Русские в дальнем зарубежье

Русскоговорящие в Германии

Демоскоп Weekly, № 183 – 184, 20.12.2004 – 9.01.2005

Павел Полян

Колония русскоговорящих в Германии сегодня достаточно велика. Это и русские немцы, и еврейские контингентные беженцы, и соискатели политического убежища из различных уголков бывшего СССР. У каждой из этих групп есть свои статусные особенности и свои групповые проблемы, но между ними есть и немало общего. Это и общее подсоветское прошлое, и единый - русский - язык, а также - одинаковые проблемы, связанные с дефицитом реальной интеграции. Есть мнение, что серьезным тормозом для переселенцев является как раз их привилегированный статус. Они получают гражданство автоматически. Квалифицируясь как немцы "де-юре", "де-факто" в Германии - они самые настоящие иностранцы.

Но возникает естественный вопрос: а сколько их в Германии - говорящих, читающих, думающих на русском языке? В печати можно встретить разные оценки, из которых 3 млн. человек - не только самая часто повторяемая, но и самая низкая. Попробуем выйти на искомую цифру не "от фонаря", а от реальной структуры русскоговорящих и от той наличной статистики, с чьей помощью эти группы можно было бы попробовать хотя бы приблизительно оценить.

Немецкие переселенцы и поздние переселенцы из бывшего СССР

После прохождения всех процедур на постсоветской родине они прибывают в Германию, регистрируются в землях и в конце концов попадают в ежегодную статистику Федерального административного ведомства в Кельне (BVA). В ежегодных статистических сводках приводятся данные о количестве, поле, возрасте, профессиональной структуре, распределению по землям ФРГ и по странам происхождения. Начиная с 2002 года, в число показателей добавилась и конфессиональная структура, а сам контингент стал обозначаться более корректно: "переселенцы и члены их семей".

Вот, для примера, основные количественные параметры немецкой иммиграции из стран бывшего СССР, которые можно почерпнуть из этой статистики.

В 2002 гг. в Германию из СССР прибыло 90587 поздних переселенцев и членов их семей (ПП) [1]. Это на 7% меньше, чем в 2001 году (97434 человека). Больше всего ПП прибыло в декабре (10209), меньше всего - в январе (3759).

Общее число переселенцев из СССР достигло, по состоянию на 31.12.2002, величины в 2167921 человек и, тем самым, впервые составило более половины от общего числа послевоенных переселенцев и поздних переселенцев в Германию (остальные, главным образом, выходцы из Польши и Румынии).

Количество отказов в переселении составило 1470, или 1,6% от количества заявлений [2]. Но наивно было бы полагать, что собственно поздними переселенцами являются все приехавшие в Германию "по немецкой линии", - они распределяются на три подкатегории. Первая - это и есть ПП, приехавшие, согласно §4 "Закона об изгнанных": они получают безусловное гражданство и право на пенсионное обеспечение [3]. Остальные попадают в ФРГ с иным статусом - согласно или §7 или §8 того же закона: если согласно §7 - то это "потомки" или "супруги" ПП (они, хотя и получают немецкое гражданство, но право на пенсионное обеспечение на них не распространяется [4]), а если согласно §8 - "родственники" ПП (например, супруги ПП, если брак не насчитывает трех лет). На них не распространяется ни одна из перечисленных льгот; они хотя и получают бессрочный вид на жительство в Германии, но имеют юридический статус "иностранцев", регулирующийся "Законом о статусе иностранных граждан", и даже за разрешение на трудовую деятельность им приходится бороться. Наличие хотя бы одного "позднего переселенца" в семье при этом обязательно.

Распределение приехавших в 2002 году по этим трем категориям дает следующую картину: около 2/3 (64,4%) прибыли согласно §7, почти втрое меньше - согласно §4 (21,6%) и всего в 1,5 раза меньше (14,0%) - согласно §8. Соответственно, 86% приехавших стали полноценными немецкими гражданами, а 14% - "всего лишь" легальными иностранцами, оседающими, соответственно, в статистике иностранцев в Германии.

Почти половину приехавших составили ПП из России (44493, или 49,1%), опережающей Казахстан (38653, или 42,7%), далее с большим отрывом следуют Украина (3179) и Киргизия (2047).

Больше всего ПП приняла земля Северный Рейн-Вестфалия (20018 от их общего числа, или 21,9%) - почти столько же, сколько пять восточно-германских земель, включая Берлин, вместе взятые (21169 человек, или 23,2%); на 2-м и 3-х местах - Бавария (13191, или 14,4%) и Баден-Вюртемберг (10324, или 11,3%).

