран еще не жили в условиях, задаваемых договором 1999 г., поэтому есть возможность внести необходимые изменения в конституции РБ и РФ с тем, чтобы полностью запустить механизмы реализации союзного договора. После этого и целесообразно вести речь о коррекции этого документа или об изменении его основных положений, если в этом будет ощущаться необходимость. Отказываться же вообще от идеи союзного государства с Беларусью, от Договора, не имея на сегодня ничего взамен, довольно опрометчиво и опасно. 

О некоторых особенностях белорусско-российской интеграции

Николай Сергеев (Минск)

Несмотря на то, что Государственный секретарь Союзного государства Белоруссии и России Павел Бородин регулярно сообщает белорусской и российской общественности о том, что Союз состоялся, а экономическая интеграция двух наших государств, стремительно приближается к уровню времен Советского Союза  действительность, к сожалению, выглядит несколько иначе и не может вызывать удовлетворения. Мы уже ни один год  топчемся  где-то в начале объединительного пути  и до сих пор не получили вразумительного ответа на вопрос –  куда мы, собственно, хотим придти и какая форма белорусско-российского объединения должна, в итоге, явиться миру?

В чем же причина подобной союзно-строительной волокиты и как этот процесс, в конце концов, довести до ума?

По всей видимости, дело в том, что та модель белорусско-российского объединения, которая уже более пяти лет реализуется на практике и нашла свое отражение, в том числе, и в действующем Договоре о создании Союзного государства РБ и РФ уже в значительной степени не соответствует существующим внутрироссийским и международным политическим реалиям.

Очевидно, что осуществляемая (еще ельцинская) модель интеграции содержит в себе глубокие внутренние противоречия, появление каковых было обусловлено в первую очередь характером прежнего кремлевского руководства, которое пыталось совмещать не совместимые вещи и в своей внутрироссийской политике, а именно:  единство  государства и раздачу суверенитетов республикам.  Достаточно вспомнить знаменитое предложение Бориса Ельцина республикам Российской Федерации брать суверенитета столько, сколько они пожелают, что едва не поставило нынешнюю Россию на грань опасной конфедерализации.

Вот эта сомнительная формула, - «вроде бы вместе, но каждый сам по себе», - и была заложена  в основу белорусско-российского объединительного процесса. Отсюда, кстати, вытекает и нынешняя внутренне противоречивая  позиция белорусских властей по вопросу союзного государственного строительства: «единое Союзное государство при сохранении полного суверенитета и независимости.»

Надо сказать, что в большинстве своем белорусскую политическую элиту ельцинский подход к Союзу вполне устраивал, т.к. обеспечивал  Белоруссии  в то время крайне выгодные  условия  отношений с Российской Федерацией, позволяя, помимо прочего, производить не только экономическую, но и политическую экспансию в российские регионы. Все это, в конце концов, давало возможность белорусскому руководству сохранить экономический потенциал республики, обеспечить белорусским гражданам сносный уровень жизни  и, в целом, создать Белоруссии облик «острова благоденствия» на фоне остальных бедствующих государств СНГ.

К тому же, «белорусский фактор» активно использовался  во  внутрироссийской политической игре  различными, в первую очередь, левыми силами в их борьбе с Кремлем и за Кремль.

В то же время, прежнее руководство России также вполне устраивали сложившиеся на тот период отношения с Белоруссией, т.к. на фоне катастрофических внешнеполитических неудач  (агрессия Запада против Югославии, продвижение НАТО на восток, дискриминация русских в странах СНГ и т.д.) Союз с Белоруссией выглядел хоть каким-то светлым пятном. Кроме этого, из-за серьезнейших внутрироссийских проблем  администрации Бориса Ельцина, по большому счету, было вообще не до сколько-либо серьезной белорусско-российской интеграции.

Руководство же Белоруссии  в те годы хорошо приспособилось к особенностям  постсоветской России  и извлекало из тогдашнего положения дел  существенные экономические и политические выгоды.

 Приход в Кремль нового руководства сделал неизбежным пересмотр характера белорусско-российских взаимоотношений в сторону их экономической прагматизации и политической конкретики.

Кроме этого, очевидно, что за последние годы официальная Москва из пассивного попираемого субъекта превратилась в активного игрока мировой политики, все более приобретая статус одного из ведущих на планете центров силы и вряд ли уже можно ожидать, что Россия вновь согласится, как в советское время, уйти с мировой арены, скрывшись за  конструкцией многоярусной союзной государственности. Правоту подобных утверждений в полной мере подтверждают и известные августовские 2002 года интеграционные предложения Владимира Путина.

К сожалению, произошедшие качественные изменения в политике Кремля и настроениях российской политической элиты так и не были должным образом осознаны официальным Минском, который, по всей видимости, надеялся и в дальнейшем проводить в отношениях с Российской Федерацией  прежнюю линию, которая была такой результативной в ельцинский период. В пользу этого говорит и то обстоятельство, что в течение последнего года (после сентябрьских 2001 года президентских выборов) в Белоруссии буквально насаждается культ абсолютного суверенитета. Все это вызывает, в лучшем случае, недоумение, т.к. эти действия идут  в разрез  не только  процессу белорусско-российского воссоединения, а, следовательно,  противоречат и интересам Белоруссии, но и просто вредят авторитету самой власти, которая, по распространенному среди населения мнению - «сама не знает, чего хочет».

Таким образом, одним из главенствующих факторов реально тормозящих  белорусско-российское объединение выступают существенные различия во взглядах белорусского руководства и российской политической элиты  на возможные формы будущей общей государственности.

Представляется, что  для придания объединительным процессам действительно поступательного характера белорусской политической элите необходимо, в первую очередь, преодолеть целый ряд доминирующих у нее мифологем (абсолютизация суверенитета, уход на Запад в случае провала на Востоке,  возможность  построения «ранее не виданного в истории» союзного государства и др.), которые препятствуют нахождению наиболее устойчивой формы новой  белорусско-российской государственности.

Как показывает, в том числе и наш собственный исторический опыт необходимой степенью прочности обладают только те союзные государственные образования, которые построены по принципу одноуровневой федерации, т.е. такие как США или Германия.

 СССР же был, по крайней мере, двухуровневой федерацией, государственная прочность которой жестко обеспечивалась тоталитарной скрепой КПСС. Когда же компартия Советского Союза отказалась от своей закрепленной в Конституции СССР  руководящей роли, то здание советской государственности незамедлительно обрушилось.

