Оранжевая заря

21.11.2005. Arabeski.Ru

Андрей Грозин

Шокирующая правда об Андижане

На днях в московском отделении Фонда Карнеги прошла очередная конференция с обсуждением злободневной темы: почему не состоялись “цветные революции” в Азербайджане и Узбекистане. Вопреки ожиданиям, “азербайджанская тема” оказалась второстепенной в сравнении с событиями, разворачивающимися в Узбекистане со времени неудачной попытки мятежа в Андижане в мае текущего года. Очевидно такому перекосу поспособствовал показ видеозаписей о событиях в узбекском городе, сделанных самими мятежниками “для истории” (или, что, пожалуй, вероятнее, для отчета перед спонсорами об эффективном расходовании выделенных на “революцию” средств).

Понятно, что твердокаменных сторонников версии о том, что в Андижане имело место “демократическое выступление доведенных до отчаяния народных масс, потопленное в крови жестоким диктатором”, никакие видеодокументы никогда и ни в чем не убедят. По моему же мнению, более часа документальной съемки самым убедительным образом доказывают один непреложный факт: Каримов поступил в тогдашней ситуации используя единственно возможные средства и предотвратил реальную опасность серьезного взрыва, способного не только свалить нынешний узбекский режим, но, вместе с ним похоронить и более-менее нормальную ситуацию во всей Центральной Азии.

Вообще, непонятно, почему Ташкент не подарил ведущим российским “кнопкам” копию этого “фильма”. Даже десятиминутная нарезка с постоянным скандированием “Аллах акбар!”, горящим театром, избиением прикладами милиционеров и пожарников, потрясающими АК-74 и гранатометами молодыми людьми с видом вполне состоявшихся уголовников и т.д., снимают много вопросов. Выступления тоже весьма красноречивы. Лейтмотив: надо продержаться сутки - и нас поддержат другие города Долины, помощь близка. Прямо как в восставшем Кронштадте: “Держитесь, моряки! Самара объявила себя вольным городом, а английские миноносцы уже близко!”.

Можно долго говорить о непрофессионализме узбекских спецслужб, прошляпивших подготовку мятежа, а потом стремившихся прикрыть свою преступную халатность преступным уничтожением всех оппонентов власти без разбора. Можно долго спорить о том, что имело место в Андижане – социальное недовольство (город, кстати, самый экономически благополучный в Долине), выступление исламистов (Андижан является также и самым светским городом региона), провокация спецслужб (“чекисты-СНБшники” против “ментов”), вылазка боевиков, инспирированная западными спецслужбами для свержения режима слишком самостоятельного Каримова и его замены на узбекского Саакашвили (например, г-на Санджара Умарова или Рустама Азимова), или клановая борьба (оттесненные от власти и денег “ферганцы” против засилья “самаркандско-бухарских” и “ташкентских”).

Показанные видеоматериалы стали самым наглядным подтверждением того, что резкое изменение узбекской внешней политики и бегство Каримова под российский оборонный зонтик стало во многом ответной реакцией на запуск новых “революционных технологий” в постсоветской Азии. Эти технологии, очевидно, с учетом киргизского “погромно-переворотного” опыта, теперь уже в малой степени ориентированы на “ненасильственные” методы, стояние на майданах, палаточные городки с биотуалетами и плазменными экранами. Для Средней Азии и Казахстана избраны более брутальные и куда более дешевые методики – в том числе со стрельбой по местным силовикам и расстрелом чиновников-заложников. Очевидно, местный менталитет оценен как не склонный к долгим размахиваниям цветами. Вот “калашниковы” - другое дело. Оценка, кстати, может и обидная для центральноазиатских либералов и демократов, но очень точная. Для государств региона модель революционного погрома с грабежами куда жизненней разных речевок типа “разом нас богато” и коллективных танцев под Руслану.

Имея такие проблемы внутри страны и, что особенно тяжело, крепчающее из месяца в месяц давление Запада, Каримову был необходим действительно надежный союзник.

Российские СМИ демократической направленности поспешили заявить о том, что главный итог союзного договора РФ с РУ - в том, что теперь российские военные просто обречены защищать в будущих “андижанах” нынешний узбекский режим. Ну, просто Россия получила “новый Афганистан”! Суждение насколько спорное, настолько и примитивное.

Не стоит опасаться размещения российских военных в Узбекистане. Если мы будем размещать там свои объекты, то речь будет идти о приглашении со стороны действующей власти, и если это было еще совсем недавно вполне приемлемо для США, то почему от этого должны отказываться мы? И если в июне, посещая Москву, по данным нашего информированного источника в узбекском МИДе, Ислам Каримов не стал подписывать такого договора, заметив, что Узбекистан пока не готов на постоянное российское военное присутствие, то сегодня узбекский лидер сделал главную ставку на Россию.

В то же время, что касается взаимной помощи в случае агрессии, то этот пункт не стоит воспринимать как “руководство к действию”. Подобные положения есть в любом межгосударственном документе о военном союзе – в противном случае, речь идет о ни к чему не обязывающей декларации о намерениях. Понятно, что предусматривается совместное противостояние именно внешней агрессии, факт которой должен быть достоверно установлен. При этом подавление внутренних беспорядков является прерогативой каждой страны в отдельности. Поэтому из текста договора совсем не следует, что Россия может втянуться в очередной конфликт подобный афганскому. Другое дело, что договор реально объединяет усилия сторон в борьбе с исламским радикализмом, терроризмом и наркотрафиком.

