ЗАКАВКАЗЬЕ

Роль западных структур в урегулировании абхазского конфликта

Шамба Сергей Миронович, Министр иностранных дел Республики Абхазия, доктор исторических наук

Одним из наиболее важных факторов, влияющих на развитие политических процессов на Кавказе и в частности в Абхазии, является географический. Именно в силу этого обстоятельства Абхазия в течение многих веков была втянута в процессы  приводившие к столкновению геополитических устремлений многих великих держав. Греция, Персия, Рим, Византия, Иран, Турция и Россия были основными действующими акторами на этой  арене. И, если в ХIХ в. борьба за влияние в регионе  развернулась между Турцией и Россией, то уже в начале ХХ в.  в Абхазии появились германские и британские войска. После распада Российской империи в 1917 г. и Грузия, и  Абхазия пошли по пути создания независимых государств. В это  же время активизировали свои действия Турция и Германия. По  словам генерала Деникина «смертельный страх перед турецким  нашествием» подтолкнул Закавказские Республики к объединению  в федерацию. К этому времени и у Германии оформился  стратегический взгляд на Грузию. Немецкий генерал и политик  Людендорф отмечал: «Для нас протекторат над Грузией был  средством независимо от Турции получить доступ к кавказскому  сырью и эксплуатации железных дорог, проходящих через  Тифлис. Мы не могли доверять в этом отношении Турции. Мы не  могли рассчитывать на Бакинскую нефть, если не получим ее  сами»(1). Лев Троцкий писал, что «вассальный союз с Германией  давал Грузии до поры до времени серьезные гарантии  неприкосновенности, т.к. Германия связывала брест-литовской петлею Советскую Россию, крушение которой к тому  же казалось неизбежным» (2). Воспользовавшись военной поддержкой Германии, грузинская  армия в июне 1918 г. оккупировала Абхазию. Побывавший в1919- 1920гг. на Кавказе британский исследователь Карл Эрик  Бехофер писал: «Свободное и независимое социал-демократическое государство Грузия навсегда останется в моей  памяти как классический пример империалистической «малой  нации», как в вопросе о внешних территориальных захватах, так и  в бюрократической тирании внутри страны. Шовинизм ее вне всяких границ» (3) Несмотря на то, что во главе Грузии стояло марксистское  правительство, даже Клара Цеткин писала, что ни один из  царских генералов не свирепствовал столь беспощадным образом  во время покорения Кавказа, как генерал Мазниашвили в  Абхазии. Ноябрьская революция 1918 г. в Германии лишила Грузию поддержки тройственного союза. Страны Антанты не признавали  грузинской государственности. В отличие от немцев, англичане  не церемонились с Тифлисом и сразу же предъявили  правительству Грузии жесткие требования, в том числе  относительно оккупированной Абхазии(4). «Первый же англичанин, - вспоминал председатель  правительства Грузии Жордания, - который явился ко мне от имени английского командования, был генерал Брайтфорд.  Генерал прибыл на заседание правительства. Он вошел к нам,  как фельдфебель, грубый и невоспитанный, появился, как  властелин. Между нами произошла стычка. Он с угрозой нам  объявил: «Вы здесь долго не будете господствовать!» - и  ушел» (5). Арестованные оккупационными грузинскими войсками  абхазские политические деятели, по требованию командующего  Союзными войсками на Кавказе английского генерала Томсона,  были освобождены из тифлисской тюрьмы. (6) Все это время, с 1918 до 1921гг., в Абхазии шла национально- освободительная война. Эта борьба получила поддержку Союзной  армии, которая потребовала от грузинского правительства  изменить свою политику в отношении захваченной Абхазии. В  феврале 1919 г. генерал Деникин сообщал английским союзникам  генералам Уоккеру и Мильну, что к нему  обратились «официальные представители абхазского народа», которые подробно осветили трагическое положение Абхазии  после оккупации грузинскими войсками. В связи с ситуацией в  Абхазии, ген. Деникин требовал: 1) немедленно объявить  Абхазию нейтральной; 2) отвести грузинские войска за р. Ингур; 3) удалить из Абхазии грузинскую администрацию;  4) «возложить поддержание порядка на абхазские власти,  свободно ими самими выбранные» (7). В своих воспоминаниях  Лев Троцкий пишет, что когда Деникин отбирал у Грузии  Абхазию «меньшевики (руководящая партия Грузии - Ш.С.)  жаловались на Деникина Уоккеру, а на Уоккера - Гендерсону, - в обеих инстанциях с одинаковым успехом» (8). Борьбу Абхазии за независимость поначалу поддержали и  большевики. Даже Сталин в то время говорил о «геройской  Абхазии на побережье Черного моря, единодушно восставшей  против черных банд тифлисского правительства и с оружием в  руках отстаивающей против них Сухум» (9).

