ИА «Маркетинг и консалтинг»,
3 сентября 2004

Владимир Жарихин: «Россия – один из тех врагов, которого надо уничтожить».

Владимир Жарихин, заместитель директора Института стран СНГ

 - Чтобы понять сегодняшнюю ситуацию, давайте посмотрим на нее несколько сверху. 1996 год. Собственно говоря, все требования, которые тогда исходили от чеченского руководства, были выполнены. Будем говорить прямо – им была дана независимость, обещано к 2005 году решить вопрос о статусе и т.д. То есть, все, что они хотели, они получили. Но, тем не менее, пошла активизация террористического компонента, пошла активизация радикально исламского компонента. Исходило ли это от тех, кто, собственно говоря, добивался того, чего добился? Скорее всего, нет. То есть, явно имел место внешний фактор.

Теперь, вторая чеченская война. Опять же, будем говорить прямо – мы тогда отдали власть второму человеку в этой стране. Первый не захотел взять, хотя ему предлагали. Масхадов был вторым человеком в этой мусульманской стране, первым был муфтий, это понятно. Опять-таки, власть была ему дана, но что это изменило? Все продолжилось.

То есть, явно видно, что импульс идет извне, что это уже не коренные интересы даже самых радикальных интересов чеченского общества, и видно, что отстаиваются интересы внешние. Это видно, если объективно взглянуть на вещи.

То есть, можно сколько угодно искать причины в ситуации в республике, но факты говорят сами за себя. Я не являюсь представителем силовых структур и конкретными агентурными данными не располагаю, но если действительно посмотреть на вещи, то получается, что сейчас уже эта внешняя угроза обозначилась весьма заметно.

В центре Карнеги недавно была большая дискуссия насчет причин дестабилизации в СНГ. И наши либералы начали говорить, что в этих странах демократии мало, зажимается оппозиция, например, в Узбекистане и т.д. Я сказал в ответ на это: а в Испании что, зажимается оппозиция? И слишком авторитарен у них король? Неужели вы не видите, что это все не частные факторы, хотя всегда вроде бы в частных факторах, в частных событиях: в Афганистане, у нас в Чечне, в Израиле, в Испании, можно найти местные причины для протеста.

Но ведь эти местные причины просто используются! Как, например, если речь идет о людях, недовольных слишком авторитарном режимом в Узбекистане. Есть много недовольных, как мы слишком резко наводили порядок в Чечне. Но здесь явно используются внешние силы. И больше того, всегда можно найти какие-то внутренние факторы, и у нас, и в Узбекистане, и в Испании, и тем более, в Израиле, и где угодно.

Но при этом не видеть, что эта тенденция направляется из единого центра, и что есть единый некий центр управления, и что идет на самом деле третья мировая война, вот в такой форме - я бы назвал такую ситуацию «прятать голову под крыло»!

Больше того, и я уже говорил вам об этом, что все эти закидоны Саакашвили, если по сути разбираться, все его действия - на руку только арабским шейхам! Потому что американцам сейчас совершенно не нужно напряжение вплоть до военного конфликта с Россией. Какой там джихад: о чем говорить? Или какие там войска НАТО в обозримом будущем?

- А каковы цели этой глобальной войны? Против каждой страны свои? Или какие-то объединенные?

Этот тот самый конфликт Север-Юг. Бедные – против богатых. Вообще, мы, несмотря на некую разную степень отношения к Ходорковскому, тем не менее все в глубине души считаем, что парень вот, захапал себе несправедливо. Но ведь такое же чувство есть и у тех же самых арабов, тех же самых мусульман – то же самое чувство, но уже не к конкретному Ходорковскому, а к группе стран – тех, которые принадлежат к западному, трансатлантическому сообществу и т.д., и мы туда тоже принадлежим.

- А что, разве они не ощущают, что Россия - это уже не великий и грозный Советский Союз ?

Понимаете, в чем дело. Они не являются слушателями радиостанции «Эхо Москвы». Они до сих пор тупо понимают, что это одна из двух стран, которая за 20 минут может уничтожить весь мир. Слабая, коррумпированная и т.д. – но 2500 ракет стоят на боевом дежурстве. И это значит, что Россия – один из тех врагов, которого надо уничтожить.

- И какой тогда прогноз из всего этого следует? Есть ли у нас возможность противостоять этому?

Во-первых, и я здесь согласен с Лёшей Венедиктовым, хотя часто с ним не соглашаюсь – нам надо повернуть свои мозги. Я, например, это почувствовал, когда в январе съездил в Нью-Йорк и стоял около этой ямы. Я тогда понял, что при всех наших противоречиях, при всей нашей предыдущей истории – мы в одной лодке. И когда нашу лодку будут топить, мы будем тонуть вместе.

