– Да, правительство практически сформировано и, более того, работает в обычном режиме. Часть министров остались на своих местах, но много и новых. Что касается вице-премьеров, то это абсолютно новые люди.

– Один из новых вице-премьеров Данияр Усенов недавно заявил, что при подборе кадров будет ориентироваться не столько на профессионалов, сколько на честных людей...

– Было бы лучше, если бы это были честные профессионалы. Лично я отдаю предпочтение именно таким. Но должен сказать, что за последние годы в правительстве было много нечестных людей. Начало, после обретения Киргизией независимости, было хорошим. И так было до 1996 года. А потом республику прямо-таки захлестнула коррупция. Уровень ее рос с каждым годом. Именно на коррупции замыкаются многие наши беды, экономические проблемы. В итоге это и вызвало недовольство людей.

– Вы пытались бороться с этим злом, когда были премьером?

– Премьером я проработал всего год и пять месяцев. Расскажу об одном показательном случае. Подходит как-то ко мне руководитель аппарата и просит провести заседание правительства по вопросу борьбы с коррупцией. Я согласился. Через полгода этот же глава аппарата снова говорит: надо, мол, вернуться к этому вопросу. Но я подумал: а какой в этом смысл, ведь в составе правительства процентов 70–80 сами коррупционеры? Как я могу с ними обсуждать этот вопрос? Это ведь ничего не даст. Сейчас у меня другой статус – я и премьер-министр, и исполняю обязанности президента. С такими полномочиями, думаю, смогу предпринять ряд мер, чтобы хотя бы снизить уровень коррупции.

– А те коррупционеры в вашу команду не попали?

– Кое-кто остался. Просто они еще работают во властных структурах. Но основные изменения произошли: в системе МВД, в Минобороны, в Генеральной прокуратуре. Правда, коррупционный механизм, который сложился в Киргизии, к сожалению, еще действует, денежные потоки, надо признать, пока идут мимо госказны. Но я уверен, что мы все-таки сумеем в ближайшее время ощутимо сократить уровень коррупции и пополнить республиканский бюджет. Это необходимо для решения общенациональных вопросов.

– Киргизия переживает нелегкие времена, особенно много трудностей в сфере экономики. Откуда возьмутся средства на восстановление?

– Для того чтобы повысить жизненный уровень людей, решить экономические проблемы, есть только один эффективный путь, который я признаю: надо сделать все, чтобы заработала производственная сфера. Будь это внешние или внутренние инвестиции, все финансовые потоки мы должны направлять на новое производство, в те сектора, где будут обеспечены дополнительные рабочие места. В экономику Киргизии до настоящего времени было вложено немало средств, но они существенно на экономику не повлияли. Это лишний раз подтверждает, что средства необходимо вкладывать в создание производства, создавать новые рабочие места, с тем чтобы решать проблему безработицы, повышения заработной платы.

– Выходит, о вас не зря говорят "крепкий хозяйственник"?

– Не буду спорить. Как-то в 80-м году меня направили "поднимать" один завод, который был на грани закрытия. Мне это удалось, люди там очень скоро стали получать даже 13-ю зарплату. А вообще производственная сфера мне, что называется, по душе, я ею занимался всю жизнь. На руководящую работу я ведь попал только после 1990 года, когда меня поставили во главе сначала района, потом области, а затем и премьер-министром. А до этого все время был на производстве. Я и сейчас считаю, что только через производство можно улучшать благосостояние людей. Декларативными заявлениями этого не сделать.

– Каковы у вашего правительства планы на нынешний год, каких результатов ожидаете? Есть ли у вас свое видение хозяйственных перспектив страны?

– Уже в ближайшие дни будет обнародован поэтапный план работы. Первый этап рассчитан на период до президентских выборов. Второй – до конца этого года и третий – начиная с 2006 года. Главный упор будет сделан на борьбу с коррупцией. Второе направление – эффективное использование наших природных ресурсов. Ведь любое государство успешно развивается тогда, когда опирается прежде всего на собственные ресурсы. Киргизия располагает огромными водными ресурсами, имеет неплохой запас золота, есть сельскохозяйственные земли. Но самое главное – у нас хороший человеческий потенциал. Однако пока, оканчивая вузы, наша молодежь уезжает в соседние государства – в Казахстан, в Россию. У себя в стране условий для их успешной работы мы, к сожалению, создать не смогли.

– В окружении Акаева были серьезные экономисты, получившие образование на Западе, прошедшие там хорошую школу практической работы. Есть ли у новой власти такие люди?

– Есть, конечно. Но остались и специалисты из прежней команды. Например, в Минфине, в системе Нацбанка. Это уровень заместителей министров, руководителей коммерческих банков. Эти люди нам нужны, они получили специальное образование, имеют хорошие теоретические знания, практические навыки, в том числе и в работе с международными донорами. А те ведь, кстати, с опаской относятся к частым кадровым перетряскам. И вообще я не считаю, что нам надо избавляться от всей команды Акаева. Тот, кто умеет работать, должен остаться.