Во избежание подобной участи многоярусность новой  белорусско-российской государственности  должна быть исключена. Итогом становления союзной государственности должна стать именно одноуровневая федерация (например, Российский Союз) и это обстоятельство необходимо отразить (как в промежуточном документе) в разрабатываемом Конституционном акте Союзного государства.

Хотелось бы коснуться и некоторых сторон деятельности союзных исполнительных и представительных органов, которые призваны, в частности, всемерно содействовать росту воссоединительных настроений среди граждан России и Белоруссии. По видимому, именно для этих целей  предназначены различные и немалые премии Союзного государства в области литературы, искусства и журналистики.  С сожалением приходиться отмечать, что к этому серьезному вопросу и Исполнительный комитет Союзного государства, и Парламентское Собрание подходят, в лучшем случае, формально и, извините, безответственно.

Недавно премию Союзного государства (а это примерно 17 тысяч долларов) «за вклад в дело единения народов России и Белоруссии» с белорусской стороны получил человек, который принципиально, всегда и открыто выступал против объединения двух наших государств – это драматург Алексей Дударев. Не изменил он своих взглядов и сейчас, и не скрывает этого.

В то же время, те представители белорусского искусства, которые являются настоящими подвижниками белорусско-российского, а точнее общерусского  единства союзными органами не замечаются. Есть на Белой Руси настоящий рыцарь славянства талантливый теле- и кинорежиссер Юрий Азаренок. Он  вместе с Николаем Бурляевым стоял у истоков фестиваля «Золотой витязь» и  трижды становился его лауреатом, неоднократно бывал во время войн в Республике Сербскойй (Босния) и в Косово, где снимал картины о сражающемся сербском народе. Фильмы и программы Юрия Азаренка пробуждали у белорусов любовь к славянству и России и внесли огромный вклад в дело белорусско-российского единства. И то, что в Белоруссии два государственных языка, и то, что в республике высокие объединительные настроения – в этом не малая заслуга режиссера Юрия Азаренка. Очевидно, именно за эту принципиальную позицию прошедшим летом его лишили работы и под надуманным предлогом уволили из Белтелерадиокомпании. Сейчас он, имея двух малолетних детей, остался, практически,  без средств к существованию.

И еще  пример. Буквально месяц назад уже Парламентское Собрание Союза отметило премией (так же за вклад в дело белорусско-российского объединения) с белорусской стороны газету «Звязда», опять же не являющуюся сторонницей воссоединения Белоруссии и России. А ведь в республике есть издания (например, «Народная газета» и «Белорусская нива»), которые неизменно и последовательно поддерживают белорусско-российское единство. Но они по какой-то причине оказываются вне внимания союзных структур.

 Вот и хотелось бы спросить в связи с этим:  почему  органы Союзного государства поощряют противников белорусско-российского объединения и откуда такая безответственность?            

Чтобы единое государство белорусов и россиян не осталось лишь мечтой наших народов, помимо прочего, необходимо интенсифицировать усилия направленные на формирование общего гуманитарного (гражданского, информационного,  образовательного и др.) пространства, которое призвано восстановить у граждан Белоруссии и России чувство единого Отечества. И эта задача при ближайшем рассмотрении не требует каких-либо сложных решений. Так, права белорусских граждан в Российской Федерации  и, соответственно, российских в Белоруссии в течение переходного периода до создания единого государства могут быть обеспечены соответствующими  дополнениями  в белорусский и российский законы о гражданстве.

А единое белорусско-российское информационное пространство может, в частности, формироваться и путем восстановления некоторым бывшим центральным (в советское время) СМИ статуса общесоюзных. В любом случае, это значительно быстрее и дешевле, чем создавать нечто новое.

Что касается области образования, то здесь давно назрела  необходимость согласования, а лучше унификации программ и учебников, в первую очередь, по истории. В белорусских учебных заведениях до сих пор история, вопреки исторической правде, излагается, во многом, с антироссийских позиций. В итоге, мы получаем целые поколения молодых людей  с искаженным историческим сознанием, что не может не вызывать серьезной обеспокоенности. К этому вопросу необходимо подойти с полной серьезностью и ответственностью.

Белоруссия и Россия нуждаются в реальном объединении и политические элиты, если они таковыми действительно являются, должны осознать всю полноту ответственности и сделать, наконец, решительные шаги по пути нашего воссоединения.

Национально-государственный суверенитет в контексте глобализации и трансформация роли национальных государств

Ильин М. В.(ИСПИ при Администрации Президента Республики Беларусь)

Представляется актуальным рассмотрение  трех вопросов: 1.Полисемия понятия «суверенитет», 2.Некоторые тенденции глобализации и трансформация роли национальных государств, 3.Проблема системной организации целей государственного управления и национально-государственная идеология.

1. Полисемия понятия «суверенитет»

Слово «суверенитет» с июня 2002 года стало ключевым, знаковым, наиболее употребимым как в государственных, так и негосударственных СМИ Беларуси. Этот термин продолжает играть противоречивую и многозначную роль, обозначая некоторые свойства политических процессов, экономики, социальной жизни, артикулируя интересы национальных групп и личности. Подчас это некий символ, окутанный романтической аурой бесспорности, которым оперируют непринужденно, легко, как бы по обстоятельствам, драматизируя, либо романтизируя ситуацию. По многозначности интерпретаций с термином «суверенитет» сегодня может поспорить лишь термин «интеграция». Оставляя за скобками споры относительно суверенитета личности, заметим, что различают:

государственный суверенитет;

народный суверенитет;

национальный суверенитет.

Жан Боден (1530-1596 г.) стал идеологом государственного суверенитета, это понятие имело конкретную направленность, было аргументом в борьбе против папской власти. Только государственная власть могла стать, по мнению Бодена, абсолютной, высшей и независимой силой.

Имя Жан-Жака Руссо связывают с обоснованием народного суверенитета в процессе борьбы буржуазии против монархии.

Когда необходимо было обосновать государственность колоний, поставить под сомнение власть Австро-Венгерской, Британской, Германской, Российской империй, была востребована идея национального суверенитета. В Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа от 12.01.1918 года подчеркнуто: «…Советская Российская Республика учреждается на основе свободного  союза свободных наций» как федерация советских национальных республик. Вплоть до распада СССР за союзными республиками признавались государственный суверенитет и право свободного выхода из СССР, то есть имели место признаки конфедерации. Понятия государственного и национального суверенитетов закреплены в Уставе ООН в виде положения о суверенном равенстве государств и праве наций на самоопределение.

