Капиталы уходят из Киргизии. И это, наверное, самая серьезная ее проблема на сегодняшний день. За сутки "наждачной революции" здешний бизнес потерял колоссальные деньги, но самое плохое даже не это. Самое печальное для наших соседей теперь то, что на фоне непредсказуемой социально-политической ситуации уже мало желающих инвестировать в местные проекты или просто тратить свои деньги в этой стране

Точка опоры

Экономические потери от ночи погромов, а главное, от возникшего после нее вакуума власти в масштабах Киргизии колоссальны. По последним оценкам, бишкекская трагедия обошлась бизнесу города в 140 – 150 миллионов долларов. Опустошены товарные запасы, разгромлены торговые центры и кафе, уничтожены и разворованы средства производства на десятках предприятий. Разграбленными оказались также вещевые рынки в пригородах киргизской столицы, через которые традиционно идет транзит более дешевых товаров на наши алматинские барахолки. Сотни торговых предприятий обанкротились, лишившись своих товарных запасов. После почти двух суток беспредела тысяч приехавших в киргизскую столицу "революционеров" многие работавшие на местных рынках и в магазинах неделями боялись выходить на свои рабочие места.

Одна из главных проблем, волнующих местных предпринимателей, – как восстанавливать бизнес на фоне сохраняющейся нестабильности. Но если мелкие киргизские предприятия рано или поздно должны справиться с этой задачей, то потери крупных инвесторов (в том числе и казахстанских) еще предстоит подсчитывать. "Мы не представляем, как продолжать бизнес в этой ситуации, – говорит Назым, продавец одного из отделов разгромленного центра "Дордой Плаза". – Требуются деньги на восстановление торговых площадей, закупку товара, в то же время неясно, смогут ли власти защитить нас, если подобные события повторятся".

Много вопросов остается вокруг тех предприятий и заведений Бишкека, которые считаются собственностью "семьи" теперь уже бывшего президента страны. Официально заявив с телеэкрана, что все это "мифы" и никакими активами он и его родственники в стране не владеют, Аскар Акаев, по сути, отрекся от собственности, которая (неважно, по каким схемам) управлялась его "семьей". И теперь она, что называется, повисает в воздухе. Причем в активах упомянутых предприятий есть деньги и иностранных инвесторов, казахстанских в том числе. Речь идет о крупных торговых центрах в Бишкеке, автозаправках, ряде промышленных предприятий. Кто и как теперь будет эту собственность изымать и управлять ею, и как возможные "экспроприаторы" обойдутся с активами инвесторов, неизвестно.

Вообще, значительно больше вопросов по поводу предстоящего развития событий в Киргизии сейчас возникает не в политическом, а в экономическом плане. И касаются они не понесенных за дни переворота, а будущих потерь, которые, с учетом состояния киргизской экономики, грозят оказаться значительно более катастрофичными. Цена пережитой "революции" для всей киргизской экономики заключается в том, будет ли вообще страна, показавшая соседям пример неуправляемого бунта маргинальной толпы, в широком смысле привлекательной и интересной для какого-либо сотрудничества как такового.

А зависимость Киргизии от этого сотрудничества, к сожалению, очень велика. Стране почти нечего продавать на мировые рынки: у нее нет ни нефти, ни газа, ни наукоемких технологий, ни финансового капитала. Все, что у нее есть, – это сельское хозяйство, торговля, электроэнергетика, немного золота и иссык-кульский туризм. Причем почти все эти секторы экономики Киргизии жизненно зависимы от внешних факторов, от того, в частности, будут ли наши (или, скажем, российские) банки инвестировать в здешние проекты и давать кредиты киргизским предприятиям. От того, будем ли мы с вами предстоящим летом отдыхать на Иссык-Куле.

На чем же держится экономика Киргизии? Вот структура ее внутреннего валового продукта за прошлый год. В 2004 году 44,2 процента ВВП страны формировала сфера услуг, в том числе от 38 до 41 процента, по разным данным, – деньги Иссык-Куля. То есть экономика республики почти наполовину опирается на иссык-кульский туризм. Промышленность в структуре ВВП Киргизии заняла в прошлом году 26,3 процента, в том числе 10,9 проц. приходится на предприятия, разрабатывающие золоторудное месторождение Кумтор. Сельское хозяйство обеспечило 17,3 процента ВВП, торговля и финансовый сектор – оставшиеся 12,2 проц.