Большинство приехавших составляют женщины (47575 человек, или 52,0%), но в возрастных группах до 17 лет зафиксирован незначительный, но мужской перевес. Доля лиц пенсионного возраста (от 65 лет и старше) весьма невысока (6,8%, или 6203 человека). Это даже меньше, чем доля детей до 5 лет (6720, или 7,1%) и от 6 до 14 лет (13418, или 14,7%) и лишь немногим больше, чем доля детей от 15 до 17 лет (5633, или 6,2%). Таким образом, суммарная доля детей до 17 лет среди ПП составила 28,0%, а лиц в трудоспособном возрасте - 65,4%.

Доля реально трудоспособных среди всех ПП составила 53,3% (52349 человек). Самая массовая профессиональная категория среди них - служащие: 22503 человека, или 43%. Однако эта категория очень расплывчатая: в нее входят и продавцы, и работники транспорта, медицины, правопорядка, управления и т.д. Именно управленцы - самая массовая подкатегория (4388 человека), почти столько же (4369) - социальные работники, педагоги и ученые. Еще 5431 человек (или 10,4%) обладают так называемыми техническими профессиями (инженеры, математики, физики, химики, техники, чертежники, мастера). Кроме того 19544 человек владеют различными профессиями промышленного профиля (37,3%), а 4046 (или 7,7%) - сельскохозяйственного.

Эти данные никак не подтверждают того тезиса (или предрассудка), что и сегодняшние ПП - это, в основном, "деревенщина" и "колхозники"; они говорят, скорее, об их весьма современной профессиональной структуре. Однако характерно, что только 36 человек, или 0,07%, прибыли как самостоятельные предприниматели, тогда как все остальные - наемные рабочие, из которых всего 47 человек, или 0,08%, занимали на родине руководящие должности. Все это говорит скорее об отсутствии "домашнего" знакомства с рыночной экономикой, а также о невысоком карьерном и квалификационном уровне приезжающих.

Почти половина всех ПП 2002 года - это протестанты (44175 человек, или 48,3%); число католиков (16328, или 17,9%) лишь крайне незначительно превосходит число православных (16137, или 17,7%). Доля атеистов и лиц, не указавших своей конфессиональной принадлежности, составила 12,2% (11158 человек).

Еврейские иммигранты ("контингентные беженцы")

В 1990-1991 годах фактически тысячи советских евреев, запуганные предпогромной атмосферой в стране, отбросили все сомнения и решились на экспромт-эмиграцию в Германию. Для этого достаточно было оказаться в ГДР и заявить о своем еврействе.

На конференции министров внутренних дел, прошедшей 14-15 декабря 1990 года в Дрездене, было принято официальное решение принимать еврейских беженцев из СССР со статусом, приравненным к статусу так называемых "контингентных беженцев" (КБ) [5]. Это решение было подтверждено на конференции премьер-министров земель в Мюнхене 20-21 декабря. Окончательное решение по оставшимся невыясненными подробностям статуса и механизма приема еврейских беженцев из СССР были прояснены на конференции премьер-министров земель, состоявшейся в Бонне 9 января 1991 года. Соответствующее решение, скрепленное подписью канцлера Г. Коля, основывалось на Федеральном законе об иммиграции от 22 июля 1980 года. Количество еврейских беженцев при этом не регламентировалось, а распределение по землям предусматривалось в соответствии с так называемым "Кенигштайнским ключом" - то есть строго пропорционально числу жителей в землях.

Социально-правовой статус "контингентного беженца предусматривает бессрочный вид на жительство, разрешение на трудовую деятельность, право на социальную помощь, пособие по безработице, бесплатную страховку, бесплатные курсы немецкого языка и курсы по переквалификации, право на жилище и пособие на детей. В отличие от поздних переселенцев, правом на автоматическое получение гражданства ФРГ, еврейские беженцы не обладают; но они вправе ходатайствовать об этом, прожив в стране не менее 7 лет.

Отдельный статистический учет КБ был налажен, только начиная с 1 июля 1993 года. Все "туристы-невозвращенцы", прибывшие в Германию в 1990-1991 году (но не позднее 10 ноября 1991 года) и вне установленной несколько позже процедуры, были обозначены как категория "Altfaelle". Их суммарное официальное число, согласно данным все того же BVA (Bundesverwaltungsamt, или Федерального Административного ведомства) [6], составило 8535 чел. Добрая половина "туристов" осела тогда в Берлине (4006) и в земле Бранденбург (437 чел.), но немало их и в землях Северный Рейн - Вестфалия (1810) и Нижняя Саксония (619 человек).