Интересно мнение известного российского специалиста в сфере государственного управления Г.В.Атаманчука относительно термина «суверенитет»: «…научное представление о его сущности, содержании и формах реализации до сих пор так и не создано. Этим термином оперируют кому как хочется» (1). Полисемия понятия суверенитет следствие многогранной природы современного государства.

Представляется, что с известной долей условности можно говорить о трех этапах трансформации понятия «суверенитет» на постсоветском пространстве:

до 91 года проблема соотношения народного и национального суверенитета снималась коммунистической партией, являющейся «…ядром политической системы» и «…авангардом советского народа». Суверенитет народа оказывался неразделимым с партийной элитой;

до 2001 доминировало так называемое «посттоталитарное» наполнение суверенитета - суверенитета факта силы и воли нации, основанных на лингвистической, культурной самоидентефикации. Суверенитет нации осуществлялся как бы под покровительством народного суверенитета;

сегодня  наблюдается понимание глобализационного контекста суверенитета-суверенитета народного согласия, признания мировым сообществом.

Реальный суверенитет определяется соотношением между реальным властным потенциалом и масштабом признания мировым сообществом. Суверенитеты Китая и Тайваня разнопорядковые несмотря на декларируемое ООН равенство. Растет понимание взаимозависимости, необходимости коллективной безопасности, свободной торговли, коммуникаций, согласования валютной и торговой политики, решения экологических проблем и т.д.

Все чаще говорят об альтернативе классической суверенной государственности, автономии в условиях федерализации новых государственных образований, подобных ЕС. Политико-управленческие элиты ищут новые парадигмы реализации оптимального сочетания государственного, национального и народного суверенитета.

К примеру, в Конституции США, в отличие от России и Беларуси нет термина «суверенитет», но вряд ли кто-то сегодня сомневается в способности США проводить внешнюю политику, не менее самостоятельную чем Россия и Беларусь. Главное - это не романтичные, фольклорно-культурологические  заклинания на тему суверенитета, а наполнение реальным содержанием механизмов реализации жизненно-важных государственных интересов.  Небольшие постсоветские государства, возникшие в результате дезинтеграции, могут не достичь «уровня суверенитета», к которому стремились европейские нации-государства в 16-17 веке.

По мнению директора Института государства и права НАН Беларуси Сторожева.Н.В.: «При создании единого Союзного государства суверенитет Беларуси и России трансформируется (в конечном итоге) в качественно новое состояние, в суверенитет нового субъекта международных отношений – Союзного государства Беларуси и России» (2, с.78).

«Даже при самом гипотетическом варианте – создании унитарного государства на базе двух существующих государств – Республики Беларусь и Российской Федерации – не следует впадать в транс и рассматривать это как историческую трагедию  для Беларуси. Главная задача состоит в том, чтобы при решении вопроса о государственном устройстве была принята во внимание ясно выраженная суверенная воля белорусского народа, поскольку нация, суверенитет нации - категория исторически непреходящая, в отличие от государства и государственного суверенитета» (2,  с.79).

  Политическая картина современного мира это отнюдь не простая совокупность национальных государств и  «…в настоящее время отношения между государствами строятся на основе взаимодействия и взаимосвязей (что не может не влечь некоторого самоограничения суверенитета)» (3, с.80).

В соответствии со ст.3. Конституции Республики Беларусь «единственным источником государственной власти и носителем  суверенитета в Республике Беларусь является народ».

2. Некоторые тенденции глобализации и трансформация роли национальных государств

Акцентируем внимание лишь на некоторых тенденциях глобализации:

возрастают  угрозы информационной безопасности личности, общества и государства, слишком очевидна зависимость информационной инфраструктуры небольших национальных государств от импорта зарубежных технологий, реальна возможность глобального контроля за поведением общества и человека;

как подчеркивается в Концепции национальной безопасности Республики Беларусь, налицо явное «…несоответствие информационного обеспечения государственных институтов современным требованиям государственного управления». Это приводит к неконкурентоспособности стратегических управленческих решений небольших национальных государств; актуализируется проблема защиты информации в контуре государственного управления;

отток наиболее квалифицированных специалистов за рубеж;

национальные правительства не в состоянии контролировать финансовые потоки, экономическая мощь целого ряда ТНК, несоизмерима с экономическими возможностями государств, подобных Беларуси;

принятие зарубежными государствами мер, ставящих в невыгодные условия белорусских товаропроизводителей, установление жестких барьеров и условий по осуществлению экспортно-импортных операций;

стирание граней между внешней и внутренней политикой;

формирование международного общественного мнения, оправдывающего возможность применения военной силы при разрешении противоречий;

девальвация традиционных духовных ценностей. Активизация деятельности иностранных религиозных организаций.

Как отмечалось в тезисах для обсуждения  IX Ассамблеей  СВОП: «Происходит трансформация роли государства… Информационные, финансовые и иные процессы, связанные с глобализацией, уменьшают возможность национальных правительств контролировать ситуацию и управлять ею на территории суверенных государств…Государство фактически утрачивает монополию на реализацию властных полномочий. Хозяйственная политика отдельных государств перестает быть суверенной… Власть растекается».

В Декларации же, принятой на  Конференции правоцентристских партий СНГ и Стран Центральной и Восточной Европы (Санкт-Петербург, 29-30 ноября 2002 г) констатируется, что «…даже в эпоху глобализации суверенные национальные государства не стали пережитком прошлого и, напротив, эти государства остаются краеугольным камнем всех интеграционных процессов, в том числе и интеграции в Европе».

Как сообщил 1 декабря корреспонденту радио Радио «Свобода» лидер БНФ Вячорка: « Мы выбираем Европу, мы выбираем членство Беларуси в Евросоюзе, и это есть та альтернатива союзной, пророссийской риторике, какую демонстрирует нынешний режим», то есть трансформации суверенитета в этом случае не усматривается.

Проблематика федеративного устройства России выходит за рамки данного анализа, являясь одной из самых сложных и дискуссионных. Отметим государственно-правовой характер проблемы, связанный с распределением государственной власти, принадлежащей народу России. Конструктивная работа над Конституционным актом Союзного государства немыслима без понимания логики развития российского федерализма и его проблем.

