Туркменистан между Западом и Востоком

16.02.2006. Политком Ру

Алексей Власов

В настоящее время Туркменистан представляет собой один из наиболее "закрытых" режимов в пределах стран бывшего СССР. Пожалуй, только специалисты по современной политической истории центральноазиатских государств могут объяснить феномен возникновения формы власти, на которой основано государство Туркменбаши – Отца туркменского народа. Между тем Туркменистан занимает стратегически важное положение в регионе между Казахстаном на севере, Ираном и Афганистаном на юге, Узбекистаном на востоке и является одним из ключевых участников в глобальной игре "вокруг трубы".

Правящая элита Туркменистана имеет свои особенности. Политические группы формируются не по партийному или идеологическому принципу. Основную роль играют группировки, созданные на основе племенных кланов (тайпов), территориальных кланов ("землячеств"), родовых кланов, личных отношений.

Эксперты выделяют шесть племенных кланов, представленных во властных структурах Туркменистана: ахалтекинский, ташаузский, балканский, чарджоуский, кизил-араватский и марыйский. Сам С. Ниязов относится к ахалтекинскому клану, занимающему ключевые позиции в государственном аппарате страны. В структурах КНБ и Службе личной охраны Ниязова заметную роль играют выходцы из чарджоуского клана. К ближайшему окружению Сердара относятся члены его семьи, прежде всего, сын Мурад.

Стабильность этой сложной системы достигается Ниязовым с помощью постоянных кадровых "ротаций", которые обеспечивают главе государства лично преданное ему окружение, но при этом не вызывают недовольства наиболее влиятельных представителей клановых структур. В то же время невозможно сказать, какой именно министр находится в данный момент в особом фаворе у правителя. Туркменбаши неоднократно лишал государственных чиновников должностей за растрату госсредств, пьянство, употребление наркотиков. Обычно наиболее значительные фигуры из окружения президента подвергаются публичному осуждению с трансляцией этой процедуры по телевидению. Такая система "персональных отчетов" способствует формированию у населения страны убежденности в том, что единственной проблемой Туркменистана являются непорядочные чиновники. Но и это препятствие в скором времени будет преодолено благодаря личному контролю со стороны С. Ниязова. Сами государственные служащие находятся в постоянном страхе, опасаясь увольнения или заключения под стражу.

В 2002 - 2003 годах было репрессировано свыше половины сотрудников спецслужб Туркменистана, в том числе ключевые фигуры в силовых структурах страны: Мухамет Назаров, Хайыт Какаев и Курбандурды Бегенджов. Настоящей политической сенсацией в 2005 году стало лишение постов высокопоставленных фигур из окружения Туркменбаши, считавшихся прямыми наследниками Ниязова - Реджепа Сапарова и вице-премьер Еллы Гурбанмурадова. По прямому указанию Ниязова устраняются политики, проявляющие даже минимальное стремление к самостоятельности. Причем высшие государственные чиновники лишаются должностей вне зависимости от прежних заслуг или даже личной дружбы с Сердаром.

Опасность, однако, заключается в том, что подобная кадровая политика может существовать в стране только при условии сохранения личной власти Ниязова. "Передать" наследнику подобную модель управления возможно, но сохранить ее в неизменном виде нереально. В то же время последние шаги туркменского руководства свидетельствуют о возможной подготовке варианта передачи власти в не столь отдаленном будущем.

В настоящий момент система управления, созданная Туркменбаши, не предполагает возможности принятия стратегически важных решений без прямого участия Ниязова. Меджлис – туркменский парламент – согласно Конституции представляет собой высший законодательный орган власти. Однако законодательная инициатива принадлежит самому Туркменбаши, а парламент собирается для того, чтобы одобрять эти указы. За последние несколько лет Меджлис утвердил Ниязова пожизненным президентом, присвоил звание Героев Туркменистана его родителям, наградил Ниязова за создание "Рухнамы" наградой "Рухыбелент".

