Плюсы и минусы

22.12.2005. Globalrus.Ru

Андрей Грозин

Зачем России Узбекистан?

В ноябре т. г.  Россия одержала серьезную победу в борьбе за геополитическое влияние в Центральной Азии. В Москве в ходе визита президента Ислама Каримова был подписан важный государственный документ – договор о союзнических отношениях между Россией и Узбекистаном. Подписание Договора о союзнических отношениях – это, безусловно, победа российской дипломатии. Достигнута главная цель последних месяцев или даже последних лет – восстановление позиций России в Узбекистане.

В документе говорится: “В случае возникновения ситуации, которая, по мнению одной из сторон, может создать угрозу миру, нарушить мир или затронуть интересы ее безопасности, а также возникновения угрозы совершения акта агрессии против одной из сторон стороны незамедлительно приводят в действие механизм соответствующих консультаций для согласования позиций и координации практических мер по урегулированию такой ситуации”.

Еще в Ташкенте Каримов сказал, что все попытки внешнего вмешательства будут рассматриваться, как аналогия подобных действий в отношении страны-партнера. "Я считаю, что определенным сторонам придется делать выводы, исходя из других реалий. В общем, замахнувшись на нас, они замахиваются на Россию. И я считаю, что подобные перспективы и их значимость понятны нашим людям", - подчеркнул Каримов.

То есть, фактически, Россия гарантирует режиму Каримова свою поддержку на случай крупных потрясений. За эту поддержку Ташкент должен обещает Москве разместить на своей территории военную базу. “В целях обеспечения безопасности, поддержания мира и стабильности, – говорится в проекте договора, – стороны в необходимых случаях на основе отдельных договоров предоставляют друг другу право использования военных объектов, находящихся на их территории”.

Понятнее всего суть достигнутых договоренностей с удивительной открытостью сформулировал Каримов: “Хочу поблагодарить за ту помощь и поддержку, которую Россия оказывает Узбекистану, – сказал он Владимиру Путину. – Речь идет не вообще о помощи и поддержке как таковой. Я бы отметил тут три очень важных момента - своевременность, востребованность и, что очень важно, действенность этой помощи”.

Каримов получил от Запада “черную метку” из-за событий в Андижане. Разрыв был в еще большей мере углублен вследствие выдворения американцев с базы в Ханабаде. В начале октября Евросоюз наложил эмбарго на экспорт в республику оружия, военного снаряжения и других средств, которые "могут быть использованы для внутренних репрессий", и сократил ей экономическую помощь. Недавно же группа американских конгрессменов потребовала введения международных санкций против Ташкента и возбуждения дела против Каримова в Международном уголовном суде. В свете происходящего узбекскому лидеру требуется могущественный союзник на внешнеполитической арене, ему нужна экономическая и военная поддержка, которую до недавнего времени центрально-азиатская республика получала преимущественно от США и Евросоюза. Россия по всем параметрам отвечает сегодняшним ожиданиям Узбекистана.

В Кремле, в отличие от США, Евросоюза и ряда стран СНГ приняли предложенную официальным Ташкентом трактовку андижанских событий. Пережившей собственный “Андижан” – нападение вооруженных боевиков на Нальчик, а до того – с 1999 года – и другие не менее ужасающие террористические деяния в своих городах, в России понимают мотивацию узбекских властей: жестоко расправившись с антиправительственным мятежом, они избежали гораздо худших последствий – эскалации насилия по всей стране. Позиция России отличалась от подходов тогда еще относительно мирной Европы, которая лишь недавно убедилась, какую страшную силу представляет экстремистски настроенная “орда”.

Тем, кто подозревает Россию в имперских амбициях или же открыто обвиняет ее в этом, трудно было в последнее время найти подарок, лучше, чем российско-узбекский союзнический договор. Ведь согласно ему, Россия и Узбекистан обещают оказывать друг другу поддержку в случае "совершения акта агрессии против одной из сторон"; тогда, согласно договору, "другая сторона в порядке осуществления права на коллективную самооборону в соответствии со статьей 51 Устава ООН предоставляет ей необходимую помощь, включая военную, а также оказывает поддержку иными находящимися в ее распоряжении средствами". Эту статью договора толкуют как приглашение РФ к выполнению жандармско-колониальных функций в Центральной Азии.

Накануне подписания договора алармизма добавили и сообщения ряда российских изданий о том, что в обмен на поддержку Ташкент якобы пообещал Москве разместить на своей территории военную базу. Россия и Узбекистан договорились о возможности использования друг другом своих военных объектов. "В целях обеспечения безопасности, поддержания мира и стабильности стороны в необходимых случаях на основе отдельных договоров предоставляют друг другу право использования военных объектов, находящихся на их территории", – говорится в договоре.

России вовсе не безразлично, как будет развиваться политический процесс в крупнейшей и самой густонаселенной стране Центральной Азии. Распад там государственности, к чему толкают Узбекистан с разных сторон внешние силы, никак не сможет пройти безболезненно или “малой кровью”. России же нужен стабильный Узбекистан. А потому, вероятно, Москве следует быть готовой пойти, в случае ухудшения ситуации в регионе, на определенные жертвы. Надо быть готовым к тому, что от нестабильности в Центральной Азии отгородиться России никоим образом не удастся в силу множества объективно существующих причин.

Оставлять Узбекистан один на один с оскорбленными и жаждущими отмщения американцами, претензии которых к "строптивому" Каримову не уменьшатся – значит, открыть республику для еще одного "оранжевого" эксперимента, который чреват гражданской войной. Благо, за примером ходить недалеко – Киргизия из относительно стабильного формирующегося государства за короткий срок, прошедший со времени победы ее "революции", превратилась в неуправляемую распадающуюся территорию. Есть еще и фактор Китая, который в последнее время проявляет к Узбекистану повышенный интерес.

