КАЗАХСТАН

Казахстан на пути превращения в «третий полюс» Шанхайской организации сотрудничества

Андрей Грозин

Декларация о создании ШОС – Шанхайской организации сотрудничества – подписана 15 июня 2001 года в Шанхае. В ШОС вошли Россия, Китай Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Узбекистан. Целями ШОС являются: укрепление между государствами-участниками взаимного доверия, дружбы и добрососедства; поощрение эффективного сотрудничества между ними в политической, торгово-экономической, научно-технической, культурной и других областях; совместные усилия по поддержанию и обеспечению мира, безопасности и стабильности в регионе, построению нового демократического, справедливого и рационального политического и экономического международного порядка.

Несмотря на то, что основные структуры ШОС приступили к работе лишь в 2004 году, интерес к деятельности этой организации со стороны других региональных организаций, отдельных государств, а также экспертов и рядовых граждан непрерывно растет. И это далеко не случайно: общая площадь государств-членов ШОС составляет 61% от всей территории Евразии, здесь проживает 1/4 часть всего населения земного шара. Вместе со странами наблюдателями с 2005 года ШОС представляет собой пространство, консолидирующее примерно половину населения Земли, а через пару десятилетий на организацию будет приходиться и половина мировой экономики.

Интерес мировой общественности к ШОС обусловлен и очень широким функциональным спектром организации: от сотрудничества в защите безопасности приграничных территорий и координации внешней политики до вопросов экономики и охраны окружающей среды. В последнее время в развитии ШОС наметились и новые горизонты, связанные с активизацией работы в рамках этой организации Республики Казахстан.

От «Шанхайской пятерки» к Шанхайской организации сотрудничества

ШОС возникла не на пустом месте: ее прямой предшественницей была так называемая «Шанхайская пятерка» (Россия, Казахстан, Киргизия, Китай и Таджикистан), созданная в результате подписания Соглашения об укреплении доверия в военной области в районе границы (1996) и Соглашения о взаимном сокращении вооруженных сил в районе границы (1997) для урегулирования пограничных проблем между бывшими советскими республиками и КНР. Однако, поскольку региональная ситуация была далека от стабильной, поэтому в сферу интересов создаваемой организации на первый план вышло противодействие международному терроризму, национальному сепаратизму и политическому экстремизму или, используя китайскую лексику, - «борьба против трех зол».

Первоначально «Шанхайскую пятерку» мало кто воспринимал всерьез во многом потому, что проблемы, стоявшие в повестке дня этой структуры, в первом приближении оценивались многими, как дискретные, имеющие и локальное и временное значение.

В дальнейшем, по мере стабилизации ситуации в Афганистане в ходе развертывания международной антитеррористической операции и институционального оформления уже собственно ШОС, перед странами-участницами встали вопросы дальнейшего расширения и углубления сотрудничества. Последовала быстрая эволюция организации от форума до полноценной международной организации со своими уставом и бюджетом. В рамках ШОС сформировался механизм регулярных консультаций по линии внешнеполитических, правоохранительных и силовых ведомств. Совещания органов ШОС стали проводиться регулярно.

В 2004 году в рамках ШОС был создан Антитеррористический центр со штаб-квартирой в Ташкенте. Других совместных силовых структур, как и возможности размещения на территории стран-участниц ШОС иностранных вооруженных сил, учредительные документы организации не предусматривают.

Постепенно стало очевидно, что в организации решительно набирает обороты и экономическая составляющая, тем более, что страны – участницы ШОС обладают огромным потенциалом: большими запасами природных ресурсов, существенной промышленной, технологической и научной базой, самым большим в мире трудовым потенциалом населения.

В сентябре 2003 г. под это региональное сотрудничество была подведена правовая база, основу которой составила Программа многостороннего торгово-экономического сотрудничества, рассчитанная до 2020 г. В Программе определена стратегия и тактика экономического сотрудничества стран-участниц ШОС. В перспективе планируется создание зоны свободной торговли (ЗСТ) в рамках ШОС. В условиях глобализации региональная интеграция в рамках ШОС позволит преодолеть хозяйственную отсталость и сырьевую направленность экономик государств-участниц этого объединения.

Вопросами экономической интеграции займётся Деловой совет, который появится в организации в ближайшее время. Он создаст Фонд развития ШОС для финансовой поддержки проектов регионального сотрудничества.

Таким образом, за несколько лет ШОС из организации, созданной в первую очередь для обеспечения коллективной безопасности, постепенно превратилась в структуру, охватывающую все функциональные сферы государственной и общественной жизни. Главы МИД Казахстана Касымжомарт Токаев образно назвал ШОС «организацией три в одном» - структурой которая в равной мере уделяет внимание и борьбе с терроризмом, и торгово-экономическому сотрудничеству, и гуманитарным связям.

Новым важным элементом в деятельности ШОС является участие представителей организации в качестве наблюдателей на президентских и парламентских выборах в государствах-членах.

Несмотря на множество пессимистических прогнозов о перспективах Шанхайской организации, высказывавшихся как местными, так и – в особенности, – западными наблюдателями (речь шла и о противоречиях норм ШОС и ОДКБ, высказывания ряда западных СМИ о некоей непременной «милитаризации» организации в будущем и т. п.), на данный момент очевидно, что организация имеет огромный потенциал. Сегодня скепсиса в отношении эффективности деятельности ШОС и особенно перспектив ее развития у экспертов разных стран заметно поубавилось.

Одним из главных аргументов, лежащих в основе пессимистической точки зрения, является факт очевидной разницы потенциалов государств, входящих в ШОС. На самом деле эта разница, ведущая к несимметричному партнерству, во многих случаях может говорить в пользу именно оптимистической позиции. Практически, каждая новая встреча в рамках ШОС приводит к её качественному росту.

Это было подтверждено выступлениями глав государств-членов ШОС в ходе Саммита организации, состоявшегося 5 – 6 июля 2005 г. в столице РК г. Астане. В частности, президент России Владимир Путин отметил: «Сама Шанхайская организация сотрудничества становится «центром притяжения». ШОС становится все более авторитетным фактором в международной жизни. Отрадно, что расширяются геополитические рамки деятельности этой организации. И свидетельство этому – получение ШОС статуса наблюдателя при Генеральной ассамблее ООН».

Следует отметить, что международный вес организации определяется не только совокупным демографическим и территориальным потенциалом стран-участниц, но и протекающим в рамках ШОС стратегическим диалогом двух ядерных держав, постоянных членов Совета Безопасности ООН – Российской Федерации и КНР. Это, собственно, и определяет ключевую, системообразующую роль ШОС в обеспечении коллективной безопасности, как в Центральной Азии, так и гораздо шире – в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Притом, что вопросы безопасности были решающими в формировании ШОС и до сих пор остаются для нее одним из приоритетов, абсолютно неверно оценивать эту организацию как своего рода «военный блок»: это неприемлемо хотя бы по причине участия государств, входящих в ШОС, в ряде международных союзов и организаций с различными обязательствами.

На июльском, 2005 года, саммите в Астане ШОС призвала страны антитеррористической коалиции в Афганистане «определиться с конечными сроками временного использования» военных баз на территории государств - членов ШОС. После этого американские консерваторы заговорили о ШОС как о некоем «восточном варианте НАТО», якобы нацеленном на подрыв мирового влияния Вашингтона. Следует, однако, понимать, что декларация саммита ШОС была не ультиматумом, а скорее вопросом о том, когда же иностранцы собираются завершить операцию в Афганистане и покинуть регион. Ясно, что странам, входящим в ШОС интересно, когда это будет. Не следует смотреть на этот законно возникший вопрос с точки зрения «холодной войны», которая давно закончилась. От такого образа мышления следует отказаться. Сохранение американских баз в Киргизии, например, никак не повлияло на отношение ШОС к этой стране. В то же время, безопасность региона носит неделимый характер, и то, что происходит в Киргизии, касается не только этой республики.