В начале 1921г. при поддержке Красной армии во всех  закавказских республиках, в том числе и Абхазии, к власти  пришли большевики. 21 мая 1921г. высший государственный орган Грузии признал  независимость Абхазии, приняв «Декларацию Революционного  Комитета Социалистической Советской Республики Грузии о  независимости Социалистической Советской Республики  Абхазии». Не прошло и года как со стороны Сталина началось  давление на руководство Абхазии с целью принудить его  принять решение о вхождении в состав Грузии. Но только через  десять лет, достигнув абсолютной власти, Сталин смог, не  считаясь с мнением народа, включить Абхазию в состав Грузии  в качестве автономной республики. Это был первый и последний  случай понижения, но не повышения статуса субъекта СССР.  Абхазы стали единственным народом в СССР, который  осмеливался на массовые народные выступления по политическим  мотивам в 1931, 1947, 1956, 1967, 1978, 1980, 1989, 1991гг.,  требуя восстановления статуса союзной республики. Сразу после распада СССР в декабре 1991г. в независимых  республиках Закавказья возникли серьезные внутренние  проблемы. В Грузии это привело к военному перевороту и  последовавшей за ним гражданской войне. Очевидно, что за  организаторами переворота стоял Эдуард Шеварднадзе.  Профессор фламандского Свободного Брюссельского университета  Бруно Коппитерс считает, что несмотря на свержение недавно  избранного всенародным голосованием первого президента,  руководители переворота надеялись, что Шеварднадзе обеспечит  им международное признание и внутреннюю  легитимность. «Правительства западных стран одобрили этот  шаг, - пишет он, - невзирая на демократическую легитимность  свергнутого президента Гамсахурдия и свои традиционные  призывы к соблюдению формальных процедур в демократических  обществах. Они надеялись, что Шеварднадзе сможет положить  конец жестоким этническим конфликтам, происходившим в  стране, восстановить закон и порядок и пойти по пути  рыночных реформ. В марте 1992 Грузия вступила в СБСЕ, а в  июле того же года стала полноправным членом ООН» (10). Бельгийские исследователи Эрик Ремакль и Оливье Пэ так же считают, что в отношении военных переворотов в Грузии и в  Азербайджане Совет Безопасности не применил принудительные  меры, на основании гл.VII, т.к. «перевороты против Эльчибея  и Гамсахурдия были просто приемлемы для великих держав и,  особенно, для России» (11). Сам Гамсахурдия говорил, что «переворот был осуществлен из- за океана при личном участии Бейкера и с благословения  Буша» (12). Известно, что политикой правит не только прагматизм. Многие  политические действия совершаются под воздействием случайных  обстоятельств и эмоций. К таковым можно отнести и  невероятный взлет первого секретаря компартии Грузии на пост  министра иностранных дел СССР как раз в эпоху великих  перемен. Это обстоятельство, в свою очередь, сделало  его «объединителем Германии».  Как видим, это имело существенное значение в дальнейшей  политике Западных стран в отношении как Грузии, так и  урегулирования Грузино-Абхазского конфликта. После  переворота Шеварднадзе возвращается в Грузию. И уже в апреле  1992, когда в Грузии еще царили хаос и разрушения, страну  посетил министр иностранных дел Германии Ганс-Дитрих Геншер.  Это был первый политик такого высокого уровня, посетивший  Грузию. Как сказал об этом Шеварднадзе: «Другие пока только  колебались: устанавливать ли дипломатические отношения с  нами и в каком формате, а он прибыл сам, привез посла,  открыл посольство и там же заверил, что привезет  долгосрочный кредит» (13). Грузия получает свой первый кредит  70 млн. экю от Евросоюза и 100 млн. марок от Германии. А 26  июня 1993 года в Берлине в торжественной обстановке Эдуарду  Шеварднадзе была передана премия им. Иммануила Канта -  за  особые заслуги в деле укрепления мира в Европе. В это же  время правительственные войска Грузии, подавив выступления  сторонников президента Гамсахурдиа в Мегрелии, вторглись в  Абхазию. Началась война на уничтожение народа, его  культурного наследия. Командующий грузинской армией Г.  Каркарашвили прямо заявил, что готов уничтожить «все 90 тыс.  абхазов». За 13 месяцев войны ему удалось уничтожить только  3 тыс. абхазов. Позже Э. Шеварднадзе назовет этого  генерала «благородным рыцарем». Все призывы абхазских  властей и общественности к авторитетным международным  организациям оставались в то время без ответа. Только осенью  1993г., когда абхазская армия начала освобождение  захваченных территорий, и крах Шеварднадзе стал очевиден, со  всех сторон посыпались требования прекратить наступление. 30  сентября 1993г. абхазская армия остановила свое наступление  на р. Ингур, разделяющей Абхазию и Грузию. Стороны сели за  стол переговоров.  В марте 2002, на приеме в честь Шеварднадзе в Госканцелярии,  г-н Геншер скажет: «Я хочу прийти к каждому грузину,  приветствовать его и сказать: именно грузином был тот, кто  объединил Германию, немецкий народ никогда не забудет  этого» (14).  Несмотря на беспрецедентную политическую, финансовую,  гуманитарную и военную помощь, Грузия так и не смогла решить  ни одну из своих проблем. Как справедливо отмечает в  газете «Die Tageszeitung» г-н Клаус-Хельке Донат (Klaus-Helge Donath): «Грузия относится к числу тех государств,  которые политологи называют «failing state». Она является  страной, которой не удалось дать ход развитию дееспособных  политических структур. Западные политики щадят Кавказское  государство. Для этого существует одна-единственная причина:  личность Эдуарда Шеварднадзе» (15). Разумеется, Шеварднадзе не преминул воспользоваться той  поддержкой, которую ему оказывали, как западные страны, так  и Россия для привлечения их на свою сторону в деле  урегулирования грузино-абхазского конфликта. Нужно сказать, что это ему удалось. Впрочем, такой исход был заранее  обусловлен. Многими политологами отмечается, в связи с этим, что ни в  одном из существующих аналогичных конфликтов не оказывается  такого давления на одну из сторон, как это имеет место в  отношении Абхазии. На негативные последствия такой политики  указывает и проф. Б. Коппитерс: «Попытки Грузии использовать  к своей выгоде вовлеченность западных стран в конфликт и  отсутствие беспристрастности в подходе к нему со стороны  Запада лишь повысили уровень недоверия, сохраняющегося в  отношениях между Грузией и Абхазией» (16). К апрелю 1994 года, в рамках Женевского переговорного  процесса, проходящего под эгидой ООН, при содействии России  и участии ОБСЕ, сторонами в конфликте был достигнут целый  ряд важных соглашений, в соответствии с которыми они  отказывались от возобновления боевых действий. Наиболее  значительным из них является «Заявление о мерах по  политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта», которое констатировало отсутствие государственно-правовых  отношений между Абхазией и Грузией. Именно такую правовую оценку дал этому документу Генеральный  секретарь ООН в своем докладе на Генеральной Ассамблее, 3  мая 1994г. (8/19947529) и «Предложениях относительно  политических и правовых элементов всеобъемлющего  урегулирования грузино-абхазского конфликта» (приложение II  к докладу от 3.05.94). В них говорится: «Абхазия будет  являться субъектом с суверенными правами в составе союзного  государства, которое будет создано в результате переговоров  после урегулирования спорных вопросов. Название союзного  государства будет определено сторонами в ходе дальнейших  переговоров. Стороны признают территориальную целостность  государства, созданного в пределах границ бывшей Грузинской  ССР по состоянию на 21 декабря 1991г.».  