Виктор Иванов: Я не вижу единого фронта критики. В европейском истеблишменте существует большое понимание в отношении России. Еврокомиссия в своих оценках проявляет взвешенность.

DIE WELT: А что Вы думаете по поводу того, что серьезным сомнениям среди широкой общественности, а также в авторитетных газетах, таких, как "Economist", подвергается приверженность Вашего президента демократии?

Иванов: На гражданское общественное мнение оказывают влияние средства массовой информации. Я вижу недостаток понимания и информации, излишек эмоций. Волнение передается и усиливается российскими средствами массовой информации. Президент Путин, пользующийся в России большой поддержкой, пытается каждый раз успокаивать ситуацию, но, признаюсь, это усложняет его работу.

DIE WELT: Можно ли говорить, что Россия сворачивает с демократического пути, так как она после столетий крепостного права вообще не может быть демократической?

Иванов: Если говорить о российском гражданском обществе, то нет ни малейшего признака того, что Россия сворачивает с демократического пути. Мы являемся частью мирового сообщества и хотели бы быть интегрированными в него еще больше. Пять лет назад за чертой бедности жили 40 миллионов человек, сегодня - только 20.

DIE WELT: Вас раздражают претензии Европы нравственного содержания?

Иванов: Некоторые российские политики говорят, будто Запад хочет навязать нам свои мерки, выступая в роли старшего учителя. Я считаю, что Россия должна объясниться с Западом. Мы - за скоординированные действия с другими странами, в том числе с Европейским Союзом.

DIE WELT: Кремлю соответственно пришлось бы говорить о чеченской политике как о более крупной катастрофе в области взаимопонимания.

Иванов: Мы готовы решать эту проблему. Нам говорят, вы должны восстановить Чечню, сформировать дееспособное правительство. Это принимается во внимание. Но одновременно по Европе могут свободно передвигаться чеченские террористы. В этом я вижу роковой сигнал, усложняющий восстановление, которого от нас требуют.

DIE WELT: Распавшийся Советский Союз, социалистический интернационализм имели четко определенную цель. В чем заключаются всемирно-политические амбиции России?

Иванов: Во-первых, должна быть обеспечена территориальная целостность страны, оказавшаяся под угрозой в начале девяностых годов. Когда распался Советский Союз, распад грозил также Российской Федерации. Во-вторых, нам стоило больших усилий превратить Россию из авторитарной страны в страну федеративную. Многие законы отдельных республик не соответствовали новой конституции, республики больше не платили налоги. К сожалению, перестройка нашего государства привела к появлению спекуляций, будто мы формируем новую авторитарную структуру. Все наоборот. Наша недавняя законодательная реформа дает больше власти органам самоуправления.

DIE WELT: К какой роли в мире стремится страна?

Иванов: Внешняя политика это продолжение политики внутренней. Мы хотим проводить внешнюю политику, отвечающую международному праву, правам человека, соблюдающую суверенитет других государств. Нам, исходя из нашего геополитического положения, предопределена значительная роль в мировой политике. Мы граничим с Европой, с Азией. На нашем южном фланге находятся мощные нефтяные регионы, Иран. Благодаря нашему историческому опыту мы в состоянии заниматься урегулированием глобальных конфликтов. Для нас имеют большое значение Иран, Корейский полуостров. Политика конфронтации периода "холодной войны" осталась в прошлом. Мы ведем страну в мировое сообщество.

DIE WELT: У России, как и у большинства стран Запада, громадная демографическая проблема. Общество сильно постарело. Численность населения сокращается. Вы мировая держава, которая будет стареть.

Иванов: У нас есть еще более серьезная проблема. У нас уровень смертности выше, чем на Западе. Продолжительность жизни российского мужчины составляет в среднем 59 лет, аналогичный европейский показатель - около 72 лет. У нас мужчины умирают слишком рано, в результате сокращается трудоспособное население. Из-за нехватки рабочей силы старшего возраста заниматься деятельностью ниже своего уровня образования вынуждены молодые, хорошо подготовленные россияне. Сюда добавляются непредсказуемые экономические проблемы. В результате стресс и страх будущего появляются, прежде всего, в группе населения, на которую мы возлагаем надежды. Тот, кто сомневается в том, что выживет, семьи не создаст.

DIE WELT: Каков Ваш рецепт?

Иванов: Надо создавать рабочие места, раскрепощающие силы экономики. Кроме того, следует улучшать медицинское обеспечение.

DIE WELT: Должно ли государство инспирировать женщин на войну с детьми?

Иванов: Раньше в России аборты финансировались из государственных средств. Это позволяло легко получать деньги. После внесения изменения в закон количество абортов удалось значительно сократить. Государство платит только в случае доказанного риска для жизни матери.