Далее, важной чертой ШОС является открытость ее деятельности для подключения новых членов, разделяющих основные принципы организации. Собственно, сигналы о желании в той или иной форме «подключиться» к работе ШОС постоянно идут со стороны ряда государств и региональных организаций.

Так, Монголия, Индия, Пакистан и Иран уже стали в ШОС странами-наблюдателями. (Пакистан уже выразил желание стать полноправным членом организации.) Аналогичный интерес отмечается со стороны Турции, Афганистана, Шри-Ланки. Интерес к сотрудничеству с ШОС проявляют ЕС и АСЕАН.

К настоящему времени Шанхайская организация сотрудничества стала авторитетной региональной организацией, примером объединения нового типа, сориентированного на совершенно другие, чем в эпоху конфронтации, ценности и задачи. В перспективе по мере укрепления организации и расширения рамок ее геопространства за счет приема новых членов и развития диалоговых механизмов на международном уровне она может стать существенным элементом будущей системы безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Вызовы времени и роль ШОС для Казахстана

Республика Казахстан стояла у истоков создания ШОС. Руководство страны регулярно дает понять, что в её внешней политике сотрудничество в рамках этой организации является одним из приоритетов. Об этом неоднократно говорил президент Нурсултан Назарбаев.

Что же значит для Казахстана членство в ШОС и сотрудничество в рамках этой организации?

Прежде всего, надо отметить, что формат работы ШОС чрезвычайно благоприятствует тому, чтобы страны-участницы могли найти свое место в современном геополитическом и геоэкономическом раскладе, не потеряв при этом собственного лица.

За прошедшие с момента своего образования годы ШОС трансформировалась в полноценную организацию многопрофильного сотрудничества, причем совместная работа по реализации соглашений 1996-1997 гг. послужила первоосновой того, что стало именоваться в последствии «шанхайским духом», под которым понимается взаимное доверие, взаимная выгода, равенство, уважение к интересам и мнениям друг друга, взаимные консультации, выход на взаимопонимание через консенсус и добровольное согласие выполнять достигнутые договоренности, нерушимость государственных границ и невмешательство во внутренние дела друг друга. «Тяжеловесы» – Китай и Россия – теоретически могли бы пытаться доминировать в ШОС, но они не пошли этим путем. Сейчас решения по политическим, экономическим и другим принципиальным вопросам работы ШОС принимаются путем консенсуса – то есть взаимного согласия государств-членов. Согласно статье 3 Хартии ШОС все государства-члены пользуются в рамках организации равными правами.

Именно эти факторы и обуславливают внимание Казахстана к организации: в силу своего геополитического положения республика в принципе не может проводить одностороннюю политику, ориентироваться на какой-то один «полюс силы». Казахстан вынужден постоянно балансировать между интересами крупных держав и лишь так может эффективно обеспечивать свои национальные интересы.

Например, после визита в июле 2005 г. в США, глава МИД РК Касымжомарт Токаев заявил, что «Казахстан видит свой высший глобальный приоритет в развитии отношений с США». В то же время, добавил министр, «на континентальном уровне наша страна считает главными отношения с Китаем и Россией. А на региональном — с соседями по Центрально-Азиатскому региону». При этом, очевидно, что во многих случаях интересы США, России и КНР в этом регионе не могут не входить во взаимное противоречие.

В качестве если не угрозы, то очевидной проблемы, как показал саммит ШОС в Астане, участники организации воспринимают и растущую активность США в регионе. И речь не только о военном присутствии, но и об усилиях Соединенных Штатов по смене существующих политических режимов под флагом «демократизации».

У стран-членов ШОС есть одно существенное различие с США в подходах к центральноазиатскому региону. Частично из-за идеологической одержимости, остатков неоконсерватизма, частично из-за глубокой и искренней веры в то, что демократия является панацеей от всех социальных и геополитических бед, Вашингтон стремится к «распространению демократии» в регионе. Между тем достаточно очевидно, что любая попытка быстрой демократизации этих стран приведет их к хаосу и превращению в «несостоявшиеся государства». Нурсултан Назарбаев справедливо заметил, что «цветные революции» сопровождаются переделом собственности, а передел собственности в таком своеобразном регионе, как Центральная Азия, чреват гражданскими войнами, дестабилизацией ситуации в регионе.

У России и Китая меньше демократического мессианства. Зато они лучше понимают регион и то обстоятельство, что демократизация там невозможна и контрпродуктивна без упреждающей экономической, социальной модернизации. Демократизация может стать частью этой модернизации, но никак не предшествовать ей.

Далее, участие в ШОС продиктовал Казахстану и инстинкт государственного самосохранения: в начале XXI века национальной безопасности республики брошено много вызовов. Среди них и международный терроризм, и «экспорт» радикального ислама, и контрабанда оружия и наркотиков, и потоки нелегальной миграции. В одиночку справиться с ними было бы слишком сложно. Поэтому далеко не случайно, что одним из первых и важнейших документов ШОС является именно Конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом.

Взаимодействие в рамках ШОС позволило Казахстану урегулировать ряд спорных территориальных вопросов, а планомерное и прозрачное сокращение вооруженных сил в приграничных районах разрядило остаточные элементы военно-политической напряженности. Кроме того, интенсификация взаимовыгодного торгово-экономического обмена между странами-участницами ШОС существенно влияет на общий стратегический ландшафт региона, смещая акценты из военно-политической области в область мирного экономического взаимодействия.

Исходя из выше сказанного, ясно, почему казахстанское руководство во главе с Нурсултаном Назарбаевым потратило столько усилий как на создание ШОС, так и на повышение её статуса на международной арене. Ясно и то, почему Казахстан и поныне является одним из самых деятельных членов организации.

Гарант безопасности Центральной Азии

В силу объективных обстоятельств, в текущий период определяющую роль в ШОС играют крупные державы Евразии с громадным военным потенциалом – Россия и Китай. И это, в целом, оправданно, поскольку, к сожалению, для Центральной Азии в обозримой перспективе нельзя исключать возможность существенного обострения военно-политической ситуации.

Роль Азии в мировой экономике и политике в последние годы очень быстро растет и будет расти далее. Центральная Азия, которая является сферой первоочередного внимания ШОС, становится регионом все более активного геополитического соперничества, подвергаясь при этом очевидной дестабилизации, что продемонстрировали события в Киргизии и Узбекистане (киргизская «оранжевая революция» и попытка антиконституционного мятежа в Андижане). Основные вызовы континентальной Азии носят, трансграничный характер. Все страны региона так или иначе сталкиваются с проблемами исламистского экстремизма и терроризма, нередко поддерживаемых извне. Налицо рост наркоугрозы, связанный с увеличением объема наркотрафика из Афганистана после прихода туда сил антитеррористической коалиции. Таджикистан и Юг Киргизии все более очевидно отступают перед натиском наркодельцов.

