ПРОБЛЕМЫ ДИАСПОРЫ

Российская  диаспора в ближнем зарубежье

В предыдущем бюллетене сообщалось о семинар  «Россия и зарубежная диаспора: опыт и проблемы взаимодействия», проведенном в Институте стран СНГ совместно с Московским государственно-общественным фондом поддержки соотечественников «Россияне». Ниже размещаем стенограмму семинара, из которой читатели получат полное представление о докладах и дискуссии, которая состоялась 24 августа с.г.

Стенограмма экспертного совещание по итогам мониторинга, проведенного в странах СНГ и Прибалтики

В.Л. ЖАРИХИН, заместитель директора Института стран СНГ

Уважаемые коллеги!

От имени не набирающей силу науки части института стран СНГ хотел бы вас поприветствовать и высказать вам благодарность за то, что в условиях продолжающейся олимпиады и неожиданно вернувшего лета в Москву. Тем не менее вы собрались здесь, тем более не случайно та проблема, которую мы собираемся обсудить, она интересна. Интересна она для исследователей, потому что судьба российской диаспоры является судьбой не стандартной, которую нельзя применить к таким же наработкам, наработанным в мировой практике подходы и решения. Мы с вами помним, что в отличие от многих процессов формирования диаспор других стран, формирование диаспоры дальнего зарубежья шло резкими волнами после революций, после войны. Образование диаспоры семидесятых годов, причем ситуации резкого разрыва как бы отношений страны-донора с этими тремя волнами. Доходило дело то того, что там как  только сценарист уезжал, сценарий ложился на полку и т.д.

Второе. Возникновение во многом уникальной диаспоры в ближнем зарубежье, когда не люди уезжали за границу за пределы страны, а страна уезжала от них. Причем это были миллионы людей. Все эти проблемы, безусловно, являются очень важными, насущными для людей. Тем более требуют научного осмысления.

Спасибо за то, что вы пришли к нам.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ (исполнительный директор Фонда «Россияне» В.М.Скринник.  .)

Спасибо большое, Владимир Леонидович.

Прежде чем мы начнем обсуждать итоги мониторинга, хотелось бы проинформировать присутствующих о том, как складывалась вся ситуация данного исследования. Надо сказать, что неслучайно сегодня итоговое последнее эксперное совещание по этой проблеме проводится в Институте стран СНГ. Институт стран СНГ и его руководитель Константин Федорович Затулин настойчиво и последовательно долгие годы добивал идею в Правительстве России о проведении подобного исследования, чтобы в конце концов понять, что же происходит по всему периметру России и в странах бывшего СССР. Он убедил Праивтельственную комиссию в необходимости проведения данного мониторинга. Был объявлен государственный конкурс на его проведение, по итогам конкурса победителем вышло Московское отделение Государственно-общественного фонда поддержки соотечественников за рубежом «Россияне», которое и приступило к проведению этой работы. Она длилась шесть месяцев, к ней были привлечены все крупные специалисты как социологи, так и ученые, работающие в этой области, привлечены специалисты Института стран СНГ. Сегодня перед вами лежат 800 страниц теста уже сверстанного мониторинга, который нас достаточно сильно по некоторым позициям удивил. Были очень неожиданные результаты, а также и вполне прогнозируемые ожидания. В этой связи мы уже проводили два экспертных совещания: один – в Санкт-Петербурге, другой проходил две недели тому назад уже в Москве, правда, оно было не расширенным, а таким в узком кругу специалистов-экспертов. Сегодня мы пригласили на обсуждение доклада по итогам мониторинга представителей стран СНГ и Балтии, кто смог , приехал. Я так думаю, что главный руководитель – доктор политических наук, профессор Татьяна Викторовна Полоскова вас сейчас кратко, в сжатой форме, потому что излагать подробно 800 страниц потребует несколько дней. Она ознакомит вас с итогами и у нас должна получится потом хорошая нормальная дискуссия.

Прошу вас, Татьяна Викторовна.

Т.В. ПОЛОСКОВА (руководитель аналитического центра Фонда «Россияне»)

Я благодарю еще раз тех, кто пришел, учитывая жару. Я постараюсь, чтобы от моего выступления не было ни озноба, ни жара. Что есть, то и буду говорить. Мы с моим коллегой господином Кузнецовым, который является социологом, отвечал за анкетирование, один из методов, поделили свои функции. Я, в основном,  говорю о том, каким образом воспринимается политика России по отношению к зарубежным соотечественникам там в  диаспоре и среди титульного населения, представителей власти. Что нам удалось сделать, что нуждается в коррекции. Мой коллега расскажет о тех выводах, которые он сделал на основании проведенного исследования по проблемам положения нашей диаспоры, характеристики нашей российской диаспоры.

Прежде всего, я хочу сказать, что был действительно мониторинг неожиданностей. Прежде всего, в плане самой организации процесса. Поскольку это исследование делалось по заказу официальных российских структур, МИДа РФ и Комиссии по делам зарубежным соотечественников. Естественно, мы поставили в известность органы власти в странах проживания. Здесь выяснили довольно интересные вещи, которые, я считаю, наглядно отразили, как на самом деле к этой проблеме относятся в этих странах и как относятся к нашим усилиям. Как ни странно, у нас не было никаких проблем со странами Балтии, более того, мы планировали в Литве, поскольку там довольно маленькая диаспора, мы провели только экспертный опрос, но нам предложили анкетирование. В Молдавии нам было сказано официально, что по нам тут вообще-то не соскучились, потому что ситуация в стране довольно сложная, а наше исследование может быть воспринято как проведение референдума о возможном присоединении к России, поэтому мы там провели только экспертный опрос, но он был достаточно подробным, определенные выводы позволил сделать. Естественно, что мы не смогли поехать в Туркмению по вполне понятным причинам и осуществление фокус-групп нам не было рекомендовано в Белоруссии. Но здесь, в конце концов, во время проведения экспертного опроса мы как-то преодолели недоверие и настороженность, там прошло полноценное исследование. Анкетирование было снято по рекомендации российского посольства в Узбекистане, потому что тоже вызывало исследование определенные вопросы, но там дали провести полноценное исследование по всему спектру проблем.

Из этого мы делаем вывод, что политики России в отношении соотечественников за рубежом даже в странах, относящихся к нам вполне лояльно и дружественно, до сих пор воспринимается как некий раздражитель и одна из причин этого восприятия – это то информационное освещение темы, которое мы имеем. Как известно, после 2001 года у нас было официально провозглашено три основных модели зарубежной диаспоры: первая -- патерналистская, которая подразумевает защиту прав, создание условий для интеграции в поддержку культуры, языка, образования; вторая -- прагматическая, которая подразумевает использование ресурса нашей диаспоры для развития двусторонних отношений, укрепления позиций России за рубежом; третья – подразумевает, возможно, репатриацию. Вот что показала практика: о прагматической модели практически не знают, представители властных структур, в основном, воспринимают нашу политику только с точки зрения правозащитной деятельности, что, естественно, вызывает круг вопросов. Такой пример: когда меня пытались задержать на границе между Эстонией и Латвией, я прошла по всем российским СМИ как правозащитник, хотя я этой темой не занимаюсь. Это говорит о том, что любой специалист, занимающийся проблемами диаспоры, воспринимается сразу однозначно как правозащитник. Вот это показатель восприятия проблем.

Целью иссследований у нас был не только анализ политических, экономических и социокультурных характеристик российской диаспоры в странах СНГ и Балтии, причем мы это делали как на стратовом социальном уровне, так и на региональном и институциальном, мы анализировали деятельность организаций. Самая главная задача: подготовка рекомендаций по оптимизации деятельности наших официальных структур и общественных организаций по работе с нашей диаспорой за рубежом.

Я хочу сказать, что в принципе, когда мы определяли целевые задачи исследования, то столкнулись со следующей проблемой: как определить сам объект исследований. У нас нет терминологической точности, у нас нет согласия по определению основных понятия: русская или российская диаспора, русскоязычная диаспора, правозащитники, кстати, настаивают на этом термине, говорят, что он дает возможность защищать требования по защите русского населения как группы лингвистической. Есть термин Русский мир, который сейчас активно используется. Поэтому исходили из следующего: российская диаспора по своей природе не покрывает всю часть так называемого русского отделения. Она состоит или из разных этнических групп, которые ощущают свою духовную и культурную принадлежность к Русскому миру, как правило, этот контингент консолидируется вокруг опорных точек структуривания российской диаспоры. Это могут быть либо различные организации – общественные, культурные, политические, либо культурно-образовательные и иные структуры – театры, библиотеки, церковь, то есть опорные точки, вокруг которых данная диаспора структурируется, потому что значительная часть русского населения при проведении предыдущих мониторингов отвечала, что они себя не считают принадлежащими ни к диаспоре, ни к соотечественникам. Они, предположим, граждане Латвии, Эстонии или Украины, которые являются по своему этническому происхождению русскими, поскольку основная работа Комиссии и МИДа направлена на ту часть, которая консолидируется вокруг этих опорных точек, естественно, мы изучали мнение данного контингента.

Я хочу сказать, что всего у нас было проведено исследований в 13 государствах, в 9 странах было осуществлено анкетирование представителей диаспоры. Всего было опрошено 9383 человека разного пола, разного социально-профессионального состава. Мы пытались смотреть насколько кореллируются данные социальные по диаспоре по русскому населению. Вы знаете, как ни странно, во многих странах они в общем-то совпадали, с той разницей лишь, что вокруг данных опорных точек больше людей пожилого возраста и больше людей с высшим образованием, что тоже объясняется.

Во всех странах, за исключением Азербайджана, Киргизии, Молдавии и Белоруссии были проведены качественные исследования в форме фокус-групп: опрашивались лидеры организаций, молодежь и пенсионеры. Эти три группы так или иначе влияют на развитие процесса. В Азербайджане и Киргизии не было необходимости для ведения этой формы, потому что вся необходимая информация была собрана в ходе анкетирования и экспертных опросов. В Белоруссии и Молдавии данные формы нам не были рекомендованы. Всего  было проведено 24 фокус-группы.

В чем еще специфика данного исследования? Мы проводили экспертный опрос, причем, в качестве респондентов в ходе проведения экспертного опроса у нас выступали VIP. То есть мы опрашивали представителей преферентных групп типа руязычного населения, которые непосредственно участвуют в разработке, реализации и информационном обеспечении этнополитики в странах проживания. Это, как правило, представители профильных министерств, канцелярии президента, которые занимаются данной проблематикой, и данное обстоятельство позволило нам понять, как отражается вообще деятельность России на уровне властных структур. Кстати, одной из наших задач было определение потенциальных партнеров, кто из представителей этих VIP-кругов может быть нам полезен при проведении нашей политики в отношении зарубежной российской диаспоры. Замечу, что практически все говорили о том, что всем им это интересно, они хотели бы больше контактировать и обращали наше внимание на низкое экспертное обеспечение этого взаимодействия нашей страны и стран проживания диаспоры.

Я приведу два таких высказывания, но они были традиционными. В МИДе Украины мне сказали, что я единственный эксперт по проблеме диаспоры из России, который пришел в МИД разговаривать по данной проблематике. Там никого они такого раньше не видели. Я уже не говорю о дальних странах. Таджикистан, Узбекистан. Так вообще появление российского эксперта – это большой праздник, как правило, информация искаженная. Очень важно, что большинству стран СНГ и Балтии за прошедший период удалось накопить большой опыт по работе со своей зарубежной диаспорой. Здесь присутствует представитель из Литвы, которая занимается зарубежной литовской диаспорой. Я была на конгрессе несколько дней назад и хочу сказать, что многие модели похожи, но работа ведется за рубежом более конкретно, чем это делаем мы. Был предложен широкий экспертный обмен по тем наработкам с диаспорой, которые есть.

Теперь остановлюсь на рекомендациях, которые я бы хотела озвучить. Очень важным показателем стал для нас не только уровень информационного освещения проблематики, он очень низкий, выступающие могут потом привести конкретные цифры, но уровень информированности о политике России в отношении зарубежных соотечественников и о конкретных программах достаточно высок только среди тех организаций и их лидеров, которые с нами работают. Он очень низок в СМИ, достаточно низок на титульном уровне. Приведу еще один пример, когда я выступала на пресс-конференции в Баку, представитель одной из ведущих газет «Зеркало» сказал мне, что темой этой занимается десять лет, но никаких серьезных материалов, из которых можно было бы понять, что хочет Россия на данном направлении, он не видел.

Естественно, что для осуществления политики, чтобы она воспринималась, необходимо, чтобы был определенный уровень доверия. Исследования показало, что в целом по странам Балтии значительным доверием среди российских политиков пользуется только президент России Владимир Путин. Ему долверяют 44% респондентов, кто определился со своим мнением. Я хочу сказать, что это совпадает с итогами опросам ВЦИОМ по России и что интересно, что именно с президентом Путиным отождествляется наше российское руковдство. Когда задаешь вопросы по правительству, то там цифры уже совершенно иные. Подавляющее большинство диаспоры считают, что Путин отражает всю политику, когда идет оценка политики, то, как правило говорят, что политика стала более конкретной благодаря приходу Путина. Такая личностная оценка очевидна.

Я знаю, что здесь присутствуют представители СМИ, им будет приятно. Кроме президента в нашей диаспоре положительно оцениваются СМИ в плане подачи данной проблематики и активности. Остальные российские политики отстают от Путина на очень значительно, никто из них не набрал больше 6% доверия: третье место по уровню доверия и официально второе занимает Владимир Жириновский, на следующем месте с минимальным отрывом находится Юрий Лужков. Я хочу сказать, что то, что касается позиции Владимира Вольфовича, здесь большую роль сыграли страны Средней Азии.

Надо сказать, что есть существенный резерв в информационном обеспечении деятельности российского внешнеполитического ведомства за рубежом. Как вы помните, Путин, выступая в МИДе сказал, что основной задачей является создание адекватной информационной картины наших усилий. По данному исследованию это было очень заметно, нам представляется целесообразным поддержать высказанные в ходе мониторинга предложения послов России в ряде стран для систематизации и пропаганды позитивного опыта российских посольств по консолидации российской диаспоры. Так позитивный опыт есть, он совершенно не освещен. Мы в своей работе об этом написали. Все исследование будет на той неделе подано в печать, выйдет книга и оно будет открыто.

Что показали результаты опроса? Деятельность России не находит должного информационного осевещения, но в то же время представители официальных структур заявляли, что они готовы выступить в роли партнеров по реализации акций России, по гуманитарной поддержке российской диаспоры, предоставить экспертную оценку: насколько те или иные формы будут эффективны в конретных странах.

Почему это важно? На самом деле, очень многие наши усилия не находят поддержки, не по тому, что они политически не приемлемы, а по тому, что они просто в данных условиях должны быть поданы по-другому. Например, наши учебники, которые мы поставляем в страны СНГ и Балтии, как правило, не проходят предварительной апробации в этих государствах. Мне Минобразования Киргизии сказало, что мы очень рады, что вы присылаете учебники, они полезны и нужны, но в них написано: «Наша Родина – Россия. Наша Родина -- Москва». А дети живут в Киргизии со столицей Бишкек. Мы понимаем, что они любят Россию, но Родина у них – Киргизия. Есть такие вещи, которые снять не так сложно, тем не менее они вызывают некое раздражение. Заслуживает серьезного внимания предложение МИД Украины о проведении совместных мониторингов о положении русских на Украине и украинцев в России, с обсуждением его результатов на межправительсвенном уровне.

Надо сказать, что информационное обеспечение деятельности России в таких структурах и в среде соотечественников отсутствует. Как показал опыт, значительная часть лидеров русских организаций, имеющая доступ к каналам и к получению информации, узурпирует их, чем существенно вредит созданию системы взаимодействия с соотечественниками.

Схема очень простая. Как правило, те лидеры русских организаций, которые попадают в обойму наших российских программ, они предпринимают усилия, чтобы эта информация была бы только у них. Проблема профессиональных соотечественников это очень острая проблема, если мы ее не решим, то мы никогда не расширим круг участников процесса. Я приведу пример, который соответсвует полученным результатам. Мы проводим мероприятие для представителей русского бизнеса, к нам приезжают одни и те же лица. Проводим мероприятие для представителей интеллектуальных кругов, приезжают те же самые. У нас в конце сентября будет мероприятие с молодежью, я думаю, что будут и те, кто обычно приезжает. Эта ситуация существенно вредит нашим формам работы и не дает нам полностью охватить все социальные группы нашей диаспоры.

Исследование показало, что русские организации находятся в состоянии перманентного кризиса, вызванного, в том числе, их низким количеством финансово-экономическим, общественно-политическим и интеллектуальным потенциалом. У нас звучали разные высказывания со стороны наших респондентов, очень многие говорили нам: «На кого России нужно опираться при осуществлении своих программ? На организации, которые очень разные, есть такие, которые создаются буквально на месяц под конкретную программу? Или России надо опираться на опорные точки консолидации диаспоры, на действующие театры, школы, библиотеки, на структуры, которые уже есть и вокруг себя концентрируют людей. Считаю, что это очень важная вещь, потому что на самом деле опорными точками консолидации Русского мира, конечно, являются не только организации и не столько организации.

В связи с этим было выдвинуто предложение по внедрению грантовый системы поддержки нашей диаспоры. Планируется выделять деньги не на организацию, а на конкретные проекты. Это общераспространенный метод и я считаю, что он достаточно правильный.

Наши результаты показали довольно низкий уровень квалификации лидеров русских организаций. Об этой проблеме мы уже говорим несколько лет, причем значительная их часть не только не может наладить эффективный диалог с властями страны, заниматься строительством организации, но даже не имеют представления, как правильно оформить заявку на получение помощи из Москвы. У нас было предложение о создании школы подготовки общественных деятелей для русского зарубежья. Подобные структуры существуют в рамках еврейской, греческой и других мировых диаспор. Нам сказали, что власти стран на это отреагируют негативно, пока никаких негативных реакций на этот счет я не получала, я считаю, что власти заинтересованы в том, чтобы лидеры наших организаций были грамотными и умели вести этот диалог.

Проведенный анализ показал, что существует очевидная диспропорция в работе с диаспорами стран ближнего зарубежья, когда одни из них являются объектом пристального внимания, а другие находятся на периферии российской государственной политики. Я имею в виду, что все наши усилия, как правило, брошены на довольно узкий круг стран. Это страны Балтии, где работа ведется постоянно. Это Украина, Казахстан. Такие страны как Армения, Таджикистан и Узбекистан, Грузия, где проблем действительно очень много. Самая основная из них – русские там поставлены в ситуацию элементарного социального выживания. Если пенсия 8 долларов, прожиточный минимум довольно высокий, то ясно, что диаспора просто вымирает. Там есть такая проблема как брошенные старики, поэтому наши программы, которые мы принимаем, носят общий характер. Я полагаю, что для русских в Грузии эти программы социально-экономической направленности были бы гораздо более эффективными, чем программы помощи русскому бизнесу, которого там нет.

Мы предложили обратить внимание на разработку региональных подпрограмм, в которых была бы учтена специфика региона и конкретной страны. Экспертный опрос еще раз подтвердил, что в ряде стран работа в основном ведется российскими организациями в столичных центрах, необходим анализ ситуации в компактных местах проживания русскоязычного населения и разработка подпрограмм и мероприятий по взаимодействию с местами компактного проживания. Я хочу сказать, что сейчас готовится программа Правительством Москвы и в ходе обсуждения мы обращали внимание на работу с местами компактного проживания.

Экспертный опрос подтвердил гипотезу о продуктивности перехода на проектный метод взаимодействия с зарубежной диаспорой, что поможет отсечь лишние посреднические структуры и обеспечит условия для реального конкурса проектов, а не конкуренцию лидеров организаций за доступ к московским средствам.

Особое внимание мы обратили на подготовку кадров для работы с зарубежными соотечественниками. Надо сказать, что это больная проблема, потому что тема достаточно острая, требует квалифицированности, системы подготовки. У нас есть специальные курсы в Дипакадемии, они длятся десять дней, я веду эти курсы и считаю это большое достижение. Они существуют два года, но проблема в том, что должна быть определенная система. Чтобы подготовить качесртвенного специалиста по данной теме в общем-то необходимо полноценное образование в течение длительного времени, а не коротких курсов.

Проведенный мониторинг еще указал на необходимость осуществления стратового подхода к поддержке зарубежной диаспоры, позволяющего учитывать интересы разных слоев, молодежи, ветеранов, женщин, представителей профессий, наиболее представленых в диаспоре. В связи с этим в рамках программы поддержки соотечественников мы рекомендовали уделить особое внимание формам и механизмам консолидации различных социальных и профессиональных групп российских соотечественников.

В качестве серьезной проблемы были обозначены вопросы экономического взаимодействия с российской диаспорой, которые мы продекларировали и не смогли реализовать. Экспертный опрос подтвердил гипотезу, что в большинстве стран сложилась социально активная, экономически состоявшаяся группа русского и русскоязычного населения, которая нуждается в реализации прагматической модели по работе с соотечественниками, но здесь я хочу признаться в своей ошибке.

Я думала, что эта категория более представлена. На самом деле она представлена в Балтии, на Украине, частично в Казахстане, в большинстве стран, к сожалению, российская диаспора экономически слаба и действительно находится на грани выживания. Тем не менее, мы им рекомендовали необходимость реализации совместных экономических проектов.

В сфере поддержки русского образования. Наши респонденты обращали особое внимание на необходимость разработки адаптированных учебников, предварительного информирования министерства образования о содержании поставляемых учебников с целью определения их пригодности к учебному процессу в конкретной стране. И упор на поставку справочников и факультативных пособий.

В сфере организации работы. Все опрошенные подчеркивали необходимость создания отдельного федерального ведомства, в функции которого входила бы координация осуществления работы с соотечественниками. Сейчас мы все-таки ожидаем создания федерального агентства по работе с соотечественниками. Мы думали, что эта форма могла бы стать неким аналогом такой работы. Хотя я считаю, что должно быть отдельное подразделение, существующее не в рамках МИДа. Оно должно быть совершенно самостоятельным, подчиняющимся правительству или президенту, как это есть сейчас в Венгрии, Азербайджане и ряде других стран. По организации мы очень существенно отстаем. У меня ощущение такое, что этот избыток потенциала, который мы имеем, количественный и качественный диаспоры, не дает нам сосредоточиться на ключевых моментах. На самом деле наша деятельность разная. Я поняла, что у нас ни одна модель работает, их несколько. Каждая структура в России, которая данной темой занимается, она эту модель воспринимает по-своему. Она из наших официальных доктрин выхватывает то, что ей больше нравится и начинает этим заниматься. Получается, что, во-первых, люди в самой диаспоре не могут понять, что происходит, на кого ориентироваться, как работать и нам работать сложно.

В выборе приоритетных объектов взаимодействия подавляющее большинство наших респондентов на первое место поставила поддержку уже действующих очагов русской культуры, на второе место организации соотечественников.

Я хочу сказать, прежде чем я передам слово для анализа ситуации в диаспоре, вывод первый. Работа с диаспорой никогда не будет эффективной, пока страна четко не определит свою задачу по отношению к внешнему миру. Я никого не критикую, хочу сказать следующее. Когда Китай стал работать эффективно с китайской диаспорой, когда начался экономический подъем, стало четко ясно и понятно, что диаспора должна быть одним из ресурсов экономического бума, то стала задача создания методов именно экономического взаимодействия с диаспорой, введена система льгот, налоговых, инвестиционных. В принципе тогда диаспора заиграла, буквально в последнее десятилетие. Хотя термин китаец везде был всегда. Пример с Германией. Когда Германия поставила задачу накануне Второй мировой войны, что она хочет, стало ясно и то, чего она хочет от диаспоры. Я не пропагандирую опыт Германии того периода, просто говорю о том, что должна быть четкая структура. Что хотим мы? Вы понимаете, если говорить о защите прав, но это не цель, а средство. Мы выступаем в защиту прав, поддерживаем нашу диаспору для того, чтобы она стала тем-то. Чем бы она ни стала – нашим ресурсом, источником диалога. Чего мы от нее хотим? Когда это четко будет заявлено и найдет понимание у исполнителей, тогда можно уже будет говорить о некой системе. Пока та система, которая складывается, она напоминает некие  отрывочные механизмы, которые где-то работают хорошо, где-то не работают совсем, где-то про них ничего не знают. В такой ситуации, я полагаю, прежде всего, необходима очень четкая декларация, координация работы и нужна управленческая структура с хорошо подготовленными кадрами. Если этого не будет, то дальнейший сценарий будет такой. В ряде стран, где диаспора стареет, а таких стран очень много, эта проблема просто на ближайшие 15--20 лет, дальше не будет объекта. Не случайно, на одной из комиссий нам сказали, что мы говорим об учебниках, а для кого мы их будем поставлять через 30-50 лет, кто будет объектом? Там мы ее просто теряем. Что касается стран, таких как Балтия и Украина, там значительный процент молодежи при всей любви к русскому языку и к России себя идентифицирует не как россиян, а по-другому. Мне в Молдавии, например, когда я задавала вопрос школьникам: вы кто? Мне говорили по-разному: кто-то говорил, что он русский румын,  молдованин, европеец, русский и им останусь. Но идентификация очень различна. Если сейчас делать упор только на протестную часть нашей диаспоры, а она представлена, мы в перспективе потеряем ее другую часть. Я хочу сказать, что идет чисто американский сценарий раскола общества. Общество раскалывается по любому признаку: этническому, социальному. Начинается развитие сценария, а потом появляются на белом коне миротворческие силы. Это то, что в перспективе просматривается. Более того, в 1996 году, мы тогда обсуждали с К.Ф. Затулиным один из специальных докладов, подготовленный по США. Там говорилось, что России должна завязнуть в маргинальных слоях русского населения, а остальную часть русского населения мы будем ориентировать на наши ценности, но ценности, пожалйста, но мы теряем опору. Это очень важно.

Третий момент. Вопрос, на который я пытаюсь для себя лично ответить: нужны ли наши исследования? Кто это будет делать? Я полагаю, что созрело время, когда российскому экспертному сообществу пора выйти из коротких штанишек, так как до сих пор нас воспринимают в двух качествах: либо мы озвучиваем ту точку зрения, которую уже кто-то сказал и находим аргументы за то, как она хороша и замечательна, либо мы пытаемся что-то говорить, но нас не слышат. Нас будут слышать только в том случае, если исследователь российской диаспоры и Русского мира будет представлять независимое экспертное сообщество. Я хочу сказать, что мы планируем следующие исследования в странах дальнего зарубежья и проводить мы его будем по заказу негосударственных структур, т.к. исследование должно быть независимым, тогда могут быть уже какие-то выводы.

