Республика Молдова и "новая политика соседства" России

20 декабря 2004г., «Молдова Ази»

Олег Серебрян

2004 год оставил ощутимый след на политической карте Европы - расширение Североатлантического Альянса к юго-востоку континента, массивное вступление в Европейский Союз центрально-европейских стран, принятие первой Конституции ЕС и его преобразование в конфедерацию государств. Это геополитическое наступление запада на восток насторожила реваншистские и националистические круги в Москве, что породило новые проявления российско-американского соперничества в Восточной и Юго-Восточной Европе. По традиции, "жесткое ядро" имперской политики находится в трех структурах, унаследованных в почти неизмененном виде новой администрацией Кремля от бывшего Советского Союза - ФСБ, министерстве обороны и министерстве внутренних дел. Именно здесь, а не в Государственной Думе, как ошибочно полагают многие, рождаются самые радикальные проекты по продвижению российских "интересов" и противостоянию Западу, такие, например, как треугольник Москва - Дели - Пекин или "ближнее зарубежье". Нет никакого сомнения в том, что и новая политика России в зоне Черного моря, выражением которой стали "электоральные войны" в Украине и Абхазии, также является "разработкой" вышеупомянутых трех структур. Сюда же можно причислить все более жесткие заявления России по отношению к Молдове, которые можно расценивать как объявление войны нынешнему руководству страны, соответственно как прелюдию к неприкрытому вмешательству России в ход ближайшей электоральной баталии в Республике Молдова. Так, Россия попытается наказать предательство генерала Воронина, выразившееся в перемене его отношения к Москве. Недавнее заявление МИД России в ответ на выступление молдавского министра иностранных дел на саммите ОБСЕ в Софии можно приравнять к открытому дистанцированию Кремля от нынешнего кишиневского руководства; оно ясно свидетельствует о том, что в ходе ближайшей предвыборной кампании Воронину предстоит сразиться с весьма сильным соперником - с Российской Федерацией.

Бесспорно, Воронин осознает и этот факт, и угрозы, связанные с ним. Несмотря на это, очевидно, что он исполнен решимости довести до конца свой новый внешнеполитический курс, который является если не полностью прозападным, то, по меньшей мере, явно антироссийским. Эта смена позиции Кишинева стала абсолютной неожиданностью как внутри страны, так и на международном плане. Первые признаки "отклонений" в поведении президента Воронина по отношению к Москве стали заметны уже в сентябре 2003 г., когда после саммита СНГ глава государства дал понять, что готов покинуть эту региональную организацию. Этот жест, безусловно, стал результатом разочарования президента Воронина в том, как к нему отнеслись в ходе упомянутого саммита. Воронин понял, что, несмотря на свою безграничную преданность делу России, Москва относится к нему с оскорбительным равнодушием. Если президента Лукашенко на Ялтинском саммите Путин принял как главу вассального государства, то к Воронину он отнесся не более чем, как к губернатору колонии. Тогда сердитое заявление молдавского президента оставило без реплики многих, но особенно людей из его окружения, которые не были готовы к столь революционному повороту. Соответственно, заявление было вскоре "замято", но у россиян остался горький привкус недоверия к главе молдавского государства. В этих условиях "Меморандум Козака" должен был стать для молдавского президента экзаменом на лояльность, но Воронину не удалось выдержать этот экзамен. В последний момент, под давлением оппозиции и западных дипломатов, Владимир Воронин отверг российский проект. Для Москвы это стало дополнительным доказательством "вероломности" Кишинева. В течение нескольких месяцев молдавские власти пытались вновь завоевать симпатию русских, но последние отнеслись к этим попыткам с полным равнодушием. В такой ситуации президенту Воронину отступать стало некуда: единственное, что ему оставалось - это разыграть европейскую карту и вступить в открытую "дипломатическую войну" с Российской Федерацией. В духе идеологии, приверженцем которой он является, президент Воронин сделал несколько поистине революционных заявлений по поводу России, формата переговоров по урегулированию приднестровского конфликта и европейской интеграции. Но самым ошеломляющим стало заявление министра иностранных дел Андрея Стратана с трибуны межминистерского саммита ОБСЕ в Софии, в котором Кишинев впервые расценил военное присутствие России в восточной части Республики Молдова как военную оккупацию. Впервые этот тезис был сформулирован демократической оппозицией еще в сентябре 2003 г., но тогда это было скорее игрой идей. Мог ли кто-нибудь предположить, что через год руководство Республики Молдова последует этой "рекомендации"?

Пока еще трудно сказать, чем обернется эта новая позиция Кишинева. Многое зависит от результатов президентских выборов в Украине. Поражение пророссийского кандидата Януковича может привести не только к поддержке сепаратистских движений на юге и востоке Украины, но и к активизации русских в Республике Молдова. Уже очевидно, что в ближайшее время русские попытаются расколоть партию коммунистов, в рядах которой далеко не все разделяют антироссийский курс Владимира Воронина. Прибежищем для ортодоксального и пророссийского крыла ПКРМ, довольно влиятельного на местах, может стать Блок "Патрия-Родина". Впрочем, судя по технологиям, применяемым русскими в Украине, следует ожидать и других методов вывода из игры нежелательных фигур. Уже ясно, что приднестровский вопрос и проблема отношений с Россией стали электоральными темами, а политические последствия войны деклараций между Москвой и Кишиневом мы начнем ощущать с началом избирательной кампании. Остается еще увидеть, как поведут себя американцы и европейцы. В какой мере эти две западные сверхсилы готовы пойти на осложнение и без того непростых отношений с Российской Федерацией из-за Республики Молдова, и в какой мере они готовы протянуть руку помощи "реформированным" коммунистам Воронина? Не надо забывать, что в оценке новых восточноевропейских демократий американцы, а особенно европейцы, уделяют внимание не только их декларациям относительно внешней политики, но и поведению на внутреннем плане. Внешнеполитический дискурс, который удалось построить нынешним властям, привлекателен с многих точек зрения, но внутренняя политика Владимира Воронина рассматривается со все нарастающим неодобрением как в Вашингтоне, так и в Брюсселе.