Понятно, что доходы Иссык-Куля – это на 90 процентов казахстанские деньги. Киргизский торговый бизнес также в значительной степени ориентирован на потребление Казахстана. В частности, именно на нашего потребителя рассчитаны вещевые рынки вокруг Бишкека – не учтенный официальной статистикой экономический пласт. Во многом благодаря казахстанским "челнокам", регулярно приезжающим на рынки "Дордой", "Юг", "Ошский" и на другие здешние базары, средства к существованию получают тысячи самозанятых кыргызстанцев, которые не только торгуют, но и шьют здесь же, в цехах под Бишкеком, всякие поддельные кроссовки "Найк", шорты "Босс", костюмы "Армани" и прочее. И, кстати, делают это добротнее китайцев.

Относительно независимыми от внешних факторов можно считать разве что отрасли промышленности и сельского хозяйства. И то с большой долей условности. В киргизских предприятиях-экспортерах энергетики и золотодобычи присутствуют капиталы ряда казахстанских инвесторов. Характерным примером сотрудничества можно считать одну из сделок прошлого года, когда один из отечественных инвесторов приобрел 90 процентов акций местного сырьевого перерабатывающего предприятия. Скромная 10-процентная доля вполне устроила киргизскую сторону – для соседей главным была реанимация производства и создание рабочих мест. Что же касается сельского хозяйства, в производстве оно действительно самодостаточно. Но в сбыте киргизский пищепром в значительной степени ориентирован на Казахстан.

В общем, очевидно, что экономика соседнего государства жизненно зависима от казахстанских капиталов и казахстанского потребления. С учетом этого следует осмысливать и возможные последствия мартовского бунта.

Тревога Иссык-Куля

Начнем с иссык-кульского туризма, формирующего почти половину экономики страны. За последние несколько лет алматинцы, привыкшие к отдыху на "голубой жемчужине", могли оценить качественный рост сервиса в иссык-кульских пансионатах. За четыреста–пятьсот долларов средняя алматинская семья может рассчитывать на самый взыскательный сервис иссык-кульских здравниц, какого за те же деньги нельзя получить на курортах родной страны. "Все это результат нашего бережного отношения к иссык-кульскому финансовому роднику", – отмечает один из наших знакомых киргизских бизнесменов, менеджер компании "Ак-Орго" Бейшенали Азимбаев. Киргизская сторона сделала все, чтобы максимально удовлетворить запросы отдыхающих. И отрадно, что это получилось. Хорошо и то, что иссык-кульские здравницы не пострадали в дни бунта. Тем не менее опасения провала курортного бизнеса в предстоящем сезоне весьма реальны. Опасения эти связаны с тем, что в дни "революции" киргизские правоохранительные органы продемонстрировали свою несостоятельность. С их попустительства огромный, достаточно цивилизованный город Бишкек, в числе других регионов страны, оказался в ситуации безвластия и анархии. Выводы из этого для туристов однозначные.

Один из местных наблюдателей в интервью назвал произошедшее "революцией мырок". На вопрос российского репортера, кто такие "мырки", он ответил: деклассированные маргиналы, которым нечего терять и все надоело, выходцы из сельской местности без определенных занятий, перебивающиеся случайными заработками на базарах, например, катая тележки (по этому признаку их еще называют "жольщиками", от возгласа "Жол!"). Все дело в том, что такие люди составляют огромную часть населения Киргизии. Возглавившему силовые структуры Феликсу Кулову понадобилось несколько дней для того, чтобы утихомирить наводнивших столицу неуправляемых приезжих. Впрочем, процесс не завершен и до сих пор: по сообщениям нашего корреспондента из Бишкека, в городе по сей день далеко до полного восстановления "дореволюционного" уровня правопорядка.