Последнее. Я хочу похвалить посольства за рубежом, потому что, как ни странно, на дипломатов, которые в них непосредственно занимаются данной проблематикой жалоб гораздо меньше, чем на центральные структуры российской власти. Что меня еще порадовало, я познакомилась со всеми дипломатами, кроме тех, которые от меня прятались, дипломаты хотят этим заниматься. Другое дело, что далеко не все знают, как и что нужно делать и какой здесь есть ресурс, на что нужно опираться. Таких заявлений, что «я не знаю, кто такие соотечественники», почитаю лучше. Что можно на это ответить? Есть конечно, какая-то литература. В целом, я хочу дополнительно поблагодарить отдел МИДа Таджикистана, который в довольно сложных условиях нам помог провести исследования, Второй европейский департамент, Второй департамент СНГ, откуда я сюда приехала работать.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ

У вас все, Татьяна Викторовна? Вопросы будут? Может быть, сделаем так, что дадим слово Евгению Борисовичу Кузнецову, социологу, начальнику отдела компании, принимавшей участие в исследованиях, потом Александре Викторовне Докучаевой, которая расскажет об особенностях взаимодействия, а потом будут вопросы и дискуссия. Такая последовательность позволит обобщить всю информацию, а потом задавать вопросы. Пожалуйста, Евгений Борисович.

Е.Б. КУЗНЕЦОВ

Готовясь к этому сообщению и подводя итог исследований, я не раз сталкивался с тем, что огромное количество материала требовало серьезного переосмысления. Самое главное, что сама панорама возможных количественных и качественных данных, которые были получены и могут быть получены, нужны в дальнейшем, конечно, гигантская. Поэтому я не стал бы сейчас концентрироваться на каких-то простых, одномерных факторах, которые можно было показать, прокомментировать показатель. Данные оценки во многом все-таки нуждаются в дальнейшем детальном изучении.

Ведущая задача, требующая серьезного сотрудничества с местными правительствами, с другими общественными организациями, конечно, делать более тщательные и детальные сравнения наших диаспор с местным населением, потому что в рамках данного исследования, прежде всего, концентрируясь на вопросах жизни, проблемах и задачах самоощущения самой диаспоры. Это вносит определенные вопросы относительно того, насколько те или иные показатели являются уникальными для наших соотечественников, не являются общими тенденциями для данных стран, хотя, конечно, сама методологическая панорама наших исследований позволяла сделать эти сравнения, используя тот или иной инструментарий.

 Я предпочел бы в рамках своего выступлении остановиться на некоторых магистральных комплексных, интегральных компонентах, которые меня интересовали больше всего, они интересовали меня как практика, как человека, который неоднократно занимался планированием комплексных инвестиционных и иных компаний, сталкивался с проблемой соотечественников в инструментальном плане, задачей информационной политики. Присутствие России как внутренняя задача, которая должна выработать ответ на последовательную политику по отноешнию к диаспоре, поэтому если будут возникать вопросы более частные, более индивидуальные, я бы предпочел на них ответить как ответ на вопрос.

Главный содержательный вывод, который можно сделать из сопоставления данных количественных и качественных исследований состоит в следующем. На данный момент мы имеем переходную ситуацию. Соотечественники находятся в крайне переходной ситуации. Что надо делать, имея в виду панораму 10-15, а кое-где и 20-летнего прошлого и примерно такую же глубину в будущее. Практически по всем показателям, по которым мы опрашивали, социальные, материальные и трудовые характеристики, языковые, этнокультурные. Везде мы видим определенные различия между более молодым и более пожилым возрастом. Различие позиций, различие стратегий, они достаточно четко диагностируются. Однако нельзя сказать, что эти различия вписываются в некую модель, которую можно аналитически реконструировать, которые могли бы предположить, что правительства стран СНГ, которые могли бы так себе это описать. Понятно, пожилым сложно, а вот молодые – они растут, интегрируются, они не будут иметь проблем в дальнейшем. Так сказать нельзя. О проблемах молодежи в специфической области расскажет моя коллега Анна Колонуто, это ее специальная тема.

В целом можно сказать следующее. Действительно, более пожилой возраст, средний остаются с двойной проблематикой. Они не только испытывают проблемы адаптации в новых странах, новых политических проблемах. Они имеют общие проблемы постсоветского пространства, стран Восточной Европы, адаптации в рынок: соответствие профессии, несоответствие жизненных стереотипов, жизненных стратегий и т.д. Однако вес этих двух препятствий, с которыми сталкивается эта более зрелая часть соотечественников, скажем, специфические социальные условия и общие проблемы вхождения в рынок, необходимо сопоставить. Несомненно, нет никакого единого показателя, который позволил бы это измерить, это сложные и многомерные оценки.

Я позволю себе сделать довольно сложный и достаточно ответственный и серьезный вывод. С одной стороны, мы уже достаточно уверены, что практика какой-то политической дискриминации, политического противостояния, притеснения, нетерпимость в отношении русских ушли в прошлое. Это достаточно ответственный вывод. Он проявляется в том, что не так много соотечественников, даже не смотря на сложность условий, в которых они находятся, формулируют свои проблемы как откровенное мнение, как ощущение угрозы. Оценка специфических угроз, вот именно как специфических, не просто как людям, живущим на определенных условиях, она не столь высока. Она колеблется от нескольких процентов до десяти процентов. Более редко с этой проблемой, чуть более часто эту проблему называли в ряде стран, я опишу их отдельно как чуть более проблемные для наших соотечественников. Однако и там люди, говоря об этом, что это имеет место, случается, они живут в ощущении этой угрозы, однако они не сталкиваются с ней часто. В это проблемное поле попадает часть стран Средней Азии: Киргизия и Казахстан, прежде всего, Таджикистан чуть меньше; и, как ни странно, Латвия. Это очень интересный случай, потому что Латвия не сопоставима по реальным угрозам с ситуацией в Средней Азии, но имеет весьма специфическое психологическое ощущение диаспоры, которая находится в более боевом состоянии и в угрозы записывает те вещи, которые в  других странах туда не записываются. Это исключительно тактика, она может быть потом и нивелирована.

Однако сказав, что политическое притеснение ушло в прошлое, надо отметить, что на место несколько экзальтированной, прямолинейной политической формы пришла более скрытая, более тихая, но вместе с тем комплексная и системная  практика создания определенных ограничений, я сейчас смягчу эту формулировку, для русскоязычных при реализации своих социально-экономических стратегий.

Нельзя сказать, что есть формальные запреты, хотя кое-где они есть, запрет на язык, на определенные занятия для граждан и неграждан. Вам это прекрасно известно. Однако от этих формальных ограничений она отходит на второй план по сравнению с системами неформальными, которые диагностировались практически во всех странах за исключением, может быть, Украины, в которой она менее выражена. Как ни странно, эта проблема меньше всего называлась и в странах Закавказья, в которых перед экономической депрессией более равны и местное титульное население и наши соотечественники. Однако в странах Средней Азии и Балтии черты этой системы вырисовываются достаточно отчетливо. Их даже нельзя назвать системой ограничений. Это скорее тема преференций для местного населения, которая получает больше возможностей для трудоустройства, для карьеры, более социально значимых и социально престижных и прибыльных должностей и позиций. Поэтому в большей части сравнителтьных комплексных … оценок, когда делался вывод не по одному факту о его взаимосвязи с другими. На первый план выходило, что более сложные моменты социального самоощущения и стремления к эмиграции или психологические они коррелировали не столько с факторами прямой угрозы, сколько с разнообразными факторами своей материальной и социальной самооценки. В большей степени работает следующая цепочка. Определенная система преференций для местного населения и их ограничений для русскоязычных создает сложности в реализации своей социальной стратегии и, как следствие, возникает комплексно самоощущение сложности своего положения.

Вот эта цепочка прослеживается, она может быть показана, хотя это достаточно сложные аналитические процедуры. Но, тем не менее, можно прийти к выводу, что она имеет место.

Что это означает в определенной панораме перспективе стратегической, временной и так далее? С одной стороны, несомненно, при экономической стабилизации или росте в тех или иных странах эта система может начать уходить в прошлое. Прежде всего потому, что имеет место определенный образовательный, культурный, профессиональный задел у российской диаспоры, который может быть востребован.

То есть грубо говоря это квалифицированные специалисты, которым пока действительно не хватает места, но мест не хватает и местному населению. Если бы был экономический рост, фактор бы начал нивелировать.

Это, конечно, сумело бы внести гармонизацию в процесс отношений. Однако сделать такой прогноз уверенно достаточно сложно, потому что мы насколько представляем возможно действительно реальное социальное улучшение и экономический рост в этих странах.

В данный момент, кстати говоря, когда респондентам задавались вопросы относительно того, насколько улучшилась их жизненная ситуация в последние годы. Вот такой вот социальный оптимизм, что положение улучшается и дальше будет проще показало не такое большое количество населения. Это, как правило, меньше трети меньше четверти. Большая часть населения все-таки находится в ощущении, что либо ситуация просто депрессивная, либо экономическое улучшение их касается в меньшей степени, чем местное население. И вообще, кстати говоря, на прямой вопрос кому легче живется, конечно подавляющее количество – 90%, в той или иной жесткой форме говорит, что местному населению живется проще.

Таким образом эта система, которая позволяет местному населению получать чуть больше возможностей для своего развития, имеет место. Ее черты этих систем различаются. В странах Балтии, скажем, это более четко логически построенная система, выстроенная в языковые, гражданские ограничения, по принципу гражданства, в определенной преференции при приеме на работе  и так далее. А вот в Средней Азии, конечно, имеет место классическая, знакомая нам с советских времен клановая родовая система, когда предпочтения отдаются своим. Конечно, это очень важный, о котором говорила Татьяна Викторовна. Российская диаспора находится в крайне раздробленном, атомизированном состоянии. В ней нет тех институтов самоорганизации, которые присуще многим традиционным обществам. Нет родовой клановой системы, нет практики поддержки своих. Это очень интересный лейтмотив тоже является свого рода открытием. Если представители местных сообществ очень ориентированы на поддержку своих. И скажем, когда у кого-то начинает получаться развивать свой бизнес, получают доступ к каким-то преференциям, он начинает подтягивать не только своих родственников, но и, достаточно широкий класс своих соотечественников. Так же работает и польская, еврейская и другие диаспоры. Они тоже подтягивают своих.

Для русской диаспоры, к великому сожалению, это не характерно. Если кто-то начинает достигать успехов в своем бизнесе, очень часто он начинает отрываться от своей социальной среды. Он начинает в той или иной степени сотрудничать с местными властями, с местными социально-экономическими группами и как бы удовлетворен своим положением. В этом смысле, это конечно, фактор, который невозможно показать одним количественным параметром. Он наиболее четко проявился по материалам количественных исследований, но, тем не менее, это достаточно выраженная тенденция, о которой можно говорить уверенно.

В этом смысле пока, я об этом скажу чуть позже, пока я не вижу таких институциональных основ для того, чтобы диаспора начала формироваться как целостный социальный организм. Пока это все-таки весьма раздробленное, весьма аморфное образование.

Таким образом, резюмируя сказанное о создании некоторой системы преференций для местных ограничений для русских, возникает ряд важных и значительных последствий.

Первое из них, значительное и ключевое последствие состоит в том, что русское сообщество, которое нельзя назвать целостным сообществом и является некой областью скорее, чем системой, оно, тем не менее, вынуждено в определенном смысле замыкаться. Оно замыкается в культурных определенных рамках. Оно замыкается в рамках определенных профессий, префениций и далеко не всегда эти профессиональные векторы, профессиональные требования, как бы условия, накладываемые на русское сообщество, соответствует той матрице приоритетов, стратегий, профессий, которые там есть, то есть от русских требуется больше усилий на адаптацию. И таким образом это замыкание имеет объективный процесс, хотя еще раз повторю, оно не ведет к росту процессов самоорганизации. Единственным исключением является Латвия, где острый политический конфликт вызывает эту самоорганизацию.

Эта ситуация очень заметна в сравнении, скажем, с той же Эстонией, где комплексные, языковые, социальные, материальные факторы очень похожи на Латвию. Там очень похожая система. Чуть более остра языковая проблема даже, наверное, не столько в форме из-за каких-то ограничительных процедур, просто из-за большей сложности языка, хотя это тоже вывод не абсолютный.

Однако, тем не менее, Эстония разительно отличается от Латвии именно по степени организованности сообщества, по степени веры в то, что они могут достичь какого-то результата в защите своих прав и так далее.

Таким образом наши соотечественники ощутимо сталкиваются с проблемой отсутствия реальных эффективных инструментов и механизмов в самоорганизации в целях защиты своих прав.

Как я сказал выше, сама община, на наш взгляд, не формирует в себе сил, способных к политической защите своих прав или эти силы не достаточно эффективны или недостаточно активны. Зачастую начинают сотрудничать с силами внешне, далеко не всегда только местные, иногда это и внешние силы, которые приходят в регион с той или иной целью. Как вам прекрасно известно, в странах СНГ активно действуют многие силы – американские, европейские, арабские, кто угодно. И вот очень часто возникает сотрудничество вовсе не со своими, не с Россией, а вот с этими силами.

Таким образом, вне всякого сомнения, российскому сообществу необходима помощь в соорганизции, помощь в осознании своих интересов и возможностей их преодоления. При этом всем это абсолютно не означает, что необходима какая-то конфронтационная модель, что необходимо какое-то политическое противостояние, что это неизбежно – митинги и протесты и так далее. Ни в коем случае! Это обозначает абсолютно элементарные вещи, повышающие рыночную конкурентоспособность русских, возможность создавать системы взаимной поддержки. Вот это чудовищная проблема брошенных стариков, которая просто вызывает неуважительное отношение к русским и к России. Когда вот для некоторых стран с патриархальной, патерниальной структурой просто дико видеть брошенных, дико смотреть на брошенных стариков. Это не сопоставимо с местными культурными стандартами. Это Средняя Азия, Закавказье. Это дикая проблема. И когда русское сообщество не имеет даже возможности помочь брошенным старикам, то конечно отношение к русским и к отношению и к России испытывают дополнительную психологическую нагрузку.

Таким образом, вне всякого сомнения, эта работа необходима. Ее рамки, ее формы нуждаются в уточнении, нуждаются в серьезнейшем размышлении, но эта работа вне всякого сомнения нужна.

Нет у соотечественников и какой-то веры в то, что они могут эффективно консолидироваться. В этом смысле состояние нашей диаспоры в разных странах, можно оценить в разной степени, выраженной в ту или иную сторону. Но все-таки как достаточно депрессивная.

Еще раз повторяюсь – есть тенденция, что как только тот или иной наш соотечественник начинает активно реализовывать свою жизненную стратегию, находить себе хорошую работу, хорошие возможности для бизнеса, хорошие перспективы для творческой самореализации, он обычно выходит из этого депрессивного состояния. Его состояние меняется. И отсюда получаются те небольшие, весьма небольшие проценты тех, кто считает, что их положение улучшилось, что они вполне адаптированы, что они живут даже иногда лучше местного населения. Это очень небольшие проценты. От одного до трех процентов. В плане какого-то ощущения, что им хватает, материально они обеспечены – это до десяти процентов. Однако это все-таки очень небольшие проценты.

Опять же доля более материально обеспеченных выше в странах Балтии. Доля тех, кто ощущает себя социально более привилегированным, выше, скажем на Украине и в некоторых странах Закавказья. Но, тем не менее, это очень небольшие проценты. Как только возникает этот слой более благополучных россиян, он социально, культурно, экономически отрывается от остального пространства соотечественников и это отчетливо ярко выраженная тенденция.

Очень важной магистральной тенденцией, которая во многом объясняет психологический дискомфорт, социальный дискомфорт, иногда даже иррациональные мотивы в поведении наших соотечественников базируются на том, что очень серьезно меняется некоторый индекс социальной самооценки русских, русскоязычных в новых государствах, новых сообществах. Это очень тонкий момент.

Во многих странах СНГ русские исторически, с советских, иногда более ранних времен испытывали определенное ощущение своего лидерства, социально-культурного, образовательного и так далее. Они привыкли, что имеют более высокий социально-культурный потенциал лучшие профессиональные навыки, статусные позиции, иногда материальное благополучие. Они раньше ощущали себя в более высокой социальной нише. Сейчас же практически повсеместно отмечается тенденция, что практически в большинстве стран подавляющее число русских скажут, что они в целом интегрально находятся в более низких категориях на социальной лестнице, чем местное население. И в целом относят себя к более низким социальным слоям.

Так, скажем, нормального распределения, по которому большая часть оценила себя в средних (мы шкалировали по шкале, от одного до семи) социальных группах, не показала практически ни одна страна. И в ряде стран, единственное, что было заметно, что более молодое, среднего возраста население уже склонно оценивать себя как, ну, там видно нормальное распределение, то более пожилое население как бы тянет самооценку вниз.

Таким образом, если брать целостные социокультурные общности наших соотечественников, то в нем господствует убеждение, что они являются проигравшими в тех социальных, экономических преобразованиях, которые прошли в этих регионах.

Более молодое население относится к реальности более прагматично, воспринимая его как данность, об этом я сейчас буду говорить мало, чтобы была возможность раскрыть другому докладчику. Однако тем не менее эта тенденция есть, потому что более молодое население очень часто отмечает наличие больших возможностей, однако и большее количество реальных фактов трудностей при трудоустройстве. Он больше верит в свое будущее, но пока эта вера не основана на какой-то практике.

Наиболее остро проблема потери значимого статуса проявляется в Средней Азии и из этого, в частности, все отмечают, конечно, языковую проблему. Но мотивации на изучение местного языка у значительной части диаспоры отсутствует. Очень часто язык учить сложно, особенно пожилым людям. Однако у многих русских соотечественниках господствует нежелание учить русский язык. Они ощущают это как еще один шаг в сторону потери какой-то своей социальной позиции. Есть определенное стремление, тенденция к тому, чтобы русский язык пришел к ним навстречу, чтобы язык стал языком межнационального общения, государственным языком и они тем самым приобрели бы дополнительные преференции и возможности.

С одной стороны – это не в чистом виде рациональная тенденция потому, что во многих профессиональных сообществах отмечается, во многих профессиональных нишах отмечается, что русский язык более предпочтителен в силу того, что больше профессиональных навыков и далеко не все профессиональные сферы переводятся на местный язык адекватно.

Образовательная проблема та же самая при переводе на русский язык образования, как отмечается, иногда теряет свой уровень.

То есть, с одной стороны, это вроде бы объективная тенденция. Вместе с тем, вне всякого сомнения, на мой взгляд, если бы социальная самооценка русских и ощущение ими того, что их социальные перспективы достаточно позитивны, то их мотивации к адаптации были бы выше.

Таким образом, несомненно, есть параметр, показатель, на который можно воздействовать с целью облегчения положения наших соотечественников, причем это выгодно местным правительствам потому, что они тем самым снимают социальные, экономические и иные основания для напряжения. То есть больше дружелюбия, больше помощи в адаптации, в социальной адаптации, несомненно развязало бы и социальную инициативу и резервы какого-то дружественного сосуществованию. Это очень сложный комплексный вывод, тем не менее он достаточно показателен.

В этом смысле чисто этнокультурные проблемы не являются на наш взгляд на данный момент первичными для формирования позитивных или негативных обстоятельств жизни наших соотечественников. Они присутствуют как крайне значимый, крайне весомый, но тем не мене фон. Это проявляется в том, что языковые, социокультурные проблемы, проблемы того, насколько те или иные социальные группы нацелены на сосуществование, на адаптацию к местным условиям, на интеграцию или ассимиляцию в местные сообщества.

Этнокультурные, языковые проблемы тем не менее находятся в зависимости от того, насколько явно может быть продемонстрирована инициатива, с одной стороны от местных правительств, с другой стороны от России в том, чтобы у соотечественников появились ясные социальные перспективы. Пожалуй, вот это отсутствие перспективы является наиболее сложным параметром. Как следствие, самым верным индикатором отсутствия социальной перспективы является ориентация на отъезд. Она весьма высока. Она различается по разным странам. В каких-то странах, понятое дело, в странах более Западных ориентация идет на отъезд в Европу. В странах СНГ и Закавказья конечно же ориентация на Россию.

Стремление к отъезду весьма значительно и достигает там от 30 до 50 процентов. Это не значит, что эти граждане, соотечественники уедут. Они не всегда готовы к отъезду. Но тем не менее.

Очень показательно, вот еще раз, как некоторое подтверждение этого вывода о том, что более дружественная, более комплексная политика как местных правительств, так и России в помощи адаптации русскоязычных к новым условиям, можно привести пример Прибалтики. Там наиболее высокий процент желающих отъезда, но, вместе с тем, наиболее высокий процент тех, кто желал бы вернуться и жить в своей стране. Эти страны им нравятся. Они готовы на многие шаги навстречу. Молодежь лучше знает язык и менее болезненно воспринимает социальную нишу. Она не считает, что она претендует на большее. У нее нет этой памяти прошлого. Но она не претендует на большее, что она может достичь. Она просто рассчитывает на то, что социальные, экономические условия, а, во-вторых, некоторая дружественность по отношению к ним, создаст для них уже те комфортные условия, которые они хотели бы. И это очень наглядная, яркая тенденция.

В целом, нельзя сказать, что русскоязычное сообщество активно требует мощную помощь их России. Нельзя сказать, что они об этом говорят во многом потому, что с одной стороны, не привыкли к ней. Они предполагают что такая помощь нужна, но у них нет практики, и самое главное, веры в то, что эта помощь будет какая-то очень объемная. С другой стороны они видят, какую помощь оказывают другие страны и в связи с этим высказывают свои недовольства.

Программа поддержки другими странами своих соотечественников если не так объемна, сколько более эффективна и соответствует их проблемам

В каких сферах, каких областях это может быть востребовано? Я сейчас повторю еще раз. Во-первых, есть несколько вполне острых проблем, которые нуждаются просто в срочном решении. Это конечно же проблема одиноких стариков – то, что просто бросается в глаза. Это наиболее яркая проблема. Во-вторых, это программы по повышению степени социально-экономической адаптации. Это и образовательные программы, и многие другие. В-третьих, конечно же программы, направленные на более эффективную самоорганизацию соотечественников. Вне всякого сомнения – это культурно-информационные программы, единое информационное пространство, коммуникации, организационные процедуры и так далее.

И в это смысле нельзя, кстати говоря, сказать, что страны действительно радикально оторваны от российского информационного пространства, во всяком случае, в тех странах, где проводилось количественное исследование. Они достаточно информированы, смотрят, следят за российскими СМИ, испытывают доверие к ним. Но роль местных русских газет нуждается в значительном усилении.

Соотечественники практически не ощущают какого-то единства в этом пространстве, своей общности. И здесь нужна, конечно, организационная помощь и поддержка. Это достаточно классические процедуры и еще раз повторяю, они, конечно, могут быть восприняты местными правительствами как действия весьма угрожающие, не дружественные. Тем не менее в определенных рамках сотрудничества, на каких-то взаимных условиях, соглашениях, эта деятельность должна осуществляться.

Крайне важно показать, что в подавляющем большинстве случаев русское сообщество испытывает такого рода помощь и облегчая себе существование в большей степени будет работать во многом и на интересы стран СНГ.

Русские соотечественники, особенно среднее и более молодое поколение не считают Россию имперской структурой. Они видят в ней свою родину, но не как страну, на интересы которой они хотят преимущественно работать. Они хотят работать на себя и на интересы того социума, в котором они существуют.

В этом смысле поддержка российских соотечественников будет дружественной и взаимовыгодной для стран. Это важный момент, который полезно было бы учитывать при решении проблем соотечественников.

Ну и наконец, подытоживая сказанное, могу сказать, что весьма явно проявляется тенденция, что российское сообщество, в целом, в странах СНГ теряет общность как внутри этих стран, так и между собой. Она теряет в том числе и центрированность в отношении России. Во всяком случае политические центробежные силы очень слабы. Но Россия им нужна не как империя, а как социокультурный эталон, как образовательный центр, как сфера, из которой они могли бы черпать силы для эффективной социализации. То есть им нужна помощь России, а не использование их Россией в своих целях. Это очень важно и может стать основой для какого-то сотрудничества и компромисса с национальными правительствами.

Но если данная тенденция сохраниться и не станет более последовательной, интенсивной, то русскоязычное сообщество будет дальше дезинтегрироваться, находить себе другие центры притяжения и интересы.

Конечно, в Балтии такие процессы идут очень быстро. В Закавказье и СНГ значительно медленнее, но тем не менее. И в этом смысле Россия будет терять значительный потенциал не столько своего геополитического присутствия, сколько культурно-социальный потенциал русского мира, который является некоторым значимым показателем в геополитических рамках. То есть в то смысле, в котором хуацяо является потенциалом Китая и тому подобное. Этого в русскоязычном сообществе нет и это печальный вывод. Через 20-30 лет назад, особенно в странах Балтии это будет особенно ярко заметно. Русские там станут похожими на русских с Брайтон-бич или Парижа.

На этом я закончу свое выступление. Оно, еще раз повторяю, посвящено комплексным системным оценкам. Если есть какие-то более частные вопросы, я с удовольствием отвечу. Но еще раз повторяю, материала так много, что я постоянно испытывал проблему выбора, на чем надо сконцентрироваться.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ

Я предоставляю слово Александре Викторовне Докучаевой, заведующей отделом диаспоры Института стран СНГ. Тема ее доклада «Особенности взаимодействия с российской диаспорой  в различных государствах ближнего зарубежья» - по итогам мониторинга -2004. Пожалуйста.

А.В. ДОКУЧАЕВА

Проведенный мониторинг  выявил определенные региональные различия в остроте переживаемых соотечественниками проблем. Программы поддержки соотечественников целесообразно выстраивать с учетом этих региональных особенностей и стратегических интересов России.

По представленным материалам социологических опросов можно сопоставить ситуацию в 9 государствах из 13 охваченных  исследованиями в рамках проведенного мониторинга. Данные по фокус-группам показывают близость многих оценок, например, в Узбекистане и Киргизии, что позволяет до некоторой степени экстраполировать оценки, полученные путем анкетирования. В то же время первое знакомство с огромным массивом информации, который получен в результате мониторинга, позволяет сделать только самые общие и далеко не полные выводы.

Сравнивая данные по оценке материального положения и межнациональной напряженности, можно заметить, что выделяется несколько групп стран с различной ситуацией.

В Таджикистане и Азербайджане невысокий уровень жизни наблюдается на фоне относительно мирных взаимоотношений с местным населением (в эту группу можно отнести Армению, Узбекистан).

В то же время в Казахстане, Киргизии, Латвии и Эстонии более благополучное материальные условия имеют место на фоне значительно более сложных межнациональных отношений. Несколько лучшую оценку межнациональных отношений дают в Литве.

Украина стоит особняком – низкая степень межэтнической напряженности имеет место на фоне сравнительно высокой степени материального обеспечения.

Грузия выделяется относительно небольшим межнациональным напряжением на фоне высокой бедности.

