Межнациональные отношения

Национальный вопрос в Казахстане

19.06. 2006. www.analitika.org

Наталья Харитонова

Трансформации общественно-политических и экономических систем на постсоветском пространстве до сих пор являются главным "дестабилизатором" в межнациональных отношениях. Практически ни одной из бывших республик СССР не удалось избежать обострений в этнонациональной сфере общественной жизни.

И сегодня экономические, а иногда и просто узкокорпоративные интересы зачастую прикрываются этнонациональной риторикой и трактуются как "очередное обострение национального вопроса". Это могут быть, к примеру, требования соблюдения права нации на самоопределение, проблемы суверенитета, спорные границы, языковые проблемы, миграции и т.д. Однако, в значительной степени, все это лишь вершина айсберга, внешние проявления процессов совсем иного порядка. Чаще всего это борьба элит за власть.

Казахстан можно назвать одним из самых "спокойных" государств на постсоветском пространстве, по крайней мере, на уровне внешних проявлений, — среди государств, испытавших на себе самые разнообразные формы межэтнической напряженности: от требований придания русскому языку статуса второго государственного до жестокой гражданской войны.

Казахстан — полиэтническое и поликонфессиональное государство, в котором проживает более 100 национальностей. Большая доля неказахов в населении Республики, среди которых доминируют русские, делают этнонациональную ситуацию в стране уникальной. В национальном вопросе сам собой выделяется "русский вопрос", однако характерно, что при этом русскую диаспору в реальности трудно назвать диаспорой — она не стремится ни к малейшей консолидации для защиты собственных интересов, даже осознав, что из "метрополии" помощи ждать бесполезно. С другой стороны, этот факт может свидетельствовать о том, что русское население ощущает себя в Казахстане достаточно хорошо, а также о том, что интересы русских либо учитываются властью, либо в чем-то совпадают.

Есть ли в настоящий момент в Казахстане предпосылки к возникновению сколько-нибудь заметных межэтнических разногласий? Во второй половине 90-х годов по результатам опросов Информационно-аналитического центра парламента РК было заявлено, что "уровень притязаний казахов на привилегии имеет тенденцию к снижению, а принцип равенства прав всех граждан независимо от национальности приобретает доминирующий характер".

На сегодняшний день деятельность президента Казахстана, направленная на оптимизацию межнациональных и межконфессиональных отношений в Республике, является одним из основных козырей в диалоге с имеющейся политической оппозицией. И заслуги Нурсултана Назарбаева в этом деле оцениваются очень положительно — речь идет, прежде всего, о восприятии страны на внешнеполитическом уровне. Примечательно, что и религиозная политика, которая выражается в мягком "внедрении" ислама, удачно вписывается в национальную и межконфессиональную. Слабая религиозность казахского населения вполне позволяет одновременно сформировать мобилизационный "исламский" ресурс для власти и воспитать религиозную толерантность.

Как бы то ни было, но факт остается фактом — в Казахстане не было значительных конфликтов на этнической почве. И заслуга власти — прежде всего в сбалансированной этнонациональной политике, которая сопровождает весь период независимого развития государства. Казахстан, пожалуй, единственное постсоветское государство, где власть не стала грубо разыгрывать этническую карту, чем грешили его соседи.

Вместе с тем, многие эксперты указывают на существование проблем в межнациональных отношениях, загнанных вглубь, а потому грозящих дестабилизацией ситуации в стране. При этом большинство указывает именно на проблему "коренных" и "русскоязычных", а отнюдь не проблем, связанных с китайской и корейской миграцией, уйгурами или оралманами. Фактически речь идет о том, что власть всеми силами формирует убежденность, что Казахстан — это государство, лишенное каких бы то ни было этнических проблем, а оппозиция старательно эту тему обходит.

