Туркменистан и его граждане испытали этот процесс на себе. Разрушено все. Или почти все. Остается еще немного людского терпения. Как и вероломство, лицемерие, нечеловеческая жестокость, коварство, болезненное себялюбие и политический авантюризм Ниязова. Все это исчезнет вместе с Ниязовым, но развалины останутся. Коснемся только некоторых из них, хотя в этот скорбный список входят и конституционные основы страны, ее экономика, социальная система, гражданские права и свободы людей, здравоохранение, образование, наука, культура, международные отношения, прежде всего с ближайшими соседями, внешнеэкономические связи.

Десять лет Ниязов не дает возможности прикаспийским странам решить новую судьбу Каспийского моря, от которой в немалой степени зависит благополучие и процветание народа Туркменистана. Собрав на апрельский саммит по Каспию под различными предлогами своих коллег, Ниязов окончательно убил надежду на скорейшее общее каспийское урегулирование. Провал ашхабадского саммита, накануне которого Ниязов щедро кормил свой собственный народ и внешних наблюдателей баснями о своих новаторских заготовках, новых инициативах и т.п., не заставил его автора проявить угрызения политической совести. Единственное, что сегодня вспоминают из итогов ашхабадского саммита, это заявление Ниязова о том, что он не может "ходить налево", некорректную оценку предложения российского президента о сформировании газового альянса и обвинение последнего в попытке разграбления газовых ресурсов Туркменистана. Коварство и лицемерие Ниязов проявил, в данном случае, классически. Ведь идея о газовом альянсе впервые прозвучала именно во время его январского блиц-визита в Кремль, а ниязовские пропагандисты преподнесли ее как совместную туркмено-российскую наработку. Во всяком случае, дрессированная ниязовская пресса слюней по этому поводу пустила немало. Но подавилась ими сразу же после ашхабадского саммита. Более того, стали распускать информацию о том, что виновниками провала переговоров в Ашхабаде были американцы, пригласившие именно в эти сроки посетить Штаты группу туркменских оппозиционеров. Сегодня, пожалуй, только ниязовская пропаганда напоминает американцам о старых временах, когда советским руководителям за каждым кустом мерещились американские козни. Перестаньте врать, господа! Моя поездка в США состоялась намного позже "каспийских сидений" в Ашхабаде. А во-вторых, мы еще год назад говорили о том, что цена ниязовской каспийской инициативы даже не копейка, а нуль с минусом, что и произошло в конечном итоге. Аналогичные прогнозы мы высказывали и относительно ниязовских проектов трубопроводостроения. Как только он начинает прикасаться к любому из так называемых магистральных трубопроводов для выведения туркменских энергоносителей на международные рынки, так сразу же они разрушаются на корню. За десять лет примеров этому накопилось достаточно. Трижды он начинал строить магистральный газопровод в Турцию через Иран, дважды – транскаспийский, четырежды – трансафганский, ежегодно пускает "пену" о поставках газа через российскую трубу. И что? А то, что альтернативных газопроводов нет, а действующий трансроссийский Ниязов намеренно разрушает, хотя развитие всего топливно-энергетического комплекса Туркменистана начинать нужно именно на этом направлении, с сотрудничества с российскими компаниями, с выведением туркмено-российского партнерства в этой области на долгосрочную взаимовыгодную основу. А вот уже начав генерировать средства от этого сотрудничества, модернизируя туркменскую нефтегазовую отрасль, реанимируя ее энергетическую структуру, можно говорить и об альтернативных вариантах. Такой подход обеспечит надежный источник валютных поступлений в страну, необходимых для трансформации прогнозных запасов туркменских углеводородов в эксплуатируемые, реальные для направления в различные новые трубопроводы. Иначе – все остается пустыми разговорами и добрыми намерениями. Не хочу даже заострять особого внимания на завершившейся в Исламабаде встречи "тройки" по тематике трансафганского маршрута. Уже четвертый раз Ниязов встает в позу "низкого старта" и говорит о том, что через 2,5 года трансафганский газопровод будет построен. Чистая демагогия и блеф! Вот только несколько аргументов:

Первое. В Исламабаде стороны заявили о том, что приступят к подготовке предварительного ТЭО (технико-экономического обоснования), полномасштабного ТЭО, подберут зарубежного консультанта и исполнителя проекта. Но все это уже было. ТЭО были подготовлены, в свое время, и аргентинской компанией "Бридас", и американской "Юнокал". Более того, были подписаны соглашения по цене газа, по вопросам транзита, были согласованы не только ценовые параметры проекта, но и обоснованы принципы его коммерческой целесообразности. Авторитетные международные эксперты тогда вынесли свой вердикт: без продолжения данного трубопровода на Индию, он не имеет никаких экономических и финансовых перспектив. Именно это обстоятельство, а не только обстановка в Афганистане, вынудило зарубежных участников выйти из соглашения по трансафганскому газопроводу.