В 1991-1994 годах в ФРГ въезжало примерно по 8 тысяч евреев из бывшего СССР. Затем 1995-1996 годы - два года стабильности на уровне в 15-16 тысяч человек (безо всякой корреляции с пиком подачи заявлений в 1995-1996 годах), после чего рывок в 1997 году, когда число въехавших вплотную приблизилось к 20 тысячам человек. Последующие 4 года - незначительные колебания на уровне между 16,5 и 18,2 тысячи иммигрантов, и вот в 2002 году - снова приближение к 20-тысячной планке.

Сравним эти данные с данными статистки еврейских общин Германии. Эту статистику ведет и ежегодно издает ZWST - Zentralwohlfahrtstelle der Juden in Deutschland e.V., или Центральная благотворительная организация евреев в Германии. Она охватывает не всех, а только часть "контингентных беженцев", - а именно тех, кто состоят членами в еврейских общинах Германии. Зато она гораздо подробнее статистики BVA [7] и в ряде структурных отношений вполне представительна для всех евреев-иммигрантов. К сожалению, статистика ZWST собирается и обрабатывается без оглядки на критерии, существенные для немецкого государства (например, возрастные рубежи совершеннолетия или выхода на пенсию): это, конечно, серьезно затрудняет любые сравнения.

За 1989-2002 годы число членов еврейских общин выросло с 29089 до 98335 человек, то есть более чем утроилось за последние 13 лет. За то же самое время число членов общин - выходцев из б. СССР увеличилось в десятки раз - с 1008 до 83603 человек [8], а их доля выросла с 3,5 до 85,0%.

Доля женщин среди членов еврейских общин Германии составляет 53%, но в возрастных категориях до 21 года (а фактически, предположительно, и до 25-27 лет) перевес, пусть и незначительный, но все же мужской.

Число родившихся в 2002 году несколько возросло и составило 151 человек, но выросло и число умерших: впервые за последние годы оно достигло 1000 человек! Так что не удивительно то, что возрастная структура сегодняшних членов еврейских общин самая что ни на есть удручающая: доля пожилых (от 60 лет и выше) - 35,1%, доля детей (до 16 лет) - всего 12,0%; доля лиц среднего возраста - от 17 до 60 лет - 52,9%. Но еще более удручающей является динамика возрастной структуры: за 1989-2002 годы доля детей и лиц среднего возраста сократилась - с 14,0 до 12,0 и с 53,9 до 52,9%, а вот доля пожилых - существенно возросла: с 32,1 до 35,1%. При этом тот незначительный, но все же "омолаживающий" эффект, который первоначально несли с собой в Германию еврейские иммигранты, кажется, исчерпался: в 1999 году доля пожилых была даже ниже (31,3%), а лиц среднего возраста (55,1%) -гораздо выше, чем в 1989 году.

Тем не менее, численность евреев в настоящее время ощутимо растет только в двух странах мира: одна из них Израиль, а вторая - Германия. Мало того, очная ставка официальных итогов еврейской эмиграции из стран б. СССР в Израиль и Германию за 2002 год дала совершенно поразительный результат: в Израиль прибыло 18525, а в Германию - 19262 человека. Иными словами, впервые в истории еврейской эмиграции из советского и постсоветского пространства Германия - опередила Израиль!

Прочие русскоговорящие

Легальные иностранцы. Статистикой иностранцев в Германии по состоянию на конец 2000 года, зафиксировано 365415 человек - выходцев из бывшего СССР (дипломаты в их число не входят). Это являет собой всего 5% от общего числа иностранцев в Германии [9]. Подавляющее большинство среди них составляют, очевидно, "члены семей" ПП (приехавшие в ФРГ, согласно § 8 "Закона об изгнанных"), и те из КБ, которые еще не получили немецкое гражданство (подавляющее большинство). Но соответствующие цифры неизвестны, поэтому невозможно судить и о числе иностранцев, приехавших в Германию не по линии "этнической миграции", а как-то иначе.

Имеется и статистика детей иностранцев, родившихся в Германии: для граждан стран СНГ и Балтии соответствующая цифра довольно скромна - всего 11140 человек, что составляет всего 0,7% от общего числа таких детей в Германии. Подавляющее большинство таких детей родилось, вероятно, в семьях "членов семей" ПП или КБ.