До лета 2003 года значимость Меджлиса определялась тем фактом, что в случае болезни или смерти президента Туркменистана его полномочия переходили к председателю Меджлиса, до момента избрания нового президента. Однако с превращением Халк Маслахаты в постоянно действующий надпарламент Меджлис утратил эту важнейшую функцию. В то же время за Меджлисом сохранено другое право – награждать государственными наградами президента, а также присваивать ему почетные и воинские звания.

Значительно более важную роль в политической жизни страны играет "Халк Маслахаты" (Народный совет). Его председателем в настоящее время является сам С. Ниязов. В состав законодательного органа входят как назначаемые, так и избираемые лица. Всего в соответствии с конституционным законом, принятым в августе 2003 года, в "Халк Маслахаты" входят 2507 человек. Среди них: президент Туркменистана, генеральный прокурор, 50 депутатов Меджлиса, все члены кабинета министров, главы администраций областей. Заседания Народного совета проводятся один-два раза в год, но права и полномочия его, формально, чрезвычайно велики. Например, только Халк Маслахаты может инициировать процедуру импичмента президента при наличии двух третей голосов, поданных за это решение. Народный совет имеет право досрочно прекратить полномочия Меджлиса и всех иных представительных органов власти. Именно этот орган объявил Сапармурата Ниязова пожизненным президентом, а в октябре 2005 года Халк Маслахаты полным составом отклонил законопроект о проведении президентских выборов в 2009 году, хотя Ниязов и продолжает утверждать, что намерен осуществить эти выборы в установленный срок. Изменения, внесенные в текст Конституции страны (возрастные ограничения для кандидата в президенты - от 40 лет, с верхним пределом в 70 лет), косвенно свидетельствуют о подготовке Туркменбаши к операции "наследник".

Оппозиция едва ли будет участвовать в процессе передачи власти. Расчищенное Ниязовым политическое пространство республики не содержит и намека на присутствие легальной оппозиции. Как отмечают наблюдатели, туркменские оппозиционные организации весьма слабо угрожают единоличной власти Туркменбаши, поскольку они уже достаточно давно выдавлены за пределы государства. Практически все оппозиционные партии возглавляются бывшими государственными чиновниками, как, например, Партия объединенной демократической оппозиции. Лидером этой оппозиционной структуры является Авды Кулиев, бывший в свое время руководителем МИД Туркменистана. Именно Кулиев считается наиболее авторитетным представителем туркменской эмиграции. Достаточно упомянуть о его выступлении в Государственной думе РФ с речью, посвященной нарушениям прав человека в Туркменистане. Еще один экс-чиновник, Худайберды Оразов, занимавший пост вице-премьера, возглавляет оппозиционное движение "Ватан". Наиболее серьезным посягательством на власть С. Ниязова за последние годы стало покушение 25 ноября 2002 года, когда был обстрелян президентский кортеж. По официальным сообщениям, по обвинению в организации покушения было арестовано 67 человек, хотя многие наблюдатели назвали эту цифру заниженной. Организаторами покушения были названы: Б. Шихмурадов – бывший министр иностранных дел, С. Ыклымов – бывший заместитель министра сельского хозяйства, Н. Ханамов – бывший посол в Турции. В декабре 2002 г. Б. Шихмурадов был задержан в Ашхабаде и приговорен к 25 годам лишения свободы. В своем телевизионном признании он признал себя виновным в организации заговора против Туркменбаши, употреблении наркотиков и дезавуировал оппозиционное движение как "преступную группу". Репрессии против бывших руководителей страны носили явно выраженный показательный характер, демонстрируя всем остальным сотрудникам госаппарата, что по воле Туркменбаши их может ожидать подобная кара. В то же время определенная слабость туркменских спецслужб как раз и связана с тем, что они ориентированны только на пресечение деятельности внутренней оппозиции.

