КАЗАХСТАН

Республикостан или Казахский Султанат

01.09.2006. Караван (Казахстан)

Рахат Алиев

Какой выбор мы сделаем?

Хорошо представляю, какую реакцию вызовет эта статья и как ее будут комментировать мои многочисленные оппоненты. Возможно, изложенные в ней идеи и в самом деле несколько неожиданны и не вписываются в традиционную политическую модель. Однако эти идеи – плоды долгих размышлений о судьбе нашей родины, о перспективах строительства по-настоящему демократической и по-настоящему независимой страны на обломках исчезнувшей империи. Наверное, и дальше держать эти мысли при себе было бы нечестно – ни перед собой, ни перед обществом.

Публикуя эту статью, я приглашаю читателей к дискуссии. В конце концов, в спорах рождается истина, как говорили еще древние. И эти споры должны вестись не на кухнях, где можно бесконечно, безопасно и столь же безрезультатно сотрясать воздух, а на газетных полосах. Как это принято в странах, в которых мне довелось жить и работать.

И не стоит забывать, что безликое “большинство” право далеко не всегда, – это мы знаем из своего недавнего прошлого. Еще хуже, когда от имени большинства вершится государственная политика: самые жестокие диктатуры привычно прикрываются “именем народа”. Настоящие же демократии знают цену понятия “один человек – один голос”.

Тем же, кто завтра обвинит меня в том, что я озвучиваю заготовленный политический сценарий либо плету какие-нибудь интриги, – хочу сказать, что интриги обыкновенно плетутся в тиши кабинетов, в темных закоулках коридоров власти, а не на газетных полосах.

Парадокс заложен уже в самом нашем названии, вы не замечали? Республика Казахстан.

С одной стороны – гарибальдийская республика. С другой – традиционный азиатский “стан”. Что-то вроде коня и трепетной лани, которых в одну телегу впрячь вроде бы и нельзя, но получается, что они как раз и оказались под одной упряжкой.

С одной стороны – государственная модель, предполагающая корпоративное партнерство граждан, с другой – модель, ориентированная на авторитет и ответственность правителя.

Так уж сложилось наше государственное устройство, что мы вынуждены существовать в компромиссе этих двух противоположностей. Наша страна – республика Казахстан, и никаких других вариантов тут вроде как и быть не может.

Или все-таки – может?

Не получилось ли так, что многие наши сегодняшние беды проистекают оттого, что мы в свое время ошиблись в самоопределении?

Если вспомнить, как оно было (а было это совсем еще недавно по меркам не только историческим, но и в масштабах жизни одного поколения – в 1991 году), то нужно признать один странный, как мне представляется, факт. А именно – о типе государственного устройства, в котором нам всем предстояло существовать, о варианте социальной модели, которая бы максимально подходила нашему обществу, речи вообще не велось. Были, помнится, какие-то споры вокруг названия, нешуточные страсти кипели некоторое время по поводу государственной символики. А вот о типе государственности никаких споров не велось и никаких страстей вокруг этого, как мне представляется, наиглавнейшего вопроса не бушевало. Мы автоматически приняли ту государственную конструкцию, которая нам досталась от советских времен.

Были Казахской Советской Социалистической Республикой – стали Республикой Казахстан. И соседи наши все дружно обозвали себя “республико-станами”. Тогда, конечно же, не до споров о государственном устройстве было: надо было с наименьшими потерями и рисками выбираться из-под руин Советского Союза – огромной, могущественной и в одночасье распавшейся империи.

Но дело в том, что название задает и образ государства на международной арене, а имидж в современном мире играет очень важную роль. Нас же, по имени, воспринимают на один лад с Афганистаном, Туркменистаном и Пакистаном, хоть мы и страна совсем из другого ряда.

А вместе с названием и определилось наше государственное устройство. Казалось бы, что может быть лучше и прогрессивней, чем республиканская форма правления? И для имиджа молодой страны хорошо, и новой модели управления придумывать не надо. Был Верховный Совет КазССР – стал парламент суверенного Казахстана. Совмин превратился в Кабмин. Минус Центральный комитет компартии – плюс – администрация Президента страны. А по-другому, казалось бы, и невозможно.

Прошло пятнадцать лет. Достаточно для того, чтобы констатировать: модель работает. И, будем уж откровенны с самими собой, – также достаточно для того, чтобы перестать игнорировать очевидный факт: модель работает не без проблем. И решать их в рамках этой модели становится все труднее и труднее.

Но сначала давайте вспомним, откуда она, республика, вообще взялась в наших степях. И тут нас ждет неожиданное открытие: а из головы пламенного революционера Владимира Ильича Ленина, вот откуда. В далеком восемнадцатом году прошлого столетия Ульянов-Ленин вместе с другом и соратником Михаилом Калининым подписали Указ о создании Автономной Киргизской Казахской Социалистической Советской Республики. Позже мы стали просто Казахской Советской Социалистической Республикой.

Так народ получил свою государственность (впрочем, весьма условную и весьма формальную), а вместе с ней пришли кровь, голод и слезы. Вместе с республиканской формой государственного устройства к нам пробралась диктатура. Так было во многих странах по всему миру – и до нас, и, боюсь, будет и после нас: диктатура приходит в республиканском обличье.

Робеспьер строил на крови Французскую республику. Выпускник Сорбонны, камбоджийский революционер Пол Пот строил республику Кампучия, оставив после себя пирамиды черепов. Мао Цзэдун вершил культурную революцию в Китайской Народной Республике.

А еще стоит посмотреть на карту Центральной и Южной Америки. Там тоже исключительно самые прогрессивные формы правления. Уже больше века.

И больше века – история бесконечных переворотов, бессмысленных войн и неслыханной коррупции.

Республика. Красивое слово, и Гарибальди – красивый исторический герой. Но мы живем в реальном мире, а не в сказках Владимира Ленина, который верил, что можно сломать все вековые уклады общества и построить в степи новую государственную модель, расписанную в его книжках. Сказка осталась сказкой, а быль получилась совсем иная.

Давайте наконец честно признаем очевидный факт: республиканская форма правления не оберегает народы ни от диктатуры, ни от путчей, ни от коррупции. И не забудем второй факт – менее очевидный, но, однако же, бесспорный: эта модель – не наш выбор. Его сделали за нас и задолго до нас. И его авторы строили совсем другое общество, чем то, в котором мы хотим жить, – здесь и сегодня.

Мне кажется, в этом симбиозе двух малосовместимых политических культур – республики и “стана” – нам рано или поздно придется сделать выбор в пользу чего-то одного. Или республика – или “стан”, в нашем случае Казахстан…

Свой внутренний выбор я уже сделал.

Давайте наконец перестанем скрывать от самих себя, что реально наше общество построено на родовой системе. У нас есть старший жуз, есть средний и есть младший. И никуда они не исчезли даже за долгие десятилетия коммунистического правления.

Почти век у нашего народа пытались выкорчевать его корневую базу. Не получилось. Наверное, потому, что без нее мы бы стали уже совсем другим народом и другим обществом. Жузы – это не пережиток прошлого и не что-то стыдное, как нас долго убеждали. Жузы – это несущая конструкция для нашего народа, и знать, из какого ты рода, так же важно для нас, как знать свою фамилию.