О нарушении прав русскоязычного населения

В значительном своем большинстве русскоязычные граждане сталкиваются с нарушением своих прав из-за того, что не относятся к титульной национальности. Так, при устройстве на работу свыше трети русскоязычных граждан отмечает факты нарушения своих прав (Азербайджан –30%, Казахстан – 59%, Киргизия – 41%, Латвия – 44%, Литва – 45%, Эстония – 55%). В то же время эту проблему отмечают только 7% на Украине, в Грузии –18%, в Таджикистане – 21%. Высокий процент тех, кто отмечают ущемление прав русских и русскоязычных в быту. Это характерно для таких стран, как Киргизия и Таджикистан, где, несмотря на лояльную к русским политику властей, люди испытывают значительный дискомфорт в быту из-за существенных цивилизационно-культурных различий с титульной нацией. Почти половина казахстанских респондентов отмечают бытовой национализм. Свыше 40% столкнулись с этой проблемой в Прибалтийских республиках. 

Механизмы борьбы за права

Большая часть опрошенных либо затруднились с ответом на вопрос о правозащитных механизмах, либо прямо признали, что не видят эффективных способов защиты своих прав. Значительная часть (около трети) в Азербайджане и Эстонии надеется на защиту своих прав властями страны проживания. Верят в защиту соотечественников со стороны российских властей в Таджикистане (32%), в Латвии (26%), в Киргизии (25%).

Что же касается правозащитных, политических и дипломатических органов, действующих в России и декларирующих свою поддержку русскоязычному населению бывшего СССР, то отношение к эффективности таких органов достаточно сдержанное, об их деятельности осведомлены в среднем не более 5-8% опрошенных. Исключение, пожалуй, составляет только одна Латвия, где в ходе борьбы против реформы образования русскоязычное население сильно политизировалось, освоило протестные алгоритмы и чувствует в этой связи реальную поддержку российской общественности и 17,1% считают эффективным обращение к партиям в России, тогда как в остальных странах этот показатель редко где превышает 5%, деятельность российских партий там совершенно не видна. То же самое касается такого способы борьбы, как митинги, демонстрации и забастовки. 30,4% опрошенных в Латвии считает это эффективным методом борьбы за свои права (что в 10 раз превышает аналогичные показали по другим странам, где нет реального опыта применения этого инструмента). Наиболее безнадежно смотрят на ситуацию с защитой собственных прав русские и русскоязычные в Казахстане (58,5% вообще не видит никаких эффективных методов защиты своих прав и предпочитает терпеть и ждать), считая, что бесполезно обращаться как к собственным властям, так и к властям в России.

Весьма скептически оценивают возможности русских консолидироваться в Казахстане и Грузии (где только 16% и 17% - надеются на сплочение). А верят в это более всего в Латвии (38,1% ответили на этот вопрос положительно), где уже есть успешный опыт, и, в какой-то степени (до трети) - в Эстонии, Азербайджане, Литве и Таджикистане. Данный результат обнадеживает, что представители русскоязычной общины в этих странах уже «созрели» для создания действенных координационных структур.

Обучение русскому языку

В Азербайджане и Киргизии не наблюдается проблем с обучением русскоязычных детей в школах на русском языке. 90,7% русских в Киргизии и 87,2% в Азербайджане учат своих детей на русском языке. Несколько больше проблем с обучением детей возникает в Эстонии и Грузии, но наиболее острая проблема - в Латвии. Не случайно закрытие русских школ и школьная реформа в этой стране, направленная на резкое сужение русского сектора в процессе обучения, стала предметом широкого внимания общественности и вызвала волну протестов. По данным опроса, менее половины школьников из русских семей (41,2%) в Латвии имеют возможность обучать своих детей в русскоязычных школах.

Трудности с освоением местного языка в странах Средней Азии, которые мы уже отмечали у всех групп населения, в том числе и у молодежи, характерны и для детей, которые с очень большим трудом осваивают титульный язык, и, по мнению родителей, только 20-25% будет на нем свободно общаться. Напротив, в Литве около 80% родителей уверены, что их дети будут свободно общаться на титульном языке, а в Грузии этот процент составляет более 70%.

Практически все семьи заинтересованы в том, чтобы их дети сохранили знание русского языка (это подтверждают и данные фокус-групп), однако в некоторых странах возникают трудности с обучением родному языку в связи с сокращением школьных программ. Особая тревога у родителей в Казахстане и Латвии, где более 16% семей не уверены, что их дети смогут сохранить хорошее знание русского языка в будущем.

Знание местных языков и обычаев

Старшее поколение соотечественников имеет проблемы с усвоением местного языка, ставшего государственным, но их дети адаптируются значительно легче. У них нет проблем с усвоением украинского языка (возможно, потому, что он более легок для обучения в силу близости к русскому), проблемой обучение детей украинскому языку является лишь для 18,2% семей. Около 2\3 детей уже достаточно уверенно освоили такие языки как грузинский, азербайджанский, латвийский, эстонский.

Самое низкое знание госязыков наблюдается в Казахстане (3%) и Киргизии (7%), где они остаются невостребованными в профессиональной сфере (общение на работе идет преимущественно на русском – отмечают 94% опрошенных в Казахстане и 89% - в Киргизии). 

Создавать ли совместные семьи?

Ответ на этот вопрос позволяет оценить степень ассимиляционной настороженности. В азиатских республиках и Казахстане русскоязычные испытывают чувство отторжения от инородной среды, не желают ни учить местный язык, ни осваивать местные обычаи, ни создавать смешанные браки. Если на Украине в этом отношении нет никаких существенных проблем (67,7% опрошенных не имеет ничего против брака их сына или дочери с украинцем; по Западной Украине цифры существенно не отличаются), то обратная ситуация в Киргизии, где русские в большинстве своем не хотели бы родниться с киргизами. Лишь 14,9% русских не имели бы ничего против брака их детей с киргизами.

Но наиболее полное неприятие русской диаспорой смешанных браков проявилось в Казахстане, где 50,7% русскоязычных возражали бы против брака своих детей с казахами, и только для 7,3% опрошенных национальность мужа дочери или жены сына безразлична. Авторы представленных результатов делают из этого выводы, что здесь проявляется некое высокомерие русских по отношению «к культуре восточных народностей, к каковым народностям русские зачастую относятся свысока». Но с подобной трактовкой нельзя согласиться. У исследователей в данном случае нет прямых свидетельств подобных настроений и эта спекуляция ничем не подтверждается. Исходя из собственного опыта казахстанской жизни, смею утверждать: то, что былая толерантность русских сменилась отторжением, является следствием этноцентрической политики, которая разделила общество на «своих» – казахов, и «чужих» - иных, русских, в первую очередь. Такую политику в Казахстане может быть более, чем где-либо,  русские воспринимают как вопиюще несправедливую. А уже это неприятие государственной «казахской», «чужой» политики переносится на  все «казахское».

Практически не существует проблемы смешанных браков на Украине, и очень слабо выражена она в Прибалтике, хотя сами прибалты, особенно латыши и эстонцы, испытывают к русским не вполне приязненные чувства.

Позицию России по поддержке соотечественников оценивают очень низко. В Таджикистане, где находятся российские погранчасти, считают, что Россия делает, что может -  23% респондентов, а в Латвии – 13%, но в других государствах – и того меньше; так считают в Казахстане – 4%,  на Украине – 5%, в Грузии – 6%.  В то же время не знают и не видят помощи от России 70% - в Казахстане,  48% - в Грузии и на Украине, треть – в Азербайджане, Киргизии, Эстонии и Литве. Чуть меньше скептиков – в Латвии – 27%.

Как показали фокус-группы, такое мнение о программах по поддержке соотечественников в большинстве стран зачастую вызывается неполной информированностью русскоязычного населения о той деятельности, которая реально ведется. Так, например, некоторая деятельность воспринимается как деятельность отдельных местных организаций, за счет того, что мало кто знает о роли российских властей в организации тех или иных мероприятий. Также зачастую существует практика ведения подобной деятельности через очень узкие каналы, в которых задействовано достаточно небольшое количество русскоязычного населения.

Оценка тенденции отношений с Россией

Конечно, значительно большинство респондентов  стремится к тому, чтобы государственные отношения между их страной проживания и Россией улучшались, а сами страны постепенно сближались. Например, в Азербайджане, Киргизии, Грузии таких от 85% до 90%. Такие же показатели были получены в ходе проведения фокус-групп в Армении, Узбекистане.  Хотя и среди русской общины (особенно в Эстонии и на Украине) есть определенная часть, которая бы не хотела подобного сближения. Наибольшая тяга к России зафиксирована в Казахстане, там процент желающих этого сближения составляет 91,5% и в Белоруссии.

Наиболее неоднозначны мнения относительно перспектив развития отношений между Россией и Украиной. Наблюдаются полярные мнения на востоке Украины, в Крыму, в других регионах Украины. На востоке Украины мнение о сближении с Россией является практически консенсусным (80,1%), достаточно распространено это мнение в Крыму, где 59% опрошенных видят подобные перспективы и 38,3% затруднились ответить. Мнения на западной Украине и в Киеве совершенно другие, там только около 30% хотят сближения, а на западной Украине 38,3% даже против этого.

Возвращение в Россию

Хотят ли русскоязычные в Россию? Здесь различия между странами носят полярный характер. И это связано как с общим уровнем жизни, так и ощущениями того, насколько страна их проживания является "чужой" - с точки зрения и этнической, и социокультурной. Мечтают о возвращении в Россию, если бы им представилась такая возможность,  Киргизии(70%) и Грузии (52%). Это связано с экономической депрессией, охватившей эти страны, с жизнью в нищете. Самая высокая цифра в Таджикистане - 82,2% хотели бы вернуться. Если учесть то, что в Таджикистане относительно низкий уровень русофобии, это, скорее, связано с низким экономическим уровнем и угрозой личной безопасности. Несмотря на улучшение экономического положения в Казахстане оттуда хотели бы уехать 69,5% опрошенных, что свидетельствует о внеэкономических причинах миграционных настроений.

В большинстве стран хотели бы вернуться в Россию люди старших поколений. Исключение составляют страны Средней Азии, где хотели бы вернуться в Россию и люди старших, и люди младших поколений. Например, в Таджикистане 88.4% молодежи до 24 лет хотели бы вернуться в Россию. А среди старших поколений эта цифра составляет 77,9%, то есть, даже меньше, чем у молодежи.

49,0% с оговорками предпочли бы вернуться из Азербайджана. Но на Украине 46,6% против 23,3% предпочли бы остаться. Несмотря на признаки русофобии на западе страны и определенные проблемы с навязыванием языка, все-таки российские соотечественники ощущают Украину как свой дом и культурно близкую им среду. Мнение русскоязычных в Прибалтике раскололось, но в пользу того, чтобы оставаться, несмотря на явную русофобию и даже откровенное вытеснение, особенно в Латвии (Латвия – за выезд 23%, против 44%, Литва –  за 27%, против 48%, Эстония – за 27%, против 45%).

Некоторые рекомендации

Кроме названных проблем ущемления прав в области использования русского языка, образования, трудоустройства мониторинг выявил и другие аспекты, характеризующие неблагополучие российских соотечественников в постсоветских республиках. Например, для республик Средней Азии вопиющей являются беды «брошенных стариков» - соотечественников пожилого возраста, оставшихся одинокими. Отсутствие попечения со стороны детей (которые с большими трудностями обустраиваются  в России), недостаточное развитие программ по поддержке ветеранов со стороны Российской Федерации наносит колоссальный ущерб авторитету России в азиатских и закавказских республиках, где сильны патриархальные традиции. Именно для этих стран нужно осуществлять специальные программы по поддержке пожилых соотечественников.  Необходимо внимание к домам престарелых, где основной контингент – российские соотечественники. Россия сейчас очень сильно проигрывает сравнение с другими странами (Венгрией, Израилем). Несмотря на очевидную приоритетность программ, направленных на молодежь, в тех государствах, где русские уже выбрали модель отъезда и остаются в исчезающем меньшинстве – забота о ветеранах должна стать главным направлением.  Вплоть до того, что для ветеранов, имеющих особые заслуги перед Россией, открыть в России специальные интернаты.

В то же время для Прибалтики, в первую очередь - в Латвии и Эстонии, наиболее остро стоят вопросы для молодого поколения соотечественников: образование, работа.   В этих государствах, вошедших в ЕС, для соотечественников открылись новые возможности защиты своих прав – апелляция к европейскому праву и  структурам, защищающим права человека.  И Россия должна использовать международные механизмы для поддержки своей диаспоры в этих государствах.

В отношениях с Украиной важнейшей видится проблема сохранения русского фактора в общественной и политической жизни: русского языка, русской культуры, русского информационного пространства. Программы поддержки русского языка, русских писателей, филологов, русской культуры – должны приобрести долговременный и масштабный характер. Россия может и должна найти достаточно аргументов, чтобы склонять украинскую сторону к изменению русофобской языковой  политики на учет интересов большей половины своих граждан. Утрата русскости на Украине – это не этнологический феномен, это - значительное ослабление российского влияния. А очевидная легкость этнической ассимиляции на Украине уже отразилась в результатах переписи 2000 года.

Особое внимание необходимо обратить на положение в Казахстане. Многофакторная депрессия русского населения, не ослабевающие миграционные настроения – являются, с одной стороны, следствием двуличной политики (значительной разницей между декларациями и действиями в межнациональных отношениях), которую с успехом демонстрирует казахстанские власти и, прежде всего,  главный политик республики - президент Н.Назарбаев; а с другой – «невмешательством» России. Соотечественники видят, что российские политики, наезжающие в Казахстан, не хотят знать истинного положения дел, довольствуются официальной версией о положении русского населения. Именно в Казахстане – больше всего тех, кто ничего не знает о работе России по поддержке соотечественников. Казахстан, с которым Россия имеет почти семь тысяч километров совместной границы, где проживает 4.5 миллионов русских,  должен стать страной, относительно которой поддержка российских соотечественников, проживающих там, должна приобрести не только гуманитарный, но и политический аспект, вплоть до создания специальной межгосударственной комиссии. Подобный опыт есть в Казахстане по отношению к немцам. С 1993 года действует германско-казахстанская комиссия по делам казахстанских немцев, решающая многие вопросы для остающихся там германских соотечественников. Это, в частности, позволило ввести в управляемое русло мощный поток  миграции. В настоящее время казахстанские немцы являются главными проводниками экономических интересов Германии, а германские проекты и деятельность германских фирм обеспечивает рабочие места для тех, кто задержался в Казахстане.

Выводы, которые позволит сделать более тщательный анализ результатов мониторинга, дадут основание для других, может быть, более подробных рекомендаций по совершенствованию российской политики в отношении соотечественников в ближнем зарубежье. Очевидно также, что этот первый опыт комплексного исследования положения соотечественников, нуждается в продолжении и развитии. Необходима организация специальных исследовательских программ, как по определенным направлениям, так  и по отдельным регионам и странам. А результаты представленной работы дают основание для планирования подобных исследований в дальнейшем.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ

Я предоставляю слово В.П. Михайлову, ведущему сотруднику Института стран СНГ, тема выступления «Россия и зарубежная диаспора: опыт и проблемы взаимодействия», пожалуйста.

В.П. МИХАЙЛОВ

Ознакомление с результатами мониторинга позволяет наглядно представить, какую огромную работу проделали его авторы. Однако анализ ситуации, на мой взгляд, выглядит односторонним. За основу берется социально - психологический аспект, при котором русская диаспора оказывается единственно виноватой и в том, что она пассивна, что руководители общественных организаций соотечественников необразованны, русские предприниматели не очень богаты и т.д.

Эдакая однобокость произошла, возможно, по причине предложенного заказчиком задания, но мне думается, что мы с вами получили бы более исчерпывающую информацию о причинах плачевного положения русской диаспоры в ближнем зарубежьи, если бы  авторами рассматривался вопрос о роли, и если хотите, о вине правительств и президентов государств пребывания диаспоры, не создавших на законодательном уровне нормальных условий для её сосуществования и развития.

Вы посмотрите, что происходит. В Латвии и Эстонии наших соотечественников лишают права на гражданство, лишают права получать образование на родном языке. А по единому сценарию, на всём постсоветском пространстве, роль дубинки в отстранении русских, да и россиян, от управления государством, их выдавливании за пределы суверенных государств выступает язык титульной нации.  Здесь вот выступил Алиев Роман – директор Классической гимназии г. Риги и заявил, что организуемые митинги протеста в Латвии против решения властей перевести школы нацменьшинств, в том числе русские, на преимущественно латышский язык обучения оскорбительны для государства. Позвольте Вас спросить, а не оскорбительно для русского ребёнка, всех русских живущих в Латвии то, что их лишают права получать образование на родном, русском языке? Это право закреплено и во «Всеобщей Декларации прав человека», за которые так ратует правительство Латвии. И приверженцем которой, судя по Вашему выступлению, Вы себя считаете. К сожалению, коллаборационизм еще одно из неприятных недостатков русской диаспоры за рубежом.

Но я более не стану касаться проблем наших соотечественников на всём постсоветском пространстве, а остановлюсь, с вашего позволения, на ситуации в Казахстане, так как это мне ближе и понятней хотя бы потому, что я прожил там более тридцати пяти лет. Уверен, что недостатки Казахстана в формировании политики в области межнациональных отношений, являются общими для всех бывших «братских республик».

Повторимся: к сожалению, проанализировав социальную и культурологическую сторону жизни русской диаспоры в Республике, аналитики  лишь слегка коснулись политической составляющей, как одной из основных причин дискомфорта русского населения. Ими не рассмотрен вопрос создания государством пребывания условий для нормального проживания  русской диаспоры на её территории, предусмотренных международными правовыми актами.

Судите сами. Конституция РК провозглашает унитарность Казахстана, а это входит в противоречие с его многонациональным составом населения.

Более того, в Казахстане настойчиво и упорно, вот уже второй десяток лет, осуществляется строительство мононационального государства для казахов. Хотя мировой опыт убедительно свидетельствует о том, что строительство государства,     на принцах «этнической основы» - путь тупиковый, исторически бесперспективный.

В материалах нет даже упоминаний о национальной политике  в области межнациональных отношений Правительства Казахстана, во всяком случае, об её отсутствии. А  для молодого суверенного, многонационального государства крайне необходима хорошо разработанная и продуманная национальная политика в области межнациональных отношений, способствующая обеспечению в обществе гражданский мир и межэтническое согласие, но не декларативная, меняющая свои векторы в зависимости от коньюктурных соображений Президента или от мнения часто меняющихся иностранных советников. Созданная в 1995 году Ассамблея Казахстана - яркое тому свидетельство.

 Формируемая  областными акимами и Президентом в большей части из представителей власти и из людей ей покорных, она не дает возможности подать голос тем, кто по-настоящему пользуется авторитетом и уважением сородичей диаспор.

Ущербным для Ассамблеи является ее уравнительная представительность: конечно же, 2-3 миллиона людей имеют гораздо больше проблем национального плана, чем те диаспоры, которые насчитывают несколько тысяч человек. Но представлены они одинаково. И поэтому не случайно, что сегодня председатель Республиканского славянского движения "Лад" лишен права участия и даже присутствия на Ассамблее в период ее сессии. Все это результат назначений, а не избраний членов Ассамблеи.

Ассамблея народов Казахстана должна решать вопросы  межнациональных отношений для будущего, и нет среди них маленьких и больших.

Это только малая доля того, что можно было бы сказать по поводу Ассамблеи. А его выставляют, как образец для подражания. Выступая на последней сессии Ассамблеи, президент Назарбаев сказал: «…Наша Ассамблея народов – это редкий в современном мире инструмент этнического согласия…». Но Президент, очевидно, забыл, что  оценка политики в области межнациональных отношений в любом государстве, в том числе и в  Казахстане, должна исходить не из создания Ассамблей народов «под себя», а  из того, какие условия и возможности предоставляются всем национальным и этническим группам для их развития и самоутверждения, для сохранения культурной и языковой самобытности, полной реализации духовного и интеллектуального потенциала. А Нурсултан Абишевич неоднократно заявлял, что главным направлением национальной политики Правительства Казахстана в области межэтнических отношений, прежде всего, должно быть сохранение и развитие этнической самобытности казахского народа, его языка и культуры. Для этого «…все остальные народы Казахстана должны как бы замедлить своё культурное развитие (!?)…». Президента можно понять, но это должно проходить без ущерба общественным интеграционным процессам,  не должно допустить превращения процессов национального становления в националистическое по своему характеру и содержанию.

Ваш анализ подтверждает, что в сложившейся ситуации могут возникать самые разнообразные причины, порождающие и провоцирующие конфликты. Ими могут оказаться:

Произвольная трактовка государственных решений на уровне местных и региональных органов управления, искажение социальной, кадровой, языковой политики государства и т.д.

 Но вы обошли вниманием такой аспект как анализ  или оценка законотворческой деятельности государственных структур в области межнациональных отношений. Непродуманность, двусмысленность государственно-правовых и нормативных актов (законов, указов, программ, концепций), по своему характеру, содержанию и позициям, противоречащих общепринятым международным нормам прав и свобод человека, конституционным положениям о равноправии наций.

Умолчали о деятельности националистических и шовинистических организаций и движений, строящих своё отношение к России и русским на принципах нетерпимости, отдельного национального и этнического превосходства, а также отдельных политиков, выступающих приверженцами построения моноэтнического государства.

Ни единым абзацем в работе не выделено, что в своей этнополитике Казахстан должен исходить из признания за каждой национальной и этнической общностью права национально-культурного самоопределения в рамках единого, независимого и суверенного государства.

Возможно, эти и  подобные им вопросы могли бы стать предметом другого исследования. Это я тоже допускаю. Но мне кажется, что без исследования их, выяснение причин рождающих нынешнее состояние российской диаспоры было бы неполным.

Тем ни мение, ваша работа позволяет сделать вывод, что  одним из основных принципов межэтнических отношений в Республике Казахстан должно быть:

Соблюдение принципов правового государства  по защите прав не только одного человека, но и коллективных прав, их законодательное закрепление.  Государство должно не допускать ущемления прав и свобод граждан, не принадлежащих к государствообразующему (титульному) этносу.

Эти меры должны быть не разовыми, а долговременными.   Потому как, только наличие в государстве долговременной национальной политики даёт ей право на уверенное решение этой проблемы.

 А есть ли у Казахстана такая долговременная политика, закреплённая в законах? Можно с уверенностью сказать - нет такой политики!

Созданы ли условия какой-либо этнической группе для сохранения национально – культурного своеобразия хотя бы на местном уровне? – Нет!

Предоставлены ли ей определённые права на общегосударственном уровне? – Нет!

Предоставлены ли ей те или иные формы самостоятельности на определённой территории? - Нет!

Руководство Казахстана, как и других стран СНГ и в том числе Прибалтики, при создании и реализации национальной политики должно понимать, что межнациональные отношения в государстве, как показывает мировой опыт, оказывают воздействие и на государственный строй, и на форму и структуру государства, и на его территориальное устройство, и на систему представительства в органах власти, и на степень участия в управлении государством. Всё это делается не для разрушения, а для созидания гражданского общества демократических государств.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ

Продолжим эксперное совещание. Я предоставляю слово социологу Анне Колонуто.

А. КОЛОНУТО

Описывая ситуацию с русскоязычной молодежью в странах СНГ, можно сказать, что эта ситуация описывает две противоположные тенденции: часть молодежи испытывает, ну, есть такая категория молодежи, которая испытывает значительные проблемы с социализацией по некоторым объективным причинам и пребывает в социально неблагополучной депрессивной зоне, например, по причине пожилых или бедных родителей, тяжелого материального положения или проживания в отдалении от каких-либо культурных центров.

Такая молодежь все в большей степени замыкается в своем кругу. В чем-то эта ситуация похожа на российскую, на ситуацию в отдаленных регионах России.

Но в странах СНГ заметны некоторые дополнительные трудности, которые для этой категории молодежи затрудняют вертикальную мобильность. Это, например, меньшая доступность образования. Какие-то ограничения на трудоустройство, вызванные, например, языковым барьером. Или какие-то преференции по отношению к титульному населению при приеме на работу.

В меньшей степени это выражено на Украине, хотя имеет место в некоторых регионах. И в наибольшей степени этот барьер диагностирован в странах Балтии и Средней Азии.

Другая тенденция состоит в том, что молодежь по понятным причинам гораздо легче ассимилируется и не испытывает части проблем, присущих их родителям. В частности молодежь в гораздо меньшей степени подвержена классическим для людей всего постсоветского пространства проблемам, таким, как адаптация в рыночной ситуации или адаптация в новое языковое или культурное пространство.

Молодежь более оптимистична, и для нее нехарактерны некоторые психологические проблемы, связанные с привыканием к новым условиям. Люди среднего и старшего возраста, которые хорошо помнят советское время, на данный момент не до конца свыклись с теми социальными условиями, в которых они оказались в другом государстве.

Большая часть молодежи ориентирована на оптимальную интеграцию в новое общество и гораздо легче принимает так называемые новые правила игры.

Кстати, интересно, что в странах, где актуальны проблемы получения гражданства, например в Прибалтике, где еще молодежь, как правило, имеет гражданство, т.е. процент имеющих гражданство среди молодежи гораздо выше, чем среди людей старших поколений.

Вот между этими двумя полюсами -- социально-депрессивным и ........ оптимистически-лояльным -- лежит достаточно неоднородное пространство, в котором собственно и находится большая часть молодых людей. Их мотивации и жизненные цели достаточно противоречивы.

В частности, освоение титульного языка идет по ряду причин легче, чем среди людей среднего и старшего возраста. Но при этом надо отметить, что русская молодежь в странах СНГ не испытывает желания учить титульный язык. И учит его ровно в той степени, в которой это диктуется необходимостью, какими-то внешними условиями.

Ситуация в Прибалтике, где также молодежь не испытывает особой лояльности к титульному языку, но при этом там сильно падает лояльность к языку русскому в пользу изучения европейских языков. Хотя для них, конечно, русское языковое культурное пространство предпочтительнее местного, но западное предпочтительнее их обоих.

В Средней Азии и Закавказье ситуация немного другая. Там для молодежи русское культурное пространство предпочтительнее местного и не так выражена роль западного.

Вторым заметным обстоятельством является то, что русскоязычная молодежь, русская молодежь в значительной степени разобщена. Да, по большей части они предпочитают как-то общаться со сверстниками своей национальности. Русской молодежи как сообщества в странах СНГ не существует. Она способна к интеграции в еще меньшей степени, чем среднее и старшее поколение.

Для среднего и старшего поколения сам факт существования России как культурного и языкового первоисточника является также естественным интегратором.

У молодежи доверие и внимание к России или теряется, или во многих ситуациях практически потеряно, как например, опять же в странах Балтии. Мы были там. Это заметно гораздо больше. В странах Балтии культурным ориентиром по этим причинам для молодежи, в том числе и для русской молодежи, является Европа, а не Россия. В Закавказье все больше на данный момент повышается роль Америки. Но этот процесс находится в развитии.

Интересно, что в странах Балтии молодежь в значительной степени уже не самоидентифицирует себя как русских. Но при этом она не причисляет себя к лицам титульной национальности. Ситуация в чем-то похожа на ситуацию ассимиляции русских в европейских странах. Для стран Средней Азии и Закавказья это нехарактерно. Эта молодежь все еще идентифицирует себя как русских.