По мнению многих наблюдателей, Центральная Азия уже стала местом геополитического и геоэкономического противостояния многих внешних сил. В этой связи примечательны слова президента Таджикистана Эмомали Рахмонова о том, что «в условиях нехватки природных ресурсов, острой экономической конкуренции очевидно, что борьба за обладание стратегическими ресурсами и контроль над экономически важным центрально-азиатским регионом будет еще более обостряться. Территории стран-членов ШОС, богатых энергоресурсами, продовольствием и транспортными путями, представляет сейчас особый интерес».

С учетом сегодняшней действительности, в рамках Шанхайской организации сотрудничества запущен и совершенствуется механизм взаимодействия военных ведомств в рамках этой структуры. Проводятся встречи министров обороны стран-участниц, переговоры на уровне делегаций генеральных штабов, двусторонние и многосторонние учения антитеррористической направленности. Важное значение имеет также разработка системы мониторинга и оперативного упреждения различных угроз, а также механизмов кризисного реагирования на масштабные проявления международного терроризма. Все это говорит о том, что в практическую плоскость переходит взаимодействие на региональном уровне по вопросам борьбы с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, организованной преступностью и наркобизнесом.

Выступая на саммите ШОС в Астане, Нурсултан Назарбаев сказал: «Недавние события в центрально-азиатском регионе вновь напоминают о том, что проблема религиозного и политического экстремизма представляет серьезную угрозу для государств-членов Шанхайской организации. Корни религиозно-экстремистских группировок, действующих на территориях стран ШОС, произрастают за пределами нашей организации. Шанхайская организация призвана стать щитом, который защитит наши страны от террористической угрозы. Мы считаем необходимым продолжать совместные антитеррористические учения с участием правоохранительных сил. Нужно в срочном порядке выработать механизмы оперативного реагирования на чрезвычайные события. Важно не только адекватно реагировать, но и действовать на упреждение актов терроризма. Этому будет способствовать скорейшее завершение работы над составлением единого реестра запрещенных террористических организаций… Усилия ШОС должны органично вписываться в широкий международный контекст, стать неотъемлемой частью глобальной системы противодействия терроризму».

Важность азиатских институтов сотрудничества определяется и тем, что возникает новая и самостоятельная культура межгосударственных отношений. При явно обозначившихся проблемах в международном праве, появлении различных радикальных концепций будущего мироустройства, определенной слабости прежней правовой базы очень важно в рамках азиатского сотрудничества создать свои модели региональных блоков. Некоторый имеющийся вакуум в международном правовом кодексе должен восполняться и таким эмпирическим опытом, который нарабатывается в рамках ШОС. Развитие Шанхайской организации сотрудничества, таким образом, это не только конкретные прагматические проекты, но и наработка крайне необходимой правовой формулы регулирования межгосударственных отношений в быстро меняющемся мире.

Итак, можно утверждать, что, несмотря на молодой возраст и некоторые трудности становления, ШОС из структуры консультативного типа постепенно трансформируется в мощную региональную организацию, соответствующую вызовам времени и требованиям международного права. Именно она приняла на себя функции главного гаранта мира и стабильного развития в Центральной Азии и Азиатско-Тихоокеанском регионе. При этом сфера ее ответственности будет, по-видимому, и далее расширяться.

Очевидно, что организаторы ШОС хотели бы видеть ее в качестве одного из возможных «полюсов» мира. Этому будет способствовать реальная возможность для Шанхайской организации сотрудничества в будущем стать связующим звеном в создании «дуги стабильности» в противовес «дуге нестабильности», протянувшейся от Западной Европы до Юго-Восточной Азии.

Кроме того, важно подчеркнуть комплексность подхода стран-членов ШОС к проблеме безопасности: помимо военно-политических аспектов, он включает и борьбу с коррупцией, бедностью, неграмотностью. Исполнительный секретарь организации Чжан Дэгуан сказал по этому поводу, что «у нас нет воображаемых противников, наши реальные враги – это терроризм, сепаратизм и экстремизм, это бедность, невежество и отсталость».

Этот подход полностью согласуется и с позицией Казахстана, руководство которого всегда исходило из необходимости преимущественного решения социально-экономических проблем. Далее, стремясь к лидерским позициям в ШОС (следующим исполнительным секретарем организации будет, кстати, представитель РК), Казахстан умело зондирует международную почву посредством развития тесных торгово-экономических, военно-стратегических и дипломатических связей с другими странами региона. В рамках такого подхода развивается сотрудничество и с государствами, находящимися за пределами региона, но имеющими большой вес в современном мире – США, Великобританией, Саудовской Аравией. Такая политика позволяет Астане успешно продвигать свое видение путей развития Шанхайской организации.

Место и роль Казахстана в рамках Шанхайской организации

Вообще, в рамках ШОС Казахстан ставит весьма амбициозные цели - он стремится со временем выйти на лидирующие позиции в организации. Эти амбиции республика подкрепляет успехами как во внешней, так и во внутренней – прежде всего, социально-экономической, – политике. Рассмотрим эти предпосылки лидерства подробнее.

Стоит отдельно сказать о том, что в ШОС входят страны, обладающие немалым по мировым меркам экономическим потенциалом. Члены ШОС располагают и огромной территорией и огромными демографическими ресурсами. Часть членов данной организации располагает внушительными запасами энергетических ресурсов (Россия и Казахстан – углеводородное сырье, Китай, Россия, Киргизия и Таджикистан – крупными объектами энергетики). Конечно, это обстоятельство на самом деле может, как объединять интересы данной группы государств, так и способствовать их конкуренции. Но, как раз в частности для смягчения и улаживания последнего и может быть использована структура ШОС. В любом случае, по крайней мере три из шести государств – участников ШОС – Китай, Россия и Казахстан в последние годы демонстрируют завидные темпы экономического роста. Трудно выявить, насколько данный рост экономик связан именно с их членством в ШОС, но нельзя отрицать того, что развитие нормальных добрососедских отношений, включающих быстрый рост экономических контактов между странами, входящими в Шанхайскую организацию, именно положительно сказался на общем экономическом росте, стал одной из его составляющих.

Именно грамотная политика в области социально-экономического реформирования, проводимая правительством Казахстана, уже позволила республике выйти в число лидеров экономического роста среди постсоветских государств. По данным Всемирного банка, Казахстан, представляя только 1/4 населения Центральной Азии, обеспечивает 2/3 дохода всего региона. По итогам 2005 года объем ВВП страны на душу населения составил 3440 долларов США. Статистические данные показывают, что Казахстан уже вышел на экономический уровень восточноевропейских стран, недавно принятых в Евросоюз. Несколько лет назад Конгресс США и Совет Европы признали Казахстан страной с рыночной экономикой, а ведущие международные рейтинговые агентства присвоили республике международный инвестиционный рейтинг.

Эти факты наглядно свидетельствуют о том, что проводимый под руководством Нурсултана Назарбаева курс экономических реформ в полной мере себя оправдывает.

К несомненным внутриполитическим успехам относится то, что за годы независимости в Казахстане – в отличие от большинства бывших республик СССР (тем более, центральноазиатских), – не было отмечено ни одного факта межнациональной розни, несмотря на то, что в стране проживают представители 140 национальностей.

Взвешенная, системная и сбалансированная дипломатия позволила республике занять ключевое место как в рамках СНГ, так в системе международных отношений в Евразии. Как отмечала лидер партии «Асар» Дарига Назарбаева: «Казахстан связывают устойчивые и разносторонние отношения с Европой и США. Можно сказать, что Казахстан – единственная страна в Центральной Азии, которую Запад воспринимает в качестве равного партнера, как в экономической, так и в политической сфере. В нашей стране обеспечены надежные условия работы иностранных инвесторов. У нас складываются разносторонние отношения с международными организациями: в первую очередь с ООН, ОБСЕ. Мы – партнеры США и стран Запада по антитеррористической коалиции. Казахстан поддерживает США в Ираке».