Второе. Ниязов на пресс-конференции в Исламабаде на ломаном русском языке сказал, что финансировать подготовку ТЭО будут международные финансовые институты. Какие? Быть этого не может. Ведь ЕБРР, МВФ, МБ, другие состоятельные финансовые центры уже официально отказали Ниязову в сотрудничестве, а обстановка в Афганистане и пакистано-индийский кризис делают шансы на изменение их подхода нулевыми. Что подразумевает Ниязов, когда говорит, что добьется определенных гарантий ООН для обеспечения безопасности строительства и эксплуатации газопровода? Во-первых, он должен был бы задуматься над тем, почему отказался от идеи посетить Туркменистан в мае сего года Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан. А во-вторых, делая такие заявления, необходимо прежде заручиться согласием. Ведь речь идет об ООН, а не о Кабинете министров Туркменистана, заведомо согласным с любым ниязовским словом, будь то средняя продолжительность жизни туркмен, намерение закрыть все тюрьмы или передача функций МВД Министерству обороны. Кстати, если и передавать какие-то посторонние функции оборонному ведомству, то функции Министерства нефти и газа, ибо обороной страны сегодня управляет один из самых компетентных туркменских нефтяников. Надеюсь, что данное соображение Ниязов не воспримет как руководство к действию.

Третье. И у Афганистана, и у Пакистана есть свои соображения, и своя повестка дня. Они шли на исламабадскую встречу, исходя из собственных соображений. Главе временной афганской администрации нужны дополнительные козыри накануне судьбоносной Лойя джирги. Президенту Пакистана предстоит трудное время для разрешения кризиса в отношениях с Индией. Так что, они свое от исламабадского саммита взяли. А что привез домой из Исламабада С. Ниязов? В очередной раз "себя великого" и набор новых и старых пустых обещаний.

Четвертое. Как международный инвестор может включиться в проект, когда абсолютно не гарантирована безопасность этого проекта и инвестиций? Газопровод именуется "трансафганским", а безопасность Афганистана сегодня обеспечивает многонациональная коалиция во главе в США, что делает гарантии безопасности со стороны временной афганской администрации потенциальными, а Ниязов, в то же время, отказывается принять приехавшего в Ашхабад спецсоветника государственного секретаря США по вопросам энергетической политики в Каспийском регионе г-на Стивена Манна. А какие гарантии может сегодня дать Пакистан, когда даже пакистанские эксперты говорят о том, что "в условиях опасной пакистано-индийской конфронтации расчет на реализуемость газопровода из Туркменистана через Афганистан в Пакистан является детской наивностью".

Пятое. Ниязов заявил, что у него есть газ для наполнения трансафганской трубы. Речь идет не больше, не меньше, как о 30 миллиардах кубометров газа. С учетом согласованных ранее поставок туркменского газа на Украину, в Россию и в Иран, таких объемов в настоящее время в Туркменистане просто нет. Да, существует потенциал на востоке страны. Но специалисты знают, что для его использования необходимы огромные инвестиции в нефтегазовую отрасль Туркменистана, которые Ниязов осуществлять не позволяет, изымая все деньги, добываемые для страны и народа туркменскими газовиками и нефтяниками, для оплаты фонтанирующих коней, мраморных дворцов, различны пяти- , семи- и прочих "ножек", мемориальных комплексов своим родственникам с сомнительной репутацией, мечетей, в которых никто не молится. Да и как может правоверный мусульманин молиться в мечети им. Сапармурата Хаджи, пьяницы и развратника, фотографии которого украшают вино-водочные этикетки, и который публично жалуется на то, что не может "сходить налево".