– В минувший понедельник Аскар Акаев подписал заявление о своей отставке. Как вы расцениваете этот шаг, отразится ли он на ситуации в республике?

– Аскар Акаев должен был принять решение о сложении с себя президентских полномочий и в итоге сделал это в рамках Конституции Киргизии. Если бы этого не случилось, то ситуация была бы более сложной. Ведь Акаев бежал, бросив страну в трудную минуту.

– В дни мартовского кризиса силовые структуры Киргизии фактически "сдали" бывшую власть. Будут ли в этой сфере серьезные кадровые перестановки?

– Мне такие вопросы уже задавали: какие, мол, меры предпринимаются для того, чтобы надежно охранять наш Белый дом, чтобы не повторился его захват? Конечно, можно выставить двойной, а то и тройной кордон, вооружить охрану правительства пушками и автоматами. Но зачем нужен такой Белый дом? Не надо создавать предпосылок для того, чтобы были попытки его захвата. Мы должны служить народу, а не отгораживаться от него. Что касается правоохранительных органов, то тут проблемы действительно есть. После того как парламент назначил меня исполняющим обязанности премьера и президента, вдруг выяснилось, что рядом со мной нет ни одного силового министра. В дни кризиса на улице бушевала сорокатысячная толпа, а людей в форме видно не было – ни в милицейской, ни в военной. Это тревожный звонок. Кадровые перемены в этой сфере мы начали с министров, с руководителей областного уровня. Эта работа дойдет и до уровня районов и городов. Служить в органах должны профессионалы, которые в критической ситуации не побоятся носить форму и смогут наводить порядок.

– Возможно ли в постреволюционной Киргизии появление новой оппозиции, не согласной с новой властью?

– Любая власть должна иметь оппозицию. Ничего плохого я в этом не вижу. И критика тоже полезна.

– Сейчас идут споры о том, какой процент в правительстве должен быть у южан, а какой у северян. Ваша позиция по этому вопросу?

– Здесь нужен баланс. А проблема юга и севера в Киргизии действительно существует. У нее глубокие, древние корни. К сожалению, у прежней власти в этом плане были явные перекосы. У нас президент был из Киминского района, с севера, оттуда же и премьер-министр. Та же картина была и в других ветвях власти – предпочтение отдавалось северянам. Вряд ли это нормально. Но увлекаться арифметикой, выводить какие-то проценты тоже не следует. Во главе угла должна быть не "география", а профессиональные качества работника. Сейчас, например, кое-кто уже кричит, что раз Бакиев с юга, то и выдвигаться будут южане. Реально же сейчас из 17 руководителей министерств и ведомств 11 являются представителями северных областей и 6 – из южных. Да, южан в правительстве стало больше. Но ведь при прежней власти их на министерских постах было, как говорится, раз-два и обчелся. Мы просто вынуждены учитывать интересы регионов, соблюдать в кадровой политике баланс.

– Помнится, у Акаева был еще один лозунг – "Кыргызстан – наш общий дом". Останется ли Киргизия таким общим для живущих здесь людей домом? Или это будет Киргизия для киргизов?

– Киргизия всегда была и будет именно общим домом. По своему менталитету наш народ очень дружелюбный, гостеприимный. В Киргизии живут представители более 80 наций и народностей. И мы будем делать все, чтобы сплоченность между ними только укреплялась. Я, кстати, сторонник смешанных браков. У меня у самого жена русская.

– В экономике Киргизии важную роль всегда играли зарубежные инвесторы. Не ушли ли они из страны после мартовской революции?

– Серьезных поводов для беспокойства нет, оттока инвесторов не наблюдается. А вот когда мы добьемся положительных результатов в борьбе с коррупцией, то создадим еще более привлекательные условия для активного привлечения иностранных инвестиций. Мы обязательно переломим ситуацию. Пока же приходится признать, что мздоимство в Киргизии начинается уже на уровне министерств. О каких серьезных инвестициях в такой ситуации можно говорить?

– Сразу после революции свою готовность оказать Киргизии экстренную помощь выразила Россия. А как другие соседи?

– Я искренне благодарен российскому президенту Владимиру Путину. Он одним из первых поинтересовался сложившейся у нас ситуацией, предложил помощь. В Бишкеке для изучения обстановки побывала российская правительственная делегация, которая уже приняла соответствующие решения. Это для нас было приятно. Не зря говорят, что друзья познаются в беде. В такой сложный период Россия протянула нам руку дружбы. И мы ее приняли. Готовность помочь выразили и президенты Казахстана и Узбекистана Нурсултан Назарбаев и Ислам Каримов. Назарбаева я попросил открыть границу с Киргизией – на таможне скопилось очень много необходимых нам товаров, и он сразу пошел нам навстречу. В целом же руководители соседних государств отнеслись к киргизским событиям с пониманием, они действительно хотят нам помочь.