С точки зрения абхазской стороны, ООН предлагала создать  новое союзное государство, а затем согласовать его название.  Этого же мнения придерживаются эксперты международной  неправительственной организации «Содружество юристы за  сотрудничество в Азиатско-Тихоокеанском Регионе», которые  дали ему следующую правовую оценку: «Как видно из текста Заявления, Сторонами достигнуто  понимание о совместной деятельности в сферах внешней  политики, пограничной и таможенной службы, энергетики,  транспорта, связи, экологии, обеспечения прав человека. Эти  сферы государственной деятельности свойственны только  суверенному государству. Тем самым стороны в конфликте  признали наличие таковых у каждой из них»  На этом основании можно утверждать, что не только  грузинская сторона, но и ООН, Россия и ОБСЕ, поставив  подпись под Заявлением, так же признали наличие у Абхазии  соответствующих полномочий.  Миротворческий процесс, развивавшийся достаточно успешно на  начальной стадии, впоследствии вошел в тупик. Пользуясь  безоговорочной поддержкой всех вовлеченных в переговорный  процесс участников, Грузия значительно ужесточила свою  позицию. Если учитывать, что суть политических разногласий между  Грузией и Абхазией заключается в различных подходах к двум  основополагающим международно-правовым нормам – «право  народа на самоопределение» и «территориальной целостности  государства», то позицию основных участников миротворческого  процесса вряд ли можно назвать равноудаленной, так как они  изначально исходят из приоритетности второго принципа. Политика Запада и, в первую очередь, США по отношению к  новообразованному грузинскому государству поначалу была  осторожной, чтобы не провоцировать Россию на агрессивные  действия в ее ближнем зарубежье. В это время Россия  осуществляла свой стратегический уход из стран Центральной  Европы, тогда как на своих южных рубежах она столкнулась с  радикальной трансформацией ситуации в области безопасности.  В ходе своего визита в Москву в 1994г. Клинтон сравнивал  стабилизирующую роль России на ее рубежах с политикой США в  Панаме и Гренаде (17). В настоящее время грузино-абхазский конфликт переживает  стадию перерастания его в проблему совершенно иного уровня.  Создается новый расклад сил на Кавказе. С начала XXI века  все более четко определяются интересы США в регионе.  Известный американский политолог Ариэль Коэн  довольно четко выразил американские подходы к урегулированию  конфликтов на Кавказе. Их определяют, прежде всего,  заинтересованность в энергоресурсах каспийского бассейна,  желание изолировать Закавказье от влияния России,  поддержание интересов основных своих партнеров - Турции и  Израиля. В этом контексте рассматриваются и стратегические  интересы США, направленные на обеспечение гарантий  независимости и территориальной целостности Грузии,  Азербайджана и Армении. Коэн считает, что необходимо дать  понять Москве, что дальнейшая поддержка сепаратизма будет  означать конец американской помощи (18). Профессор из Иллинойса Роберт Брюс Уэар (Robert  Bruce Ware) считает, что Грузия может стать стратегически  важным сторожевым постом США не только вследствие ее  близости к горячим точкам на Ближнем Востоке и Средней Азии,  но также потому, что она являлась бы ключевым звеном в цепи  американских баз, которые сегодня охватывают Россию. Кроме  того, американские войска оказались бы там, откуда может  обеспечиваться охрана проходящего через Грузию важного  маршрута транспортировки на западные рынки нефти из  месторождений Каспия. В сочетании с новыми возможностями  альтернативного маршрута через Афганистан и Пакистан это  могло бы помочь в выдавливании из конкуренции за каспийскую  нефть нынешних соперников - России и Китая (19). После событий 11 сентября в Абхазии положительно  оценивали ход военной кампании против терроризма, так как в  послевоенные годы Абхазия постоянно подвергалась атакам  грузинских боевиков, действия которых однозначно  расценивались как терроризм. Появилась надежда на то, что  Тбилиси, использующий в своих целях как грузинских, так и  международных (что было подтверждено событиями осени 2001г.)  террористов, наконец будет принужден отказаться от поддержки  бандитов. Однако последовавшие за этим события дали  серьезные основания усомниться в этом. Общественное мнение в  Абхазии воспринимает участие американских военных  специалистов в подготовке полутора-двух тысяч грузинских  солдат как «угрозу». В связи с этим, Абхазия, Южная Осетия и Аджария высказали  опасения, связанные с возможностью использования обученных и  вооруженных подразделений грузинской армии против них. Такие  опасения не безосновательны, учитывая, что военная доктрина  грузинской армии первоочередной своей задачей определяет  восстановление территориальной целостности Грузии. Эти опасения усилили заявления ряда грузинских политиков о  нахождении на территории Абхазии международных террористов.  21 марта 2002г. Парламент Грузии принял постановление, в  котором говорится о необходимости проинформировать  международное сообщество о том, что Абхазия представляет  собой источник терроризма и экстремизма и создает угрозу в  регионе. В Абхазии подобные заявления восприняли как  пропагандистскую кампанию по подготовке общественного мнения  к началу военных действий против Абхазии под предлогом  борьбы с терроризмом.  Таким образом надежды, связанные с тем, что Шеварднадзе уже  не сможет играть на противоречиях двух держав и прагматичный  союз США и России принесет стабильность кавказскому региону,  стали убывать. Опасения, высказанные различными  политическими кругами России по поводу присутствия военных  США в Грузии, в очередной раз продемонстрировали сложность  политических игр на Кавказе. Редакционная статья газеты «New  York Times» не без основания предостерегает: «Это коварное  место для американских советников не только по причине  хронических волнений в Грузии, но также вследствие особой  чувствительности России к данному региону» (20). К  необходимости учета интересов потенциальных игроков в  регионе общественное мнение в Абхазии подталкивают два  обстоятельства: общее ощущение угрозы возобновления военных  действий, а также приобретенное за минувшее десятилетие  понимание того, что в процессе государственного  строительства на Запад полностью полагаться нельзя.  Отношение абхазского общества к Западу  формировалось в контексте заметно изменившейся картины  внешнего мира. Применительно к США и Западной Европе это  отношение выстраивалось в разных плоскостях и включало  несколько не вполне совпадающих слоев оценок: оценка текущих  отношений между Западом и Грузией, отношение к финансируемым  Западом гуманитарным программам в Абхазии и отношение к  народам.  Наибольшей поддержкой у населения Абхазии пользуется идея,  согласно которой следует проводить политику «не оглядываясь  на Запад». После сообщений о подготовке грузинских войск  западными специалистами, сторонниками этой политики  становится подавляющее большинство населения. В то же время  это не означает изоляцию от Запада.