Поэтому мы вынуждены пойти другим путем - исходя из представлений о категориях "других" русскоговорящих иностранцев в Германии. Наиболее значимыми и массовыми среди них являются граждане стран СНГ и Балтии - соискатели политического убежища, студенты, деятели науки и культуры, русскоговорящие жены или мужья немецких граждан, а также реэмигранты из третьих стран.

Соискатели политического убежища. Территория бывшего Союза обладает, как известно, большим конфликтогенным потенциалом. Беженцы из очагов уже разразившихся конфликтов (приднестровского, армяно-азербайджанского, абхазо-грузинского, осетино-ингушского и, конечно же, чеченского) вправе, если они только доберутся до немецкой земли, подавать соответствующие заявления и оставаться в Германии до решения своего вопроса. Сводной статистикой пишущий эти строки не располагает, но можно допустить, что их количество составляет не меньше 20 тыс. человек.

Студенты. По данным на зимний семестр 1999/2000, в ФРГ обучалось 175065 студентов-иностранцев, в том числе 5946 из России [10] и 2836 из Украины. Из них, соответственно, 901 и 450 человек обладают немецким правомочием на поступление в университеты и являются скорее всего детьми иностранцев из РФ или Украины, проживающих в Германии. Таким образом, количество иностранных студентов, прибывших непосредственно из России и Украины, составило 7431 чел. С учетом других стран СНГ, общее число студентов из стран этого блока составляет, вероятно, не менее 10 тысяч человек.

Члены семей немецких граждан. На международной "бирже знакомств" неплохо котируются русские женихи и, особенно, невесты (Чаще всего, это жены, иногда с детьми от предыдущего брака). Немецкие супруги (в данном случае в их число не входят немцы-ПП) вправе привезти своих суженых в Германию. По истечении трехлетнего срока не-немецкий супруг вправе подавать на немецкое гражданство. Эти браки, как показывает практика, непрочны. Но даже будучи разведенной, супруга-иностранка вправе оставаться в Германии, если в браке родился ребенок или если развод состоялся по истечении как минимум трех лет брака. Суммарно число русскоговорящих супругов немецких граждан можно приблизительно оценить самое меньшее в 10-15 тыс. чел. (причем большинство из них проживало на территории б. ГДР)

Работники науки и культуры. В это число входят стипендиаты различных фондов (таких, как DAAD, Фонд им. А.Гумбольдта и др.), специалисты-ученые, находящиеся в длительных командировках в соответствии с различными договорами и программами обмена, а также отдельные специалисты, принятые на работу в фирмы, университеты, филармонии, цирки и т.п. В некоторых городах (например, в Берлине или Кельне) имеются специальные стипендии для художников и представителей других искусств. Сводное число всех этих категорий может быть оценено приблизительно в 5-10 тысяч человек.

Реэмигранты. Статус КБ распространяется только на тех еврейских иммигрантов, кто прибывает в ФРГ непосредственно из стран СНГ и Балтии. Евреи, ранее эмигрировавшие в Израиль или США и переехавшие по тем или иным причинам в ФРГ, не вправе претендовать на этот статус. В 1991 году группе русскоговорящих выходцев из Израиля в Берлине (так называемой "Группе 400") удалось добиться определенных льгот у берлинского сената. Но даже и без отсутствия таких льгот, определенный поток (прежде всего из Израиля) существовал всегда, причем в 1990-е годы он явно усилился. Наша экспертная оценка числа русскоговорящих иностранцев - выходцев из Израиля и США (куда, в свою очередь, они прибыли из СССР) - не менее 5 тысяч человек.

Дипкорпус. Кроме того, минимум 5 тысяч дипломатов из стран СНГ и членов их семей работают на территории Германии в посольствах, провинциальных консульствах и представительствах правительственных организаций своих стран.

Русскоговорящие нелегалы. С нелегальным, или "подпольным", статусом ассоциируются, как правило, иностранцы, проникшие в страну нелегально или даже легально (в качестве туристов, например) и проживающие в ней без регистрации и без необходимых документов (или же с фальшивыми). Существуют как бы две сферы приложения сил, делающих столь рискованный и наказуемый статус не лишенным смысла. Это, во-первых, "черный рынок" труда (когда иностранец-нелегал готов работать на самых неквалифицированных работах, "по-черному" и за гроши, - потому что на родине он не заработает и этого) и, во-вторых, уголовная преступность. На классическом "черном рынке" труда, насколько можно судить по прессе, выходцы из бывшего СССР в массовом количестве вроде бы не замечены, а вот на "рынке" преступного мира, судя по той же прессе, они встречаются и нередко. Одной из разновидностей преступной деятельности, на которой они специализируются и которая требует значительных трудовых ресурсов, является транспортировка, торговля или трудоустройство "живого товара" - женщин, предназначенных для проституции (нередко, к тому же, и завербованных мошенническим путем). Даже оценить их количество в масштабе Германии крайне затруднительно, но сумма приблизительно в 20-30 тысяч представляется скорее нижней границей реального, чем верхней.