В контексте Иссык-Куля этот опыт бишкекской трагедии имеет вполне предметное значение. Здесь уместно вспомнить бойкот "голубой жемчужине", который был объявлен казахстанцами в 1999-м и особенно в 2000 году. Тогда и курорты на озере уже были неплохи по сравнению с ранним постсоветским периодом, только порядка на них было маловато. На несколько случаев, когда лихие местные селяне нападали на наших отдыхающих и чинили банальный грабеж, казахстанцы ответили бойкотом Иссык-Куля. Слабый порядок на курортах вылился в серьезные потери для экономики Киргизии, которая тогда лишилась, по разным оценкам, от трети до половины годового дохода туристического сектора. Восстановление имиджа безопасности на иссык-кульских курортах стоило властям страны огромных усилий.

Но на этот раз все серьезнее. Речь идет уже не о бытовых "набегах" сельского криминала, а об угрозе возникновения полного безвластия и всего того, что может быть с этим связано. Дело в том, что, как уже писал "КонтиненТ", в политическом и социо-региональном устройстве Киргизии все еще далеко не разрешено. Равновесной системы, которая устроила бы все клановые и региональные силы, после "революции" не выстроено. По логике, достроить новую, послеакаевскую вертикаль должны будущие президентские выборы.

Между прочим, до сих пор в Киргизии периоды выборов и связанной с ними политической активизации всегда приходились на осень или зиму. На сей же раз выборы нового президента состоятся 10 июля, а это самый разгар иссык-кульского туристического сезона. И большой вопрос, не отпугнет ли возможный предвыборный хаос потенциальных туристов. Во всяком случае, ясно: пока начатый в марте процесс смены власти в стране не доведен до логического завершения, трудно гарантировать, что возникшая в марте волна беспорядков не повторится.

Сейчас Кулову удалось навести относительный порядок, но вся беда в том, что у бывшего противника Аскара Акаева уже нет того ореола борца, с которым он шел к власти. Кулов сегодня – это силовик, который, разбираясь с погромщиками, делает весьма непопулярную в среде "революционных" маргиналов работу. К тому же он северянин, в отличие от своего потенциального конкурента за президентское кресло Бакиева. Во что может вылиться скрытое или явное противостояние этих двух фигур, и какой может быть потенциальная реакция на все эти события в сельской местности, сегодня предсказать сложно.

Возможный конфликт интересов просматривается и вокруг самого Иссык-Куля. Говорят, например, что большинство курортных заведений контролируют представители северных кланов, и это очень не нравится отдельным влиятельным южанам, лишенным подобного "кошелька".

В общем, нет стабильности, особенно если учесть, что около 70 процентов населения Киргизии живет за чертой бедности и свыше 90 процентов бедных – селяне. Прииссыккулье – это "классическая" сельская местность, отделенная от крупных центров сотнями километров. И как уставший от нищеты местный житель может среагировать на возможное безвластие в тот момент, когда рядом в пансионатах находятся тысячи обеспеченных алматинцев, сказать трудно. Во всяком случае, все заверения новых властей, что они контролируют ситуацию и не допустят повторения беспорядков, наш турист уже будет воспринимать сквозь призму бишкекских событий.

Существующие предпосылки кризиса "иссык-кульской" экономики вполне осознают отечественные туроператоры. Уже сейчас они готовятся к тому, чтобы переориентировать потенциальный иссык-кульский поток на другие курорты. Менеджер алматинской туристической фирмы "Юг Трэвел" Жанар Абсеметова считает, что казахстанцы в предстоящем сезоне будут осторожными в выборе иссык-кульского направления: "Очень неплохо поднялся сервис на Капчагае, а для любителей высококлассного отдыха и чистой воды у нас есть курорты Алаколя, который по расстоянию не дальше, чем Иссык-Куль. Отказываясь от Иссык-Куля, у наших клиентов есть что выбрать взамен". Словом, наши-то останутся при своих интересах, другой вопрос – во что выльется подобное развитие событий для экономики соседей.