г. Сухум 7 апреля, 2002г.

1 Деникин А.И. Очерки Русской смуты. Т.3.Берлин, 1924г.,  с.46-47; цит. по: Лакоба С. Ответ историкам из Тбилиси,  Сухум, 2001г., с. 29.

2 Троцкий Л.Д. Сочинения. Т.12. Москва, 1925г. с.231. Цит.  по: Лакоба С. Там же.

3 Bechoffer C. E. In Denikins Russia and Caucasus, 1919- 1920. London. 1921. p. 14. Цит. по: Лакоба С., с. 44.

4 Лакоба С. Там же, с. 61

5 Цит. по: Лакоба С. Там же

6 Лакоба С. Там же, с. 62.

7 Деникин-Юденич-Врангель. С. 96-97. Цит по: Лакоба С. Там  же, с. 66.

8 Троцкий Л. Там же. Цит. по: Лакоба С., с. 66.

9 Газ. «Правда», 1918г., 23. 05.

10 Коппитерс Бруно. Политика Запада в области безопасности и  Грузино √ Абхазский конфликт. В кн.: Поиски альтернатив для  Грузии и Абхазии. Москва, 1999г., с. 19-20.

11 Пэ Оливье и Ремакль Эрик. Политика ООН и СБСЕ в  Закавказье // Спорные границы на Кавказе. С. 116. Цит по:  Лакоба С. Абхазия - де-факто или Грузия де-юре? Supporo,  Slavic Research Center, Hokkaido University, 2001г., с. 19.

12 Газ. «Свободная Грузия», 1992г., 12.01. См. Лакоба С. Там  же.

13 Там же. 2002, 03.16.

14 Там же.

15 Газ. «Die Tageszeitung», 2002, 28.02.

16 Коппитерс Б. Там же, с. 71.

17 См. Коппитерс Б. Там же, с. 25-26., Garnett Sherman.  Russias Illusory Ambitions// Foreign Affairs. Vol.76, ╧2.  March/April 1997. P. 61-76. Ekedahl, Cardyn McGiffert and  Goodman Melvin A. The Wars of Eduard Shevardnadze, London:  Hurst&Company, 1997. P. 277.

18 Коэн А. «Конфликты на Кавказе угрожают интересам США».  Российская газета, 28.11.98г.

19 Уэар Р. «Почему американские войска нужны Грузии?». Cristian Science Monitor, 04.03.02г.

20 «Ходите осторожно на Кавказе», NYT, 04.03.02г.

"Республика Абхазия" №52 (1411) 14-15 мая 2002 г

Из истории абхазо-казачьих взаимоотношений.

Пресс-секретарь МИД Республики Абхазия. Студеникин А.Л.

«Путь самурая означает смерть. Если у тебя есть два пути, выбери тот что ведет к смерти».

Бусидо («путь воина») - кодекс поведения самураев.