Надо отметить, что молодежь в странах СНГ получила восприятие России от родителей. Но за счет того, что они плохо помнят Советский Союз, для них Россия в чем-то уже абстрактная категория, базирующаяся на стереотипах, привнесенных воспитанием, а не на личном опыте. Соответственно заметно падает уровень ассоциации себя с Россией и с понятием российский соотечественник.

На основе этого развивается социальная стратегия у молодежи. В зависимости от материального благополучия молодежь ориентирована на постепенную адаптацию к меняющимся обстоятельствам. А менее благополучные в большей степени ориентированы на отъезд.

В странах Балтии молодежь ориентируется по большей части на отъезд в Европу. В Европу и страны Запада. В Средней Азии и Закавказье, наоборот, в Россию. Украина занимает несколько промежуточное положение. Там ситуация с молодежью чем-то похожа на российскую.

В силу описанных причин можно отметить еще одну особенность молодежного менталитета. Молодежь, в отличие от старших возрастов, не рассчитывает на получение какой-либо помощи из России, как впрочем, не рассчитывает и на получение помощи от руководства стран, где они проживают.

Во-первых, молодежь не считает, что Россия обязана эту помощь оказывать. И во-вторых, у них нет перед глазами примеров, очень мало примеров, когда Россия какую-то помощь оказывает.

Русская молодежь на данный момент имеет все больше препятствий к вертикальной мобильности, чем молодежь титульных национальностей, и в силу этого существует опасность, что она постепенно может растерять свой образовательный и культурный потенциал, который существует на данный момент.

Все это формирует необходимость и такую подспудную потребность в какой-то активной поддержке извне. С одной стороны, хотя молодежь не верит, не говорит в явной форме о том, что Россия должна нам помогать. Но, с другой стороны, глядя на практику деятельности других стран по поддержке соотечественников -- это Израиль, Германия, Польша и т.д., они оценивают эту деятельность весьма положительно, хотя и, может быть, не применяют к себе. Опять же она не рассчитывает на эту помощь, но в то же время в ней нуждается.

Прежде всего востребованы направления работы, которые ориентированы не столько на культурную или материальную поддержку молодежи, а на какую-то деятельность, направленную на социальную адаптацию молодежи в существующем обществе, но при этом при сохранении культурной связи с Россией, потому что, в частности, необходимо отметить, что востребованы какие-то программы, направленные на повышение чисто конкурентной способности молодежи на существующем рынке труда в странах проживания. Сейчас они находятся в сложной ситуации получения необходимых знаний и навыков, необходимых для этого.

Русская молодежь имеет некие проблемы с доступом к образованию по сравнению с людьми титульной нации зачастую по объективным причинам, потому что образование на титульном языке, который зачастую знают гораздо хуже. Вот. К тому же в некоторых местах отмечены некоторые преференсы по отношению к молодежи титульной нации, по отношению к молодежи русской при доступе ....... к образованию.

Второй насущной потребностью молодежи на данный момент является вовлечение в какие-то культурнно-просветительские, образовательные программы. Но опять же здесь хотелось бы сделать важную оговорку -- молодежь в странах СНГ на данный момент так же, как и молодежь в России, относится очень скептически к любым формам объединения их в организации. Сами слова "молодежная организация" вызывают в лучшем случае смех.

Существует некий стереотип, что молодежные организации являются неэффективными и достаточно бесполезными. Единственная организация, которая пользуется каким-то вниманием, -- это работа западных организаций по студенческому обмену, волонтерской помощи, и как раз за счет того, что они выгодны.

Участие в работе этих организаций обеспечивает какие-то преимущества при реализации жизненных стратегий.

Председательствующий

Спасибо. Сейчас мы предоставим слово Антипову Сергею, представителю Министерства образования Латвии. Пожалуйста.

С. Антипов

Спасибо. Добрый день!

Меня зовут Сергей Антипов. Родился я на Дальнем Востоке, в городе Советская Гавань. Мой отец -- военный. Был командиром корабля, и мы переехали в Латвию, когда мне было, наверное, всего девять месяцев. То есть, вот я типичный сын, скажем так, офицера оккупационной армии. И, наверное, во многом подпадаю как раз под ту категорию людей среднего возраста (мне 40 лет). Сын мой закончил школу. Дочь заканчивает школу в этом году.

Я хочу, во-первых, поблагодарить людей, которые организовали этот семинар и провели это исследование, потому что это действительно огромный и просто фундаментальный труд, который без сомнения, я думаю, нужен нам всем, и я хочу сказать, что мне удалось очень коротко ознакомиться с какими-то аспектами этого мониторинга, совсем мало, без сомнения. То, что я буду говорить, конечно, это очень поверхностное мнение. Поэтому, если я буду неточен, прошу извинить. Но некоторые аспекты хотелось бы подчеркнуть.

Во-первых. Я хочу сказать, что многие вещи меня просто потрясли, потрясли до глубины души. Я начну с другого. По структуре возрастной русской диаспоры в Латвии на треть, как утверждает ваше исследование, так и есть на самом деле, -- это люди старшего поколения. И мы здесь можем видеть очень четкую тенденцию, которая практически красной нитью проходит через все аспекты.

То есть это те люди, которые реализовались при Советском Союзе. Это люди старшего поколения, которые сейчас в основном находятся на пенсии.

Мы сами знаем, какие у нас пенсии. Я не имею в виду у нас в Латвии, а имею в виду пенсии в России, и может быть, в Латвии по сравнению с российскими пенсиями этот уровень выше. Но сами понимаете, что пенсия -- это все-таки пенсия. Они чувствуют, что время изменилось и они потеряли тот статус, который имели.

Это люди, которые, как правило, или не владеют латышским языком совсем (их, наверное, где-то процентов 20), или владеют достаточно скромно. И исследования показывают, что как раз существует такая же группа по процентам около трети, которая больше доверяет российским средствам массовой информации и Российскому правительству, чем местному правительству.

То есть, если посмотреть с этой точки зрения, это действительно определенное поколение, которое имеет достаточно большие проблемы так же, как в России в новой экономической ситуации, в рыночной ситуации. И это абсолютно ясная и понятная проблема. Это то, что я хотел сказать во-первых. Это, так сказать, "плохая новость". Теперь -- "хорошая новость".

Хорошая новость заключается в том, что меня очень сильно удивили данные, которые говорят о мнении людей об ущемлении их прав.

В частности, например, при приеме на работу или в быту и так далее, и так далее. Вот этот процент составляет меньше 10, где-то 5 -- 6 %. По приему на работу это около 15 -- 17 %. То есть это в два раза меньше, чем реально этих людей существует.

То есть, вот этих людей по исследованию треть, а всего 17 % говорят, что испытывают по отношению к себе дискриминацию.

Представьте себе, это люди, которые потеряны по своему пенсионному возрасту, потеряны по незнанию языков и все, что я не буду повторять.

Но тем не менее половина из этих людей считает, что здесь нет проблем. Это просто фантастические цифры.

- Сколько?

- Не знаю. Это вопрос. То есть, я думаю, что нужно очень глубоко как бы рассматривать этот вопрос, но в данном случае я оцениваю эти данные как очень интересные и очень положительные.

Если мы посмотрим на те цифры, которые говорят об ущемлении прав у титульной нации -- латышей, то эти цифры значительно превосходят те цифры, которые указаны в этом мониторинге, значительно.

Латыши чувствуют себя в Латвии значительно более ущемленными и более дискриминированными. Особенно это касается, конечно, Риги, потому что там очень большой процент русскоговорящих и так далее, и так далее. Это очень интересный момент. Кроме того, общее ощущение от жизни, которое говорит о том, что мы живем, в принципе, неплохо, или, в принципе, не очень хорошо, но терпеть можно, которое составляет что-то около 70 -- 80 %, я сейчас не помню точно. Это фантастическая цифра.

Если мы посмотрим на титульную нацию или на общество в целом в Латвии, т.е. цифры в Латвии значительно ниже. Это тоже интересный факт. Я понимаю, что не было целью исследование такого сравнения. Это я могу его привести.

Особый разговор, конечно, особенная тема, которая связана с теми аспектами, которые были обозначены словом "преференции". Потому что нам нужно понимать такую вещь, что вот модель Латвии. То есть существует совершенно другая ситуация. Латвия -- это член Евросоюза, и Латвия -- это абсолютно типичная мультикультурная многоязыковая среда. То есть, вся система образования, это система образования, где образование на латышском языке или на русском языке как правило это все, плюс очень много европейских языков. Так это совершенно типичная ситуация для Латвии. Там множество языков и мультикультурная среда. И сегодня, если мы говорим о рыночной ситуации и запросе на рынке труда, то существует две проблемы, которые как бы две стороны одной медали.

Потому что рынок выбирает тех людей, которые, во-первых, знают латышский язык, которые, во-вторых, знают английский язык, в-третьих, обязательно должны знать русский язык. Это абсолютно стандартная ситуация. И в эту ситуацию попадают, если молодой человек или человек моего возраста не владеет одним из трех языков, то у него сразу шансы на работу, ну моментально, уменьшаются.

У нас в Латвии 60 -- 70 % в латышских школах по выбору родителей изучают русский язык. Перевернем на другую сторону -- мы получим 30 -- 40 % латышского населения не изучает русский язык. И когда они приходят устраиваться на работу в международные компании, в новые компании приходят устраиваться и не знают русского языка, то возникает эта проблема, что они подпадают под эти преференции, о которых говорил уважаемый господин Кузнецов. Это одинаковая ситуация для всех. И вот в этом как бы заключается интересный аспект.

И последнее, что я хочу сказать. Здесь неоднократно было сказано о том, что россияне, соотечественники, русские не имеют мотивации, не испытывают желания изучать титульный язык. Нежелание учить местный язык только в тех рамках, в которых как бы государство принуждает это делать. Но это просто, но как сказать, но вот это тоже меня потрясло.

На мой взгляд, я в последнее время посетил лично, наверное, школ тридцать. И очень много участвовал в массовых мероприятиях.

Сейчас, фактически, запросов со стороны родителей на изучение латышского языка он просто растет. Первый вопрос, когда я прихожу в аудиторию, просят дать больше уроков латышского языка и более качественно преподавать его. И государство, собственно, это делает.

Что касается русского языка, то в среднем в школе...

Шум в зале.

Спасибо.

Т.В. Полоскова:

Я просто хочу добавить по языкам. Можно одну ремарку. Я обратила внимание. Вообще я считаю, что интерес к русскому языку подогревается двумя факторами.

Первое -- это экономическая заинтересованность молодежи, потому что молодежь очень прагматична. Вот обратите внимание, что сейчас происходит в Грузии, несмотря на все проблемы. Родители требуют открытия русских школ в деревнях. И когда я встречалась с заместителем министра образования Грузии, он мне показал динамику, из которой следовало, что действительно школы открываются. Почему? Куда все едут на работу? Да сюда все едут. Давайте посмотрим, что происходит в Азербайджане. Естественный интерес к русскому языку колоссальный. Он объясняется вполне понятными экономическими факторами.

Я хочу сослаться на одного из респондентов в Литве. Это человек, который понимает, что такое русская тема. Он мне сказал: "Понимаете, если бы Россия была экономически стабильной, демократической страной, была бы действительно привлекательна, мы бы плюнули на все запреты, на официальные. Как вы в свое время учили английский язык". Я росла в оборонном городе, закрытом, у нас в университете не поощряли интерес к английскому языку. Нам давали только пассивный язык. Все равно мы его учили, приезжали в Москву, искали иностранцев, разговаривали с ними, несмотря на все проблемы.

Т.е. тема русского языка, он действительно востребован, и я знаю молодежь в Литве, которая, зная русский язык, быстрее находит работу. Да, у нее проблема при устройстве в государственную структуру, но, как мне сказала одна дама на Украине, которую не любят у нас в МИДе, но дама умная, дама -- дипломат. Она мне сказала следующее: в общем-то, зачем рваться на гос. службу, вам эти копейки интересны, которые я получаю? Я говорю, что нет, я ни за что не пойду на это место. Для меня оно непрестижно. Она говорит, что вот и многие молодые рассуждают так же. А хорошее знание русского языка дает им возможность выходить в несколько иные сферы. Поэтому, пока мы будем важным экономическим партнером, интерес к языку будет.

Спасибо.

Председательствующий:

Слово предоставляется Лазутовой Марии Николаевне. Она руководитель аппарата Комитета по делам СНГ и соотечественникам Государственной Думы Российской Федерации.

М.Н. Лазутова

Уважаемый Виталий Михайлович!

Уважаемые коллеги!

Уважаемые члены, те, которые проводили мониторинг. Я хотела бы свое выступление разбить на несколько частей.

Первое. То, что сделан огромный шаг и проведен мониторинг -- это большое достижение, и надо высказать слова благодарности и признательности Виталию Михайловичу, что он решился на это дело. Дело это очень сложное и дело это не всегда будет благодарным.

Вторая проблема. Любой мониторинг можно рассматривать с нескольких сторон. Вот как я хочу посмотреть на эту проблему. Если я хочу увидеть в этой проблеме одну составляющую, я могу подкрепить эти данные из этого мониторинга.

Если же я хочу посмотреть на эту проблему с другой стороны, то эти цифры, скажем, могут играть также в мою пользу.

В этом состоит логика любого социологического опроса. Потому что здесь задействован личный мотив каждого человека, и не всегда мотивы эти будут, я бы так сказала, приходить к одной точке на вершине.

Вот, скажем, маленький такой пример. Вот Сергей здесь выступал уважаемый, скажем, сопоставление проблемы русских и латышей в Риге.

А скажем, уже данные такие, как в Киргизии в отношении русских или русскоговорящего населения, проживающих в Киргизии, и самих киргизов, они бы ответили на эти цифры еще более отрицательно, потому что социально-экономический уровень абсолютно всех равен, и если еще русские или русскоговорящее население имеют возможность получать какую-то дополнительную помощь от своих родственников, знакомых из Российской Федерации, то там эта нить абсолютно отсутствует.

Следовательно, хочу именно отметить эту вторую составляющую. Все цифры в любом мониторинге имеют некую категорию интерпретации так как в данном случае можно желательно их представлять.

Я хотела бы все-таки сейчас сосредоточить ваше внимание на следующих проблемах.

Первое. Это то, что после проведенной работы необходимо, возможно, по каждой стране, а возможно, по каждому общественному слою или по каждой ... общества дать некие рекомендации для того, чтобы можно было хотя бы ориентироваться, как выстраивать эту работу. Может случиться так, что в этом большом массиве как раз будут потеряны те золотые зерна, на которых можно выстраивать работу.

Да, в ближайшие годы будет не только меняться и меняется уже мир, меняется Россия, меняются государства СНГ, и будут меняться не только политические нюансы в любом обществе, будут меняться, естественно, и вопросы, связанные с соотечественниками, российскими или проживающими в СНГ и Балтии, так же, как соотечественников этих стран, которые проживают не только в России, в Европе и т.д.

Общие мировые глобальные процессы сегодня затронут всех. А год от года они будут больше затрагивать. И никому никуда не деться. Да, русский язык год от года будет востребован все больше, потому что сегодня Российская Федерация для всех бывших союзных республик Советского Союза -- это главный пока экономический донор, и что бы мы ни говорили, куда бы дальше ни шли, самая дешевая нефть, газ, все другое природное сырье пока идет из России.

И я глубоко уверена как специалист-международник -- никогда ни в одну страну СНГ не будет, скажем, мощной преференции ни Европы, ни США, ни других государств, потому что это дело дорогое, хлопотное, не всегда выгодное. Из этого надо исходить. И то, что русский язык сейчас востребован, а дальше он будет больше востребован, на другое дело.

Кто и как инициирует в обществе эти процессы? Если это инициирует государственная власть -- это одно. Если это инициирует само общество или бизнес -- это уже совершенно разные подходы. Нельзя никогда сращивать власть с бизнесом. Следовательно, такие процессы не имеют тенденции вообще, как я бы сказала, сильных позитивных моментов. И это сейчас будут все на себе чувствовать. Это уже почувствовали государства Балтии, хотя вошли они в Европейский Союз. Мы видим это. И хотя сейчас, скажем, идет - это не относится к присутствующим здесь коллегам из Балтии. Я их глубоко уважаю. И хотя уже идут какие-то процессы на европейском уровне, но, тем не менее, в обществе есть слои, и они пока поддерживаются другими структурами, которые все-таки эти процессы нагнетают.

Вот сейчас в Латвии начался огромный процесс, связанный с тем, чтобы мировое сообщество осудило коммунистический режим и все советское государство.

Если это уже интерпретируется в Европе, в Пассе, ОБСЕ, вот на кого эти процессы будут направлены. Вот я бы эти процессы тоже хотела, чтобы в мониторинге все отмечалось. Ведь они будут направлены, извините меня, не на старика и старушку. Мы уже приняли решение, мы защитили, если только депортируют их отсюда, и то мы к этому готовы. Но это же будет отражаться уже на втором, на третьем поколении этих людей.

Поэтому проблема эта уже сегодня с точки глобальных координат видоизменяется. Если инициируется этот процесс, то, следовательно, у людей, стоящих, может быть, у власти, исчерпываются аргументы, как дальше влиять в своем объеме на эти процессы. Я абсолютно отвечаю за каждое слово, я допущена до всех переговоров, связанных сейчас с этой проблемой в Европе.

Зачем это нужно? Мы абсолютно точно будем говорить и отстаивать позиции, что это уже пойдет оценка по этим второе и третье поколение получит, в том числе и то, которое сегодня сидит за школьной партой.

Еще один очень важный фактор. Мы должны все с вами предугадать. Мы эксперты, независимо от того, где мы работаем. Мы должны предугадать, что кроме экономических вопросов должны появиться сильные политические мотивы.

Меня, честно говоря, сильно удивило, но я еще поизучаю эту проблему, -- вот этот вот рефрен -- молодежь даже смеется и не хочет вообще объединяться. Извините меня, это, по меньшей мере, неуважительно по отношению к молодежи. И вообще это не соответствует истине. Следовательно, была неточность формулировки или они были так сформулированы, что молодежь ответила большим скепсисом.

Если мы сегодня в политике и к политике не допускаем молодежь, мы вообще о чем с вами говорим? Мы с кем вообще собираемся работать? И о каком цивилизованном подходе мы можем сегодня вести разговор? Как выстраивать эту работу, независимо русский ли он, грузин, армянин, латыш и т.д. Мы должны готовить вот это поколение, которое в XXI веке и будет определять цивилизационные нормы в дипломатии, политике или экономике. И если мы увидели только одну отрицательную сторону, что молодежь так, извините, потешается, это не очень здорово. Следовательно, я бы, например, предполагала, что, наоборот, люди старшего поколения они прожили свою жизнь. Вы не измените их ментальность. Им нужно только одно -- достойно завершить жизнь на земле. А как же это поколение? Среднее поколение, оно сформировано, плохо-бедно оно будет играть на положительных и отрицательных моментах. Но им все это решать? Поэтому проблема экономики, бизнеса и политики -- это сегодня главная проблема.

Я хочу для вас привести такой маленький пример. Вот в Казахстане. Я не располагаю полным анализом. Я располагаю тем, чем я располагаю, бывая там, встречаясь там и как бы снимая информацию на разных участках деятельности, где работают люди.

Что сделал Казахстан? Они провели огромную государственную работу по подготовке лидеров на всех уровнях, начиная от руководителя администрации президента, вице-премьера, премьера и так далее, из числа молодых людей.

Вот, кстати, то, что сегодня происходит в Казахстане -- это уже плоды реформы по подготовке этих кадров. Представители старого поколения, ушедшего из власти, учились в России, ездили на экскурсии в государства Балтии, бывали где-то еще. А сейчас выросло поколение, которое получало образование в Бостоне, Кембридже и т.д. Там ничего о наших взаимоотношениях не читают, не рассказывают. Более того. Любая страна, особенно Запад, США, они только утверждают культ своей страны. И вот наша сейчас с вами задача, и мониторинг должен помочь любым властям -- российским, государств СНГ и Балтии посмотреть на эту составляющую. Если мы таких деталей не заметим, то, извините меня, выстраивать работу будет просто невозможно.

У нас, кстати, в России в отношении подготовки таких ребят мы сделали первую попытку. Мы начали готовить специалистов по языкам всех государств СНГ и Балтии. Там самый большой конкурс, лучший отбор, и мы хотим, чтобы там учились не только люди, скажем, русские, татары, башкиры, армяне. Пусть учатся все те, кто хочет.

И вот, скажем, при подготовке специалистов по балтийским языкам -- у нас учатся там все, грузины, армяне и т.д. Поэтому, если расценивать молодежную проблему, то ее надо сегодня рассматривать с точки зрения уже европейских требований. Почему в Европе существует программа единого европейского образования? В Европе есть эта программа. И, кстати, когда мы ведем переговоры с руководителями государств Балтии, мы им говорим, что Россия выступает вторым базовым компонентом в этой европейской программе. А почему вообще в государствах Балтии действительно есть явные принципы недооценки того, что все-таки, если дети выходят на улицы, предположим даже, что их кто-то организовал, но я никогда не пойду, если меня эта проблема не интересует и не трогает. Никогда никто меня не убедит. Я была там несколько раз, видела и т.д.

И последнее, что я хотела сказать. Вот если сейчас заработает этот мониторинг, пройдут презентации, хотелось бы, чтобы эта работа была дальше продолжена с двух сторон. Надо, чтобы на основании этого мониторинга заработали процессы двустороннего характера.

Чтобы любое государство могло, в свою очередь, заключить с вами договор, .......... чтобы поизучать проблему, скажем, назовем так, национальных меньшинств, проживающих в Российской Федерации. Вот ведь будет чистота мониторинга тогда, когда будем сравнивать, какие же те равные возможности для получения работы, образования. Я не исключаю, что и есть эти факты. О том, что в России пока это не носит такого характера. У нас носит просто хаотичный характер. Те люди, которые к нам приезжают, жили и живут, за исключением тех уже имеет серьезную стабильную работу. Они тоже сегодня испытывают такие же трудности. Вы посмотрите, что происходит с наемными рабочими, которые вообще являются рабами и не имеют никаких прав на человеческое существование. Это первое вам пожелание.

Второе пожелание. Естественно надо, чтобы эти мониторинги проводились абсолютно с участием специалистов не одной страны. Я смотрю на эту проблему с этой стороны, специалисты той страны -- с другой. Это должны быть специалисты, которые представляют не только страну проживания, но и, возможно, другую страну проживания.

Вот тогда и будет чистота сравнения анализа выводов, самое главное, потому что, скажем, это позволит нам всем давать какие-то рекомендации, с одной стороны, усредненного варианта, т.е. общего характера, с другой стороны, идентичной и характерной только, скажем, для той или иной страны, а в третьем случае это будут рекомендации, которые будут содержать, естественно, общие принципы международных норм права.

Но то, что сделали вы, это заслуживает всяческой похвалы и оценки и, думаю, для всех категорий государственной власти России, для, скажем, общественных организаций, для политических партий. У нас сегодня вообще эта составляющая не работает ни в одной стране СНГ и государствах Балтии.

Вот наша с вами задача сейчас еще и на этом направлении поработать. Все сейчас, к сожалению, пока зиждется только на дипломатических каналах. А это в любой международной практике не всегда на это хватает сил, возможностей и т.д. Хотела бы вас всех поблагодарить и сказать, что ваш труд просто невозможно оценить. Мы им будем пользоваться и готовы выслушать в Государственной Думе, собрать руководителей всех фракций, их представителей и сделать вот эту презентацию, хотя бы, скажем, такого общего характера. А затем ее можно было бы разделить на части, касающиеся и образования, и этнокультурной среды, занятости и т.д.

Спасибо.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ

Мария Николаевна, спасибо за выступление. Слово предоставляется Ашдару Ашировичу Куртову, известному эксперту из Российского института стратегических исследований .

А.А. КУРТОВ

Вы знаете, так получилось, что у нас не было возможности задавать вопросы докладчикам, и, может быть, это к лучшему, потому что только я мог задать столько вопросов, что не было бы времени отвечать на них, по той простой причине, что прежде всего надо прочитать этот восьмисотстраничный труд. Для меня очень важна выборка, в деталях: и цифры, и прочее…

Здесь прозвучал вывод у Евгения Борисовича о том, что социологическое исследование показало, что политическое притеснение ушло в прошлое. Позволю себе с этим не согласиться. Почему? На основе того, что в анкетировании была названа цифра меньше 10%. Что-то там упоминают о политическом притеснении… и ушло в прошлое. Во-первых, ушло в прошлое – это динамика, то есть надо было бы сравнивать с аналогичным по параметрам предыдущим каким-то социологическим опросом, чтобы утверждать, что динамика убавляется. Таких опросов не существует, но существует масса других, которые показывают существенно больший процент ответов по примерно такому вопросу. Моя выборка… за многие годы я тем же социологическим методом интервьюирования пропустил через себя десятки тысяч людей разных стран, категорий, возрастных групп, которые мне изливали свою душу гораздо в большей степени, чем они это делали интервьюеру, потому что, Вы понимаете, вам правильно отказали в Узбекистане. Если бы вы десять раз сказали, прежде чем задавать вопросы даже анонимно, все равно бы объективность в силу этой атмосферы Узбекистана была бы совершенно определенной. Ответы были не совсем объективные.

Т.В. ПОЛОСКОВА

Там не атмосфера, простите, там степень недоверия к российским экспертам, которые, как правило, приезжают и «вынюхивают» какие-то негативные факторы. Проблема недоверия к нам.

А.А. КУРТОВ

Это, я считаю, дискуссионная тема. Выводы могут быть здесь и другие.

Дальше была высказана позиция в качестве одного из выводов: если бы был экономический рост в государствах СНГ, то некоторые вопросы решались бы сами собой. Это логически правильно, но на практике не так во многих государствах. И это доказывается статистическими данными: тот Туркменистан, о котором Вы говорили, что не проводили исследование, там хороший экономический рост. И тот же Казахстан: существенно выше, чем в России, экономический рост.

М.Н. ЛАЗУТОВА

Казахстан первое место держит в СНГ по экономическому росту.

А.А. КУРТОВ

И если бы Туркменистан представлял открытые цифры, то, возможно, это было бы поколеблено место. Тем не менее, я не могу сказать, что в том же Казахстане этот фактор как-то решительным образом способствовал бы тому, что вывод этот был бы правильным.

Следующее, на что я обратил внимание, -- это мотивация на изучение русского языка. Я так понял Вашу позицию: русские, русскоязычные такие нехорошие, они не хотят учить местный язык…

Т.В. ПОЛОСКОВА

Это Вы поняли. Такого не было.