Шестое. Находясь в Исламабаде, Ниязов пригласил своих коллег собраться в Туркменистане в октябре этого года. Для чего? Для решения судьбы трансафганского газопровода? Об этом он думает меньше всего. Ему нужны высокие гости на празднование очередной годовщины независимости Туркменистана во главе с собой. А без подобного хитрого повода кто к нему поедет? Лукашенко уже был. Саддаму Хусейну не до Ниязова. Ким Чен Ир далеко.

Выше я привел только шесть аргументов, раскрывающих сущность ниязовской трубопроводной мании. Ему нравится находиться в центре какого-нибудь проекта, ставить подписи под различными документами, которые ничего не стоят. Он занимается политической мастурбацией, которую объяснить можно только новой ниязовской возрастной градацией. Ну, не созрел еще человек до соответствующих его возрасту поступков и дел, задержался с развитием, вот и ломает все подряд. Теперь окончательно угробил и трансафганский газопровод, который, как идея для своего времени и как региональный экономический проект, вполне плодотворен и продуктивен. Только вот сам Ниязов контрпродуктивен по сути.

В заключение, могу предложить ниязовским информационным адвокатам объяснить причину исламабадского конфуза Туркменбаши многотысячной демонстрацией протеста туркменских граждан против действий властей, которая имела место 28 мая в Красноводске. Президент Ниязов собрался строить газопровод, а они шумят и мешают ему сосредоточиться. Наверняка, и здесь не обошлось либо без американцев, либо без россиян. А может это и совместная провокация.

[Версия для печати]

EurasiaNet,
10 июня 2002

Миражи пустыни.

Х.Казем

Афганистан с нетерпением ждет "трубопровод мира"

Военная кампания в Афганистане заканчивается, иностранная помощь поступает медленно, поэтому страна ищет пути возрождения своей экономики. Временное правительство председателя Хамида Карзая вернулось к рассмотрению давнего проекта. На официальном уровне идет обсуждение строительства трубопровода, по которому туркменские энергоносители – нефть и газ – будут перекачиваться в Индию через Пакистан и Афганистан.

30 мая Карзай прибыл в Исламабад на встречу с пакистанским президентом Первезом Мушаррафом и туркменским президентом Сапармуратом Ниязовым. Лидеры договорились только о том, чтобы начать поиск заинтересованных в проекте инвесторов. Успех предприятия неочевиден, поскольку вложенные ранее капиталы не принесли успеха. "Трубопровод мира" Хамида Карзая, по сути дела, продолжает дело консорциума "Сентгаз" ("Центральноазиатский газопровод", или "Центгаз") – проект стоимостью в 2 млрд долларов, руководство которым осуществлял нефтяной гигант "Юнокал"из Хьюстона (США) и который предполагалось запустить в середине 1990-х годов. В случае если этот проект удастся осуществить, он принесет Афганистану сотни миллионов долларов, которые пойдут на первоочередные меры по восстановлению афганской экономики. Однако после прекращения работ консорциума в 1998 году ситуация в регионе существенно изменилась. Экономика Афганистана была разрушена, кроме того, уменьшились потребности Пакистана в энергии и его отношения с Индией, что превращает проект трансафганского трубопровода в нечто вроде полета фантазии.

Во-первых, западные энергетические компанию имеют все возможности инвестировать свои деньги в другие проекты. Азербайджан и Казахстан – страны в более стабильными институтами – смогли привлечь в нефтегазовую отрасль многомиллионные инвестиции. Конкуренция на рынке инвестиций невысока, даже если речь идет о странах, имеющих стабильные правительства. Ни одна транснациональная компания не проявляет серьезного интереса к планам возрождения трубопровода "Юнокала" по той вполне понятной причине, что эти планы имеют малую экономическую отдачу. "Новых интересных проектов в этом районе в настоящий момент нет, – сказал Леонард Коберн, директор Бюро по делам новых независимых государств, России и стран Среднего Востока при Министерстве энергетики США. – ExxonMobil уходит из Туркменистана. Они ничего не нашли и поняли, что не смогут работать в этой стране. Chevron Texaco не занимается Туркменистаном, потому что начал серьезные проекты в Пакистане и Азербайджане".