9.04.2002 г. в МИД Республики Абхазия состоялась встреча  министра иностранных дел Республики Абхазия Шамба С.М. с  делегацией Терского Казачьего войска. Казаки подчеркнули,  что в случае «дальнейшего осложнения ситуации, Абхазии со  стороны казачества Юга России, народов Северного Кавказа  будет оказана любая помощь, в том числе и военная». Министр  подчеркнул тесную связь между Абхазией и народами Юга России. Началом взаимоотношений абхазов и казаков считается 17  столетие. Время, когда абхазы принимают участие в знаменитых  морских походах Донских и Запорожских казаков на  малоазийское побережье Турции.  После распада Золотой Орды казаки, входившие в ее состав,  оказались в независимом положении от Москвы. Значительная их  часть вошла в состав Московского государства. Из них стали  формироваться постоянные войска московских князей. Казачьи  войска донских, гребенских и яицких (после восстания  Емельяна Пугачева переименованных в Уральских) казаков,  живших вне пределов московских владений, определяли свои  отношения с Москвой общими целями и задачами, а также  договорами. В подобном положении относительно Польско-литовского государства находились и казаки днепровские  (запорожские). По словам А.А. Гордеева: «Москва, Литва и  Польша, будучи бессильными защищать границы своих владений  от нападений крымцев и других кочевников, старались  обеспечить безопасность договорами с Турцией и ежегодной  уплатой дани крымским ханам».(А.А.Гордеев. История казаков.  Часть 2. Со времени царствования Иоанна Грозного до  царствования Петра 1. «Страстной бульвар». Москва. 1992 г.,  с.6 ).  Считая лучшей защитой - нападение, казаки предпочитали  наступательные боевые действия и нападали не только на Крым  и ближайшие владения Турции, но и переплывая Черное море,  нападали на турецкие владения южного Причерноморья.  Синоп «опровергали до фундамента», «самому Царю - городу  (Константинополю) давали пороху «нюхати». Достигали они даже  Бессарабии, Египта («Белой Арапии»). Походы в Турцию совершались отрядами донских и запорожских  казаков самостоятельно или соединенными силами. Предания  казаков полны описаниями морских походов. В «Повести об  Азовском осадном сидении донских казаков» 1642 года, в  ответе казаков турецкому султану есть такие  слова: «Питаемся, ако птицы небесные: ни сеем, ни орем  (пашем), ни збираем в житницы. Так питаемся подле моря  Синяго (Черного). А сребро и золото за морем у вас емлем  (берем). А жены себе красные любые, выбираючи, от от вас же  водим». («Изборник». Сборник произведений литературы  Древней Руси. Москва. 1969 г., с. 556. ). Морские походы  изумляли современников, а турки, пораженные удалью казаков,  называли их «самыми отважными и страшными из врагов» .  Завоевав в 1453 году Константинополь, турки включили  Черноморское побережье Кавказа в сферу своих интересов. В  1555 году Османская Турция и Сефевидский Иран подписали  между собой договор, по которому Порте  достались «Имерети, Одиши с Абхазией, Гурия и страна лазов».  Однако их еще предстояло завоевать («История  Абхазии».Гудаута.1993г.с.128). В первой половине 17-го века турки, не сумев захватить Абхазию с суши, блокировали ее с  моря. Правителям Абхазии пришлось пойти на выплату дани. В  30-х годах 17-го века донские и запорожские казаки, совершая  вторжения на турецкое побережье, останавливались в некоторых  пунктах Абхазии. Итальянский путешественник Иоанн Лукка  оставил свидетельство об одном интересном факте. «Когда он в  1629г. посетил Пицунду, то в здешнем храме он увидал большую  чашу, наполненную золотыми и серебренными монетами. На его  вопрос о происхождении этих денег местный священник ответил,  что они были пожертвованы Пицундскому храму донскими и  запорожскими казаками в виде благодарности за благополучное  возвращение из турецкого похода. Причем священник добавил,  что казаки поступали так всякий раз, когда возвращались на  родину» (З.В.Анчабадзе. Из истории средневековой  Абхазии.Сухуми.1959г.с.273.). З.В.Анчабадзе полагал, что по  прибытию в Абхазию (в Пицунду) казаки считали свои походы  благополучно завершенными, что свидетельствует о дружелюбном  отношении к ним абхазов. Очевидно, абхазы не просто  гостеприимно встречали отважных мореплавателей, но и сами  принимали активное участие в казачьих морских рейдах. В  преданиях донских казаков сохранились сведения о совместных  походах казаков против турецких «басурман» с «абхазскими христианами». За такую поддержку турки неоднократно  вторгались в Абхазию. Так в мае 1634г. османы высадили  большой военно-морской десант в районе Кодорского мыса и  подвергли опустошению прилегающий район, разграбив, в  частности, Драндский монастырь. (Белокуров. Материалы по  истории России. Москва.1888.стр.323.). Возникает вопрос, в чем причина такого боевого  взаимодействия казаков и абхазов, помимо наличия общего  врага - Турецкой империи? Можно выделить две основные причины:  1) давние традиции мореходства в Абхазии и 2) сходство  воинских культур двух народов, в том числе и в таком  специфическом вопросе, как отношение к смерти. С древнейших времен море играло большое значение в жизни  населения Абхазии. Эта тема даже стала предметом  исследования ученых. Так в 1959 году появилась работа  Г.А.Дзидзария «Из истории мореходства в Абхазии». В 1959 и  1984 гг. вышли работы Ш.Д.Иналипа «Рыболовство и мореходство  у абхазов» и О.П.Дзидзария «Морская лексика в абхазском  языке». Начальник Военно-Исторического Отдела полковник российской  армии Семен Эсадзе в 1914 году так писал об адыгских  народах : «С течением времени мирная жизнь их нарушалась  военными тревогами, и они вместе с непреоборимым стремлением  к независимости развили в себе необыкновенную воинственность  и стали грозою своих соседей. Умение владеть оружием стало  главной обязанностью черкеса. Не смерти, но бесславной жизни  боялся черкес и смело шел на врага» (Семен Эсадзе.  Покорение Западного Кавказа и окончание Кавказской войны.  Майкоп.1993.с.20-21). «Смерть наездника в бою - плачь в его дому, а потеря оружия  плачь в целом народе», гласит народная черкесская пословица.  Кавказоведы отмечают, что в данном регионе, в абхазо-адыгском обществе, война имела характер промысла(институт  набега, в том числе и морские набеги)(М.Барцыц.Культурно-психологические традиции абхазов и конфликт.  Ирвайн.2000г.с.46.) «Как известно, традиционная абхазская, как и в целом  кавказская, культура определяется прежде всего как культура  воинская, то есть в значительной степени коллективистская.  Поэтому для абхазов всегда были чрезвычайно значимыми  ценности национальной(коллективной) свободы и независимости,  сохраняющие свое объединяющее значение и  сейчас» (Л.Тания.Выбор Абхазии. Центральная Азия и Кавказ. (Швеция) с.195.). При сравнении вышеперечисленных оценок традиционной абхазо-адыгской воинской культуры с казачьей, наблюдается много  общего. Так, у казаков мальчиков впервые сажали на коня и  подрезали волосы после появления первого зуба. Только после  посвящения в воины мальчика могли называть казаком. Самой  большой радостью для казаков-мальчиков и юношей- в  праздничные, да и в обычные дни были военные забавы. Юные  воины соревновались в стрельбе из ружей и луков, устраивали  учебные сражения. Описывая внутренние качества запорожских  казаков исследователи отмечали смесь добродетелей и пороков,  свойственную людям считающим войну главным делом своей  жизни. Жестокость и беспощадность в отношении к своим  врагам, верная дружба к соратникам по боевому ремеслу,  глубокое уважение к старым и заслуженным воинам и вообще ко  всем «военным ступеням», простота и умеренность во всем. (Д.И.Яворницкий. История запорожских  казаков.Киев.1990.с.233 - 234). Традиционные абхазскую и казачью культуру роднит и отношение  к смерти. Похоронно-поминальные обряды и связанные с ними обычаи  занимают особое место в традиционной культуре абхазов. Пожил  ли человек в этой жизни или его жизнь оборвалась до срока-  от этого зависит восприятие смерти. Одна из подгрупп которой  представляет элемент культуры военно-демократического  общества. В этой подгруппе совершение героем определенных  поступков объясняется тем, что настоящий герой не должен  дожить до глубокой старости, а должен погибнуть в расцвете  сил, на высшей точке взлета своей славы (Дбар С.А. Понятие о  смерти. Отношение к ней у абхазов. Сборник научных трудов  Абхазского государственного университета. Сухум. 2000г.). «Война для казака была столь же необходима, как птице  крылья, как рыбе вода. Он заботился не только о том, чтобы  спасти себе жизнь, сколько о том, чтобы умереть в бою, как  умирают истинные рыцари на войне» (Яворницкий.с.236.). Вот  какими словами призывали запорожские казаки желающих принять  участие в походе : «Кто хочет за христианскую веру быть  посаженным на кол, кто хочет быть четвертован, колесован,  кто готов претерпеть всякие муки за святой крест, кто не  боится смерти- приставай к нам! Не надо бояться смерти: от  нее не убережешься. Такова казацкая жизнь!» (Яворницкий .Там  же.с.385.). После многочисленных испытаний в судьбах двух народов можно  констатировать тесную связь между   Абхазией и Югом России.  Боевое братство было продемонстрировано в очередной раз во  время грузинской агрессии против Республики Абхазия в 1992- 1993гг. Несомненно, Юг России является мощным сдерживающим фактором  в грузино-абхазском противостоянии. В то же время, очевидна  тесная связь грузино-абхазского конфликта с ситуацией на Юге  России, что убедительно показали события периода войны.  Поэтому свободная и процветающая Абхазия будет являться  гарантом стабильности в регионе.

