Спецпосланника ОБСЕ в Туркмении больше интересуют ахалтекинские скакуны и цены на них, чем права человека

25.10.2004. НГ-Дипкурьер

Виктория Панфилова

Экс-президент Финляндии Маарти Ахтисаари нашел участливого собеседника в лице Ниязова по интересующей его теме

27 октября Туркмения будет праздновать 13-ю годовщину независимости. В этот день президент Сапармурат Ниязов получит российский орден Петра Великого I степени за развитие и укрепление отношений между народами России и Туркмении. О внутреннем и внешнем положении страны рассказал «НГ» по телефону один из лидеров оппозиции, живущий в Стокгольме, Худайберды Оразов.

Из досье «НГ»

Худайберды Оразов возглавлял Внешэкономбанк Туркмении (1992–1993 гг.), был председателем Центробанка (1993–1999 гг.) и вице-премьером правительства Туркмении. В настоящее время он живет в Стокгольме, являясь одним из активных лидеров туркменской оппозиции в эмиграции.

– Худайберды Артыкович, живя за границей, вы не могли не заметить, что в последнее время международная критика в отношении Туркмении и президента Ниязова заметно поутихла. В чем причина?

– Да, такое впечатление вполне могло сложиться. То, что ее градус упал в ряде правительств и международных организаций, очевидно.

Вплоть до событий 11 сентября 2001 года Ниязов чувствовал себя очень вольготно в проводимой им внешней политике. Причина этого была в его теплых отношениях с правительством «Талибан» в Афганистане. Ниязов даже муллу Омара называл своим братом. Такое братство, при том что другие региональные правители не скрывали своих опасений перед нахрапистостью талибов и предупреждали крупные державы об опасности недооценки исходящей от них угрозы, обеспечивали Ниязову комфортную жизнь. Но ситуация резко изменилась, когда США разгромили «Талибан» и серьезно обосновались в регионе. Ниязов остался без прикрытия. Репутация у режима Ниязова на тот момент уже была такой, что его устранение почти ни у кого не вызвало бы отторжения.

Сейчас у Вашингтона по Туркмении достаточно двойственная позиция. С одной стороны, он жестко критикует нарушения прав человека в стране, но при этом не предпринимает существенных шагов, чтобы заставить Ниязова их соблюдать. Нынешнее состояние дел устраивает США. Они понимают, что режим уродлив, однако отвлекать свои политические ресурсы как по внутренним, так и внешнеполитическим соображением не хотят. Хотя США остаются источником постоянной угрозы для власти Ниязова и вынужденное сосуществование может неожиданно закончиться.

Заметно изменилась позиция ОБСЕ. В апреле прошлого года она инициировала запуск так называемого «московского механизма». Это произошло после расследования многочисленных и жестоких нарушений всех мыслимых прав человека. Был обнародован очень объективный доклад специального докладчика профессора Эммануэля Деко. Но все требования ОБСЕ Ниязов проигнорировал. А смена председательства в организации принесла смену приоритетов.

Новый действующий председатель Соломон Пасси, министр иностранных дел Болгарии, проводит политику умиротворения и уговоров. Маарти Ахтисаари, бывший президент Финляндии, был назначен специальным посланником ОБСЕ в регионе. Этот человек не первый год в политике. Но если Ахтисаари, приезжая в страну посланником организации, которая считает Туркмению «черной дырой прав человека», очень интересуется ахалтекинскими скакунами и ценами на них, то трудно ожидать от него объективности. Разумеется, он нашел участливого собеседника в лице Ниязова по интересующей его теме. После чего мы услышали от него неприемлемые для ОБСЕ слова о том, что «не следует быть настойчивыми, ведь период трансформации общества требует времени и терпения, особенно когда идет становление национального государства. Здесь просто необходима гибкость». Это именно тот лозунг, которым Ниязов оправдывает сложившуюся систему власти в Туркмении: репрессии, культ личности, обнищание населения. Большей дискредитации принципов ОБСЕ трудно представить.

– А какую позицию занимает Россия?

– Я уже сказал про страх Ниязова перед США. Поэтому он сделал ставку на Россию. У меня двойственное впечатление от официальной российской позиции по Туркмении. Центральная Азия является регионом, где мы видим возросшую активность российской внешней политики. Это можно только приветствовать. Россия возвращается туда, откуда недальновидно ушла после развала СССР. Я считаю, что в долгосрочном плане присутствие России благотворно скажется на регионе. Иметь такого сильного друга, с которым связывает долгий период совместной истории, очень хорошо для Туркмении.

При этом Россия видит угрозу своей безопасности с южного направления и не исключает превентивных мер. Но путь и методы, которые выбрала Москва, по моему мнению, страдают отсутствием стратегической мысли. Почти все страны Центральной Азии находятся под властью авторитарных режимов. Но Туркмения выделяется даже из этого ряда.

Ниязовский режим держится только на страхе. Страну периодически захлестывают волны жестоких репрессий, социальное положение населения ухудшается с каждым годом. Прорыв людского гнева произойдет рано или поздно. Что же делает официальная Россия? Раз за разом мы видим демонстративную поддержку Ниязова. Все это происходит на фоне постоянных оскорблений России. Урезали права русских в Туркмении, Россия поворчала, чиновники МИДа радостно отрапортовали, что Ниязов согласился на работу двусторонней комиссии, которая никогда и не собиралась. Люди остались со своими проблемами. Список можно продолжать долго.

– А ради чего Россия терпит такое отношение?

— Если это из-за опасений, что иначе там обоснуются американцы, то это пахнет таким нафталином, что даже неудобно обсуждать.

– Но у Туркменбаши немало и союзников?

– После разгрома талибов Ниязов понял, что нельзя опираться только на одну страну или один режим. Сейчас он пытается дифференцировать свои отношения с внешним миром. И делает это очень дипломатично. Например, в Туркмении работает одна из крупнейших в мире строительных компаний – французская «Буиг Батиман», которая имеет прямые выходы на правительство. Еще одна страна, с которой Ниязов выстраивает дружеские отношения, – Китай. С Поднебесной он пытается играть на якобы общей идеологии, подписывая при этом заведомо невыгодные Туркмении экономические контракты.

– Туркмения имеет общие границы с Ираном. Какие взаимоотношения у этих двух стран?

– У Туркмении с Ираном 800-километровая граница. И здесь видна прямая заинтересованность Тегерана, поскольку Иран на центральноазиатские страны СНГ может выходить только через Туркмению.

– Действительно ли в настоящее время Туркменбаши охраняют иранские солдаты, нанятые по контракту? Известно, что до недавнего времени его охраняли украинские спецподразделения. Он им больше не доверяет?

– Он давно прибегает к услугам наемников из различных стран, хотя это не афишируется. Ниязов периодически меняет свою охрану, когда перестает ей доверять.

– У Туркмении есть еще один важный партнер – Турция. Страна, которая стремится стать членом Евросоюза...

– С 1991 года были разные периоды во взаимоотношениях с Турцией. Вначале был период «братания», потом охлаждения. Но сейчас Турция, несмотря на одиозный режим Ниязова, считает, что работать в этой стране выгодно. Сегодня в Туркмении все лучшие контракты в руках у турецких коммерсантов. Кроме того, многие турки заменили собой туркменских чиновников и в аппарате президента и уж тем более в аппарате правительства. Так, замминистра народного образования турок. Замминистра текстильной промышленности, замминистра энергетики – тоже турецкого происхождения. Более того, они граждане Турции.