К примеру, российским руководством предложен вариант  вхождения Беларуси в качестве субъекта Российской Федерации на основе федерального конституционного Закона «О порядке принятия в Российскую Федерацию и образования в ее составе нового субъекта Российской Федерации».

 Чисто гипотетически можно предположить, что в процессе  урегулирования вопросов правопреемства членства Беларуси в международных организациях, действия законодательства России и органов государственной власти  на территории нового субъекта, обсуждения длительности переходного периода перед самой Российской Федерацией могут возникнуть ряд проблем во взаимоотношениях с другими субъектами федерации. Как это не покажется парадоксальным, но, отстаивая свой суверенитет, Беларусь защищает стабильность в самой России.

3. Проблема системной организации целей государственного управления и национально-государственная идеология

Цели государственного управления в складывающейся ситуации должны быть объективно обусловленными и обоснованными. Если в стратегическом менеджменте оперируют понятием миссия, то в государственном управлении Беларуси используют такие понятия как национальная идеология, идеология государственности, государственная идеология, национальная идея, общегражданская интегративная идеология, идеология устойчивого развития и т.п.

Идеология «…ориентирована на выражение конкретных материальных интересов…» (4, с.11). При этом «…идеологию  можно определить как самосознание субъекта социальной жизни - а таким субъектом может выступать индивид, группа, партия, объединение, социальный слой, класс, государство, общество, государственные отношения» (4, с.10), идеология является  «…способом отстаивания классовых, партийных, корпоративных, клановых и узкогрупповых интересов» (5. с. 16).

По мнению академика НАН Беларуси Бабосова Е.М: «…национальная идея в условиях полиэтничности, поликонфессиональности, формирующейся у нас многопартийности и делающего первые шаги парламентаризма не в состоянии стать всеобъемлющим фактором» (6. с.63) и «…для Беларуси сегодня жизненно необходима и перспективна идеология не размежевания (класового, национального, религиозного, политического), а идеология единения, способная и призванная выполнить объединяющую, интегративную функцию» (6.с.64).

«Идеология должна базироваться на социальном знании, а не на мифологии. При разработке идеологии используются идеи экономистов, социологов, политологов, юристов, но эти идеи пока не представляют собой системного знания, …плюрализм мнений довлеет над монизмом истины» (7. с.80).

По искреннему утверждению ряда белорусских ученых, великие идеологии прошлого «…запутались в противоречиях между экономической эффективностью и социальной справедливостью, гегемонизмом и равноправием и, наконец, между экономикой и идеологией» (8, с.27).

В соответствии со ст.4  Конституции Республики Беларусь «Демократия в Республике Беларусь осуществляется на основе многообразия политических институтов, идеологий и мнений».

В этой связи уместно процитировать высказывания Президента Республики Беларусь А.Г.Лукашенко на пресс-конференции 17 сентября 2002 года: «Я бы был счастлив, если бы при моей "президентской жизни" удалось сформировать эту идею. Но не искусственно навязать ее обществу. Я вижу: ни я, ни общество к этому не готовы. Мы ищем ее. Мы должны на нее выйти, на эту национальную идею. Но, видимо, состояние общества таково, что сегодня на нее выйти очень сложно. Это большой, как вы говорите, философский и масштабный вопрос». А.Г.Лукашенко на заседании постоянно действующего семинара руководящих  работников 22 марта 2002 года отметил, что: «…в практической политике приходится идти по "целине", принимая стратегические решения, как говорится, от жизни. И, слава Богу, что пока этот подход, знание самой жизни позволяют избежать серьезных ошибок».

Нельзя не согласиться со смелым утверждением некоторых белорусских ученых, что успехам Беларуси  способствовали «…блестящие политические способности Президента, его воля, его поразительное стремление говорить с простым народом» (9, с.24) и что «Беларусь должна стать первой в мире страной устойчивого развития» (9, с.24).

Оперируя понятиями  стратегического менеджмента (10), Беларусью с 1996 года неуклонно реализовывались следующие комбинации базовых стратегий:

в рамках интенсивного концентрированного роста использовалась стратегия усиления позиции на российском рынке, предпринимались серьезные маркетинговые усилия по продвижению белорусских товаров;

в рамках интегрированного роста использовалась стратегия обратной вертикальной интеграции в организации поставок энергоносителей, а также стратегия вперед идущей вертикальной интеграции.

«Пришлось понять, что вести сколь - либо комфортный образ жизни, а также обладать рынками сбыта для товаров весьма малоэффективного производства возможно лишь в условиях тотального партнерства с Россией», «Как итог – страна не испытывала все эти годы нужды в энергоносителях, в поставках сырья и комплектующих для отечественных предприятий» (11).

Сегодня на повестке дня достаточно остро стоит вопрос коррекции старой комбинации базовых стратегий, отвечающих национальным интересам двух стран.

Динамика союзного строительства будет определяться:

результатами выборов в Местные Советы Беларуси 2 марта 2003 года;

результатами выборов в Государственную Думу России  15 декабря 2003 года;

результатами президентских выборов в России, США и на Украине в 2004 году;

 вступлением России в ВТО в 2003-2004 году;

расширением ЕС к маю 2004 года;

итогами выборов в Палату представителей национального собрания Беларуси в 2004 году;

расширением НАТО в 2003-2005 годах;

итогами президентских выборов в Беларуси 2006 года.

Выводы:

- успешная работа совместной комиссии по доработке Конституционного акта проблематична без расшифровки перед союзной общественностью таких понятий как государственный, народный, национальный суверенитет и «суверенитет вообще»;

- в условиях глобализации, расширения ЕС, НАТО и ВТО происходит существенная трансформация роли национальных государств. Хозяйственная политика отдельных государств перестает быть суверенной, появляются альтернативы классической суверенной государственности;

- национальная идея, национальная идеология, государственная идеология, идеология государственности - понятия неадекватные, требующие серьезной научной проработки и аргументации с точки зрения  системной организации целей государственного управления ;

- на повестке дня стоит вопрос коррекции эталонных стратегий концентрированного и интегрированного роста  белорусским политическим руководством;

- оппозиция белорусскому Президенту видит альтернативу союзному строительству в романтичном стремлении в ЕС, не предлагая реального алгоритма и замалчивая проблемы социальных издержек, «растворения» белорусского суверенитета,  реального «веса» Беларуси в Европейской комиссии, Совете ЕС, Европарламенте и других структурах.