Через разрушение к созиданию?

Аяз Муталибов

Последнее десятилетие ХХ века вошло в историю человечества как время, существенно изменившее мир. Противоречия, долгие годы существовавшие между Западом и Востоком, олицетворявшимся такой супердержавой как СССР, постепенно начинали стираться.

Казалось бы, появились необходимые предпосылки для становления реальной альтернативы многолетнему противостоянию, вошедшему в историю как холодная война. Более того, к началу нового века мир заговорил о глобализации, как о новой геополитической тенденции, призванной объединенными усилиями решать застарелые проблемы человечества.

В середине 80-х годов руководство СССР, объявив о переходе к  радикальным политическим и экономическим реформам, заявило тем самым о своей готовности, встать на путь однородного экономического развития вместе со странами развитой демократии. Бесспорно, подобное решение стало одним из знаковых событий в истории человечества. Однако грандиозность и новизна этой задачи оказались неподвластными руководителям государства, а потому приобрели стихийный характер.

Однако ускорение центробежных тенденций, начавшееся, казалось бы, с безобидного желания наполнить реальным содержанием суверенитет союзных республик, привело в начале 90-х годов к их жесткому противостоянию с союзным центром. А цепная реакция межнациональных конфликтов стала одной из причин распада союзного государства. Быстро поблекли яркие краски новой жизни, а всеобщий энтузиазм обернулся глубоким разочарованием и даже ностальгией по прошлому. Эта метаморфоза произошла в силу последствий распада страны, принесших не мало горя и страданий людям.

Случилось так, что перестройка государства стала мощным толчком, вызвавшим тектонические процессы на огромной его территории, остаточные проявления которых ощущаются и поныне.