Разумеется, традиционно тесные отношения Казахстан поддерживает с Россией (этому, кстати, немало способствуют доверительные личные отношения президентов Путина и Назарбаева). Россия – это естественный геополитический, геоэкономический и геокультурный партнер Казахстана. Без преувеличения можно сказать, что именно Российская Федерация и Республика Казахстан являются ключевыми игроками в таких важных структурах сотрудничества на постсоветском пространстве, как СНГ, ЕврАзЭс и ОДКБ. На международной арене Казахстан и Россия часто выступают вместе, отстаивают консолидированные позиции и, как показывает практика, добиваются решения весьма сложных вопросов. Например, именно усилия РК и РФ позволили найти решение крайне трудноразрешимой «каспийской проблемы».

Сотрудничество с Россией разворачивается в топливно-энергетическом комплексе, в космосе, в военно-технической сфере; оно охватывает области высоких технологий, науку и образование.

Собственно говоря, стратегическое партнерство Москвы и Астаны образует каркас всей системы безопасности в центрально-восточной части Евразии: за постсоветский период накоплен огромный опыт совместного противодействия терроризму и экстремизму, незаконному обороту наркотиков, распространению оружия массового уничтожения (ОМУ).

Далее, одним из важнейших направлений развития внешней политики Казахстана является взаимодействие с Китаем. Их отношения в последнее время развиваются очень динамично, эволюционируя в направлении стратегического партнерства (соответствующие фундаментальные договоренности были достигнуты в ходе двух визитов президента Назарбаева в Пекин в 2004 г.).

В этой связи первостепенное значение имеет реализация ряда крупномасштабных проектов в топливно-энергетической сфере, таких как, например, строительство нефтепровода Атасу – Алашанькоу.

Нельзя не отметить, что Китай в последнее время демонстрирует внушительные экономические успехи. Так доля КНР в 2004 г. составила 24,4% в превышении мирового ВВП, тогда как этот же показатель у США равен 18,6%. В прошедшем 2005 году КНР продемонстрировала примерно те же показатели развития. Данный фактор, абстрагируясь от прочих обстоятельств, способен сыграть положительную роль в дальнейшем укреплении Шанхайской организации сотрудничества.

Казахстан активно сотрудничает с КНР и в развитии системы евроазиатских транспортных коридоров, включающей, например, так называемый «Северный коридор» для транзита грузов из Европы в Южную Корею и Японию. Углубляется сотрудничество Астаны и Пекина и в научно-технической и культурно-гуманитарной сферах, здравоохранении, туристической сфере и образовании.

Позиции КНР и Казахстана зачастую совпадают на международной арене. Китайская сторона активно поддерживает Казахстан в его стремлении вступить во Всемирную торговую организацию (ВТО). Наконец, следует отметить, что Казахстан достиг с Китаем полного согласия по принципиальным вопросам деятельности и дальнейшим перспективам развития ШОС (что и было зафиксировано в подписанном в декабре 2002 г. Договоре о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между РК и КНР).

Естественно, Казахстан имеет самые тесные двусторонние связи и с другими странами-членами и странами-наблюдателями ШОС (Таджикистаном, Ираном, Индией, Монголией и др.). Причем эти связи развивались и углублялись задолго до создания самой организации.

Интенсивно развиваются отношения Республики Казахстан и с такими государствами, как Турция и Саудовская Аравия. Это стоит иметь в виду, поскольку Анкара уже выразила намерение получить статус наблюдателя в ШОС, а Саудовская Аравия – по мнению ряда аналитиков, – также рассматривает возможность присоединиться в этом формате к деятельности Шанхайской организации.

Возникает вопрос: а как будет выглядеть новая конфигурация постсоветского пространства Евразии? Достаточно очевидно, что основными «центрами влияния» в макрорегионе останутся Россия и Китай, причем их роль в этом качестве ощутимо окрепнет. В то же время, на современном этапе такое жесткое членение евразийского пространства вряд ли является оптимальным: кроме всего прочего, оно едва ли позволяет наиболее адекватным образом реагировать на вызовы, как Запада, так и Востока.

И у Казахстана теперь есть реальные перспективы стать дополнительным «центром силы» в Центральной Азии и «третьим полюсом» в ШОС. Для этого имеются все реальные предпосылки – как экономического, так и геополитического характера. При этом появление в регионе «третьей силы» станет своеобразным компромиссом, который, в силу разных причин устроит всех крупных игроков – и Запад (у которого уже не остается выбора), и Россию (которой будет трудно в одиночку уравновешивать КНР), и Китай, в стратегию которого вписывается положение «первого среди равных» в Евразии.

Участие Астаны в деятельности ШОС весьма и весьма значимо и в ином плане. Дело заключается в том, что сами по себе Россия и Китай не могут наладить до конца эффективное двухстороннее сотрудничество. Культурологическое различие, а также антропологическая дифференциация является серьезной преградой для налаживания двухсторонних связей. Преодолеть китайско-российские культурные и антропологические различия помогает Казахстан, уже выполняющий функцию связующего звена. Благодаря участию Астаны, «желтый Китай» и «белая Россия» могут создать достаточно прочный альянс.

О возможности такого расклада эксперты говорили уже давно – Казахстану оставалось лишь пройти проверку на прочность в виде президентских выборов. Испытание на стабильность режим Н.Назарбаева выдержал достойно, и теперь от республики можно ожидать дальнейших шагов в сторону увеличения своего геополитического веса.

Таким образом, намечающийся шанхайский треугольник Пекин-Москва-Астана имеет реальные перспективы стать в XXI веке единоличным хозяином центральноазиатского региона и влиять на различные векторы геополитики на континенте Евразия.

Казахстан. Грядут перемены... ... во власти и в оппозиции

19.01.2006. Немецкая волна

Анатолий Вайскопф (Алма-Ата)

Так уж получилось, но на состоявшийся на днях в Астане семинар-совещание руководителей областных филиалов правящей партии «Отан» казахстанские средства массовой информации практически не обратили внимания. Согласно кратким сведениям, поступавшим с семинара, исполняющий обязанности председателя партии Бахытжан Жумагулов озвучил основные направления деятельности партии в преддверии парламентских выборов в 2009 году. Кроме того, он пожурил коллег за неактивную работу с рядовыми партийными ячейками, призвал уделять больше внимания молодежным инициативам, а также констатировал недостаточное взаимодействие партийцев с журналистами.

Между тем именно на этом совещании из уст Бахытжана Жумагулова прозвучала информация, которая заставила политологов заговорить о новом этапе политического строительства в стране, а лидеров оппозиции крепко призадуматься о своей будущей роли в казахстанском обществе. Всё дело в том, что, исходя из слов главного функционера партии «Отан», Нурсултан Назарбаев в ближайшее время возглавит Национальную комиссию по вопросам демократизации (НКВД), придав ей государственный статус. Таким образом, правящая элита фактически выбила из-под ног у оппозиционных сил один из главных козырей отказа вести переговоры с властями.