Именно такое строение позволило народу продержаться и в самые тяжелые годы. Если у человека нет семьи и нет источников к существованию – у него есть род, который в ответе за каждого своего сына. И сегодня в списках нуждающихся в службах социальной защиты вы почти не найдете казахских фамилий. А значит, наши предки построили правильную социальную конструкцию. Вот только в детские дома в наши дни попадает все больше маленьких подкидышей с казахскими именами. Неужели система начала давать сбой? Это очень тревожный сигнал.

С самого детства каждый казах должен знать всех своих предков до седьмого колена. Это позволяет нам знать свои корни и свою историю. И это не разъединяет, а объединяет нас.

Любое общество имеет такие корни – где-то они называются племенами, где-то семьями. Почему Англия не стесняется того, что англичане делятся на лордов и простолюдинов, и такая система отражена в их парламенте? Более того, депутатство в палате лордов традиционно передавалось по наследству. А ведь старейшая демократия на земле, реальный пример для остального мира.

Наша родовая система просуществовала и все советские годы, и будет существовать до тех пор, пока мы чувствуем себя единой нацией, но мы продолжаем об этом упорно молчать. Нам стыдно своих корней? Но хуже всего, что под это молчание продолжает работать политико-административная модель, которая никак не отражает реальной структуры нашего общества и не позволяет реальным слоям нашего народа представлять себя и свои интересы – в законодательном собрании, например. Мы почему-то продолжаем жить по заветам Ильича.

Я не призываю к тому, чтобы разом поменять всю нашу государственную систему. Она работает и справляется со своим делом, хоть и не без проблем. Но я предлагаю перестать затыкать самим себе рот и закрывать глаза – и посмотреть, не существует ли в мире модель, которая подходила бы для нас лучше, чем ленинская или любая другая республика.

В том, что “передовая республиканская модель” не защищает нас от коррупции, мы уже убедились на своем опыте. Хуже всего, что в рамках такой модели наиболее коррумпированными становятся прежде всего силовые и правоохранительные органы власти (Латинская Америка может прочитать нам несколько лекций на эту тему).

А значит, угроза спокойствию граждан часто начинает исходить от тех, кто это спокойствие призван охранять. Вы верите, что эту проблему можно решить разговорами, уговорами и кадровыми перестановками? И я не верю.

У этого дракона сколько головы ни отрубай, все новые вырастают.

Нам удалось избежать милитаризации страны, когда к руководству государственными органами приходят люди в погонах. Тогда народ страдает вдвойне. А ведь очень часто в мировом опыте у руля республик стоят именно военные.

Но, может быть, республиканская форма правления гарантированно защищает общество от потрясений? Гарантирует гражданам и стране стабильность? История все той же Латинской Америки заставляет в этом сильно усомниться.

Мне кажется, мы просто привыкли считать синонимами слова “республика” и “демократия”, не слишком задумываясь об их реальном значении. На земном шаре есть множество стран, добившихся реальной демократии при других формах правления, и не меньше республик, далеких от демократии, как от луны. А я считаю, что единственный и безусловный приоритет для нас – это именно демократия.

Прежде всего стоит признать, что республика – это лишь одна из моделей государственного устройства. Не меньше, но и не больше. Есть страны, где эта модель работает очень хорошо, – современные Германия, Франция или Австрия, например.

Но стоит ли игнорировать то обстоятельство, что все эти страны – уже старые, давно устоявшиеся европейские общества со своей давней (и порой трагичной) историей? Для них стабильность – это уже привычная реальность, которой мало что угрожает: даже прошлогодние массовые волнения во Франции не сотрясли устоев страны. Стабильность европейских республик – результат веками длившихся политических, социальных, экономических, культурных, ментальных процессов.

Мы же государство молодое, и стабильность для нас – это первая задача. Без нее ни о демократии, ни о просто-напросто достойной жизни и речи не будет.

Если же мы посмотрим, какая политическая система добилась безусловных успехов в построении стабильного демократического общества, то первой в списке – как это ни странно – окажется… монархия. Впрочем, странно это только на первый взгляд.

Вспомним ту же Великобританию, которая не стыдится ни своего сословного деления, ни своего монархического прошлого и настоящего. Ни на какую другую систему свою конституционную монархию здесь менять не собираются – потому что она прекрасно работает столетие за столетием.

И ничего странного в этом нет. Вполне логично, что именно монарх может гарантировать обществу стабильность на протяжении долгого исторического отрезка – роскошь, которой нет у президентов. Но это и есть именно то условие, без которого вырастить в стране настоящую, не декоративную демократию невозможно.

Канцлеров и президентов выбирают, как управляющих в компании, и ответственность у них – только за те годы, на которые общество доверило им руль управления. Это хорошо срабатывает, если у компании (или страны) давняя история, и дела идут по накатанной.

У нас история другая: нам как государству еще и двух десятков лет не исполнилось. За это время мы немалого добились – даже либеральные российские политики говорят теперь, что завидуют нашей стране. Но впереди работы еще больше. А еще по ходу коррупцию надо искоренять. Не будет в стране стабильности – ничего не будет (достаточно на ближайших соседей посмотреть). И нам ничего не останется, кроме как дальше завидовать великой Британии, где будут меняться премьеры и приходить к власти разные партии, но жизнь в королевстве от этого не изменится.

Разумеется, мы говорим сейчас только и исключительно о монархии конституционной, либеральной, как это ни парадоксально звучит – демократичной, с развитыми и по-настоящему независимыми властными институтами: парламентом, правительством, с независимой судебной системой, которая проповедует верховенство закона, и с ответственной и свободной прессой. Именно такое социально-политическое устройство благополучно функционирует в Нидерландах и Швеции, например. А любой, кто бывал в мультиэтнической Бельгии, расскажет, что королевская семья здесь – не декорация и не бутафория. Она реально служит опорой для страны, и гарибальдийских настроений здесь вы не встретите. Потому что людям хочется жить без потрясений.

А еще более наглядный пример – Испания, куда порядок и демократия пришли по-настоящему только в семидесятых годах прошлого столетия, когда страна после десятилетий республиканской диктатуры вернулась к монархической форме правления. А прежде казалось, что коррупция настолько прижилась в испанской властной структуре, что никакими силами ее оттуда не вытравить. И вот – нашлась сила. Испания эпохи короля Хуана Карлоса I – образец демократичного, открытого и почитающего законы общества, в отличие от Испании республиканской и франкистской.

Но, может быть, монархический рецепт в двадцать первом веке пригоден только для Европы?

Ничего подобного! Возьмем Иорданию. Или Таиланд. Или Австралию – целый континент, между прочим. И мне модель политического устройства всех этих стран в виде конституционной монархии со всеми работающими институтами настоящей демократии представляется куда более надежной и отвечающей вызовам современного мира, чем наша ленинская республика.

И дело не только в монархе – его персоне, статусе, полномочиях…

Возьмем наш парламент – какой сакральный смысл в его нынешнем делении на нижнюю и верхнюю палаты? Лордов у нас нет – тогда кто заседает в верхней палате? Уважаемые люди?

А представим, что здесь собрались представители реальных слоев нашего общества – родовых и национальных. Это ведь и называется – представительный орган. А так уж у нас испокон веков повелось, что делимся мы не на районы и не на области, а на рода и народы. И это не изменится, сколько мы ни молчи и ни закрывай глаза.

А опыт Испании мы могли бы повторить.