Многие склонны утверждать, что распад СССР – есть результат проигранной им холодной войны с Западом. Однако, справедливости ради, следует все же признать,  что подобная оценка снижает значение перестройки, обусловленной, прежде всего, вполне осмысленным шагом общества к коренным изменениям. Иное дело, что между целью и способами его достижения пролегала пропасть просчетов и ошибок. Именно они в решающей мере и свели на нет все ожидаемые от перестройки результаты и объясняются, прежде всего, отсутствием ее продуманной концепции.

Безусловен тот факт, что к 80-м годам истекшего столетия СССР заметно отставал от Запада по всем макроэкономическим показателям. Если следовать тому, что макроэкономические показатели не являются «вещью в себе», то, стало быть, отставание проистекало из состояния и эффективности производительных сил бывшего государства.

В необходимости экономических реформ тогда мало кто сомневался. Сработал же известный афоризм – хотели как лучше, а получилось как всегда. Возможно, именно на это рассчитывали западные оппоненты СССР, намеренно восхвалявшие новации М. С. Горбачева.

К началу 90-х годов, после череды попыток реформировать экономику СССР, не давших желаемых результатов в силу их непоследовательности, верх взяли сторонники теории конвергенции. Однако ее апологеты не учли всех трудностей, которые могли возникнуть на этом пути. Следуя именно этой теории, Китай назвал этот путь экономического развития строительством социализма с китайской спецификой.

Горбачев со своей стороны также, будучи сторонником этой же теории, назвал свои реформы попыткой строительства социализма с «человеческим лицом».

Однако метод достижения поставленных целей оказались разными. Следует особо отметить, что на первом этапе реформ в СССР не затрагивались политические основы государства. Лишь в 1990 году М. Горбачев заявил, что экономические реформы буксуют, потому что страна отстает от реформирования политической системы. На взгляд беспристрастного аналитика, именно в этом следует искать тактическую ошибку М. Горбачева, взвалившего на себя дополнительный груз проблем, справиться с которыми он так и не сумел.

Изменение политической основы привело к слому каркаса самого здания, вслед за которым последовал обвал всех его элементов. После этого «все смешалось в доме Облонских». Дом покинули обитатели, решившие начать самостоятельную жизнь, хотя, казалось бы, накрепко были связаны родственными узами.

Таким образом, после провала реформ Горбачева – Рыжкова наступило время монетаристов, стремившихся теперь в каждой отдельно взятой и уже независимой союзной республике ускорить темпы и объемы реформ. Иначе слишком долго пришлось бы ждать радикального изменения отношений собственности, а вместе с этим и создания собственной буржуазии, призванной сделать необратимыми эти самые реформы.

В принципе, ничего плохого в ускорении реформ не было, если бы  не наличие существенных базисных отличий между капиталистической и социалистической экономиками, а также огромной разницы в уровне развития их производительных сил. И, если политическая составляющая сближения была достигнута достаточно быстро – уже в 1990-м году КПСС добровольно лишила себя доминирующего положения в советском обществе, а появившийся политический плюрализм превзошел самые смелые ожидания, то сближение экономических систем, как и ожидалось, оказалось делом достаточно трудным.

В начале 90-х годов, когда реформы в СССР стали обретать более радикальный характер и предусматривали изменение всего экономического механизма страны, то после распада СССР каждая из вновь образовавшихся независимых государств оказалась перед фактом делать общее еще вчера дело в одиночку. Положение усугубилось и тем, что руководители бывших союзных республик не сумели в самом начале пресечь политические разногласия и допустили разрыв экономических связей.

Каждой стране казалось, что ей под силу не только самостоятельно реформировать свою экономику, но и предотвратить социальные катаклизмы, в неизбежности которых уже тогда сомневаться не приходилось.

К примеру, Азербайджанская республика, считавшаяся еще во времена СССР самодостаточной, оказалась перед фактом резкого спада промышленного производства из-за нарушения кооперативных связей, главным образом, с Российской Федерацией. Более 60% поставок комплектующих изделий, металлопроката и полуфабрикатов поставлялось в республику с предприятий РСФСР. В течение десяти последних лет объемы производства продукции на предприятиях Азербайджана снизились более чем на половину. Между тем в промышленности на начало 90-х годов было занято более 450 тысяч человек. Иначе говоря, один из семьи в составе 5 человек (коэффициент семейности на то время составлял 5) получал заработную плату, работая на промышленных предприятиях. В результате разрыва экономических связей только в этой сфере общественного производства, без средств к существованию оказались сотни тысяч человек. А если прибавить сюда резкое сокращение работающих в агропромышленном комплексе, то речь может идти о миллионах.

Восстановить же утраченные связи сегодня достаточно сложно. В истекшие годы РФ, равно как и другие бывшие союзные республики, наладили у себя многое из того, что некогда производилось Азербайджаном.

Вместо экономической интеграции, действовавшей на протяжении многих лет, возобладали автократические тенденции. А это намного замедлило темпы коллективной модернизации переплетенных между собой производительных сил.

Между тем, деформация структуры общественного производства привела к последствиям, устранение которых потребует не малых усилий и капиталов.