А.А. КУРТОВ

Хорошо. Может быть, не в этом случае, но это часто встречаемая позиция (у многих российских политиков, которые дилетантски рассуждают о внешней политике). Это тоже неправильно, потому что язык в данном случае выступает как одна из формальных зацепок. Но, на самом деле, дискриминация не за незнание языка, а за иную национальность, за отсутствие принадлежности к данной родовой клановой группе. И это прекрасно понимают те люди в этих государствах, относящиеся к русскоязычному населению, которые не хотят учить местный язык, поскольку считают, что это бессмысленно, так как на многочисленных примерах видят, что, даже если… и таких фактов миллионы.

И последнее. Для меня самого это очень любопытный момент. Здесь, среди выводов, у первого докладчика фигурировала мысль о том, что нужно активизировать работу с организациями соотечественников.

Т.В. ПОЛОСКОВА

Нет. У меня такого не было. С опорными пунктами консолидации.

А.А. КУРТОВ

Очень важно: чего мы хотим добиться. Татьяна Викторовна говорила, что есть три модели… Все равно реально существующие сейчас политические режимы в большинстве государств, в данном случае в СНГ, не позволят наиболее продуктивно достичь этой цели (как мне представляется), потому что настолько властные структуры овладели механизмом манипуляции населением и общественным мнением…опять тот же пример --Казахстан… На самом деле, этот путь правильный, но реально, если мы будем более глубоко изучать проблему, реально оценивать ситуацию, он что-то даст, но даст совсем не то, на что мы, может быть, рассчитываем, когда предлагаем это властным структурам.

И последнее, что я хотел бы сказать. Это личное пожелание, чтобы дискокнижка до меня дошла.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ

Я предоставляю слово Р. Алиеву из города Риги.

Р. АЛИЕВ

Маленький комментарий к тому, что говорила Мария Николаевна.

Роман Алиев, директор рижской Классической гимназии, доктор педагогических наук.

Мы тоже занимаемся исследованиями в школах национальных меньшинств или в школах, которые реализуют программы национальных меньшинств. Сейчас речь пойдет о русской школе. В программу мы включили компонент русского языка  и культуры как родной для наших детей. Но это не означает, что по национальности все русские. У нас около 270 латышей, около 300 украинцев, около 200 белорусов, есть армяне, азербайджанцы, грузины, но большую часть составляют русские --  около 700 учащихся. (Имеются и другие школы, где, например, украинский язык как родной или литовский.)

Я решил выступить потому, что прозвучала проблема, которая связана с педагогическими исследованиями. Это дети и их участие в политических акциях, акциях протеста. Мы проводили исследование по школам в городах Рига и Лиепая: изучали мотивацию учащихся, которые участвовали в этих акциях. Беседовали с родителями, брали у них интервью, чтобы выяснить, известно ли им о занятиях детей, давали ли родители свое разрешение на такую деятельность. Итоги таковы: только 8-9 % родителей разрешили своим детям участвовать в акциях; остальные ничего не знали, хотя, может быть, догадывались. Хочу заметить: все акции проходили во время уроков. Иногда ребенок после акции, закончившейся в 13.00 -- 14.00 часов, возвращался в 22.00 -- 23.00 часа, при этом, обманывая родителей, что он был на дискотеке в школе…

Я хотел бы обратить ваше внимание на то, что в наших школах в Латвии, в школах национальных меньшинств, программа ориентируется на сохранение и развитие родной культуры и языка, потому что доминирующей составляющей является родная культура, то есть в нашем случае русский язык и культура. Билингвальные подходы и методы, которые реализуются в учебном процессе, выстраиваются по примеру вариантов обогащения, то есть родной язык и культура обогащаются вторым языком и культурой, страны, в которой ты живешь. Поэтому не ограничивается ни русский язык, ни составляющая, которая связана с идентификацией национально-этнической культуры. В любом курсе, в любом материале содержания предмета есть компонент, связанный с Россией, с русской культурой: в экономике (я имею в виду предметы обучения), в истории экономики, в истории культуры, в географии и т. д. Я сам читаю и веду философию и предмет на русском языке, который включает в себя огромную часть именно русской культуры и философии ХХ века. При этом имеются пять предметов в десятом классе, которые предусмотрены в программе как преподаваемые на латышском языке, на втором (пять из четырнадцати). В основном это предметы гуманитарного цикла, обогащающиеся включением компонентов содержания, связанного с той идентификацией, которая выводит на осознание своих корней, своей принадлежности к богатству культуры, к ее наследию. В этом смысле нужно разделить политические акции и образовательные цели. А цели очень простые: сохраняя свою культуру в русской школе (этого не сделаешь в латышской школе), достичь уровня конкурентоспособного нашего выпускника, продолжающего образование на государственном языке и совершенно свободно чувствующего себя на рынке труда.

М.Н. ЛАЗУТОВА

Спасибо. А из Вашей гимназии никто не принимал участие в акциях протеста?

Р. АЛИЕВ

Почему? Принимали.

М.Н. ЛАЗУТОВА

Это было без поддержки педагогического коллектива?

Р. АЛИЕВ

Любой профессиональный педагог скажет, что дети не должны участвовать в политических акциях, тем более во время уроков. В противном случае это было бы аморально и антипедагогично. Но никто не может сказать, что нельзя высказывать свое мнение, нельзя участвовать в митингах.

Политические организации "не спят". Им выгодно использовать огромный детский ресурс, но, к сожалению, исключительно в собственных интересах. А дети получают при этом какой-то агрессивный заряд, например по отношению к латышскому языку. К сожалению, они нередко отказываются говорить, отвечать на уроках латышского языка по-латышски

М.Н. ЛАЗУТОВА

Это очень серьезные политические проблемы, и часто в них заинтересованы совершенно другие силы. Всегда должна быть холодная оценка. Я не случайно сказала. Да, мы знаем, располагаем информацией, но и на этом фоне будет очень досадно, если вновь будут какие-то несостыковочные моменты.

Р. АЛИЕВ

А насчет уважения… Хотелось бы спросить у взрослых людей, родителей тех учеников, которые были втянуты в эти акции. Они живут с обидой, может быть, за то, что не являются гражданами, по каким-то причинам не идут на натурализацию и получение гражданства.

М.Н.ЛАЗУТОВА

Это мы с Вами знаем. Как я пойду, если не знаю язык -- один из главных критериев, главный принцип натурализации в Латвии.

Я очень хорошо знаю Латвию. Сколько раз, будучи заместителем Министра по делам СНГ, заместителем Министра образования, туда летала, я не могу выучить язык, так как уже в возрасте. И родители…

Р. АЛИЕВ

Возраст этих родителей -- около 40 лет (35 --40).

М.Н. ЛАЗУТОВА

Все равно. Невозможно иногда…

Р.АЛИЕВ

Я говорю о том, что обида живет в родителях и ее передают детям. Это неправильно. Этим же родителям в свое время можно было, конечно, организовывать такие митинги и акции протеста.

М.Н. ЛАЗУТОВА

Дорогой коллега, в этой связи я и сказала. Если мы сейчас еще поддержим осуждение коммунистического режима и Советского Союза, все отразится как раз на этих поколениях. Я не случайно сказала об этом. До больших политиков мы не достанем: они с охраной, при деньгах, при огромном покровительстве кого угодно, а некоторые даже и людей с далеко не нравственными целями (в любой стране такая категория есть). А вот это поколение как раз и может явиться тем, на что это будет спроецировано. Поэтому роль педагога в этом случае -- защищать ребенка, независимо от того, кто он по национальности. Он не виноват. Скорее, меня можно осудить: я условно была заведующей отделом науки Центрального комитета партии. А тот, даже сорокалетний, человек состоял в партии, может быть, по формальному признаку, а, может быть, вообще не состоял. Но оценка такая: коммунистический режим и Советский Союз. Это уже "попахивает" мощной международной националистической идеей.

В.М. СКРИННИК

Я хочу добавить, Мария Николаевна. Мы встречались с Р. Алиевым на базе его лицея, когда там была московская делегация. Шло совещание по вопросам образования.

Я просто хочу сказать: конечно, очень плохо, что дети выходят на улицу (родители их отпускают, или они сами убегают), но ведь это факт того, что в самом обществе созданы такие условия, которые подтолкнули к этому. В Литве же дети не выходят на улицу? А в Латвии они вышли. Латвия создала условия своей политикой в отношении будущих граждан -- самой острой проблемой со старшим поколением. Вот поэтому дети, понимая это (они, может быть, не могут озвучить все так, как мы с вами это можем сделать, профессионально), вот поэтому… Многие не понимают, смотрят на своих товарищей, идут, но это общее чувство тревожности, унижения, может быть, их родителей и старшего поколения приводит к этому. Если бы в Латвии были созданы более компромиссные условия… Никто не говорит, что дети не должны учить латышский язык -- это нонсенс; они должны знать язык той страны, в которой живут, тут даже обсуждать нечего. Никто не пытается эту мысль провести: "Нет, не учи". Как это не учи? Если собираешься там жить, ты обязан знать и язык, и историю, и культуру. Ты должен быть гражданином той страны, где живешь. Мы же требуем от своих граждан патриотизма, вплоть до того, чтобы взять автоматы и пойти защищать свою Родину. Я прекрасно понимаю: русские или русскоязычные, ставшие там гражданами, должны защищать свою страну: они там родились. А вот страна создала такие условия (я сейчас не обсуждаю: как, зачем и почему), что эти дети и именно в этой стране вышли на улицы. Можно и на педагогику давить, и на психику, на что угодно -- вопрос не в детях. И это должны понять и мы, и наши политики, и Латвия, и ее руководство: можно сейчас вывести латышских детей на улицы, устроить драку, можно ввести войска, но это все чушь, политические игры для достижения своих  политических целей. И обидно то, что именно в Латвии политики всех властей используют эту карту. Кстати говоря, дети вышли на улицу не потому, что такие нехорошие политики в России этого захотели. Я больше чем уверен: большая половина политиков Латвии подтолкнула их к этому и даже помогает финансировать, наверно, частично.

С. АНЦУПОВ

Прошу прощения… Всего лишь один как бы небольшой комментарий.

Я думаю, что у меня есть конкретный ответ на те вопросы, которые прозвучали с Вашей стороны. Я во многом согласен с тем, что Вы сказали, потому что существует один ньюанс. Он заключается в том, что, если мы говорим о той группе людей, о которых я говорил, то есть эти люди включены в одно информационное пространство, а другая часть общества -- в другое, потому что то, что мы имеем сегодня, с одной стороны -- это российские средства массовой информации, с другой -- местные издания. Основные издания контролируются одной из политических партий, скажем, в Латвии. На протяжении очень долгого времени эта разделенность при отсутствии достаточного владения латышским языком, то есть эта действительная проблема, создавалась в разной информационной среде, люди делали разные выводы.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ

Спасибо. Слово Любови Овчинниковой, российской гражданке, постоянно проживающей на Украине.

Л. ОВЧИННИКОВА

-- Здравствуйте!

Я российская гражданка, проживаю на Украине, в городе Днепропетровске, вот уже девять лет. Все, о чем здесь говорилось, могу сказать, основано на верных позициях.

Все это испытываю на себе и живу в такой ситуации, имею все те проблемы, которые были перечислены. Это -- регистрация. Я не могу зарегистрировать свое предприятие на Украине.  Если бы у меня было украинское гражданство, все решилось бы в один момент. Но я не хочу терять российское гражданство и вид на жительство. Большая проблема в том, что дети мои, которые учатся в школе, сейчас не будут получать уроков русского языка, только факультативно. С такими проблемами я сталкиваюсь как гражданин России.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ

Слово предоставляется А.С. Чамкину.

А.С. ЧАМКИН

Я профессор факультета социологии МГПУ. Сейчас подбираю группу студентов, старшекурсников, которые были бы ориентированы в качестве предмета исследования, объекта исследования на проблемы отечественные. Недавно мне попало в руки одно исследование; оно затевается только, поэтому я не хотел бы о нем сейчас много говорить. Очень любопытная постановка вопроса: проблема адаптации, вживания русских соотечественников в то сообщество, в котором они оказались. Постановка вопроса, которая предполагает их активное сотрудничество и выявление тех проблем, которые могли бы их снять. Высокая заинтересованность того государства, когда прозвучала такая формулировка. Вопрос "Как живет русское сообщество, какие проблемы?" всегда будет вызывать в стране местных властей негативное отношение. Поэтому у меня такой вопрос к вам, к тем, кто делает работу "Есть ли интеграции соотечественников в тех сообществах, в тех странах, где они проживают?" При такой постановке вопроса решения, выводы, рекомендации будут звучать иначе.

Т.В. ПОЛОСКОВА

Естественно. В принципе содействие интеграции -- одна из наших внешне-политических задач.

А.С. ЧАМКИН

Я говорю о задачах.

Т.В. ПОЛОСКОВА

Не ставили задач, хотя косвенно все затрагивалось. Главной была оценка эффективности модели.

А.С ЧАМКИН

При таком исследовании возникает разная интерпритация одних и тех же событий. Из своей практики я знаю: заканчиваешь работу -- интерпритация одних и тех же фактов у разных групп, экспертов совершенно разная.

Т.В. ПОЛОСКОВА

Сегодня у меня был интересный разговор в подтверждение Вашей мысли. Латышские коллеги обратили внимание на низкий уровень жалоб при приеме на работу, но там очень высокий уровень тех, кто считает, что решать свои проблемы можно только путем митингов, демонстраций и выступлений (68% -- такого нет нигде). Меня, честно говоря, волновало другое в данной ситуации. Можно до бесконечности изучать, что там происходит. Меня интересует, насколько потуги со стороны России вообще реально отражают существующую проблему. И вывод-то такой: мы сами по себе, а они сами по себе.

А.С. ЧАМКИН

Вот. Востребованность этой работы во властных структурах?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ

И последний вопрос. Слово предоставляется С.М. Картавому, сотруднику Московского дома соотечественника.

С.М.КАРТАВЫЙ

Я хотел бы поблагодарить всех участвующих и обратить Ваше внимание на то, что сегодняшнее наше обсуждение было очень живое, очень интересное, а также подчеркнуть, что эта тема волнует многих, тем более наших соотечественников, которые находятся за рубежом (их около 25 миллионов). Поэтому, я полагаю, что исследование продолжится.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ

Спасибо всем.

Независимая газета,
31 августа 2004

Сколько ещё будет длиться молчание ягнёнка?

Аман ТУЛЕЕВ - губернатор Кемеровской области.

Бывшие советские прибалтийские республики явно страдают хронической болезнью. Симптомы ее одинаковы у всех трех государств – периодически Эстония, Латвия и Литва призывают Россию каяться, просить прощения "за 50 лет оккупации". Все они равняют нас с фашистской Германией и мечтают устроить нам новый Нюрнбергский процесс. В периоды обострения заболевания они на полном серьезе требуют от нас возместить ущерб, выплатив компенсации.

Например, Эстония полагает, что Россия должна ей 17 млрд. долларов. Тут все до кучи – за каждого "репрессированного" эстонца по 75 тыс. долларов плюс выплаты за "катастрофический ущерб", нанесенный советскими войсками, размещавшимися в Эстонии до 1991 г. Скрупулезно подсчитано все – каждая травинка, примятая советским танком, каждая капля солярки, пролившаяся на эстонскую землю. В Эстонии нашелся некий "горячий парень" Велло Салло (председатель специальной комиссии, выставившей нам многомиллиардный счет), который то ли попросил, то ли потребовал в счет компенсации части долга отдать в пользование Эстонии Новосибирскую область.

Латвия тоже сильно озабочена, как бы содрать с России 55 млрд. долларов. Чтобы придать своим претензиям официальный характер, латвийский парламент спешно готовит сейчас декларацию о намерениях. По некоторым данным, текст ее уже готов и скоро пойдет в сейм на рассмотрение.

А в Литве Закон "О возмещении причиненного оккупацией СССР ущерба" был принят в 2000 г. В этой стране Балтии считают, что Россия должна выплатить "пострадавшим" 20 млрд. долл. На днях президент Литвы Валдас Адамкус напомнил России о ее долге за "пятидесятилетнюю оккупацию". Именно оккупацию, поскольку, по словам президента, "законность ее (Литвы) вхождения в состав СССР не признали западные страны". Полно-те, господин президент! А как же Хельсинкский договор, который зафиксировал нерушимость всех послевоенных границ, а значит, и целостность всех государств, в том числе и СССР, частью которого была Литва, Эстония и Латвия? Все без исключения западные державы подписали этот договор, и его никто еще не денонсировал.

Господин президент сильно озабочен восстановлением исторической справедливости. Дело хорошее, кто спорит. Но процесс этот обоюдный. И Литве во имя справедливости, наверное, стоит задуматься о дальней судьбе нынешней своей столицы Вильнюса и его окрестностей. Ведь Литва получила их (тогда г. Вильно и Виленский край были в составе Белоруссии) в октябре 1939 г. по решению "оккупационного" советского правительства. Таким же макаром Литве досталась и Клайпеда. В целом же Литва получила от "оккупанта"-СССР 30% своей нынешней территории. Господин Адамкус не требует выплаты компенсаций, не приставляет нож к горлу, а взывает к доброй политической воле России. Россия отказалась от территориальных претензий к Литве, но почему бы Литве не поступить в данном случае не по протоколу, а по совести?

Прибалтийские страны упорно именуют нас "оккупантами". Дичь, да и только. Классическим оккупантом была, например, фашистская Германия, которая как липку обдирала захваченные территории, эшелонами вывозила награбленное добро. В Прибалтике же за время существования СССР уровень жизни был выше, чем в целом по стране. Силами и средствами всего Союза там строились заводы, электростанции, аэродромы, порты. Например, одна только переправа в литовской Клайпеде обошлась СССР в 2 млрд. долл. Почему бы России, как правопреемнице СССР, не выставить странам Балтии встречный счетец. Очень даже может получиться, что не мы им, а они нам должны. Что касается, например, Литвы, то, по некоторым данным, за "годы оккупации" в ее развитие было вбухано ни много ни мало 70 млрд. долл.!

Бесчисленные нарушения прав человека, в первую очередь русскоязычных граждан, судебное преследование ветеранов-партизан, сотрудников силовых структур, потакание фашизму, вплоть до возведения памятников эсэсовцам, претензии в адрес России – и все это длится более десятилетия. Наш МИД вроде бы не бездействует, однако от его нот, заявлений, уговоров, переговоров – толку ноль. Все три бывшие советские республики с упрямством и настойчивостью отбойного молотка "долбят" свое. Дошло до того, что нашим дипломатам решил пособить министр обороны Сергей Иванов. Во время недавней встречи со своим коллегой из США Дональдом Рамсфелдом Иванов обратил его внимание на то, что "в государствах Балтии не совсем благополучно обстоят дела с правами человека, по крайней мере с точки зрения общеевропейских ценностей". "А что касается происходящей в этих странах фетишизации фашизма, в частности строительства памятников бывшим сотрудникам СС, то это вообще ни в какие ворота не лезет", – заявил министр обороны России.

Полностью согласен с мнением министра обороны С.Иванова. Как гражданина России, как патриота, меня глубоко оскорбляют и ранят бесконечные недружественные жесты государств Балтии в адрес моей страны. И у меня складывается впечатление, что мы своей мягкой, компромиссной, если не сказать грубо, позицией только распаляем аппетиты "горячих прибалтийских ребят". Мы не решаемся даже твердо заявить, что у России есть финансовые претензии к прибалтийским соседям, и озвучить сумму (уверен, отнюдь не малую). Я уже молчу об экономических санкциях, применение которых, между прочим, полностью укладывается в рамки международного права

Латвия

Из Латвии выслан активист Штаба в защиту русских школ россиянин Александр Казаков

По материалам прессы подготовила
Екатерина Роберова

4 сентября из Латвии был выслан активист Штаба в защиту русских школ россиянин Александр Казаков, имевший в этой стране постоянный вид на жительство. По заявлению министра внутренних дел Латвии Э.Екабсона, это решение мотивируется тем, что деятельность А.Казакова “направлена на обострение напряженности в латвийском обществе” и создает “угрозу общественному порядку и государственной безопасности”.

Полицейские привезли его на машине к границе с Россией и препроводили в рейсовый автобус. "Мне не дали взять с собой ни личных вещей, ни денег, ни лекарств", - сказал корреспонденту ИТАР-ТАСС Казаков.

Он участвовал в организации всех крупных акций протеста русских школьников, вел активную работу по консолидации русскоязычных жителей страны. Казаков родился и вырос в Риге.

Представители штаба в защиту русских школ назвали происходящее "репрессиями". Ранее и сам Казаков в интервью корр. ИТАР-ТАСС предупреждал, что власти страны могут начать активные действия против оппозиции.

А.Казаков надеется получить в России статус политического беженца. В телефонном интервью LETA Казаков сообщил, что собирается отправиться в посольство Латвии в Москве, чтобы подать протест против выдворения из страны, а затем обратится в российский МИД с просьбой рассмотреть вопрос о его статусе в РФ. Казаков, имеющий российское гражданство, надеется получить статус политического беженца в России, что значительно облегчит процесс подачи жалобы в Европейский суд по правам человека и сократит сроки ее рассмотрения.

«Перед лицом продолжающихся в Латвии протестов русскоязычной общественности официальная Рига продолжает усиливать репрессивную составляющую своих действий», - так комментирует российское внешнеполитическое ведомство последние события в Латвии.

МИД России подчеркивает, что акта латвийские власти нарушили элементарные нормы международного права и положений двусторонних российско-латвийских документов. «Разумеется, каждая страна вправе определять, кто из иностранцев не является желательным лицом для пребывания на ее территории», - сообщает Департамента информации и печати МИД России. «В то же время, в соответствии с положениями ст.39 Консульской конвенции между Российской Федерацией и Латвийской Республикой 1994 года, “если какой-либо гражданин представляемого государства арестован..., компетентные органы государства пребывания безотлагательно в срок до четырех суток уведомляют об этом консульское учреждение представляемого государства” (пункт 1). Кроме того, “консульское должностное лицо имеет право посещать находящегося под арестом гражданина представляемого государства для беседы с ним, а также для принятия мер к обеспечению для него юридического представительства. Разрешение на первое из этих посещений дается в срок до трех суток” (пункт 3). Ни одно из этих положений соблюдено не было.

Проигнорировано было и положение пункта 5 той же Конвенции, в соответствии с которым “государство пребывания информирует граждан представляемого государства, находящихся под стражей или подлежащих суду или иному разбирательству о положениях настоящей статьи”.

По всем этим моментам Посольством России в Риге официально запрошены разъяснения у МИД Латвии.

В данном случае гражданин России был также лишен возможности связаться со своим адвокатом и в установленном латвийским законодательством порядке оспорить правомерность предпринятых в отношении него административных действий.

Такой способ “ведения диалога” с одним из активистов русскоязычной общины свидетельствует, конечно же, не о силе латвийского государства и находится в явном противоречии с заявлениями официальной Риги о соответствии Латвии европейским стандартам в правочеловеческой сфере.»

В знак протеста против выдворения из страны активиста движения в защиту русских школ Александра Казакова, объединение ЗаПЧЕЛ готово начать сбор подписей депутатов, чтобы провести в Сейме голосование о выражении недоверия министру внутренних дел Эрику Екабсонсу.

Правые же одобрили выдворение А.Казакова. Большинство опрошенных агентством LETA депутатов Сейма одобряют решение Управления по делам гражданства и миграции о выдворении из страны активиста штаба защиты русских школ Александра Казакова.

"Это можно только приветствовать", — сказал руководитель фракции Народной партии (НП) Айгар Калвитис. НП уже полгода призывала выдворить Казакова из Латвии, заявил депутат. Казаков как один из организаторов акций штаба защиты русских школ представлял угрозу для безопасности Латвии, считает политик.

Председатель комиссии Сейма по иностранным делам Александр Кирштейнс считает, что выдворение Казакова только улучшит отношения между Латвией и Россией, поскольку он "теперь со своими талантами сможет работать в России". Кирштейнс подчеркнул, что "такие крупные специалисты в вопросах образования русских, как Казаков, смогут помочь России решить те вопросы, которые, может быть, еще не решены".

Заместитель председателя парламентской комиссии по обороне и внутренним делам Линда Мурниеце в разговоре с агентством LETA подчеркнула, что Казаков уже продолжительное время находился в поле зрения органов безопасности, в том числе в связи с организованными штабом акциями 1 сентября. В том, что этот человек доставил проблемы учреждениям безопасности Латвии, Мурниеце убедилась на заседаниях своей комиссии. Она не сомневается, что службы безопасности приняли это решение на основании анализа информации, собранной ими за это время.

Однажды это должно было случиться, сказал, комментируя выдворение Казакова, председатель фракции Союза "зеленых" и крестьян Аугуст Бригманис. Возня вокруг школ дестабилизировала ситуацию в стране, подчеркнул депутат, по мнению которого, это тот случай, когда человек сам вызвал такую реакцию. Бригманис не думает, что выдворение одного человека существенно ухудшит отношения Латвии и России.

В свою очередь председатель Партии народного согласия Янис Юрканс считает, что выдворение Казакова является признаком слабости позиций Латвии.

Возможно, юридически это решение является обоснованным, но выдворение - самый простой путь. Если Казаков нарушил законы, его надо было арестовать и посадить в тюрьму, сказал Юрканс.

Россия сейчас занята другими делами, сказал Юрканс, комментируя возможное воздействие данного решения на двусторонние отношения.

Соотечественники,
30 августа 2004

Я –  русская

Дарья Федотова, студентка Вильнюсского университета

Продолжаем публикацию работ участников Международного молодёжного Балтийского проекта

Русских много. Ведь русский – это не только тот, кто живет в России: в богом забытой владимирской деревушке или в ярмарочной столице. Не забывайте о русских Латвии, Германии, Америки, да обо всех нас, разбросанных по миру.

Вот так одни уже потеряли родину навсегда, другие все еще грезят триумфальным возвращением, остальные, однажды купив билет в Россию, через некоторое время покидают родину намеренно, потому что жить иначе уже не могут. И все равно эти люди остаются русскими всегда – для коренных жителей гостеприимной страны, и зачастую для себя самих, если связь с корнями прочна. Именно эта громкая "связь с корнями" представляется мне в виде цепи, звенья которой – язык, традиции, вера, воспитание, да все, что закладывается в душу ребенка его родителями.

Вот я – русская. Русская потому, что моих родителей не особо волновало осуществление безболезненной "интеграции в общество" страны, где я живу. Меня не учили из практических соображений двум языкам. Я ходила в русские ясли, русскую школу. Так вот и получилось, что мой родной язык тот, которому меня научили мои родители, тот, из букв которого я составляла свои первые самостоятельные слоги, затем слова.

Однако мое "моноязычие" длилось недолго. По воле насмешницы-судьбы мне пришлось учить языки: балтийские, славянские, угро-финские, германские. Во время их изучения мне открылась одна истина. Нашей русской мысли присуще странное свойство. Живет она, свободолюбивая, порой только в русском слове. И как бы ни был богат да изобилен иностранный язык, как бы свободно мы им ни владели, мы нашу русскую мысль не всегда можем выразить в чужом ей "одеянии". Вот так налаживая "международные связи", порой приходится выкручиваться, изворачиваться, закрашивать важнейшие оттенки, остроту мысли, чтобы подогнать ее под схему чужого языка. И получается. Только потом грызет чувство недосказанности...