Погадать на короля

07.09.2006. Время (Казахстан)

Виктор Верк

Предложение Рахата Алиева комментируют: Константин ЗАТУЛИН, Серикболсын АБДИЛЬДИН, Галымжан ЖАКИЯНОВ, Касымжомарт Токаев, Сергей Дьяченко, Серик АБДРАХМАНОВ, Евгений ЖОВТИС, Ирина Савостина, Мурат АУЭЗОВ, Петр СВОИК, Олжас СУЛЕЙМЕНОВ, Ораз ЖАНДОСОВ

Настоящим хитом прошедшей недели стала статья первого вице-министра иностранных дел Рахата АЛИЕВА “Республикостан или Казахский султанат”, опубликованная в газете “Караван”. Автор, не один год просидевший в Европе послом в Австрии (и, между прочим, постоянным представителем Казахстана в ОБСЕ), задался вопросом: мол, не пора ли нашей стране отказаться от “гарибальдийской” республиканской формы государственного устройства в пользу… конституционной монархии?

Человек, ответственный за международный имидж государства, поставившего перед собой амбициозные цели (вхождение в полусотню конкурентоспособных стран мира и председательство в ОБСЕ), без тени улыбки (будто бы) рассуждает о “монархии конституционной, либеральной, как это ни парадоксально звучит - демократичной, с развитыми и по-настоящему независимыми властными институтами: парламентом, правительством, независимой судебной системой, которая проповедует верховенство закона, и с ответственной и свободной прессой”.

На эту “плодотворную” дебютную идею живо откликнулись как в Казахстане, так и за его пределами. Что характерно, реакция ближнего и дальнего зарубежья была фактически идентичной.

- В Казахстане не может быть конституционной монархии, - отрезал директор российского Института стран СНГ Константин ЗАТУЛИН . - В условиях этого авторитарного государства любая монархия будет являться не конституционной, а вполне абсолютной. Есть опасность, что в итоге такая монархия будет далека от монархии, скажем, Великобритании…

Впрочем, в отличие от маститого российского политолога казахстанский политбомонд воспринял эту инициативу не столь однозначно.

- В принципе, элементы монархии у нас есть уже сейчас, - считает лидер Компартии Казахстана Серикболсын АБДИЛЬДИН . - Во всем мире известно: монархия - это аристократия, а республика - демократия. У нас вроде бы республика, а управляют ею несколько “аристократов”. Эта статья - лишь попытка утвердить де-юре то, что есть де-факто.

А вот его соратник по оппозиционному лагерю Галымжан ЖАКИЯНОВ настроен более оптимистично.

- У так называемой “конституционной монархии” в Казахстане нет никаких перспектив, - полагает он. - Но это, конечно, симптом глубочайшего кризиса действующей политической системы. Ее неустойчивость, “необустроенность” заставляют людей (в том числе из ближайшего окружения президента) искать различные пути сохранения существующего порядка - вплоть до самых экзотических.

Между прочим, он провел напрашивающуюся параллель с событиями пятилетней давности. В ноябре 2001 года группа высокопоставленных госчиновников (в их числе тогдашний аким Павлодарской области Жакиянов) объявила о создании движения “Демократический выбор Казахстана”. Инициаторы ДВК потребовали внести в Конституцию несколько демократических новаций (например, о выборах акимов). На что тогда премьер-министр ТОКАЕВ поставил главе государства ультиматум: либо я, либо эти “киндер-сюрпризы”. А сейчас “первый замминистра выступает со схожей инициативой изменить Конституцию, а его непосредственный руководитель почему-то не требует его отставки…”

Тут уж, как говорится, сам Бог велел позвонить шефу казахстанского форин-офиса.

- Касымжомарт Кемелевич, здравствуйте. Как вы относитесь к предложению вашего первого заместителя установить в Казахстане конституционную монархию?

- У вас есть еще какие-то вопросы?

- Ну, вот этот вопрос. Ваш заместитель выступил…

- А еще есть вопросы?

- Нет, меня интересует именно этот вопрос.

- Я, например, знаю только Конституцию Республики Казахстан!

- А ваш заместитель?

...В трубке послышались короткие гудки. Все последующие попытки добиться от министра иностранных дел оценки высказываний его первого вице успехом не увенчались: абонент глухо засел “вне зоны обслуживания”.

Столь же безрезультатным оказался звонок одному из руководителей нижней палаты парламента.

- Я еще не читал статью, - нервно усмехнулся вице-спикер мажилиса Сергей Дьяченко. - Поэтому комментировать не готов. Надо найти статью... Позвоните завтра.

На следующий день телефон Сергея Александровича не отвечал...

А вот его коллега по парламенту Серик АБДРАХМАНОВ был куда более словоохотлив.

- Реализацию данного проекта считаю нереальной, - категорично заявил Серик Абдрахманович. - Ведь в этом случае надо думать о том, как избрать первого хана Казахстана, по какой процедуре. Если делать это по аналогии с ныне действующими монархиями Запада, чей опыт советует перенять автор статьи, то нельзя забывать об истории этих монархов. Они же просто топили в крови своих оппонентов... Тогда ведь не было Центризбиркома, который мог бы правильно подсчитать голоса. Мы уже пошли по дикому пути, строя капитализм в экономике. Неужто теперь проделывать тот же путь в политике?

Народный избранник твердо убежден - если уж вводить в стране султанат, то султана следует непременно выбирать. Все казахские ханства в прошлом базировались на выборной основе. Но как выбирать? Кто будет готовить белую кошму? (По традиции Степи вновь избранного хана поднимали на белой кошме. - Ред.)

Не получив ответа на свои вопросы, г-н Абдрахманов продолжил:

- Автор статьи предлагает опираться на родоплеменные отношения. Но они за последнее столетие разрушены. В моем избирательном округе, например, живут представители всех трех жузов. И что? Каждый из них будет избирать своего микрохана? Или, если они объединятся, на каких принципах? А если исходить из исторической “привязанности” того или иного жуза к определенной территории, то как быть с остальными? Отселять, что ли? Так что, по-моему, это просто смешно!

Известный правозащитник Евгений ЖОВТИС тоже склонен расценивать разговоры о конституционной монархии как не слишком удачную шутку:

- К сожалению, эта статья - достаточно вольное изложение истории как республик, так и монархий. И все ради попытки доказать, что республиканская форма правления медленно умирает. А ей на смену якобы приходит конституционная монархия. Однако, прокручивая в голове всемирную историю последних ста лет, я не припоминаю, чтобы монархи создавались там, где их исторически не было. Спрашивается, каким образом г-н вице-министр собирается закладывать основы династийного правления? Если так же, как коммунисты в Казахстане закладывали основы “рыночной” экономики, то я вопросов больше не имею...

В отличие от иронического правозащитника лидер движения пенсионеров “Поколение” Ирина Савостина настроена очень серьезно.

- Вопрос очень непростой, - вздыхает Ирина Алексеевна. - Вот автор пишет: “Если у человека нет семьи и нет источников к существованию - у него есть род, который в ответе за каждого своего сына. И сегодня в списках нуждающихся в службах социальной защиты вы почти не найдете казахских фамилий”.