DIE WELT: Что Вы думаете об увеличении рождаемости с помощью финансовых стимулов?

Иванов: Сегодня за каждого ребенка выплачивается одинаковая сумма. Это неправильно. За первого ребенка надо выплачивать меньшую сумму, она увеличивается за второго и третьего ребенка. В России, как и во многих странах Европы, ведется недостаточная пропаганда, направленная на укрепление семьи. Лучше в этом вопросе у американцев. Они поддерживают культ семьи. Я это приветствую.

DIE WELT: Дойдет ли дело до демографической катастрофы?

Иванов: Вовсе нет. Сценарии ужасов преувеличены, и нас пытаются убедить компенсировать демографический дефицит за счет увеличения числа переселенцев. Я не сторонник этого. Мы должны реформировать свою экономику, дать молодым людям хороший шанс. Все остальное придет само собой. Кроме того, мы открыты для 25 миллионов россиян, живущих в эмиграции и рассеянных по всему миру.

DIE WELT: Россия богата полезными ископаемыми, Такие страны, как Саудовская Аравия или Норвегия, не проводят экономических реформ, поскольку надеются на свои природные ресурсы. Чем являются полезные ископаемые для России: проклятием или благословением?

Иванов: Благословением, если обращаться с ними по-умному. Конечно, норвежская модель для нас ближе, чем модель Саудовской Аравии, экономика которой слишком односторонне ориентирована на нефтяное хозяйство. Мы будем делать все возможное, чтобы развивать самые разные сектора экономики.

DIE WELT: Как работает президент Путин, которого Вы как советник знаете ближе всех?

Иванов: У президента нет людей, кто бы тайно ему нашептывал и осуществлял им дистанционное управление. Путин - человек, считающий себя гарантом российской конституции и знающий, как реализовывать свои властные полномочия.

DIE WELT: Что можно считать самым большим недоразумением, связанным с именем Путина?

Иванов: Придают слишком большое значение времени, когда он был подполковником. Большую часть своей жизни Путин был гражданским политиком, а не человеком в форме с погонами.

DIE WELT: Государства Балтии, Польша испытывают страх перед Россией. В ЕС хотят не потому, что любят его, а поскольку существует страх оказаться в лапах медведя. Как должна Россия реагировать на такой страх?

Иванов: Мы уважаем суверенитет этих государств и даем следующий совет: они должны интегрироваться в ЕС, место их там. Европа высоко ценит защиту меньшинств и прав человека. Когда эти права будут реализованы и в Балтии, у нас не будет никаких проблем и с демаркацией границ.

DIE WELT: Что Вы посоветуете европейцам, говоря о ядерных планах Ирана?

Иванов: Мы, наверное, озабочены больше наших европейских партнеров. Россия предлагает Ирану сотрудничество. Мы хотим, чтобы Тегеран снова находился под контролем органа, занимающегося атомной энергией, и соблюдал соглашения. Эти шаги должны быть согласованы с ЕС и с США.

DIE WELT: Как Вы воспринимаете жесткие заявления Запада в адрес Ирана в связи с его вербальными угрозами, в которых вполне можно увидеть параллели с временами Гитлера (Hitler).

Иванов: Политика жесткой дубинки ошибочна. Не знаешь, какими могут оказаться последствия.

Оригинал публикации: "Die Schreckensszenarien werden aufgeblasen"

[Версия для печати]

Русские снова уходят. Жить в Киргизии невозможно

Сложная политическая и экономическая ситуация в Киргизии остается главной причиной выезда русское население республики на историческую родину. И в Россию уже нет смысла бежать. Ведь многие мигрировавшие ранее не смогли устроиться в России и были вынуждены вернуться обратно в Киргизию, начав все сначала. Подтверждает эти слова Владимир Приходько: "Я с трудом представляю себе жизнь в России, и какое место я смогу там занять. Для меня Россия, как это ни странно звучит, чужая страна. Здесь при определенных условиях я смогу стать Владимиром Николаевичем. Для успеха в Киргизии главное знать местный язык и иметь много связей".

А что же Россия!? А в России уже около 20 лет славословят на разных уровнях, от общественных организаций до Государственной Думы, по поводу закона о репатриации, дающему российским соотечественникам право на льготных основаниях получить российское гражданство, гарантии свободного выбора места жительства, трудоустройства и субсидий со стороны государства и т.д., создавать его или нет. И с умным видом 20 лет мусолят понятие «репатриант» вначале считая его позорным, потом неприемлемым, а теперь уже запоздалым. А тем временем… «Ситуация в Киргизии вот уже…». Да и не только в Киргизии.