Инвесторы ждут

Еще один сегмент киргизской экономики, который в контексте произошедших событий рискует значительно потерять, – это промышленность. Сама по себе действующая промышленность Киргизии является достаточно проблемным сектором, требующим тонкого и взвешенного подхода. "Процесс восстановления экономики в Кыргызстане остается непрочным, – пишет экономист, доцент Ирина Рачковская из Кыргызского национального университета. – Сейчас экономика Кыргызстана держится на туризме, агросекторе и добыче золота. Но уже через 5–7 лет, как считают эксперты Всемирного банка, сокращение производства золота может привести к нежелательным последствиям в экономике. К тому же отраслевая структура промышленности за годы независимости претерпела отрицательные изменения. Наметилось резкое снижение в общей структуре ВВП машиностроения, легкой и обрабатывающей промышленности. Кыргызстан стал преобразовываться из индустриально-аграрной в сельскохозяйственную страну". На фоне такого неоднозначного состояния киргизского "реального сектора" инвестиции в него изначально выглядят проблемными. Теперь же, на фоне смены власти по классическому восточному варианту – когда уходящий теряет все и после этого возможен передел собственности – эти инвестиции становятся попросту опасными. Вывод напрашивается один: пока не выстроится новая система властно-экономических отношений, инвесторы будут ждать, а если ее выстраивание будет сопряжено с переделом, то они начнут бежать из Киргизии. Риск потерь в "революционной" экономике возрастает многократно, что не сулит ничего хорошего для развития последней в обозримом будущем.

Для Казахстана в сложившейся ситуации неприятнее всего то, что и наши инвесторы рискуют потерять здесь определенные средства. В частности, это отдельные финансовые группы, в последние два года активно заходившие со своими капиталами в ряд местных проектов. Деньги казахстанских инвесторов есть в энергетическом комплексе, есть они и на том же Кумторе. В последние месяцы на подходе был ряд новых проектов в киргизской промышленности с участием казахстанского капитала, теперь же, по некоторым данным, все они заморожены. Причина очевидна. По ряду высказываний киргизских политиков, в последние дни складывается впечатление, что может быть поставлен вопрос о переделе определенных активов. Конечно, сохранение стабильных условий для казахстанских инвесторов (на сегодня, пожалуй, единственных, кто еще готов вкладывать средства в Киргизию) является жизненно важным для экономики страны, и здешняя элита не может этого не понимать. Но, с другой стороны, специфика Киргизии такова, что чей-то региональный или семейно-клановый интерес запросто может быть поставлен выше общенациональных интересов.

Наверное, Аскар Акаев оказался неумелым стратегом, потому и не смог обеспечить в равной степени экономические интересы разных элит. Вместе с тем он и его клан, владея определенными активами, гарантировали привлекаемому за рубежом капиталу определенные условия. Во многом именно под гарантии Акаева в Киргизию заходили и казахстанские финансово-промышленные группы. Но сейчас, как мы уже отмечали, "семья" вынуждена бросать свои предприятия в Киргизии. Совсем не случайно в парламенте страны, принявшем отставку Акаева, появились инициативы о снятии с него неприкосновенности и начале расследования деятельности "семьи". Легко понять подтекст этих заявлений: не пустить "семью" обратно в экономику, не позволить ей дальше использовать или продать кому-то свои активы. В этой ситуации перед всеми инвесторами, уже имеющими свою долю в упомянутых предприятиях, встает вопрос гарантий. Сейчас для киргизской экономики в определенном смысле наступил момент истины: если новая элита сумеет обеспечить гарантии инвесторам, значит, есть шанс продолжать сотрудничество и двигаться дальше. Если же гарантий не будет, то инвесторы уйдут, причем надолго. И это не сулит ничего хорошего "революционной" стране, которой сейчас как воздух нужны хоть какие-нибудь позитивные перемены в экономике.