Ранее лидеры оппозиции неоднократно заявляли, что не будут принимать участие в работе Национальной комиссии, только из-за того, что она имеет исключительно консультативный статус и от её решений ничего не зависит, поскольку в её работе не принимает участия президент страны. Теперь же, считают политологи Досым Сатпаев и Жанболат Мурзалин, ситуация в корне поменялась, и оппозиции ничего не остается делать, как идти на конструктивный диалог с правящей элитой. Тем более, что 14 декабря власти республики выполнили ещё одно требование оппозиционных сил и международной общественности, выпустив из заключения одного из лидеров казахстанской оппозиции Галымжана Жакиянова. Как отметил в интервью «Немецкой волне» политолог Досым Сатпаев, возможно, теперь статус оппозиционных лидеров, в случае их желания поучаствовать в работе Национальной комиссии по вопросам демократизации, будет несколько иным:

- После поражения на президентских выборах оппозиция потеряла много своих козырей. Потому что, если в прошлом году, до выборов, власть желала, чтобы оппозиция принимала участие в работе НКВД, то теперь (учитывая, что власть купается в лучах славы, эйфории и испытывает некий триумф от победы президента), естественно, власть будет относиться к оппозиции в лучшем случае снисходительно, а в худшем случае - пренебрежительно. И даже желание оппозиции участвовать в работе этой государственной комиссии по демократизации власти будут воспринимать как проявление слабости.

С мнением политолога Досыма Сатпаева не совсем согласен его коллега, занимающий, кстати, пост директора Департамента внутренней политики города Алма-Аты Жанболат Мурзалин. По его словам, среди целого ряда оппозиционных лидеров наконец-то возобладало конструктивное начало:

- Жизнь, в том числе и политическая, она иногда состоит из таких коллизий, что приходится и менять риторику, и где-то руководствоваться эмоциями. Но если руководствоваться здравым смыслом, то почему бы не пойти на диалог? Я думаю, что эти рассуждения возобладали сейчас. И то, что они готовы на «конструктив», показывает их серьезную, а не голословную нацеленность на действительно демократические преобразования.

При этом Жанболат Мурзалин напомнил, что президент Назарбаев несколько раз с «высоких трибун» говорил об открытости Национальной комиссии для руководителей оппозиционных партий. Жанболат Мурзалин уверен, что если оппозиция всё же примет участие в работе обновленной НКВД, то процесс диалога будет взаимовыгоден, причем как для правящей элиты Казахстана, так и для оппозиционных сил, поскольку у последних появляется реальный шанс продемонстрировать обществу свою дееспособность. Ведь до сих пор, считает Мурзалин, оппозиция говорила об украденных инициативах.

Тем временем в стане оппозиции сейчас действительно идут дискуссии о возможном начале диалога с властями Казахстана. И первым «Немецкой Волне» об этом сообщил один из сопредседателей незарегистрированной оппозиционной партии «Настоящий Ак жол» Ораз Жандосов. По его словам, лидеры оппозиции, возможно, и примут участие в работе НКВД. Но, только убедившись в том, что нынешняя деятельность Национальной комиссии не является очередной обманной ширмой режима Назарбаева для международной общественности:

- Мы можем потом перестать участвовать, если это не будет приносить практического продвижения к тем задачам, которые объективно стоят перед страной.

В свою очередь выпущенный на свободу один из идейных вдохновителей и создателей оппозиционного движения «Демократический выбор Казахстана» Галымжан Жакиянов в интервью «Немецкой Волне» прямо заявил о необходимости диалога между оппозицией и властью:

- Диалог оппозиции и власти не только возможен, но и необходим. Потому что оппозиция может и должна оппонировать этой власти. Говорить о тех изъянах, которые существуют. На то она и оппозиция! Оппозиция может, должна и обязана существовать. Но к диалогу стремиться необходимо. Другой вопрос, что власть более ответственна за этот диалог, поскольку у неё больше возможностей.

Вместе с тем, тот факт, что Жандосов, Жакиянов и другие лидеры оппозиции заявили о своей готовности вести диалог с властью, еще не означает, что так думает большинство руководителей оппозиционных сил, - отмечают политологи Сатпаев и Мурзалин. Не секрет, что в среде казахстанской оппозиции до сих пор наблюдаются и радикальные настроения. И во многом участие или неучастие лидеров оппозиционных сил в работе обновленной Национальной комиссии по вопросам демократизации, считают политологи, зависит от того, какие настроения возобладают, хотя бы в рядах демократического движения «За справедливый Казахстан», куда входит большинство оппозиционных партий и движений страны.

Праздник к нам приходит…

24.01.2006. АПН

Алексей Власов

Что может изменить в не слишком оптимистичной картине возвращение Галымжана Жакиянова?

Новый год — это всегда немножко волшебство. Ровно настолько, чтобы каждый разочарованный или несчастный человек обрел, пусть ненадолго, гармонию в душе и чувство веры в будущее. Так и политикам, которые в году ушедшем не сумели исполнить свои заветные желания, новый год дарит надежду на воплощение в жизнь сокровенной мечты. У многих из тех, кто пришел 15 января на алматинский вокзал, эта мечта общая — сделать казахстанскую оппозицию по-настоящему сильной и конкурентоспособной по отношению к власти.

Между тем на вокзальный перрон сошел пассажир поезда "Астана-Алматы", который, по мнению многих, способен ее осуществить. И этот человек — Галымжан Жакиянов. Свершилось.

Возвращение Жакиянова стало третьим по степени обсуждаемости событием в посленовогоднем Казахстане. Безусловное первое место осталось за инаугурацией Нурсултана Назарбаева (тема абсолютно неисчерпаема). Вслед за этим грандиозным мероприятием идет объявление нового состава кабинета министров (вполне праздничное событие для большей части прежнего кабинета).

Что же касается российских СМИ, то только "Коммерсант" и "Независимая газета" акцентировали внимание читателей на новом этапе жизни, а, возможно, политической карьеры экс-акима и экс-заключенного. Большинство российских экспертов это событие проигнорировали не только в силу чрезвычайной загруженности проблемой "газовых войн", но и в силу общей индифферентности к проблемам казахстанской оппозиции и ее лидеров, нынешних и потенциальных.

А ведь еще год назад аналитики ожесточенно спорили о шансах на участие Казахстана в "перманентной цветной" революции и составляли словесные портреты возможных ее вождей А. Байменова, Б. Абилова, А. Кожахметова, А. Сарсенбайулы. Все международные СМИ обошла совместная фотография лидеров казахстанской оппозиции и победителя третьего тура украинских выборов на Майдане. Sic transit gloria mundi!

Пусть Ющенко на какое-то время воздержался от формального признания легитимности выборов Президента Казахстана, но само присутствие украинского лидера на инаугурационных торжествах и навязчивое желание украинских политиков "подружиться" с Казахстаном против России делает ненужными любые словесные формулы, ибо "другом" Украины становится в данном случае тот, кто имеет реальную власть.

Прошел год с момента победы "оранжевой" революции. Возвращение Г. Жакиянова — символа борьбы против "неправедного режима" Н. Назарбаева (помните? Кучма-Геть! Назарбаев-Геть! Свобода Галымжану!) — уже не вызвало и доли той общественной реакции, которую можно было ожидать: оптимизма и ожидания скорых перемен. Общий настрой оппозиционной печати скорее созерцательный. Особенно это касается медийных ресурсов "Ак жола" и лидера партии Алихана Байменова. Он отсутствовал при торжественном возвращении Жакиянова, но этого как раз можно было ожидать, учитывая историю его взаимоотношений с остальными встречающими лицами — Б. Абиловым и А. Сарсенбайулы. Однако еще задолго до 15 января Байменов фактически повторил знаменитую формулу канцлера Горчакова: "Господа, "Ак жол" сосредотачивается!".