Еще я русская потому, что мои родители с русскими словами передали мне любовь к отечественной истории и культуре нашего народа. Ради себя, прежде всего, а не для создания дешевого имиджа патриотки, мне нужно знать, чем жили мои предки, ради чего и кого мои прадеды, не задумываясь, отдавали свои жизни. Почему почти поставленная на колени, моя страна не сдавалась, не исчезала с лица земли. Почему залитая кровью, усыпанная человеческим прахом, она умирала, чтобы возродиться. Я счастлива, что у меня есть, чем гордиться и что прославлять. Ведь для многих то же 9 мая уже обычный, ничего не значащий день. Всего лишь чья-то история, чужая победа и горе.

Мне кажется, что я русская еще и потому, что мне близок русский характер, душа русского человека для меня родная. Русский характер – кажется, каждому понятен и в то же время мало, кем понятый. Почему-то принято ассоциировать нашу широкую, вольную душу лишь с абсурдом, нелепым противоречием. Для многих русский – это тот, кто сгоряча, от дури поит разъяренного медведя водкой, забавы ради жмет на курок приставленного к виску пистолета или бьет, потому что любит. Откровенно говоря, меня убивают голливудские интерпретации русской души или высокомерные комментарии зарубежных писателей не сей счет. Согласна, этот красивый "русский" стереотип может приукрасить любой роман, кинофильм, эссе. Но русский характер несет в себе нечто большее и вместе с тем приземленное. Это "нечто" в силу своей недосягаемости для многих делает русский характер не по праву "таинственным". Мне кажется, вернее я чувствую, что русский характер – в необыкновенной силе духа, которая может трансформироваться одному Богу известно в какие человеческие качества. Может, русский характер проявиться в терпеливости, милосердии к врагу, выносливости, благодаря которым мой народ еще никому не удавалось победить, или в упомянутом выше безрассудном риске, бахвальстве, о котором "интерпретатором" говорить намного приятнее. В русском характере для меня первична – воля, а не пресловутые принципы – "по лезвию ножа" или "пир во время чумы".

Я благодарна своим русским родителям за то, что они не пытались облегчить мою жизнь не в России, прибегая к чудодейственному лекарству – забвению. За то, что, несмотря ни на что, меня воспитали в славных русских традициях. Благодаря им сегодня я обладаю огромным богатством – сознанием родства с необыкновенным народом, его землей, историей и культурой.

www.shtab.lv,
14 сентября 2004

Голодовка прекращена!

 По завершении Учредительного Собрания ОКРОЛ участники голодовки приняли решение о ее прекращении. За 21 день голодовки стало совершенно ясно, что правительство готово пожертвовать даже жизнями людей, лишь бы не признать, что совершило грубую ошибку. Вместе с тем, учитывая, что большинство участников голодовки избраны либо в Думу, либо в Правление ОКРОЛ и этим людям предстоит огромная работа по становлению организации, сейчас им как никогда необходимо быть в форме. Решение принято исходя из этого, а также учитывая многочисленные обращения частных лиц и различных организаций.

Штаб защиты русских школ благодарит всех участников голодовки за их беспримерное мужество и готовность к самопожертвованию. Эта акция помогла многим осознать серьезность проблемы, привлекла внимание к ней как латвийской, так и международной общественности. Спасибо вам, Игорь Ватолин, Вадим Гайлиш, Виктор Дергунов, Геннадий Котов, Юрий Котов, Павел Кулешов, Сергей Петров, Людмила Смирнова, Светлана Сомова, Михаил Тясин! То, что вы сделали, навсегда останется в истории движения в защиту русских школ Латвии, как одна из наиболее ярких демонстраций решимости и самоотверженности.

Соотечественники,
6 сентября 2004

В окопах языковой войны

Владимир Павлов

Леденящая кровь трагедия в осетинском Беслане, естественно, на какое-то время отодвинула на задний план все прочие мировые новости. Поэтому приуроченные к началу учебного года события в Латвии, связанные с проводимой тамошними властями противоречивой реформой школьного образования, оказались почти не замеченными в российских СМИ.

Впрочем, в самой Латвии к этому отнеслись с полным пониманием. На открытии организованного Штабом в защиту русских школ митинге протеста его участники почтили минутой молчания погибших в Северной Осетии школьников и учителей. При этом представитель Штаба Александр Казаков заявил: "Надеюсь, мы никогда не испытаем и морального терроризма".

Эти слова вполне соответствуют остроте ситуации вокруг проблемы резкого сокращения преподавания на родном языке для русскоязычных школьников, складывающейся в республике уже более года. Начиная с мая прошлого года, в Латвии проходят масштабные акции протеста противников перевода школ для национальных меньшинств на преимущественно латышский язык обучения, в которых активное участие принимают и сами школьники. В конце февраля с.г. обрели силу закона поправки к закону об образовании. Они предусматривают завершение к 2007 году реформы системы обучения в школах нацменьшинств, официально начавшейся 1 сентября 2004 года с перевода 10-х классов на обучение в пропорции: 60% – на латышском языке и 40% – на "негосударственном языке" нацменьшинств.

Это вызвало взрыв возмущения русскоязычного населения. Русскоязычные, составляющие примерно треть от 2,4 миллиона жителей страны, заявляют, что проводимая реформа – это ущемление их прав на культурную самобытность. Для 150 школ с преподаванием на русском языке это представляет значительную проблему. Самая многолюдная акция протеста состоялась в Риге 1 мая этого года, когда была объявлена двухдневная забастовка, многие учащиеся русских школ не пришли на занятия, а на митинг к памятнику Победы пришло до 20 тысяч человек. С 23 августа группа родителей русских школьников провела также голодовку протеста.

Начало нового учебного года ознаменовалось новыми масштабными протестными акциями. В первых числах сентября в парке Победы на митинги противников реформы образования в русских школах собиралось несколько тысяч человек (по разным данным – до 5-6 тысяч человек). Организаторы акции протеста рассчитывали на поддержку несколько десятков тысяч сторонников, но, по мнению активистов Штаба в защиту русских школ, власти сделали все, чтобы отвлечь молодежь путем организации приуроченного к началу учебного года концерта с участием популярных музыкантов и прочих развлекательных мероприятий.

В связи с этим в конфликтную ситуацию, окружающую введение нового закона об образовании на латышском языке в Латвии, оказалась вовлечена и известная российская рок-группа "Мумий Тролль". Концерт прошел в то же время, что и акции протеста русскоязычного населения страны. В этом Штаб в защиту русских школ усмотрел попытку властей отвлечь подростков от демонстраций. В русскоязычной прессе даже появилась информация, что гонорар музыкальной группы, выплаченный ей в Риге, составил в рублевом эквиваленте более 2 млн. рублей.

Правда, по данным балтийского информационного портала Delfi, лидер "Мумий Тролля" Илья Лагутенко отверг обвинения в "предательстве" и заявил, что концерт, по его словам, преследует обычную для любой группы цель – популяризацию их творчества, и что они получили заверения в "неполитическом" характере концерта. Но эти объяснения не слишком способствовали успокоению страстей. Депутат латвийского сейма Яков Плинер, обращаясь к участникам митинга, призвал их не уступать и продолжать требовать отмены реформы. По его словам, латвийским политикам, несмотря на масштабные акции протеста, "не хватает политической смелости" объявить мораторий на реформу.

Демонстрация, кстати, протеста прошла вопреки судебному запрету властей. Представители Штаба в защиту русских школ раздавали на праздничных линейках по случаю начала нового учебного года листовки протеста. При этом полиция задержала несколько молодых активистов, приковавших себя 1 сентября наручниками к двери здания кабинета министров Латвии. В рамках митинга проводилась также запись всех желающих в создаваемый Объединенный конгресс русской общины Латвии (ОКРОЛ). Представители русскоязычной общины заявляют, что сдаваться не намерены, и протесты будут продолжаться.

Латвийские власти в свою очередь демонстрируют "непоколебимость" и решимость "не поддаваться на давление" и проводить образовательную реформу по прежнему плану. Латвийский парламент 2 сентября отклонил предложенные фракцией объединения "За права человека в единой Латвии" ("ЗаПчел") поправки к закону об образовании, предусматривающие приостановление реформы образования в средних школах национальных меньшинств.

В ходе обсуждения поправок депутат от фракции "ЗаПчел" Николай Кабанов заявил, что родители, педагоги и школьники недовольны политикой латвийского правительства в сфере образования. Он призвал объявить мораторий на перевод школ нацменьшинств на латышский язык обучения до тех пор, пока не будет найдено приемлемое для сторон решение проблемы. Фракция также предлагала поручить правительству до 1 октября разработать и представить в сейм законопроект об учебных заведениях нацменьшинств. Однако сейм Латвии, уже несколько раз отклонивший инициированные левой оппозицией поправки к закону об образовании, и на этот раз был непреклонен.

Как отмечают обозреватели, вопрос реформы образования уже давно вышел за рамки чисто образовательной тематики и даже стал политическим фактором международного уровня. Об этом говорит хотя бы тот факт, что проблема ущемления прав русскоязычного нацменьшинства постоянно поднимается Россией в контексте российско-латвийских отношений. В связи с некоторыми последними высказываниями ряда должностных лиц Латвии, в которых они обосновывали правоту официальной Риги в проведении реформы образования, МИД России заявил в своем специальном комментарии, что нынешнее положение с правами русскоязычных учащихся несравнимо хуже той ситуации, которая имела место с преподаванием латышского языка в Латвии в период ее пребывания в составе СССР.

Комментируя ситуацию складывающуюся в Латвии вокруг реформы образования, многие местные наблюдатели отмечают, что причины напряженности в обществе по данному вопросу во многом лежат в нежелании латвийских властей вести нормальный диалог с русскоязычной общиной. Вместо того, чтобы терпеливо формировать общественное мнение среди нелатышей в пользу реформы образования, разъяснять суть реформы, отвечая на наболевшие вопросы, руководство министерства образования основное внимание сосредоточило на проведении "индоктринационных" мероприятий среди директоров и учителей школ, практически игнорируя тех, кого непосредственно касается реформа.

Более того, бывший министр образования и науки Карлис Шадурскис ни в одном из своих заявлений не посчитал нужным обратиться к учащимся русских школ, но зато не раз позволял себе прибегнуть к риторике, только разжигавшей конфликт и межэтническую рознь. Он, например, нередко обвинял Штаб в защиту русских школ и другие организации русской общины Латвии в "подстрекательстве к деструктивным действиям". Свою лепту в это внесли и некоторые депутаты Сейма и Рижской думы.

В итоге между правительственными чиновниками и организациями, представляющими и выражающими интересы русскоязычного населения Латвии, была построена такая стена, которая если и не исключает, то чрезвычайно затрудняет любой диалог между ними. По мнению некоторых наблюдателей, активисты русскоязычных движений также не использовали возможности общенациональных СМИ Латвии для разъяснения своей позиции латвийской общественности. В результате в русской и латышской прессе совершенно по-разному отражаются одни и те же общественные процессы.

В последнее время власти Латвии, правда, предприняли попытки исправить эту ситуацию. Так, новый министр образования и науки Юрис Радзевич для налаживания диалога с русской общиной Латвии и активистами русских школ предложил пост своего советника Сергею Анцупову, бывшему журналисту латвийского и российского ТВ, этническому русскому, свободно владеющему латышским языком и недавно получившему латвийское гражданство.

Однако в целом ситуация вокруг реформы образования остается достаточно напряженной и конфликтующие стороны пока не намерены покидать своих "окопов". Поэтому можно прогнозировать, что напряженность между обеими языковыми общинами при защите своих интересов и позиции в отношении применении языков в образовании и общественном пространстве Латвии в целом будет возрастать. Это будет продолжаться до тех пор, пока не будут найдены точки соприкосновения и не будет налажен действительно конструктивный и доброжелательный диалог, естественно на основе учета и уважения интересов русскоязычных жителей Латвии.

Вести сегодня,
6 сентября 2004

Задание по латышскому

Николай Кабанов

"Основные направления государственной языковой политики" – временные рамки документа, вынесенного на рассмотрение Кабинета министров, простираются до 2014 года. Можно ли в здравом уме и твердой памяти предсказать все, что случится с родной речью через 10 лет? Чиновники минобразования во главе с министром Юрисом Радзевичем убеждены, что да: "Сохранение и развитие языка в наши дни не происходит самотеком, государству необходима последовательная языковая политика".

Цвети и пахни, госязык!

Уже в первых строках "Основных направлений" содержится утверждение сколь безапелляционное, столь и сомнительное: "В ЛP уважается разнообразие языков и культур всех жителей и обеспечивается также сохранение и развитие языков нацменьшинств". Трогательно это читать...

Вступление в ЕС для госязыка воспринимается сугубо позитивно: "Ближайшее десятилетие, когда активно будет проходить интеграция общества Латвии и интеграция Латвии в ЕС, роль латышского языка увеличится. Возрастет число осваивающих и использующих латышский язык, латышский язык будет одним из официальных языков ЕС". Какой разительный контраст с советским периодом, после которого пришлось "останавливать принудительную языковую ассимиляцию латышей".

Каждый год – минус 0,3%

Но "тяжкие годы тоталитаризма" миновали, и латышский нынче в качестве родного языка применяют 1,5 миллиона человек (58,2% населения ЛР), и это значит, что он относится к числу "неугрожаемых" языков. То есть к 250 языкам, численность носителей которых превышает миллион. К полутора миллионам "активных" латышей можно добавить полмиллиона людей, использующих латышский язык как второй.

"Все же в силу низкой рождаемости число латышей … говорящих на родном языке, каждый год сокращается примерно на 5000 человек", – отмечают "Основные направления". Так вот в чем, оказывается, собака "реформы" зарыта – за счет облатышенных нацменьшинств госязыку будут стараться влить "свежую кровь"! Далее делается неутешительный вывод: "На языковом рынке у латышского языка главными конкурентами являются … русский и английский языки, у которых есть высокая экономическая ценность. Принцип свободного рынка … еще более закрепляет позиции этих двух языков".

"Все еще в пяти из семи крупнейших городов Латвии латыши в меньшинстве", – указывает правительственный документ. В Даугавпилсе их 15,92, в Риге – 40,98, в Резекне – 42,58, в Юрмале – 49,08, в Лиепае – 49,38, в Елгаве – 50,97, в Вентспилсе – 51,58 процента. "Примерно половина представителей меньшинств на латышском языке практически не говорит". В то же время русский язык в качестве родного и языка каждодневного общения назвали 79,1% евреев, 72,8% белорусов, 67,8% украинцев, 57,7% поляков. Доля самых активных пользователей латышского среди нацменьшинств – 42,5% – у литовцев Латвии.

"Коллективная лингвистическая самодостаточность"

Подобным термином характеризуется неформальное положение русского языка в тех отраслях, откуда его так и не удалось вытеснить за 13 лет, а именно: "полиция, сфера общественного транспорта и промышленного производства (особенно в частной предпринимательской деятельности), а также сфера оказания общественных услуг". То есть все реальные пласты жизни, где языки, собственно, и развиваются! Естественно, русская радиостанция, звучащая в маршрутке, русское меню в ресторане и русские надписи на чертеже не угрожают латышам ассимиляцией. Но они останавливают госязык в экспансии на нашу, русскую, лингвистическую "территорию".

"Важно отметить, что возросшая степень знания латышского языка нацменьшинствами пока еще не стала значительным фактором в смене иерархии языков …" – констатирует правительственный документ. Среди населения ЛР распространено "различное понимание исторических процессов", которые "препятствуют реально оценивать языковую ситуацию и порождают несоответствие между официальным статусом языка и лингвистическим поведением говорящих".

Если перевести этот чиновничий сленг на человеческий язык, то получится, что если бы все русские ЛР в одночасье уразумели бы, что они "оккупанты" и "колонисты", то они бросились бы учить госязык, чтоб от зубов отскакивал. А так нацменьшинства не только воспринимают госязык "более символичным, нежели реальным", но и примерно в 70% случаев выступают за придачу русскому языку статуса государственного (остальные 30%, надо полагать, тоже не прочь русскому дать, например, роль официального в самоуправлениях). Латыши, в свою очередь, проявляют "пассивность в выборе языка коммуникации", что "затрудняет интеграцию общества на основе латышского языка".

Обратим внимание: латышский язык, кроме своего высшего статуса в этой стране, получает еще и нешуточные денежные вливания. На всяческие языковые комиссии, программы, терминологические центры в 2004 году выделено 1,66 миллиона латов. На планируемые сроки "Основных направлений" это составит никак не менее 20 миллионов латов, если принять во внимание намерение развернуть во всех крупных городах Латвии языково-консультационные центры. Но поможет ли это языку обрести любовь своих потенциальных пользователей? Иначе ведь получится, что главной его "сферой процветания" окажутся кабинки переводчиков в залах Брюсселя и Страсбурга. И вся вам "иерархия".

LETA,
13 сентября 2004

Конгресс РОЛ выдвинул амбициозные цели

В воскресенье в Риге, в Доме Москвы прошел Объединенный конгресс русских общин Латвии, который в своем программном манифесте выдвинул весьма амбициозные цели.

На конгресс собрались 397 делегатов, представляющих 14 общественных организаций. Делегаты конгресса приняли устав новой общественной организации и программный манифест.

После острой дискуссии делегаты конгресса постановили, что организация будет представлять не только этнических русских, но все национальные меньшинства Латвии, для которых "святы русский язык и культура". Было принято решение, что все члены организации будут платить членские взносы в размере 3 латов в год, кроме пенсионеров, школьников, безработных и инвалидов, для которых уплата членских взносов будет добровольной.

Резкие споры, которые переросли во взаимные оскорбления, вспыхнули в тот момент, когда было оглашено решение оргкомитета: членами правления русской общины не могут избираться руководители и лидеры политических партий, региональных организаций и председатели парламентских фракций.

Против этого решения категорически возражал депутат Рижской думы от объединения ЗаПЧЕЛ и активист штаба защиты русских школ Геннадий Котов, потребовавший, чтобы в правление были избраны наиболее активные "штабисты". В противном случае, по его словам, будет подорвана все сопротивление реформе образования. Котов признал, что "забастовка русских школ не удалась, и реализация реформы образования началась". "Если в течение месяца штабу не удастся перенять контроль в русских школах, реформа состоится", — сказал Котов.

После выступления Котова на конгрессе начался хаос: делегаты обвиняли друг друга в недостаточной активности в акциях противников реформы образования. Политическим партиям, в первую очередь ЗаПЧЕЛ были адресованы упреки в попытках получить под свое влияние создающуюся Русскую общину Латвии.

Список кандидатов в думу общины, в который вошли 46 активистов, некоторые делегаты конгресса видели впервые. Он не был согласован с "штабистами". В списке кандидатов нет, например, председателя ЗаПЧЕЛ Владимира Бузаева и активиста штаба защиты русских школ Юрия Петропавловского, зато есть Виктор Калнберз (Объединенная социал-демократическая партия благосостояния), депутат Рижской думы Иван Клементьев и депутат Сейма Валерий Агешин (оба из Партии народного согласия), которым, по мнению большой части делегатов конгресса не следовало бы там находиться.

В принятом манифесте говорится, что важнейшими задачами русской общины Латвии на сегодняшний день являются обеспечение с помощью закона будущего русских школ Латвии, предоставление русскому языку статуса официального языка в местах компактного проживания русскоязычных жителей, а также предоставление гражданства Латвии всем негражданам, проживавшим на территории Латвии до восстановления государственной независимости Латвии в 1991 году, или родившимся в Латвии после 1991 года.

Для тех жителей Латвии, которые в силу каких-либо обстоятельств захотят и далее оставаться негражданами, а также тех, которые стали или намерены стать гражданами Российской Федерации, но постоянно проживают в Латвии, конгресс будет требовать право участвовать в выборах в местные самоуправления.

Конгресс также хочет организовать самоуправление русской общины путем демократических выборов, что даст ему больше полномочий для сотрудничества с местными самоуправлениями, европейскими и прочими международными организациями.

Как вытекало из звучавших на конгрессе речей, русская община хочет учредить свою "школу элиты", которая станет кузницей кадров для общины и всей страны. Русская община также намерена создать свою биржу труда, свою социальную службу, а также взять на себя ответственность за обеспечение образования всех степеней на русском языке.

Средства для этих амбициозных целей русская община предполагает получать "пропорционально объему уплаченных налогов" из госбюджета, различных латвийских, российских и международных фондов.

Принято также обращение к Русской общине Латвии, в котором утверждается, что за 13 лет независимости "Латвия не сумела сформироваться в правовое, демократическое государство, поскольку политическая элита хотя и декларировала лозунг "Латвия — наш общий дом", но на практике занималась "формированием "латышской Латвии"".

Говоря о реформе образования в русских школах, некоторые делегаты конгресса отметили, что они больше не в состоянии воздействовать на администрацию русских школ и, если реформа образования будет продолжена, русские школы в их прежнем виде будут просто уничтожены. Журналист газеты "Час" Игорь Ватолин выступил с призывом поддержать движение "Я говорю по-русски", по возможности шире используя русский язык в быту, в школах, в общении с государственными и муниципальными учреждениями, а также попытаться возродить, например, русские названия улиц, какими они были при царской России в начале 20-ого века. "Мельничная улица для русского слухе намного приятнее, чем улица Дзирнаву", пояснил Ватолин.

Конгресс приветствовал активистов штаба русских школ, голодавших в знак протеста против реформы образования. Конгресс без голосования принял решение о прекращении голодовки.

Казахстан

Нурсултан Назарбаев выдвинул идею "формирования казахстанской нации"

В. Михайлов

О том, что 31 августа 2004 года, глава Казахстана Нурсултан Назарбаев принял представителей национально-культурных центров республики и вручил им президентские гранты, предназначенные для реализации   уставной деятельности организаций, мир узнал   из сообщений корреспондента KZ-today из Астаны.  Кроме того, Агенство сообщило, что в ходе беседы с представителями национально-культурных центров глава государства выдвинул идею "формирования казахстанской нации". "Это очень большой научный труд, мы должны обсудить и обдумать эту идею", - сообщил на брифинге журналистам,  заместитель председателя Ассамблеи народов Казахстана Жуматай Алиев.

В мире есть немало примеров, когда многонациональный народ того или иного государства именуется не по этническому признаку, а по гражданской принадлежности (в США-американцы, в Канаде – канадцы, в Швейцарии – швейцарцы и т.д.). Но это возможно при том условии, если в государстве созданы равные условия и равные возможности  всем национальностям и этническим группам для их саморазвития и самоутверждения, сохранения культурной и языковой самобытности, полной реализации духовного и интеллектуального потенциала. Созданы ли в Казахстане такие условия? Возможно ли реализовать идею единой нации в государстве, название которого исходит от имени титульной нации? Где, по многим признакам, уже двенадцать лет идёт строительство моноэтнического  государства. В Швейцарии швейцарцы-итальянцы остаются итальянцами, французы – французами, немцы - немцами, ретороманцы- ретороманцами, потому что каждый из этих народов имеет не только свой государственный язык, но и своё территориальное образование. Каждый из этих народов не потерял своё национальное лицо. А кем будут русские, украинцы, белорусы в Казахстане? Ведь они не имеют ничего - ни государственности языка, ни тем более, территории.  Не является ли идея "формирования казахстанской нации"  скрытой формой ассимиляции?

Предложение Президента вызвало неоднозначную реакцию. В большей степени - негативную.   Спохватившись, власти через средства массовой информации «…большой научный труд…» опускают до банального: к якобы предложенной президентом  поправке - указывать в паспорте не национальную, а гражданскую принадлежность?

Показательно в этом отношении интервью Ирины Гакаловой  « Мы, народ Казахстана…» с представителями интеллектуальных кругов Алма-Аты, в котором журналист продолжает обсуждать тему национальной идеи, в свете предложений Нурсултана Назарбаева.

   Всех участников, к сожалению, объединяет то, что они ведут разговор с позиции интересов, прежде всего, титульнойнации.

Новое поколение,
10 сентября 2004

Мы, народ Казахстана...

И.Гайкалова

Когда мы решили продолжить разговор о национальной идее Казахстана, мы не могли даже предположить, насколько изменится ситуация и насколько по-особенному зазвучит эта тема в свете случившегося. Ситуация изменилась буквально за несколько часов: с того самого момента, как мир содрогнулся от первых сообщений о жертвах теракта в Беслане - о чудовищном истреблении детей и взрослых, о кровавом преступлении терроризма. Наш разговор об истоках и сути национальной идеи многонационального Казахстана происходил в день траура по жертвам теракта и был также посвящен им.

И.Гайкалова: Я предлагаю начать наш разговор с обсуждения предложения президента указывать в паспортных данных - “казахстанец”. Станет ли такой шаг своевременным?

М.Спанов: Мне кажется, говорить о написании “казахстанец” еще рано. По моему мнению, казахи еще сами не определились со своей национальной идентификацией, потому что когда встречается казах с казахом, он в первую очередь выясняет, к какому роду принадлежит его собеседник. Что касается других национальностей, то получилось так: титульная нация начала превалировать в общей численности только к середине 90-х годов. Естественно, это накладывает отпечаток на национальную идентификацию. Для того чтобы выкристаллизовалась национальная идея в Казахстане, мне кажется, необходимо знание казахского языка. К сожалению, основная часть населения не знает литературного языка. По статистическим данным, только в конце 90-х годов численность казахских школ начинает превалировать над русскими. В то же время все замечают, что уровень образования в казахских школах намного ниже, чем в русских. Но в основе национальной идеи, я считаю, должны лежать экономические основания. Мы, к сожалению, констатируя рост ВВП в экономике, остановились только на этом. Но пока у нас по-настоящему не начнет развиваться экономика - производительность труда, себестоимость, внедрение новых технологий и так далее - ничего не будет. Только тогда можно будет говорить о какой-либо национальной идее.

И.Гайкалова: Она появится сама собой?

М.Спанов: Да, да, именно так. В начале 90-х годов была национальная идея - создание государства. Сейчас население нацелено на то, чтобы прокормить семью, создать безопасность. В свое время можно было поднять до уровня национальной идеи “Стратегию-2030”. В отличие от многих скептиков я считаю, что это достаточно продуманная программа. Анализируя выполнение этой программы, мы пришли к тому, что те цели, которые ставятся в ней, реально выполнимы не к 2030 году, а с учетом роста нефтедобычи должны быть выполнены к 2015-2020 году при благоприятных условиях. Но неграмотная реклама, неграмотная подача привели к тому, что в качестве национальной идеи программа не может выступить. Необходимо еще определенное время, чтобы результаты экономических реформ дошли до населения, до каждого человека.

И.Гайкалова: Вы говорите об идее построения социального государства?