10.02.2006., ЦентрАзия

Стас ПРИТЧИН stasishe@mail.ru

Ситуация в Киргизии вот уже 10 месяцев после революции остается крайне напряженной. Новые республиканские власти до конца еще не сумели справиться с политическим и социально-экономическим кризисом, обострившимся после мартовской "тюльпановой" революции.

Такое положение вещей до предела осложняет жизнь национальных меньшинств, в том числе, русского населения республики. За полгода, прошедшие после революции, из Киргизии, по данным местного представительства ФМС РФ, уехало почти 9,5 тыс. русских, а рост эмиграции составил почти 50 процентов. Как сообщил руководитель представительства Юрий Ермолаев: "Сегодня к нам ежедневно обращается около 70 человек. Но самым тяжелым временем был апрель прошлого года, когда каждый день приходилось принимать до 400 человек".

Миграционным настроениям подвержена большая часть славянского населения республики. На это есть ряд причин. В экономике Киргизии сложилась просто катастрофическая ситуация. Сами бишкекцы шутят, что у них самый экологически чистый город в мире, потому что он расположен в горах и … в нем не работает ни одно промышленное предприятие. После мартовской революции, коренных изменений к лучшему не произошло.

Напротив, кампания по поиску следов экономических интересов семьи Аскара Акаева, вкупе с ночным мародерством, окончательно подорвали надежды инвесторов на улучшение делового климата в республике. Более того, в Киргизии идет тотальный передел власти и собственности – меняются владельцы газет, телевизионных каналов, промышленных предприятий и рынков. За последние месяцы были фактически захвачены самая популярная в республике газета "Вечерний Бишкек", неправительственный телеканал "КООРТ", угольный разрез Кара-Кече на Севере страны и самый большой на ее Юге рынок в Кара-Суу. Непонятна ситуация вокруг крупнейшей сотовой компании "Бител", на которую претендуют российские "Вымпелком" "МТС". В этой ситуации национальные меньшинства, и, прежде всего, русские рискуют остаться на обочине жизни. Один из преподавателей Киргизско-Российского Славянского университета, киргиз по национальности, в беседе с автором заявил: "Всем своим русским друзьям в республике я настоятельно рекомендую уезжать. И как можно скорее. Происходящий передел собственности ничего хорошего им не принесет. Выражается это как в отсутствии перспектив занять достойное место в обществе, так и в реальной угрозе потери имущества". По рассказам очевидцев, во время вспышки мародерства в марте в Бишкеке многие русские готовились к нападению на свои квартиры и дома со стороны мародеров. Но, к счастью, обошлось, последних больше интересовали различные магазины.

Ситуацию усугубляют националистические лозунги, которые звучат в Киргизии все чаще. В последнее время подобная риторика слышна и из уст высокопоставленных чиновников. Известна фраза нынешнего вице-премьер Адахана Мадумарова, который в одном из своих выступлений заявил: "Киргизия – дом для киргизов, все остальные в нем – квартиранты". После революции в Бишкеке стали появляться листовки со следующим содержанием: "Кыргызы, не покупайте жилье у русских. Очень скоро они побегут отсюда, и вы сможете получить их квартиры почти задаром, по цене двух лепешек".

Родители 20-тилетнего Алексея продали дом в Джалалабадской области за 150 долларов, т.е. по цене музыкального центра. "Просто националистические настроения на юге страны сделали невозможной нашу жизнь там", говорит молодой человек. Соглашается с ним другой житель Бишкека 20-летний студент Киргизского национального университета Владимир Приходько: "Сегодня в Оше (областной центр на юге республики) человеку славянской внешности опасно появляться в городе даже днем – есть реальная угроза нападения со стороны радикально настроенной молодежи. Причем на милицию рассчитывать не приходится вовсе".

Существует особенность построения карьеры русских в республике. Быть профессионалом, а еще лучше незаменимым в своем деле – единственный шанс добиться успеха. Но даже в этом случае у любого русского есть предел карьеры из-за его национальности. Поэтому многие высококлассные специалисты, русские по национальности, работают на должностях экспертов, консультантов, заместителей – то есть людей, которые обеспечивают работу учреждения или предприятия, но лишены самостоятельности и возможности дальнейшего роста.

Осложняется ситуация с получением образования. Киргизско-Российский Славянский Университет им. Б. Ельцина был создан в середине 90-х для того, чтобы русские в республике могли получать качественное образование на родном языке. Но сегодня этот самый престижный вуз в республике становится не по карману большей части русского населения. Из года в год доля киргизских студентов в университете становится все больше. Практически не имеют шансов на поступление приезжие абитуриенты из глубинки. Складывается ситуация, когда русским ребятам невозможно в принципе получить хорошее высшее образование в республике, что автоматически ставит под сомнение их успешное будущее.