Россия после подписания Парижского мира "сосредотачивалась" на внутренних реформах, чтобы спустя несколько лет вернутся в Европу сильной и конкурентоспособной державой. "Ак жол" в данном случае готовится к проведению внутрипартийной дискуссии на условную тему: "Кто виноват?" и "Что делать?" Дискуссия проводится с теми же целями — вернуть партии статус главной оппозиционной силы страны, сохранив курс на "конструктивное" противостояние с властью. В данном случае вряд ли возможны какие-то неожиданности, поскольку политические взгляды и тактика действий Байменова вполне очевидны, а тех функционеров, которые сохранили ему верность после весеннего раскола в партии, эта "генеральная линия" партии абсолютно устраивает.

Умеренность позиций Байменова парадоксальным образом сближает его с "новой оппозицией" в лице партии "Асар", депутатской группы "Аймак" и Даригой Назарбаевой. В сущности, борьба с бюрократией, коррумпированным чиновничеством и неэффективной частью президентского окружения — это и есть "фиксированное" поле действий для "Ак жола" в том случае, если партия окончательно откажется от каких-либо радикальных установок. А, с другой стороны, кто может решать перечисленные выше задачи более успешно, чем Д. Назарбаева?

В этом случае переход в новое политическое качество — виртуального союзника партии "Асар" — может привести к тому, что Байменов окончательно потеряет самостоятельное политическое лицо и превратится в одного из участников группы поддержки Дариги Назарбаевой. Вряд ли эта перспектива его устраивает. Но сильных ходов, даже с учетом возможных результатов внутрипартийной дискуссии, у лидера "Ак жола" пока не просматривается.

Оппоненты А. Байменова из "Настоящего Ак жола", напротив, в полном составе приняли участие в первой встрече с Г. Жакияновым. Судя по собщениям казахстанских СМИ, в роли главных организаторов мероприятия выступили Б. Абилов и А. Сарсенбайулы, в то время как Ж. Туякбай оставался, по крайней мере, внешне, на втором плане. Видимо, такое распределение ролей отражает реальные перспективы каждого из оппозиционных лидеров. Шансы Туякбая на сохранение статуса главной фигуры в лагере объединенной оппозиции невелики. Совпали два важных фактора — безусловная неудача на президентских выборах и возвращение Жакиянова, который, без всяких официальных заявлений, может претендовать на место в политической системе Казахстана, которое занимает сейчас Ж. Туякбай.

С другой стороны, отказ властей, по формальным признакам, зарегистрировать "Настоящий Ак жол", сохраняет движение "За справедливый Казахстан" в качестве главной объединяющей силы для всех оппонентов Н. Назарбаева. Однако ни Ж. Туякбай, ни А. Сарсенбайулы в послевыборный период не обозначили сколько-нибудь внятной линии на выход из очевидного кризиса, в котором находится казахстанская оппозиция. Единственное программное интервью было дано Б. Абиловым, но его заявления не отличаются системностью.

Причинами поражения кандидата в президенты от движения "ЗСК" Абилов считает тотальное давление со стороны властей, полный контроль правительства над электронными СМИ, а, следовательно, отсутствие честной конкуренции на выборах, массовые фальсификации и подтасовки при подведении итогов голосования. Каких-либо ошибок со стороны оппозиции при организации избирательной кампании Абилов так и не озвучил, ограничившись указанием на то, что они были — большие и малые. Неясно только, какие именно.

Между тем, подобный подход достаточно опасен, хотя Абилов и характеризует себя как безусловного оптимиста. Опасность в том, что оппозиция, устами одного из ее лидеров, фиксирует абсолютно подчиненное положение по отношению к власти.

Успех "Ак жола" на парламентских выборах 2004 года был достигнут в условиях жесточайшего прессинга со стороны властей Казахстана, ограничения доступа к СМИ, закрытия оппозиционных газет и интернет-изданий. Но осенью 2004 года ни один из сопредседателей "Ак жола" не ссылался на то, что выборы необходимо проводить чаще, и что это — один из возможных путей к успеху оппозиции; а условия для политической деятельности в Казахстане более соответствуют атмосфере Российской империи начала ХХ века. Один из анонимных комментаторов интервью Абилова справедливо заметил, что при подобном подходе к оценке ситуации в стране не было необходимости идти на выборы, а более эффектным шагом был бы их бойкот. Принятие правил игры влечет за собой необходимость оценивать результат именно по этим правилам.

Что же может изменить в этой не слишком оптимистичной картине возвращение Галымжана Жакиянова? На этот вопрос есть далеко не однозначные ответы. Прежде всего, еще за несколько недель до принятия решения судебной инстанции об условно-досрочном освобождении Жакиянова, стали распространяться слухи о его намерении отказаться от активной политической деятельности и уйти в бизнес, как поступил в свое время, друг Жакиянова и один из основателей ДВК Мухтар Аблязов. Сам Жакиянов эти измышления категорически опроверг на первой же пресс-конференции, но, похоже, что их появление не случайно. Власти намекают экс-акиму на "правильный" путь, не преминув заметить, что любое административное правонарушение (например, организация несанкционированного митинга) может привести к возвращению Жакиянова в колонию-поселение.

В немногочисленных интервью, данных им после возвращения в Алматы, Жакиянов четко обозначил иную позицию — он не намерен уходить в бизнес и настроен на дальнейшее участие в политической деятельности. Оправдались прогнозы тех экспертов, кто предполагал, что Г. Жакиянов не повторит путь Аблязова, а постарается придать деятельности демократической оппозиции Казахстана новый импульс. Вопрос только, в каком направлении?

С одной стороны, он не намерен создавать новое политическое движение, и не претендует на главную роль в движении "ЗСК". С другой стороны, Жакиянов заявил, что прекрасно осознает те ошибки, которые были совершены оппозицией в предвыборный период и намерен способствовать их устранению. Очевидно, что не в качестве рядового члена движения.

Скорее всего, расчет делается на то, что активисты нижнего звена, рано или поздно, "призовут" экс-акима к руководству, что позволит ему избежать любых обвинений в узурпации власти. К примеру, со стороны А. Кожахметова, отношения с которым, по некоторым данным, были достаточно напряженными еще с зимы прошлого года, со времени знаменитого "открытого" письма ряда членов ДВК с критикой в адрес Кожахметова.

Преимущество Жакиянова над другими оппозиционными лидерами заключается в том, что он обладает возможностью позиционировать себя как фигура, достойная бросить вызов Семье. Пока это преимущество определяется обстоятельствами его биографии — "страдальца" за демократические убеждения. Поэтому, укрепившись в качестве одной из ключевых фигур "ЗСК", Жакиянов перейдет к формированию нового движения, к которому примкнут многие рядовые члены "Ак жола" и других оппозиционных групп, недовольные соглашательской политикой руководства.

Возвращение к тем принципам, на которых шло формирование ДВК, вряд ли возможно, хотя Жакиянов обращается именно к ним. И если, находясь в заключении, он не получал достаточно объективной информации о новых политических реалиях, то теперь, когда доступ к информации ничем не ограничен, все будет зависеть от организаторских способностей экс-акима. В поддержку ему могут сработать только два фактора: резкое ухудшение социально-экономической ситуации в стране и громкий скандал вокруг завершения слушаний по делу Гиффена. Вероятность совпадения этих факторов ничтожно мала, а, значит, необходим поиск внутренних резервов. Например, создание широкого общественного движения в поддержку независимых СМИ, что не противоречит идеям, озвученным руководством. Похоже, что и Соединенные Штаты намерены перераспределить средства, выделяемые на развитие демократии в Казахстане, именно в эту нишу. Если, конечно, подтвердится информация о выделении Госдепартаментом полумиллиона долларов на создание информационного интернет-портала.