М.Спанов: Это все взаимосвязано - в основе лежит социальное благополучие людей. Или какие-то другие мотивы. Например, события в России, на мой взгляд, должны скрепить нацию. Хотя я бы точно не хотел, чтобы в Казахстане произошло что-то, даже отдаленно похожее на эти события.

И.Гайкалова: Мы с вами собрались в момент, когда любые разговоры о межнациональных отношениях представляются в особенном свете и приобретают особенное значение... Вообще вас не пугает само словосочетание “национальная идея”?

К.Еженова: Нет, меня не пугает - это устоявшийся термин. Другое дело, что мы знаем мало успешных примеров, связанных с национальной идеей, может быть, потому, что в нашем сознании национальная идея - это определенные штампы. Можно вспомнить так называемую американскую мечту, мы знаем кодекс этики самураев, хотя, если глубже смотреть, все это восходит к христианским, конфуцианским традициям...

Я согласна с тем, что, возможно, еще рано говорить обо всем этом, но чем раньше мы об этом заговорим, тем более продуктивным будет диалог. Есть еще одна опасность или возможная угроза, о которой не надо забывать: нельзя слишком сильно национализировать идею. Нельзя говорить о превалирующем значении чего-то: к примеру, если все заговорят по-казахски, то все у нас будет отлично. Я немного сместила бы акценты. Обратимся к событиям в Беслане. Что там произошло? Мне кажется, это организованная, но бессознательная реакция общества или определенной части общества на те неоимпериалистические лозунги, которые сейчас распространяет Россия. Меня можно упрекнуть в предвзятости, но это уже свершившийся факт. Об этом говорит новая военная доктрина России, об этом прямо говорил Примаков, об этом говорят многие российские эксперты. И это все настойчивее звучит из уст Путина. Не секрет, что именно социал-демократические лозунги помогли ему переизбраться на второй срок. Последние исследования показали, что часть россиян к этим лозунгам лояльна - здесь Путин уловил общее настроение масс. Я считаю, в принципе, наш президент зафиксировал само состояние общества: “казахстанец” - это уже устоявшийся, привычный термин, от этого уже никуда не денешься. На фоне российской истерии нам предложены совершенно нормальные, человеческие взаимоотношения, для нас это цивилизованный выход, в этом наше спасение.

Мы сейчас публикуем материал о генезисе политической системы Казахстана, и я еще раз начиная с 90-х годов перечитывала эти материалы и ужасалась: как часто мы были на грани межэтнического конфликта. И как я счастлива, что мы обошлись без этого.

Что касается казахского языка... Это вопрос чести - знать язык. Но этого мало. Я считаю, что вопрос чести - знать и уметь хорошо говорить о казахстанской экономике, культуре, истории. В то же время я считаю, что русский язык - это не самый плохой мост в мировую культуру. Но рассматривать казахский язык как нечто автономное и культивировать это и вариться в собственном соку - это тупиковый путь!

Я считаю, что никогда нельзя в основу национальной идеи вкладывать национальные лозунги, как это сделал Путин. Мы видим, чем это все оборачивается.

И.Гайкалова: Но в России великорусские настроения всегда так или иначе присутствовали. Мне кажется, в Казахстане такого не было.

К.Еженова: Я согласна с вами. У нас не было такого прежде всего потому, что казахи никогда не были по сознанию империалистами, во-вторых, по структуре государственной власти. Вы правильно заметили, есть один маленький нюанс: я прекрасно понимаю Путина, как бы это претенциозно ни звучало, в том, почему он использовал такие лозунги во время своей предвыборной кампании. Я совершенно понимаю Путина, когда он сейчас культивирует эти лозунги и продолжает их внедрять в общественное сознание. Да, это очень хороший механизм для консолидации нации. Но здесь нужно остановиться на тонкой грани, когда национальный лозунг превращается в инструмент политики.

И.Гайкалова: Есть ли у Казахстана сегодня предпосылки для того, чтобы национальная идея базировалась на национальных лозунгах?

О.Жанайдаров: Несколько дней назад в “Казахстанской правде” была опубликована большая статья Мухтара Кул-Мухаммеда о национальной идее. Он во главу угла предлагает поставить казахский язык, его развитие, его перспективы. Без этого говорить о национальной идее или же о казахстанской идее было бы просто смешно, бессмысленно, потому что без языка нет народа и нет культуры народа. Мы - многонациональное государство, мы таковыми были и будем, насколько это будет угодно Господу Богу. В этом свете надо, чтобы любой язык получил то, что он заслуживает по справедливости.

Обязательно ли внедрять казахский язык в умы людей других национальностей Казахстана? Мне кажется, что необязательно. У всех людей есть свои лингвистические способности: я, например, изучал 15 лет немецкий, но так и не выучил.

И.Гайкалова: Как должны сосуществовать языки?

О.Жанайдаров: В мире и согласии. Это, конечно, обязательное условие. У казахов достаточно богатая культура и история. Например, то, что язык все-таки уцелел, несмотря на массированную бомбардировку, это говорит о его мощи, силе. Он один из основных тюркских языков.

Здесь совершенно справедливо заметили, что мы не только не были никогда имперски настроены, но мы, казахи, никогда не были националистами в собственной стране. Мы готовы биться за свою честь, как это было в 1986 году, но никогда мы не унижали другой народ - это то, на чем мы стоим. Я думаю, что Кул-Мухаммед все-таки прав, национальную идею надо строить на основе языка и культуры. А язык - это средство общения. Но если он начинает выходить за пределы этой среды, в государственные институты, переходит в деловую сферу - что в этом плохого? Это закономерно: раз нация стала титульной, то и язык ее должен получить то, что он заслуживает.

М.Спанов: Да, я согласен, что без языка нет идеи. И то, что не все могут учить его, тоже понятно. Но я заметил, что те национальности, которые видят свое будущее в Казахстане, отдают своих детей в казахские садики. У своей дочери в группе я вижу, что половина детей там нетитульной нации и их родители уже не всегда понимают своих детей.

Я бы хотел заметить, что мне очень нравится идея правительства о трехязычии - английский, русский и казахский, не методы достижения, а сама идея. Эти три языка позволят, с одной стороны, сохранить базу - основной язык, с другой - через русский язык ознакомиться с великой русской литературой, а английский - это выход к мировой культуре.

Обращаясь к нашей политической системе, к выборам, отмечу следующее. Почему наши партии не имеют широкой поддержки? У них нет лозунгов, которые могут за собой повлечь, лозунгов, которые могут претендовать на звание национальной идеи.

О.Жанайдаров: В истории только сейчас в последние годы сформировалось понятие степной цивилизации. Академик Манаш Козыбаев опубликовал несколько книг на эту тему, в которых он поставил наконец степную цивилизацию в один ряд с другими. Вообще идея цивилизаций принадлежит Тойнби, но если этот ученый не заметил существования Османской империи - тюркской цивилизации, то ему в голову не могло прийти, что существовали степные цивилизации. Наша степная цивилизация всегда противостояла китайской цивилизации...

Вообще во всех войнах мы теряли людские ресурсы. Приведу один пример: на последних Олимпийских играх в сборной Казахстана было 15 славян и один тюрок. То есть когда мы говорим о культуре или о казахстанской идее, нам нужно заняться проблемой восстановления численности населения. Чтобы сохранялись многодетные казахские семьи, чтобы они имели возможность достойно жить.

Г.Баймаханова: Я воспринимаю национальную идею как идею государственную. Какой она может быть? Вы знаете, что ядром коммунистической идеи является интернационализм, то есть приоритет общечеловеческих ценностей и все то, что делает человека сильным. А если человек силен, то и государство тоже. Я читаю первые строчки нашей Конституции с трепетом: “Мы, народ Казахстана, объединенный общей исторической судьбой...”.

Конечно, сейчас государственная идея без экономической базы восприниматься не может. Мы сейчас живем за счет нефтяных денег, и именно мы должны их использовать - недра Казахстана должны служить народу, а не иностранным инвесторам. То есть в нашу национальную идею мы должны заложить следующее: каждый казахстанец должен получить что-то от недр. Но это не значит просто поделить поровну - можно выделить приоритетные области развития и вложить туда деньги. Например, что делает государство сильным сегодня и в будущем? Это образование, культура, здоровье. Значит, можно вкладывать в эти сферы. Надо готовить грамотных специалистов во всех областях жизни. У нас должны быть сильные специалисты-геологи, которые посчитают запасы, правильно произведут экспертизу, чтобы те же доходы шли не в офшорные зоны и не за рубеж, а оставались в стране и работали на каждого из нас.

Далее. У нас проживает 126 наций и народностей - это богатство, которым не обладают многие страны. И это культура каждого народа, которую нельзя причесывать под один гребешок. Мы должны вносить в общенациональную копилку свои достижения. Но культура и благополучие основываются только на благоприятных экономических условиях. И если мы их создадим, у нас пойдет и развитие культур. Тогда будет делом чести, чтобы мой язык, наш язык не пропал и каждый из нас гордился тем, что он казахстанец!

И чем культурнее, чем цивилизованнее общество, тем больше учтены интересы каждого человека. Национальная идея в том и состоит: каждый должен гордиться, что он гражданин Казахстана.

Государство должно быть сильное. Оно должно защищать своих граждан независимо от того, в какой части планеты они находятся. А государство будет сильным, если у него будут сильные профессионалы. А для этого нужна нормальная оплата по труду. Если человек с опытом, с профессиональными знаниями делает полезное для государства, значит, он должен быть “на щите”. Вопросы языка, культуры, если они не рассматриваются в широком аспекте, ослабляют нас, они вводят в диссонанс межнациональные отношения, они всех нас разделяют. А ведь: разделяй и властвуй!

М.Спанов: Что касается национальной идеологии, для нее должны быть созданы условия. Но национальную идеологию должна проводить национальная интеллигенция. Посмотрите сами: так плохо, как сейчас, национальная интеллигенция в Казахстане не жила. То, что происходит с интеллигенцией, - это геноцид. Могут, конечно, в формировании национальной идеи проявить себя и партии, но они пока заняты партийным строительством и, я думаю, только после 2010 года определятся со своими программами, с кадрами. Возвращаясь к проблеме России: почему нам надо извлекать уроки из трагедии? Я считаю, что в основе происшедшего лежит коррупция на всех уровнях: купил проезд, купил оружие, и все молчат! В Казахстане может произойти то же самое. И если наши узбекские соседи говорят, что в Казахстане может быть база для подготовки боевиков, надо не отмахиваться от этого, а создавать комиссии и проверять.

Я считаю, что стабильность в нашем государстве - это не заслуга нашего руководства, это заслуга всего населения, потому что и титульная нация, и все остальные воспитаны в другой ментальности, они не приемлют нестабильности, радикализма. В принципе, кто хотел уехать из Казахстана, уже уехал, те, кто хотел жить, они остались и работают.

И.Гайкалова: Магбат Уарысбекович, если вы говорите, что сейчас еще не время для кристаллизации национальной идеи, то не может ли случиться так, что в то святое место, что не бывает пусто, придут радикальные идеи, мысли, лозунги и займут его?..

М.Спанов: Я думаю, что такое вполне может случиться, потому что в основе всего лежит коррупция. Она подрывает устои государства. Когда наши министры не несут никакой ответственности за свои поступки, когда руководители национальных компаний доводят эти компании до банкротства, при этом не отвечая за это, - о какой национальной идее можно говорить?! О какой идее говорить, когда нет интеллигенции?!

К.Еженова: Я согласна с вами. Единственное, что хотела бы добавить: коррупция - это больной вопрос, но коррупция есть везде. Я как-то разговаривала с одним японским экспертом, который сказал мне: знаете, у нас тоже есть коррупция. При том, что в Японии есть и кодекс чести, и интеллигенция, и прочее. Он говорит: в коррупции нет ничего плохого, если ее интересы совпадают с интересами государства...

Единственный способ противостоять коррупции, на мой взгляд, - создать приват морально-нравственных ценностей в обществе. Весь кошмар не в самой коррупции, а в том, что мы с ней свыклись. Она не вызывает отторжения.

Г.Баймаханова: Более того, если это вызывает негодование, то вы становитесь белой вороной.

К.Еженова: Что сейчас интуитивно стало делать правительство - оно социализирует бюджет. Но - очень мало, осторожно и, откровенно говоря, нехотя. Мне кажется, наши экономисты забыли, что единственные инвестиции, которые не приводят к перегреву экономики, к инфляции, к росту цен - это инвестиции в человеческий капитал.

Г.Баймаханова: Чтобы уменьшить отрицательные эмоции общества, государство должно направить средства на социальную поддержку людей. Пенсионеров, прежде всего. Люди проработали по 50-60 лет и сейчас выброшены из жизни. Это недостойно! О каком социальном государстве может идти речь, если человек валяется под забором и мимо него все мы, считающие себя нравственными, проходим спокойно - это ненормально. И такое государство не может быть сильным.

М.Спанов: По данным Госкомстата, 70 процентов населения Казахстана находится на уровне прожиточного минимума; по данным Международной продовольственной организации, от 24 до 34 процентов населения голодает. Поэтому у этих людей есть одна национальная идея - не умереть с голоду.

К.Еженова: Есть экономический термин - рост без развития...

М.Спанов: По данным, самый большой процент ВВП был в Казахстане в 90-м году - 5,5 тысячи долларов на душу населения. Сейчас - 2 тысячи. О каких успехах можно говорить? За этот же период Прибалтика увеличила свои десять тысяч до двадцати. Да, на уровне развитых стран Европы находятся у нас две области - Атырауская и Мангистауская. Мангистау - 18 тысяч долларов, в Атырау - 20 тысяч долларов. При этом население, находящееся за порогом бедности, - казахское. Мы опять-таки возвращаемся к языку, культуре, национальности.

Г.Баймаханова: Что такое нефть - это невосполняемые ресурсы, а когда она кончится, мы должны жить высокими технологиями. А это - вложение средств в развитие. Высокие технологии и интеллект не могут существовать без профессиональной среды. Нам же сейчас сбрасывают грязные технологии: что такое производство шприцев - нажатие трех кнопок. Это грязная в интеллектуальном плане технология: чтобы нажимать их, не нужно иметь инженерного образования. А вот чтобы войти в мировую интеллектуальную, производственную струю, нужен высокий интеллект. Для этого нужны высокообразованные люди, воспитанные на казахстанской почве, патриоты своей страны. В 21-м веке будут нормально жить страны с богатыми природными ресурсами, поэтому недра должны служить стране и народу.

 Блицопрос

Как вы относитесь

к предложенной президентом

поправке - указывать в паспорте

не национальную, а гражданскую принадлежность?

Берик Абдыгалиев,

Фонд политического образования:

“Казахстанец” - понятие гражданское. У нас же пока превалирует понятие об этнических корнях. Следовательно, несмотря ни на какие поправки, люди все равно будут отмежевываться, делиться. Так что пусть все остается как есть, а указание “гражданин Казахстана” - это и есть то самое слово “казахстанец”, что же еще необходимо?

Сабит Жусупов,

политолог:

Нормально отношусь. Вполне закономерная практика. Это означает приоритет гражданской идентичности над этнической. Я казах или русский - все равно казахстанец, соотношу себя с местом, где родился, вырос и живу. Многие, к сожалению, это неправильно истолковали, думают какую-то ересь об отмене признания национальности, ущербе прав. На самом деле, в США и других цивилизованных странах это уже давно принято.

Айгуль Бабаева,

певица:

Хоть кореец, хоть русский, он родился здесь, здесь живет, значит, он - казахстанец. Эта поправка не действует, наверное, пока только в нашей стране. Что тут такого? Главное, чтобы люди правильно это понимали, и ничего плохого тогда в этом не будет. Пусть в своем кругу, в семье человек считается представителем своей национальности, но по паспорту будет просто гражданином нашей страны. Ведь в Германии все люди по документам немцы, а мы, как вывод, все казахстанцы.

Старт из центра Алма-Аты в центр Астаны

В .Михайлов

Мы уже писали о предвыборной гонке в Мажилис Парламента Республики Казахстан. Но вот новое сообщение.

По информациии РИА «Новости», мониторинг за парламентскими выборами в Казахстане 19 сентября будут осуществлять около 400 наблюдателей от СНГ. Об этом сообщил по телефону представитель штаба миссии наблюдателей от СНГ в Астане Евгений Слобода. "Всего от стран СНГ приедут около 400 наблюдателей, в миссии будут работать 186 человек плюс представители приграничных к Казахстану регионов РФ", - сказал он. По словам Е.Слободы, участвовать в мониторинге за парламентскими выборами изъявили желание все государства Содружества, за исключением Туркмении. "Наблюдатели отправятся во все 14 областей Казахстана, а также в Астану и Алма-Ату", - сказал представитель штаба миссии. В состав миссии наблюдателей от СНГ входят также представители Госдумы, Совета Федерации РФ, региональных объединений Содружества - Межпарламентской ассамблеи СНГ, Организации Договора о коллективной безопасности, Евразийского экономического сообщества. Миссию возглавляет председатель Исполнительного комитета - исполнительный секретарь СНГ Владимир Рушайло. Мониторинг за выборами в парламент Казахстана будут также осуществлять ОБСЕ, которая направляет в республику более 400 международных наблюдателей. На выборы прибудет и делегация Парламентской ассамблеи ОБСЕ. В предстоящих выборах депутатов мажилиса парламента примет участие 8 партий, 2 предвыборных блока и 623 кандидата по одномандатным округам.

Это не ново. Так было всегда. Но  сколько бы наблюдателей не было, а итоги подводит  избирательная комиссия целиком зависящая от акиматов (администраций) всех уровней, вплоть до Президента. Уже сегодня, в период агитационной работы, Центризбирком завален жалобами. Возмущены неравными условиями предвыборной агитации не только аппозиционные партии, но и Председатель партии «Асар» Дарига Назарбаева – дочь президента.

Публикуемая ниже статья Мадины Балтибековой дает некоторое представление о кандидатах в мажилисмены, и подтверждает позицию автора, что решающим в предвыборной гонке будет не победа партий по партийным спискам, а победа в одномондатных округах.

31.08.2004.,"Известия-Казахстан"

Мадина Балкибекова

Именно здесь разворачиваются главные «боевые» действия. Какое оружие при этом используется и кто будет реально биться за победу? В этом мы попытались разобраться на примере одной из самых горячих точек на политической карте страны.

При всем богатстве выбора…

Одним из самых напряженных является предвыборное дерби в избирательном округе №7 — в Бостандыкском районе Алма-Аты. Побороться за единственный депутатский мандат изъявили желание аж 22 кандидата на 150 тысяч избирателей. Впрочем, такое большое количество претендентов не должно вводить в заблуждение. Это прежде всего является следствием подключения новых политических технологий.

В гоночных видах спорта (велосипедный, автомобильный, лыжный) существует такое понятие, как пелетон. Это плотная группа участников, задача которой — «съесть» того, кто вырвался вперед, и, напротив, дать возможность для финишного рывка «темной лошадке», которая пока отсиживается сзади. Примерно то же самое — и с искусственным раздуванием списка кандидатов. При таком их обилии счет в итоге пойдет на сотни и даже десятки голосов.

А помимо сколачивания общего пелетона наносятся и точечные удары по конкретным потенциальным лидерам. Так, в седьмом округе появилось сразу две пары двойников. Есть Жандосов Ораз Алиевич — кандидат от партии «Ак жол», и Жандосов Хамит Владимирович — самовыдвиженец. Есть Ахметов Адил Курманжанович — кандидат от партии «Отан», и Ахметов Аскар Раимбекович — самовыдвиженец.

Не будем, как говорится, показывать пальцем, но для людей, думаем, уже не секрет, кто у нас любит баловаться модерновыми политтехнологиями. Да это и не суть важно. Значение имеет то, что круг реальных претендентов на победу совсем невелик. Это кандидаты, которые обладают определенной узнаваемостью и имеют свою позицию помимо расхожего заклинания: «Увеличу зарплаты и пенсии! Со мной вас ждет расцвет!»

Подозреваемые на победу

Более-менее реальные шансы переехать из южной столицы в северную имеет «семерка» кандидатов, плюсы и минусы которых мы попытаемся сопоставить.

Мэлс Елеусизов уже восемь раз баллотировался в депутаты и однажды пытался стать президентом. Правда, каких-то новых оснований для того, чтобы в этот раз попытка стать депутатом увенчалась успехом, не появилось. Планы Елеусизова к выборам сделать из своего экосоюза «Табигат» одноименную партию в реальность не воплотились. Чисто теоретически в парламенте должны быть представлены экологи. В некоторых странах мира они даже стали правящими партиями. Однако вопрос в том, насколько наше общество готово к доминированию «зеленых»? А другой вопрос — доверит ли оно депутатский мандат именно Мэлсу Хамзаевичу? Громких акций действительно было много, но вот результаты — по тому же Аралу, Балхашу, вырубке деревьев, чистоте города — увы, не впечатляют. Ввоз ядерных отходов в страну не был разрешен, однако сложно сказать, велика ли в этом заслуга лидера «Табигата». Кроме того, даже в стане самих экологов нет единства. О намерении создать свою партию объявляло и «Экологическое движение за зеленую планету», причем раньше, чем Елеусизов.

Безработный лидер рабочих Мадэл Исмаилов решил больше не противостоять власти, а пойти в нее, то бишь в мажилис. Его имя на слуху у публики, причем не столько в связи с пламенной борьбой за права трудящихся, сколько благодаря политическим скандалам вокруг этой борьбы, вплоть до лишения свободы за оскорбление главы государства. В принципе, размахнуться на электоральном поле Мадэлу Мухамединовичу есть где: в Бостандыкском районе — 68 тысяч наемных работников, из них 22 тысячи заняты на вредных и опасных производствах. Однако защиту трудовых прав взяли на вооружение практически все партии-лидеры. Даже провластный «Отан» недавно раскритиковал правительственный проект Трудового кодекса и предложил свой вариант. Очевидно, что призвать работодателей к порядку больше шансов имеет сильная партия, нежели борец-одиночка.

Главный редактор газеты «Начнем с понедельника» Рамазан Есергепов известен также в основном благодаря многочисленным скандалам и судебным разбирательствам. Горный инженер по образованию, до 1997 года проработавший на промышленных предприятиях, Рамазан Тахтарович затем перешел в медиа-бизнес. Его газета судилась с коммерческим банком и с некоммерческой организацией, с коллегой-журналистом и с государственными органами и т. д.

Самый молодой кандидат — 27-летний Нурлан Утешев — может рассчитывать на поддержку какой-то части студенческой молодежи. А ее в Бостандыкском районе — самое большое количество в южной столице. Правда, помимо руководства Конгрессом молодежи Казахстана и съемок в фильмах и рекламных роликах особыми козырями Нурлан Сулейменович похвалиться вряд ли сможет (разве что поддержкой команды КВН). Из категории лидеров молодежи он давно перешел в когорту молодежных функционеров, работающих под чутким руководством «старших товарищей». Каких-либо самостоятельных действий, не считая разовых акций и требования всех благ для молодежи, замечено пока не было.

Президент компании «Парасат-групп», которая, в частности, занимается разливом вина, Аблайхан Саматдин оказался в нашей «великолепной семерке» благодаря одной простой причине — стоящей за ним партии «Асар». Медиа-ресурсы и современные выборные технологии, без стеснения используемые этой политической силой, не позволяют игнорировать ни одного выдвинутого ей кандидата. Другие преимущества, вынуждающие рассматривать Аблайхана Саматдина, несколько лет назад сменившего фамилию, как претендента на место в законодательном органе государства, назвать пока трудно.

Мощная партийная поддержка наверняка поможет и выдвиженцу «Отана» Адилу Ахметову. Впрочем, кроме надежного «отановского» плеча хорошим подспорьем Адилу Курманжановичу станет и его профессиональный опыт. Он прошел путь от учителя до ректора и затем до председателя Комитета образования республики, сейчас занимая пост директора департамента по международному сотрудничеству знаменитого Казахстанско-британского университета. Такой опыт может найти общий язык как с преподавателями, так и со студентами 24 высших и 11 средне-специальных учебных заведений, которые находятся в округе.

Словом, кое-какие предпосылки есть у всех, однако главная интрига ожидается в противостоянии еще двух кандидатов. Не в том смысле, что их можно назвать главными претендентами на победу (это еще большой вопрос). А в том, что их убеждения и жизненный путь настолько разнятся, что эта пара представляет собой идеальную модель для выбора в чистом виде. Лучшей модели для анализа трудно вообразить.

Чиновник и предприниматель

«Они сошлись — вода и камень…». Примерно так можно будет охарактеризовать противостояние, пока еще заочное, Ораза Жандосова и Ерлана Стамбекова.

Ораз Жандосов из широко известной в узких кругах личности стремительно превращается благодаря мощной медиа-кампании в раскрученного политика. Ресурсная поддержка партии «Ак жол», сопредседателем которой он является, повлекла за собой и очередную смену политических позиций. Ораз Алиевич выступает теперь не только как знаток макроэкономики. Он требует нанести решительный удар по коррупции, сократить разрыв между бедными и богатыми. Ерлан Стамбеков — предприниматель, на смарт-карточках которого работают почти все автозаправки города. Он же человек, который участвовал в становлении Нурлана Абдуллина, Асылбека Енсепова, других отечественных звезд, и сам является автором песен, среди которых «Центр Алма-Аты».

У этих двух кандидатов принципиально разные платформы. Жандосов успел побывать членом политсовета ДВК, выступает за радикальные политические преобразования, в частности выборность акимов. Стамбеков рассматривает этот вопрос с организационной, а не с политической точки зрения: пока не наведем порядок во дворах, научившись управлять КСК, наивно выходить на уровень района или города.

Ораз Жандосов, который за свою карьеру занимал кресла замминистра экономики, зампреда и председателя Нацбанка, руководителя Госкоминвеста, министра финансов, вице-премьера, председателя Антимонопольного агентства, нынче выступает против коррупции в высших эшелонах власти, предлагая ввести всеобщее декларирование доходов, в том числе источников строительства и приобретения жилья.

Ерлан Стамбеков, который уже 12 лет в бизнесе, считает, что причина коррупции гнездится в непонятных и противоречивых законах, механизме постоянного воспроизводства административных барьеров, благодаря чему и кормятся недобросовестные чиновники. Без устранения этой причины бессмысленно бороться со следствием, пытаясь контролировать доходы государственных мужей.

Впрочем, люди у нас больше смотрят не на программы, а на личности кандидатов, доверяя не словам, а делам. В этом смысле соперники также разнятся. Ораз Жандосов по образованию — экономист-кибернетик, Ерлан Стамбеков получил специальность «экономика и управление в строительстве». Жандосов начал свою трудовую деятельность младшим научным сотрудником Института экономики. Стамбеков отслужил два года в армии.

Ораз Жандосов вошел в политику как олицетворение чиновничьей Астаны. Он успел прокрутиться по всей властной обойме. Для полноты картины не хватает как раз-таки опыта в законодательной власти. У этого чиновника до мозга костей огромный бюрократический опыт и хорошее знание макроэкономики, правда, теоретическое. Ерлан Стамбеков — воплощение предпринимательской Алма-Аты, в которой удельный вес Бостандыкского района составляет пятую часть экономически активного населения города.