Еще одна категория нелегалов - бывшие военнослужащие Красной Армии, дезертировавшие из нее накануне вывода Западной группировки войск в Россию. Дать им количественную оценку так же непросто (впрочем, в прессе, назывались цифры - в интервале от 500 до 1000 человек). Некоторые из них смогли легализоваться, некоторые - после длительных судебных разбирательств - были высланы на родину.

Не забудем и тех коренных немцев, кто отчасти пребывает в поле русского языка в силу своего образования (дипломированные слависты и специалисты по истории Восточной Европы, выпускники Вальдорфских школ в западных землях и многих ГДР-вских школ, еще не забывших русский, в восточных) или профессии (немецкие дипломаты, журналисты, ученые и даже предприниматели, ведущие дела с Россией). Таких людей, оценочно, не меньше 50 тыс. чел. Русский для них в лучшем случае - второй язык, и засчитывать их в общий зачет не нужно.

Суммарные показатели

Напомним: суммарное число немецких переселенцев и членов их семей из СССР достигло к началу 2003 года внушительной величины в 2,17 млн. человек. Все они по приезде в ФРГ безусловно относились к русскоговорящим. Но, естественно, это лишь отправная цифра, и для корректной оценки современной численности этого контингента полезно знать параметры его естественного прироста, а также долю русскоговорящих среди родившихся в Германии. Было бы вполне правдоподобно предположить, что естественный прирост составлял в прошлом и все еще составляет теперь положительную, хотя и все сокращающуюся и явно уже не очень большую величину в несколько промилле. Таким образом, суммарное число еще живущих ПП и их родившихся в Германии детей и внуков, могло бы, грубо оценочно, составить самое большее около 2,3 млн. человек. Однако из этого количества надо вычесть тех детей и внуков, кто уже не владеет и, видимо, никогда не будет владеть русским языком, то есть, по меньшей мере, половину от родившихся в Германии. Это радикально уменьшает количество русскоговорящих среди переселенцев и их потомства и позволяет выйти на итоговую величину приблизительно в 2,1 млн. человек (эта цифра, полученная экспертно-оценочным путем, может и должна быть откорректирована на основании выборочных демосоциологических исследований).

Cуммарное число въехавших в Германию по еврейской линии ("контингентные беженцы) составило к 2003 году 164 тысячи человек. Все они, несомненно, владели русским языком. В отличие от немецкой эмиграции из бывшего СССР, фактор утраты русского языка у новорожденных поколений у евреев гораздо слабее. Поэтому для оценки реального числа русскоговорящих среди иммигрантов-евреев достаточно ограничиться лишь поправкой на число умерших. При экстраполяции тенденций смертности у членов общин на весь контингент приехавших евреев, число умерших среди них может составить приблизительно 10 тысяч человек. Тем самым оценка числа русскоговорящих евреев, проживающих в Германии, составляет приблизительно 155 тысяч человек.

Два основных иммигрантских потока из бывшего СССР - немецкий и еврейский - весьма контрастны по своим возрастным параметрам: немецкая - молодая и омолаживающая, еврейская - весьма пожилая и, с недавнего времени, усиливающая эффект постарения даже у еврейского населения Германии.

Еще около 90 тысяч - остальных русскоговорящих, а суммарное количество русскоговорящих в Германии вероятнее всего действительно не превышает 2,4 миллионов. И, хотя это как минимум на 20% меньше наиболее часто встречаемой цифры "от фонаря", - но все равно это огромная цифра.

Она заставляет задуматься, но это уже другая тема.

Русская колония в Японии

Публикация преподавателя Осакского государственного университета П.Э. Подалко позволяет расширить наше представление о Русском мире и жизни русской диаспоры в Японии. Публикуется в сокращении.