Многие изменения в жизни туркменского общества вызывают неоднозначную реакцию: закрытие оперы и библиотек, запрет на рок-музыку, ношение длинных волос и золотых зубов, переход в образовательной системе на модель: двухлетнее обучение в вузе - двухлетняя производственная практика. Некоторая анекдотичность формируемой системы не должна вводить в заблуждение. Все перечисленные действия туркменских властей направлены на поддержание авторитарной системы управления, в рамках идеологической модели "особого пути развития туркменского народа". Воспитание туркменского патриотизма приравнивается к воспитанию личной преданности Туркменбаши. Предельно простая модель общественных отношений закреплена в священной книге "Рухнама", выступающей в качестве базового учебного пособия как в средней, так и в высшей школе.

Стабильна ли власть Туркменбаши? Насколько вероятно сохранение основных механизмов управления, созданных Ниязовым при его преемниках? Ответы, как правило, варьируются в зависимости от субъективного отношения экспертов к личности Сердара. Но существует фактор, который оказывает решающее влияние на устойчивость системы.

Прочность режима Ниязова в значительной степени поддерживается тем положением, который Туркменистан занимает на международной арене. С одной стороны, главное направление внешней политики страны – жесткий изоляционизм. Туркменистан является членом ООН, но не входит ни в одну международную региональную организацию. Туркменистан – нейтральное государство, но именно этот статус, с другой стороны, позволяет ему строить линию внешней политики, ориентируясь на собственные экономические интересы, дистанцируясь от региональных конфликтов. Ближайшие региональные партнеры Туркменистана – Иран и Турция, но даже с этими странами отношения вращаются преимущественно вокруг вопросов экономического сотрудничества.

Наиболее заинтересованы в дружеских отношениях с Туркменистаном США, поскольку в силу своего геополитического положения в регионе Ашхабад является залогом стабильности режима Карзая в Афганистане. Но главное в отношениях с Вашингтоном заключается в том, что Ниязов вовремя уловил тенденцию, при которой на смену "глобальной политике" приходит "глобальная экономика". Постсоветское пространство стремительно утрачивает свою прежнюю "субъектность", дробясь на множество составляющих. И в то же время диалектически соединяется в новых формах, которые не коррелируют с прежними "советскими" экономическими, политическими, историческими связями. Именно интересы "геоэкономики" заставляют США предельно сдержанно реагировать на действия туркменского руководства.

Занимая, по ряду оценок, третье место в мире по запасам газа Туркменистан является привлекательным объектом для американских нефтегазовых корпораций. Эксперты справедливо отмечают, что Ниязов не отказал ни одной стране, желающей купить туркменский газ, и участвует во всех проектах транспортировки газа по линии "Средняя Азия-Центр". США откровенно лоббируют в Ашхабаде проекты трансафганского газопровода, по которому туркменский газ придет в Афганистан и Пакистан. Желание американского руководства выстроить альтернативные "энергетические дуги" вне сферы российских интересов позволяет Ниязову вести свою игру как с Россией, так и с США.

Российский "Газпром" в свою очередь выкупил до 2008 года практически все объемы добычи туркменского газа (до 80 млрд. куб.м. в 2008 году). До истечения срока контракта Ниязов не может "переключать" туркменский газ на альтернативные проекты. Но вполне может декларировать новый статус страны в рамках СНГ и делать прочие заявления, нервирующие российское руководство. Для которого, впрочем, также гораздо больший интерес представляют интересы глобальной экономики и возможности создания "газового картеля" с участием Туркмении и Узбекистана. Поэтому нет ничего удивительного в том, что когда в ноябре 2004 года была принята специальная декларация Генассамблеи ООН "О положении в области прав человека в Туркмении", в которой содержалось прямое осуждение политики Туркменбаши, Россия воздержалась при голосовании. Эффективно лавируя между Западом и Востоком С. Ниязов выдвигает на первый план в отношениях стратегически важные экономические проекты, что позволяет ему отодвигать внутренние проблемы режима на второй план. Более того, вполне вероятен вариант, при котором Россия и США будут заинтересованы в преемственности режима как залога выполнения газовых контрактов. И в этом не будет ничего удивительного. Принцип business as usual становится доминирующим.