А передо мной лежит моя рабочая тетрадь: из первых двенадцати нуждающихся казахских фамилий здесь - половина. Как же прикажете понимать г-на Алиева? Или этот “лорд” не знает реальной картины? Он же не общается с неимущими - а я с ними общаюсь. И потом, куда девать людей из второй половины моего списка - с неказахскими фамилиями? Наши пенсионеры - и казахи, и неказахи - приходят ко мне с одним и тем же вопросом: куда мы идем? Ведь этак скоро сильные мира сего, проезжая мимо на “мерседесах”, будут кричать нам: “Эй, холопы, вы чьих будете?”

Примерно о том же - только другими словами - говорит известный казахстанский культуролог, директор Национальной библиотеки РК Мурат АУЭЗОВ.

- Казахстан и монархия - абсолютно несовместимые вещи, - утверждает он. - Казахстан - огромный, разный, многонациональный - за всю свою историю настрадался от монархий всех типов. Все эти благостные рассказы об азиатских или арабских монархиях вызывают у меня большие подозрения. Вот сегодня утром смотрел по телевизору очередную хвалебную передачу про Объединенные Арабские Эмираты. Но я ведь бывал в Эмиратах и знаю: у них огромное количество внутренних проблем. Поэтому говорить о монархическом типе устройства государства как о примере для подражания просто некорректно. Особенно человеку, занимающему высокий пост в сфере внешней политики. Казахстанская земля принимала пересыльные народы, она полита кровью невинных людей разных национальностей. На такой почве монархия не может произрастать. Но если завтра с чьей-то подачи эта идея начнет воплощаться, я - стоящий сейчас в стороне от активной политики - вернусь к ней, чтобы не допустить этого.

А вот бывший соратник Мурата Мухтаровича по оппозиционной деятельности Петр СВОИК (которого, кстати, и сегодня причисляют к “критикам режима”), конституционную монархию как идею воспринимает вполне благосклонно:

- То, что написал Рахат Алиев, стоит перечитать и очень хорошо подумать. Если бы были гарантии, что наше ханство даст нам то, что сегодня имеют Великобритания, Испания, Бельгия, Голландия в обмен на переименование президента в хана, а его родственников - в принцев крови, то лично я за. Если этой ценой мы получим нормальное местное самоуправление, нормальный парламент и нормальную судебную систему, гарантом чего будет пожизненный хан, избавленный от необходимости думать о “перевыборах”, - я хоть сегодня готов голосовать за это.

Думаете, Петр Владимирович шутит? Честно говоря, и мне хотелось бы так думать... А то ведь не ровен час вопрос о “конституционной монархии” будет внесен в повестку дня Госкомиссии по разработке и конкретизации демократических реформ...

Однако один из активных участников госкомиссии, поэт и постоянный представитель Казахстана в ЮНЕСКО Олжас СУЛЕЙМЕНОВ не склонен рассматривать эту перспективу серьезно. Хотя и не исключает такой возможности.

- Сейчас госкомиссия рассматривает три варианта государственного устройства Казахстана - республика президентская, парламентская, президентско-парламентская. А теперь вот еще и монархия добавляется. Что ж, у нас свобода слова, свобода мнений - будем обсуждать (смеется). Отнесемся к этому с пониманием, не впадая ни в истерику, ни в транс какой-то... Едва ли сейчас это будет серьезно обсуждаться на госкомиссии. Сейчас не время об этом говорить. Есть куда более серьезные вопросы, о которых я уже упомянул. Вот в их обсуждение и будут вовлечены все серьезные люди.

Не время, так не время. Как говаривал сатирик Владимир Вишневский, “не стоит кайф ломать серьезным людям!”.

Тем более что аналогичной точки зрения придерживается еще один серьезный человек - сопредседатель партии “Настоящий “Ак жол” Ораз ЖАНДОСОВ :

- Комментировать ЭТО - с точки зрения содержания, фактологии и просто здравого смысла - достаточно бессмысленно. Другой вопрос, почему эта статья появилась именно сейчас. Ответ напрашивается сам собой: чтобы отвлечь общество от того бардака, который творится в стране. И прежде всего - от итогов судебного процесса по убийству Алтынбека Сарсенбаева. Этот суд больше оставил вопросов, чем дал ответов.

Как бы то ни было, сторонникам “конституционной монархии” в Казахстане остается, похоже, только гадать на короля...

Спасет ли Казахстан ханская власть?

06.09.2006. Asiainform.ru

Аждар Куртов

О "мнимой стабильности" Казахстана

На днях старший зять президента Казахстана – Рахат Алиев выступил в одной из Казахских газет с достаточно провокативным материалом – статьей, где он доказывает, что в Казахстане следует ввести конституционную монархию вместо республики. При этом Алиев строит систему своих умозаключений в основном на двух позициях. Во-первых, он напоминает вполне тривиальную истину: Казахстан – восточная страна, с традиционным менталитетом и жузовой (племенной) структурой общества. Во-вторых, опыт множества государств современного мира свидетельствует о том, что далеко не всегда республиканская форма правления гарантирует страну от серьезных политических потрясений, тогда как конституционная монархия, в свою очередь, далеко не всегда должна ассоциироваться с отсталостью и нецивилизованностью власти.

Но, приводя эти аргументы, зять Назарбаева, вероятно не замечая этого, дает одновременно и возможность опровержения высказанного им предложения о монархической реформе в Казахстане. В самом деле: никто ведь из серьезных экспертов не пытается тупо утверждать, что «монархия – это всегда плохо». Действительно, Великобритания, Дания, Швеция, Нидерланды и многие другие европейские страны за последние сто лет показали, что монархия отнюдь не является тем архаизмом, который препятствует поступательному развитию общества. Но, Алиев сам делает упор на «восточном типе» казахского менталитета. А вот много ли примеров мы найдем на Востоке тому, что конституционная монархия способна делать нечто подобное тому, что имеет место в Западной Европе? Пожалуй, лишь Япония может дать единичный пример такой ситуации. А абсолютные или дуалистические монархии арабских государств или стран Юго-Восточной Азии что-то подтверждают логику мужа Дариги Назарбаевой.

Если мы не будем передергивать историю в угоду чьим-то красивым теориям, то без труда обнаружим, что на Востоке монархия на протяжении тысяч лет как раз сама продуцировала политическую нестабильность. Да монархов почитали на Востоке, их авторитет в обществе был весьма велик, но это было следствием либо навязанных подданным теорий о божественном происхождении, либо об особой сакральной сущности монархической власти (как в теории халифата), а также тривиальным следствием боязни применения откровенного насилия к несогласным. Причем в отличие от Западной Европы, на Востоке, как правило, велись куда более кровавые войны за престол, поскольку четких правил престолонаследия здесь либо не было разработано, либо этих правил не придерживались алчущие соискатели трона.

Вот в этом-то как раз и кроется фундаментальная разница между Казахстаном, с одной стороны, и теми странами Западной Европы, на опыт которых ссылается зять Назарбаева, с другой. В Европе власть монархов при прогрессе цивилизации ограничивали Законом, в том числе на поздних этапах развития – конституциями. Короли были вынуждены подчиняться законам, которые принимали выборные представители общества – парламентарии.

Ханская же власть у казахов-кочевников, при всех попытках ее идеализации, особенно в части поиска элементов демократии в этом феномене, конечно же, не имела ничего общего с идеями конституционной монархии, выработанными в Европе. В Казахстане отсутствовал тот общественный конфликт, который служил базой для ее возникновения и развития. Здесь не было института церкви, подобного той, что существовала в католических странах Западной Европы, и со стороны которой в определенный период истории выдвигались активные претензии на часть властных полномочий светских государей. Не было в Казахстане и дворянства, политическая самоорганизация которого принуждала королевскую власть к политическим уступкам, фиксировавшимся в специальных правовых актах, как-то Великая хартия вольностей в Англии 1215 г. или Золотая булла, появившаяся в Венгерском королевстве в 1222 г.