"Азия и Африка сегодня", 2004, №7

П. Подалко

Достоверно выявить динамику численности российских эмигрантов в Японии представляет сегодня весьма сложную задачу. Причин для этого много: попытки произвольной смены эмигрантами гражданства, стремление их уклоняться от официальной регистрации во избежание возможных репрессий и высылки из страны и т.д. Так, например, выходцы из западных губерний Российской империи зачастую предпочитали именовать себя за рубежом "поляками"; верующие мусульмане, многие из которых попадали в Японию благодаря поддержке различных исламских организаций (Ассоциация "Идель-Урал" и др.), называли себя "татарами", а иногда "турками" (впоследствии многие мусульмане из числа бывших российских подданных официально приняли турецкое гражданство, чем и объясняется непропорционально большое число "турецких могил" на японских кладбищах); исповедующие иудаизм евреи именовали себя то "евреями", то "иудеями" (по-японски эти слова звучат практически одинаково). В представлении же неискушенной в подобных тонкостях местной японской администрации и те, и другие, и третьи, как правило, были для японских чиновников "русскими" или "белыми русскими" в противоположность "красным русским", то есть большевикам, что со своей стороны не раз порождало дополнительную неразбериху. Отсюда возникают многочисленные разночтения в цифрах, отображающих статистику эмиграции: например, по позднейшим данным Ассоциации евреев – выходцев с Дальнего Востока, только еврейских беженцев в Японии в 1917-1918 гг. насчитывалось до 5000 человек, что как минимум вдвое завышает реальные показатели. При этом, однако, необходимо отметить, что далеко не все эмигранты спешили зарегистрироваться в полиции, а транзитные пассажиры и те, кто находился в Японии временно, ожидая визы в Америку (но не считал себя при этом "транзитником"), вообще не подлежали обязательной регистрации, и многие так и жили месяцами, не фиксируя официально свое пребывание в стране.

В середине 1920-х гг. в Японии одновременно находились несколько тысяч эмигрантов из России (ставших с января 1925 г. "лицами без гражданства", так как Япония признала советское правительство, что автоматически аннулировало официальный статус всех представителей царской России), основная масса которых более или менее равномерно расселилась в крупных, главным образом, портовых городах, таких как Токио, Иокогама, Кобе, где было легче найти работу, и существовали большие, компактные поселения иностранцев со своими школами и больницами. Благодаря этому здесь было легче устроиться и тем самым снизить уровень неизбежных на первых порах проблем, связанных с адаптацией в новой культурно-языковой среде.

Так много иностранцев в течение короткого срока никогда не прибывало в Японию. На какое-то время русские стали в чужой стране самым многочисленным национальным меньшинством – факт сам по себе исключительный. Вместе с тем их число несопоставимо с численностью русских эмигрантов, нашедших приют в европейских странах и соседнем Китае (где только в Харбине к началу 1920-х гг. их насчитывалось более 100 тысяч). Тому были свои причины, и среди них, прежде всего, следует назвать географическую, так как островное положение Японии позволяло местным властям обеспечить более строгий контроль за нежелательной иммиграцией; во-вторых, достаточно эффективно сработали особые ограничительные меры японского правительства, которое, боясь неконтролируемого въезда в страну иностранцев, еще в феврале 1920 г. ввело так называемую "систему предъявления наличных денег". Отныне каждый прибывающий в Японию иностранец (кроме транзитных пассажиров) при отсутствии у него японского гаранта должен был подтвердить таможенным властям наличие у себя денежной суммы, эквивалентной не менее 1500 японских иен (в любой из признанных валют). Это рассматривалось как материальный залог, достаточный для обеспечения временного пребывания в стране. Далеко не каждый потенциальный иммигрант (и уж, конечно, мало кто из настоящих беженцев) обладал необходимой суммой. Кроме того, по оригинальному определению Д.И. Абрикосова, "русские отчего-то чувствуют себя в Китае уютнее", чем в Японии. При этом даже те из эмигрантов, кто, так или иначе, сумел попасть в Японию, поначалу в большинстве своем не рассматривали ее как постоянное местожительство, ожидая получить со временем разрешение на проезд в США.