Российско-белорусский проект интеграции (основные положения)

В.А.Космач (декан исторического факультета ВГУ, д.и.н., член-корреспондент БАО)

1. Интеграция Республики Беларусь в состав Российской Федерации и создание на этой основе нового единого федеративного государства диктуются сегодня прежде всего сложившейся геополитической ситуацией в Европе и мире, а также интересами народов России и Беларуси, их политических, хозяйственных, военных и интеллектуальных элит.

2. Новое государственное образование на основе интеграции Республики Беларусь в состав Российской Федерации логично обозначить как Российско-Белорусскую Народно-Демократическую Республику (РБНДР). В самом названии РБНДР отразиться основной исторический смысл новой государственности: служение народу, демократии и республиканским ценностям. Сама история, традиции исторического прошлого народов России и Беларуси определяют РБНДР как федеративное, светское, народно-демократическое и суверенное государство.

3. Строительство РБНДР следует начинать на основе ныне действующей Конституции (Основного закона) Российской Федерации. Первым шагом в данном направлении можно, например, признать выборы и созыв в Москве Учредительного конгресса народов России и Беларуси по квоте 4200 депутатов от Российской Федерации (по 600 от каждого из 7-ми федеральных округов) и 600 депутатов от Республики Беларусь (по 100 от каждой из 6-ти областей).

4. Учредительный конгресс народов России и Беларуси провозглашает Временный Конституционный акт РБНДР, в котором будут определены и закреплены:

а) Декларация об образовании РБНДР;

б) верховенство Конституции  (Основного закона) РФ и законов РФ на территории РБНДР на период её строительства (1-2 года);

в) распространение на всю территорию РБНДР российской модели государственно-политического управления в центре и на местах;

г) введение должности вице-президента и государственного секретаря РБНДР по предложению президента РФ и Федерального собрания РФ, президента РБ и Национального собрания РБ;

д) квоты российской и белорусской сторон в высших органах законодательной, исполнительной и судебной власти, в центральных  государственно-управленческих структурах, учреждениях конституционного надзора и правосудия (90 % -- квота РФ, 10 % -- РБ);

е) провозглашение высшим законодательным органом власти РБНДР Федерального собрания РБНДР из двух палат – Совета Федерации РБНДР и Государственной Думы РБНДР по квоте пункта (д);

ж) формирование единого правительства РБНДР по квоте пункта (д). При этом за российской стороной сохраняется должность премьер-министра, белорусская сторона получает пост первого вице-премьера, по статусу равного должностям остальных министров правительства РБНДР;

з) формирование Госсовета РБНДР, высших органов судебной власти, конституционного надзора и прокуратуры РБНДР по квоте пункта (д);

и) объединение силовых структур, создание единых российско-белорусских вооруженных сил с общим  военно-командным и оперативным управлением по квоте пункта (д);

к) введение единой валюты (российский рубль), единого гражданства (гражданин РБНДР), единого налогового и таможенного законодательства (на основе российского);

л) придание официального статуса государственного языка на всей территории РБНДР русскому языку и дополнительно – белорусскому языку – на территории современной Республики Беларусь;

м) утверждение новой государственной символики (на основе российской), государственного гимна (на основе гимна РФ) и столицы РБНДР (гг. Москва или Санкт-Петербург);

н) определение сроков и процедур парламентских и президентских выборов в РБНДР, разработки и утверждения Конституции (Основного закона) РБНДР.

5. Конкретную практическую работу по интеграции России и Беларуси следует начинать немедленно. Для этого необходимо учредить Российско-белорусский консультативный совет (РБКС) во главе с государственным секретарём с министерскими полномочиями. Учредительный конгресс народов России и Беларуси можно предполагать на весну 2003 года.

Проблемы военной безопасности в контексте союзных отношений

Разумовский А.М. (доц.,к.т.н., полковник ВС РБ)

Опыт новейшей истории убедительно показывает, что определение войны, как продолжения политики насильственными методами, не потеряло своей актуальности.  Применение вооруженных сил остается действенным механизмом достижения политических целей там, где этот вариант представляется наиболее быстрым и эффективным в координатах результат-стоимость.

В условиях значительного различия экономической и военной мощи государств, применение силы  приобрело еще больший соблазн, так как исключает адекватный встречный ущерб экономической и социальной системам агрессора.

Что касается повода к применению вооруженной силы, то он всегда может быть найден или создан.  Современная информационная машина Запада кого угодно может убедить в том, что белое - черное, а черное - белое, и никакие политические организации международной безопасности не смогут этому помешать. Последние события вокруг Ирака еще раз это подтверждают.

К тому же, совершенствуются сами механизмы применения вооруженных сил: инспирирование и эскалация конфликтов низкой интенсивности, арсенал специальных операций,  дистанционное огневое и электронное подавление противника без ввода войск на его территорию, военная интервенция под вывеской миротворческих операций в комплексном сочетании с мерами политико-дипломатического, социально-экономического, информационно-психологического характера.

Отсюда следует вывод, что проблемы военной безопасности должны оставаться приоритетными для любого государства, которое реально претендует на свой суверенитет.   Основным гарантом военной безопасности выступают национальные вооруженные силы, которые, в конечном счете, должны исключать агрессию как приемлемый вариант достижения политических целей.

Говоря о вооруженных силах нельзя забывать и то, что этот инструмент  обоюдоострый, создаваемый не только для пассивной обороны национальной территории. Всегда надо допускать ситуацию их использования для реализации национальных интересов на международной арене. Это использование может простираться от ведения внешней разведки, оказания военно-технической помощи, обучения иностранных специалистов, демонстрации силы до военного присутствия или участия в боевых действиях вне национальных границ.   

Утверждение о приоритетности проблем военной безопасности не рассматривается в противопоставлении остальным составляющим понятия «национальная безопасность». Печальный опыт СССР не допускает игнорирование системного подхода в этих вопросах. Вместе с тем, приоритетность проблем военной безопасности объясняется их спецификой, а именно, невозможностью решения в ограниченные сроки без наличия соответствующей базы – военной организации государства - и ее планомерного развития. 