В конце концов, Сталин с Черчиллем сумели договориться перед лицом опасности? Тогда между ними была значительно большая разница, и между странами, которые они возглавляли. А мы все продолжаем по мелочам друг с другом собачиться, хотя надо объединяться. Потом разберемся, у кого капитализм круче, кто там больше должен влияния иметь в странах СНГ и т.д.

Хотя претензия у меня половинная к нашим ребятам, потому что их ребята до сих пор Глюксмана печатают, которого читать невозможно. Они тоже продолжают до сих пор жить в том самом VIP-зале, в котором все европейское сообщество существует.

- Ну, они ситуацию в таком глобальном ракурсе, о котором Вы говорите, вообще не воспринимают. Для западных наблюдателей, по крайней мере, судя по публично высказываемым ими версиям, причинно-следственные связи весьма конкретны – большинство связывает теракты в России с ситуацией в Чечне.

Здесь есть особенность, на которую бы я обратил внимание. Вот, В.Путин на днях встречался с Шираком и Шредером – не с людьми из Брюсселя и официальными представителями европейского сообщества, а с конкретными президентом Франции и канцлером Германии. Объединенная Европа – это экономический колосс, но политический карлик. Потому что там заправляют, за счет пропорционального представительства, представители тех стран, которые никогда не были геополитическими игроками. Они вообще не могут понять, что такое геополитика.

Вот не может датчанин этого понять, при всем моем к нему уважении. Потому что они всегда были не объектами политики, а субъектами. мирового политического процесса. Это первое.

Второе – они расслабились и полностью деморализовались под американским ядерным зонтиком. И те, и другие. Те – под американским, а страны Восточной Европы – под нашим.

Они утратили собственный инстинкт самосохранения, потому что мы все время им обеспечивали это сохранение. И те, и другие жили спокойны.

- А у американцев это геополитическое чутье разве исторически успело выработаться за чуть более 200 лет?

Да, у них мозги повернулись, когда, начиная с 60-х годов, оказалось, что ракете все равно, куда лететь, только чуть-чуть время больше это займет. Они почувствовали себя гражданами мира.

 Мы же за счет того, что нас охраняла наша коммунистическая пропаганда, в меньшей степени чувствовали вот эту ситуацию, что в любой момент завтра меня может не стать. А они то это чувствовали все эти годы холодной войны.

Я, может быть, далеко ушел, но мы, к сожалению, на сегодняшнюю ситуацию смотрим слишком узко, не взглянув на нее сверху.

- А снизу, напротив, какая-то мобилизация внутренняя, гражданская, она, на Ваш взгляд, возможна?

А здесь мы тоже не готовы. Мы все время готовились к тому, что будет нечто наподобие Второй мировой войны, только ядерной. И мы совершенно не были готовы к тому, что эта война будет внутри нас. Вообще никто к этому на самом деле не готов. Единственно, кто к этому чуть-чуть готов – это Израиль, который уже 30 лет живет в похожих условиях. А остальные просто не чувствуют такой угрозы.

- Кто должен сформулировать новые задачи и угрозы – лидеры общественного мнения, политики?

Вы понимаете, почему французы приняли этот вроде бы дурацкий закон, запрещающий хиджабы? Потому что они с помощью его пытались найти максимально компромиссный способ обратиться к той части населения, которая все с большей охотой голосует за Ли Пена.

Ну, это примерно то же самое, что в Москве, в Южном округе. Народ все больше (мы опросы проводили перед тем, как Затулин избирался) говорил, что на первом месте, выше, чем проблема повышения квартплаты, стоит проблема наличия черных на улицах и в магазинах, на рынках. То есть, внутри людей растут огромные такие, в общем-то не очень хорошие настроения, и они на самом деле растут.

Во Франции этих настроений еще больше в силу того, что проблема там ощущается острее. И чтобы как-то ее нейтрализовать, они и пытались принять этот немного дурацкий закон. Но и то – они за него получили.

Проблемы вообще в Европе, проблема вживания представителей мусульманских национальностей в европейскую цивилизацию – это целая отдельная проблема.

Возвращаясь к теме наших событий, могу еще раз сказать – есть вполне определенная внешняя сила, которая стоит за этими процессами. Сколько бы наши правозащитники не говорили, что вот, стоит только Ахмадова назначить президентом и все успокоиться, могу сказать – не успокоится! Назначение не Ахмадова, а значительно более высокого человека в их иерархии не успокоило ситуацию, все это видели.