По словам представителя "Юнокал" Терри Ковингтон, несмотря на свои связи в странах, которые рассматривают возможность возрождения проекта, компания не планирует начинать строительство еще одного трубопровода, проходящего через территорию Афганистана. Ковингтон говорит, что после выхода компании из консорциума "Сентгаз" в 1998 году ее капиталы были вложены в проекты в других частях мира, в частности в юго-восточной Азии. "Мы не принимаем решений, основанных на снимках местных достопримечательностей, – сказала Ковингтон в беседе с корреспондентом EurasiaNet. – Есть несколько условий, при выполнении которых мы идем на инвестиции: признанное международным сообществом правительство, мир и стабильность и соблюдение стандартов общественной жизни".

Карзай знаком с компанией "Юнокал", в 1990-х годах он работал консультантом этого нефтяного гиганта. В последние полгода Карзай совершил несколько поездок в соседние страны, чтобы найти поддержку планам строительства трубопровода. Ниязов и Мушарраф выразили готовность принять участие в этом проекте. Однако Коберн говорит, что любая компания, решившая работать в Афганистане, должна требовать дополнительных гарантий безопасности для своих вложений. В Афганистане, в котором 10 июня начинает работу высший законодательный совет под названием Лойя Джирга, до сих пор нет законного правительства. После того как Лойя джирга назначит переходное правительство, стране понадобятся законы, обеспечивающие работу корпораций и выпуск ценных бумаг. "Чтобы привлечь внимание на рынке, Афганистану придется пройти долгий путь", – говорит Питер Бассетт, менеджер по инвестициям в международной инвестиционной компании "Брансвик капитал менеджмент" со штаб-квартирой в Лондоне.

Кроме того, потребность в трансафганском газе, вероятно, может быть только у Индии, также имеющей сложный рынок. Пакистан создал большие газовые резервы, обеспечив себя до 2005 года, – говорит Джулиан Ли, ведущий аналитик Центра глобальных энергетических исследований (Лондон), – однако опора Пакистана на импорт нефти может стать фактором, способствующим реализации проекта трансафганского трубопровода. Главным препятствием на пути трубопроводного партнерства остается подспудное соперничество между Пакистаном и Афганистаном. "История свидетельствует, что Пакистан постоянно вмешивался в дела Афганистана и никогда не допускал Афганистан к своим водным ресурсам. Таким способом сохранялась зависимость Афганистана от Пакистана", – сказал Фархад Ахад, член научного совета Института афганских исследований. Существует мнение, что если бы Пакистан решил принять участие в трансафганском проекте, то сделал бы это исключительно ради США и отказавшись от аналогичного проекта с Ираном. Однако, по мнению Дэвида Голдвина, бывшего помощника министра энергетики США по международным вопросам, шансы на то, что это произойдет, минимальны.

Остается Индия, которая может выступить в качестве потребителя газа. Однако Индия не желает зависеть от Пакистана, своего традиционного соперника, которому нет никакого резона следить за надежностью траспортировки на своем отрезке трубопровода. "С точки зрения Индии, вопрос заключается в том, как обеспечить безопасность этого проекта", – говорит Джиоти Сагар, основатель юридической компании Sagar and Associates, находящейся в Нью-Дели и специализирующейся на индийском энергетическом секторе. С 2001 происходит рост потребности Индии в нефти, который составляет 6-6,5 процента в год. Увеличится и потребность в природном газе, которая к 2005 году составит 7,5 млн. метрических тонн газоконденсата. Все это вместе взятое приведет к тому, что Индия превратится в одного из крупнейших мировых потребителей нефти и газа. Однако, по словам Сагара, Индия рассчитывает скорее на импорт дешевого газа из соседних стран – Бангладеш и Мьянмы.

В конце концов, судьба афганского трубопровода будет зависеть от простых экономических расчетов. Но даже если политическая ситуация в регионе улучшится, экономическая отдача от трубопровода будет не очень высокой. "Крупная транснациональная компания сможет получить 15-20 процентов прибыли. Это не так много, учитывая геополитический риск", – говорит Херст Гроувс, директор Центра энергетических исследований при Колумбийском университете.

Эксперты в один голос утверждают, что в настоящее время проект трансафганского трубопровода нереален. "Пока Пакистану не потребуется импортный газ, или пока Пакистан и Индия не наладят хороших отношений, которые бы позволили прокачивать импортный газ через территорию соседа", – говорит Ли, – Афганистану придется искать другие пути восстановления своей разрушенной экономики.

[Версия для печати]