В современной Казахстане, если быть до конца честным власть президента Назарбаева стоит над Законом. И что-то особенно не видно, чтобы он собирался действительно с кем-то поделиться своей властью, либо как-то ограничить ее. Наоборот, за истекший период Назарбаев укреплял президентскую власть за счет других ветвей (парламента и суда).

Вспомним: в декабре 1993 года был принудительно разогнан казахстанский парламент, и президент в первый раз тогда присвоил себе всю полноту власти, включая право издавать законы. В марте 1995 года был принудительно разогнан второй по счету парламент, и опять Назарбаев в отсутствии избранных депутатов будет принимать важнейшие законы, включая и нынешнюю конституцию республики. За период с марта по декабрь 1995 г. Назарбаев своими указами ввел в действие все наиболее важные акты, регламентирующие политическую и экономическую деятельность в Казахстане в том виде, как этого хотел сам президент. За этот период он издал 134 указа, имеющих силу закона, и более 60 указов о ратификации международных договоров. Республиканская форма правления, зафиксированная в конституции Казахстана, таким образом, не помешала президенту творить беззаконие. Что же может помешать попирать закон тогда, когда президентский костюм сменят на ханский халат?

Стабильность в странах Западной Европы существует не потому, что там правят монархи или президенты, а потому, что там правит Закон, отражающий интересы граждан. Без внедрения в политическую жизнь этой аксиомы современного мира Казахстан не будет действительно стабильным в нынешнем смысле этого понятия, какую бы форму правления там не избрали. Никогда не будет. А вот мнимая стабильность в стране достигается относительно просто, например, через ложную пропаганду и диктатуру.

Кто будет царем казахских степей?

06.09.2006. KM.ru

Александр Туманов

Морочить голову независимой от России монархией в Казахстане не стоит

Рахат Алиев - судя по всему, чрезвычайно влиятельный зять президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, а также первый замминистра иностранных дел республики, на днях «порадовал» русскоговорящую общественность двух республик новым интересным заявлением. В своей публикации «Республикостан или Казахский Султанат. Какой выбор мы сделаем?» на страницах казахского издания «Караван» он изложил идею о том, что в РК необходимо упразднить республику и ввести монархию. Как пишут некоторые источники, во главе с султаном. Впрочем, это вытекает из заглавия статьи.

Интересная мысль - хотя она и не кажется оригинальной на первый взгляд, если вспомнить о слухах 3-4-летней давности насчет возможного туркменского падишахата Сапармурата Ниязова, или о передаче власти по наследству в Азербайджане.

С другой стороны, статья Алиева, скорее всего, является политическим ходом, - либо для того, чтобы еще раз, после «раскрытия» дела Сарсенбаева, продемонстрировать лояльность президенту РК, либо для того, чтобы прощупать настроения общественности - а вдруг «прокатит» монархия. А возможно, это просто философское эссе зятя президента. Некоторые эксперты даже вполне серьезно посчитали статью шуткой.

Правда, ситуация в РК явно нешуточная, и от официального лица - первого замминистра - шуток как-то не ожидаешь. Так что, несмотря на первую и третью версии, которые явно снижают политический вес этой идеи Алиева, вторая версия - намерение всерьез пойти по заявленному пути построения монархии - может серьезно дестабилизировать государство РК.

Краткое изложение идеи Алиева

По мнению Алиева, республика - чуждая казахам форма правления, которая появилась в казахских степях «из головы пламенного революционера Владимира Ильича Ленина». А монархия, напротив, хорошо сочетается с казахскими родовыми традициями, да и с мировым опытом, особенно английским. «Почему Англия не стесняется того, что англичане делятся на лордов и простолюдинов и такая система отражена в их парламенте?» - вопрошает автор, вернувшийся из «командировки» в Австрию с целью успокоения оппозиции только в 2005 году.

Казахский парламент, по мнению Алиева, представляет собой печальное зрелище. «Лордов у нас нет - тогда кто заседает в верхней палате? Уважаемые люди? А представим, что здесь собрались представители реальных слоев нашего общества - родовых и национальных». И вообще монархия - это надежно, удобно и демократично, в отличие от республики, которая порождает коррупцию и диктаторов.

Таким образом, по его мнению, «Вполне логично, что именно монарх может гарантировать обществу стабильность на протяжении долгого исторического отрезка, - роскошь, которой нет у президентов». Конечно, в статье нет прямых слов о том, кого президентский зять видит будущим казахским султаном, правда ответ вертится у всех на кончике языка.

Аргументы Алиева

Давайте вкратце рассмотрим аргументы, которые приводит в защиту своих тезисов о необходимости монархии для Казахстана Рахат Алиев.

Во-первых, Алиев считает, что даже сейчас, когда 99% властей состоит из казахов, их представительство во власти является каким-то не таким, как надо: «Наша родовая система просуществовала и все советские годы, и будет существовать до тех пор, пока мы чувствуем себя единой нацией, но мы продолжаем об этом упорно молчать. Нам стыдно своих корней? Но хуже всего, что под это молчание продолжает работать политико-административная модель, которая никак не отражает реальной структуры нашего общества и не позволяет реальным слоям нашего народа представлять себя и свои интересы – в Законодательном собрании, например. Мы почему-то продолжаем жить по заветам Ильича».

По-видимому, сложившаяся на протяжении 15 лет под руководством Назарбаева демократическая система в РК не устраивает первого замминистра МИД Казахстана настолько, что он предлагает начать ремонтаж этой системы и заменить ее на ту, в которой представительность народа во власти будет еще более сомнительной. Хотя речь в его статье идет о конституционной монархии, понятно, что, в отличие от республиканской системы, принципы доведения народной воли до реализации на государственном уровне будут еще более туманными, особенно с учетом сделанного акцента на родовые традиции. Зачем менять структуру власти, как не для того, чтобы сместить ее фокус - в случае монархии - к монарху?

Во-вторых, по мнению Алиева, особым преимуществом является то, что монарх способен, в отличие от выбранных президентов, править долго и последовательно: «Вспомним ту же Великобританию, которая не стыдится ни своего сословного деления, ни своего монархического прошлого и настоящего. Ни на какую другую систему свою конституционную монархию здесь менять не собираются – потому что она прекрасно работает столетие за столетием... И ничего странного в этом нет. Вполне логично, что именно монарх может гарантировать обществу стабильность на протяжении долгого исторического отрезка – роскошь, которой нет у президентов. Но это и есть именно то условие, без которого вырастить в стране настоящую, не декоративную демократию невозможно».

Интересный подход «выращивания демократии» посредством установления устаревшей и атавистической формы власти (по крайней, в тех странах, где она присутствует). К тому же провозглашаемые преимущества «долгосрочного и стабильного» монархического правления могут быть легко перечеркнуты ненадежностью «человеческого фактора» - что, если монарх в какой-то момент начнет неадекватно воспринимать ситуацию и принимать неправильные решения? Причем его власть может перейти лишь в наследство или путем отречения в пользу, на что в этом случае никто не пойдет. Как поступить? Снять монарха с трона решением парламента? Но тогда чем такое правление будет отличаться от республиканского?