Нельзя не отметить такой важной особенности восточной ветви российской эмиграции, как ее высокая степень приспособляемости к новой среде, ибо подавляющему большинству эмигрантов пришлось сменить прежнюю специальность, исходя из конкретных потребностей местного рынка товаров и услуг. Стремление выжить и найти свое место в обществе подкреплялось отсутствием иных источников поддержки, кроме опоры на собственные силы, так как в Японии не существовали благотворительные общественные фонды или другие организации, как это было в Европе. Не было в Японии и сколько-нибудь значительной дореволюционной русской диаспоры, как и не было сколько-нибудь влиятельной прорусски настроенной элиты в рядах местной администрации, подобно тому, как это имело место, например в Югославии и Чехословакии; не было и правительственной заинтересованности в делах эмиграции (как во Франции). Географическая удаленность Японии от основных эмигрантских центров (близок был только Харбин, что и обусловило возникновение между ними тесных связей) также лишала эмигрантов хоть какой-либо внешней поддержки. Все это привело к тому, что не только многие из попавших сюда крестьян, бывших солдат, но и часть представителей интеллигентных профессий легко переходили от своих привычных занятий к предпринимательству и с течением времени стали играть важную роль в деловой жизни страны, заслужив признание и уважение местного населения. Российские эмигранты сыграли свою роль в бурно идущем в те годы процессе вестернизации Японии.

Во многом благодаря русским эмигрантам в этот период закладывались основы культурного явления, получившего впоследствии название "Хансинский модернизм" – по названию района Хансин, включающего в себя города Осака и Кобе. До сих пор в Японии живут и работают ученики преподавателей музыки из России, пианистов и скрипачей Александра Яковлевича Могилевского, Эммануила Меггера, Александра Михайловича Рутина и других талантливых педагогов. Одним из наиболее известных учеников Э.Меттера был скончавшийся в декабре 2001 г. в возрасте 93 лет Т.Асахина, некогда учившийся в Киотском университете и впоследствии руководивший в течение многих лет симфоническим оркестром филармонии в Осаке. Выходцы из России стояли и у истоков зарождения музыкального театра "Такарадзука кагэкидан" (разновидность драматического мюзик-холла, где все роли, как мужские, так и женские, исполняют женщины-актрисы) в городе Такарадзука, расположенном на полпути между Осакой и Кобе. В труппе "Такарадзука кагэкидан" работали русские балетмейстеры Осовская (супруга Э.Меттера) и Лузинский, певица О.Каросулова и другие, дирижеры, постановщики современного танца.

Середина 20-х гг. ознаменовалась созданием первых эмигрантских обществ на территории Японии. В 1927 г. в Кобе по адресу: Камицуцуи-дори, 2 состоялось учреждение Общества русских эмигрантов города Кобе, целью которого являлась организация помощи и поддержки соотечественникам, проведение среди них культурных мероприятий (так, одной из популярных форм деятельности Общества было устройство танцевальных вечеров). Кроме Общества эмигрантов города Кобе, возникли и другие подобные организации, например, в Токио – Общество русских эмигрантов в Японии (1930) и опередившее его на год Хоккайдское общество русских эмигрантов (1929). Среди активных членов Общества русских эмигрантов города Кобе, в разное время входящих в его руководящий орган, можно назвать такие фамилии, как Крайнев, Долматов, Шрубак (Щербак?), Гончаров, Лазарев, Никольский, Черников, Шмаков и другие. Впоследствии Общество несколько раз переезжало с места на место, пока в начале 1930-х гг. не обосновалось по адресу: Ямамото-дори, 2-25-15. Сколько-нибудь заметной политической деятельности его члены в Кобе не вели, и в дальнейшем оно просуществовало еще полтора десятка лет, пока естественная убыль членов не привела к фактическому прекращению его деятельности.

Как правило, русские эмигранты, попадая в новую страну и едва окрепнув, сразу же стремились к созданию здесь каких-либо культурных центров, школ, и в первую очередь – православных церквей. Так, на собранные с их участием деньги был восстановлен Токийский православный собор, построенный еще в 1891 году и позднее разрушенный землетрясением 1923 года (он и сейчас широко известен в Японии под именем "Николай-до", в честь первосвященника Архиепископа Николая). В то же время в Кобе, силами местного эмигрантского комитета и при активном содействии крупного предпринимателя Крайнева (предоставившего участок земли), а также семьи кондитеров Морозовых (фактически оплативших все строительство), в свою очередь была построена православная церковь, сохранившаяся до наших дней. Проводились также сборы пожертвований на инвалидов, ветеранов войн. Когда в ноябре 1929 г. в Токио было проведено освящение восстановленного храма, на это торжество собралась не только почти вся русская колония района Канто, но и прибывшие специально представители от Кобе, а также харбинские делегаты и священники во главе с архиепископом Харбинским Нестором и архимандритом Ювеналием.