Без образования русским можно податься только в торговлю. Но и здесь они занимают лишь свои специфические ниши, например, продажа книг. Рассказывает продавец книг Татьяна: "Книги сегодня пользуются спросом, но в основном русские, потому что в Киргизии практически ничего не печатают, даже учебники для школ. Но у нас (мелких предпринимателей) есть возможность работать только с мелким оптом, делая закупки у крупных поставщиков книг в республику. Поэтому залог успеха – хорошие отношения с поставщиком, а это как правило киргизы". В целом же, русских продавцов и предпринимателей трудно встретить даже на рынках Бишкека.

Непонятная ситуация остается вокруг статуса русского языка. В настоящее время он является официальным в республике, на нем ведутся заседания правительства и парламента. Но все чаще и чаще звучат призывы отдельных партий к возрождению киргизского языка и отказу от русского. Как правило такие лозунги используют оппозиционные или малоизвестные партии для повышения популярности. Это говорит о том, что националистические настроения в республике имеют поддержку населения. Настораживает тот факт, что в очередной раз вопрос о статусе русского языка был поднят в преддверии всенародного обсуждения проекта новой Конституции.

Казалось бы, в непростых условиях русские должны объединиться и поддерживать друг друга. Но как таковой, единой русской диаспоры в республике нет. Наш собеседник Владимир с грустью рассказывает: "Русские в республике живут разобщенно, в отличие от тех же чеченцев, которые живут одной большой семьей. Более того, чтобы выглядеть лояльными в глазах титульной нации, иные русские готовы просто растерзать друг друга".

Политолог Александр Князев во время нашей встречи сказал, что спешит на оформление сделки по продаже дома в Бишкеке. Он перевозит свою маму в Алматы. Это новая тенденция миграции местных русских – они едут в более благополучный Казахстан. "Сегодня русские в Киргизии уже не чувствуют себя единой нацией с русскими в России, все-таки пятнадцать лет они жили в разных условиях, – рассказывает А. Князев, - Поэтому переезд в "более понятный" для них Казахстан не связан с таким большим стрессом и опасностями, как переезд в Россию. Ведь многие мигрировавшие ранее не смогли устроиться в России и были вынуждены вернуться обратно в Киргизию, начав все сначала". Подтверждает эти слова политолога Владимир Приходько: "Я с трудом представляю себе жизнь в России, и какое место я смогу там занять. Для меня Россия, как это ни странно звучит, чужая страна. Здесь при определенных условиях я смогу стать Владимиром Николаевичем. Для успеха в Киргизии главное знать местный язык и иметь много связей".

Конечно, славянского населения республики не настолько плачевно, как, например, в Узбекистане или Таджикистане. Практически все российские федеральные каналы транслируются на территории республики. 70 процентов прессы издается на русском языке. Успешно работает в Бишкеке Русский драматический театр. Он до сих пор остается самым популярным театральным заведением. Рассказывает администратор театра Зоя Андреевна: "Пустые места в нашем театре – большая редкость, а на премьеры билеты нужно покупать задолго до спектакля. Частые гости в нашем театре и киргизы". К слову сказать, что билеты на спектакли дешевы даже по местным меркам, от 30 до 50 сомов (около 1.5 долларов).

Бишкек, с советских времен считающийся одним из самых европеизированных городов Центральной Азии, остается местом, где русские могут жить относительно спокойно, не боясь, что их дом сожгут или ограбят "из-за цвета кожи".

Но несмотря на то, что некоторые киргизские политики, в том числе и премьер-министр, Феликс Кулов, в своих заявлениях стараются подчеркнуть равноправие национальных меньшинств в республике с титульной. Так на одной из пресс-конференций, премьер выразил неудовлетворение пассивностью русского населения в общественной и политической жизни республики. Реальных шагов в этом направлении со стороны руководства республики не наблюдается.

По словам экспертов, ситуация со славянским населением в Киргизии скоро будет похожа на то, что происходит в Таджикистане. Как рассказывает политолог А. Князев: "В этой республике все русские, кто мог уехать - покинули республику. Остались алкоголики и бомжи, да старики. Имидж России от такого представительства очень сильно страдает. Россия должна прекратить разыгрывать карту русского населения в республиках СНГ, люди не должны быть заложниками внешней политики. Ведь те, кто остались в бывших республиках СССР – это очень активная, образованная мобильная часть общества, которая сегодня больше нужна в России, где появляется дефицит рабочей силы".

По данным представительства ФМС в Киргизии проживает порядка 600 тысяч человек славянского населения, среди них около полумиллиона русских. В остальных республиках СНГ по разным данным сегодня живут до 20 миллионов русских.

[Версия для печати]