Торговля: шанс выжить

Говоря об интересах торговли как составляющей экономики, важно понимать, что это не только разграбленные мародерами торговые центры. Это и весь тот "народный" киргизский бизнес, который в значительной степени завязан на Казахстан, – совершенно отдельная и "непрозрачная" макроэкономическая система, своего рода субкорпорация, чьи обороты мало отражаются на статистических данных, но формируют значительную долю внутренних доходов в Киргизии. Это своего рода государство в государстве, которое держится на тысячах самозанятых кыргызстанцев. Речь идет о целой системе, включающей в себя производство товара в Бишкеке и его пригородах, а также завоз дешевой импортной продукции и обеспечение всем этим рынков сопредельных стран. Немаловажно, что Киргизия, как член ВТО, обеспечила на своей территории очень комфортные ценовые рамки для транзита импортных товаров на рынки Казахстана, Узбекистана, России. Политика Аскара Акаева по борьбе с бедностью позволяла зарабатывать на всем этом, не конфликтуя с законом, тысячам семей. Для примера возьмем широко известный вещевой базар "Дордой" под Бишкеком. По некоторым данным, отсюда обеспечивается контрафактной продукцией до трети товарных объемов алматинских барахолок. "Дордой" представляет гигантский, в масштабах Киргизии, рынок сбыта, исчисляемый десятками миллионов долларов в год.

После разгрома "Дордоя" поставки на барахолки Алматы резко сократились. Но очень интересно, что буквально в течение двух недель наши киргизские товарищи смогли восстановить поставки хотя и не в прежних, но в значительных объемах. Хотя те, кто был на "Дордое" в первые сутки после погромов, могли ужаснуться их масштабам. И можно только догадываться, каких усилий стоило предпринимателям "Дордоя" оправиться от потрясения и продолжать работу. Впрочем, как сообщают наши источники в Бишкеке, оправились далеко не все. Многие оказались в долговой петле и еще не скоро смогут восстановить бизнес, если вообще смогут. И для всех этих людей, как и для представителей других отраслей экономики Киргизии, главным на сегодня является все тот же вопрос – не повторятся ли события 24 –25 марта.

Вообще беспрецедентным и, наверное, невосполнимым ударом по бизнесу Киргизии стал разгром Бишкека. По сути своей являясь "европейским", достаточно стабильным и спокойным городом, Бишкек оказался не готовым к слепому и неуправляемому бунту. И сегодня для сотен предпринимателей киргизской столицы, растивших свое скромное дело в течение многих лет и потерявших все в одночасье, актуален вопрос: а стоит ли начинать все сначала, не лучше ли вообще уйти отсюда с оставшимся капиталом (если он, конечно, есть) в тот же Казахстан? Можно понять и те эмоции, которые вызвали мартовские события в бизнес-среде. "Ради кого мы сейчас несем эти жертвы, восстанавливаем, закупаем товар, залезаем в долги? – говорит Николай из магазина "Инсан", что на проспекте Чуй. – Чтобы эти темные и злые люди могли поживиться еще раз? Той ночью я стоял рядом и наблюдал их низменный инстинкт: если не получается забрать все, то оставшееся лучше разбить, поджечь, уничтожить. И я не хочу больше тратить свои силы, зная, что мой труд снова может стать жертвой этих животных. Если им нравится, пусть живут в хлеву".

Подобные мнения можно услышать от многих предпринимателей Бишкека. С понятной скидкой на их чувства, вывод напрашивается один: бизнес киргизской столицы пока не готов в полной мере восстанавливать свои объекты и возобновлять работу. И это означает, что имидж Бишкека как цивилизованного города, созданный во многом усилиями здешних предпринимателей, может теперь надолго остаться в прошлом. Проблема все та же: предпринимателям нужны гарантии стабильности, которых в нынешней ситуации им никто не даст, а если и даст, то не факт, что обеспечит.

В целом от событий в соседней стране становится грустно, несмотря на то, что с экономической точки зрения они касаются нас весьма опосредованно. Наши крупные инвесторы, скорее всего, останутся при своих интересах в Киргизии, ибо где она найдет других, а способствовать всеобщему бегству капитала из страны для новой элиты – смерти подобно. Наши отдыхающие, опасаясь беспорядков предстоящим летом, могут сменить маршрут, отправившись на тот же Алаколь или в Боровое. Наши "челноки", если дела с киргизскими партнерами пойдут плохо, тоже сменят направление шоп-туров. Отечественным банкам сегодня интереснее финансировать проекты в России, чем в Киргизии. Словом, с Казахстана, как говорится, не убудет. А вот экономика "островка демократии" после мартовской "революции" рискует пожать горькие плоды

[Версия для печати]