Токийский собор играл одну из центральных ролей в жизни всей русской православной колонии в Японии, и факт его восстановления в столь быстрые сроки был очень важен. Многие русские пели в соборном хоре, причем бесплатно (на небольшом жалованье в 25 иен в месяц был только регент хора), принимали участие в общественных сборах "на храм", "на церковную школу", проводили концерты и благотворительные спектакли в пользу церкви. Так, часто устраивались театральные постановки в Иокогаме, которая понемногу возрождалась из развалин и заново отстраивалась, как правило, их проводили на сцене "Иокогама Гранд Отель", где большой зал позволял собрать многочисленных зрителей. В Иокогаме, где находились дипломатические представительства, издавна проживала многочисленная иностранная колония, что также обеспечивало полные залы. Любопытно, что многие сотрудники иностранных представительств имели в то время русских жен, которые активно помогали эмигрантским комитетам в организации и проведении благотворительных концертов.

Для поднятия духа русских беженцев начиная с 1924 г. стали проводиться регулярные гастроли артистов русских театров из Харбина и Шанхая, а также выступления оперы с участием русских певцов. Большим событием для русской колонии стали выступления Ф.И. Шаляпина, прибывшего в Японию в сопровождении дочери в 1936 г. и давшего в Токио и Кобе несколько концертов.

В конце 1930-х – начале 1940-х гг. (уже после начавшейся войны Японии с США) у некоторых эмигрантов в Кобе неожиданно появился новый источник дохода – киносъемки. В Японии стали выпускать подчеркнуто пропагандистские фильмы, призванные поднять боевой дух населения в условиях, когда военная обстановка становилась все мрачнее. Для изображения неприятеля, прежде всего американцев, понадобились "иностранные" (то есть европейские) лица, и здесь сумели найти себе работу некоторые эмигранты. Роли при этом могли быть самые разные, вплоть до изображения президента США Ф.Д. Рузвельта (на этом "специализировался" эмигрант из Казани Старков). В данном случае история, как это часто бывает, повторилась с обратным знаком: полвека назад, в годы русско-японской войны, американским и английским китобоям, заходившим в Кобе, случалось изображать русских солдат и офицеров в уличных театральных постановках, рисующих картины осады Порт-Артура; теперь же русские стали играть роль "врагов-янки".

В годы Второй мировой войны, при общем ухудшении жизни населения, русские эмигранты терпели лишения наравне с японцами. Те из эмигрантов, кто сумел развить в предвоенные годы собственную предпринимательскую деятельность, вынуждены были сворачивать торговлю, так как ограничения на импорт в Японию различных товаров обострили проблему закупки сырья: это особенно ударило по пищевой отрасли, в частности пострадали наиболее известные на тот момент российские кондитеры – фирмы Морозовых и Гончарова. Как и прочие "нейтральные" иностранцы, оставленные на свободе, эмигранты подпадали под действие карточной системы, обеспечение по которой было нерегулярным и весьма скудным. К тому же, как это часто бывает в экстремальных условиях, обострились внутренние противоречия в эмигрантской среде, на поверхность вышли старые обиды и та взаимная нетерпимость, которая обычно отличает общество людей, подвергающихся лишениям.

По мере того как Япония начала терпеть поражения в войне, положение иностранцев стало ухудшаться. Часть из них была интернирована в специальные лагеря: иногда – как представители "враждебной" страны, иногда – по доносу, а кто-то – и просто так, "на всякий случай". Русские эмигранты исходно не рассматривались японскими властями как "опасный элемент" и в основном оставались на свободе, но передвижение их внутри Японии было ограничено расстоянием в несколько миль от места жительства, как это было почти сто лет назад, а на прочие поездки требовалось специальное разрешение, получить которое было трудно. Многие эмигранты потеряли работу в самом начале войны, и чтобы выжить в этих условиях, некоторые из них становились осведомителями в полиции, но плохое знание ими японского языка, а также специфическая "иностранная" внешность ограничивали возможную сферу их использования слежкой по преимуществу друг за другом и за прочими немногочисленными иностранцами.

В целом же можно утверждать, что русская диаспора в Японии, несмотря на свою малочисленность, сумела стать заметным явлением в экономической и общественной жизни страны. Это тем более удивительно, что, не имея исходно в своих рядах личностей уровня И.Бунина, И.Сикорского, Ф.Шаляпина и состоя в основном из представителей низших сословий, лишенных (в отличие от европейской и американской ветвей эмиграции) реальной поддержки со стороны международных и местных организаций, эмигранты в Японии могли рассчитывать исключительно на собственные силы и способности. И тем не менее, они добились успеха, проявив при этом творчество, мужество и созидательную деятельность.