– Несмотря на то что Назарбаев поддержал киргизскую революцию, у себя в стране он принял сразу же ряд законов, запрещающих всякие митинги, шествия и демонстрации...

– Это, конечно, его право. У нас с президентом Казахстана очень хорошие отношения. Но я не считаю, что то, что произошло в нашей стране, плохо.

– В Бишкеке пошли разговоры о неизбежной реприватизации собственности. Более того, республиканская Генпрокуратура уже заявила о намерении рассмотреть законность приватизации ряда престижных объектов на побережье озера Иссык-Куль. Действительно ли вы намерены начать конфискацию имущества?

– Я категорически против такого подхода: дескать, все, что было сделано до нас, неправильно. В то же время считаю целесообразным разобраться с отдельными крупными объектами – насколько законно они были приватизированы. Нареканий тут много, некоторые объекты были проданы фактически за бесценок. Если будут выявлены нарушения, конечно, будем пересматривать.

– Основным вашим соперником на предстоящих выборах называют Феликса Кулова – северянина. Почему бы вам не объединиться и не пойти в тандеме, чтобы не было регионального деления?

– Мы думали об этом и обсуждали с ним эту проблему. Но с Куловым пока остается проблема – с него до конца не снята судимость. Сейчас Верховный суд пересматривает его дело. Хотя, конечно, я, как исполняющий обязанности президента, мог бы взять ответственность на себя, принять политическое решение и снять с него судимость. Но я уважаю закон и поэтому предложил провести открытый процесс в кратчайшие сроки. Чтобы потом не сказали, что рассмотрение намеренно затянули, чтобы он не смог участвовать в выборах президента. В такие игры я не играю, я предпочитаю открытую, чистую политику.

– На Западе Кулов признан политическим заключенным. Ведь его убрали как сильного соперника Акаева...

– Да. И это неудивительно. Я на себе испытал давление власти, когда баллотировался на прошлых президентских выборах.

– Новая киргизская власть уже заявила, что не намерена пересматривать международные договоренности, в частности пребывание на территории вашей страны международной базы НАТО и российской авиабазы в Канте. Намерены ли вы развивать и дальше военно-техническое сотрудничество и с Россией, и с Западом?

– Военно-техническое сотрудничество с Россией идет в рамках ОДКБ и ШОС. И развивается оно довольно успешно. А что касается военной базы НАТО, то после стабилизации ситуации в Афганистане она в соответствии с договором будет свернута. Хотя нам и выгодно их присутствие, потому что они закупают сельхозпродукцию у наших фермеров.

– В последние годы серьезную заявку на усиление своего влияния в регионе сделал Китай. Как вы намерены развивать отношения со своим соседом? Может ли Киргизия стать яблоком раздора в отношениях главных региональных игроков?

– Не думаю, что Киргизия может стать яблоком раздора. Наша страна, как центральноазиатское государство, связана с Китаем, и в рамках ШОС мы работаем с ним. Поэтому мы будем сотрудничать и с Китаем, и с Россией. Но Китай – наш сосед, великий сосед. Так, при встрече с членом секретариата ШОС я подчеркнул, что все договоренности в рамках ШОС должны выполняться. Мы заинтересованы в инвестициях оттуда, создании различных структур, которые бы способствовали развитию нашей экономики. Поэтому особых причин для беспокойства я не вижу. Ни в коем случае. А наши отношения с Россией при всем желании никто не сможет испортить. Такого и не было!

– А вы не опасаетесь китайской экспансии?

– Нет. Может быть, я отстал от жизни за три года, что не работал в правительстве, и не знаю каких-то тонкостей, о которых вы знаете...

– А вот проблема религиозного экстремизма... Как вы намерены ее решать?

– Думаю, что у каждого государства должна быть своя политика – государственная, национальная. Когда государственная идеология отсутствует, то этот вакуум заполняется другой какой-то идеологией. Что у нас и произошло, когда Союз развалился. После распада СССР у нас началось массовое строительство мечетей, особенно на юге. Причем мечети стали строить вместо школ чуть ли не на каждой улице, в каждом селе. Государство дало свободу и в то же время потеряло контроль. Надеюсь, что мы свою концепцию представим в ближайшее время.

– А кто будет представлять делегацию Киргизии на праздновании 60-летия Победы в Москве?

– Если должны ехать главы государств, то я поеду. Если главы правительств, то опять же я поеду. Но есть еще участники Великой Отечественной войны, которые имеют непосредственное отношение к великой Победе над фашистской Германией. И эти люди, конечно, обязательно поедут.

[Версия для печати]