Государственная научная политика: реалии и перспективы

БР. Белорусы и рынок, 21 - 28 ноября 2005

Александр Войтович, академик

Заявления о судьбоносных реформах в области организации фундаментальной и прикладной науки, о росте ее эффективности, а также о неких прорывах в сфере высоких технологий, которые откроют перед страной светлые дали, все чаще используются в официальной риторике с целью доказательства правильности избранного властями специфического “белорусского пути”. Но так ли безоблачно обстоят дела в действительности? Чтобы ответить на этот вопрос, автор прибегнул исключительно к официальным данным.

Роль науки в государстве многообразна. Нет ни одной сферы жизни общества, на которую бы не оказывала влияние наука. Можно с полным основанием сказать: “Нет государства без науки и нет науки без государства”. Незаменима роль науки в формировании мировоззрения общества, различных его групп, отдельной личности. Мировоззрение формирует систему представлений о мире и месте человека в нем, имеет большое практическое значение, влияя на нормы или определяя нормы поведения людей во всех жизненных ситуациях.

Наука вносит огромный вклад в культуру общества и человека, в ее духовную и материальную компоненты. Взаимодействие науки и культуры особенно важно для Беларуси, которая долгий период времени была лишена собственной государственности. Это имело отрицательные последствия для развития белорусской нации. Они не преодолены до сих пор, а некоторые из них усугубляются, как, например, ситуация с белорусским языком.

Без науки высокого уровня невозможно обеспечить нужное качество образования в стране. В свою очередь, высокий уровень образования является одним из необходимых условий успешного развития страны.

Кардинальные изменения условий жизни людей на протяжении всей истории человечества всегда происходили в результате использования крупных научно-технологических открытий. Примерно с середины прошлого столетия наука превратилась в основной фактор развития производства и общества. И эта ее функция становится все более определяющей.

Беларусь, не имеющая значительных природных ископаемых, может построить благополучное богатое общество, только следуя инновационному пути развития. А для построения экономики инновационного типа необходима развитая научная сфера. Без должного уровня собственной науки мы не только не сможем развивать и реализовывать собственные инновации, но также будем не в состоянии отличать передовое от устаревшего в заимствуемых технологиях.

Развитие нашей экономики, культуры, исследования истории Беларуси могут быть научно обеспечены только собственной наукой. Действительно, нет успешного государства без собственной науки высокого уровня. Это не значит, что каждое государство должно развивать все области всех наук. Страна, подобная Беларуси, не в состоянии это сделать. Проблемы, возникающие из-за ограниченности ресурсной базы отдельно взятой страны, решаются с помощью международного научно-технического сотрудничества. Глобализация в научной сфере началась раньше и достигла более высокого уровня, чем глобализация в других сферах человеческой деятельности.

Государство до сих пор не остановило кризис и разрушение научной сферы страны, начавшиеся в 90-х годах прошлого столетия. Рассмотрим динамику основных параметров, характеризующих эту сферу.

Кадры. Кадровый потенциал в научной сфере страны разрушается. На протяжении многих лет численность занятых исследованиями и разработками, численность исследователей, в том числе имеющих ученые степени, постоянно уменьшается. Небольшая стабилизация наблюдалась только в 1998-2000 гг. В 2004 г. численность занятых исследованиями и разработками упала до 57% от численности 1994 г.

Число исследователей на 10 тыс. населения в 2003 г. составило: в Беларуси — 17,9, России — 34,2, Украине — 17,5, Эстонии — 22,5, Литве — 18,2, в высокоразвитых странах — примерно на уровне России.

Неоднократные официальные заявления, что Беларусь как ни одна другая пост-советская страна сберегла науку, не соответствуют действительности.

В возрастной структуре исследователей растет доля лиц пожилого возраста и падает доля в возрасте до 40 лет. Так, доля кандидатов наук в возрасте 60 лет и старше в 1994 г. составляла 6,7%, в 2004 г. — 23,2%, доля докторов наук — соответственно 33,8 и 51,5%. Таким образом, для науки характерно старение кадров.

Среднемесячная зарплата работников организаций науки и научного обслуживания НАН Беларуси в 2004 г. составила 399 тыс. BYR, что меньше, чем в строительстве, и в 1,38 раза меньше, чем в органах госуправления. Удивительно, что, например, стипендия аспиранта (360,5 тыс. BYR) больше зарплаты младшего, старшего, ведущего, главного научных сотрудников (191, 216, 232, 245 тыс. соответственно). Соотношение этих зарплат можно приводить студентам как образец антилогики.

Еще один конкретный пример для сравнения. В начале 80-х гг. доктор наук, старший научный сотрудник или заведующий лабораторией должны были потратить на приобретение квартиры общей площадью 70 кв. м (стоимость примерно 9,5 тыс. руб.) соответственно 24 или 19 их месячных зарплат в 400 или 500 рублей. В августе 2005 г. доктор наук, главный научный сотрудник или заведующий лабораторией в НАН Беларуси на приобретение квартиры такой же площади в Минске должны потратить примерно 220 или 205 месячных зарплат, то есть работать придется уже не два года, а почти двадцать лет.