Что же касается линии отношений Нурсултан Назарбаев — оппозиция, то намерения власти были вполне очевидны и до освобождения Жакиянова. Это желание руководства Казахстана реализовать на практике слова Ильхама Алиева: "Нашей стране нужна новая оппозиция". Для этого необходимо добиться полной маргинализации оппозиции "старой", отжать ее за пределы политического поля, сделать абсолютно недееспособной.

Достигнув этой цели, можно будет вывести на политическую сцену "новую" оппозицию, активное раскручивание которой ведется уже больше года. Противостояние в конфигурациях "Отан" — "Асар", "старшее поколение" — "молодые управленцы", "бюрократы" — "эффективные политические менеджеры" наиболее приемлемо для спокойного прохождения семилетнего срока президентства и решения проблемы преемника. Поэтому, когда в проправительственных СМИ Алтынбека Сарсенбаева именуют "кукловодом", это явное преувеличение. Он только подмастерье. Истинные мастера в политической рекламе не нуждаются.

Впрочем, наряду с оппозицией явной, существует и скрытое противостояние режиму Назарбаева. Но это сюжет для совершенно другого, явно не новогоднего, рассказа.

Казахстан: Через три года мы окажемся в экономическом тупике

26.01.2006. Время

Записал Марат Асипов

Казахстанские властные мужи все уши нам (а заодно - всему миру) прожужжали про то, как в Казахстане растет буквально все - от зарплат до ВВП, от надоев молока до добычи нефти.

Да так складно у них это выходит, что мы сами уже вот-вот поверим...

А тут вдруг объявляется закоренелый скептик, с размаху бухающий в эту бочку меда увесистую ложку дегтя. Первым нашим побуждением было желание просто отмахнуться от злопыхателя-одиночки. Однако в конце концов здоровое журналистское любопытство взяло верх...

О том, что творится сегодня за парадной витриной “процветания” Казахстана и к чему это может привести завтра, на страницах газеты “Время” размышляет замдиректора Центра экономических проблем, кандидат экономических наук Канат БЕРЕНТАЕВ.

Стандарты в пользу бедных

Мы должны отказаться от прожиточного минимума как основного показателя, который служит базой для расчета социальных выплат. Это порождение бедности, и оно порождает бедность. Вся социальная политика сводится к тому, чтобы этот показатель выдержать, его приуменьшить. Сейчас минимальная потребительская корзина составляет чуть больше двух тысяч калорий - это на грани выживания. Если ее потреблять, вы сможете жить, но работать - уже нет. В минимальной потребительской корзине нет затрат на товары длительного пользования, на образование и т. д.; ее цель - выживание в экстремальных условиях.

Предполагалось, что потом мы снова должны перейти к рационально-потребительскому бюджету. Но сейчас у нас даже минимальный прожиточный уровень не выдерживается. По последним данным, 60 процентов населения имеет доход ниже среднереспубликанского, который ненамного превышает прожиточный минимум, и еще 10 процентов - чуть выше этого показателя. То есть 70 процентов населения - это реально бедные люди.

Поэтому мы должны сформулировать стандарты среднего класса. Это жилье, домашняя обстановка, книги, доступ к образованию, медицинскому обслуживанию, воде. Когда мы увидим, насколько отклоняемся от этих стандартов, нужно минимизировать эти отклонения. Вот, скажем, мы считаем, что каждая семья должна жить в своей квартире. В Казахстане примерно пять миллионов семей - необходимо пять миллионов квартир. Сколько не хватает? Прежде чем начинать строить, нужно это выяснить.

Таким образом, Жилищная программа должна быть направлена на снижение дефицита жилья. По медицинскому обслуживанию - выработать некий пакет медуслуг - например, чтобы человек вел здоровый образ жизни, он должен раз в полгода проходить обязательный профосмотр. Значит, развитие медицины должно исходить из того, чтобы обеспечить население этими услугами... А чтобы нормально питаться, для Казахстана норма - 60-65 кг мяса в год на человека. Например, сейчас мы потребляем 40 килограммов мяса. Чтобы покрыть дефицит в 25 килограммов, нужно увеличивать поголовье скота. Причем не абстрактно - увеличить на 5, 10 процентов, а в привязке к конкретным нормам питания. Когда мы выявим эти отклонения, станет ясно, что нужно в первую очередь делать в экономике.

Устаревшая модель

Все мы знаем, что казахстанская экономика развивается высокими темпами. Однако весь прирост ВВП приходится на ценовой фактор - выросли цены на сырье, вырос объем экспорта - вот и весь прирост. При этом рост ВВП на улучшение жизни не влияет. В свое время были произведены расчеты, как компания “Шеврон” влияет на казахстанскую экономику. Так вот, на десять человек, нанятых “Шевроном”, приходится всего одно дополнительное место в народном хозяйстве. А если в пищевой промышленности появляется новое рабочее место, то в других отраслях возникают три-четыре рабочих места.

Но при этом отрасли, которые работают на население республики, у нас растут намного медленнее. Это подтверждается данными роста электроэнергетики, который составляет порядка 2-3 процента в год. На сколько больше мы произвели электроэнергии, на столько же выросло и производство реальной продукции. То есть реальный рост ВВП у нас всего 2-3 процента, а, учитывая, что у нас энергосберегающих технологий очень мало, этот рост может оказаться еще меньше.

Это уже настораживает. При таких хороших макроэкономических показателях уровень жизни населения растет намного медленнее, чем должен быть.

На мой взгляд, модель казахстанской экономики, которую мы реализуем все эти годы, уже к концу 90-х годов исчерпала потенциальные возможности своего роста. Это подтверждается итогами 2005 года. Несмотря на то, что, по предварительной оценке, рост ВВП составляет порядка 9 процентов, промышленность выросла всего на 4,5 процента. Добывающий сектор - нефтедобыча - столкнулся с пределами роста своих возможностей. Увеличение дальнейших объемов добычи на действующих месторождениях может быть только за счет перехода на интенсивные технологии либо ввода новых месторождений.

Несмотря на то, что цены на нефть выросли очень резко, Казахстан не смог увеличить объем добычи нефти. В промышленности производственные мощности у нас используются на 70 процентов. Без существенных инвестиций рост промышленности у нас замедлится. Практически вся инфраструктура, электроэнергетика, жилищно-коммунальное хозяйство находятся на пределе своих возможностей. Например, в Караганде на шахтах оборудование изношено. По мере необходимости шахтеры снимают оборудование из законсервированных шахт и ставят его на тех участках, где ведется добыча. Когда этот резерв исчерпают, шахта станет аварийной. У иностранных же инвесторов задача - извлечение максимума прибыли. Покупка оборудования приведет к удорожанию продукции. Зачем им это нужно, когда можно просто вывезти прибыль?

На спрос денег не дают

Доля зарплаты в Казахстане составляет порядка 32 процентов ВВП. В США и других развитых странах доля зарплаты в ВВП составляет от 60 и выше процентов. То есть у нас нормы эксплуатации в два раза выше. Получается, что мы работаем как бы в два-три раза больше, чем за рубежом, а живем в несколько раз хуже.

