Грозит ли Таджикистану "маковая" революция?

18.08.2006. Новое поколение (Казахстан)

Александр Князев

В Душанбе 9 августа после тяжелой болезни скончался председатель Партии исламского возрождения Таджикистана Саид Абдулло Нури. Он был фигурой, способной консолидировать оппозицию на предстоящих этой осенью президентских выборах

Саид Абдулло Нури просил похоронить его на территории мечети Мавлоно Якуби Чархи рядом с могилой его духовного учителя Мавлави Хиндустони. Но городские власти не дали согласия на похороны Нури в мечети, и он был похоронен на близлежащем кладбище.

В 1975 году Нури была создана подпольная религиозная организация, на основе которой в период распада СССР возникла Партия исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) - единственная в регионе официально зарегистрированная и официально кооптированная в политическую структуру общества партия. В годы гражданской войны в Таджикистане Саид Абдулло Нури являлся руководителем Объединенной таджикской оппозиции, в 1997 году С.А. Нури и президентом РТ Э.Рахмоновым было подписано Общее соглашение о мире и национальном согласии.

В 1997-1999-х годах Нури являлся председателем Комиссии по национальному примирению. О его авторитете в исламском мире говорит даже тот факт, что с мнением Нури в свое время считались даже лидеры афганского движения "Талибан".

Восточная политическая жизнь всегда в высокой степени персонифицирована, и смерть лидера такого масштаба, как Саид Абдулло Нури, не может не сказаться на последующем развитии событий. Тем более что в течение последних года-полтора Таджикистан нередко называется среди кандидатов на очередной "цветной переворот". Это выглядит логичным, если отталкиваться от устоявшегося определения этого феномена на постсоветском пространстве: массовые общественные движения, поддерживаемые иностранными неправительственными организациями, используя очередную электоральную ситуацию, ставят целью свержение действующих руководителей и замену их молодыми политиками преимущественно прозападных убеждений.

В лексиконе некоторых политологов это именуется "неизбежностью смены политических элит"... Во всем Центрально-Азиатском регионе так называемые "элиты" формировались в основном на региональной основе. Так называемые, поскольку политических элит на постсоветском пространстве - в классическом понимании этого понятия - просто нет. Из социальных групп, участвующих сегодня в политической жизни и государственном управлении, лишь через два или три поколения сформируется некая прослойка, которую можно будет без натяжек называть политической элитой. В самой полной мере это относится и к Таджикистану.

К 1990-м годам в Таджикистане сложились четыре группировки, претендовавшие на участие в политической жизни - ленинабадская (ходжентская), гармская, кулябская и бадахшанская. Конфликт региональных группировок привел страну к гражданской войне, официально закончившейся в 1997 году. Таджикистанский опыт позволяет сделать общий вывод для всех постсоветских центральноазиатских республик - ни одна из региональных политических группировок не в состоянии эффективно и долговременно управлять в одиночку.

В ноябре в Таджикистане должны состояться президентские выборы. Насколько велики шансы на повторение "цветных сценариев" здесь?

По результатам парламентских выборов 27 февраля 2005 года, в Таджикистане представительство в парламенте получили две оппозиционные партии: Коммунистическая партия завоевала три, а ПИВТ - два места. Остальные места заняли депутаты от президентской Народно-демократической партии и депутаты, не входящие в политические партии.

При всем недовольстве оппозиции результатами выборов, в общем и целом эти результаты отражают и действительный расклад политических сил в стране. Ведь сила политической партии состоит не только в том или ином количестве активистов и сочувствующих, но и в способности найти в рамках мирных конституционных процедур механизмы, способные обеспечить успех.

К участию в ноябрьских президентских выборах готовятся семь политических партий. Сколько-нибудь реальное влияние на электорат способны оказывать три из них: президентская НДПТ, ПИВТ и компартия. Лишь эти три партии способны хотя бы с минимальной на то долей оснований претендовать и на роль общенациональных, имея поддержку и действуя в самых разных регионах страны. Активность еще двух партий - Демократической партии и Социал-демократической партии - носит чрезвычайно локальный характер и способна лишь стать иллюстрацией к тезису о многопартийности в Таджикистане.

Электоральная популярность коммунистов Таджикистана имеет ту же инерционную природу, что и в других постсоветских странах. Это выбор определенной части избирателей старшего поколения да земляков лидеров компартии, большинство из которых родом из Бадахшана.

Фактическое поражение ПИВТ на прошлогодних парламентских выборах не означает поражение самой идеи, которую отстаивают исламские оппозиционные силы. Мнения о том, что выборы в Таджикистане якобы демонстрируют окончательный крах сторонников исламского пути развития, - поверхностные суждения.

Сегодня в Таджикистане можно наблюдать процесс структурирования новых исламских сил, оппозиционной действующей власти, сил, которые не обязательно будут связаны с ПИВТ. Но это, скорее, на будущее, как бы там ни было, ПИВТ пока продолжает оставаться наиболее дееспособной и многочисленной организаций, обладающей устойчивым электоратом в разных регионах страны, способной оказать хоть некоторую конкуренцию правящей НДПТ.

На протяжении последних лет в ПИВТ стал все более углубляться раскол между "модернистами", возглавляемыми заместителем председателя партии Мухиддином Кабири, и "консерваторами", консолидирующимися вокруг сына все более отходящего от дел председателя партии Мухаммада Нури. Все чаще заявляет о себе и набирающая силу так называемая "кулябская группировка" в ПИВТ, ряд ее представителей уже занимает руководящие должности в партии. Можно предположить, что со смертью сильного харизматичного лидера, каковым, безусловно, являлся Саид Абдулло Нури, раскол партии (в том числе и по региональному признаку) может оказаться очевидной реальностью.

И тогда Таджикистан станет лишним подтверждением общей для всех стран Центральной Азии закономерности: на нынешней стадии развития конструктивная общенациональная оппозиция в странах региона оказывается невозможной по определению, за претендующими на общенациональное лидерство политическими партиями и группировками стоят, лучше или хуже завуалированные, но всегда локальные, региональные либо клановые интересы. В странах региона отсутствует настоящая контрэлита, способная не просто взять власть, но и сконцентрировать в своих рядах политически пригодных представителей большинства кланов той или иной страны.