Опыт России и белорусский выбор

Александр Фадеев

Задолго до подведения официальных итогов экономического развития Белоруссии в 2004 г. правительство республики поспешило проинформировать общественность о высоком росте хозяйственных показателей в ушедшем году. Было объявлено о том, что выполнены все 16 президентских «прогнозных показателей», которые рассматриваются как директивные в экономической сфере. Большинство российских и белорусских экспертов сходятся во мнении, что положительное положение в экономике Белоруссии достигнуто не в силу осуществления каких-либо президентских, правительственных программ или мудрого хозяйственного руководства, а по причине благоприятной для республики конъюнктуры на мировых рынках. Небывалый рост цен на ряд товаров, часть из которых является основной статьей экспорта Белоруссии, обеспечил приток в республику значительных валютных средств.

Речь, прежде всего, идет о нефтепродуктах, получаемых республикой в результате глубокой переработки российской нефти на ее предприятиях, а также о калийных минеральных удобрениях, цена на которые в 2004 году неуклонно повышалась на фоне увеличения спроса. Вообще Белоруссия, занимающая по промышленным запасам калийных солей одно из первых мест в Европе, все больше скатывалась в прошлом году на путь увеличения в структуре экспорта минерального сырья – калийных удобрений и каменной соли. Острая потребность республики в твердой валюте побуждала правительство наращивать объемы экспортных поставок минеральных солей, доля которых в перспективе может достигнуть четверти от всего совокупного экспорта.

Особо удачно для республики складывались обстоятельства на российском рынке, где по причине экономического подъема в России и аккумулирования огромных валютных ресурсов от продажи нефти устойчиво рос спрос на импортные товары, в том числе и произведенные на территории Белоруссии. Эти факторы, а также ограничения, введенные правительством для субъектов хозяйствования по использованию импортных комплектующих, полуфабрикатов и сырья, привели к тому, что в конце 2004 г. экспортные потоки из республики впервые превысили объем импорта. Тем не менее, влияние фактора повышения спроса на российском рынке на экономический рост правительством РБ если и не отрицается, то определяется как второстепенный, а все рассуждения экономистов по поводу прямой зависимости хозяйственного комплекса Белоруссии от цен и спроса на мировом рынке называются «некорректными». По оценке руководителя правительства Сергея Сидорского рост экспорта белорусских товаров достигнут исключительно за счет их высокой ликвидности. Головокружение от реальных и мнимых успехов национальной экономики побудило правительство объявить о выполнении президентского задания – достижения роста ВВП на 10%. В этой связи подчеркивается, что 2005 станет годом стабильного роста республиканской экономики.

Однако, чтобы ни утверждало правительство республики, объективно определяющим направлением для социально-экономического развития Белоруссии остается восточное. Тем не менее, прошедший 2004 г. еще раз подтвердил правильность теории о трех основных стадиях межгосударственной интеграции, когда на высшей стадии объединение переходит в государственно-политическую плоскость. Поскольку Россия и Белоруссия фактически находятся сегодня в самом начале первой фазы интеграции (складывание общего таможенного пространства, зоны свободной торговли и общего рынка), то они в полной мере испытывают все негативные последствия, характерные для начальной стадии объединения.

У двух государств был шанс, используя длительный исторический опыт взаимной экономической, финансовой, политической и социально-культурной жизни, избежать сложностей и конфликтов, сопровождающих первую стадию интеграции. Но по вине белорусской стороны процесс перехода на единую валюту был решительно заморожен, что стало заметно сдерживать позитивную динамику взаимоотношений. Без единой валюты нельзя заложить фундамент для общих экономических и финансовых интересов, следовательно, приоритетом государственной политики и России и Белоруссии будут по-прежнему выступать сугубо национальные интересы, порождающие противоречия и конфликты в рамках такой межправительственной организации как Союзное государство.

Более того, Минск в 2004 году демонстрировал не только нежелание вводить на своей территории единую с Россией валюту, но и всячески тормозил построение системы координации валютных курсов двух формально союзных государств. Подобная система в рамках ЕС была с успехом опробована и служила, как известно, переходным мостиком между первой и второй стадиями общеевропейской интеграции на протяжении почти трех десятилетий до перехода к единой валюте - евро.