Однако на бытовом уровне все выглядит примерно следующим образом. Любая мало-мальски значимая проблема тут же рассматривается в самой стране сквозь призму "казах-неказах". И казахская интеллигенция играет не последнюю роль в формировании общественного восприятия, во многом подогревая негативные настроения. Этим, кстати, грешат и русские, однако в основном те, кого уж никак нельзя отнести к интеллигенции. Кроме того, и это отмечают многие эксперты, условно выделяемые страты в казахстанском обществе заметно коррелируют с этничностью. Согласно этой точке зрения, элиту в общем смысле, но в первую очередь правящую, в Казахстане составляют казахи. Тот слой, который при множестве допущений можно было бы назвать "средним классом", составляют преимущественно русские. А третья условная страта, маргинальная по характеру, разобщенная, с низким уровнем доходов и социально дезориентированная, представлена преимущественно казахами, в том числе и так называемыми оралманами (этнические казахи, которые на момент приобретения суверенитета РК постоянно проживали за ее пределами и прибыли в Казахстан с целью постоянного проживания). Однако часть исследователей относят к маргинальной части общества именно русскоязычный массив. Возможно, главным вопросом здесь является "система координат".

Русскоязычное население видит опору власти и, в частности, президентского курса именно в этнической базе. Жузовый принцип, "подкорректированный" советским номенклатурным, стал камнем преткновения в спорах русской и казахской интеллигенции. И даже малейшее его упоминание в экспертном сообществе вызывает недвусмысленную гримасу у казахских его представителей. На бытовом же уровне "семейственность власти", клановость, клиентальные отношения, коррупция, авантюризм, беззаконие стали главным аргументом в утверждении, что граждане Казахстана не равны в своих правах. Речь скорее идет о самоощущении русскоязычных в Республике: те, кто не уехал еще в 90-х, зачастую чувствуют себя здесь как "незваные гости, вынужденные по ряду причин находиться в этнократическом государстве". Уехавшие же отмечают, что власть в республике построена по принципу "начальник — обязательно казах", и что "повсюду видно притеснения русских".

В свою очередь, казахи деполитизированные, не знающие русского языка, социально неактивные, а потому оказавшиеся на нижних ступенях социальной лестницы, винят во всех своих бедах "русскоязычных". Тех самых, которые по объективным причинам оказались в основной массе более социально приспособленными в условиях переходной экономики и соответствующей ломки сознания. И русский язык сыграл немалую роль в эффективной социальной мобилизации русскоговорящих. Действительно, во многом без этой значительной русскоязычной "прослойки" вся политическая активность местной власти оказалась бы направленной в пустоту, да и сама она носила бы явно другой характер. Можно сказать, что относительная стабильность казахстанского общества базируется на повышенном уровне толерантности русскоязычного населения, за счет которого часто выпускается "национально-политический пар".

Русский язык в Казахстане — это тема отдельного разговора. Он не обладает статусом второго государственного языка, но в реальности является чуть ли не первым. Аргументов в пользу этого утверждения — масса. И, по-прежнему, что бы ни говорили, русский язык во многом остается пропуском в национальную элиту, а для "социальных маргиналов" — это одно из главных условий попадания в тот же условно выделяемый "средний класс". Возможно, именно поэтому "русскоязычные" так внутренне противятся изучению государственного языка и требуют придания русскому языку статуса второго государственного. Но этот вопрос обходит стороной и власть, давая неопределенные обещания, и оппозиция, старающаяся вообще не поднимать языковую проблему. И те, и другие, видимо, понимают, что естественный прирост казахского населения решит когда-нибудь эту проблему. Точно также исключается еще недавно так упорно муссируемая в СМИ "русская угроза". Другое дело, что "китайская угроза", пусть даже сильно преувеличенная, позволит объединить интересы "коренных" и "русскоязычных". А это уже площадка для более глубокой интеграции в деле национального строительства.