Оборудование. Темпы обновления материально-технической базы в науке составляют 4% в год, что совершенно недостаточно. В результате износ активной части основных фондов превышает 80%. Более 60% научного оборудования имеет срок эксплуатации свыше 15 лет. Вероятность получения современных экспериментальных результатов стремительно падает. Доля расходов на оборудование в структуре затрат на исследования и разработки постоянно уменьшается: с 7,3% в 1998 г. снизилась до 3,2% в 2004 г.

Финансирование. Разрушение кадрового потенциала науки и изношенность оборудования являются следствием недопустимо низкого для страны, подобной нашей, финансирования науки.

По данным “Доклада о развитии человека за 2005 год”, наукоемкость ВВП (отношение расходов на исследования и разработки к объему валового внутреннего продукта) составляла: в Беларуси — 0,6%, Литве — 0,7%, Эстонии — 0,7%, России — 1,2%, Украине — 1,2%, в первой двадцатке стран с высоким уровнем развития человеческого потенциала — от 1,1% в Ирландии до 4,3% в Швеции.

За последние десять лет (1995-2004 гг.) в Беларуси среднегодовая наукоемкость ВВП равнялась 0,8%. Для сравнения: в эти годы в России она была в пределах 1,1-1,5% за год, в Украине — 1,1-1,4%. На общем собрании НАН Беларуси отмечалось, что при наукоемкости ВВП страны менее 1% в год в течение 5-7 лет начинается разрушение научно-технического потенциала. А это влечет за собой снижение конкурентоспособности экономики. Следовательно, эти отрицательные процессы в Беларуси зашли уже далеко.

Расходы республиканского бюджета на науку в прошлом году составили 1,3% от его расходной части, в то время как в 2000-2003 гг. они равнялись 2%. На встрече с учеными-аграриями президент страны заявил, что в 2007 г. финансирование науки будет еще уменьшено.

Кризис научной сферы страны обусловлен отсутствием сколь-нибудь вразумительной государственной научной политики. Для стороннего наблюдателя ситуация, возможно, и не выглядит тревожной. Издаются декреты, указы, принимаются законы, постановления, направленные на регулирование отношений в научной сфере. Государственные СМИ полны реляций о блестящих успехах нашей науки, о постоянной заботе властей о ней (причем часто сообщают сведения, не соответствующие действительности), а о проблемах почему-то не сообщают. Разрушение же научной сферы продолжается. И противодействует ему пока в основном самоотверженность самих ученых.

К сожалению, приходится констатировать, что проблема кризиса — прежде всего проблема нецелесообразности, волюнтаризма решений, принимаемых непрофессионалами. И это только часть общего существующего в стране кризиса.

Рассмотрим схему действий, целесообразность решений, принимаемых в научной сфере, на одном конкретном примере (примеров можно привести много). Президент страны в последнее время несколько раз встречался с учеными-аграриями. Эти встречи широко освещались в СМИ. Цитирую из газеты: “По решению президента каждому институту (аграрному институту Национальной академии. — Прим. авт.) передадут низкорентабельные сельхозпредприятия”.

В принципе, все ясно. Власти, осознав неэффективность проводимой ими политики в области сельского хозяйства, решили переложить ответственность за его состояние на плечи сторонних хозяйствующих субъектов и организаций — заводы, фабрики, МВД, Нацбанк и др. В том числе отныне и на институты Академии наук. Не имеющее в мире аналогов решение и, конечно же, неэффективное. Механизм его принятия и реализации ярко демонстрирует суть действующей в стране командно-административной системы.

В послевоенные годы мальчик из маленькой деревеньки за школьной партой мечтает стать селекционером, выводить новые сорта растений (реальная история, которую я знаю). Он реализует свою мечту. Ныне в стране 80% посевных площадей одной из важнейших сельскохозяйственных культур засеяно его сортами. Такие люди — самое ценное достояние страны.

И вот теперь этот уже поседевший человек, доктор наук, лауреат, сделавший так много для страны, живет практически в бедности, поскольку государство оценило его трудовой подвиг во благо страны только зарплатой в 600 тыс. BYR в месяц, за которую он даже не может построить себе квартиру. Мало того, такого ученого еще и принуждают оставлять свое опытное селекционное поле в Институте земледелия и селекции НАН Беларуси и поднимать “лежачий” колхоз, чего он не умеет и не хочет делать.

Такое принуждение — это нанесение стране ущерба в особо крупных размерах, это недопустимое растранжиривание интеллектуального потенциала страны. При такой системе страна никогда не станет богатой и процветающей.