Следует подчеркнуть тот очевидный вывод, что позитивные результаты межгосударственной интеграции начинаются ощущаться экономиками и населением объединяющихся стран только на второй и третьей стадии интеграции, в период перехода от валютного к государственно-политическому союзу. Поэтому сохранение тенденции дальнейшего замораживания интеграционных процессов между Россией и Белоруссией чревато для них генерированием преимущественно негативных факторов: межгосударственных споров, конфликтов, таможенных и товарно-экономических войн и других, более серьезных осложнений во взаимоотношениях.

Главных причин, по которым сдерживается российско-белорусская интеграция остается несколько. И здесь дело вовсе не в неких политических силах в России, которые, по мнению Александра Лукашенко, набрали силу и не хотят нормальных отношений между двумя странами. Скорее преградой реального сближения с Россией выступает государственно-политический курс президента Белоруссии и его окружения. Политика в Белоруссии в последние годы определяется монопольно высшим слоем административно-управленческого аппарата во главе с Александром Лукашенко, в руках которого сосредоточены власть и республиканская собственность.

Бюрократизация политической жизни республики путем соединения административной и финансово-экономической власти, осуществленного группой высших чиновников, привела к становлению и укреплению суперпрезидентского режима при полном отсутствии парламентского и общественного контроля. При этом подавляются самоуправленческие начала на региональном уровне, что вызывает апатию у подавляющей части населения Белоруссии, отстраненного от политической жизни. Исключительность положения бюрократии на верху властной пирамиды диктует и алгоритм ее поведения, основной целью которого становится удержание любой ценой собственного корпоративного всевластия. С этой точки зрения любое сближение с Россией таит в себе угрозу такому бюрократическому всевластию, и поэтому рассматривается Минском как абсолютно неприемлемое.

Любая межгосударственная интеграция подразумевает определенные заимствования у стран-партнеров методов и форм политического и экономического развития. Что касается российского опыта государственно-политического развития, то из него правящая элита Белоруссии заимствует только те стороны, которые ведут к утверждению на практике «авторитарной демократии». Причем, трудно согласиться с тезисом главы белорусского государства Александра Лукашенко о том, что российское государственно-политическое руководство не имеет другого выхода, как только повторять путь и калькировать методы президента Белоруссии. Все, как раз, обстоит совсем иначе.

Кремль, например, первым установил такой порядок, при котором право трактовки законов государства, включая Конституцию, перешло почти исключительно президенту. России же принадлежит сомнительная пальма первенства в ограничении прав и полномочий парламента, перераспределении их в пользу исполнительной власти и в превращении Федерального Собрания в фактический придаток президентской администрации и правительства.

Да и октябрьский 2004 г. референдум о продлении срока президентства Александра Лукашенко, за который он подвергся резкой критике со стороны ряда международных организаций, отдельных стран и зарубежных СМИ, не является белорусским изобретением. Президентская команда Лукашенко просто воспользовалась опытом манипулирования волеизъявлением россиян в ходе апрельского референдума 1993 г. о доверии президенту Борису Ельцину, а также технологией организации референдума того же года по проекту новой Конституции России. Тогда ельцинскому окружению в условиях экономического кризиса, обвального падения материального благосостояния населения и социального хаоса удалось с успехом реализовать механизм легитимизации авторитарного режима через плебисцит. Парадоксально, но российские либералы, самые яростные критики режима Лукашенко, восторженно восприняли тогда оба референдума. Западное международное сообщество, заметим, тоже тепло приветствовало эту политическую технологию, рассматривая плебисциты в России как шаг к подлинной демократии. Лукашенко осенью прошлого года как прилежный ученик лишь повторил у себя в Белоруссии это российское действо по фактической узурпации власти через народное волеизъявление.

Правящий класс Белоруссии во многом заимствовал российский опыт и в отношении ужесточения контроля над средствами массовой информации и оппозиционными политическими партиями и политиками. Однако, переняв методы легитимации единоличной власти и административного насилия, свернув по примеру восточной соседки процесс партисипаторной демократии, глава белорусского государства воздержался от явного введения административно-бюрократического капитализма «а ля рюс». Побудительным мотивом при этом выступили не некие социальные утопии или, тем более, либеральные экономические воззрения Александра Лукашенко, а прагматический взгляд на вещи, который выражался стойким нежеланием делить власть и собственность ни с новыми представителями бизнес-сообщества Белоруссии, ни с частью высшей бюрократии.