С другой стороны, на том же бытовом уровне существует множество позитивных моментов. Речь идет, прежде всего, о молодежи, для которой этническая принадлежность стоит зачастую значительно ниже на шкале социальных ценностей, чем у поколения, старшего их лет на 10. Отсюда — смешанные браки, в деловой жизни партнеры по бизнесу ведут дела исходя из здорового прагматизма, практически не обращая внимания на "этничность" и т.д. Дело еще и в том, что значительная часть русских заняла такую нишу в социально-экономическом устройстве страны, на которую, в общем, мало кто станет претендовать. По большому счету, и в экономике русскоязычное население продолжает оставаться связующим звеном. Кроме того, будучи прагматиками и реалистами, русские в Казахстане вряд ли станут "лезть в большую политику". В принципе и так всем ясно, что вряд ли они смогут в ближайшее время стать здесь весомыми политическими игроками. И такое положение дел во многом устраивает казахское социально и политически активное население. И именно это является залогом стабильности.

В несколько иной плоскости лежит вопрос национального строительства в Казахстане. Нурсултан Назарбаев ставит своей главной целью создание казахстанской политической нации по примеру французской. Французскую модель политической нации стремятся использовать все государства, объявившие себя гражданскими, правовыми и демократическими. Казахстан, согласно своему основному закону, таковым и является, однако на деле речь идет, по крайней мере, сегодня, о создании казахской нации-государства в этническом ее понимании. О плюсах и минусах последнего достаточно сложно судить со стороны. Одно ясно: для власти — это самый оптимальный вариант развития государственности на данном этапе, как залог "продолжения" собственной этничности. Возможно, это временное явление, отвечающее реалиям переходного периода. Действительно, практически ни одно европейское государство одномоментно не стало гражданской нацией. Это длительный и болезненный процесс, связанный, прежде всего, с общим уровнем развития индустриального и постиндустриального общества.

Ряд экспертов сегодня указывают на то, что в Казахстане нет условий для формирования казахстанской нации и устойчивой государственности. Можно, конечно, предположить, что отсутствие условий связано с уже указанным переходным периодом и в экономике и политике. И, если обратиться к истории, то можно найти немало примеров, когда мобилизация в экономике и этническая мобилизация питали друг друга, и именно это позволяло государству добиться впечатляющих результатов и стать полноценной нацией с минимальным уровнем этнической напряженности. И, возможно, Казахстан находится как раз на середине этого пути.

В формировании нации-государства в политическом смысле главную роль играет общность интересов элит и масс и всех этнонациональных групп, проживающих на его территории. Не последним вопросом является и качество элиты — "скелета" нации, главным критерием пригодности которой является способность адекватно оценивать общественные процессы и реформировать их в нужном направлении. Казахская же политическая элита на данный момент практически не способна даже сформировать достойную оппозицию власти и сформулировать цели и задачи. Генератором идей должна выступать национальная интеллигенция — "кровь" нации — интеллектуальная элита. Однако казахская интеллигенция на сегодняшний день характеризуется как "бесхребетная, провинциальная, разрозненная, беспрекословно подчиняющаяся власти и в основном выполняющая госзаказ". Главное занятие — "безудержное мифотворчество, направленное на обоснование исторического права казахов на собственную государственность", а потому и часто играющее против самой власти, особенно в восприятии русскоязычного населения. Таким образом, можно прийти к выводу, что в Казахстане на сегодняшний день существует только правящая элита. И без ее трансформации гражданское общество и политическую нацию не построить, национальный вопрос не решить.

Часто решение национального вопроса сводят просто к деполитизации этничности и деэтнизации политики. Но это, на мой взгляд, упрощенный подход, здесь гораздо более сложный узел противоречий, в основе которых лежит, прежде всего, экономическая составляющая.

Сегодня в Казахстане происходит трансформация национальной идеи (если угодно, идеологии) от направленного в "прошлое великого казахского народа" к ориентированной в будущее. Идеалом выступает государство-политическая нация с огромным экономическим потенциалом и передовыми позициями в мире. И если эта национальная идея сможет изменить ментальность всех проживающих на этой территории, то и национальный вопрос в Казахстане навсегда потеряет свою актуальность.