Под военной организацией государства понимается совокупность государственных и военных  органов управления, вооруженных сил и других войск, организаций и предприятий, деятельность которых в мирное время направлена на решение задач по обеспечению военной безопасности государства, а в случае возникновения военного конфликта - на достижение его политических целей путем применения военной силы. 

Военная организация создается всегда заблаговременно, опирается на соответствующую правовую базу, является результатом военной политики правительства и повседневного военного строительства.

Однако лишь немногие государства мира могут позволить себе создать автономные военные организации, которые, с одной стороны, являются действительным гарантом военной безопасности страны, а с другой -  независимые от внешних источников.

Что делать государству, претендующему на суверенитет, если его ресурсы по созданию эффективной и автономной военной организации незначительны или в принципе отсутствуют?  Исторический опыт  показывает, что число вариантов решения проблемы ограничено – или довольствоваться мнимым суверенитетом, или объединять свои усилия в рамках военно-политического союза с другими государствами, имеющими схожие национальные интересы. Это, прежде всего, экономические интересы и близость национальных проблем, так как по утверждению классиков геополитики этнические, конфессиональные, исторические и иные мотивы  играют в союзных отношениях лишь второстепенную роль.

Если рассматривать политический спектр Беларуси за годы государственной независимости, то никакого единства взглядов на определение национальных интересов у его субъектов не выработалось. Одни считают, что они лежат в русле процессов глобализации и естественный путь Беларуси с точки зрения военной безопасности – интеграция в структуры НАТО. Другие считают, что близость интересов есть только на Востоке, оперируя убедительными экономическими и социальными показателями. Третьи – убежденные сторонники «нейтралитета»  - считают возможным реализацию национальных интересов через балансирование на интересах Запада и Востока, игру на сегодняшних слабостях последнего. 

Все эти противоречия взглядов, так или иначе, находили отражение в военной политике Беларуси, военном строительстве, и в конечном итоге, в подходах к строительству национальных вооруженных сил.

А между тем, проблемы обеспечения военной безопасности не допускают резких и частых политических колебаний. Они требуют продолжительной стабильности политических взглядов, четкого определения национальных интересов и создание военной организации,  соответствующей государственным целям.  

Сегодня Беларусь имеет военную организацию открытого типа, зависящую по большинству номенклатуры вооружений, боеприпасов, запчастей, горюче-смазочных материалов от внешних поставок. Внешняя зависимость наблюдается и по вопросам военного образования, боевой подготовки войск, модернизации вооружения.

Что оставалось стабильным за последнее десятилетие, так это неуклонное сокращение военного бюджета, численности частей, личного состава, вооружения и техники, военной инфраструктуры, старение средств вооруженной борьбы при оттоке квалифицированных кадров, снижении уровня военного образования и боевой подготовки по сравнению с советскими временами.

В той или иной степени эти негативные процессы свойственны всем государствам постсоветского пространства, включая Российскую Федерацию. Во многом они объясняются развалам единой системы военной безопасности СССР, негативными тенденциями в экономике переходного периода стран СНГ, невозможностью использования старых подходов военного строительства в новой ситуации и т.п.

Теоретически для Беларуси существует три подхода к созданию системы военной безопасности.

Первый основан на интеграции в евроатлантические структуры по примеру стран Балтии. Он предусматривает создание военной организации государства открытого типа, где надсистемы управления и обеспечения находятся вне национальных границ, а исполнительная система – вооруженные силы страны – сопрягаются и дополняется силами НАТО.

При таком подходе уже сейчас должны вставать вопросы о переходе на стандарты НАТО, активном участии в ПРМ как инструменте интеграции, адаптации систем управления, языковой подготовке и т.п. Беларусь должна готовится морально и законодательно принять на себя  обязательства перед Евро-Атлантическим союзом.

Это вполне допустимый вариант, если формально рассматривать  ориентацию большинства общественно-политических организаций Беларуси. Проблема его реализуемости лежит скорее вовне. Сегодня нет убедительных сигналов о том, что Евро-Атлантический союз желает видеть Беларусь с пророссийски ориентированным большинством населения, с экономикой, завязанной в основном на Восток, с нарастающими внутренними социально-экономическими проблемами  в своих рядах. 

Второй вариант основывается на принципе нейтралитета начала 90-х годов в связке с идеями балансирования на интересах Восток-Запад.

 В военном плане этот вариант предполагает опору, прежде всего, на собственную военную организацию и потенциал, доставшийся в наследие от СССР.

Проблема реализации данного подхода в том, что он строится на необъективном утверждении об «исключительном» геополитическом положении Беларуси. На самом деле Беларусь представляет собой один из четырех транзитных коридоров из России в Польшу и не более того.

При попытки реализации этого варианта в военном строительстве сохранятся основные негативные тенденции последнего десятилетия, а потенциальная угроза военных конфликтов и внутренней дестабилизации постоянно будет иметь место.

 Третий вариант  основан на интеграции Республики Беларусь с  Российской Федерацией и предполагает военно-политический союз по защите совместных интересов.

В рамках этого варианта была принята Концепция совместной оборонной политики, утвержденная Высшим Советом Союза Беларуси и России      (22.1.98 г.). В частности, она предусматривает создание  региональной группировки войск (РГВ) на следующих принципах:

состав национальных вооруженных формирований, выделяемых в состав РГВ, и ее всестороннее обеспечение определяется на основе решений Высшего Совета Союза Беларуси и России;

 в  мирный период воинские формирования, выделяемые в состав РГВ, сохраняют национальную принадлежность и находятся в подчинении Министерств обороны Беларуси и России;

для непосредственного управления РГВ  в угрожаемый период и при отражении агрессии на базе Министерства обороны Республики Беларусь  создается Объединенное командование РГВ (ОК РГВ);

предусматривается создание в мирное время   единых систем ПВО,  предупреждения о ракетном нападении, а также объединенных систем подготовки войск, технического и материального обеспечения.

 Концепция определяет также необходимость формирования совместного, а в перспективе единого оборонного заказа, и направления сотрудничества  в области мобилизационной подготовки экономик государств - участников Союза.

Казалась бы, что этот военно-политический документ создает базу для создания объединенной военной организации Союза.

Вместе с тем, он далек от того, чтобы действительно стать гарантом военной безопасности в регионе и не может идти в сравнение со степенью военной интеграции в рамках НАТО.