В-третьих, в парламент Алиев намеревается поместить не выборных народных представителей, чего требуют принципы демократии, а представителей «родовых и национальных», да еще осененных неким «сакральным смыслом»: «Возьмем наш парламент – какой сакральный смысл в его нынешнем делении на нижнюю и верхнюю палаты? Лордов у нас нет – тогда кто заседает в верхней палате? Уважаемые люди? - А представим, что здесь собрались представители реальных слоев нашего общества – родовых и национальных. Это ведь и называется – представительный орган. А так уж у нас испокон веков повелось, что делимся мы не на районы и не на области, а на рода и народы. И это не изменится, сколько мы ни молчи и ни закрывай глаза».

В этой же статье Алиев предлагает: «Давайте, наконец, перестанем скрывать от самих себя, что реально наше общество построено на родовой системе. У нас есть старший жуз, есть средний и есть младший. И никуда они не исчезли даже за долгие десятилетия коммунистического правления». Но если так, то зачем идти на болезненный передел структуры власти? Когда родовая структура и без этого никуда не исчезла и прекрасно существует и действует в условиях республики? Что движет Алиевым в этом пункте - желание формализовать родовые отношения? А согласен ли с этим рядовой казах? Сколько будет мест в родовом парламенте (вероятно, это будет верхняя «палата лордов»?). Каковы будут соотношения голосов родов? Какой род выиграет от такого политического пасьянса? Вот вопросы, которые возникают сразу.

В-четвертых, Алиев ссылается на то, что, в 1918 году, получив от Ленина (читай РСФСР) свою государственность (впрочем, весьма условную и весьма формальную - добавляет Алиев!!!), казахи получили вместе с ней «кровь, голод и слезы». «Вместе с республиканской формой государственного устройства к нам пробралась диктатура. Так было во многих странах по всему миру – и до нас, и, боюсь, будет и после нас: диктатура приходит в республиканском обличье».

Очень интересная связь с прошлым. Однако здесь в рассуждения Алиева вольно или невольно закрадывается опасное (для него, в том числе) противоречие. Несмотря на то, что республика «связана с диктатурой», он пишет следующее: «Прошло 15 лет. Достаточно для того, чтобы констатировать: модель работает. И, будем уж откровенны с самими собой, – также достаточно для того, чтобы перестать игнорировать очевидный факт: модель работает не без проблем. И решать их в рамках этой модели становится все труднее и труднее!» То есть только республика-диктатура (глава которой, между прочим, приходится тестем Рахату Алиеву) мешает Казахстану развернуться во всю свою мощь! Какой, оказывается, двусмысленный вывод можно сделать из тезисов статьи!

Следующий - пятый - тезис прибавляет еще больше двусмысленности всей логике повествования. Так, Алиев утверждает, что основным мотивом его стремления к переделке РК из республики в монархию является мотив борьбы с коррупцией: «Давайте, наконец, честно признаем очевидный факт: республиканская форма правления не оберегает народы ни от диктатуры, ни от путчей, ни от коррупции... В том, что «передовая республиканская модель» не защищает нас от коррупции, мы уже убедились на своем опыте... Вы верите, что эту проблему можно решить разговорами, уговорами и кадровыми перестановками? И я не верю».

Конечно, борьба с коррупцией, как говорят, святое дело. Но кто докажет, что монархия, в которой, надо полагать, будет узаконено положение «монарха», а выборные (пусть номинально) места в парламенте (а значит, и в структурах исполнительной власти) займут люди, которые и так — неформально — имеют большое влияние, будет способствовать уменьшению коррупции?

Учитывая также то, что кандидат в султаны фактически известен, а коррупция в обществе, уже помимо республики даже в советское время функционировавшем (по мнению автора) на базе родовой системы, процветает так, что с ней надо бороться (опять же, по мнению автора), то какой смысл в том, чтобы еще больше снизить уровень сдержек и противовесов путем воцарения того же «царя» всея казахов, тем самым зафиксировав такое положение вещей? Лозунг борьбы с коррупцией или теряет смысл или является словесной ширмой для противоположного намерения.

Во что может вылиться инициатива воцарения?

Понятно, что в прямом варианте построения монархии в Казахстане во главе с тем, кого, как всем ясно, имеет в виду Алиев, возникает много вопросов, которые мы описали выше. Они могут навести на мысли о том, что существующую систему власти хотят зафиксировать навсегда, лишив любую оппозицию прав на существенное влияние на судьбу страны и передавая власть просто по наследству.

Представляется, что эти вопросы должны заинтересовать всех жителей Казахстана, прежде чем они подпишутся под таким развитием событий, если они, конечно, хотят принимать решения осмысленно, а не наобум. Как говорится, это вопрос доверия.

Однако можно представить себе и другой вариант развития событий, ведь решение вопроса о царе (короле или султане) Казахстана может быть не столь однозначно, как кажется на первый взгляд. Представим на минуту, что под статус монарха, который подразумевается в статье Алиева, подходит не только одна, хотя и самая крупная фигура в РК.

Что это может означать дополнительно к тем проблемам, которые мы уже описали? Только одно - что предложение Алиева усиливает неопределенность внутриполитической ситуации в республике, которая, судя по всему, и без того достаточно сложна.

Если же влияние оппозиции и угроза радикальных исламистов настолько серьезны, что для сохранения власти выдвигаются такие предложения, которые цивилизованные люди могут расценить как «откровенный перебор» в политическом фантазировании, то всегда есть Россия и ОДКБ. Причем если бы казахи решили вернуться под российское крыло, а может быть, и вступить в состав РФ, как ранее они были в составе СССР, они могли бы сохранить и упрочить не только экономику, энергетическую и военную безопасность, но и свое любимое руководство. Россия сейчас не коммунистическая страна, и сложившаяся элита Казахстана могла бы избежать таким путем тех проблем, которые сегодня вынуждают ее на столь экстравагантные действия, как провозглашение монархической идеи.

Морочить голову независимой от России монархией в Казахстане не стоит. К тому же проблема 6 млн русских в Казахстане вряд ли будет решена таким способом. Русские люди вряд ли захотят жить не просто в недемократическом Казахстане (каковым он сейчас является, притесняя русских и вытесняя все русское), но и еще под казахским «царем».

Это уж совсем перебор

И еще один признак того, что русским в Казахстане обязательно надо объединяться. Ведь такими темпами казахские власти могут выдумать провозгласить и рабовладельческий строй с фараонами и строительством пирамид, которые должны будут победить коррупцию и другие проблемы республики, когда-то составлявшей органичное целое с СССР, многие права и обязанности которого приняла на себя Россия.

Продашь казахам, а получат… китайцы?

01.09.2006. Республика (Казахстан)

Тулеген Аскаров

В истории с литовским НПЗ наши чиновники и нефтяники забыли о геополитике

Нашим нефтяникам и чиновникам высокого ранга не мешает иногда повышать свою квалификацию в вопросах геополитики. В противном случае им не раз придется попадать впросак, как это и произошло в запутанной истории с попыткой завладеть литовским НПЗ «Mazeikiu Nafta».