Конкурентные преимущества обоих кандидатов практически уравновешены, как и недостатки. Минус Стамбекова — отсутствие опыта работы в высших сферах политики и государственного управления. Несомненным достоинством является работа в городском совете Алма-Аты. В начале 90-х Стамбеков стал депутатом на первых демократических выборах, будучи еще студентом, в 23 года. Кроме того, у него за плечами участие в ряде государственных рабочих групп. В карьере Жандосова лишь один эпизод присутствия в реальном секторе: с ноября 1999-го по декабрь 2000 года он занимал пост президента государственной компании «KEGOC».

Стамбеков достаточно известен деловой и творческой среде, но не широкой публике. Даже тот факт, что он помогал становлению целой плеяды казахстанских звезд, никогда не рекламировался. Как и его авторство песен, в том числе культового «Центра Алма-Аты», который сейчас считается народным произведением. Ставку Стамбекова не на свои творческие связи можно расценивать больше как упущение, с точки зрения канонов политтехнологий, которые требуют «светиться всегда, светиться везде».

Ораз Жандосов, в свою очередь, никогда не был публичным политиком. Однако занимаемые им высокие должности по определению сделали фамилию узнаваемой. Кроме того, сейчас Ораз Алиевич мощно подключает политтехнологии. Он уже научился показывать кулак. В его лексиконе появились фразы «коррупция душит страну», «наступать на «хвост» олигархам», «этих людей просто кончат». Это, конечно, еще не «мочить в сортире!», но уже близко.

У Стамбекова — природная харизма, которая прежде не подчеркивалась. У Жандосова же харизму сейчас усердно выращивают.

Повторимся, наш прогноз не в том, что именно Ораз Жандосов и Ерлан Стамбеков выйдут во второй тур. Вполне возможно, что финалистами окажутся «отановец» Адил Ахметов и «асаровец» Аблайхан Саматдин. Другое дело, что именно распределение голосов между Жандосовым и Стамбековым станет своеобразной лакмусовой бумажкой. Оно покажет, каким идеям и каким людям доверяют алмаатинцы, с кем и с чем они связывают свое будущее.

NEWSru.com,
30 августа 2004

В Казахстане 73-летний пенсионер в одиночку строит православный храм

73-летний пенсионер Иван Настюшенко в одиночку строит православный храм в родном селе Жамбыл в Павлодарской области Казахстана.

Глава Жамбыльского сельского округа Нурлан Битенов рассказал агентству "Интерфакс ", что в прошлом году по просьбе пенсионера местная администрация выделила бесхозное здание под строительство храма.

"И. Настюшенко обращается во многие организации области с просьбой помочь ему, - отметил Н. Битенов. - В село завезли оконные и дверные проемы для будущего храма, настоятель Аксуской церкви подарил старый купол, который уже установлен на крыше здания, люди обещают помочь с внутренним убранством будущего храма".

Теперь главная задача, по словам Н. Битенова, до холодов подвести в здание отопление.

"Сам И. Настюшенко по мере сил занимается строительными работами - плотничает, столярничает, ведет кровельные и другие работы. Однако практически единственными помощниками пенсионера на стройке являются местные подростки: взрослое население в основном лишь наблюдает за строительством", - добавил Н. Битенов.

Конкурс “Лучший учитель русской словесности в школах Киргизстана”

В.Михайлов

В этом учебном году в русскоязычных школах на юге Киргизии отмечено резкое увеличение числа учеников. В четырех русских школах города Ош (крупнейшего областного центра на юге страны) в новом учебном году было принято около 800 учащихся, говорящих на киргизском и узбекском языках. В первых классах вместо положенных 35 человек учатся минимум по 45 детей. При этом число первоклассников, хорошо владеющих русским, едва достигает 5% от общего числа. Немалая заслуга в популяризации русского языка и русской культуры в Киргизии выпадает на долю Посольства Российской Федерации.

Как сообщает Департамент  информации и печати МИД РФ, в сентябре-ноябре с.г. Посольство России в Бишкеке за счет средств федерального бюджета, выделяемых на поддержку соотечественников, организует на базе Киргизско-Российского Славянского университета общереспубликанскую олимпиаду школьников 9-11 классов по русскому языку и литературе, а также естественным наукам (химия, биология).

Специально созданный из представителей Университета, педагогической общественности, культурно-просветительных организаций российских соотечественников оргкомитет разрабатывает конкурсные задания и определяет процедуру награждения победителей. В отборочном туре, который пройдет в сентябре-октябре с.г. примут участие до 500 школьников, в том числе около 100 человек из южных регионов республики. Заключительный этап (2-5 ноября) рассчитан на участие 30 победителей отборочного тура.

Еще одним российским проектом по поддержке русскоязычного образования является конкурс “Лучший учитель русской словесности в школах Киргизстана”, который Посольство России в Киргизии уже в третий раз проводит на базе Киргизско-Российского Славянского университета. В этих целях из представителей Университета, Ассоциации учителей русскоязычных школ Киргизии, культурно-просветительских организаций наших соотечественников создается оргкомитет, который подготовит конкурсные задания и определит процедуру награждения победителей.

Согласно достигнутой с руководством Университета договоренности, в сентябре-октябре с.г. пройдет отборочный тур для 200 педагогов из всех регионов республики, в том числе не менее 50 - из южных районов. На заключительном этапе конкурса (2-5 ноября) встретятся 25 финалистов отборочного тура.

Украина

СоюзИнфо,
14 сентября 2004

Около 40% украинцев поддерживают идею придать русскому языку статус официального.

Около 40% украинцев поддерживают идею придать русскому языку статус официального в регионах страны, где этого желает большинство населения. Это следует из результатов опроса, проведенного фондом "Демократические инициативы" и Киевским международным институтом социологии с 25 августа по 3 сентября 2004г. В рамках исследования были опрошены 1 тыс. 980 человек во всех регионах Украины. Кроме того, 39% опрошенных поддерживают предложение сделать русский язык вторым официальным языком. Значительно меньше сторонников устранить русский язык из официального общения по всей территории Украины - такую политику поддерживают менее 18% респондентов. В то же время 45% опрошенным в быту проще общаться на русском языке, 42% - на украинском, 13% - одинаково легко общаться на обоих языках. Согласно украинскому законодательству, русский язык имеет статус языка межнационального общения. Согласно Конституции страны, на Украине гарантируется свободное развитие, использование и защита русского, а также других языков. По данным переписи населения, проведенной в 2001г., на Украине проживает 8,3 млн русских, что составляет 17,3% всего населения. Из их числа родным языком русский считают 95,9%, украинский - 3,9%. Более 29,6% населения Украины считают русский язык родным. Украина, присоединившись к Европейской хартии региональных языков, обязалась развивать и защищать русский язык наравне с белорусским, болгарским, гагаузским, греческим, еврейским, крымско-татарским, молдавским, немецким, польским, румынским, словацким и венгерским. Одним из взятых обязательств является разрешение властей использовать региональный язык в работе органов местного самоуправления. Решение этого вопроса находится в компетенции сельских, поселковых и городских советов.

Демография и миграция

РБК,
10 сентября 2004

Население России сократится

Жанна ЗАЙОНЧКОВСКАЯ

Интервью с заведующей лабораторией анализа и прогнозирования миграции Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН, президентом Центра изучения проблем вынужденной миграции в СНГ

В рамках усиления борьбы с терроризмом Государственная дума России готова уже в осеннюю сессию рассмотреть вопросы изменения в миграционном законодательстве страны в сторону его ужесточения. С соответствующим заявлением на этой неделе выступил председатель комитета Госдумы по безопасности Владимир Васильев. По его словам, изменение миграционного законодательства может затронуть и контроль за перемещением граждан. Кроме того, парламент готов рассмотреть вопросы регистрации приезжих в крупных городах, а также инициативу Московской городской думы о запрете на въезд в столицу иногородних. Понятно, что принятие подобного рода инициативы резко осложнит жизнь мигрантам в России и может ограничить приток трудовых ресурсов в нашу страну. О проблемах, связанных с миграцией и демографической ситуацией в России, корреспондент RBC daily Михаил Чернов беседует с заведующей лабораторией анализа и прогнозирования миграции Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН, президентом Центра изучения проблем вынужденной миграции в СНГ Жанной Зайончковской.

– Каким образом формируется экономическая миграция, не связанная с такими факторами, как война и голод, и каково соотношение потоков в Россию из постсоветского пространства, стран СНГ, Азии и мусульманских стран?

– Формируется экономическая миграция очень просто: понимание этого процесса основано на здравом смысле, здесь нет тайных пружин. Как рыба ищет, где глубже, люди ищут, где лучше. "Лучше" каждый понимает по-своему. В миграции не один фактор действует. Редко кто переселяется просто, чтобы заработать. Часто это совмещается с переездом к родственникам, поиском жилья и т. д. Люди пытаются переехать на новое место жительства из-за широкого круга факторов. В России миграционный пик, если говорить о постсоветском времени, наблюдался в 1994 г. И хотя многие считают, что это был пик вынужденной миграции, но все-таки он включал в себя большую экономическую составляющую. Уже в то время в России был более-менее твердый рубль, а во всех постсоветских странах (кроме балтийских), были купоны, то есть эрзац-деньги. Рубль выполнял роль общего эквивалента в СНГ, поэтому за ним "гонялись". И, конечно, в том, что Россия сразу получила большой приток мигрантов, экономические факторы сыграли большую роль. Этот пик миграции сбила чеченская война, что можно проследить по статистике. Семьи, как русские, так и не русские, в которых были мальчики, так сказать, "на выданье в армию", засели в своих странах. Лучше терпеть этническую неприязнь, чем послать ребенка воевать.

– Сколько в России трудовых мигрантов, и откуда они едут?

– Тут мы опираемся на исследования. Значительная часть трудовых мигрантов не зарегистрирована. Есть наше исследование (Центра миграционных исследований), которое относилось к 2000 и 2001 гг. Исследование проводилось в нескольких странах СНГ по единой методике, так что можно было сопоставить встречные данные. У нас получилось, что единовременно в России присутствует примерно 3-3,5 млн трудовых мигрантов из постсоветских стран (кроме Прибалтики). Зарегистрированных же трудовых мигрантов в разные годы – 300-400 тыс. Здесь можно видеть соотношение законных мигрантов и незаконных. Если говорить о тех, кто приезжает из третьих стран, то к нам едут, прежде всего, китайцы и вьетнамцы. Больше китайцы. Многие вьетнамцы живут в России со времен СССР и никуда не ездят, точно так же, как, кстати, афганцы, которые приехали сюда в 89-90 гг. Фактически это - постоянные жители нашей страны. Китайцев, по моим оценкам и оценкам известного китаиста В.Г. Гельбраса, в России 250-400 тыс. человек от силы. Речь идет о единовременном присутствии. Это расчет с большим припуском. То есть никаких "миллионов" китайцев в России нет. Это миф, но, к сожалению, живучий. Всего же из третьих стран в России присутствует меньше миллиона человек. А если посчитать тех, кто работает в иностранных фирмах и живет здесь более года, то еще, наверное, около миллиона наберется, но ни в коем случае не более того. Афганцев где-то 100-150 тыс., вьетнамцев 40-50 тыс., ну и китайцев, как уже говорили, максимум 400 тыс.

– А из СНГ кто и сколько едет?

– Из СНГ самый большой трудовой поток – из Украины. Мы его оцениваем в 1,2-1,5 млн человек единовременного присутствия. Украинцы – и торговцы, и ларечники, и те, кто работают на нефте- и газопромыслах. Это чуть больше количество украинцев, работающих в Восточной и Западной Европе. Мнение, что "вся Украина едет к нам" – не совсем отвечает действительности. Едут примерно пополам, 50:50, – в Россию и на Запад. Трудовой поток из Азербайджана, Армении и Грузии вместе примерно равнозначен украинскому. Около полумиллиона приезжали еще недавно из Молдовы, теперь меньше. Молдаване переориентировались на средиземноморские страны.

– А как насчет Таджикистана и Узбекистана?

– Да, эти страны тоже представлены в трудовой иммиграции, но в меньшей степени. По оценкам Саодат Олимовой, которая провела исследование в Таджикистане по нашей методике в 2003 г., максимум 400 тыс. таджиков работает в России. По Узбекистану даже исследовательских оценок более-менее надежных нет. Там не очень поощряются исследования миграции. По некоторым оценкам, узбеков в России примерно полмиллиона, но я думаю, что все-таки меньше.

– Вы говорили, что в настоящий момент властям лучше на какой-то момент не вмешиваться в экономическую миграцию, потому что "полицейские меры" пока только снижают уровень легитимности трудовых мигрантов. Что Вы имели в виду?

– Я имела в виду очень несовершенную систему регистрации мигрантов в России. Эта регистрация не явочная, а адресная. Мы регистрируем не присутствие человека в России, а пребывание его по определенному адресу. Наше исследование показывает, что примерно каждый четвертый не может найти такой адрес. Расселение большинства неквалифицированных работников – забота нанимателей. Их часто селят в сараях, бараках, очень плотно в общежитиях (бывает, по два человека на одну койку). Или же рабочие живут прямо на стройке. Естественно, наниматели стремятся к самым мизерным затратам. Если есть деньги, регистрацию купить не проблема. Как-то наш президент назвал цифру – по одному адресу прописано около 400 человек. Я знала случаи, когда подобным образом было зарегистрировано более тысячи человек. Милиция сама указывала адреса, где бабушка за символическую плату прописывала мигрантов у себя и получала таким способом прибавку к пенсии. И люди были очень благодарны за помощь. В городах же легче снять квартиру, чем зарегистрироваться. Многие люди согласны сдать жилье, но регистрировать жильца не согласны, чтобы не нажить себе неприятностей. Жилищный кодекс у нас старый, и выселить на улицу нежелательного жильца практически нельзя. Процедура регистрации крайне бюрократизирована, поэтому многие мигранты ее избегают. Даже если вы пошли на процедуру регистрации, нужно много справок, согласие квартиросъемщика или владельца. Причем очень часто людям "выкручивают руки" – требуют, чтобы в паспортный стол пришли все жильцы квартиры или дома. По обследованиям, которые мы проводили в Омской и Оренбургской областях, в Алтайском крае, за три дня, отведенные законом на получение регистрации, никто не может зарегистрироваться. В течение недели регистрируются 10-15%. Половина и за 2 месяца не может пройти эту процедуру. Процедура найма не легче – нужны справки на СПИД, на то, на се. В Москве это стало дополнительным источником коррупции, так как справки часто покупаются. На самом деле, запутанные и нечеткие процедуры не упрощают дело и не способствуют выводу мигрантов, а также работодателей из тени. У нанимателей своя "стратегия" регистрации работников. Мы обследовали условия проживания украинцев в Москве 2 года назад. Например, на стройке наниматель собирает у рабочих-мигрантов паспорта и от 400 до 1000 руб. "за регистрацию". Работодатель держит паспорта и, видимо, деньги у себя. Если ему позвонят и скажут, что грядет проверка, он отдаст эти деньги и паспорта, в них проставят штампы. Если же сигнала SOS не будет, то деньги забирают и паспорта возвращают без всякой регистрации. Сейчас появился проблеск надежды в отношении сокращения незаконной трудовой миграции в связи с созданием Единого Экономического Пространства. Между Белоруссией, Казахстаном, Россией и Украиной, образующими это пространство, предполагается создать условия для свободного передвижения населения и рабочей силы, что, естественно, упростит регистрацию и трудовой найм и, несомненно, снизит уровень коррупции вокруг мигрантов.

– Существует мнение, что невозможно регулировать качество иммиграции, но можно регулировать страны приезда. Почему нельзя выстроить государственную систему, которая бы пропускала "желательных" трудовых мигрантов и отсеивала "нежелательных"?

– Систему такую построить можно. Вопрос в том, надо ли ее строить, и есть ли для этого какие-то объективные основания. В 90-е годы мы получили исключительно качественный миграционный поток, превосходящий всякие возможные требования. В этом потоке была очень высока доля людей с высшим и средним специальным образованием. Миграционные потоки такого качества, как правило, никогда не бывают массовыми. Массовый, ординарный поток – это поток молодежный, что связано с жизненным циклом человека. Как правило, после 30 лет люди становятся оседлыми, поскольку у большинства есть дети. Детей обычно никто не старается возить по свету. Люди хотят, чтобы дети спокойно закончили школу. Новый пик мобильности начинается в предпенсионных и первых пенсионных возрастах, когда люди уже определяются с местом жительства на старость. Но этот "старческий" пик ни в какое сравнение не идет с молодежным. В СССР, например, молодежь до 30 лет составляла 75-80% всех мигрантов, включая армию. Движение военных – тоже миграция. Понятно, что в молодежном потоке много студентов. Сейчас студенческий поток сильно упал из-за дороговизны самого образования и из-за того, что содержать студента вне дома мало кто может себе позволить. Так вот, еще раз, миграция – это, в основном, молодежный процесс, и квалифицированных специалистов среди мигрантов мало. А в 90-х годах мы получили поток, где более половины мигрантов были с высшим или средним специальным образованием. Мы никогда больше не будем иметь такого потока! И тем более обидно, что, получив такой поток, мы не сумели его использовать. В редких случаях использовали этот подарок. Часто приходится слышать, что к нам едет "неизвестно кто", "кто хочет". Да известно, кто! Кризис, распад страны заставил сняться с места тех людей, которые характеризуются низкой мобильностью – профессионалов и тех, у кого дети школьники. Люди захотели увезти детей от опасности и чтобы они могли учиться на русском языке. Приехали квалифицированные, зрелые и состоявшиеся люди от 35 до 45 лет. И на фоне этого, получая Божий дар, мы говорили о том, что надо делать какой-то отбор. Надо сказать, что там, где приехавшим не мешали, они очень активизировали местную жизнь. Они весьма инициативны и не хотели мириться со своим новым убогим положением. Многие создали полюса активности. В некоторых областях Центральной России за счет мигрантов закрыли, наконец, годами пустовавшие педагогические, медицинские позиции и другие рабочие места.

– А как обстоит дело с распространением преступности среди мигрантов? Ведь многие мигранты выкинуты из правового поля.

– Нет надежной статистики по криминогенности мигрантов. Те мигранты, которые живут на "птичьих правах", как правило, стараются не совершать преступлений и не нарушать закон, потому что они понимают, чем это им грозит. Не арест для них страшен, а потеря заработка, потому что семье не на что будет жить. Безусловно, криминальные элементы специально приезжают в Москву и другие города, но это не проблема миграции, а проблема милиции. Если бы мы имели надежную систему регистрации, то и преступников было бы легче ловить. Я не думаю, что мигранты более преступники, чем местные жители. А по милицейской статистике, в метро остановили человека, у него нет паспорта – значит, галочка уже есть. Никто не знает, что стоит за этой статистикой.

– А как идет культурная адаптация мигрантов?

– Проблема культурной адаптации, к сожалению, вообще решается очень медленно и требует целенаправленной кропотливой государственной работы, определенной ориентации СМИ, возможно, создания специальных просветительских курсов для руководителей предприятий, которые нанимают мигрантов. Надо хотя бы чуть-чуть знакомить их с культурой тех мигрантов, которые к нам приезжают. Ведь в России ожидается очень большой миграционный приток в течение ближайшего десятилетия. Мы без мигрантов просто не будем развиваться, и никакого удвоения ВВП обеспечить не сможем. Крайне важна работа с кандидатами в депутаты во время предвыборных кампаний. Использование этнического фактора должно быть запрещено. Этническую карту легче всего разыграть, и людей очень легко натравить друг на друга. Они потом одумаются, но будет поздно.

– Откуда ожидаются большие потоки мигрантов?

– Если состоится ЕЭП и правительства образующих его стран решатся открыть границы (как, скажем с Белоруссией они сейчас открыты), то какое-то время Россия сможет продержаться за счет притока мигрантов из Украины и Казахстана, который может возрасти. Но возрастет он не сильно. Как вы знаете, Казахстан и Украина развиваются быстрей России, кроме того, демографическая ситуация в самой Украине хуже, чем в России. И если Украина будет устойчиво развиваться, то миграция может повернуться в обратную сторону – из России на Украину. На Украине климат лучше, и россияне туда всегда ехали охотно. За пределами СНГ донором для России может быть только Юго-Восточная Азия.

– А Средняя Азия, Афганистан, Пакистан?

– Я думаю, что потоки из Узбекистана и Таджикистана могут возрасти, но не так скоро, потому что пока население этих стран маломобильное. У афганцев – низкая грамотность и иные традиционные векторы движения. Да и пакистанцы к нам особенно не стремятся.

– ЮВА – это откуда?

– Из соседнего Китая, в первую очередь. Поток из Юго-Восточной Азии мы сможем регулировать, если захотим. Лучше не допускать монополии потока из какой-либо одной страны. Часто думают, что из-за разницы в языке, обычаях и климате мигранты из южных стран к нам не поедут. Ничего подобного. Эти различия никогда не были препятствием для миграции, если людей выталкивала экономическая нужда.

– А как лучше адаптировать мигрантов из ЮВА?

– Может быть поначалу надо нанимать их на относительно короткие сроки, на сезонные работы (3-4 или на 10 месяцев). Ошибочно полагать, что все мигранты горят желанием остаться в России. Наши исследования по миграции китайцев показывают, что процент желающих остаться не такой большой. Но опыт международной трудовой миграции свидетельствует, что, в конце концов, где-то половина остается. Остаются многие из тех, кто даже не собирался этого делать. Жизнь человека ведет за собой. Например, складывается так, что дети, выросшие в чужой стране, не знают родного языка, как, скажем, живущие здесь афганские дети, которые писать могут только по-русски. Или еще что-то меняется, и человек уже не хочет уезжать.

– А что, собственно, с русскими в России происходит? У русских очень низка рождаемость, высока смертность. В чем причина ускоренного вымирания русских?

– Низкая рождаемость и высокая смертность характерны для всех развитых стран мира. Россия в этом отношении не уникальна. Смертность высока потому, что из жизни уходят пополнения, родившиеся тогда, когда рождаемость была высокой. Этих людей много. Вот и получается, что на 1000 жителей умирает больше, чем родится. Переход к низкой рождаемости – универсальный эволюционный процесс, который связывают с урбанизацией и индустриализацией. Пока что ни одна страна не демонстрирует перелома тенденций в отношении рождаемости. Не приходится ожидать повышения рождаемости и в России. Что касается смертности, у России есть своя печальная специфика. Смертность у нас действительно гораздо выше, чем могла бы быть. Из-за плохой охраны здоровья, травматизма, убийств и самоубийств, алкоголизма.

– Насколько эффективным может быть материальное стимулирование рождаемости среди российских народов?

– Это самостоятельная тема, которая заслуживает отдельной публикации. Я могу лишь упомянуть о ней вскользь. Пока ни в одной стране, которая пыталась пойти по этому пути, подобные меры не принесли долгосрочного эффекта. Эффект бывает на 3 и максимум на 5 лет. Причем волна повышения рождаемости, как правило, очень невысокая. А потом опять показатели опускаются. Другое дело, что независимо от этого государство должно помогать поднимать детей. Не должно быть того, что мы наблюдаем сейчас, когда мы невозможно спасти даже всех рожденных детей. Очень много отказов от детей, дети часто живут в таких условиях, что не могут вырасти полноценными. Прежде всего, надо стремиться сохранить и вырастить здоровыми уже тех детей, которые родились. Однако среди демографов в отношении рождаемости нет единства. Одни "прагматики" считают, что на рождаемость можно воздействовать, другие – что нет. Но все признают, что существенно поднять рождаемость нельзя.

– Есть мнение, что нация сохраняет свою культурную идентичность, когда хорошо живут село и малые города. Так ли это?

– Это странная точка зрения. Вспомним, что в развитых странах сельское население составляет менее 5%, а иногда 1-2%. Люди ушли в города, и села исчезли, но жизнь, тем не менее, улучшилась. Этот же процесс происходит в России. Он идет уже давно, более столетия. Во всяком случае, перепись 1926 г. зафиксировала, что за период после переписи 1897 г. этот процесс шел активно. Это абсолютно закономерный процесс, и нельзя считать, что только село – хранитель идентичности. Да, оно – хранитель сельских традиций, которые не находят питательной среды в городе. Но в городе возникают другие традиции. В России сельское население еще довольно большое – 27%, но села исчезают, и заселить их вновь нет никакой перспективы, да и необходимости.

– Может, туда будут направлены иммигранты? Они в наши села не приезжают?

– Приезжают. Села России в постсоветское время получили около миллиона человек мигрантов. В последние годы этот поток иссяк, так как восстановился спрос на рабочую силу в городах.

– Большинство зарубежных демографических прогнозов для России крайне пессимистичны. Насколько справедливы эти прогнозы? Возможно ли, чтобы доля населения России по отношению к населению земного шара сохранилась на нынешнем уровне?

– Нет, удержать свою долю в мировом населении для России нереально. Нас будут обходить крупные африканские страны, где очень большая рождаемость, и Юго-Восточная Азия. Удержать нам нынешний уровень совершенно невозможно, точно так же, как и всей Европе. Это что касается доли. Но я думаю, что мы не удержим и абсолютную численность населения на современном уровне. Может быть обеспечить стабилизацию численности населения среди развитых стран будет под силу только Соединенным Штатам, которые ставят перед собой такую задачу. США собираются принимать по миллиону мигрантов в год, причем не временно, а интегрировать в свое постоянное население. России, чтобы удержать современную численность населения, надо иметь как минимум 700 тыс. человек в год чистого миграционного прироста. А если принять во внимание, что люди еще и уезжают из России, то мигрантов должно прибывать ежегодно 800-900 тыс. Такой приток населения мы имели лишь однажды – в 1994 г., а сейчас скатились до 150-200 тыс. Самыми тяжелыми для России будут 20-е–30-е годы, когда для того чтобы поддержать численность рабочей силы, потребуется принимать около 1,5 млн человек в год. Это очень большие потоки, и я думаю, что наша инфраструктура к их приему не готова. Должно быть построено какое-то массовое дешевое жилье. Муниципалитеты уже сейчас могли бы хорошо заработать, если бы они строили недорогие дома гостиничного типа. Чрезвычайно слабо развиты рекрутерские службы информационные системы. Население нашей страны уже сокращается почти на 1 млн чел. в год. После 2006 г. начнется сокращение трудоспособного контингента. Не приходится надеяться, что убыль можно восполнить за счет повышения рождаемости. Поэтому России потребуется очень много приезжей рабочей силы. Прежде всего, для того чтобы обеспечить развитие экономики и рост благосостояния населения. Без мигрантов у России нет будущего. Из этого проистекает необходимость либерализации миграционной политики, упрощения всех процедур оформления мигрантов и формирования дружелюбного общественного мнения по отношению к ним.