Кроме того, присутствие российских военных может стать стабилизирующим фактором, способным смягчить внутреннюю напряженность, существующую в Узбекистане, а если мы всегда будем думать о том, что подумает о наших действиях Буш или Райс, мы начнем бояться собственной тени. На каждый американский чих, определенно, не наздравствуешься.

Ислам Каримов, может, и не прочь внушить нынешним обитателям Кремля мысль о желательности превращения России в “жандарма Центральной Азии”. Этого, кстати, хотели бы и некоторые серьезные люди в мировых “цитаделях демократии”.

В реальности Каримову Россия нужна именно в качестве защиты от внешнего (западного) давления, а с “андижанами” он в состоянии справляться своими, совсем не слабыми, силовыми ресурсами.

Для российского руководства подход к союзу с Узбекистаном строится на совершенно иных приоритетах.

Проблема терроризма существует, и РФ, как любая другая цивилизованная страна, будет активно сотрудничать в этой области в том числе и с Узбекистаном. Но лишь до определенных пределов. Высадка псковских десантников в Ферганской долине (как это уже было в 1990 г., когда узбеки громили турок-месхетинцев, а немного позднее два “братских народа” - киргизы и узбеки - резали друг другу головы) находится за этими пределами.

Российская внешняя политика в отношении постсоветского пространства в последние годы все более явственно превращается в сопровождение бизнес-интересов российских ТНК. В этом плане она становится все более похожа на стратегию Китая.

Относительно Узбекистана и последних договоренностей именно экономические интересы первичны для Кремля, а вовсе не “базовый вопрос”. Геополитика и геостратегия становятся приятным дополнением к пристегиванию экономического и ресурсного потенциала Узбекистана к российским интересам.

Москве следует наращивать объем экономического сотрудничества, увеличивая влияние в РУ российского бизнеса. Договор должен открыть для российских инвесторов масштабные совместные проекты в отраслях топливно-энергетического комплекса, включая освоение на территории Узбекистана месторождений углеводородного сырья и его транспортировку.

Добившись же доминирующего положения в экономике республики, можно активизировать усилия по мягкой трансформации существующего режима. При этом, естественно, речь не идет о содействии в некоей либерализации политической системы по западным “лекалам”. Скорее речь должна идти о переходе к более умеренной авторитарной системе по казахстанскому образцу (либерализация экономики и некоторая, контролируемая властью, “демократизация” внутриполитической жизни).

Без такого воздействия российские позиции в РУ не достигнут необходимой прочности. Этот вывод наглядно подтверждает краткая история американо-узбекского стратегического партнерства, в основе которого лежало только и именно сугубо военно-политическое сотрудничество.

Конечно, новый договор - это безусловный плюс. Надо стремиться на примере Узбекистана активизировать свою политику в Азии, подтянуть к Москве региональные элиты, развернуть на РФ и российский бизнес местные ресурсы. Но подобные соглашения надо сразу же подкреплять экономическим базисом и, более того, просчитывать варианты его живучести в “посткаримовскую эру”. Надо работать с узбекской элитой а в идеале воспитывать и растить ориентированные на РФ ее ростки.

Изоляция Узбекистана, предпринятая евро-атлантическим сообществом, является сигналом для Москвы, которая, по данным информированных источников в АП РФ, сейчас ищет собственное решение проблемы преемника. Очевидно, что, выйдя на уровень союзничества, именно у Москвы появляются приоритетные и, главное, вполне реальные, возможности активно участвовать в выработке и реализации передачи высшей власти в стране некоему новому президенту. В новых условиях именно “кандидат от России” получает во-первых, максимальные шансы на безболезненное прохождение на президентский пост, а во-вторых, максимальные ресурсы для парирования различных возможных угроз (как внутриузбекских, так и внешних) своему укреплению во власти.

И последнее. России вовсе не безразлично, как будет развиваться политический процесс в крупнейшей стране Центральной Азии. Распад там государственности, к чему толкают Узбекистан с разных сторон внешние силы, никак не сможет пройти безболезненно или малой кровью. России же нужен стабильный Узбекистан. Хотя бы потому, что по нему пролегает стратегический газопровод из Туркмении. Если начнется большая узбекская смута, то сразу же рухнут все газовые контракты России с половиной Европы.

Вероятно, Москве следует быть готовой пойти, в случае ухудшения ситуации в регионе, на определенные жертвы. Следует отдавать себе отчет в том, что отгородиться от нестабильности в Центральной Азии России никоим образом не удастся в силу множества объективно существующих причин. По сути дела, речь идет не только и не столько о защите Узбекистана или нынешнего политического режима в этой стране. Речь идет о защите России от серьезнейших угроз, способных на долгие годы превратить не только постсоветскую Азию, но и многие регионы РФ в поле боя с международными террористами и экстремистами исламистского толка.

Нынешним договором Москва, пожалуй, не оградит Ташкент от всех реальных и потенциальных вызовов и угроз, но помочь преодолеть их она, по всей видимости, способна.