Сенсация не состоялась

«КонтиненТ» (Казахстан) №05 (132) 9 - 22 марта 2005

Константин Сыроежкин (Алма-Ата)

Как ни горько разочарование несбывшихся надежд "демократов" на очередную "цветную революцию" на просторах СНГ, факт остается фактом: ни в Киргизии, ни в Таджикистане, чтобы там ни говорила местная оппозиция, сенсации не произошло. Все, как и предполагалось: в Киргизии убедительную победу одержали действующие чиновники и "кошельки", а в Таджикистане – "партия власти" Эмомали Рахмонова

По-другому просто и быть не могло. И если в отношении Киргизии в душах "демократов" и части аналитиков теплилась надежда на "желтую революцию", то Таджикистан в списке кандидатов на "бархатную революцию" даже не числился. И не потому, что там с демократией все в порядке. А по той причине, что революция, как процесс социальный, здесь невозможен в принципе. Дворцовый переворот – да. Революция – никогда. Для этого просто не существует социальной базы. Наиболее активное население (а это, по некоторым данным, более 1 млн. чел.) постоянно находится на заработках за пределами республики, в основном в России и Казахстане. Им не до революций. Другая часть занята поиском хлеба насущного в пределах Таджикистана, а следовательно, так или иначе, связана с наркобизнесом, в котором действуют свои достаточно жесткие законы и своя логика взаимоотношений.

Этим же объясняется и вторая специфическая черта Таджикистана. Здесь практически любой заметный политик или региональный лидер имеет по несколько сотен хорошо вооруженных сторонников, а сила и влияние политиков определяются не партийными программами, а количеством вооруженных наемников. Поэтому любая "демократическая" смена власти в Таджикистане сопряжена с гражданской войной. И это достаточно отчетливо осознают как все политические силы внутри страны, так и все заинтересованные внешние игроки.

Третья особенность состоит в том, что на постсоветском пространстве только в этой стране на вполне легитимных основаниях существует исламская оппозиция. Более того, ее обязательное присутствие во власти – одно из условий договоренностей, достигнутых еще в 1997 году, когда неимоверными усилиями России, Ирана и политических сил внутри страны удалось потушить гражданский конфликт. Следовательно, любая "демократическая" смена власти в Таджикистане, 90 процентов населения которого числят себя правоверными мусульманами, может обернуться уже не участием во власти, а полноценной властью исламской оппозиции. И это тоже хорошо понимается как внутри страны, так и за ее пределами. А потому из двух зол выбирают меньшее: пусть уж не совсем полноценная демократия, чем халифат.

Четвертая особенность таджикской ситуации – клановая раздробленность страны. И хотя сегодня власть в Душанбе принадлежит южному, кулябскому клану, руководители на местах почти полностью самостоятельны. И как это ни парадоксально, но именно клановая раздробленность дает, пусть и относительные, гарантии безопасности существующей власти. Хотя практически все не довольны центром, представителям различных кланов договориться друг с другом порой бывает труднее, чем с центральным правительством.

Нельзя не сказать и о том, что Эмомали Рахмонов хорошо усвоил уроки и грузинской "революции роз" и "оранжевой революции" на Украине. Причем усвоил их со свойственной восточному менталитету спецификой. Предвидя перспективу "революцию визирей", он освободился как от оппозиционных лидеров, так и от бывших соратников и сильных противников: часть арестовал, других заставил покинуть страну, третьих вывел из игры иными путями. И хотя говорить о том, что в результате этого он получил реальный контроль над страной, было бы слишком оптимистично, тем не менее эффект достигнут. Во-первых, сегодня достойных Рахмонову оппонентов в стране просто нет. Во-вторых, когда глава государства начинает использовать методику "жарения крупной рыбы", это всегда поднимает его имидж в глазах народа. Восток – дело тонкое, и то, что может и должен хан, никогда не может и не должен его визирь.

И если в это поверили, то объединить усилия оппозиции и уж тем более вывести на площадь недовольные массы просто некому. И это, наверное, не так уж и плохо, памятуя о том, чем может закончиться "демократическая" смена власти в Таджикистане.

И последнее, о чем необходимо сказать. Несмотря на довольно натянутые отношения с Россией, по-видимому, Эмомали Рахмонов сегодня устраивает и Россию и США, а на саммите в Братиславе Дж. Буш и Владимир Путин, по-видимому, договорились о приоритетах на постсоветском пространстве. Во всяком случае, реакция США на выборы в Таджикистане была более чем сдержанной. И это неудивительно, во-первых, как ни крути, но здесь присутствуют интересы США. А во-вторых, после "демократических" выборов в Афганистане и Ираке об электоральном процессе, как элементе демократии, можно забыть. Очевидно, это осознал и Эмомали Рахмонов. Во всяком случае, его слова "Демократия и демократические процессы – это не шахматная игра... Надо учитывать, что мы азиаты. Более 90 процентов – мусульмане. Надо постепенно готовить общество, менять его менталитет. Не надо форсировать события" – весьма символичны. Как, собственно, и итог выборов в Таджикистане.