Таким образом, белорусский выбор по большому счету и определил особенности, формы и темпы интеграции с Россией. Минск тянулся за правящим классом России, заимствуя отдельные методы его руководства в политической сфере, в которой глубинных демократических реформ, по сути, не произошло. А вот в области экономики, финансов и торговли, где Россия добилась целого ряда радикальных, либеральных преобразований, следуя, прежде всего, американским образцам, напротив, потенциальных узлов «стягивания» российской системы хозяйствования с окостенелой белорусской моделью экономики просто не оказалось.

Что в этих обстоятельствах следует ожидать в контексте российско-белорусской интеграции в наступившем году?

В целом характер интеграционных процессов останется прежним, вялотекущим, дальнейшего сближения двух государств ожидать не следует по причинам, которые были раскрыты выше. При этом попытки введения всевозможных санкций со стороны США, ЕС и некоторых других международных структур не станут в 2005 году достаточным импульсом для интенсификации усилий со стороны Минска по объединению с Россией. Кремль, подозреваемый в имперских амбициях, в глазах белорусского правящего класса выглядит как реальная угроза его политическому верховенству, поэтому он постарается и дальше держать дистанцию от него, одновременно предпринимая шаги по нахождению взаимопонимания с Западным альянсом, в том числе и разыгрывая украинскую карту.

Достигнутые весьма скромные результаты интеграции подвергнутся новым испытаниям. В силу того, что в результате последних решений президента и правительства России, изменивших в одностороннем порядке схему взимания косвенных налогов во взаимной торговле в рамках «четверки», глава белорусского государства пострадал в финансовом плане (18% от стоимости российского газа теперь должны поступать в госбюджет РБ, а не как ранее, в его личный президентский фонд), то следует ожидать самых решительных действий с его стороны по изменению такого положения. Скандалами, политической истерией, обвинениями в адрес «Газпрома» и неких злонамеренных политических сил в России, которыми изобиловала первая половина января, дело, что очевидно, не ограничится. Лукашенко, как показывает практика, способен на неадекватные поступки в случаях, когда ущемлены его личные интересы.

Вместе с тем, Лукашенко поднаторел в скандалах с Россией, не раз доказывал свое умение добиваться от Кремля нужных ему уступок. Тем более ему нельзя отступать в преддверии президентских выборов в Белоруссии, и по политическим, и по финансовым соображениям. Кроме того, затеянное им политическое противостояние с Россией фактически беспроигрышно – для населения республики он вновь предстает единственным защитником народных интересов от посягательств алчных российских «олигархов», выходит из тени на фоне бурных международных событий, да и для Запада это определенный сигнал со стороны «многовекторного» президента РБ.

В сущности, новый порядок уплаты налогов по принципу «страны назначения» ведет не к окончательной ликвидации, а к восстановлению таможенного контроля на границе с Белоруссией и ужесточения налогового фиска на белорусской территории. Помимо прочего, российские власти в 2005 году полны желания покончить с многочисленными белорусскими структурами, торгующими товарами и работающими в России по «черно-серым» и «серым» схемам. Новая система налогообложения и усиление взаимного контроля, на российском рынке объективно приведут к удорожанию товаров, традиционных для товарообмена между Россией и Белоруссией. Поэтому объем российско-белорусского товарооборота в 2005 г., учитывая падение спроса на российском рынке, скорее всего, будет значительно ниже показателей 2004 года. Конкуренция между белорусскими и российскими производителями усилится, об этом свидетельствует и направленность принятого 13 января с.г. правительством РБ комплекса мер по поддержке белорусских экспортеров и повышению конкурентоспособности экономики.

Ожидания интенсификации экономического сближения России и Белоруссии от реализации соглашений в рамках Единого экономического пространства, как представляется, не сбудутся в силу известных украинских событий и новой расстановки политических сил в Украине. В целом будущее «четверки» остается под вопросом, рассматривать этот проект в качестве основного интеграционного ни Россия, ни Белоруссия в обозримой перспективе уже не могут.