Напомним читателям, что ранее на самом высоком уровне делались заявления о том, что у Казахстана очень большие виды на это предприятие. Нацкомпания «КазМунайГаз» предложила за Mazeikiu Nafta одну из наиболее высоких цен среди претендентов, а к лоббированию интересов отечественных нефтяников подключился даже президент Казахстана, который уведомил своих литовских визави высокого уровня о чрезвычайной заинтересованности нашей страны в приобретении этого НПЗ.

В общем, все было как у людей, в смысле как у развитых стран Запада – государство и бизнес в единой связке боролись за свои стратегические интересы по выходу на европейские рынки нефти. Об одном только забыли наши бизнесмены от государства в этой ситуации – о геополитике.

Красная тряпка

В Кремле традиционно считают Прибалтику зоной своих стратегических интересов, а потому чужакам сюда вход заказан, даже если они представляют страну-союзника. В самой Прибалтике хорошо понимают, что при всем уважении к независимости Казахстана наша страна является самым близким стратегическим партнером России, и государственный казахстанский бизнес считается там чем-то вроде троянского коня. Продашь ему НПЗ, а спустя некоторое время, глядишь, он уже перепродан россиянам или, не дай бог, китайцам.

В общем литовцы рассудили вполне дальновидно и предпочли продать свой НПЗ ближайшим стратегическим союзникам – полякам, а именно компании PKN Orlen.

Для Кремля это стало примерно тем же, чем выступает во время корриды красная тряпка для разъяренного быка. Поэтому никто не удивился тому, что на нефтепроводе «Дружба», по которому из России шла нефть на Mazeikiu Nafta, вдруг произошла авария, а в Москве стали говорить о том, что срок службы этой «трубы» давно истек и пора бы ее остановить на капремонт.

Дальше все пошло как по нотам. Литовцы в свою очередь вспомнили, что пора делать капремонт на железной дороге, соединяющей Калининградскую область с Россией. В ответ президент России вызвал в Кремль губернатора этой области по вопросу срочного развития паромного сообщения между регионом и «большой землей», подчеркнув особую значимость перевозок по этому маршруту военных грузов.

На этом разгоряченном геополитическом фоне дальнейшие действия наших нефтяников и чиновников выглядели весьма странно, не слишком украшая репутацию потенциального партнера, еще недавно претендовавшего на стратегическое сотрудничество с литовцами в энергетической сфере.

Началось все с сообщений целого ряда авторитетных СМИ о том, что польская компания Petrolinvest приобрела за $800 млн. права на разработку 4-х месторождений нефти в Казахстане с суммарными запасами нефти порядка 2 млрд. баррелей. Ну как тут было не порадоваться и за польских, и за своих нефтяников – ведь на то он и цивилизованный бизнес, чтобы в сложных геополитических условиях находить выход из трудной ситуации. И не надо все время оглядываться на Кремль, раз мы уже 15 лет живем в условиях независимости!

Примечательно, что в потоке новостей о новой польско-казахстанской «сделке века» упоминались и банк «ЦентрКредит», который собирался выступить партнером польской стороны в разработке нефтяных месторождений, и ряд других отечественных компаний. Поставки сырья должны были начаться уже в этом году. А чтобы у казахстанской стороны появился хороший стимул для активного участия в этом проекте, поляки, как сообщалось, решили начать переговоры с нашим правительством о возможном обмене акций Mazeikiu Nafta на долю участия в проектах по добыче нефти в Казахстане.

С оглядкой на Кремль

И вот тут-то началось странное.

Сначала представители «КазМунайГаза» категорично заявили, что не ведут никаких переговоров с поляками о продаже или обмене акций литовского НПЗ. Затем все точки над «i» расставил министр энергетики и минеральных ресурсов Бактыкожа ИЗМУХАМБЕТОВ, сообщивший буквально следующее: «Что касается месторождений, это неправда, потому что все сделки по месторождениям проходят через наше министерство и лично через меня, так как я курирую все вопросы недропользования и геологии».

Однако министр подтвердил факт обращения польской компании PKN Orlen в правительство с предложениями о покупке месторождений на территории Казахстана: «Компании неоднократно обращались к нам и лично ко мне с предложениями о совместной работе в разных формах, в том числе по приобретению наших месторождений. Я им сказал, что не надо было конкурировать, надо было сотрудничать с «КазМунайГазом». Я им сказал также, договаривайтесь теперь с нашей нефтяной компанией, а потом мы продолжим с вами переговоры о сотрудничестве».

С одной стороны, по-человечески понять министра можно – трудно быть добрым и понятливым по отношению к недавнему конкуренту, который сорвал выполнение высокой государственной миссии по приобретению НПЗ в Литве. С другой стороны, государственный муж должен быть выше эмоций – ведь вчерашние соперники по тендеру пришли не с пустыми руками, а с вполне привлекательным деловым предложением. Тем более что шансы на приобретение Mazeikiu Nafta у Казахстана еще остались – ведь если россияне лишат этот НПЗ поставок нефти, то стоимость компании начнет резко снижаться и PKN Orlen придется отказаться от сделки.

Кстати, такой пункт предусмотрен условиями тендера, а последним днем для отказа определено 31 декабря текущего года. Так что казахстанская сторона могла бы сейчас получить долю в Mazeikiu Nafta, чтобы затем попытаться довести ее до контрольной. Либо, в случае если россияне все же сломят сопротивление литовцев и вернут себе этот НПЗ, работать вместе с ними.

Все эти аргументы вполне понятны даже неспециалистам в вопросах большой нефти. Поэтому категорическое неприятие Астаной идеи плодотворного сотрудничества с польскими нефтяниками говорит лишь об одном – о влиянии Кремля на казахстанское руководство в этом вопросе. Не случайно, видимо, и то, что интерес Казахстана к литовскому НПЗ вдруг начал сходить на нет после участия руководства нашей страны в саммите «восьмерки» и последовавших затем интенсивных российско-казахстанских контактов на высшем уровне.

Но ведь все это можно было предвидеть заранее или в крайнем случае потребовать проработки геополитической стороны вопроса у штатных политологов президентской администрации!

Реален ли шанс?

Впрочем, теперь у наших чиновников и нефтяников вновь появился шанс подучиться геополитике. Как известно, перед ними поставлена амбициозная задача построить НПЗ в Турции и приобрести там сеть автозаправок или нефтебаз. Спору нет, этот план, с точки зрения международного «пиара» нашей страны, выглядит не менее великолепно, чем идея приобретения НПЗ в Литве, и сводится в конечном итоге к известной схеме Петра Первого: «Природой здесь нам суждено В Европу прорубить окно, Ногою твердой стать при море».

Однако сразу же возникает вопрос, относящийся все к той же сфере геополитики. Дело в том, что Турция является членом НАТО, тогда как Казахстан, будучи верным союзником России, фактически находится по другую сторону баррикад, входя в блок ОДКБ. Теперь, уважаемые читатели, представьте, что вы – турки, то есть «натовцы». Доверите ли вы в таком случае стратегически важную отрасль по производству и продаже нефтепродуктов своему потенциальному противнику?

Впрочем, бог с ней, с геополитикой. Есть доводы более убедительные и понятные большинству неспециалистов.

Во-первых, за время независимости в Казахстане не было построено ни одного НПЗ, а ныне действующие три таких предприятиях достались нам в наследство от советских времен. Поэтому замахиваться на постройку современного НПЗ, да еще и в другой стране, просто неприлично.