О моральной стороне обсуждаемого “решения”. В первой половине прошлого столетия невиновных ученых морили и убивали в тюрьмах (академики Н. И. Вавилов, В. У. Ластовский и многие другие), принуждали, как, например, ставшего позже академиком С. П. Королева, пилить лес в тайге и работать в “шарашкиной конторе” (учреждение типа конструкторского бюро в тюрьме. — Прим. авт.). И при этом убеждали общество, что в стране все нормально.

А сегодня в нашей, уже совершенно другой стране и в совершенно другое время принуждают ученых заниматься не их профессиональной деятельностью, неуважительно о них отзываются и т. п. И снова государственная пропаганда убеждает общество, что все хорошо. Так куда же движется Беларусь — поступательно вперед или возвратно-поступательно?!

Есть еще один, также государственной важности аспект приводимого примера. На встрече с учеными-аграриями президент говорил об инновационном пути развития. Стараниями Академии наук в конце 90-х гг. власти поняли важность такого пути. Понята важность, но создана и консервируется система управления, препятствующая инновациям.

Например, для того же Института земледелия и селекции инновационный путь — это выведение новых сортов сельскохозяйственных растений, выращивание и продажа элитных семян этих сортов. Так организована работа подобных институтов во всем мире, и этот род деятельности приносит им хорошие финансовое обеспечение и условия для работы.

А “передача низкорентабельных сельхозпредприятий” академическим институтам — это антиинновационное мероприятие. Президент страны заявляет: “Таким шагом мы решаем сразу несколько задач: поднимем науку, дадим ученым возможность заработать”. Более рельефно и красочно, чем этой короткой фразой, охарактеризовать созданную в стране систему управления вряд ли возможно. Итак, заявлено, что ученым надо давать возможность зарабатывать не их высокоинтеллектуальным трудом, например созданием новых сортов растений, а работой в “лежачем” колхозе, вероятно, доением коров, стогованием сена и т. п. Это путь к полному разрушению, а не к подъему науки, к отсталости страны. К сожалению, отрицательные последствия такого управления страной могут стать трудно обратимыми.

Между тем, пока завлабы будут заниматься заготовкой кормов, в научной сфере все шире будет распространяться непрофессионализм. Число непрофессионалов быстро растет, первый приводит за собой других, те — следующих и т. д. В Академии наук вслед за назначением непрофессионала руководителем уже и директорами институтов назначаются люди, не являющиеся специалистами в тематике исследований этих институтов. Можно привести множество примеров непрофессиональных действий в Академии наук, но сделать это не позволяет объем статьи, для этого требуется объем книги.

Итак, разрушение научной сферы продолжается. Недопустимо низок уровень финансирования науки. Низкие зарплаты и ветхость экспериментальной базы приводят к тому, что число исследователей уменьшается, а молодые специалисты не хотят идти в науку. В государстве отсутствует продуманная эффективная политика в области науки. Ученых принуждают заниматься деятельностью, не требующей использования их высокого научного потенциала.

Первоочередной задачей является увеличение финансирования науки. Деньги для этого в государстве есть. Надо уменьшить расходы на строительство альпийских горок, функционально избыточных и неэффективных объектов; прекратить приглашать за наш счет известных в прошлом хоккеистов, которые, вероятно, необходимы для демонстрации “непобедимости” команды президента, и т. д.

Государству пора определиться с необходимой численностью занятых фундаментальными исследованиями и обеспечить их достойной зарплатой и нужным оборудованием, как это сделано в других странах. Научное сообщество давно отработало критерии оценки эффективности таких исследований и в состоянии проводить отбор и селекцию сотрудников для такой работы.

Из результатов фундаментальных исследований вырастают прикладные (уже в их названии предполагается, что они к чему-то “прикладываются”). Они должны от 50 до 100% финансироваться теми хозяйствующими субъектами, где их предполагается использовать. Если такого финансирования не находится, значит, прикладные исследования не востребованы, их не надо проводить.

Почти все ученые исследовательских институтов (в наших условиях прежде всего академических), работающие на мировом уровне, должны читать лекции в университетах на профессорских ставках. Это повысит уровень высшего образования и степень интеграции науки и образования.

Необходимо наладить плодотворное сотрудничество с зарубежной белорусской научной диаспорой (как гражданами, так и негражданами Беларуси). Ее помощь нашей науке может быть существенной. Ограничительным фактором в этом сотрудничестве является международная самоизоляция нашей страны.

Этот же фактор препятствует нашему полномасштабному международному научному сотрудничеству, которое для нас необходимо, важно и полезно во всех отношениях.

Будущее Беларуси, несомненно, в инновационном пути развития. Вступление на этот путь придаст новые стимулы развитию науки. Для построения экономики инновационного типа необходимо создание определенных условий. К сожалению, основные из них не могут быть реализованы в рамках действующей в стране командно-административной системы.

В заключение два наиболее важных вывода. Во-первых, у власти есть возможности не допустить необратимого разрушения науки. Во-вторых, в рамках действующей в стране системы невозможно построение экономики инновационного типа.