Во-первых, отсутствуют действенные военно-политические механизмы, способные в мирное время согласовать все аспекты военного строительства, добиться того, чтобы военные организации двух государств дополняли друг друга. Если этого нет, то вызывает сомнение возможность оперативного принятия совместных военно-политических решений при обострении обстановки. Препятствием может стать даже расхождение в национальных законодательствах двух стран.

Во-вторых, предусмотренное Концепцией создание Объединенного командования в угрожаемый период не выдерживает критики, так как коалиционные управляющие органы  это самое сложное, что есть в системе коллективной безопасности.

Именно вопросам управления, как на политическом, так и на собственно военных уровнях, в НАТО уделяется первостепенное значение. Без них не может идти речи о согласованной военной политике, военном строительстве и в конечном итоге, строительстве национальных вооруженных сил, не решаемы в принципе проблемы развития военной инфраструктуры под задачи коллективной безопасности, остается открытым и вопрос  военно-технического  развития национальных составляющих.

Таким образом, РГВ без постоянно действующей системы военно-политического руководства и военного управления представляется лишь декларацией о намерениях. Никакие решения совместных коллегий Министерств обороны Беларуси и России, носящие рекомендательный характер, поправить положение не могут.

В рамках предложенных Президентом Российской Федерации В.В.Путиным вариантов интеграции России и Беларуси достаточно просматриваются несколько подходов коллективного обеспечения военной безопасности:

- создание на переходный период объединенных, а в последствие  единых вооруженных сил, управляемых федеральным центром;

- создание объединенных сил из состава национальных составляющих с коалиционным постоянно действующим военным командованием, при построении всей системы безопасности на принципах НАТО;

- заключение договора между двумя суверенными государствами о взаимопомощи и оказание постоянного содействия в развитии военной организации Беларуси со стороны России.

Эти подходы будет иметь место, разумеется, если руководством Беларуси или России не будут избраны иные внешнеполитические ориентиры.

Как видно, проблемы коллективной безопасности лежат не столько в военной, и даже не в военно-политической сфере. Дальнейшее совершенствование системы безопасности упирается, прежде всего, в саму степень политической и экономической интеграции, требует четкого определения национальных интересов и их пересечения, угроз их реализации, стабильности государственной политики и стратегических целей. 

Национальная Экономическая Газета №94 (614),
17 декабря 2002

Беларусь - Россия: сближаются ли наши экономики?

Анна Радюк

Соответствуют ли объемы и формы экономического сотрудничества Беларуси и России  возможностям и потребностям Союзного государства? На этот вопрос попытались  найти ответ депутаты Национального собрания и Госдумы, а также руководители  министерств, ведомств, отдельных предприятий в ходе парламентских слушаний,  прошедших в Минске.

Заместитель премьер-министра Беларуси Андрей Кобяков отметил, что выполнение  намеченных двусторонних мероприятий в основном осуществляется в установленные  сроки. Однако во взаимоотношениях двух стран есть ряд нерешенных проблем. Первой  среди них А.Кобяков назвал переход к взиманию косвенных налогов в торговле по  принципу страны назначения. На переговорах глав правительств 10 декабря  председатель правительства РФ Михаил Касьянов объявил о готовности российской  стороны урегулировать данный вопрос с даты перехода на единую денежную единицу  Союзного государства. Нашу страну такой подход не устраивает, так как при  существующем порядке белорусский бюджет теряет 130--150 млн.USD в год.

Кроме того, россияне зачастую вопреки подписанным соглашениям в одностороннем  порядке вносят изменения в свой таможенный тариф, что мотивируется  необходимостью пополнения бюджета или защиты и поддержки российских  товаропроизводителей. При этом интересы нашей страны учитываются не всегда.  Вице-премьер указал также на необходимость принимать решения в области  ценообразования. Соглашение о создании равных условий в области ценовой политики  от 12.04.2002г. было утверждено постановлением правительства Беларуси. Наш МИД  направил в Москву ноту о выполнении необходимых процедур для вступления данного  документа в силу. Однако со стороны России соответствующее уведомление до сих  пор не поступило.

Ведется работа по созданию унифицированного налогового законодательства и  формированию единой налоговой политики. Однако унификация налогового  законодательства, считает А.Кобяков, не может осуществляться путем полного  повторения норм законодательства одной страны в законодательстве другой. Здесь  необходимо учитывать состояние экономики и различия в структуре доходной части  бюджетов Беларуси и России.

Василий Хрол, руководитель депутатской группы "Содействие экономическому  развитию" ("СЭР") -- именно по ее инициативе проводились парламентские слушания  -- отметил, что, несмотря на определенные успехи в решении основной задачи  экономической интеграции -- создании общего экономического пространства,  наблюдается застой. Более того, сохраняющиеся и даже увеличивающиеся различия в  экономических системах наших стран, концептуально разные подходы к проведению  рыночных преобразований, сказал он, наталкивают на мысль о фактическом отказе  правительств от этой идеи.

Общее экономическое пространство -- это законодательно гарантированное  обеспечение возможности свободного перемещения между двумя странами не только  товаров и услуг, но также капитала и рабочей силы. Предприниматели должны  получить возможность свободно, легально и безопасно вкладывать средства в  привлекательный для них бизнес на территории любого из наших государств. Такой  подход крайне выгоден Беларуси, поскольку территориальная близость нашей  республики к экономически развитой Европе обеспечит концентрацию у нас не только  российского, но и западного капитала.

Кроме того, общее экономическое пространство характеризуется единством  законодательства в основных сферах, регулирующих хозяйственную деятельность.  Должны быть общие или хотя бы схожие системы ценообразования, налогообложения,  регистрации и ликвидации субъектов хозяйствования, лицензирования и  сертификации, защиты частной собственности, госконтроля за предпринимательской  деятельностью. В обоих государствах должны функционировать по схожим правилам  рынки недвижимости, ценных бумаг. К сожалению, налицо весьма существенные  отличия в каждой из указанных выше сфер законодательства.

Белорусское правительство должно начать полномасштабную приватизацию  государственного имущества, осуществить комплекс мероприятий, направленных на  полноценное вовлечение земли в гражданский оборот, приступить к реальной  унификации белорусского законодательства с российским в основных сферах,  регулирующих хозяйственную деятельность.