Результаты труда не увязываются с зарплатой, и оплата труда в Казахстане минимум в два раза занижена. Простой пример: у зарубежного и казахстанского специалиста, которые работают на одинаковых должностях в иностранных компаниях, зарплаты различаются в несколько раз. Это сдерживает рост платежеспособного спроса населения. У населения практически нет денег для обеспечения нормального уровня жизни. Из-за этого у нас на месте топчется малый и средний бизнес, про который так много говорят. Вместо того чтобы стимулировать платежеспособный рост населения, чтобы люди могли приобретать товары и услуги, во всех программах правительства по развитию малого и среднего бизнеса делается акцент на устранение административных барьеров, на снижение налогов и количества проверок и т.д.

Хотя на самом деле рост предпринимательства сдерживается тем, что население не имеет возможности приобретать товары и услуги. В Астане, когда туда перевели столицу, раньше негде было поесть. Было две-три точки, которые работали до шести или восьми часов вечера. Но как только появились чиновники, которые получали во много раз больше, чем местные жители, стали быстро развиваться торговля и сфера обслуживания.

Я не думаю, что в то время в Астане административный барьер был меньше, чем сейчас в Казахстане в целом. Я считаю, что повышать зарплату нужно на законодательном уровне - отказаться от минимального расчетного показателя и перейти к минимальной оплате труда. Взять базовую отрасль и установить, что минимальная почасовая оплата должна быть, например, сто или двести тенге в час. Вне зависимости от форм собственности этот закон должны будут соблюдать все.

Надо не с инфляцией бороться, а стабилизировать цены. Установить верхний предел цен на стратегические товары - так делается во многих странах. Министр Школьник много раз говорил, что нефтепереработчики теряют прибыль, если продают свою продукцию внутри страны. Но если мы хотим продавать на внутреннем рынке по мировым ценам, то и зарплата должна быть соответствующей. То есть надо довести удельный вес зарплаты до 60-70 процентов от ВВП. Цена должна обеспечивать поставщику нормативную рентабельность 15-20 процентов. А сверх этой цены запретить продавать. Это приведет к тому, что у нас исчезнут посредники, которые перепродают товар друг другу. В США из-за посредников издержки вырастают в два-три раза. В Казахстане, вероятно, намного больше. В 1989 году доля посредников в сельском хозяйстве составляла 0,3 процента всех материальных затрат на производство. В 1997 году торговые издержки составили 30 процентов. Рост - в сто раз! В то же время доля затрат на минеральные удобрения снизилась в 300 раз. На капитальное строительство - в 1000 раз. То есть 30 процентов издержек производства - это накрутки посредников. Сейчас, я думаю, число посредников не уменьшилось...

Превратности метода

У нас почему-то считается, что рост зарплаты автоматически приводит к росту цен. Это старая теория инфляционной спирали “зарплата - цены”. Наш низкий платежеспособный спрос не может повлиять на рост цен. Рост цен связан не с деньгами, а с нежеланием правительства удержать цены через товарную интервенцию. Второе - рост цен происходит не за счет обесценивания денег, а потому, что у нас слишком высокая себестоимость продукции из-за изношенности основных фондов. Здесь работают немонетарные факторы. От того что мы будем сдерживать денежную массу, курс валюты, рост издержек не уменьшится. Здесь нужна совершенно иная политика, направленная на снижение издержек производства. А это возможно только через обновление производственного аппарата.

Надо признать, что у нас другая природа инфляции, известные теории не будут работать. Нужно менять приоритеты в макроэкономической политике. У нас преобладает неолиберальная монетарная теория, сложившаяся под влиянием МВФ и Всемирного банка. Считается, что если мы обеспечиваем макроэкономические показатели - низкую инфляцию, стабилизацию, то остальное само по себе приложится. Это совершенно неверно. Государство должно выбирать те точки, по которым у нас наибольшее отклонение от национального стандарта среднего класса, и туда интенсивно вкладывать деньги, с тем, чтобы спровоцировать частные инвестиции в эти направления, свои деньги вкладывать, в том числе и из Национального фонда, которые там без толку лежат.

То есть надо переходить на другие методы макроэкономической политики, в частности, на посткейнсианскую теорию. Когда в США был кризис - они начали финансировать общественные работы, Гитлер так же делал. Они вкладывали деньги, снижали уровень безработицы, а дальше уже все начинало закручиваться. Но у нас внутри правительства нет единой макроэкономической политики. А значит, нет единой экономической политики. Поэтому появляются взаимоисключающие программы - жилищная, инновационная, программа поддержки села, которые проваливаются одна за другой. И никто при этом не спрашивает о том, насколько успешными оказались эти программы! Это может привести к сдерживанию экономического роста страны. Мы должны от политики выживания перейти к политике экономического роста.

Если срочно не поменять политику, не обновить производственный парк, через три-четыре года производство может физически остановиться.

Казахи приоткрыли Байконур

27.01.2006. Коммерсант

Константин Лантратов, Иван Сафронов

График полетов согласован лишь до конца квартала

Федеральное космическое агентство (Роскосмос) вчера официально объявило о достижении соглашения с правительством Казахстана о проведении пусков ракет-носителей с Байконура, приостановленных решением казахстанских властей. Впрочем, Астана разрешила проводить старты лишь в течение первого квартала 2006 года, а планы на оставшуюся часть года еще предстоит согласовать.

Как сообщил вчера пресс-секретарь Роскосмоса Вячеслав Давиденко, российское космическое ведомство и правительство Казахстана согласовали план пусков с космодрома Байконур на первый квартал 2006 года. Это решение было принято по итогам переговоров между премьер-министром Казахстана Даниалом Ахметовым и российской делегацией во главе с руководителем Роскосмоса Анатолием Перминовым. Одновременно пресс-служба Роскосмоса опровергла появившуюся в СМИ информацию о возможных переносах пусков носителей "Протон-М" с Байконура из-за отсутствия акта об их экологической экспертизе. Однако председатель аэрокосмического комитета министерства образования и науки РК Алмас Косунов вчера подтвердил "Интерфаксу-АВН", что причиной задержки согласования графика пусков с Байконура послужило именно отсутствие ясности по данным документам.

Напомним, запрет на пуски российских ракет с Байконура был введен Астаной 11 января. Формальным поводом для этого стало отсутствие акта государственной экологической экспертизы Республики Казахстан на ракету-носитель "Протон-М", который должен был быть подписан после десяти испытательных пусков ракеты и принятия ее в эксплуатацию. Другой причиной, по данным Ъ, стала задержка с запуском первого казахского спутника связи KazSat, который планировалось отправить на орбиту еще в конце декабря 2005 года. В переданном в правительство Казахстана плане запусков с Байконура, утвержденном в декабре 2005-го Анатолием Перминовым и начальником Генштаба Юрием Балуевским, старт KazSat не значился, и лишь в примечании оговаривалось, что "дополнительно к плану могут быть осуществлены запуски космических аппаратов в случае их переноса с IV квартала 2005 года". Однако такая неопределенность Астану не устраивала.

На нынешних переговорах российская сторона официально заявила, что старт ракеты для вывода KazSat на орбиту состоится не позднее 20 июня 2006 года. В ответ казахстанское руководство смягчило свою позицию по "Протонам-М": решено продлить летные испытания этой ракеты еще на два дополнительных пуска, после которых российской стороной будет представлен акт ее экологической экспертизы. Однако тот факт, что план запусков с Байконура впервые согласован не на весь год, как обычно, а лишь на первый квартал, по мнению источника Ъ в Роскосмосе, позволит Казахстану и в дальнейшем оказывать на Москву давление для выполнения ею обязательств по запуску KazSat.