Можно задаться вопросом: сколько же времени и средств понадобится республике для восполнения числа потерянных рабочих мест, и за счет каких источников это возможно осуществить. Сегодня более 75% поступлений в бюджет страны обеспечивается за счет нефтяной составляющей ее экономики. Объемы добычи и переработки нефти сейчас и в обозримой перспективе не обеспечат сколько-нибудь заметный рост благосостояния народа и выравнивание структуры его занятости. Произошло своеобразное возвращение к началу века, когда лишь только развивавшаяся нефтяная промышленность и нобелевские механические мастерские составляли основу экономики этого региона России. За 70 истекших лет структура промышленности республики изменилась настолько, что на конец 80-х годов  нефтяной сектор составлял менее четверти ее экономического потенциала. Теперь же произошел, так называемый, структурный откат в прошлое, выровнять который будет не так просто. Вряд ли на мировом рынке имеется нужда в промышленной продукции, некогда производившейся в республики.

Последствия своеобразного реверса экономического механизма республики уже сказываются и на её демографической ситуации. На фоне огромной миграции трудоспособной части населения, резко сократилось образование новых семей, что неминуемо приводит к снижению плотности населения. Между тем, положение можно было бы значительно смягчить, если бы люди, сумевшие обзавестись огромными состояниями «на переходном этапе» не предпочитали бы держать их за пределами страны, а направляли бы на создание новых производств. Надо ли убеждать в том, что будущее за производственным бизнесом, и деньги вложенные в эту сферу являются главным источником дивидендов. Однако такое пожелание легче высказать, чем осуществить.

Существующие сегодня проблемы осложняются ещё и характерными тенденциями, с которыми мир вступил в новый  век. Процесс глобализации – это объективная реальность, независимо от того нравится это кому-то или нет. В этой реальности производительные силы ведущих стран должны быть объединены теперь уже в мировой системе разделения труда и рынков сбыта. Распространено мнение, что странам постсоветского пространства с богатыми природными ресурсами уготована судьба сырьевых придатков индустриально развитого Запада. Теоретически можно и не соглашаться с подобной ролью, но без решительных действий суть сложившейся ситуации от этого не изменится. Необходима  принципиально новая концепция консолидированного подхода к экономическому развитию стран постсоветского пространства.

Именно консолидированные действия способны обеспечить равноправное участие молодых независимых государств в системе глобальной экономики, в которой уже сейчас большую роль играют ведущие транснациональные корпорации, занятые практически во всех сферах материального производства.

Надо ли сомневаться в том, что транснациональные экономические конструкции будут действовать жестко на глобальном уровне. Уже сейчас в рамках Европейского союза реализуются подобные правила, которые исключают какие-либо несогласованные действия  стран, вовлеченных в этот союз. Иначе говоря, можно утверждать, что в ЕС действует своеобразный «Госплан», который планирует и распределяет производство и поставку продукции Союза, подобно тому, как это делал в свое время Госплан СССР.

Подобные тенденции усилятся ещё более, и мы будем очевидцами небывалого межгосударственного регулирования мировой сферы материального производства и рынка товаров.

Не следует забывать и того, что глобализация международной политики и экономики при всей своей заманчивости не может исключать и глобальных противоречий. Разумеется, что их амплитуда во многом будет определяться степенью открытости этой политики и пониманием со стороны стран «золотого миллиарда» проблем новых государств, которые в силу избранного ими пути на сближение с Западом сегодня испытывают объективные трудности. Было бы несколько опрометчивым играть на этих трудностях. Новый миропорядок должен утверждаться на принципах справедливости по отношению к упомянутым странам и народам их населяющим. В противном случае потенциально существующие противоречия могут и далее нарастать, невольно способствуя рецидиву противостояния.

Задачи установления нового миропорядка во имя дальнейшего прогресса человеческой цивилизации должны восприниматься с учетом многообразия стран и народов, их особенностей, национальных черт характера и традиций. Тут не может быть шаблонов и клише, коими следовало бы руководствоваться всем без исключения. Попытки такого подхода к странам, ставшим на путь демократических и либерально-экономических преобразований, невольно приводят к появлению своеобразной системы двойных стандартов в оценке сложившейся в каждой из них реальной действительности.

Прежде всего, это игнорирование Западом несоответствия между декларируемыми международными демократическими принципами и истинным положением вещей в странах постсоветского пространства. С одной стороны, принятие Конституции, составленной в соответствии с рекомендациями международных институтов демократии и свободы, а на практике полное пренебрежение властями содержащихся в ней принципов. Так, например, в Азербайджане – авторитаризм, тотальная коррупция на фоне ужасающей нищеты, огромное число политзаключенных, «стабильность» в стране, из которой сбежало более половины её населения, – типичный пример сказанному. 

Другая, не менее важная проблема, перешедшая в новое столетие – это межнациональные конфликты. Они сыграли решающую роль в превентивном переделе сфер влияния в некоторых регионах мира и обошлись большим кровопролитием для народов.

Предстоящие задачи глобализации мировой политики требуют пересмотра отношения к такому понятию, как право народов на самоопределение, ставшее доминантой политических катаклизмов 20 века. В любом государстве мира проживают десятки народов, народностей и этнических групп. Они составляют гражданскую основу страны и образуют нацию. Смещение понятий о праве народов и наций в борьбе за самоопределение создало прецедент дробления единого государства в странах компактного проживания различных народов, составляющих этническое сообщество этого государства.

В итоге этот своеобразный механизм приводит к пересмотру границ, нарушению территориальной целостности того или иного государства, сопровождающихся, как правило, кровопролитием.

Время диктует необходимость внести коррективы в понятие  борьбы за независимость в контексте признанной ООН декларации права государств на свою территориальную целостность. Несоответствие между этой декларацией и продолжающимися по сей день территориальными конфликтами налицо.

В зависимости от того, какая формула будет признана основополагающей – и зависит то, что ждёт впереди человеческую цивилизацию – новый миропорядок или глобальный хаос.