Депутатская группа "Содействие экономическому развитию", отметил В.Хрол,  поддерживает позицию Президента Республики Беларусь по обеспечению равноправия  обоих государств в составе Союзного государства. Именно этот принцип должен лечь  в основу разрабатываемого Конституционного акта Союзного государства. Однако его  подготовка ведется в обстановке недостаточной гласности. Депутаты предлагают  инициировать широкое публичное обсуждение существующих проектов Конституционного  акта Союзного государства с целью учета мнения большинства граждан обоих  государств.

Руководители белорусских министерств и ведомств в своих выступлениях говорили о  конкретных вопросах, которые необходимо решить для дальнейшего сближения и  эффективного сотрудничества предприятий и отраслей.

Первый заместитель председателя правления Национального банка РБ Павел Каллаур  подробно остановился на проблеме введения российского рубля в качестве союзной  валюты. По его словам, белорусская сторона считает необходимым создать единый  эмиссионный центр на базе равноправных центробанков двух стран, руководимый  валютным советом на паритетных началах. Нацбанк РБ должен иметь право эмиссии  российского рубля (в размере определенной квоты).

С таким подходом не согласился заместитель председателя комитета Госдумы по  кредитным организациям и финансовым рынкам Павел Медведев:

-- Получается, что предстоит создать единый эмиссионный центр, который будет  состоять из двух эмиссионных центров. Я не понимаю, как это можно сделать на  практике. Да и зачем?

Председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, заместитель  директора Института Европы РАН Сергей Караганов утверждал, что различия между  экономиками Беларуси и России растут. "Можно сколько угодно говорить об  интеграции, но социалистическую и капиталистическую экономики интегрировать  невозможно. Если руководство Беларуси не пойдет на рыночные реформы, то долго  оставаться островком социализма в море капитализма невозможно."

По словам С.Караганова, у Беларуси есть уникальный шанс провести рыночные  реформы "без нашего российского зверства, под экономическим и политическим  прикрытием России".

Россияне считают ошибочным торможение приватизационных процессов в Беларуси.  Заместитель спикера Госдумы Владимир Лукин назвал "совершенно неприличным" тот  факт, что Россия занимает восьмое место в инвестировании Беларуси. Ее опережают  не только богатые США, соседняя Польша, но даже, например, Австрия. По его  мнению, мешает интеграции и часто меняющееся белорусское законодательство.

Палата представителей Национального собрания по итогам парламентских слушаний  разработала проект рекомендаций. Совету Министров предложено подготовить и  внести в 2003 году в парламент пакет первоочередных законопроектов, направленных  на синхронизацию экономического развития Беларуси и России; привести нормативные  правовые акты правительства, министерств и ведомств, Нацбанка в соответствие с  аналогичными актами РФ; создать с участием парламентариев двух стран механизм  координации действий в международных экономических организациях в целях защиты  интересов Союзного государства.

Белорусская деловая газета,№1276,
17 декабря 2002

О плане поставок газа из РФ: интервью министра энергетики РБ

Ольга Томашевская

Беларусь намерена полностью рассчитаться с долгами за газ к моменту приватизации «Белтрансгаза». Об этом в интервью «БДГ» заявил министр энергетики Владимир Семашко.

— Выступая на парламентских слушаниях по экономической интеграции с Россией, вы заявили, что надеетесь на увеличение объема поставок газа со стороны «Газпрома». Идет ли речь о пересмотре топливно-энергетического баланса на следующий год?

-Нет, речь об этом не идет. В балансе нет деления, кто сколько поставляет. Есть общий объем поставок — 18,5 миллиарда кубометров. В этих рамках возможно увеличение доли «Газпрома». Получать газ от «Газпрома» по цене 5-го пояса России, которая сейчас составляет 23,9 доллара за тысячу кубометров, в интересах Беларуси. Коммерческая цена — 40 долларов за тысячу кубометров. Поэтому средняя цена получается высокая, порядка 35 долларов.

Думаю, «Газпром» может пойти на увеличение поставок. В следующем году на базе «Белтрансгаза» будет создано газотранспортное СП с его участием. И будет неправильно, если это СП будет получать газ от других поставщиков. Но, конечно, речь не идет о том, чтобы все 18,5 миллиарда кубов поставлялись «Газпромом».

—-Какие компании, помимо «Газпрома» и «Итеры», будут поставлять в Беларусь газ?

— Мы вели переговоры со всеми независимыми поставщиками, в России их не так уж много, все они известны. Был подписан протокол о намерениях, и мы рассчитываем на подписание соглашения в течение одной-двух недель.

— С какими компаниями?

— Пока это коммерческая тайна.

— Какова на сегодняшний день ситуация с задолженностью за российский газ?

— Есть подвижки в сторону сокращения долга. Общий долг «Газпрому» на 1 ноября составлял 203 миллиона долларов. Сегодня он снижен до 132,8 миллиона. По контрактам этого года долг на 1 ноября составлял 87 миллионов, эта задолженность снижена до 60,2 миллиона долларов. Есть график погашения этого долга до конца текущего года.

— За счет чего производятся расчеты?

— Предприятия рассчитываются. Один из основных способов погашения внешнего долга — погашение внутренней задолженности. С мая этого года предприятия начали рассчитываться на 105–106 процентов. Это, можно сказать, революция. В прошлом году уровень оплаты составлял 85 процентов, а теперь в рамках концерна «Белэнерго» — 108 процентов. Для этого нам пришлось ужесточить режим, отключить или ограничить неплательщиков.

— Вы говорили о снижении долгов до 132,8 миллиона долларов. Имеются в виду и текущая, и просроченная задолженности?

— Да. Это небольшая цифра для Беларуси, особенно если сравнить с внутренними долгами. Внутренняя дебиторская задолженность составляет 550 миллионов долларов.

— Что вы рассчитываете получить при приватизации концерна «Белтрансгаз» — деньги, технологии, прощение долгов?

— В стадии акционирования и приватизации находится шесть предприятий нефтехимии. 100 процентов их акций принадлежит государству, и пакеты будут продаваться на условиях тендера. «Белтрансгаз» планируется приватизировать по подобной схеме. К июню его предполагается акционировать с передачей всех акций государству. В последующем будет проведен тендер. Очевидный участник — «Газпром». Но концерну нужны деньги, и к моменту акционирования он должен подойти «чистым», без долгов, чтобы приватизирован «Белтрансгаз» был не в счет долгов, а за живые деньги, которые можно направить на развитие компании.