Во-вторых, строить НПЗ в Турции будут по идее те, кто поставляет туда нефть по трубопроводу Баку – Тбилиси – Джейхан. Пока главные объемы поставок приходятся на Азербайджан и, если судить по заявлениям руководства этой страны, особой нужды в казахстанской нефти для наполнения новой «трубы» там не испытывают, поскольку и добыча собственной нефти растет очень быстрыми темпами.

В Астане решили повернуть сибирские реки

08.09.2006. Республика (Казахстан)

Александр Гордиевский

Главной темой встречи президентов оказался пресловутый «водный вопрос»

Согласно официальным сообщениям, в ходе узбекско-казахстанских переговоров на высшем уровне, а также во время встреч в рамках саммита стороны активно обсуждали вопросы водно-энергетического комплекса региона и восстановления Аральского моря.

Внимание к этим вопросам со стороны центральноазиатских стран вполне закономерно – эксперты уже давно говорят, что водная проблема в один прекрасный момент вполне способна стать причиной серьезной дестабилизации региона. Но хотя она уже достаточно давно обсуждается, механизмы разрешения проблемы до последнего времени были не только не согласованы, но даже не выработаны.

Договорились лишь о фонде

Как известно, в настоящий момент лишь две страны региона – Кыргызия и Таджикистан – имеют достаточно мощные гидроресурсы. В то же время остальные страны, причем наиболее промышленно развитые и обладающие большим населением, получают воду от своих соседей, которые фактически контролируют основные водотоки Амударьи и Сырдарьи. Так, доля Таджикистана и Кыргызии в формировании стока поверхностных вод в регионе составляет порядка 85%.

Ситуацию усугубляет положение дел на Аральском море, обмеление которого происходит все стремительней. Мелеть оно стало еще в 1960-х годах, а уже в 2003 году площадь Арала, бывшего некогда четвертым по величине внутренним водоемом в мире, стала равна 25% от первоначальной, объем воды – 10%. Кроме того, резко возросла и соленость моря

В свою очередь, в результате резкого сокращения поверхности Арала вокруг него образовались пустынные территории. О том, что все это грозит серьезной экологической катастрофой, в Казахстане знает, пожалуй, каждый школьник. Прекрасно понимали это и главы стран региона. Решение проблемы моря в свое время предполагалось осуществлять в рамках фонда «Арал» – центральноазиатского проекта, в котором, как казалось, заинтересованы все. Однако в действительности работа этой организации так и не начиналась.

И вот сейчас главы четырех государств Центральной Азии – Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана – вновь заявили, что решили активно заняться проблемой спасения Арала. Принято решение создать информационный центр в Алмате, а также возродить фонд Арала. Причем председательствовать в нем, хотя штаб-квартиры организации и расположится в Казахстане, будет кыргызская сторона.

Кроме того, как заявил после неформального саммита стран Центрально-Азиатского региона Нурсултан Назарбаев, решено «снова поднять этот вопрос перед мировой общественностью». «Мы будем постоянно концентрировать внимание на проблеме Аральского моря и сами целенаправленно начнем заниматься этой проблемой», – отметил президент Казахстана.

Однако, как конкретно будет восстанавливаться водно-энергетический комплекс Центрально-Азиатского региона, существовавший в советские времена как единое целое, озвучено не было не только на неформальном саммите, но и в ходе узбекско-казахстанских переговоров на высшем уровне. На встречах в Астане, как сообщается, удалось лишь договориться о создании экспертной группы для «выработки приемлемой для всех стран формы использования водных ресурсов».

Оби нам не хватало

Такой скромный итог переговоров по водной проблеме вызвал скептицизм у наблюдателей в отношении возможности ее разрешения в ближайшем будущем.

Между тем Астана решила дать толчок разрешению водной проблемы другим, весьма своеобразным способом. На совместной с президентом Узбекистана пресс-конференции Нурсултан Назарбаев заявил о необходимости вновь рассмотреть вопрос переброски вод сибирских рек в Центрально-Азиатский регион. Он особо отметил, что речь идет не столько о наполнении водой мелеющего Аральского моря, сколько о питьевой воде для всего региона. Причем этот вопрос, по его словам, он уже обсуждал со своим российским коллегой.

Сам Назарбаев осуществление проекта считает вполне реальным. Он резко отверг все «популистские высказывания» времен СССР, что переброска части стока рек Сибири в Центральную Азию нанесет непоправимый ущерб экологии. По его словам, еще в советское время было подсчитано, что в результате реализации грандиозного проекта «даже болота не уменьшатся в Оби». В то же время президент Казахстана отметил, что «вода будет стоить денег». «Надо обдумать этот вопрос со всех сторон», – заключил он.

Напомним, что глобальная программа мелиорации сельского хозяйства была принята на пленуме ЦК в мае 1965 года, на ее финансирование шла десятая часть всех инвестиций в сельское хозяйство. Среди наиболее одиозных проектов программы мелиорации – проект поворота стока сибирских рек на юг. Орошение среднеазиатских республик должно было способствовать, в частности, росту урожая риса и хлопка. В 70-80 годы проект широко обсуждался, и к 1986 году он уже был готов к реализации. Однако под давлением общественности Минводхозу СССР пришлось от него отказаться.

Вновь эта идея на высоком уровне прозвучала в 2002 году, когда мэр Москвы Юрий ЛУЖКОВ предложил реанимировать проект переброски части стока сибирских рек в Среднюю Азию. Техническая сторона его предложения сводилась к прокладке канала от Ханты-Мансийска в Казахстан и Среднюю Азию и использованию 6-7% общего объема вод реки Обь для продажи сельскохозяйственным и промышленным производителям России, Казахстана, Узбекистана и, возможно, Туркменистана.

Эксперты против

Ряд российских экспертов и политиков резко осудили эти предложения.

Так, губернатор Омской области Леонид ПОЛЕЖАЕВ, имеющий большой опыт строительства гидросооружений, заявил, что предполагаемый объем водотока сибирских рек не поможет решить проблемы среднеазиатских стран. К тому же, по его словам, экологические последствия строительства водной магистрали предусмотреть невозможно, как невозможно рассчитать площади затапливаемых территорий. Если бы проект переброски северных рек был реализован, под водой оказалась бы половина северо-западной нечерноземной полосы России, сказал губернатор.

Встретили в штыки этот проект тогда и экологи. «Последствия могут быть очень серьезными, особенно для севера Сибири, – заявил в интервью одному российскому изданию директор российского отделения Greenpeace. – Забор 6-7% воды для северной реки – это достаточно много. Это может привести даже к изменению климата, не говоря уже о необратимых последствиях для тундры. Чтобы восстановить разнообразие северных лесов, понадобится 800 лет».

Наконец, как заявил один из российских сенаторов, реализация проекта будет выгодна лишь узкому кругу финансовых групп и руководителей некоторых ведомств обоих государств, которые получат подряды на проект.

Примечательно, что подобное мнение часто можно встретить и сейчас. Вот какие комментарии появились по этому поводу на одном популярном казахстанском интернет-портале: «Эта затея может 7-8 лет спокойно давать класть в карман... ведь это сколько денег надо освоить, сразу скажется эффект мультипликатора – закопаем триллион баков – 2/3 себе в карман, 1/3 детям… Учитывая, что этот проект на порядок сложнее, чем алматинское метро, можно думать, что в карман хватит еще 5-6 поколениям…»