Подписывая союзнический договор с Узбекистаном, Россия едва ли строила какие-то иллюзии: этот документ может быть в любой момент нарушен и расторгнут другой стороной, ибо в Узбекистане ничего постоянного быть не может. Не стоит безоглядно рассчитывать на то, что сближение РУ и РФ непременно будет носить долгосрочный характер.

Конечно, новый договор - это плюс. Безусловно, надо стремиться, на примере Узбекистана, активизировать свою политику в Азии, "притянуть" к Москве региональные элиты, "развернуть" на Россию и российский бизнес местные ресурсы. Но подобные соглашения надо сразу же подкреплять экономическим базисом и, более того, просчитывать варианты его живучести в “посткаримовскую эру”. Надо работать с узбекской элитой а, в идеале, воспитывать и растить ориентированные на РФ ее ростки.

Однако, помимо чисто прагматических целей, обусловленных ее экономическими интересами, Москва, опираясь на "старых-новых" союзников и партнеров, стремится придать динамично развивающейся ситуации в самом Узбекистане и во всем центрально-азиатском регионе, имеющем для России жизненно важное значение, более упорядоченный, контролируемый характер. Она пытается восстановить там стратегический баланс с тем, чтобы перевес не был на стороне какого-то одного геополитического игрока.

Так или иначе, вынуждена любовь Узбекистана к России или нет, отвергать узбекское предложение о союзных отношениях было бы непрагматично. Но забывать о том, с кем мы имеем дело, и бросаться в омут этой любви с головой тоже не стоит.

Москве следует, по нашему мнению, наращивать объем экономического сотрудничества, увеличивая влияние в РУ российского бизнеса. Договор должен открыть для российских инвесторов масштабные совместные проекты в отраслях топливно-энергетического комплекса, включая освоение на территории Узбекистана месторождений углеводородного сырья и его транспортировку.

Добившись же доминирующего положения в экономике республики можно активизировать усилия по “мягкой трансформации” существующего режима. При этом, естественно, речь не идет о содействии в некоей либерализации политической системы по западным “лекалам”. Скорее речь должна идти о переходе к более “умеренной” авторитарной системе по казахстанскому образцу (либерализация экономики и некоторая, контролируемая властью, “демократизация” внутриполитической жизни).

Без такого воздействия российские позиции в РУ не достигнут необходимой прочности. Этот вывод наглядно подтверждает краткая история американо-узбекского стратегического партнерства, в основе которой находилось, как раз таки военно-политическое сотрудничество.

Слишком “окостеневшей” представляется узбекская экономика, крайне напряжена ситуация в обществе. Для того чтобы снять остроту проблем в Узбекистане потребуется, практически, “брать на содержание” и элиту и население, а это, как сейчас видно, не под силу ни американцам, ни Европе. Тем более это ни к чему нам.

“Клановая экономика” республики, в том виде, в каком она существовала в 90-х годах прошлого века, постепенно переходит в иное качество, которое можно назвать “персонально-функциональным”. Крупнейшие фигуры “чиновников-олигархов”, входящие в крупные группировки элиты, уже создали систему собственных “субкланов”, интегрированных в “основные” и “вспомогательные” кланы, но ориентированные на подчинение и поддержку одной фигуры – своего главного “патрона”. Такие субкланы контролируют отдельные крупные промышленные и/или финансовые структуры.

В настоящее время, все “сиюминутные” интересы узбекских элитных группировок, в конечном итоге связаны с перспективами передачи высшей власти в стране.

Кандидатуры, которая смогла бы заменить без трагических последствий для страны и региона Ислама Каримова, сейчас нет. Президент РУ стоит перед проблемой поиска преемника, которому бы удалось сохранить консенсус внутри правящей элиты и не привести страну к гражданской войне. На этом фоне возможно все – и подъем местных исламистов, и взрыв международного терроризма, и распространение хаоса на весь регион.

В случае же досрочного ухода из власти Каримова в республике почти наверняка начнутся внутриполитический кризис и борьба за кресло лидера, что также делает ситуацию в Узбекистане малопредсказуемой.

Изоляция Узбекистана, предпринятая евро-атлантическим сообществом, является сигналом для Москвы, которая, вероятнее всего, сейчас ищет собственное решение “проблемы преемника”. Очевидно, что, выйдя на уровень союзничества, именно у Москвы появляются приоритетные и, главное, вполне реальные, возможности активно участвовать в выработке и реализации передачи высшей власти в стране некоему новому президенту. В новых условиях именно “кандидат от России” получает во-первых, максимальные шансы на безболезненное прохождение на президентский пост, а во-вторых, максимальные ресурсы (разного рода) для парирования различных возможных угроз (как внутриузбекских, так и внешних) своему укреплению во власти.

Объективно, время работает на падение каримовского режима. В более глобальной перспективе можно вообще поставить под сомнение состоятельность Узбекистана и вероятность сохранения его в существующих границах, скажем, через десятилетие.

Теоретически можно попытаться в корне переломить ситуацию, попробовать провести действительно радикальные модернизационные реформы. Речь идет не о “косметических” реформах: от того, сколько палат будет в Олий Мажилис и формального наличия многопартийности в принципе, в корне клановой структуры власти ничего не изменится. Поэтому не следует думать, что с уходом Ислама Каримова с политической сцены в Узбекистан придет свобода и демократия. Ошибочность этих рассуждений в том, что на место Каримова придет представитель того или иного клана, человек выросший и укорененный в системе элитных группировок Узбекистана.